Всего одна смерть

Зимний Рассвет. Часть 1 «Не хочу закончить как сир Илин» (Тирион Ланнистер, 300 г. от З.Э.) «Да, Кровавый Ворон был тем еще ублюдком, но он был умным ублюдком!» (лорд Титос Блэквуд, 300 г. от З.Э.) «И все закончилось тем, что мы получили еще один Харренхолл» (лорд Джонос Бракен, 300 г. от З.Э.) *** Когда последние капли дикого огня погасли, осталась только тишина. Чему удивляться, на самом деле, не стоило. Вряд ли в том, что осталось от Королевской Гавани, сохранилось к этому времени что-то живое, способное подать голос. Люди, собаки и кошки, дерево, ткани и зерно — дикий огонь пожирал все, что могло гореть. Камень гореть не мог, поэтому уцелел… в какой-то степени уцелел. Все, что не горело, расплавилось от жара. Если что и сохранилось в каком-то виде на месте бывшего города — то это были только самые крупные и крепкие постройки, например, Красный замок или септа Бейлора, но они утратили всякое сходство с тем, чем были изначально и превратились в подобие исполинских руин Харренхолла. Как и триста лет назад, когда Эйгон и Черный Ужас предали огню крепость Харрена Хоара, победителям достался только пепел. Когда Робб Старк, Король Севера и Трезубца, вновь вошел в Королевскую Гавань на третий день после того, как огонь угас, что стало считаться окончанием того, что теперь официально называется Битвой Четырех Воинств, его встретило лишь запустение и могильная тишина. От Божьих ворот до Красного замка не осталось ничего, кроме обугленных руин. Не было даже падальщиков, вечно преследующих воюющие армии в поисках пищи. Как будто проклятие Эйриса прогнало из этого места саму жизнь. И в самом замке было не лучше. Раньше его кроваво-красные стены тревожили некоторых людей, видевших в этом плохое предзнаменование. Теперь камень перекрасился в самые разные цвета, от темно-зеленого до угольно-черного. А Твердыня Мейгора, крепость внутри крепости, выглядела так, будто готова была вот-вот рухнуть. Но король вместе со своей свитой все-таки вошел внутрь и остановился только в тронном зале. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Робб Старк на Железный Трон не сядет. И никто другой уже не сможет сесть на эту бесформенную груду железа. Стены тронного зала не смогли защитить внутреннее помещение от огненной волны и сам трон принял на себя всю полноту жара в самом эпицентре первого взрыва. Когда-то для его создания требовалось драконье пламя. Драконов больше не было, а дикий огонь, сотворенный алхимиками, не давал такого жара, чтобы полностью разрушить то, что выковывалось силой драконов. И трон не погиб. Он растекся по почти четверти зала, но до сих пор сохранил остатки формы. «Мне показалось, что я видел целое море мечей. Черных мечей, покрытых копотью», — так вспоминали тот день те, кому посчастливилось оказаться там вместе с королем. Это и в самом деле было море мечей из всех королевств Вестероса — кроме Дорна. Горькая память о том, что именно легло в основу Семи Королевств как единого государства. Мечи, которые еще недавно составляли трон короля, к ногам которого это оружие сложили их владельцы, теперь будто бы просто были разбросаны по полю. И достаточно было протянуть руку, чтобы взять их. Символ власти Таргариенов превратился чуть ли не в посмешище. И убивал последнюю надежду тех, кто еще мечтал воссоединить Вестерос под единой властью. Но подданные Королевства Севера и Трезубца к таковым точно не относились. В их глазах Железный Трон был не только — и не столько символом чужой власти. Он был напоминанием об унижении, которое понес король Торрхен у Красного Зубца, где последний Король Севера вынужден был преклонить колено перед владыкой драконов. Он получил не только меч Старков. Он получил сотни мечей, из которых и был выкован этот чудовищный трон, который простоял триста лет. Сегодня они поставят точку в этой истории. Воины Севера, взяв в руки булавы и молоты, стали молча приближаться к «морю мечей». Первый удар нанес Большой Джон Амбер — и следом за ним к работе приступили и остальные, высвобождая из этой массы старое и полурасплавленное оружие своих предков. Следом за ними в дело включились и лорды Речных земель, например, Титос Блэквуд и Кэрил Вэнс. И через несколько часов, когда из расплавленной массы было извлечено около четверти клинков, они нашли ее. Темная Сестра. Фамильный клинок Таргариенов. Последним его официальным владельцем был один из Великих Бастардов Эйгона Недостойного — Бринден Риверс по прозвищу Кровавый Ворон. Когда бывший десница короля отправился служить в Ночной Дозор, меч исчез, и все были уверены, что он забрал его с собой на Стену. Но теперь оказалось, что все было совсем не так. Кровавый Ворон спрятал его там, где уж точно никто не стал бы искать это сокровище. Среди множества других мечей Железного Трона. И это стало первой хорошей новостью для тех, кто осмелился войти в рушащийся на глазах Красный замок посреди уничтоженной Королевской Гавани. Мало кто верил, что в погибшей столице сохранилось хоть что-то по-настоящему ценное. Но такого не ожидал вообще никто. Что до золота и прочих ценных вещей — их в бывшем замке Таргариенов и Баратеонов почти не оказалось, что сильно разочаровало многих из тех, что пошел на войну за северян, прельстившись будущей богатой добычей. Некоторые из них всерьез задумались о том, что Ланнистеры еще до первого нападения Станниса на город вывезли куда-то всю казну и драгоценности. И где они теперь спрятаны — это уже никто не скажет. Искать другие ценности, вроде мирийских кружев, мирийского же стекла, пентошийской корабельной пеньки и других горючих материалов тем более не стоило. Через день победители убедились на собственном опыте, что обыскивать более-менее сохранившиеся дома на предмет всего, чем можно поживиться не только бесполезно, но и опасно, поскольку немало их товарищей, переживших битву и дикий огонь, нашли свой конец под какой-нибудь рухнувшей крышей. Вот так война забрала еще много жизней, да еще так глупо. Спустя сутки король Робб покинул Красный замок и руины Королевской Гавани. Он никогда больше не вернется на это место. Битва осталась позади — и теперь перед ними встали другие серьезные вопросы. Прежде всего, нужно было что-то делать с десятками тысяч мужчин, женщин и детей, сумевших спастись из огненной преисподней. Ни у Старков, ни у Талли и в мыслях не было восстанавливать сгоревший город, тем более в преддверии наступающей зимы (да и не было у них на это ни материалов, ни рабочих рук), было принято решение увести их из устья Черноводной и распределить по различным владениям в Речных землях, где не хватало рабочей силы после двух лет войны, либо поселить в других городах и деревнях Королевских земель. Больше всего их осело в Сумеречном Доле. Затем была более приятная часть — дележ военной добычи. Сир Первин Фрей, проявивший верность и отвагу на полях сражений, отныне носил имя Первина Росби и титул лорда Росби — пепел, оставшийся от лорда Джайлса до сих пор лежал где-то на полу в Красном замке. Кроме того, молодому лорду Первину была обещана рука Кейтилин Бракен. Сир Хьюго Вэнс из Атранты стал лордом Стокворта (уцелевшие члены одноименного дома сейчас сидели в темнице ранее принадлежавшего им замка). Артос Амбер, сын Большого Джона, стал новым лордом Сумеречного Дола, а сиру Венделу Мандерли был дарован Девичий Пруд — дом Мутонов, принявший несколько сомнительных решений в текущей войне, был сочтен слишком ненадежным, чтобы оставлять его у власти. Лукас Блэквуд получил Свиной Рог, Бринден Шоуни — Грачиный Приют, Малый Уолдер Фрей стал лордом Дарри и принял это имя, поскольку «настоящих» Дарри больше не существовало. Ну а Эйнису Фрею было пожаловано владение Харренхоллом, хотя ужасная репутация этого места в последние годы стала еще более жуткой — со времен захвата замка Болтоном там погибло, по невыясненным причинам, не меньше пяти человек. Вот почему он был этой чести, мягко говоря, не рад. Еще меньше рады был пленники, захваченные северянами в Битве Четырех Воинств. И у них были причины опасаться за свое будущее. Особенно это касалось тех, кто принадлежал к Святому Воинству. Тот, у кого была вырезанная или нарисованная семиконечная звезда на лбу, и кому не повезло попасться в руки воинов Королевства Севера и Трезубца, был обречен. Потому что Робб, в отличие от Томмена и Серсеи, не отменял законов Мейгора и Джейхейриса, запрещавших религиозным иерархам создавать собственные армии. А значит по-прежнему считал само их существование изменой короне (правда теперь другой) и себе лично. Так что этих убивали сразу. Судьба остальных… она была разной. Некоторых из баратеоновцев, особенно тех, за кого могли замолвить слово северяне или воины Речных земель — например, те, кто помогал другим спастись из огненного плена — просто отпускали домой без всякого выкупа. В самом крайнем случае, брали с них обещание никогда больше не выступать с оружием в руках против Королевства Севера и Трезубца. Других оставляли в плену, но не убивали, надеясь взять выкуп за их освобождение. Что касается Ланнистеров и их союзников — к ним победители отнеслись намного хуже. Несмотря на то, что большинство чудовищ, творивших бесчинства от имени Тайвина Ланнистера, уже отправились вместе с ним самим в семь преисподних, в числе тех, кто спасся, было немало тех, кому совсем не стоило попадать в руки уроженцам Речных земель или Старков живым. Так, например, сир Илин Пейн, которому повезло дважды — он спасся и от огня, и от врагов — был найден в окрестных лесах Арьей Старк (которая вопреки воле брата-короля осталась в войске в качестве оруженосца Дейси Мормонт и лично участвовала в штурме столицы) и ее ручной волчицей. И когда бывший королевский душеприказчик попался на глаза другим северянам, он уже был растерзан на куски и частично съеден. А Арья смогла вернуть своей семье один из двух валирийских мечей, выплавленных из Льда. Вместе с сиром Илином было казнено еще сто семьдесят насильников, убийц и поджигателей, «отличившихся» в кампании в Речных землях, но их жизни забрали мечи и топоры, а не клыки лютоволка. Оставалось еще пятьсот тридцать пленных уроженцев Запада, среди которых были Тирион и Лансель Ланнистеры. И в воздухе повис вопрос — что же с ними делать. Многие из воинов, присягнувших Риверрану, не забыли попытку бегства Джейме Ланнистера и знали, кто ее организовал, поэтому сейчас они говорили, что хороший лев — мертвый лев. Другие, включая Стеврона Фрея, чей голос имел больший вес еще и в силу того, что пленных взял именно он, настаивали на том, что их лучше оставить в живых, поскольку Тирион после смерти Тайвина стал лордом Утеса Кастерли, Лансель его наследником, Аддам Марбранд после гибели отца должен был стать лордом Эшмарка… И это были не единственные примеры высокопоставленных лиц Западных земель в их руках. Он говорил, что с таким набором заложников можно будет выиграть войну на Западе в два счета. Какое решение принял король Робб… Этого мы так никогда и не узнаем. Потому что в тот же день в лагерь явилась группа гонцов, принесших свежие вести с Севера и Запада. И эти вести изменили весь ход войны.