Всего одна смерть

Вторжение на Запад. Часть 3 «Грабь богатых! Корми бедных!» (неофициальный боевой клич Братства Пса) «Серсея Ланнистер только что проиграла нам войну. Опять» (сир Давен Ланнистер, 300 г. от З.Э.) «Утес пал. Кракен победил Льва!» (капитан Харрек Харлоу, 300 г. от З.Э.) *** Чудо. Если бы кто-нибудь в конце 300 года от З.Э. спросил, на что еще остается надеяться лордам Запада, они, скорее всего, вспомнили бы только это. Потому что больше не на что было. Их земли были разорены. Их замки были сожжены, разрушены или захвачены врагом. Тем не менее, в последние годы многие историки высказывают мнение о том, что даже тогда у Ланнистеров оставался шанс переломить ход войны в свою пользу. Потому что на тот момент в их руках оставались такие важные крепости, как Бейнфорт, Глубокая Нора, Серебряный Холм, Хорнваль, Золотой Зуб и, конечно же, Утес Кастерли. В то же время, если вглядеться поглубже, все рассуждения такого рода оптимистов оказываются очень неубедительными. Во всяком случае, после Бронзовых Врат. Три все еще сопротивлявшихся замка из шести потеряли своих лордов на поле сражения — Бракса, Лиддена и Леффорда. Четвертый (Серретт) смог отступить из той самой битвы, но до Королевской Гавани так и не добрался и оказался в плену у лордов Штормовых земель. Пятый (Бейнфорт) еще раньше угодил в плен и сейчас сидел в Риверране. И, наконец, шестой, но самый важный из всех, тоже не пережил Бронзовые Врата, хоть и умер намного позже. Таким образом любые рассуждения о том, что, дескать, они могли скоординировать свои силы и совместно ударить по прорвавшимся вглубь Запада силам Карстарков следует считать голословными. И если после Первой битвы за Королевскую Гавань, как уже говорилось выше, никто и помыслить не мог об измене, то сейчас ситуация изменилась: Ланнистеров местная знать боялась все меньше, а северян — все больше. И победы Карстарка под Сарсфилдом, Корнфилдом и Крейкхоллом еще больше этому способствовали. Справедливости ради, стоит отметить, что даже в таких условиях знать Западных земель все равно не решилась бросить Ланнистерам вызов, поскольку они помнили о судьбе Рейнов и Тарбеков и передавали этот страх своим потомкам. Вот только этот страх упирался в одну-единственную личность — а люди, как известно, смертны. И когда на Западе стало известно о судьбе Тайвина Ланнистера в Битве у Бронзовых Врат… К тому времени тысячи людей потеряли крышу над головой, а обратиться за помощью им было не к кому — поэтому на этой почве стали возникать очень интересные союзы. Именно тогда простые подданные Запада стали потихоньку стягиваться к Сарсфилду и переходить на сторону Севера, в результате чего численность населения этих земель резко возросла. Командиры нескольких наемных отрядов, когда сообразили, что работодатель вряд ли уже сможет им заплатить, сами решили присвоить кое-какие владения лордов Запада вместе с населением — эти действовали в основном между Крейкхоллом и Утесом Кастерли. И все же главная, как показали последующие события, угроза существующему миропорядку пришла на Запад оттуда, откуда никто не ждал — с юга. Уже в начале IV века от З.Э. фамилия Клиган, ранее совершенно неизвестная, успела прогреметь на весь Вестерос — и поначалу была синонимом ненависти. С первых дней Войны Восьми Королей имя Григора Клигана по прозвищу Гора внушало страх — и тому были причины. Везде — от Речных до Штормовых земель — люди собственными глазами видели, на что способен этот зверь, служащий безжалостному лорду Тайвину. Личность Горы в те годы была иллюстрацией того, насколько низко может пасть человек, не имеющий никаких моральных ценностей. В конце концов, зверь получил свое во время недолгой войны в Штормовых землях, но еще до того, как какой-нибудь ворон успел принести радостную новость на Запад, туда явился другой Клиган, младший брат Григора, который целый год скрывался неизвестно где. Сандор Клиган, который уже тогда был известен под прозвищем Пес, никогда не был рыцарем — что не помешало ему стать королевским гвардейцем. Уже это говорило о том, что этот человек не от мира сего. Но это меркло на фоне того, что он совершил после того, как сбежал из столицы перед самым коренным переломом, когда войско Ланнистеров спасло Королевскую Гавань. Если бы его хватились сразу, возможно, история пошла бы по другому пути — тем более, что между устьем Черноводной и Западными землями наверняка нашлись бы смелые люди, готовые отыскать беглеца за хорошую награду. Но этого не случилось, дезертирство Сандора быстро затерялась в водовороте событий — и в конце концов он появился в замке Клиганов практически одновременно с новостью о гибели его «любимого» брата. И для местных жителей один радостный повод сам собой перетек в другой. И встретили они Пса с распростертыми объятьями. Тогда владения Клиганов были едва ли не самыми слабыми — а уж после кровопролитной войны в строю остались сплошь старики и подростки. Но… Никто не может точно сказать, что происходило в замке в первый месяц, но спустя несколько недель отряды под командованием Сандора Клигана стали нападать на владения соседей — такие же беззащитные. Замки и форты сдавались один за другим, их запасы разграблялись и раздавались голодающим людям. Забирали не только провиант — золото, серебро, бронза, железо и прочие нужные вещи либо использовались для обмена на продовольствие с немногими оставшимися торговцами (которые до сих пор продолжали путешествовать по Семи Королевствам), либо шли на продолжение войны. И ведь первое время на них даже внимания особого не обращали: главным своим врагом лорды Запада по-прежнему видели северян, а Пес и его сторонники были в их глазах обычными разбойниками. И гонцов, просивших о помощи на другом фронте, обычно просто заворачивали назад. Так продолжалось до того дня, когда Клиган взял Серебряный Холм, замок дома Серреттов. Никто не ожидал, что «обычные разбойники» смогут взять такую крепость и заполучить такие богатства. Тион Серретт, наследник Серреттов, был пленен вместе с другими рыцарями своего дома, после чего Сандор, черпая вдохновение из истории про Братство Королевского леса времен короля Эйриса приказал заклеймить всех пленных своим личным клеймом в виде собачьей головы. Затем сира Тиона и остальных довели до границы занятых ими земель и отпустили, наказав больше не возвращаться. Вскоре Серебряный Холм почти обезлюдел (а о количестве обесчещенных в это время женщин большинство историков, в первую очередь республиканских, стараются вообще не вспоминать), зато имя Пса и его стаи разнеслось во все стороны. И даже другие разбойничьи ватаги стали стекаться под его начало — или просто переняли его боевой клич: «Грабь богатых, корми бедных». Узнав о судьбе Серебряного Холма, Лиддены и Браксы, наконец, опомнились — и пообещали за голову Клигана огромную награду. Но было уже поздно — да и платить им, как потом оказалось, все равно было нечем. И если бы Пес сам назначил награду уже за их головы, у него было куда больше шансов эти самые головы получить. Популярность Братства Пса росла стремительными темпами, как и контролируемые им территории. И тогда Западные земли все-таки осознали, какую страшную угрозу несет этот человек. Потому что проигрывать Старкам было тяжело и неприятно, но это хотя бы случалось в рамках существующего миропорядка. Тогда как Пес весь миропорядок рушил под корень и швырял попавшую под его горячую руку верхушку феодальной власти в самую грязь, где жили низшие из их подданных. И опять же, немалую часть в то, что произошло, в очередной раз внесла королева-регент. Узнав о разгроме при Бронзовых Вратах, она стала слать воронов в Западные земли и требовать, чтобы они прислали ей еще воинов — всех, что у них пока оставались. Еще хуже было то, что многие почтовые птицы были сбиты над Речными землями — и враг тоже узнал о том, в каком бедственном положении они оказались, несмотря на то, что Серсея учла возможность попадания писем в руки противника и старалась не вдаваться в подробности. И все же… И свои, и враги прекрасно поняли, что именно произошло. И у обеих сторон в головах родилась одна и та же мысль: «Так чего же мы ждем?» Призыв Серсеи Ланнистер о помощи вызвал прямо противоположную реакцию: благородные и рыцарские дома, до сих пор предпочитавшие либо держаться до последнего, либо, в крайнем случае, дожидаться победы «своих» в плену, теперь, наконец, стали переходить на сторону победителей. Изменилось и поведение северян — если раньше они, как могли, сеяли хаос в Западных землях, то теперь наоборот, старались установить в подконтрольных им владениях хоть какое-то подобие спокойствия. И отношение к пленным тоже изменилось. Сир Титос Бракс, ставший после гибели отца под Риверраном лордом Титосом Браксом, был освобожден из темницы и возвращен в Хорнваль, а леди Алисанна Леффорд, принявшая управление Золотым Зубом, сама приказала открыть ворота воинам Севера. И это стало кульминационным моментом гибели Ланнистеров — 1700 воинов, среди которых был сир Форли Престер, сдали без боя крепость, на протяжении веков считавшуюся символом неприступности. И с этого момента Запад стал полностью беззащитен перед натиском со стороны северян. Но и этим всё еще не закончилось: через месяц Алисанна Леффорд стала Алисанной Талли, выйдя замуж за Эдмара, лорда Риверрана. Это означало, что Леффорды отвергли свою верность Утесу и Ланнистерам. И это было только первым камешком, способным обрушить огромную лавину. К тому моменту, как Тайвин Ланнистер превратился в горстку пепла в обреченном Красном замке, под контролем его дома оставались только Бейнфорт и Глубокая Нора, причем последняя была осаждена со всех сторон клигановцами, успевшими за это время занять большую часть владений Браксов. Но смертельный удар был нанесен не с севера и не с юга. Утес Кастерли в то время считался абсолютно неприступным с суши, с моря и с воздуха. До самой Войны Восьми Королей конструкция и естественная защита твердыни Ланнистеров могла остановить под своими стенами любого завоевателя. Кто бы ни пытался взять Утес осадой или штурмом, он должен был сначала занять Ланниспорт, затем обезвредить близлежащие крепости, прикрывающие единственный путь внутрь Утеса. Но даже если бы им это удалось, многочисленные потайные ходы позволили бы Ланнистерам делать вылазки в тыл врагу — карта этого лабиринта, за сотни лет протянувшегося под всеми окрестностями, была известна только хозяевам этого замка. В общем, Утес был неприступен. Даже сейчас, когда под началом сира Давена Ланнистера оставались лишь жалкие крохи изначально бывших у него войск — всех остальных забрали засады, бои и дезертирство, предательство наемников и рейды Карстарков, сжигавшие припасы в деревнях, откуда продовольствие шло в Ланниспорт и Утес. Он был хорошим и опытным командиром, но у него оставалось меньше двухсот человек, способных сражаться — не считая укрывавшихся в замке простолюдинов, слуг, женщин и детей. И среди этих двухсот человек было полно раненых и больных — собственно, именно поэтому они не ушли на «настоящую» войну на востоке. Пока они охраняли Утес, большая часть «нормальных» солдат расквартировались в Ланниспорте — нет, ну должен же кто-то охранять побережье и гонять всевозможных бандитов и дезертиров, правильно ведь? А Утес… Что Утес, он в любом случае был неприступен, правильно? В том, что он был неприступен, они не ошиблись. Но одиннадцать лет назад, во время Первого Восстания Грейджоя, лорд Тайвин совершил роковую ошибку. Он решил отправить пленных островитян в недра Утеса, где они должны были добывать руду, чтобы возместить нанесенный ими урон и заодно приумножить и без того легендарное состояние дома Ланнистеров. Когда Восстание закончилось и Бейлон преклонил колено перед королем Робертом, некоторых из этих каторжников выкупили сородичи — и они вернулись домой. Вернулись, чтобы рассказать. Тайвин Ланнистер, сам того не ведая, дал своим злейшим врагам знание о том, как проще всего вторгнуться извне в сердце его власти и богатства. И даже если он что-то подозревал… В те годы нападать на Утес с моря с учетом прибрежных укреплений и размещенного в Ланниспорте военного флота было гарантированным самоубийством. Но теперь ланниспортский флот лежал на дне, а те, кто должен был стеречь гавань, либо ушли воевать, либо были посланы на другие, не менее важные задачи. Да и не ожидал никто вторжения с моря — Железный флот прямо сейчас разорял побережья Простора. И в тот самый день в доках и верфях было всего несколько человек, считая простых грузчиков. Нападение посреди ночи было внезапным. Аша Грейджой и присягнувшие ей капитаны рассчитали все почти идеально — немногочисленных дозорных устранили раньше, чем они успели поднять тревогу, после чего воины с кракенами на щитах, основная часть которых были уроженцами Харлоу, пробрались в подземные туннели, ведущие внутрь… Внезапность длилась недолго — даже ночью в Утесе много кто бодрствовал. Но к тому времени, когда защитники замка подняли тревогу, Аша и ее налетчики были уже на полпути к Золотой галерее. А к тому времени, когда они смогли организовать более-менее слаженное сопротивление, островитяне успели занять Львиную Пасть. Когда сир Давен узнал о том, что произошло, он сразу ринулся на помощь из Ланниспорта, взяв с собой всех, кого только смог. Но он опоздал. И его люди попали под обстрел из луков и скорпионов со стен захваченного замка. И они ничем уже не могли помочь своим сородичам и близким. Как потом оказалось, защитники Утеса продолжали сопротивляться еще три дня — но исход сражения не оставлял сомнений с самого начала. Утес Кастерли, непобедимый и нерушимый, был взят. Аша Грейджой немедленно провозгласила себя новой леди Утеса и тут же приступила к окончательному решению ланнистерского вопроса. Взятых в плен простолюдинов и слуг старались не убивать, если те соглашались поклясться в вечной верности новой хозяйке замка. Членов семьи Ланнистеров, достигших совершеннолетия (для железнорожденных оно начиналось с тринадцати лет) убивали сразу, щадили только бастардов и женщин. Так и умер великий дом с многовековой историей и золотым львом на гербе. Сир Давен, так и не сумев отбить замок их дома, вынужден был отдать приказ отойти за пределы досягаемости стрелков. На самом деле, у него и не было иного выхода. К тому времени под его началом оставалось около четырех тысяч человек, но даже они были сыты по горло властью Ланнистеров — и последнее войско под львиным знаменем раскололи на части мятежи и междоусобицы. Командиры уже никак не могли удержать дисциплину в своих рядах. И заключительным ударом стала стычка с волантийским наемным отрядом Тигриные Клыки, которые поставили в истории дома Львов кровавую точку. Разбив войско сира Давена, наемники принялись грабить Ланниспорт, но так и не успели уйти — внезапная контратака железнорожденных из Утеса нанесла поражение как им, так и ланнистерским недобиткам. И единственной правительницей этих земель осталась дочь Бейлона Грейджоя. В ближайшие дни из Утеса полетели вороны в Речные земли, сообщавшие о том, что власть переменилась. Именно эту новость и передали те самые гонцы королю Роббу. Война приобрела по-настоящему неожиданный оборот — особенно для Ланнистеров, которым повезло попасть к нему в плен.