Всего одна смерть

Зимний Рассвет. Часть 2 «Сдаться? Это одно из тех слов, которых нет в лексиконе Станниса Баратеона» (сир Бринден Талли, 300 г. от З.Э.) «Ваша милость, прошу, выслушайте меня. Станнис не побежден. Этот человек признает себя побежденным только после того, как жизнь покинет его тело. Но даже тогда… Даже тогда я ожидал бы от него какого-то подвоха» (Тирион Ланнистер Роббу Старку, 300 г. от З.Э.) «СТАННИС! СТАННИС! КОРОЛЬ СТАННИС! ЗА КОРОЛЯ СТАННИСА!» (боевой клич воинов Штормовых земель в Битве в Королевском лесу) *** Говорят, что нет на свете человека опаснее того, кто потерял все, что ему действительно дорого. Эта поговорка идеально описывает характер короля Станниса Баратеона, который большую часть своей жизни только и делал, что терпел неудачи и превозмогал. И каждый раз снова карабкался наверх, чтобы сохранить свою власть и свое положение. Но Битва Четырех Воинств стала переломным моментом даже для него. Сражение, на которое он поставил все, что мог, было проиграно. Он так и не смог взять столицу и потерял половину армии. Опять. Он потерял не только столицу. Он лишился многих из тех, на кого возлагал огромные надежды. Одним из немногих исключений стал Ролланд Шторм, который чудом уцелел в огне, вырвался из гибнущего города, попал в руки Старков и на предложение вернуться домой, дав обещание больше не воевать против Королевства Севера и Трезубца, послал своих пленителей в далекое путешествие. Однако король немедленно предложил его выкупить — и северяне предложение приняли. Но это, как сказано выше, было скорее исключением, чем правилом. В отличие от сира Ролланда, Мелисандра из Асшая, Красная жрица, провозгласившая Станниса Возрожденным Азор Ахаем, не вернулась из битвы. И вдобавок через несколько дней лорд Штормового Предела узнал о том, что жены у него теперь тоже нет. Селиса Баратеон, в девичестве Флорент, слишком буквально восприняла проповеди покойной жрицы и сама взошла на костер во славу Владыки Света. По крайней мере, эта версия до сих пор считается официальной в некоторых странах. Но есть и другие. Например, многие верят в то, что причиной самоубийства королевы стала гибель всей ее семьи, с которой она так и не смогла смириться. Либо, как вариант, она считала, что сожжение заживо стало для всех Флорентов благословением, и сама жаждала присоединиться к ним поскорее. Согласно еще одной версии, королева погибла, когда пыталась принести в жертву свою единственную дочь, но ей помешали, в результате чего Селиса случайно — или нет — упала в огонь сама. Личность того, кто мог столкнуть королеву в бушующее пламя, также остается неизвестной, но чаще всего повторяется имя Давоса Сиворта, который до конца дней был очень близок с Ширен Баратеон. И все же, несмотря на тяжелейшее поражение, Штормовые земли остались верны Станнису. За что стоит сказать спасибо его личности. Несмотря на то, что многие вестеросцы искренне ненавидели бывшего мастера над кораблями короля Роберта, сурового, жестокого, мрачного и безжалостного человека, это не отменяло того факта, что Станнис оставался хорошим полководцем, который прекрасно понимал, что чувствуют простые солдаты. В походах он жил в тех же условиях, что и они, делил с неми все лишения и невзгоды. Именно поэтому теперь, когда любой другой полководец на его месте столкнулся бы с массовым дезертирством, ему удалось этого избежать. А потом нашлись те, кто помог ему оттолкнуться от дна и начать всплывать. Ими оказались, как это ни странно, лорды Простора, которые проигнорировали слова своего сюзерена и решили действовать самостоятельно. Узнав о начале Битвы Четырех Воинств (и еще не зная о том, чем она закончилась), дома Касвеллов, Футли, Инчфилдов, Норриджей и Рокстонов собрали все оставшиеся у них войска и выдвинулись в Королевский лес, надеясь перехватить там отступающую армию Станниса (если он проиграет) и окончательно ее разгромить. И он действительно проиграл, но просторцы в очередной раз недооценили противника. Из восьми тысяч призванных ими воинов лишь у двух тысяч с небольшим имелись лошади. И почти половина общего состава приходилась на едва подготовленных новобранцев, которые толком и не научились держать оружие в руках, и их мысли занимала совсем не война, а скорое наступление зимы — любой из них предпочел бы остаться дома и подготовиться как следует к приходу холодов. Это была далеко не единственная ошибка лордов Простора. Как только они узнали о гибели Королевской Гавани, армия под общим командованием лорда Лорента Касвелла двинулась на пересечение Дороги Роз и Королевского тракта, где, как они думали, должны были пройти остатки воинства Станниса. Касвелл отдал приказ разбить здесь лагерь и ждать, когда Станнис и две тысячи уцелевших, очень усталых, но все равно готовых сражаться воинов сами к ним придут. Они и пришли. Быстрой атакой из удобно расположенного совсем рядом с дорогой леса штормовики смяли внешний дозор и начали резню. В каком-то смысле это было повторением Битвы при Окскроссе на другом конце континента — с тем же результатом. Но если Ланнистеры, даже потерпев такое поражение, все равно не сдавались и продолжали сопротивляться, то просторцы моментально побросали оружие и подняли руки вверх. Никто даже не попытался организовать оборону или отойти на более удобные позиции. Битва закончилась сразу, как только началась. Две с половиной тысячи успели сбежать, примерно три сотни погибли (в том числе лорды Инчфилд, Футли и Бриджес), остальные пять с лишним тысяч оказались в плену. В числе последних оказались лорды Гарт Норридж, Мейс Рокстон и сам Лорент Касвелл. Эффект, произведенный этой победой, был совершенно несопоставим с количеством погибших и прочими материальными результатами. До этого дня последним событием с участием короля Станниса был разгром в Королевской Гавани. После — быстрая и почти бескровная победа над значительно превосходящим противником (и неважно, что каждый четвертый солдат в армии противника вообще ни разу меча в руках не держал). И, вдобавок, в руках Станниса оказался весь обоз и источники снабжения просторцев. Это значит, что теперь он мог сражаться дальше, не думая, чем ему кормить и снабжать своих воинов. И получил он в этой битве куда больше, чем потерял. Многие из тех, кто «потерялся» во время отступления от погибшей столицы, в ближайшие дни снова собрались под знаменем с оленем и горящим сердцем. Это был еще один триумф, который можно было поставить в один ряд со Штормовым Пределом и Бронзовыми Вратами. И, вдобавок, в этот раз никто не осмеливался обвинить Баратеона в нечестных методах борьбы или, скажем, колдовстве. Это была чистая и честная победа, которая оказала огромное влияние на дальнейший ход войны. Дело в том, что задачей лорда Касвелла и его союзников было прикрывать Простор с севера и востока теми немногими силами, что у них имелись. Основные войска Мейс Тирелл и Лейтон Хайтауэр перебросили на юг и побережье, собрав из своих владений всех, кто умел держать в руках оружие. Единственным серьезным врагом в их глазах оставались железнорожденные, и на другом фронте они оставили столько людей, чтобы можно было отбить немногочисленные отряды Старков или Баратеонов, которые «случайно» пересекут границу Речных или Штормовых земель. Теперь на этом направлении их не защищало ничего. Более того, четыре тысячи просторцев из числа пленных, особо не раздумывая, согласились служить дальше — законному королю Вестероса. Джастин Масси, взяв под свое командование этих людей и еще пятьсот всадников Штормовых земель, двинулся на запад, выполняя приказ Станниса привлечь на свою сторону как можно больше знатных и рыцарских домов, а также простых подданных, пока сам король отходил к Штормовому Пределу, собирая по пути отбившиеся от общего войска части. И у него это получилось. Просто потому, что внезапно выяснилось: из всех претендентов на Семь Королевств в живых остался только Станнис. Все трое детей Роберта (теперь уже неважно, были они законными или нет) погибли. И его младший брат тоже. Остался средний — и двое его противников, каждый из которых воевал не за единый Вестерос под своим началом, а за собственное независимое королевство. Все остальные, кто желал, чтобы Семь Королевств оставались одним государством, могли сплотиться только вокруг последнего живого сына лорда Стеффона. И все же… По некоторым данным, которые многие люди считают весьма убедительными, Станнис уже тогда всерьез рассматривал перспективу не сохранять королевство, управляемое с Железного Трона в прежнем виде, а создать на его месте нечто новое… или, может, вернуть к жизни нечто старое, существовавшее три столетия назад. Противники этой версии опираются на показания тех, кто был достаточно приближен к королю, чтобы слышать его повседневные разговоры — многочисленные источники подтверждают тот факт, что в первые месяцы Станнис Баратеон очень много говорил о необходимости отстроить Королевскую Гавань. Чего человек, решивший править одними Штормовыми землями и островами Узкого моря, вряд ли решился бы сделать. Главным аргументом другой стороны можно считать начатый королем Станнисом Единый свод законов, который, как всем известно, был завершен только в 331 году от З.Э., во времена его внучки, королевы Кассаны. Но даже в первых его главах, написанных в конце 300 года от З.Э., не содержалось никаких упоминаний о Семи Королевствах и Железном Троне. Только о «государстве» — без конкретных привязок. К тому времени, когда Станнис Баратеон обосновался в Штормовом Пределе, территория под его контролем (если не считать колеблющегося Простора и молчащего Дорна) включала в себя Штормовые земли и часть Королевских — проще говоря, всю территорию от Марок и Эстермонта до Драконьего Камня. С одним-единственным исключением. Остров Тарт так и не признал его своим королем. Из семи рыцарей Радужной гвардии Ренли Баратеона к концу Битвы Четырех Воинств в живых осталось двое. Эммон Кью и Робар Ройс погибли от руки своего же побратима, который обвинил их в смерти их короля. Брайс Карон и Гайард Морриген погибли в Первой битве за Королевскую Гавань, а Пармен Крейн исчез в огненной преисподней в конце Второй битвы. Сир Лорас Тирелл, убивший двух своих братьев по оружию, до сих пор оставался в подземельях Штормового Предела. Единственным из этой семерки, кто оставался в живых и на свободе, была Бриенна Тарт, она же Бриенна Синяя. Ряд свидетелей подтвердили, что именно она убедила младшего брата Станниса, приехавшего на переговоры, не преклонять колено, вопреки всем мыслимым законам. Когда Ренли погиб при загадочных обстоятельствах, его бывшая телохранительница скрылась неизвестно куда, а потом объявилась в своем родном замке, где сумела подбить своего лорда-отца на мятеж. И если раньше Станнис как-то еще мог не обращать на это внимания, то теперь оставлять такую занозу в теле своего королевства было невозможно. И как только лорд Давос Сиворт по приказу короля вернул его дочь в Штормовой Предел, ему был отдан новый приказ — разобраться с бунтовщиками. После Первой битвы за Королевскую Гавань лорды Штормовых земель начали строить новый флот, состоящий в основном из небольших и маневренных галер. Этого было достаточно, чтобы держать морское побережье под контролем, особенно когда их союзником был лиссенийский флотоводец Салладор Саан. И сейчас они совместными усилиями должны были высадиться на Сапфировый остров и подавить мятеж. Усмирение Тарта — так эту операцию назвали в будущем — стало, по своему, уникальным делом. За несколько дней до того, как Станнис отдал приказ своему верному адмиралу, на остров явился неизвестный рыцарь, носивший одежду их цветов, несущий на поясе валирийский меч и рассказывающий удивительную историю. Меч, по его словам, принадлежал самому Тайвину Ланнистеру и был похищен во время хаотичного отступления воинов Запада из-под Бронзовых Врат, после чего еще не раз менял своих хозяев, пока последний из них не сгинул в Королевском лесу. Со слов таинственного рыцаря, этот меч был одним из тех двух, что отлили из Льда, принадлежавшего Старкам — и он, в отличие от Волчьей Лапы, принадлежащей Роббу, успел обрасти дурной славой — многие верили, что тот, кто решится владеть им, не будучи Старком, обречет себя на верную смерть. И через несколько дней на остров напали. Ни лорду Сельвину, ни леди Бриенне, ни остальным не удалось сдержать натиск воинов Баратеонов. Бриенна Синяя сражалась в первых рядах, вместе с рыцарями своего дома и до последнего звала предводителя нападавших, требуя сойтись с ней в бою один на один. Но Сиворт, в отличие от нее, не родился лордом, он много лет был контрабандистом и результат для него всегда оставался важнее средств его достижения. И если ему подворачивалась возможность расстрелять позиции врага из скорпионов с борта галер вместо того, чтобы устраивать ритуальный поединок перед строем обеих армий… Он и раздумывать не стал бы. Бриенна погибла с мечом в руке, вместе с семью ближайшими соратниками (последний факт, впрочем, довольно сомнителен — вполне может быть, что число погибших «подогнали» под нужные цифры исключительно для красоты), лорд Сельвин был взят в плен и вскоре казнен за измену (но не через сожжение заживо, как раньше, а через обезглавливание), а новым лордом Тарта стал бывший межевой рыцарь из Штормовых земель по имени сир Эндрю. Что до загадочного валирийского меча — его последний владелец был в числе тех, кто не пережил битву. Клинок, получивший имя Черная Заря, был отправлен в Штормовой Предел. Некоторые верили, что с падением Тарта череда проклятий, лежащая на этом оружии, возможно, закончилась. Сейчас-то мы, конечно, знаем, что это не так. Но если на востоке все еще лилась кровь, то на западе — то есть в Просторе — наступление шло впечатляющими темпами и почти бескровно. Сир Ролланд Шторм, ставший лордом Ролландом Кароном, привел Дорнийские марки под власть короля Станниса, пока сир Джастин без труда присоединил Тамблтон, Луговый Дол и, наконец, Горький Мост — который удалось взять только благодаря тому, что лорд Касвелл сидел у них в плену. Мог ли Станнис Баратеон таким путем объединить весь континент, кроме тех владений, что находились под контролем северян и железнорожденных, а затем подавить обоих самопровозглашенных королей и, собрав под своим началом все население Вестероса, встретить самую чудовищную угрозу в его истории? Никто и никогда не сможет дать однозначного ответа на этот вопрос. Потому что «единственным» королем он был очень недолго. В седьмую луну 300 года от З.Э. — как раз тогда, когда Битва за Старомест вошла в решающую стадию, случилось то, чего никто не ожидал. В Дорнийское море с востока вошел огромный флот кораблей эссосской постройки, забитых войсками. И на их мачтах развевались флаги, которых в Вестеросе никто не видел уже семнадцать лет. Красный трехглавый дракон на черном поле. Таргариены вернулись. Последний из участников Войны Восьми Королей сделал свой первый ход.