Всего одна смерть

Стена стоит. Часть 3 «Вы хотите, чтобы тысячи одичалых сражались с нами против них — или с ними против нас, после смерти?» (Джон Сноу, 300 г. от З.Э.) «Они идут. Готовьтесь к Долгой Ночи» (письмо мейстера Эймона, отправленное всем Великим домам Вестероса, 300 г. от З.Э.) «Они уже здесь. И они несут с собой только холод и смерть» (письмо Коттера Пайка, отправленное в Черный замок после катастрофы в Суровом Доме, 300 г. от З.Э.) «Мы должны остановить их здесь. Именно здесь. Стена и ее защитники скоро решат судьбу самого человечества» (Тирион Ланнистер королю Роббу Старку, 300 г. от З.Э.) *** Избрание Лордом-командующим Куорена Полурукого было последним проблеском надежды для Ночного Дозора и северян, помогавшим им защищать Стену от орды одичалых. Продлилось это совсем недолго — и угасло окончательно, как только начались следующие выборы. В истории Ночного Дозора было немало случаев, когда новоизбранный Лорд-командующий умирал в ближайшие дни или недели. В этом случае обычно собирались те же кандидаты — и выборы выигрывал чаще всего тот, кому немного не хватило голосов в прошлый раз. В этот раз это было невозможно — вторые и третьи претенденты (которые отстали от Куорена не на несколько голосов, а в разы) погибли вместе с ним. Донал Нойе был убит в бою с великаном, Рамси Сноу растерзан бандой людоедов, Эндрю Тарт (а вместе с ним и весь его род), сгинул от удара бронзового теннского топора вместе с другими рыцарями и ветеранами Ночного Дозора. Янос Слинт, бывший командующий золотых плащей, во время битвы трусливо бежал со Стены (хотя на такой высоте ему почти никто не угрожал) и спрятался в одной из башен Черного замка, где его отыскал мейстер Эймон и выдал остальным. На следующее утро Слинт был обезглавлен Робеттом Гловером (обычно приговор выносил Лорд-командующий, но за его неимением дело взял в свои руки командир северян), продолжая до последнего мгновения оправдываться и молить о пощаде. Таким образом, от Черного замка сильного и влиятельного кандидата так и не нашлось. В двух других укреплениях свою кандидатуру выдвинули Коттер Пайк и Денис Маллистер, которые друг друга люто ненавидели, что делало любую договоренность между ними в принципе невозможной. Сто пятьдесят один голос — весь гарнизон Сумеречной Башни — был отдан за Маллистера. Двести сорок один человек из Восточного Дозора-у-Моря проголосовал за Пайка. А для победы при общей численности Ночного Дозора в семьсот пятьдесят два человека (считая новобранцев) для избрания требовался минимум пятьсот один голос. Даже если бы прямо сейчас из ниоткуда возник великий человек, сумевший собрать голоса всех колеблющихся… Это ничего бы не изменило. Попытки двух кандидатов перетянуть на свою сторону Черный замок тоже не увенчались успехом. Ни один из них не смог убедить достаточное количество людей в своей правоте. А кого, спрашивается, мог выставить сам Черный замок? Джон Сноу, бастард покойного Эддарда Старка, пользовался поддержкой большинства разведчиков и воинов. Он был стюардом самого Старого Медведя. Он отличился в Битве за Стену. Было ли этого достаточно? Увы, но нет. Он мог стать многообещающим командиром — но не более того. Всего лишь одним из лучших, наряду с прочими. Главным доводом тех, кто выступал против Джона, были его возраст и отсутствие опыта — в таких условиях доверять Стену юнцу казалось верхом безрассудства. Отелл Ярвик — за ним пошло бы большинство строителей. И почти никто больше. Боуэн Марш — этот мог собрать только стюардов. Кто еще мог? Много кто, на самом деле. Чем дольше все затягивалось, тем больше новобранцев, едва увидевших Стену собственными глазами вносило свои собственные имена в списки кандидатов. Наверное, они решили, что раз уж довелось служить на краю света, то лучше уж на самом верху. А второго такого шанса им вряд ли когда представится. Выборы обещали затянуться надолго… Но прервало их то, чего никто не мог ожидать. На пятнадцатый день дебатов один из дозорных примчался со страшной вестью: одичалые снова идут. Однако другие черные братья, более опытные, вооружившись мирийской оптикой, быстро успокоили остальных, убедившись, что застенщики не пытаются атаковать — пусть и было их даже больше, чем в прошлый раз. Если одичалые, шедшие за Мансом Налетчиком, представляли собой свирепое войско, то это… Это была огромная толпа беженцев. Мужчин среди них было очень мало — да и те либо слишком старые, либо слишком молодые, либо больные или раненые. Почти ни у кого не было при себе оружия. И они вернулись туда, где уже однажды рухнули их надежды на спасение — просто потому, что больше идти было некуда. Едва солнце показалось из-за горизонта, из этой огромной толпы вышел великан, тащащий за собой очищенный от сучьев ствол дерева, к которому было привязано полотнище, сшитое из множества лоскутков и, очевидно, изображавшее из себя радужный флаг. Этим флагом он и принялся размахивать, давая понять, что хочет поговорить. Он махал и махал, а наверху ни один из командиров Ночного Дозора не рискнул проверить, рискуя собственной жизнью, насколько застенщики уважают принятые у них законы и обычаи войны. Поэтому за Стену пошел Робетт Гловер и несколько его приближенных. С той стороны переговоры начали Вель, прозванная Принцессой одичалых и Тормунд Великанья Смерть. Разговор продлился недолго — ни Гловер, ни одичалые не привыкли ходить вокруг да около потому, что так требовали дипломатические традиции. И набивать себе цену застенщики не пытались. Они сразу сказали прямо: им больше некуда идти. Им нужна помощь. Иначе никто из них не увидит завтрашнего утра. Враг вернулся. Он идет следом. Холод по ту сторону уже невыносим — даже для тех, кто привык купаться в волнах Студеного моря. Вель предложила отдать ее саму, всех вождей — и вообще всех, кто был способен держать оружие (таких насчитывалось около двенадцати тысяч) на милость Ночного Дозора и лордов Севера и дать им право распоряжаться бывшими застенщиками так, как им будет угодно. А взамен они должны будут пропустить за Стену десятки тысяч тех, кто оружие держать уже или еще не мог. Многие из них едва могли передвигаться и большой угрозы для жителей Севера представлять не могли. Не могли — пока дышали. Между тридцатью тысячами больных и калек и тридцатью тысячами восставших мертвецов, не знающих боли и страха, была колоссальная пропасть. Вель и Тормунд не говорили этого открыто, но все прекрасно всё понимали. Робетт Гловер и большинство его попутчиков склонялись к тому, чтобы пропустить одичалых — хотя бы ради того, чтобы не дать Врагу еще больше пополнений. Вот только Стена к 300 году от З.Э. была далеко не самым удобным что для жизни, что для войны местом. Да и дозорные не могли просто взять и забыть о многовековой ненависти к застенщикам. И вспомнить о том, что Стена была построена совсем не для защиты от дикарей-людоедов. И именно сам вопрос о вынужденном примирении с одичалыми окончательно расколол Ночной Дозор и воинов Севера — и обернулся короткой, но весьма кровопролитной войной на Стене. Когда черные братья узнали о том, что Денис Маллистер, Джон Сноу и Отелл Ярвик готовы заключить союз, пусть и временный, с воинами Вель, Тормунда и некоторых других вождей, первый стюард Боуэн Марш вместе с Аллисером Торном и некоторыми другими ветеранами, собрав своих сторонников, объявили этих людей предателями данных ими обетов и приговорили к смерти. Даже если они рассчитывали на эффект внезапности и инициативы (уступая сторонникам Маллистера и Ярвика в численности), этот план переворота с самого начала был обречен на провал, поскольку доминирующей силой на Стене в тот момент был Гловер и его северяне, которые свое решение уже приняли. Они уважали Ночной Дозор и их службу, это да — но это уважение не относилось к каждому из людей, надевших черное. Они не забывали, кем эти дозорные были в прежней жизни. Как бы то ни было, внезапный переворот не увенчался успехом. Единственным успехом заговорщиков можно считать убийство Отелла Ярвика, но дальше они оказались перед лицом превосходящих сил противника и вынуждены были сражаться просто за свою жизнь. В конце концов Марш, Торн и около полусотни их уцелевших сторонников были окружены и перебиты. Эта междоусобица стоила защитникам Стены еще сотни жизней — двадцать один северянин и семьдесят девять черных братьев. Но примерно в это же время с Севера прибыло новое подкрепление — шестьсот человек под командованием леди Мейдж Мормонт в Сумеречную Башню и семь кораблей Белой Гавани с пятью сотнями воинов в Восточный Дозор-у-Моря. Теперь Ночной Дозор сам оказался в подавляющем меньшинстве там, где нес свою многовековую службу. И защита Стены зависела уже не от них — еще до того, как был окончательно решен вопрос с одичалыми. Не стоит даже говорить о том, как именно он был решен — все и так прекрасно это знают. Даже если этот шаг и не стал решающим в деле спасения человечества, именно благодаря ему древняя культура, на протяжении тысячелетий считавшаяся чуждой, влилась в пространство Вестероса и следы, оставленные ей, виднеются до сих пор не только в Нордландии, но и в других странах тоже. Но тогда многие по-прежнему сомневались в правильности сделанного ими выбора. Они еще не знали, что за спинами тех, кто стоял возле Стены, ожидая решения своей судьбы, уже не осталось ни единого живого существа. До самого края света. За исключением, может быть, нескольких сотен или тысяч смертников, решившихся дать бой Врагу в Суровом Доме и выиграть для остальных еще немного времени. Все они понимали, что не просто погибнут, но восстанут снова и пойдут против тех, ради кого им предстояло отдать свои жизни. Но так у них бы появился хоть какой-то шанс. Итак, на следующий день после подавления Изгоев — так прозвали сторонников Марша и прочих заговорщиков — 999-м Лордом-командующим Ночного Дозора был избран Денис Маллистер. И в тот же день огромные ворота под Стеной начали открываться. Впервые за многие века одичалые смогли ступить на землю Семи Королевств открыто, не рискуя умереть от встречи с вооруженным патрулем и не имея нужды убивать самим. У всего есть цена — и у этого тоже была. Вель, Тормунд и еще около четырех тысяч застенщиков-добровольцев пополнили ряды защитников Стены, что позволило Ночному Дозору вновь открыть Дубовый Щит и Врата Королевы, где и разместились неожиданные подкрепления. Коттер Пайк, проиграв выборы, вернулся командовать Восточным Дозором-у-Моря, а разведчик по имени Блейн, ранее служивший под началом Куорена, возглавил вместо Дениса Маллистера Сумеречную Башню. Вскоре после этого на кораблях, присланных из Белой Гавани была отправлена экспедиция на север, в Суровый Дом, где еще могли остаться выжившие. Их тоже было решено спасти. Не знаю, стоит ли упоминать такой общеизвестный факт, что эта миссия закончилась провалом? Еще в пути на десять кораблей Мандерли обрушилась буря небывалой силы, прибив суда к берегу, некоторые из них разбив в щепки и сильно замедлив путь дозорных к единственному существовавшему на то время городу за Стеной. Или уже не существовавшему? Нет, все же существовавшему. Там все-таки нашлись уцелевшие — вот только в заслон защищать своих соплеменников пошли в основном те, кто не желал иметь никаких общих дел с «воронами». Или те, кто просто имел на них слишком много зла. И простая, казалось бы, задача вывезти уцелевших в безопасное место превратилась в долгую и сложную игру в переговоры, постоянно балансирующие на грани открытой вражды. Многие защитники Сурового Дома не желали верить в то, что Ночной Дозор действительно согласился пропустить Вольный народ на юг, а значит, они тоже могут туда отправиться и встретиться со своими близкими. В итоге из нескольких тысяч обитателей этого города всего семьсот с небольшим человек — в основном, женщин и детей — согласились сесть на корабли. Остальные наотрез отказались и остались на берегу. Может, конечно, они надеялись получить более выгодное предложение от Коттера Пайка, но какое — большой вопрос. А может, они и в самом деле хотели умереть с оружием в руках, следуя каким-то своим древним убеждением. Так или иначе, выяснять было поздно. Как они все и боялись, Белые Ходоки были уже здесь. Когда первые одичалые еще только поднимались на корабли, в трех-четырех лигах от крупнейшей стоянки Вольного народа сошла гигантская лавина. И не успела еще осесть снежная крупа, как из нее начали появляться тысячи восставших мертвецов. Понятно, что лавина была рукотворной, призванной прикрыть атаку Врага. И тогда повсюду разнеслась паника — со скоростью лесного пожара. Вольный народ уже успел привыкнуть к мысли о том, что мертвые начали подниматься, но это был первый случай, когда Великий Враг начал против них настоящую атаку такой массой «неживой» силы. Нападения никто не ожидал, вооруженные отряды были разбросаны по большой площади, и только некоторые из них, вроде теннов, продолжали помогать черным братьям (которых на тот момент оставалось всего сотни три) грузить людей на корабли. При таком соотношении сил поражение было неминуемым. Иные привели с собой десятки тысяч мертвецов, их численное превосходство над живыми было, как минимум, четырехкратным — и обещало увеличиться еще больше. Еще хуже было то, что ледяные твари сразу заняли господствующие высоты и оттуда легко управляли толпами нежити, раздавливая ими сопротивляющиеся группы. И оставшимся защитникам было нечего противопоставить этой жуткой стратегии. Меньше чем за два часа вся равнина, где стоял Суровый Дом, была очищена от всего живого. И стала наглядным представление того, что Иные хотели сделать со всем этим миром. И никто не мог их остановить. Убей одного мертвяка — и на его месте тут же возникали еще пятеро. Даже несколько великанов, оставшихся прикрывать отход остальных, были задавлены многотысячной ордой мертвечины. Внутренний палисад, в обороне которого приняли участие Коттер Пайк, Джон Сноу и остатки теннов, продержался чуть дольше, пока Белые Ходоки не дорезали оставшихся снаружи одичалых и не начали поднимать их снова уже на своей стороне. И тогда они навалились на внутреннюю линию обороны уже всерьез. И ни дерево, ни камень не смогли сдержать их натиска. И все же… Одно из этих прекрасных в своем ужасе ледяных созданий прекратило свое существование в этой бойне, налетев на Длинный Коготь в руках Джона Сноу. Так Ночной Дозор заново открыл для себя, что Белых Ходоков можно убить. Тяжело — но можно. Их убивало не только драконье стекло, но и валирийская сталь. Но этим хорошие новости и закончились. «Смерть» одного из военачальников на время словно парализовала сотни вихтов — всего на несколько мгновений, прежде чем их «подхватили» другие ледяные создания. Но этого времени хватило последним защитникам Сурового Дома отступить к кораблям. Битва была проиграна. Укрепления Сурового Дома были разрушены под ноль, все, кто не успел отплыть из обреченного города, пополнили ряды армии нежити. Теперь к северу от Стены точно не осталось ни одной живой души. Коттер Пайк, Джон Сноу, Эддисон Толлетт, Пипар и Гренн были последними из черных братьев, покинувших берег и преследуемых по пятам ордой оживших мертвецов, которую ничто, казалось бы, не могло остановить. Еще девять дозорных, семь воинов Мандерли и бесчисленное множество одичалых, отступавших следом за ними, были разорваны живьем. Битва за Суровый Дом завершилась полной победой Иных. Вольный народ как организованная военная сила больше не существовал — осталось лишь множество неживых тварей, служащих Врагу. Слишком мало сумели вывезти из этого места дозорные — чуть больше тысячи человек и одного великана. Множество племенных культур, сказаний и легенд, передававшихся из уст в уста, умерли навсегда. В считанные годы Белые Ходоки истребили или изгнали всех людей, живущих за Стеной. Всех до единого. И никто больше не мог помешать наступлению великих легионов, хлынувших на юг из Земель Вечной Зимы. Прикрываемые тучами снега и ледяными бурями, армии мертвых двигались на юг. Вторая Долгая Ночь началась.