Всего одна смерть

Второе Восстание Грейджоя. Часть 7 «Твои семь божков слишком заняты, чтобы отвлекаться на твои молитвы, Тирелл. Но ты не волнуйся, сейчас я устрою тебе с ними личную встречу!» (Эурон Грейджой Мейсу Тиреллу во время Битвы при Ядовитом Поле, 300 г. от З.Э.) «Я завоюю весь Вестерос. А если не завоюю… Тогда пусть он погибнет вместе со мной» (Эурон Грейджой, 300 г. от З.Э.) «Завтра… У всех нас будет достаточно времени для отдыха… На семи небесах… А пока… Бросимся же в последнюю решающую атаку!» (лорд Мейс Тирелл во время Битвы при Ядовитом Поле, 300 г. от З.Э.) «Теперь я понимаю, почему старики из Цитадели так старались искоренить магию из этого мира» (Архимейстер Марвин на Ядовитом Поле, 307 г. от З.Э.) *** Для железнодорожных Война Восьми Королей шла… Плохо шла, мягко говоря. Попытка завоевать Север еще при Бейлоне закончилась унизительным провалом. Потом были некоторые успехи в Западных землях, но там наступление было прервано известием о смерти дважды коронованного Железного короля — и закончилось все восшествием на Морской трон Эурона Грейджоя, который всю свою жизнь плевал на интересы и благополучие родных земель, на традиции своего народа, да и на сам народ тоже. И еще раз продемонстрировал свое наплевательство, начав великий морской поход на Простор. После двух весьма дорогостоящих побед у Щитовых островов и Арбора налетчики потерпели поражение в Староместе, в результате чего потеряли еще и так дорого доставшиеся им земли Редвинов. Вдвойне печальным для тех, кто считает себя потомками тем самых Железных людей стало то, что Эурон с самого начала планировал именно такой ход своей военной кампании (что стало известно уже намного позже его смерти). Однако кое-что не мог предугадать даже он — например, восстание невольников на Железных островах или падение Утеса Кастерли. Родрик Харлоу, как уже говорилось выше, одним из первых узнав страшные новости с родных островов, не стал их распространять и как можно скорее ушел, чтобы спасти хоть что-то. Но это и не помогло скрыть от остальных железнорожденных правду, это лишь ненадолго ее задержало. И островитяне, которые еще вчера готовы были грабить и жечь все на своем пути, вдруг резко захотели вернуться домой и спасти свои собственные владения, замки и семьи. А те капитаны, что родились на Харлоу или Пайке, стали смотреть на Ашу Грейджой совсем не так, как раньше — захват несокрушимого до этого момента замка и освобождение последнего сына Бейлона из плена превратили ее в едва ли не главную героиню своего народа. И то, что они теперь знали, куда именно исчез Родрик Чтец накануне Второго сражения за Арбор, вкупе с уходом Виктариона и Железного флота далеко на восток еще больше усиливали их желание прекратить этот завоевательный поход. Даже если для этого придется признать поражение. Поражение, которое становилось с каждым днем все более очевидным. Их силы таяли, их домашние гавани были разорены и разрушены, и созданное Эуроном единство железнорожденных, которое с самого начала выглядело весьма неустойчивым, очень быстро стало расползаться по швам. По-прежнему поддерживали Эурона в основном те, кто больше всех получил от завоеваний в Просторе — вот только от всех этих завоеваний к этому моменту остались только Щитовые острова. Куда уже выдвигался просторский флот, везущий множество солдат с кровью в глазах и огнем в груди. А в устье Мандера еще одно огромное войско собрал Мейс Тирелл, решивший лично возглавить операцию, названную им «Морская роза». Он верил, что эта битва станет для морских грабителей последней — ведь они уступали в численности просторцам почти впятеро. К его огромному сожалению, Эурон Вороний Глаз предусмотрел и это. И не собирался ни отступать, ни договариваться о перемирии. По свидетельству немногих выживших очевидцев, когда Железный король все-таки узнал о взятии Утеса Кастерли, он расхохотался в голос и несколько раз оскорбил Эрика Айронмейкера, добавив, что раз уж он продал невольникам вверенные ему земли за железную цену, ему самому стоит закончить свои дни в шахте, чтобы хотя бы так оправдать свою фамилию. А потом выдвинулся навстречу Тиреллам. Навстречу битве, в которой у проигравшей стороны не было ни единого шанса выжить. Он и сам не видел иного выхода. И, разумеется, был уверен, что победителем окажется именно он, и никто другой. Но, казалось бы, о какой победе могла идти речь, если у него оставалось всего двести кораблей и шесть тысяч воинов? И он нашел решение. То, от которого земля страдала еще многие годы. Во время Битвы за Старомест несколько его верных последователей, воспользовавшись суматохой, проникли в Цитадель и разграбили хранилища, которые мейстеры накапливали веками. Самих хранителей Цитадели они на всякий случай убили. Некоторые из их трофеев были действительно очень дорогими, если не сказать бесценными: золотые изделия, рубины, изумруды и прочие драгоценные камни. Но большая часть стоила еще дороже — и ценность их представлялась не блестящей оболочкой, а скрытой внутри магической силой. Достоверных отчетов о потерях Цитадели в те дни так и не сохранилось, остались лишь показания свидетелей — в основном, выживших воинов из команды Харраса Харлоу, которые участвовали в набеге, а потом отошли на Щитовые острова. С их слов, большая часть находок не имела никакой реальной ценности — даже если эти предметы и содержали в себе магию, она успела истощиться за многие века, проведенные ими в подземельях. Однако нашлись и те, что до сих пор были вполне пригодны для использования. Это подтверждает и то, как поступил сам Эурон в дальнейшем. Тех островитян, что к тому моменту разочаровались в «великом плане» своего короля, было уже достаточно много. И Родрик Харлоу своим уходом обрушил эту лавину недовольства. Сир Харрас Харлоу и его наиболее доверенные капитаны, почувствовав, куда дует ветер, и поняв, что короля переубедить уже не удастся, в одну прекрасную и очень темную ночь снялись с якорей и отправились обратно, на родные острова. Они поступили намного мудрее, чем, например, Дагмер Щербатый, который открыто высказал Эурону, что думает о его безумных планах — и его мятеж был раздавлен на корню мечом и топором. Те же из них, кто попал в руки королевских палачей… Они завидовали тем, кто погиб в безнадежном бою. Сам Эурон, даже если бы и хотел теперь отступить, уже не успел бы этого сделать — флот Простора как раз шел на юг, не давая ему шанса уйти. И он решил, что если битвы не миновать, лучше, если она пройдет поскорее. Тем более, что крови сотни рыцарей и простых просторских воинов, как он считал, было достаточно, чтобы напитать его главное оружие. Дагмер и его мятежники, распятые на алтарях, как раз добавили необходимое количество. За те пять дней, что Десмонд Редвин шел к Щитовым островам, на них были убиты тысячи людей — их кровь должна была пробудить темнейшее колдовство, с помощью которого Эурон надеялся победить. Если перечислить все нечестивые акты, совершенные в эти дни… Для них потребовалась бы еще одна целая книга. Мы же ограничимся тем, что эти страшные посевы принесли плоды — и самым печально известным среди них стал Смертокрыл, дракон, который в считанные дни успел не только вылупиться, но и вырасти до взрослых размеров. Он еще долго будет приносить горе всему человечеству… Были и воины-чудовища, представлявшие собой пародию на человеческие тела, куда более жуткие и смертоносные, чем те, что недавно шагали по улицам Староместа. Были черные птицы, похожие на воронов, но больше, опаснее и намного злее. Щитовые острова превратились в оплот Тьмы — всей возможной Тьмы, которую только можно было создать при помощью магии. Ради нее были убиты все оставшиеся местные жители и взятые в прочих набегах пленники. И даже кое-кто из «своих». Земля покраснела и почернела от пролитой крови — и от вызванных ею нечестивых действий. Знали ли просторцы, что их ждет? Скорее да, чем нет. До них доходили слухи — и отметались как глупые сплетни. А главным виновником того, что произошло дальше — несмотря на активные возражения мейстерских орденов в последующие десятилетия — стоит признать Цитадель, которая так и не удосужилась сообщить, что именно украли пираты во время набега. Именно поэтому адмирал Редвин не имел представления о том, с чем его людям предстоит столкнуться. А если бы знал… …Если бы он и знал, вряд ли это что-то изменило бы. Под командованием кузена покойного лорда Пакстера было около ста двадцати кораблей — в основном переоборудованных в военные транспорты торговцев, несколько захваченных ладей и уцелевших в Арборском сражении галер (их оказалось не так уж и мало — после ремонта). Он был уверен, что этого с лихвой хватит на разгром того, что осталось от армады железнорожденных после понесенных ими потерь, дезертирств и ухода Железного флота. Мейс Тирелл и десятки тысяч воинов под его командованием был наковальней, а он и его флот — молотом, который должен был расплющить налетчиков одним ударом. Все должно было закончиться именно так — по всем военным канонам. Думаю, не стоит лишний раз говорить о том, что все пошло совсем не так — с самого начала. И они могли понять это заранее — уже тогда, когда их на подступах к Щитам не встретил ни один драккар островитян. Зато моряки и солдаты Хайтауэров, Редвинов и Тиреллов еще издалека услышали предсмертные вопли сотен людей. А потом, когда они подошли поближе, их взору открылось настоящее море крови и трупов, плавающих в волнах вокруг Южного Щита. Обдумать это они уже не успели. Раздался звук военного рога и все сразу отошло на задний план. Это был не «тот самый» рог из драконьей кости, вырезанный с помощью магии и покрытый древними рунами. Нет, в самых глубоких запасниках Вороний Глаз отыскал настоящий рог, считавшийся безнадежно утерянным — тот самый рог, который мог подчинять глубоководных кракенов воле своего хозяина. Единственной слабостью этого оружия было то, что каждый, кто пытался протрубить в этот рог, умирал в считанные минуты в ужасных муках — но разве это могло остановить Железного короля, когда на другой чаше весов лежало уничтожение всего вражеского флота? Тем более, когда у него еще оставалось немало «одноразовых» пленников… Среди них нашелся тот, кто согласился подуть в волшебный рог за избавление от пыток. Его имя, увы, история не сохранила. И кракены, которые, казалось бы, сохранились только на гербах Грейджоев, проснулись из многовековой спячки, услышав знакомый зов и почуяв кровь и мясо в воде. Адмирал Редвин проиграл это сражение быстрее, чем отдал первый приказ. Хотя кракенов, на самом деле, было не так уж и много — выжившие потом оценили их количество максимум в два десятка особей. Но моральный удар от их появления многократно превысил физический. Матросы Простора готовились драться с монстром в человеческом обличье — и когда из воды стали возникать чудовищные щупальца, разламывающие хрупкие корпуса одним движением… К такому они точно не были готовы. Некоторые пытались отстреливаться, но стрелам и даже метательным снарядам не хватало силы пробить шкуры кракенов, а тяжелая осадная техника не могла прицелиться по быстро плавающему противнику, который, вдобавок, атаковал из-под воды. Очень быстро все экипажи охватила паника, многие офицеры, не имеющие боевого опыта, не только не смогли навести порядок, но и сами ей поддались. Флот перестал быть флотом — осталось одно лишь скопище кораблей, где каждый действовал сам за себя и пытался спастись, уплыв как можно дальше и не думая больше ни о ком. Десмонд Редвин, Гарлан Тирелл, Гарт и Гюнтор Хайтауэры, не сумев остановить беглецов, велели отступать на юг — в этом сражении они потеряли чуть меньше четырех десятков кораблей, минимум тридцать из которых были уничтожены вместе со всеми экипажами. Взамен им удалось убить одного кракена и ранить еще пятерых. Флот Простора не был разбит — да и верфи Староместа могли в кратчайшие сроки вернуть в строй поврежденные корабли — но он был рассеян и бежал, провалив первую часть операции «Морская роза». Несмотря на понесенные врагом потери, по большому счету, эта битва никак не повлияла на положение дел железнорожденных. Да, они избавились от вражеского флота малой — относительно малой — кровью. Но сражение кончилось, и перед ними встала мрачная перспектива: у них как не было нормального войска, так и не появилось, а количество пленных и прочих потенциальных жертв стремилось к нулю с пугающей скоростью. И, вдобавок, окончательно разбить Десмонда Редвина они не смогли — он отступил, перегруппировался и вернулся с еще большим флотом. А у Железных людей подкреплений не было и, скорее всего, уже не будет. И самым плохим было то, что им удалось призвать кракенов, но они почти не контролировали их. Все, что им удалось скомандовать морским тварям — «Убивай». И те убивали, не делая разницы между своими и чужими — минимум семь драккаров из их и без того скудного флота пали жертвой морских чудовищ, когда просторские корабли уже отошли, а жажда крови кракенов еще не была утолена. И, вдобавок, чем дальше, тем слабее становилось действие морского рога, способного управлять кракенами. Железнорожденные как-то забыли учесть, что артефакт по-настоящему мог управлять всего одной тварью, а остальные были почти глухи к его призывам. Из всего этого Эурон Грейджой сделал один-единственный вывод: время работает против него, и надо действовать быстро. На вторые сутки после Битвы Кракенов — под этим названием она осталась в большинстве исторических хроник — уцелевшие корабли железнорожденных, взяв на борт всех, кто к тому времени выжил, покинули Щитовые острова. К тому моменту, вероятнее всего, король Эурон уже потерял последних своих сторонников и единственным, что еще держало их вместе, оставался страх — поэтому никто и не рискнул возразить против плана, который с каждым поворотом событий становился все безумнее. И никто не сказал ни слова против, когда оставшиеся драккары и ладьи взяли курс на устье Мандера, навстречу приближающемуся войску Тиреллов. Каким бы никчемным полководцем ни был Мейс Тирелл (в то время так считали многие) и многие его приближенные, шансы Эурона на победу при таком соотношении сил были нулевыми. Конечно, лорд Хайгардена смог собрать для «Морской розы» огромное войско в тридцать пять тысяч мечей, но ему для этого пришлось обескровить почти все гарнизоны на прочих направлениях. Однако перевес в коннице был поистине подавляющим, а кракены, даже если железнорожденные и правда могли ими управлять, никак не помогли бы им на суше. Никто не отрицает того факта, что лорд Мейс до конца жизни был человеком очень самонадеянным и хвастливым — доходило до того, что он пообещал после победы над Эуроном повернуть на север и отбить у его племянницы Утес Кастерли. Этот великий план стал основой многих исторических анекдотов. Хотя кто знает, как развернулись бы события, закончись та битва немного иначе. Но закончилось все именно так, как закончилось. И Мейс Тирелл не только никак не прореагировал на свежие новости о применении магии на море, но и додумался собрать всех старших командиров в одном месте посреди военного лагеря. И если бы противник отправил по их души отряд убийц, многотысячное войско Простора оказалось бы полностью обезглавленным. Роскошные шатры Тиреллов, Рованов, Амброзов и других великих домов издалека выглядели яркой мишенью для железнорожденных. Не стоит говорить о том, что никаких убийц не было послано. Вместо них на позиции вышли иноземные колдуны, служившие Эурону — и в сторону просторцев стал надвигаться очень странный и темный туман. Когда он накрыл их позиции, начался кошмар. Туман не только послужил прикрытием для островитян, сумевших подойти поближе и занять позиции раньше, чем часовые Простора подняли тревогу. Было и другое действие, которое осталось в самом названии этого сражения — Битва на Ядовитом Поле. Нескольких вдохов жуткого тумана было достаточно, чтобы уже не встретить следующего рассвета. Через несколько минут отравленные начинали кашлять кровью. В зависимости от дозы яда и некоторых других вещей, смерть наступала спустя несколько минут или несколько часов. И самым главным эффектом, как и во всех прочих сражениях той войны, где использовалась магия, стал шок, какого не могла достичь ни одна внезапная атака во время «обычных» военных действий. Всего в тот день с учетом ядовитого тумана, летающих тварей и поднявшихся мертвецов, подчинявшихся воле Вороньего Глаза, погибло не менее пяти тысяч человек — и почти все они оказались высокородными рыцарями, лордами и опытными воинами. Неопытных новобранцев колдовство словно бы щадило, экономя силы для других, более стоящих целей. Тридцать тысяч человек из тридцати пяти выжили — но ими некому было больше командовать. Некому восстанавливать дисциплину в душах тех, кто дрогнул. Матис Рован и Эртур Амброз погибли в первые же минуты. Мейсу Тиреллу повезло больше — или меньше, смотря как оценивать везение в таких условиях. Он тоже получил дозу яда, но прожил еще достаточно долго, хотя командовать уже не мог. И управление войском легло на плечи лорда Бранстона Кью, который совершенно не был к этому готов и упустил ряд важных решений, которые еще могли спасти ситуацию. И многие историки считают его главным виновником того поражения. Но кто, позвольте спросить, справился бы лучше, когда сам воздух превратился в смертельного врага, когда все командование вышло из строя, среди уцелевших царит паника и со всех сторон нападают твари, вышедшие из семи преисподних? Как бы поступил на его месте тот же Робб Старк, которого эти самые историки признают военным гением, не знающим поражений? Справился бы? Но лорд Кью не был ни Роббом Старком, ни Станнисом Баратеоном — и ни один из его приказов, отданных в тот ужасный день, не принес желаемого результата. Магические атаки и удары восставших из мертвых тварей пробили бреши в обороне Тиреллов — и это стало последней каплей для тысяч молодых воинов, которые побежали прочь, сея смятение и хаос. Те, кто оставался на позициях, вопреки всему, внезапно оказались наедине с противником, разбитые на десятки и сотни — и Эурон разбивал их одних за другими. Спас просторское войско от полного разгрома сам Мейс Тирелл. Должно быть, он и сам понимал, что все равно не доживет до конца дня. И как-то нашел в себе силы выйти из шатра целителей. Пока оруженосцы готовили его для последнего боя, лорд Мейс успел подготовить два последних приказа. Первый — назначить старшего сына Уилласа новым лордом Хайгардена и хранителем Простора. Второй — всем отступать как можно скорее и дальше. Что бы ни говорили про всю предшествующую жизнь того, кого собственная мать называла Дутой Рыбой, последние его минуты, как минимум, уравновешивают все его недостатки. К тому моменту, когда к лорду Мейсу подвели коня, одна его рука болталась вдоль тела подобно плети, ноги почти не шевелились, а сам он, мертвецки бледный, не прекращал кашлять кровью, в которой виднелись какие-то черные прожилки. Как он вообще умудрился в таком состоянии сесть в седло, остается загадкой. Но это было именно то, чего, сами того не зная, желали тысячи воинов Простора в тот день. Около двух тысяч всадников и четырех тысяч пехотинцев моментально собрались вокруг своего лорда. Почти все они еле держались на ногах от действия отравы — но все равно хотели продать свои жизни подороже. А затем военный оркестр заиграл марш — и они пошли вперед. Мы не знаем, как отреагировал Эурон Грейджой на «атаку мертвецов» — свидетелей тому не осталось. Есть лишь предположения, утверждающие, что он ошеломленно (или, как вариант, восхищенно) выругался — или просто взревел от ярости. Так или иначе, его войско уже почти окружило просторцев — и Мейс Тирелл своим отчаянным шагом сломал его план полного разгрома противника. Даже те, кто не принял участие в этой атаке, словно бы воспряли — и в их сердца вернулась надежда. А затем две тысячи уже мертвых, но еще не переставших дышать всадников ударили во фланг железнорожденным. И оказалось, что даже нежить, презревшая смерть, не обладает какой-то особой неуязвимостью против кавалерийского удара. Летающие твари пытались пикировать на них сверху — и валились наземь, истыканные стрелами. Они не сломили авангард воинства Эурона. Они просто уничтожили его подчистую. Основная часть его армии выстояла, но понесла огромные потери. Дунстан Драмм и его сын Доннел, лорд Спарр, лорд Нетли, Дейгон Шеперд, Марон Волмарк — все они погибли под копытами просторских коней. Тирелл и его люди продвигались вперед все дальше и дальше, пока против них не вышел сам Эурон, собравший последние резервы. Только тогда железнорожденным удалось их остановить. Но даже тогда какой-то части контратакующих удалось отойти на восток и оторваться, пока островитяне добивали конницу. Сам Эурон вышел на битву в броне цвета чернейшей из ночей — и никто не мог его остановить. Мечи, копья, стрелы и топоры отскакивали от его доспехов и ломались, а сам Вороний Глаз не получил ни царапины. По одним слухам, броня короля Эурона были изготовлена из чистой валирийской стали. По другим — прежним владельцем этих доспехов был сам Король Ночи, который зачаровал их так, что ни один смертный не может причинить вред тому, кто их носит. Да и какая уже теперь разница… Никто из рыцарей Простора, вышедших в бой со своим сюзереном, не вернулся обратно. Тело самого лорда Мейса со сломанным мечом в руке нашли среди кучи его последних сторонников. Многие уверяют, что обреченного лорда Хайгардена убил лично Эурон, а меч сломался о его непробиваемую броню. Так и закончилась Битва на Ядовитом Поле, в которой Простор потерпел страшнейшее поражение, потеряв от семи до девяти тысяч человек. В основном убитыми — в плен ни одна из сторон в тот день не брала. Но и Эурон не смог достичь всех своих целей. Дорога на Хайгарден была открыта, но у Простора еще остались войска, способные его защитить. Множество просторцев спаслось бегством с поля боя, и как только найдется толковый командир, способный их собрать… И Эурон снова решил, что нужно поторопиться, чтобы такой командир не нашелся. И наступление на Хайгарден началось на следующий день после битвы. Он понимал, что иначе железнорожденные проиграют. Он не понимал, что уже опоздал. Над Хайгарденом уже развевались чужие знамена — черные с красным драконом в центре. И армия Станниса Баратеона уже подходила к нему с другой стороны, спускаясь вниз по Мандеру. Простор перестал быть игроком в Игре Престолов, но оставался местом, где должен был решиться исход Войны Восьми Королей.