Всего одна смерть

Марш через Простор. Часть 1 «Несмотря на все усилия каждого воина, каждого лорда… Та война завершилась совсем не в нашу пользу» (лорд Уиллас Тирелл, 302 г. от З.Э.) «Прошу прощения, милорд, но я считаю, что нам нужно поговорить начистоту» (лорд Варис Петиру Бейлишу, 300 г. от З.Э.) «Передайте королю, что лорд Пик оказался достойным наследником лордов Звездного Пика, владевших этим замком на протяжении веков» (лорд Ролланд Карон, 300 г. от З.Э.) *** Чем занимался король Эйгон Таргариен в то время, пока Золотые Мечи и лорд Джон Коннингтон шли по Дорнийскому морю навстречу смерти в Штормовых землях и Просторе? Вел свое собственное наступление. В распоряжении у «последнего из Таргариенов» было около четырнадцати тысяч человек, в основном дорнийцев, с которыми он пошел через Принцев перевал. В прежние времена с такими армиями без особого труда справлялись лорды Марок, часть которых присягала Хайгардену, а часть — Штормовому Пределу. Но не теперь. Станнис Баратеон, связанный противостоянием Золотым Мечам, никак не мог оказать поддержку Ночной Песни и другим южным владениям (недавно узаконенный лорд Ролланд Карон, которого Станнис едва успел выкупить из плена у северян, снова остался с врагом один на один), а Мейс Тирелл… Он и сам нуждался в помощи от кого угодно, кто готов был бросить вызов железнорожденным и их безумному королю. И, как будто этого было мало, лучшие воины, защищавшие Марки, уже погибли в Войне Восьми Королей. То же касается и лордов — зачастую вместе с большей частью их семей. Судьба таких людей, как Брайс Карон и Рендилл Тарли — нагляднейшая иллюстрация цены, которую пришлось заплатить марочникам в той войне. Но никто не говорит, что замки Марок внезапно стали легкой добычей потомка Завоевателя. Эти земли были полем сражений трех сторон — Королевства Штормов, Простора и Дорна — на протяжении многих веков, задолго до объединения Эйгоном Завоевателем Вестероса… Да и после него, на самом деле, тоже. Лишь после того, как король Дейрон Добрый присоединил Дорн к своему королевству, жизнь в этих землях стала… немного спокойнее. Не более того. Гарнизоны Ночной Песни и других важных замков собирались с таким расчетом, чтобы задержать и обескровить наступающего противника, пока не подойдет подкрепление. Сейчас подходить было некому. Но лорда Карона это не остановило — несколько коротких стычек с армией Таргариенов были довольно кровопролитными с обеих сторон. Лорд Ролланд хорошо выбирал, когда и на кого нападать, стараясь, чтобы его люди максимально использовали знание местности и атаковали только в том случае, когда численное превосходство на их стороне было подавляющим. Дорнийцам, которые и сами любили подобную тактику, очень не понравилось оказаться на «другой» стороне, а Эйгон, в конце концов заставив Карона отступить к замку, уже готов был окружать Ночную Песнь и готовиться к штурму. Это одна из тех альтернатив, которая до сих пор заставляет морщиться мейстеров и историков при одной мысли о том, сколько крови пролилось бы накануне самой страшной Войны в истории человечества, если бы король все-таки настоял на своем… К счастью, нашлись в его окружении мудрые люди, сказавшие нужные слова. Бывший мастер над шептунами Таргариенов и Баратеонов с одной стороны и молодая красивая жена-дорнийка с другой отговорили Эйгона от подобного кровопролития. И не только отговорили — Варис предложил другой, более достойный вариант. Никто не спорил с тем, что Ночная Песнь всегда была ключом к Принцеву перевалу, открывавшим дороги в Простор и Штормовые земли. Но были и другие перевалы, менее проходимые… и менее защищенные. К тому же, некоторые из них проходили через земли лордов, которые после смерти короля Ренли так и не преклонили колени перед его братом. План Вариса был прост, как все гениальное. Он сумел через свою шпионскую сесть выйти на связь с лордом Титусом Пиком из Звездного Пика и лордом Лютором Вирвелом из Темной Лощины — и убедить эти два дома поддержать дело Эйгона. Нет, они не могли дать ему возможность пересечь Дорнийские марки кратчайшим путем, но это была вполне приемлемая цена за избежание резни под стенами Ночной Песни. Только одна вещь смутила некоторых лордов, присягнувших Эйгону — о чем они не решались говорить ни с кем, кроме ближайших друзей и товарищей, которым могли доверять. Кое-кто подумал о том, что Варис не просто так выбрал из всех потенциальных сторонников именно лорда Пика — и неспроста тот так быстро откликнулся на его предложения. Лорды Звездного Пика успели хорошо наследить в истории Простора. Это они в свое время выдавили дом Мандерли на Север. Это они неизменно поддерживали каждого из Блэкфайров. Это под их стенами погиб король Мейкар и старший брат Титоса Ланнистера, отца лорда Тайвина. Не стоит удивляться тому, что за Пиками прочно закрепилась репутация изменников и заговорщиков. И лорд Титус эту печальную традицию поддержал, когда женился на Марго Ланнистер из одной из младших ветвей правящего дома Утеса Кастерли, а затем завербовал наемников, которые, выдав себя за разбойников, умертвили несколько малозначимых рыцарей, после чего доложил об этом в Хайгарден и принялся наращивать собственную дружину — «чтобы навести порядок». Естественно, налоги дому Тиреллов поступали совсем не так регулярно, как раньше… А потом в Вестеросе заполыхала война. Как только Ренли Баратеон объявил себя законным королем, а Джоффри самозванцем, лорд Пик был в числе первых, кто поддержал нового претендента на трон. И первым же он покинул Горький Мост, едва узнал о сражении под Штормовым Пределом. С тех пор вся военная сила Пиков оставалась в его владениях, время от времени совершая набеги на соседей, грабя окрестные земли, а некоторых и присоединяя под шумок к территориям, подвластным Звездному Пику. Помешать им никто не мог — прочие дома откликнулись на призыв сюзерена и отправили своих солдат на войну. Понятно, что когда лорду Титусу предложили отвернуться от дома Тиреллов и присягнуть на верность (если этот человек вообще знал это слово) королю Эйгону из дома Таргариенов в обмен на возвращение Белой Рощи, Данна и Дастонбери (которые принадлежали Пикам до Первого Восстания Блэкфайра), он не раздумывал ни секунды. Что до Вирвела — он все-таки колебался какое-то время. Или, согласно другой версии, не колебался, а просто торговался (новых земель ему не обещали, ограничились денежным вливанием и долго не могли сойтись на сумме). Тем не менее, авантюра Вариса сработала — и войско Эйгона, обойдя неприступную Ночную Песнь, вошло в Простор практически невредимым. Когда Ролланд Карон понял, что осаждать его никто не собирается, он снова вышел в поле и пару раз попытался совершить вылазки во владения Пиков, но понес там серьезные потери, после чего решил, что больше не хочет терять людей зря и армию Таргариенов он все равно уже не догонит. А Эйгон, благодаря Варису, получил не только проход в Простор, но и подкрепление — почти три тысячи воинов Пиков и Вирвелов присоединились к его делу. Теперь можно было идти на Хайгарден. Но перед этим — устранить последнее препятствие, которое могло угрожать им с флангов. Рогов Холм. Если бы лорд Рендилл был жив… Они вряд ли решились бы брать родовой замок Тарли в осаду. Этот человек считался лучшим полководцем Простора, в его распоряжении было от четырех до пяти тысяч отлично обученных воинов. Но он был мертв и замком правил его сын Дикон, которому едва исполнилось тринадцать, а из четырех с половиной тысяч человек, с которыми лорд Рендилл отправился на войну, вернулось едва ли триста человек вместе с Губителем Сердец. И это все, что у них было на тот момент. Дикон был достойным сыном своего отца, он обучался у него всем военным премудростям и обещал стать грозным и славным воином… Если бы ему дали дожить до взрослых лет. Когда король Эйгон подошел к замку, под его началом было меньше пятисот человек, способных держать оружие. Юный Дикон успел научиться владеть мечом, а вот вести переговоры — не успел. Стоит отметить, что Дикон Тарли был младшим братом Сэмвелла Тарли, который ушел служить в Ночной Дозор, благодаря чему он и стал наследником. Если бы Сэм (или Рендилл) принял иное решение, тогда, пожалуй, история дома Тарли могла сложиться совсем иначе… И история Стены тоже — но не в лучшую сторону. Но история сослагательных наклонений не знает, поэтому все случилось так, как случилось. Лорд Дикон отказался сдаться и Эйгон начал штурм Рогова Холма. И не прогадал. Рогов Холм был мощным замком, но не настолько мощным, как Ночная Песнь или Черный Приют. И, вдобавок, для защиты такой крепости Тарли сильно не хватало людей — вся армия, которую так долго растил лорд Рендилл, осталась лежать у стен Королевской Гавани и у Бронзовых Врат. Теперь на одного защитника Рогова Холма приходилось почти сорок сторонников Таргариенов по ту сторону стен. Какие у них могли быть шансы на победу? Никаких — разве что на какое-нибудь чудо. В то холодное пасмурное утро 300 года от З.Э. чуда не произошло: Эйгон вышел перед своим войском с Черным Пламенем в руке и отдал приказ о начала штурма. Замок защищался больше четырех часов, прежде чем выжившие под градом стрел защитники отступили со стен. А потом, когда таран разбил главные ворота, все было кончено. Дикон Тарли, не пробывший лордом и года, упал со стены с шестью стрелами в нагруднике — какая-то из них все-таки достала до тела. И когда пал их командир, остальные начали сдаваться. Вдова лорда Рендилла, Мелесса Тарли, урожденная Флорент, была взята в плен вместе с тремя дочерьми, после чего Эйгон с триумфом въехал в захваченную крепость. По случаю победы был пир, на котором, чтобы еще больше воодушевить воинов Таргариенов, было объявлено, что королева Арианна ждет ребенка. Будущее восьмого короля, последнего из тех, кто вступил в борьбу за корону, выглядело многообещающим. Чего нельзя было сказать о доме Тиреллов. Сир Лорас до сих пор сидел в плену у короля Станниса. Лорд Мейс, решивший вспомнить молодость и повоевать немного, сложил свою голову на Ядовитом Поле, о чем пока знали далеко не все. Лорд Гарлан все еще командовал армией и флотом, которые должны были отвоевать Щитовые острова. А Хайгарденом теперь управлял новый лорд Уиллас, старший сын Мейса, его бабушка Оленна и сестра Маргери. И как только лорд Мейс Тирелл покинул мир живых, с глаз остальных словно спала пелена — и они увидели пропасть, перед которой оказался весь Простор. И которая была до сих пор скрыта за завесой гордыни и бахвальства. Они не были игроками в Игре Престолов. Они были добычей. И Эйгон был не единственным, кто желал заполучить их себе. Прямо сейчас северные и восточные владения подчинял себе Станнис Баратеон — и многие лорды добровольно переходили на его сторону. С противоположной, западной стороны сохранялась угроза со стороны железнорожденных, несколько ослабшая после Староместа, но все еще очень болезненная. Со стороны бывших Западных земель регулярно устраивали набеги налетчики из Братства Пса или просто разбойники из числа ланнистерских недобитков. И была еще одна угроза, затаившаяся внутри. И имя ей — Мизинец. В самом начале войны бывший мастер над монетой был отправлен в Простор королевой-регентом — и, наверное, поэтому и выжил. Обратно в Королевскую Гавань Петир Бейлиш так и не вернулся, поскольку ситуация менялась с пугающей быстротой — и еще быстрее менялись данные ему задачи. Едва король Джоффри погиб в битве, как лорд Тайвин приказал ему организовать бракосочетание нового короля Томмена и леди Маргери, чтобы присоединить огромное войско Простора к делу Ланнистеров. С этой задачей он так и не справился — громкие и сладкие речи для лорда Мейса с лихвой перевешивал его сын, сидевший в застенках Штормового Предела, поэтому Мизинцу никак не удавалось выдвинуть армию Простора на помощь Ланнистеров. А еще потому, что просторцы хорошо знали, что Старый Лев не потерпит рядом кого-то, равного себе. А еще — череда поражений на Западе и в Речных землях сильно повредили репутации непобедимости лорда Утеса Кастерли. И Битва Четырех Воинств окончательно убедила лордов Простора в том, что рядом с Ланнистерами им делать нечего. Примерно в это же время лорд Бейлиш понял, что к нему относятся уже не как к дипломату, а как к «почетному гостю», что, по факту, означало статус заложника или пленника. И осознал, что его в любой момент могут начать очень настойчиво расспрашивать о некоторых деликатных делах с королевской казной, о схемах и взаимоотношениях с некоторыми очень влиятельными людьми Королевских земель, Долины и других владений короны. И что если они все-таки узнают хотя бы часть правды, она их очень сильно не обрадует. Сказать по правде, нам и сейчас неизвестен подлинный масштаб махинаций и прочих преступлений лорда Петира Бейлиша, но одно можно сказать точно — в 300 году от З.Э. он был одним из самых богатых людей Семи Королевств. И даже в статусе почетного пленника имел возможность пользоваться хотя бы частью своих богатств в собственных интересах. По разным оценкам, он сумел подкупить и завербовать порядка трети приставленных к нему Тиреллами слуг. Правда его вольготное существование длилось недолго, поскольку леди Оленна и ее соправители прекрасно знали, с кем имеют дело, и позволили Мизинцу создать некую иллюзию власти — на деле многие из его «информаторов» были двойными агентами и доносили не только ему, но и на него. Но это не отменяло того факта, что на дом Тиреллов со всех сторон надвигалась катастрофа. И Бейлиш тоже это понимал. Поэтому уже готовил пути к отступлению. Станнис Баратеон, провозгласивший себя наследником Роберта, сидел в Сидрхолле — «слишком близко», по мнению Мизинца. Долина Аррен (если ее еще можно было так называть), в которую он вложил столько сил и средств, пылала в огне гражданской войны, и большая часть земель сейчас контролировалась Йоном Ройсом и его сторонниками. Чаячий город был потерян, кажется, безвозвратно. Харренхолл, который, на бумаге, до сих пор принадлежал ему (указ короля Томмена так никто и не отменил) оказался во владениях Старков и Талли, а замок король Робб отдал Эйнису Фрею. Даже башня Бейлишей на Перстах перешла во владения сира Харлана Хантера — Мизинец узнал об этом в тот самый день, когда Эурон Грейджой натравил кракенов на просторский флот у берегов Щитовых островов. Итак, человек, сыгравший, по мнению многих историков, решающую роль в событиях, последовавших за смертью короля Роберта, решил скрыться из Хайгардена раньше, чем до него доберутся Станнис или Эурон. Или «гостеприимные» хозяева решат откупиться его головой от кого-нибудь из них. Он исчез во время новолуния вместе с небольшой группой наемников и бывших золотых плащей, верных лично ему. Он направился на юг, решив найти свое место при дворе нового короля. Закрепиться там — и снова начать путь наверх. И он был не единственным, кто бежал именно туда. После известия о Битве на Ядовитом Поле таких стало очень много. Из восьми королей к этому моменту осталось трое: четверо погибли, пятый самоустранился от дальнейшей войны. И все трое сейчас шли на Хайгарден. К несказанному ужасу нового лорда Уилласа, именно их замок, красивейший во всем Просторе, должен был стать местом, где решится итог Войны Восьми Королей. Здесь три претендента на трон, ни один из которых не был другом Простора и Тиреллов, должны были решить, кто из них по-настоящему прав. Но сначала… Сначала должен был решиться другой вопрос. Кто доберется до Хайгардена раньше остальных — и потребует присягнуть ему.