Всего одна смерть

Второе Восстание Грейджоя. Часть 8 «Мои предки платили железную цену за все. Я же теперь должен платить всем, кроме железа» (лорд Теон Грейджой, 300 г. от З.Э.) «Железнорожденные и стратегия… Я всегда считал эти два слова несовместимыми» (лорд Родрик Харлоу после Битвы при Лордпорте, 300 г. от З.Э.) «Как же… мало нас осталось…» (лорд Родрик Харлоу, 302 г. от З.Э.) «Я так долго ждала нашей встречи, мой любимый муж…» (леди Аша Грейджой, 300 г. от З.Э.) *** А пока железнорожденные, возглавляемые королем Эуроном, творили бесчинства на юге, далеко на севере умирала их родина. Железные острова утонули в крови. К концу первого (в крайнем случае, второго) месяца Восстания невольников резня пошла на спад по причине того, что резать стало некого — слишком мало людей осталось на островах, чтобы продолжать борьбу. Обе стороны были обескровлены до предела и у них еще оставались силы, чтобы удерживать занятые позиции — и добыть хоть немного пищи, чтобы прожить еще один день. К тому моменту, когда Эйгон Таргариен вошел на земли Простора, активные боевые действия на островах в большинстве своем прекратились — и можно было оценить масштабы и результаты восстания. Оркмонт, Старый Вик и Солтклифф были полностью заняты восставшими невольниками. То же самое можно было сказать о примерно половине Большого Вика и Блэктайда, где железнорожденные все-таки сумели удержать какие-то территории за собой. На Пайке и Харлоу восставшие были разгромлены. Таким образом, это восстание рабов можно с уверенностью считать наиболее успешным в истории человечества — никогда, ни раньше, ни позже бунтовщикам не удалось добиться такой череды успехов. Вот только даже таких успехов оказалось слишком мало для победоносного завершения войны. Железные острова никогда не считались достаточно плодородными для того, чтобы прокормить себя самостоятельно. А теперь немногие скудные урожаи были сожжены и разорены, что усилило нехватку провианта еще больше. Все ладьи и лодки, оставшиеся на островах после отплытия военного флота, была либо угнаны восставшими, желавшими покинуть место неволи (каковых оказалось меньшинство) или самими железнорожденными, спасавшимися бегством, либо, по большей части, разбиты, сожжены и потоплены. Поэтому победители-невольники оказались не просто заперты на кусках камня посреди моря, они не могли даже отойти от берега подальше, чтобы наловить рыбы. И вскоре они начали голодать… Через некоторое время военные корабли Маллистеров осмелились приблизиться к Железным островам и смогли встретиться с ватагами мятежников. Им даже удалось переправить кое-кого на Орлиный мыс — в основном, тех, кто еще готов был разговаривать с чужеземцами. В основном такие находились на Оркмонте и Блэктайде, наиболее близких к Северу островах, не считая Харлоу. И усилий Маллистеров в любом случае не хватало для того, чтобы вывезти всех. А железнорожденные тем временем собрались с силами и решили свои острова отвоевать. И у них был свой предводитель — Теон Грейджой, последний из сыновей Бейлона Грейджоя, законный лорд Железных островов и верный знаменосец короля Робба Старка. До недавнего времени он пребывал в положении воспитанника и «почетного гостя» сначала в Винтерфелле, а затем в Риверране, откуда и был освобожден после огромного выкупа, выплаченного его сестрой Ашей, запустившей руки в закрома погибшего дома Ланнистеров. Северяне не только согласились его отпустить, но и признали законным лордом Железных островов — если, конечно, он сможет вернуть их себе. Разумеется, они понимали, что это еще больше ослабит железнорожденных, поскольку далеко не все они согласились присягнуть Теону. Этот человек прожил в Винтерфелле дольше, чем на Пайке, о чем Эрик Айронмейкер сразу и заявил — и у него нашлось немало сторонников. К тому же король Эурон уже создал вокруг себя репутацию безумца и деспота — и гарнизон Пайка слишком боялся вызвать его гнев, перейдя на другую сторону. Что до реакции самого Теона на освобождение… О ней в истории остались самые противоречивые оценки. По одной версии, он вообще не хотел возвращаться на Железные острова, и сестре пришлось долго его убеждать. По другой, он очень сильно этому обрадовался и сразу решил ударить по нескольким направлениям — против мятежников, Айронмейкера, Эурона, остатков Ланнистеров… вообще всех. И опять же Аше пришлось его переубеждать. Есть лишь один достоверный факт: Аша Грейджой активно поддерживала своего брата в последующих военных действиях, но из тех, кто участвовал вместе с ней в штурме Утеса и Ланниспорта, приказ выдвинуться обратно в Десять Башен получили очень немногие. Дело в том, что восстание на острове Харлоу было к тому времени уже подавлено силами гарнизона и вернувшимся из похода лордом Родриком. Основную часть подкреплений составили наемники-недобитки, переловленные в Западных землях — в их число вошли и остатки Кровавых Скоморохов, которые после гибели Варго Хоута быстро распались на отдельные банды и по большей части сгинули в боях с северянами, а также сторонниками Аддама Марбранда и Аши Грейджой. Вот эту толпу головорезов, убийц и дезертиров, которых лорд Родрик Харлоу не желал видеть в своих владениях, и бросили на Блэктайд, где лорд Квеллон все еще удерживал свой замок, хотя большая часть острова была под контролем мятежников. Три тысячи человек должны были переломить ход войны. Война на Блэктайде представляла собой чистую резню, пусть и не такую масштабную, как та, что учинил на юге король Эурон и его последователи. Часть мятежников покинули остров на кораблях Маллистеров, а оставшиеся, как правило, не желали объединяться ни с кем — ни с северянами, ни с другими бунтовщиками. Вот почему их, несмотря на численный перевес удавалось бить поодиночке. Это была война без правил и законов — все каноны относительно пленных, раненых и заложников были попраны, разница между победой и поражением сводилась к выбору между жизнью и смертью. В итоге победа осталась за железнорожденными и наемниками, но восставших невольников было слишком много — и каждый из них делал все возможное, чтобы забрать на тот свет вместе с собой хотя бы одного врага. Отвоевание Блэктайда продолжалось семнадцать дней, а на восемнадцатый лорд Квеллон Блэктайд повторил слова своего покойного кузена и признал Теона Грейджоя единственным законным правителем Железных островов. Цена победы была велика — полторы тысячи наемников и двести пятьдесят железнорожденных отдали свои жизни в этой яростной битве. Мятежники потеряли, по разным оценкам, от трех до четырех тысяч человек. Если кто-то и планировал изначально после победы на Блэктайде развернуть наступление на Оркмонт, то теперь об этом никто и думать не смел. Число убитых, раненых и искалеченных было пугающе велико — а отдельные шайки мятежников все еще продолжали скрываться в горах и время от времени совершать набеги. А на Оркмонте, где, в отличие от Блэктайда, сторонников Грейджоев вообще не осталось, сопротивление обещало быть намного более серьезным. Айронмейкеры и Ботли, уже пытавшиеся вернуть остров под свой контроль, успели в этом убедиться. Враг стоял крепко, он был готов сражаться до последнего, в его распоряжении были замки и трофейное оружие — даже если против них получилось бы бросить все вооруженные силы Железных островов, бывшие невольники взяли бы за свои жизни огромную плату кровью. А войска под командованием Теона Грейджоя, оплачиваемые из казны Утеса Кастерли и так уже были на последнем издыхании. Тогда лорд Теон вынужден был в буквальном смысле наступить себе на горло и обратиться за помощью к старому врагу. К Маллистерам. Конечно, к тому времени большинство его капитанов (хотя и не все) окончательно поняли, что Старый путь Бейлона Грейджоя безвозвратно мертв. Невольники не желали возвращаться в неволю, предпочитая погибнуть с оружием в руках. К счастью, агенты на Оркмонте и других «утерянных» островах, чудом избежавшие смерти от рук мятежников, докладывали об отчаянном положении новых «хозяев» этих земель. Они даже не могли покинуть эти бесплодные куски камня, отдавшись на волю стихии и Утонувшего Бога своих пленителей. Тогда Грейджой дал свое официальное разрешение Маллистерам забрать с островов всех, кто согласится с ними уйти — и разместить их на Орлином мысе. И только после этого железнорожденные смогут вернуться в свои дома и начать новую жизнь. На бумаге все выглядело просто. На практике же… Во-первых, лорд Джейсон настоял на том, чтобы вывезти всех невольников — а не только тех, кто находился на Харлоу или «утерянных» островах. Во-вторых, бывшие невольники могли забрать с собой все, что могли унести. Сам лорд Теон Грейджой должен был смириться с запретом любых набегов на все земли к северу от Ланниспорта, с официальным отказом от рабского труда и самого понятия «морских» и «соленых жен» и еще много с чем. Маллистеры, поняв, что могут требовать от островитян практически все, что угодно, сполна воспользовались шансом — и это стало еще одним свидетельством того, как низко пали Грейджои и их знаменосцы. Но даже такие унизительные условия стали для измученных островитян очень и очень выгодной сделкой, поскольку они прекрасно понимали, что отвоевать свои владения силой они все равно не смогут. Когда воины Маллистеров высадились на берегах Оркмонта, они и сами были поражены тем, с каким ликованием их встречали изголодавшиеся мятежники, уже готовые умереть от голода в разгар наступающей зимы. Прибывшие следом за ними уцелевшие представители Тауни и Гудбразеров, напротив, не могли сдержать слез при виде запустения в своих землях. Некоторые из мореходов, узнав о судьбе своих близких, просто бросались с утесов вниз головой, надеясь вновь встретить их в чертогах Утонувшего Бога. Эвакуация бывших невольников с Оркмонта прошла достаточно быстро и четко. Желание мстить и убивать за последние луны несколько поутихло — оставалось, конечно, некоторое количество одержимых головорезов, которые отказались покидать остров и продолжали убивать всех, кого встречали, но подавляющее большинство пленников и пленниц были рады положить конец своему пребыванию на Железных островах. Некоторым наемникам, отличившимся в сражениях, были предоставлены земельные наделы на Блэктайде и Оркмонте — свободных владений после резни там было более чем достаточно, и острова все равно нужно было кем-то заселить. Оставалось последнее препятствие. Пайк. Старинный замок Грейджоев знавал и лучшие времена. Эрик Айронмейкер, потерявший всех своих сыновей, почти не покидал Морской башни и практически все дела легли на плечи одного из его приближенных — Люцимора Ботли. И без того скудный гарнизон, обескровленный боями с мятежниками и болезнями, наступавшими с приходом осени, продолжал терять людей без всякой помощи врагов. Несмотря на все призывы кастеляна Пайка, король Эурон отказался прийти к ним на помощь и вместо этого продолжал разорять Простор. Гермунд Ботли и Уолдон Винч вместе со всеми своими дружинами ушли вместе с ним. В итоге к моменту, когда Теон Грейджой направил свои корабли на родной остров, взяв с собой подкрепления от дяди Родрика, вернувшего Десять Башен, и почти половину гарнизона Утеса Кастерли (включая саму Ашу), замок Пайк защищало меньше пятисот человек. Любой разумный военачальник, прикинув бы свои шансы, скорее всего, спустил бы флаги и сдался на милость Теона. Но тех, кто в тот момент составлял гарнизон Пайка, никто не назвал бы разумными — особенно после всего пережитого. После долгих месяцев, когда у них не было ни набегов, ни торговли, ни невольников, ни наложниц, ни грабежей, ни трофеев, а только стычки с мятежниками, тяжелая работа, болезни и голод… И даже залить горе было нечем — все добытое зерно шло в пищу и никто не позволял себе варить из него эль. И когда на горизонте показались паруса Харлоу и Грейджоев… Почти все мужчины, способные держаться на ногах (Айронмейкер к таковым не относился), помчались к берегу, обрадованные тем, что в их жизни наконец-то произошло хоть что-то. Даже если это «что-то» было кровопролитной дракой с вчерашними соратниками. Стоит ли говорить о том, что такой «великолепный» план битвы не отличался ни скоординированностью действий, ни вообще каким-то особым планированием? Многие из воинов Винчей, Айронмейкеров и Грейджоев, которым храбрость и кровожадность окончательно вытеснили из головы здравый смысл, не удосужились даже надеть доспехи, «порадовав» противником множеством бегущих в их сторону людей в одних рубахах — или даже без них. И падавших от первой же стрелы. Были среди них, конечно, и те, кто смог организоваться, закрепиться и продержаться намного дольше. Часа два примерно. У людей Харлоу был длинный список сторонников Эурона, которые не должны были увидеть завтрашнего рассвета. И они очень постарались этого добиться. Люцимор Ботли погиб от руки самого лорда Родрика, Саргон Ботли получил стрелу в глаз от самого Теона Грейджоя. Они шли из Лордпорта к Пайку, перемалывая отряды защитников поодиночке. Оставшийся гарнизон замка Пайк мог бы еще какое-то время продержаться… Если бы там было кому держаться. Весь, практически весь гарнизон был брошен на Лордпорт в надежде остановить нападавших сразу после высадки. Там он весь и полег. А в твердыне Грейджоев осталось всего человек двадцать. Десятилетием ранее Роберту Баратеону потребовалась тяжелая осадная техника и войско, собранное со всех Семи Королевств, чтобы пробить брешь в стенах этого замка и ворваться внутрь. Сейчас отряды Теона, Аши и Родрика спокойно вошли через главные ворота, которые даже не успели закрыть. Всего пара стрел прилетела в их сторону со стен, прежде чем незадачливые стрелки упокоились навечно. Эрик Айронмейкер дожидался победителей на Плавниковом троне. Но не потому, что решил умереть именно здесь. Просто он не мог с этого трона встать. Никто не знает, что именно говорил в последний час своей жизни лорд Айронмейкер, но, вероятнее всего, он обрушивал отборные проклятья на голову короля Эурона. И себя самого — за то, что согласился на все это. Возможно, он вспоминал свою «свадьбу» с Ашей Грейджой, которую на церемонии изображал тюлень. Тогда это казалось хорошей сделкой — так он смог стать кастеляном Пайка и фактическим правителем не только одноименного острова, но и всего архипелага в отсутствие короля. Это было в прошлом. А в настоящем он совсем не был рад видеть свою молодую жену, идущую к нему с топором в руке. Мы не знаем во всех деталях, как умер Эрик Айронмейкер — известен лишь самый финал. Аша Грейджой затащила своего нелюбимого супруга на самую высокую из башен Великого замка и вытолкнула его в окно. Многие видели его кричащее и кувыркающееся в воздухе тело. Но о том, что еще ему пришлось пережить перед последним полетом, можно только догадываться. По слухам, которые так и не получили подтверждения, леди Утеса Кастерли оскопила своего супруга перед тем, как отправила его кормить рыб. На следующий день Теон Грейджой был провозглашен верховным лордом и хранителем Железных островов — и вассалом Робба Старка, Короля Севера и Трезубца. Вместо короны из плавника он был увенчан узким серебряным обручем с выгравированными на нем старинным руническим письмом надписями, символизирующими его титул. Примечательно, что этот венец на голову нового лорда надела его сестра, а не жрец Утонувшего Бога, как было принято раньше. Сама Аша, как леди Утеса, стала одним из главных знаменосцев под его началом, двумя другими стали Родрик Харлоу и Квеллон Блэктайд, каждый из которых владел собственным островом. Что касается Лордпорта, Тристифер Ботли неожиданно отказался принять этот город и остался в Кастамере под началом леди Аши. Говорят, что не последнюю роль в этом сыграла рыжеволосая девушка, которую очень часто видели в компании молодого Ботли — и которая через несколько лун официально стала леди Кастамере и будущей матерью его наследника. Поэтому Лордпорт отошел Саймонду, младшему брату Тристифера. Несмотря на то, что половина Железных островов все еще считались потерянными, а где-то на юге продолжал буйствовать самозваный король Эурон, железнорожденные могли вздохнуть с облегчением. Второе Восстание Грейджоя наконец-то завершилось. И у них снова затеплилась робкая надежда. Мало кто из них обращал внимание на то, что осенние бури в этом году выдались особенно свирепыми. И становились с каждым днем все сильнее. И уж тем более никто не представлял, как немного из них переживут эту зиму. Потому что Вторая Долгая Ночь уже начиналась.