Всего одна смерть

Великая битва за Стену. Часть 1 «Иные безжалостны, но не безумны. Если они бросают на нас тысячи мертвецов, значит, у них есть на это причина, о которой мы можем не догадываться» (999-й Лорд-командующий Ночного Дозора Денис Маллистер, 300 г. от З.Э.) «Думаю, что если у тебя под началом многомиллионная армия, потеря тридцати-сорока тысяч означает… примерно ничего» (Тирион Ланнистер, 300 г. от З.Э.) «А ваш король знает толк в женской красоте, хар-р!» (Тормунд Великанья Смерть, 300 г. от З.Э.) «Клянусь всеми Богами, они притащили гигантских ледяных пауков… А теперь еще и это? Как, будь я проклят, их вообще можно остановить?» (Эддисон Толлетт по прозвищу Скорбный Эдд, 300 г. от З.Э.) *** Много раз братья Ночного Дозора и остальные жители Вестероса задавались вопросом, почему Стену сделали такой высокой. И часто этот вопрос сопровождался жалобами на то, как трудно обслуживать и чинить эту махину. И только теперь, увидев целое море нежити в зловещей тьме внизу… Теперь защитники творения Брандона Строителя, наконец, поняли, почему. И стали даже перешептываться о том, что можно было бы и повыше сделать. Но сожалеть о чем-то было поздно. Потому что Враг уже пришел. В свет факелов вошел один-единственный Белый Ходок. Он легко шагал по глубокому снегу и тащил за собой еще живого человека — наверное, последнее живое существо за Стеной. Для почти всех защитников Ночного Дозора это было первое явление легендарных Иных — до сих пор они надеялись, что это всего лишь сказки. Оказалось, что нет. И это существо, таинственное, прекрасное, грациозное, опасное и жуткое пришло к ним во плоти. Облаченный в ледяную броню и с таким же ледяным мечом длиной чуть ли не в человеческий рост, Белый Ходок, казалось, светился в кромешной темноте. А потом нечеловеческое существо остановилось. Заставило встать свою живую добычу на колени, а затем несколькими невероятно быстрыми взмахами отрезало человеку (судя по остаткам одежды черного цвета, это был брат Ночного Дозора) руки и ноги. Затем разрубило туловище. И только потом отделило голову от остатков тела. А дальше ледяной мечник взял голову только что убитого им человека за волосы, поднял ее вверх и издал совершенно нечеловеческий вопль, в котором можно было расслышать все — от торжествующего смеха до бесконечного ужаса. Он ясно показывал, что именно ледяные твари несли человечеству. И совершил роковую ошибку, застыв на месте на несколько долгих секунд. В это время с позиций, занятых людьми Тириона Ланнистера, раздалось несколько коротких команд… Этих мгновений им хватило на то, чтобы нацелить несколько скорпионов со стрелами, наконечники которых были изготовлены из драконьего стекла, и выстрелить. Если Белый Ходок был уверен, что метательные машины до него не дострелят… Он ошибся. На десятой секунде после жуткой казни один из снарядов влетел в грудь Иного. Тот отлетел назад и рухнул, рассыпавшись множеством ледяных осколков. И тогда радостный крик пронесся уже над защитниками Стены: воины Севера и Вольного народа, братья Ночного Дозора и все остальные — все кричали, вскинув оружие над головой. Какую бы реакцию Иные ни ожидали от своих живых противников… Она точно была не такой. Дальше ждать смысла не было. На окраине Зачарованного леса показалось еще не меньше дюжины Иных. Они с поразительной синхронностью обнажили мечи и указали ими в сторону Стены. И тогда сотни тысяч неживых тварей с чудовищным воем и визгом ринулись к позициям живых. Так и началась Великая битва за Стену. И первые минуты… для сил Смерти они были безнаказанным истреблением. Никак иначе назвать это было нельзя. Спустя годы каждый выживший черный брат уверял, что понятия не имел о том, что в Стене скрывается это — не говоря уже о том, чтобы объяснить, что это вообще было и как оно работало. А тогда… Первые добежавшие до творения рук Брандона Строителя вихты — они просто исчезали, рассыпавшись в прах. Исчезали в голубых вспышках. Защитники Стены, увидев такое, даже стрелять перестали. Потом, правда, снова начали — даром что мишеней внизу было столько, что и целиться-то особо не приходилось. Те же, что все-таки прорывались сквозь ливень стрел, разбивались о магический барьер, окутавший Стену. Увы, но долго этот барьер не простоял. Неведомые колдуны древности, служившие Брандону Строителю, совершили великий подвиг и сотворили то, что должно было остановить Иных, если бы те решили вернуться. Но с тех пор прошли тысячи лет. И Ночной Дозор потерял знания не только о том, как поддерживать и подпитывать магическую защиту, но и о самом ее существовании. А о том, что до Второй Долгой Ночи должны были пройти тысячелетия, очевидно, не задумывался и сам создатель Стены. Через несколько минут нежить уже не исчезала в никуда от прикосновения к Стене, а просто загоралась. Потом у них всего лишь обугливались руки. Потом… Потом древняя магия, мигнув в последний раз, погасла окончательно. Но это не означало, что теперь Белые Ходоки и их восставшие из мертвых рабы-солдаты могли наступать беспрепятственно. Даже без магической защиты Стена все еще оставалась восьмисотфутовой махиной, которую еще надо было как-то преодолеть. И которую было кому — и чем — защищать. Из тех, кто начинал карабкаться по Стене, абсолютное большинство не успевали добраться до ее вершины. А те, кому это все-таки удавалось, встречались с тем, что действительно боялась нежить в этом мире. С огнем, драконьим стеклом и валирийской сталью — этих материалов, ставших поистине бесценными, было немного, но и нежити, сумевшей прорваться сквозь град стрел, падающие с вершины камни и все остальное, было не так уж и много. И, вдобавок, у них совершенно не было чувства самосохранения — они никак не уворачивались от летящих в их сторону снарядов. И еще: они могли бегать со скоростью живого человека — и даже быстрее — но ловкость и координация движений… С ней было намного хуже. И лезть вверх по Стене после смерти умели далеко не все. Вот почему большая часть тех, кто не смог забраться на восемьсот футов вверх в той первой атаке на мир живых сорвались с ледяной стены сами, без «помощи» со стороны защитников. И при этом зачастую сшибали тех, кто полз следом. Полководцы-Иные смотрели на все это с таким видом, словно их это не касалось. Никто так и не узнал, почему воеводы Смерти и Зимы бросили толпы нежити в первое наступление именно сюда, на самый защищенный и укрепленный участок Стены — там, где находился Черный замок. И когда штурм захлебнулся, они продолжали бросать тысячи и тысячи новых «солдат» и несли при этом такие потери, от которых любой человеческий полководец бросился бы на собственный меч. Но Иные не были людьми. И не мыслили так, как люди. Их совершенно не заботило то, сколько воинов «погибнет» с их стороны. У них была своя цель, которую защитники Царства людей пока не осознавали. Битва продолжалась несколько часов — и эти часы стали для людей очень суровым испытанием. Даже не потому, что им пришлось часами махать мечом или стрелять из лука в бесконечную толпу нежити. Это была не просто толпа: каждый мог видеть в ней кого-то, кого знал или просто видел раньше. Особенно тяжело было защитникам из Вольного народа — очень уж много было в этой орде тех, кого они потеряли по пути к Стене. И черные братья часто видели среди нежити тех, с кем они когда-то тянули лямку службы, делили невзгоды и радости в то время, когда на безоблачном небе светило теплое солнце. И даже подданные Короля Севера замирали на месте — пусть всего лишь на мгновения — когда видели своих пропавших за Стеной родичей в не поддающихся счету армиях врага. Но они стояли, сражались и кричали, осыпая Иных самыми страшными известными им оскорблениями, обещая им вечные муки и еще много всего. Но Белым Ходокам было наплевать на то, что думают о них живые. Зато они, кажется, чувствовали смятение в душах людей, вынужденных убивать тех, кто когда-то был их близкими и друзьями… И сами время от времени издавали нечеловеческие вопли. От этих криков некоторым лучникам очень хотелось вогнать в какую-нибудь из ледяных тварей наконечник из драконьего стекла — но они сдерживались, поскольку понимали: не получится. Белые Ходоки видели, что случилось с их «переговорщиком» и теперь не приближались к Стене на дистанцию выстрела. А многие из них вообще скрывались за деревьями, камнями или просто за завесой снега и тьмы. Только светящиеся в темноте синие глаза выдавали их присутствие. Восемь с половиной часов — вот сколько продолжалась первая фаза Великой битвы за Стену. Все это время Иные, не колеблясь, бросали в лобовую атаку тысячи неживых существ — и почти никто из них не вернулся из боя. А когда натиск, наконец, утих, победители дали несколько залпов зажженными стрелами по огромному валу мертвечины у подножия Стены — чтобы никто из них больше не поднялся. И поэтому никто не может дать более-менее точную оценку потерь в этом штурме. Минимальные цифры, которые принимают все историки — от сорока до пятидесяти тысяч уничтоженных вихтов (как указывается в архивах Нордландии и ряда других стран) или от пятидесяти до восьмидесяти тысяч (этих цифр придерживается Орден Рассвета). Ни один из восставших мертвецов не смог продержаться на вершине Стены больше трех секунд. Со стороны защитников подтверждено пятнадцать погибших — в это число включены и те, кто скончался во время битвы по «естественным» причинам, в частности, от обморожения, вызванного Белым холодом. Поэтому первый штурм Стены следует считать едва ли не самой бескровной победой в известной нам истории человечества. Да, это была победа. И когда нежить отхлынула, воины, которые уже еле держались на ногах от усталости, нашли в себе силы еще несколько часов праздновать и радоваться — перед тем, как свалиться без сил. Тем не менее, многие из командиров понимали, что в этом штурме было слишком уж много «почему». Почему, например, Иные ударили по самому защищенному участку? Почему при этом не пустили в бой ни великанов, ни мамонтов, ни каких-нибудь хищников, умеющих лазить по скалам и деревьям — или даже летать? Почему, в конце концов, не участвовали в сражении самолично, а держались позади — и исчезли, пока их «солдаты» еще догорали на земле перед Стеной? Кто-то предположил, что этот удар мог быть отвлекающим, а основной пришелся куда-то еще, где защитников было намного меньше. Но вскоре выяснилось, что это не так — ни одного восставшего мертвеца к востоку от Врат Королевы и к западу от Дубового Щита за последние сутки замечено не было. Это подтвердили все гарнизоны, от Сумеречной Башни до Восточного Дозора-у-Моря. Эти несколько часов изменили если не все, то очень многое. Прежде всего, они, наконец-то, стерли все границы между бывшими одичалыми (само это слово внезапно вышло из обихода), подданными Королевства Севера и братьями Ночного Дозора. Теперь они были просто людьми, взявшими в руки оружие и готовыми сражаться плечом к плечу за само человечество. А еще как-то сама собой исчезла грань между мужчинами и женщинами. До этого дня какие-то близкие отношения между ними на Стене, конечно, существовали — но как-то робко и полускрыто, все старались вести себя на публике так, будто ничего не происходило. Никто об этом не спрашивал, никто этим не делился. А тут их словно прорвало. То ли все вдруг осознали, что мир погибает и им все равно нечего терять — то ли, поняв, что нежить можно снова сделать мертвой, люди осознали, что у них все-таки есть шанс на будущее, в котором будет место для их детей и внуков… Все грани были сметены: споры между семьями и вражда между народами, данные когда-то обеты и сословные различия. История знает немало примеров крепких семей, начатых именно там, на Стене — и самым известным примером стал, конечно же, король Робб, проснувшийся на следующее «утро» после битвы в одной постели с Вель, прозванной Принцессой одичалых. Оставались, конечно, и те, кто даже тогда предпочитал хранить каждую букву клятвы Ночного Дозора или, например, верность оставшейся дома жене… Но таких было меньшинство. Трудно сказать, сколько времени прошло между первым и вторым штурмом. Измерить время простейшим способом — по смене дня и ночи — было невозможно, поскольку небо в те дни было постоянно затянуто черными тучами, ниже которых ни на минуту не прекращалась метель. И никакие факелы не могли разогнать вечную тьму. Единственным мерилом оставались песочные часы — судя по ним, передышка длилась около трех дней. Которые северяне провели с пользой, изготовив и доставив на вершину Стены как можно больше боеприпасов, пока Враг не вернулся. В том, что Враг вернется, они не сомневались. На четвертые сутки внизу снова загорелось множество жутких синих огней — и защитники Стены тут же бросились на свои позиции. И тут у них на глазах из Зачарованного леса выплеснулась новая волна нежити, которая оказалась в несколько раз больше первой — настолько больше, что многие просто отказывались верить тому, что видели. Там были десятки тысяч мертвых одичалых. Тысячи братьев Ночного Дозора. Минимум пятьдесят вихтов-великанов. Десятки вихтов-мамонтов. Целые стаи мертвых птиц и стада зверей всех видов. Армия мертвых была так велика, что вся полоса земли от края леса до Стены, казалось, почернела. И в этот раз атака захлестнула все укрепления от Западного Дозора-у-Моста до Восточного Дозора-у-Моря, хотя в некоторых местах, показавшихся Иным не такими важными, как другие, соотношение сил было не таким подавляющим. Всего-то пять-шесть сотен на одного… И в этот раз Иные тоже шли в бой. Но не поодиночке, как раньше. Они наступали в плотном строю, в одинаковых ледяных доспехах, отражающих синие огни их глаз и отблески пламени факелов, с такими же блестящими ледяными копьями наперевес, они шли вперед с немыслимой для людей четкостью шага. И их было очень много. Куда больше, чем защитников Стены. А за фалангой шла кавалерия на мертвых лошадях и других животных, такая же многочисленная… Но по-настоящему поразили воинов на Стене те, кто командовал ордой Смерти. Они ехали верхом на невиданных в этом мире чудовищах, больше всего похожих на исполинских ледяных пауков. И вся эта армия приближалась к Стене. Только сейчас люди с ужасам осознали, что первая атака, которую они, как сами верили, сумели отразить, была всего лишь разведкой боем. Нежить бросила вперед тех, кто в их понимании не стоил ничего — чтобы разведать число противников и разрядить магическую защиту. Ради этого белые Ходоки, не колеблясь, пожертвовали ничтожной и самой бесполезной частью своих полчищ. А настоящий штурм — он сейчас должен был начаться. И многие, поняв это, дрогнули — от бегства их спасло, пожалуй, лишь осознание того, что бежать все равно было некуда. И, как будто этого было мало, в какой-то момент армия Белых Ходоков расступилась и пропустила вперед воина исполинского роста, тело которого было полностью закрыто совершенно черными, чернее ночного неба, доспехами. Следом за ним ехал… ехала… Иная — пожалуй, ее можно было назвать этим словом. Она были верхом на существе, от которого кровь стыла в жилах даже у храбрейших из храбрых. Это был ледяной дракон, отлитый, казалось, из чистого горного хрусталя. Он шел вперед, отталкиваясь от замерзшей земли сгибами крыльев — и от каждого его вздоха нежить, имевшая неосторожность оказаться рядом, моментально застывала глыбой льда. Даже в полной темноте и даже на таком расстоянии все люди на Стене поняли, что именно в этих двоих скрывается сердце Великого Врага. Черный гигант будто поглощал весь свет, а сопровождавшая его женщина в ледяном облачении была просто ослепительно красива, и каждые два-три мгновения по ее телу прокатывались голубые искры — как будто она была неким маяком для нежити и вела их всех за собой. Никто не произнес ни слова, но все прекрасно понимали, кто перед ними предстал. Король Ночи и его Королева вернулись — и снова принесли войну Царству людей. Обстановка из просто ужасной стремительно скатывалась в катастрофическую…