Всего одна смерть

Второе Восстание Грейджоя. Часть 9 «Мой отец за свою жизнь совершил много ошибок. Но самой большой дуростью стало то, что он в свое время не дал Виктариону прирезать Вороньего Глаза за то, что тот поимел его жену. Уже за это отец заслуживает называться главным идиотом в истории» (леди Аша Грейджой, вспоминая сожжение Пайка, 301 г. от З.Э.) «Мы ждали вражеский флот… Но получили дракона. Никогда не говорите, что у Богов нет чувства юмора» (мейстер без цепи Квиберн, 301 г. от З.Э.) «Уходите. А я останусь. Я Грейджой. И это мой дом. Я не оставлю его. Ибо то, что мертво, умереть не может» (последние достоверно подтвержденные слова лорда Теона Грейджоя, 301 г. от З.Э.) «Смертокрыл… Да, имя этой твари было выбрано самое подходящее» (сир Барристан Селми, 301 г. от З.Э.) *** Многие ли помнят о том, что вплоть до Встречи Последнего Союза короли Станнис Баратеон и Робб Старк оставались в состоянии войны друг с другом? Даже несмотря на то, что боевые действия последний год вообще не велись. Просто прекратились и все. Но не каждый вспомнит о том, что уже после того, как Стена пала, а король Станнис перешел через Черноводную, существовала реальная возможность возобновления войны между Севером и Югом. Театром боевых действий, на котором тлеющий и почти затухший огонек мог снова разгореться, обещали стать Железные острова, долгое время считавшиеся для многих лордов Вестероса «ничьей землей», одинаково чуждой всем и каждому. Когда началось Второе Восстание Грейджоя, эта земля стала не только чуждой, но и враждебной для всех сторон войны. И для Старков, провозгласивших независимость Севера, и для Ланнистеров, поддерживавших претензии на трон Джоффри и Томмена, и для Тиреллов, служивших сначала Ренли, а затем Эйгону, и для Станниса, разгромившего вторых, подчинившего третьих, а о первых забывшего, пусть даже на время. К тому моменту, когда безумный Железный король Эурон, наконец, пал в бою, он фактически уже не был никаким королем — острова были захвачены его племянником, последним сыном Бейлона Грейджоя, который сразу же заключил мир с Севером. А с Югом — нет. И Юг, истекая кровью, стремился покарать всех железнорожденных, вне зависимости от их отношения к Вороньему Глазу. Они и не собирались довольствоваться какими-то уступками и компенсациями. Они хотели убить всех островитян до последнего. Вот только Теон Грейджой к тому времени уже был полноправным вассалом и знаменосцем Короля Севера и Трезубца Робба Старка, лордом Пайка и хранителем Железных островов, сюзереном Утеса Кастерли, где правила его сестра, леди Аша. И нападение на него считалось нападением на все королевство Молодого Волка. Никто не говорит, что северяне внезапно воспылали к островитянам любовью. Они не забыли ни нападения на Темнолесье, ни набегов на Каменный берег, ни попытки штурма Рва Кейлин, ни всего остального. Переубедило их лишь появление нового, более страшного врага в лице одичалых, а затем и Иных, поэтому северяне и согласились заключить мир на приемлемых условиях и посадить на Морской трон верного им человека. Немалую роль в этом сыграла и Аша Грейджой, успевшая отхватить хороший кусок Западных земель и все закрома Утеса Кастерли, которые тоже убедили Север в том, что возмездие вероломным пиратам может и подождать. Тем более, что новый лорд Железных островов не только позволил Джейсону Маллистеру вывезти на Орлиный мыс всех восставших невольников, но и сам принял в этом участие. И согласился разместить на обезлюдевших островах оставшихся без дела наемников, которых все равно нужно было куда-то девать. И все это они сделали сами, без занесенного над их головой топора северян. Но потом пришло осознание, что этого топора нет и не будет — Север даже в случае крайней необходимости не мог прийти на помощь своим новым вассалам, потому что почти все, способные держать оружие, ушли за Перешеек, либо разошлись по своим владениям в Речных землях. Немногие оставшиеся, которыми командовал лорд Рикард Карстарк, имели приказ любой ценой удержать Утес Кастерли, но железнорожденные знали, что в отношении Железных островов такого приказа у северян не было. И они не верили, что воины с белым солнцем на знамени согласились бы, в случае чего, прийти им на подмогу. К началу 301 года от З.Э. новоиспеченный лорд Теон окончательно осознал, что защищать свои владения ему банально некем. Сестра, помогавшая ему отбить Пайк и между делом прикончившая своего «любимого супруга», сразу после победы вернулась на материк, забрав с собой всех лучших воинов. Родрик Харлоу и Квеллон Блэктайд, правившие одноименными островами, тоже ничем не могли помочь — более того, они сами просили о подмоге, ведь их острова тоже некому было удерживать. Особенно после того, как многие островитяне с благословения леди Аши стали переселяться во владения Утеса, где земля была плодороднее и погода теплее. И даже если бы лорды Железных островов согласились освободить всех невольников, это мало что изменило бы — большая их часть уже либо погибла, либо разбежалась. Надеяться на помощь извне также не приходилось — Бейлон с его ненасытностью испортил отношения вообще со всеми, и сейчас никто не соглашался торговать с Железными островами. А кто в здравом уме на это пойдет, если любой корабль, причаливший где-нибудь в Лордпорте, имел все шансы быть разграбленным, матросы — загнанными в рудники, а женщины, вне зависимости от сословия — изнасилованными и отданными в наложницы какому-нибудь капитану, решившему, что этот торговец достоин того, чтобы заплатить за его товар железную цену? А после того, как к власти пришел Вороний Глаз, моряки и вовсе стали избегать здешних вод, словно они были прокляты. В общем, ближайшие месяцы обещали быть очень тяжелыми. Тем более, с учетом того, что начиналась зима и зимние штормы разбивали любое судно, рискнувшее отчалить от берега. Если Теон и думал, что самой тяжелой проблемой для его людей в ближайшее время станет голод, он сильно ошибался. В первые месяцы нового года побитый драккар с гербом Гудбразеров — последний из тех, что бывший король Эурон оставил для защиты Арбора — наконец-то вернулся на Пайк. О смене власти и отношений с Севером чудом выжившие участники великого похода в Зеленые земли ничего не знали, зато сами рассказали много всего интересного. Выслушав их, молодой лорд Грейджой в первый момент подумал о том, что лучше бы Утонувший Бог забрал этих горе-мореходов по пути домой. Так они смогли бы прожить последние недели в блаженном неведении, раз уж все равно ничего нельзя было изменить. Потом он сам обругал себя за такие мысли и начал действовать. Со слов выживших, следом за ними шел огромный флот просторцев, полный жаждущих крови и мести головорезов, которые готовы были стократно отомстить за все зверства, устроенные железнорожденными в долине Мандера, на Арборе и Щитовых островах. Единственной причиной, по которой этим людям удалось обогнать просторский флот и предупредить своих, стало то, что армада Гарлана Тирелла и примкнувших к нему Хайтауэров вынуждена была регулярно останавливаться для пополнения запасов воды и пищи, а также из-за налетавших время от времени штормов, которые в этом сезоне были особо жесткими. Драккар же шел почти без остановок, поэтому и успел раньше. Времени у защитников Пайка и остальных островов оставалось, в лучшем случае, недели две. Скорее всего меньше. Численность противника, со слов беглецов, составляла от шести до восьми тысяч солдат. Против них у Теона было меньше тысячи человек, считая стариков, инвалидов и подростков. Он мог попробовать поставить в строй и женщин — если бы их было чем вооружать. Но оружия было даже меньше, чем тех, кто мог его держать: арсеналы были разгромлены и опустошены, метательных машин не было совсем, не хватало даже стрел. Он принял Пайк в совершенно разоренном и опустошенном состоянии — и именно этот остров, со слов команды сбежавшего драккара, был первой целью атакующих. А когда он падет (никто не пытался даже в мыслях сказать «если» вместо «когда»), остальные Железные острова рухнут к ногам победителей без боя — они были защищены еще хуже. Кроме, может быть, Харлоу, у которого еще останутся силы сопротивляться. Пусть и недолго. Осознав размер нависшей над ними беды, лорд Теон принялся рассылать воронов на Север, в Речные и Западные земли, прося отправить хоть кого-нибудь на помощь, лишь бы побыстрее. Он не имел ни малейшего представления о том, где сейчас находился пропавший Железный флот (он шел на запад вдоль Апельсинового берега, грабя по пути всех встречных), но понимал, что уж от них-то помощи точно ждать не стоит. Не знал он и о том, что Иные уже прорвали Стену, поэтому каждый меч и каждая пара рук, способная его держать, сейчас направляются на Север, а не на острова — именно поэтому на его мольбы о подкреплении почти никто не ответил. Единственным исключением оказалась его старшая сестра, по-прежнему удерживавшая Утес. Но то, что она отозвалась, не означало, что она готова была помочь. Ее ответ сводился к следующему: «Извини, брат, у меня у самой очень мало людей, враги наседают со всех сторон, поэтому я могу лишь оставить дозоры на побережье и послать разведчиков, чтобы те, в случае чего, предупредили о приближении просторского флота — ну, или, если совсем все плохо будет, вывезу с Пайка всех, кого смогу, все равно у тебя шансов нет». Потом, спустя еще несколько дней, все-таки возник проблеск надежды. Сир Давен Ланнистер, собравший всех ланнистерских недобитков, не смирившихся с падением Утеса, и продолжавший все это время борьбу, потерпел поражение неподалеку от руин Тарбекхолла, спешно отступил на юг, к землям, которые контролировало Братство Пса, и там его следы потерялись. Тогда еще никто не знал, что произошло — то ли они все погибли в бою с клигановцами, то ли как-то договорились с ними полюбовно, чтобы те дали им убежище или, как вариант, пропустили дальше, к Старому Дубу. Так или иначе, угроза миновала, но Аша все равно не хотела дробить свои скудные силы. И лишь после того, как просторский флот миновал Пиршественные Огни и всем стало ясно, что они идут именно на Пайк, а не на отвоевание Утеса Кастерли, дочь Бейлона Грейджоя все-таки выделила несколько отрядов, которые собрались в Погибельной крепости, замке Бейнфортов, и переправились… на Харлоу. Да, именно туда. И при этом открыто заявляли, что Десять Башен они, возможно, еще удержат, а вот Пайк… А Пайк готовился к обороне, поставив в строй всех, кого только можно. И ждал, когда дозорные предупредят о появлении врага. Еще через пять дней они узнали, что просторцы миновали Светлый остров. А потом к ним пришла гибель. Но принесли ее не паруса Редвинов и Тиреллов — это были черные драконьи крылья, принадлежащие, как им казалось в тот момент, вышедшему из преисподней демону. Смертокрыл явился на родину своего погибшего хозяина. Чтобы понять, как так получилось, вернемся ненадолго в прошлое. Как мы уже знаем, во время Рока Королей Смертокрыл был ранен в крыло — и это заставило его покинуть битву. Бежал он на север, и рев дракона слышали, наверное, все жители долины Мандера. Но дракон выжил — то ли благодаря вытащившей его из окаменевшего яйца черной магии, то ли это была пресловутая драконья живучесть… В общем, он как-то зализал рану и принялся охотиться на все, что попадалось ему на глаза. А любимой его добычей был тот самый корм, который давали ему чуть ли не с самого рождения — люди. Конечно, он не брезговал и коровами, свиньями, овцами, оленями, кабанами и прочей живностью, но если у него был выбор, он предпочитал именно двуногую дичь. Кроме того, драконы, как известно, умеют летать, поэтому он даже с поврежденным крылом довольно быстро покрыл расстояние между Хайгарденом и Марками, где прожил какое-то время, пока его раны не зажили как следует. Возможно, он так и оставался бы там до конца своей долгой драконьей жизни, вынудив местных жителей покинуть проклятое место, если бы в ход истории не вмешался случай — крайне несчастливый случай, особенно для железнорожденных. Пещера, в которой гнездился Смертокрыл, находилась у самого берега моря возле небольшой, но довольно полноводной речушки, из которой на свою беду решила пополнить запасы пресной воды одна из просторских галер, слегка отбившаяся от основного флота. Корабль слегка побило штормом и она отстала от своих, но капитан (как потом оказалось, один из вассалов Хайтауэров) знал, куда идти, поэтому не торопился всех нагонять. И решил сначала пополнить запасы. Группа людей, сошедших на берег, погибла в одночасье. Капитан, к его чести, оказался достаточно опытным и решительным — пока дракон пожирал трупы на берегу, ему хватило времени на то, чтобы отчалить, убраться подальше на полном ходу и зарядить единственную на корабле баллисту. И когда дракон, перекусив частью команды, решил доесть оставшихся, просторцы парой метких выстрелов дали ему понять, что эта добыча может и огрызнуться. Он не стал снова нападать, но продолжал следовать за кораблем по пятам, надеясь улучить момент. Корабль на всех веслах рванул на север, надеясь нагнать остальной флот и с помощью их общей корабельной артиллерии убить или хотя бы прогнать дракона окончательно. Вот только из-за ужасной видимости и плохой погоды, которая с каждым днем становилась все хуже, они разминулись с основным флотом — причем разминулись настолько далеко, что тирелловскую армаду не заметили не только моряки на борту галеры, но и дракон, летевший за ними. И приближались они не к своим товарищам, а к Пайку, теперь уже опережая остальных, а не отставая от них. А Смертокрыл отстать никак не желал. Лишь иногда отворачивал, чтобы поймать на берегу какое-нибудь животное, но потом снова продолжал преследовать одинокий корабль. Людям, считавшим себя вершиной творения, было очень непривычно превращаться в добычу, загоняемую неразумной тварью. В любой другой ситуации военный корабль, преодолевший расстояние от Крейкхолла до Пайка за такое короткое время, да еще в такую погоду, прославился бы на все Семь Королевств. Но просторцам в тот момент было совсем не до славы. Врезавшись на полном ходу в каменистую мель, моряки Хайтауэров принялись прыгать за борт и разбегаться кто куда. Дракон, который до сих пор держался в стороне, остерегаясь баллисты, только этого и ждал. Он сначала принялся гоняться за разбегающимися просторцами… А потом понял, что на этом куске камня есть и другая добыча. Все началось пасмурным зимним утром — Теон Грейджой, лорд Пайка, и Саймонд Ботли, хозяин Лордпорта, первым делом заметили одинокую просторскую галеру, которую приняли за часть авангарда сил вторжения. И только потом поняли, что корабль не атакует, а спасается бегством. И когда стало понятно, от кого они спасаются… Просто ужасное положение обернулось полнейшей катастрофой. Не все защитники Пайка знали о существовании Смертокрыла — и не все, кто о нем знал, верили, что он действительно настолько злобен и жесток. Теперь убедились. Если бы дракон явился на их остров пятью годами ранее, лорд Бейлон собрал бы тысячи лихих налетчиков — и пошел бы вместе с ними в бой против крылатой твари, надеясь обрести вечную славу если не в мире живых, то хотя бы в Чертогах Утонувшего Бога. Но, согласно записям Квиберна, бывшего наемника из отряда Бравые Ребята, ставшего временно исполняющим обязанности мейстера Пайка вместо погибшего при штурме Вендамира: «Второе Восстание Грейджоя оказало железнорожденным неоценимую услугу, избавив их род от безумцев и глупцов». Те, что сумели дожить до этого момента, глупцами не были. Они быстро прикинули свои шансы против крылатого ящера… и пустились наутек в поисках укрытий. Можно ли это назвать трусостью и малодушием? Определенно нет. В их распоряжении не было ни метательных машин, ни зачарованных стрел, способных пробить драконью чешую. У них и обычных-то стрел не хватало. А дракон уже переключился с просторцев на уроженцев Пайка. И у него были длинные когти, еще более длинные зубы и дыхание, способное расплавить камень в двадцати футах от эпицентра огненной струи. Какой тут еще может быть вариант, кроме как спасаться бегством? И ведь даже тогда нашлись те, кто решил, что дракона можно подбить стрелой, выпущенной из окна, а потом спрятаться под крышу, и он тебя не достанет… А когда снова пролетит мимо, можно стрельнуть еще разок. Судьба этих последних безумных храбрецов, сгоревших в крупнейшем городе Железных островов, убила остатки самообладания у тех, кто мог видеть их гибель. Лордпорт исчез в огне — теперь настала очередь Пайка. И замок, носивший то же имя, что и остров, из твердыни вдруг обернулся западней. Цитадель дома Грейджоев было удобно защищать, когда твой враг ходит на двух ногах и на стены есть кого поставить. Сейчас у лорда Теона не было ни того, ни другого. Более того, крепостного вала между оборонительными башнями у Пайка попросту не было — их заменяли деревянные мостки, которые только и упрашивали, чтобы их кто-нибудь поджег. Дракон эту просьбу выполнил — и те, кто имел несчастье оказаться в этот момент там, даже если они избежали огня сами, в следующее мгновение полетели вниз, на скалы с огромной высоты. Выживших не было. Смертокрыл будто понимал, что добычу нужно запереть и отрезать друг от друга. Он сделал ровно три захода, спалив все мосты между отдельными частями замка и тем самым похоронив остатки сплоченности и взаимопомощи последних его защитников. Для Теона Грейджоя это был первый опыт обороны замка — и он никак не ожидал, что ему придется сражаться против дракона, не имея абсолютно ничего, что могло бы его ранить или отпугнуть. Нет, они пытались, конечно. Те, у кого были луки, старались, как могли, достать Смертокрыла, пока тот не сжег дотла Морскую башню. На этом даже такие жалкие попытки прекратились. Теперь железнорожденные могли только бежать. И они бежали, как когда-то спасались бегством из горящего Харренхолла последние из людей Харрена Черного. Последний из лордов Грейджоев поначалу еще пытался удержать их, требовал сражаться, но потом, махнув рукой, велел отходить — а сам остался. И дракон… Он не стал гнаться за беглецами, а сосредоточил свое внимание на Великом замке — и не успокоился, пока не превратил его в груду руин. Именно поэтому последние из жителей Пайка сумели спастись. Спустя час весь замок был объят пламенем, а Смертокрыл… Он просто улетел. Наелся как следует — и улетел. Никто не мог сказать, какими были последние минуты жизни последнего лорда Железных островов. Никто даже не оглянулся — все бежали, поджав хвосты, пока он продолжал стрелять с самой высокой башни в летящего противника. Лишь спустя несколько лун мейстер без цепи Квиберн, вернувшись на Пайк, внимательно осмотрел место боя (по понятным причинам, оставшееся совершенно нетронутым) и сумел по крупицам воссоздать эту картину достаточно достоверно. С одним луком против дракона лорд Теон Грейджой изначально был обречен. Но все же ему удалось — в последние секунды жизни — пробить уже поврежденный участок тела дракона на груди, попав в не до конца зажившую рану. Эта версия вполне ложится в дальнейшую судьбу Смертокрыла и может с полным правом считаться первым шагом на пути его гибели, без которого еще один легендарный стрелок той эпохи не смог бы нанести дракону смертельный удар. Почти сразу дракон ударил в ответ, оставив от последнего сына Бейлона Грейджоя лишь светлый отпечаток на одном из уцелевших обломков стены. А выжившие жители Пайка… Они выжили, как и было сказано. Выжили, но понимали, что все равно обречены. Их осталось от силы несколько сотен. Главный замок был уничтожен. Главный город тоже уничтожен — даже Харренхолл на их фоне казался вполне обжитым и пригодным для обитания местом. Запасы еды почти все сгорели — как и склады с мехами, без которых они могли замерзнуть в ближайшие недели. Именно в таком состоянии они и встретили прибывший флот лорда Гарлана Тирелла. Встречали молчанием обреченных, надеясь на то, что их сейчас просто убьют — и все закончится. Именно это и сказал лорд Саймонд Ботли, последний из предводителей железнорожденных, который сразу же сдался, едва первые солдаты Простора ступили на берег. Именно этот день и считается финалом Второго Восстания Грейджоя — да и самой истории народа Железных людей, по большому счету, тоже. Если бы лорд Гарлан просто велел перебить их… Но он отдал совершенно иной приказ. Последний из кораблей Простора покинул Пайк неделю спустя. Столько времени им потребовалось на то, чтобы собрать всех выживших и вывезти их на материк. Это был не первый, но, несомненно, один из самых ярких примеров того, как в условиях наступающего конца света люди нашли в себе силы забыть обиды друг на друга и отказаться от такой малозначимой в новых условиях мести. Но даже если среди просторцев оставались те, кто по-прежнему желал островитянам испытать на своей шкуре то, что они когда-то творили — даже они понимали, что они все равно не сделают своим врагам хуже, чем это сделал обернувшийся против бывших хозяев Смертокрыл. Который все еще прятался где-то среди Железных островов и пожирал остатки их населения. Тем не менее, люди смогли презреть былую вражду. Сейчас они должны были встать все вместе плечом к плечу в единственной настоящей Войне, в которой ставкой было существование всего живого. Они уходили прочь от разоренного и обезлюдевшего Пайка, понимая, что в случае победы Иных весь материк будет выглядеть примерно так же.