Всего одна смерть

Вторая битва за Драконий Камень. Часть 2 «Мой ключ от Железного банка тому, кто убьет этого краба!» (генерал Гаарио Слассар, 301 г. от З.Э.) «За Матерь драконов! За Рассвет!» (боевой клич армии Дейенерис Таргариен во время Второй битвы за Драконий Камень, 301 г. от З.Э.) «Убирайся, порождение Тьмы! Это земля Владыки Света, и тебе здесь нет места!» (Красный жрец Сорио, 301 г. от З.Э.) «Отнесите… меч… Азор… Ахаю» (последние слова Красного жреца Сорио, 301 г. от З.Э.) «Люблю запах жареного краба по утрам» (генерал Гаарио Слассар, 301 г. от З.Э.) «Вы еще не встречали Белых Ходоков. Мне жаль, милорды, но следующие сражения будут намного тяжелее этого, а не легче» (сир Барристан Селми, 301 г. от З.Э.) *** Нападение гигантского краба, оставшегося в памяти потомков под именем Дун Лан — хотя никто не знал, что означает это прозвище, данное неизвестно как оказавшимся в наших краях лэнгийским матросом по имени Усоцуки — стало настоящей резней. Солдаты, собравшиеся на стенах Драконьего Камня, с бессильным ужасом взирали на то, как тварь, выползшая из замерзшего моря, в несколько ударов своих чудовищных клешней разваливает главные ворота и как отскакивает от его панциря все, что они в него запускают. И как следом за этим внутрь твердыни бегут толпы восставших мертвецов. А краб уже начинает протискиваться в пролом, готовясь таким же путем устранить вторую стену. Но браавосийцы все равно не сдались и не отступили — хотя бы потому, что отступать им было банально некуда. Они до последнего оставались на позициях и продолжали стрелять из всего, что у них было. Краба они убить из скорпионов и баллист, конечно, не могли, но «простая» нежить, бегающая или летающая, благодаря их стараниям очень быстро возвращалась в мертвое состояние. Те немногие вихты, что прорывались сквозь ливень стрел, встречали на своем пути стену копий — и на этом их боевой путь завершался. А потом случилось то, что заставило Белых Ходоков, управлявших этой армией издалека, усомниться в своем решении выпустить на поле битвы такого гиганта. Потому что он, пытаясь пролезть сквозь внешнюю стену крепости… застрял в ней. Застрял, закрыв путь остальным вихтам, не способным летать. Каменные стены, воздвигнутые валирийцами, оказались крепче исполинского краба — который, даже когда все-таки вылез из своей западни, не смог их перелезть. И солдаты Браавоса, несмотря на то, что больше половины из них были уже убиты (к счастью, почти всех их удалось сжечь раньше, чем они восстали), продолжали сражаться. Битва зашла в тупик: флот не мог прорваться к своим, нежить не могла прорваться в замок, защитники замка не могли отбросить врага. Но время в этот раз работало против сил Смерти. Потому что к браавосийскому гарнизону уже спешила подмога (о чем Иные не знали), а работа Красных жрецов приближалась к своему завершению (а вот об этом как раз знали). Двадцать пять служителей Р’глора, прибывшие на Драконий Камень сразу, когда в Браавосе узнали о той самой находке, спешили как могли — они старались успеть возродить Светозарный в чреве Драконьей горы. Минута за минутой, капля крови за каплей, заклинание за заклинанием на древневалирийском и других, давно забытых языках… У них это получалось. Легендарный меч постепенно воссоздавался в своей изначальной красе, впитывая весь жар этого мира, чтобы сокрушить абсолютный холод Великого Иного. Но цена, которую за это пришлось заплатить… Она была такой же великой, как и их цель. Едва ли не каждый ритуал заканчивался гибелью жреца, чью жизненную сущность поглощал Владыка Света. Одни, прочитав очередное заклятье, потом в считанные минуты превращались в дряхлых стариков, падали и больше не вставали. Другие с горящими глазами резали себе жилы и истекали кровью во имя возрождения Светозарного… Любое волшебство требует платы. А уж такое… Но каждый из них, отправляясь на этот бесплодный остров, знал, чем все должно было закончиться. И был к этому готов. И самое главное — во время всей этой серии ритуалов все они во главе с Красным жрецом Сорио никак не могли себя защитить. Они были полностью поглощены работой, забыв обо всем на свете — в том числе о штурме замка нежитью. Лишь небольшой отряд храмовых послушников, которых Сорио выставил у входов в горную кузницу, мог видеть, что происходит снаружи. Но отданный им приказ был предельно ясен: не беспокоить тех, кто находится внутри, пока перековка не завершится. И не дать это сделать другим — неважно, живым или мертвым. И самым печальным для молодых рглорианцев оказалось то, что не все выходы из пещеры располагались внутри замка. И Иные это знали. А отдать команду: «Стоять насмерть, никого не пропускать» было куда проще, чем выполнить ее. Особенно когда «не пропускать» нужно было неведомую сущность, сотканную из чистого холода, за которой ломились толпы восставших трупов. Но никто не говорит, что последователи Владыки Света не нанесли Врагу урона. Еще как нанесли. Силы внутри вулкана оказалось достаточно не только для перековки зачарованного меча. Им тоже досталось. И они использовали каждую каплю этого бесценного дара с пользой. И ни один из них в прежние годы и помыслить не мог о том, что он когда-нибудь сможет творить такие огненные чудеса, как здесь… Огнепоклонники не просто творили огненные стены и направляли на нежить потоки лавы, они создавали огненных существ, которые сражались на их стороне. Если бы не Иной-призрак… Тогда они испепелили бы всю мертвечину за считанные минуты. И потом еще защитникам замка помогли бы. Однако Иной там был. И сразу склонил чашу весов на свою сторону. Один взмах узким ледяным мечом, одна ярчайшая вспышка — и все служители Р’глора у ближайшего к нему входа в чрево вулкана свалились замертво. И сразу же в образовавшийся пролом ворвалась новая масса нежити. Защитники горной кузницы, конечно, быстро закрыли прорыв и сожгли всех, кто успел прорваться. Но достать белую тварь никто из них так и не смог. А она продолжала их убивать. Когда защитников-рглорианцев осталось человек пять, они все-таки дрогнули и начали отступать. Но никто не успел уйти живым. И все же их жертва не оказалась напрасной. Прежде всего, они выиграли время, которое было так нужно всем людям, а еще они оттянули на себя достаточно сил Врага, который вынужден был одновременно штурмовать и замок, и кузницу. И совершенно забыл о том, что за морем тоже нужно кому-то следить. Или, возможно, решил, что мертвые птицы и рыбы справятся с этим делом сами. И что ледяное кольцо в любом случае выдержит. Пока оно и в самом деле удерживало браавосский флот на расстоянии от острова. Ему оставалось только биться с морской нежитью — и именно они первыми заметили приближение подмоги. Радостные крики перешли в оглушительный рев, когда с кораблей, идущих с востока, взлетели три крылатые фигуры и понеслись в сторону Драконьего Камня. Дейенерис Таргариен наконец-то вернулась туда, где началась ее жизнь. Оглядываясь назад, историки и стратеги, описывая Вторую битву за Драконий Камень, не могут отрицать того факта, что от полного разгрома людей спасла лишь череда уникальных в своей редкости событий, сопряженных с такой же серией ошибок, допущенных Иными. Но когда перед ними встает вопрос о том, кто из участников битвы внес наибольший вклад в ее исход, наряду с самой королевой и Красным жрецом Сорио очень часто звучит имя сира Барристана Селми, непосредственно командовавшего пятью тысячами солдат, прибывшими в Вестерос в первой волне. Потому что именно он придумал, как высадиться там, где высадиться было в принципе невозможно. Несколько самых тяжелых кораблей, оснащенных крепкими таранами и обшитыми крепким железом носами, с разгона ударились в ледяную корку. И тут же с носа были сброшены мостки, по которым солдаты стали высаживаться прямо на лед. А рядом с этими кораблями пристраивались другие, перебрасывая друг на друга сходни — и люди перебегали с борта на борт, а потом высаживались на ледяной берег. Сир Барристан высадился самым первым — он решил возглавить атаку по центру. Левый и правый фланги соответственно возглавили его ученики-оруженосцы — Тумко Ло и Ларрак. К счастью, их воины заранее запаслись зимней одеждой, чтобы не замерзнуть насмерть еще до встречи с первым ожившим мертвяком — хотя, конечно, настолько холодной погоды в Закатных Королевствах они не ожидали. Час назад браавосийские моряки больше всего хотели, чтобы лед треснул. Сейчас солдаты армии Дейенерис Таргариен бежали к берегу и молились, чтобы он выдержал. И он выдержал. Они еще не добрались до берега, когда Дейенерис Бурерожденная принялась опустошать орды нежити. Возглавив атаку самолично верхом на Дрогоне, за которым летели Визерион с Рейгалем, первый залп огнем она произвела в воздух — и он был виден за многие лиги вокруг. Это не был предупредительный выстрел — стаи мертвых птиц, все еще круживших в небе, моментально попадали вниз или рассыпались прахом. А потом настала очередь бывших людей и зверей. Их было так много, что она просто не могла промахнуться, а противостоять драконам вихты, зажатые между берегом и замком, никак не могли. Масштаб опустошения, устроенного королевой, можно сравнить разве что с Пламенным Полем или уничтожением Королевской Гавани. Столбы пламени поднялись так высоко, что почти затмили Драконью гору. О том, что происходило в тот день на Драконьем Камне, говорит еще и тот факт, что около двух десятков браавосских солдат, наблюдавших за бойней со стены, просто ослепли — их глаза слишком сильно привыкли к вечному мраку. Сейчас, глядя на ту битву со стороны, нам понятно, как сильно рисковала последняя из Таргариенов. Если бы Иные поступили немного умнее и заставили своих мертвых слуг управлять захваченными на внешней стене метательными машинами (а они могли это сделать!), это помогло бы им если не убить Матерь драконов, то, как минимум, заставить ее держаться подальше. Но, к несказанному облегчению всего человечества, Белые Ходоки так не поступили. Но это не означает, что Дейенерис и ее армия были вне опасности. Нежить, избежавшая драконьего пламени, бросилась навстречу новому противнику, который как раз высаживался на берег. А против драконов вышел исполин Дун Лан, чей панцирь не могло прожечь никакое пламя. Командующий-Иной, продолжавший штурмовать кузницу, на секунду остановился, выкрикнул какой-то приказ — и все уцелевшие к этому моменту вихты бросились на прибывшую на подмогу армию. Сам он пошел добивать Красных жрецов в одиночку. И снова сражение обернулось гонкой со временем. Но теперь спешить должны были Иные — они хотели остановить возрождение Светозарного раньше, чем жрецы-кузнецы закончат свою работу… Или живые успеют добраться до меча раньше. Сами люди о мече пока не знали — браавосцы старались просто выжить, армия Таргариен следовала за своей королевой и стремилась отбить остров быстрее, чем силы Зимы станут настолько сильны, что изгнать их будет уже невозможно… Такая битва не могла продолжаться долго. Последними аргументами Иных были белый призрак и гигантский краб — если первый, в теории, еще мог сражаться с драконами королевы Дейенерис, то второй мог, в лучшем случае, выдержать их атаки, но нанести какой-то ответный удар был уже не в состоянии. Но командир-Иной был занят в другом месте. «Обычные» же вихты просто гибли сотнями и тысячами. И «морские» тоже — как и вживленные в них силовые кристаллы. Но Иные не обращали внимания на потери. Как и на то, что их шансы удержать остров стремительно приближались к нулю. И даже на то, что они рисковали потерять такое мощное оружие, как Дун Лана — который, как показали дальнейшие события, очень мог пригодиться им во многих других случаях. Иной, командовавший битвой, словно сам не знал, как ему бороться с драконами. Потом, конечно, Королева Ночи больше не допустила подобной ошибки, но тогда… Тогда после четвертого захода трех драконов сразу гигантский краб рухнул на обгорелую землю и больше не встал. Панцирь его выдержал — не выдержала плоть под ним, которая просто запеклась, как в скорлупе. И людям показалось, что от падения такого великана вздрогнула сама земля. Но причина, на самом деле, была в другом. Несмотря на все неудачи, основной своей цели на Драконьем Камне Иные, казалось, все-таки добились. Там, на вершине Драконьей горы, Красные жрецы один за другим бросались на ледяной клинок Белого Ходока — сопротивляться они больше не могли, все они были измотаны до предела. И остановить его, как могло показаться, было некому. Однако… Служители Владыки Света успели-таки завершить свою работу. Светозарный был перекован. И теперь лежал, окруженный языками пламени, которое будто бы горело прямо внутри лезвия. Сорио, последний из уцелевших жрецов, схватил оружие с алтаря и рубанул им по белой фигуре. И когда лезвие и тело Иного встретились… Ничего не произошло. Меч просто прошел сквозь него, как будто он и в самом деле был магической проекцией. В следующее мгновение предводитель армии нежити рассыпался на множество искр, которые тут же погасли. Со слов свидетелей, это произошло одновременно с гибелью гигантского краба — что опять же говорит в пользу того, что это была проекция, а не «настоящий» Белый Ходок. Этот подвиг дорого обошелся жрецу. Потому что он не был Азор Ахаем — и прекрасно это осознавал. И за то, что он взял в руки не принадлежащее ему оружие, Сорио пришлось поплатиться. Когда его нашли, энергичный сорокалетний браавосиец превратился в столетнего старика, который с огромным трудом удерживал себя в мире живых. Перед тем, как окончательно испустить дух, он сказал, что у них получилось — и попросил отнести меч Азор Ахаю. Так и закончилась Вторая битва за Драконий Камень. Гибель Иного, явившегося на остров, привела к тому, что ледяные ветры стихли, лед, окружавший остров, начал трескаться и таять. А победителям осталось только подсчитать потери… От которых они уже не чувствовали себя победителями. От браавосского гарнизона, который должен был передать Дейенерис управление островом и замком, осталось меньше тысячи человек — считая раненых и искалеченных. Армия Таргариен, вступившая в бой на заключительном этапе, потеряла около шестисот человек — в основном, добровольцев из Вольных городов, тех, кто так до конца и не понял, с кем они пришли сюда воевать. Но они все равно победили. И готовы были исполнить последнюю волю жреца Сорио. Потому что Азор Ахай сам пришел к ним. Рожденный на этом самом острове среди соли и дыма, переродившийся в пламени под кровоточащей звездой и пробудивший драконов из камня. И теперь получивший… получившая в свои руки огненный меч. Все, кто находились в тот момент на Драконьем Камне, понимали, что у них на глазах начинается новая эра. Остановившись перед легендарным мечом, королева постояла пару секунд, а затем протянула руку и сжала пальцы на рукояти…