Всего одна смерть

Семь Королевств во тьме. Часть 2 «Клянусь Богами, Старыми и Новыми, Смертокрыл должен сдохнуть. Клянусь всем, что у меня есть» (неизвестный вестеросский охотник, 301 г. от З.Э.) «Вы не понимаете. Это не та охота, к какой вы привыкли. Это не вы охотитесь на дракона — это он охотится на вас» (мейстер без цепи Квиберн, 301 г. от З.Э.) «Нет. Я не умру вот так, задыхаясь в дыму. Если мне и суждено погибнуть, то я сделаю это с оружием в руках, в бою с этой летучей тварью! В бою, о котором будут помнить до скончания веков!» (Бейлор Безумец, 301 г. от З.Э.) «Дракон против науки. Дракон — один, наука — ноль. Доказано» (мейстер без цепи Квиберн, 301 г. от З.Э., за несколько минут до смерти) «Это… Это… ГНУСНАЯ ЕРЕСЬ! На нашей земле! На земле наших отцов и дедов! Там, где росли многие поколения железнорожденных, где ковали свою славу и прожигали подаренную Утонувшим Богом добычу… Где строили свои ладьи, уходили в море и возвращались с полными трюмами золота, невольников и юных прекрасных дев… И вы предлагаете бросить ее, боясь Страшного Суда, который когда-то все равно должен был наступить? Ничтожные трусы! Разве вы не понимаете, что это Утонувший Бог испытывает вашу решительность и храбрость? Он наконец-то готов повести вас в последнюю битву с Богом Бури, своим вековечным врагом! Чтобы мы смогли показать себя во всей красе и потом целую вечность пировать в Утонувших Чертогах! Так покажите же свою храбрость тогда, когда она нужнее всего!» (жрец-Утопленник, выдававший себя за Эйрона Мокроголового, 301 г. от З.Э.) «Какие безумно храбрые дураки…» (лорд Гарлан Тирелл, 301 г. от З.Э.) *** Гибель лорда Теона Грейджоя в пламени Смертокрыла похоронила последние надежды на восстановление Железных островов в их довоенном состоянии. Хотя их и без того в первые луны 301 года от З.Э. было не то, чтобы очень много. Но все беды, что им пришлось пережить ранее, были ничем по сравнению с появлением в небе «Эуронова проклятья». Он сжег дотла Пайк, сердце и столицу архипелага, и уничтожил всю мужскую ветвь рода Грейджоев, что стало последним гвоздем в крышку гроба их народа. И не только потому, что дракон, спалив и сожрав один остров, обязательно сделал бы то же самое и с остальными. Но и потому, что, по оценке беспристрастного наблюдателя, жечь и пожирать там было уже, по большому счету, нечего. Только на Харлоу еще теплилась какая-то жизнь, и на Блэктайде, где островитянам удалось закрепиться и занять несколько ключевых замков. И еще где-то существовал Одинокий Свет, про который все давно забыли. Остальные владения железнорожденных были либо мертвы, либо умирали. Старый Вик, Большой Вик, Оркмонт и Солтклифф, обескровленные резней между бывшими хозяевами и их невольниками, безуспешно пытались спасти хоть что-то, что уцелело в этой бойне. Когда пал Пайк, даже эти робкие усилия прекратились. Потому что в них не было больше смысла. Большая часть запасов провизии и мехов, без которых невозможно было пережить долгую зиму, хранилась в запасниках Грейджоев и Ботли, которые Смертокрыл уже сжег вместе со всем содержимым — и теми, кто пытался их отстоять. Меньше чем через луну островитяне начали массово умирать от голода. А те, что еще держались, пытались протянуть лишний день, поедая плоть умерших… или тех, кого они сами делали умершими. Их еще немного выручала рыбная ловля — все сохранившиеся корабли и лодки вышли на рыболовный промысел. Но этого было мало. А погода с каждым днем становилась все хуже. Даже бесстрашные мореходы с Железных островов не могли пережить таких бурь и волн. Тем более на таких ветхих развалюхах. Спастись удалось лишь тем, кого успели вывезти те, кого они раньше называли «зеленниками». Часть выживших жителей Пайка, включая самого лорда Саймонда, были перевезены на Харлоу, кого-то корабли Простора и Речных земель увезли на Блэктайд или на Орлиный мыс. Родрик Харлоу и Квеллон Блэктайд, которым очень сильно не хватало рук, способных держать инструмент или оружие, приветствовали оборванных и голодных соотечественников с распростертыми объятьями. Они уже перевезли собственными силами все население Оркмонта — вообще все, до последнего человека. Но этого оказалось мало. Теперь полностью обезлюдел еще и Пайк. Следующими на очереди были Старый и Большой Вик. Следом за ними — Солтклифф. Единственными, кто возражал против оставления Железных островов, были жрецы-Утопленники. Но их после масштабных зачисток, устроенных новоизбранным королем Эуроном (что стал одним из очень редких поступков короля пиратов, который историки оценивают в целом положительно) оставалось не так уж и много, и их влияние в условиях зимы и голода сильно пошатнулось. Но они все равно пытались настаивать на своем. Они утверждали, что Смертокрыл послан на их головы самим Богом Бури, а Утонувший Бог осерчал на своих блудных сынов и отвернулся от них, но если они попросят у своего Бога прощения, Он снова их благословит — и изгонит адского ящера прочь. И зиму заодно остановит. Если, конечно, железнорожденные уверуют в Него всей душой. И даже если кто-то падет в битве с Драконом, Утонувший Бог с радостью примет героя в своих Чертогах на дне морском. Иначе и быть не может. Но, к их большому разочарованию, островитяне, покидавшие родные камни, были уже не так легковерны и фанатичны, как в начале правления Бейлона Грейджоя. Когда-то такие речи и в самом деле нашли бы отклик во множестве сердец — и тысячи людей остались бы сражаться и погибать, движимые одной лишь верой. Сейчас же… Тех, кто соглашался их хотя бы выслушать, были буквально единицы. Они слушали, кивали — а потом все равно шли к кораблям, увозившим их прочь. Никто не забыл того, что обещали те же жрецы на Вече, избравшем Эурона королем. Напрасно они старались и умоляли своих теперь уже бывших прихожан одуматься. Железнорожденные были сыты по горло смертями и кровью — особенно когда убивали их, а не они. Причем убивали совершенно безнаказанно: никто не знал, как можно противостоять Смертокрылу — и можно ли ему противостоять вообще. Тем временем крылатый монстр, опустошив Пайк, полетел в сторону Большого Вика, которым когда-то правили Гудбразеры, и залег там, зализывая раны. Пока он не кружил над головами островитян, они могли ненадолго вздохнуть с облегчением. Но никто из них не был настолько наивен, чтобы поверить в то, что дракон больше не вернется. Все знали, что рано или поздно это случится. И что надо уходить, пока есть возможность. Это было время агонии самой веры в Утонувшего Бога. В отчаянных попытках его служители хватались буквально за соломинки — многие выдавали себя за «чудом спасшегося» Эйрона Мокроголового или потомков других деятелей веры времен Грейджоев или даже Хоаров. Но им ничего уже не помогало. В самом лучшем случае слушатели просто игнорировали их. Но так бывало редко. Куда чаще проповедников либо избивали до полусмерти, либо убивали. И после того, как минимум пятеро Лже-Эйронов были растерзаны толпой, новые появляться перестали. Жрецам стало понятно, что родство с Бейлоном и Эуроном в нынешнее время — не лучший способ достучаться до сердец и душ соотечественников. Легче всех отделались Утопленники на острове Харлоу, где Родрик Чтец приказал их всех арестовать и запереть в темнице Десяти Башен — пока они сами не заставили разбушевавшихся прихожан убить их. А на большой земле тем временем готовилась еще одна военная операция. Разумеется, Последний Союз был создан во имя борьбы с Долгой Ночью и Белыми Ходоками, но когда совсем рядом возник еще один опасный враг, вестеросцы позволили себе отвлечь часть сил и на него. Гарлан Тирелл и Гарт Серая сталь, возглавлявшие морские и сухопутные силы Простора на побережье Закатного моря, имели очень длинный список причин, по которым Смертокрыл должен был умереть — и не все они касались ущерба, нанесенного Хайгардену, Староместу, Ясноводному Чертогу и другим землям Юга. В этом стремлении они объединились с недавними врагами в лице Аши Грейджой, возглавлявшей переселившихся на материк железнорожденных. У нее, само собой, тоже было сильное желание отомстить крылатому огнедышащему ящеру. Были и другие стороны, которые прекрасно понимали, что оставлять у себя в тылу дикого и злобного дракона — это последнее, что может позволить себе человечество, чье существование и так уже поставлено на кон. Через некоторое время из Утеса и Сигарда с одобрения двух королей и местных военачальников вышли корабли и взяли курс на Железные острова. Дракона нужно было убить, пока он не нанес еще больше ущерба. Убить, чего бы это ни стоило. Вот только как это сделать? Почти все войска бывших Семи Королевств уже ушли на Север, на войну с Иными — и возвращать ради такого дела десятки тысяч мечей ни у кого не было ни желания, ни возможности. Да и справились бы эти десятки тысяч? Не факт — если вспомнить то, что вытворял Смертокрыл во время Рока Королей, выкашивая пехотинцев и всадников в полной боевой броне буквально сотнями. Нет. Западу, Речным землям и Простору нужно было справляться теми силами, что у них еще оставались. И не идти на дракона в лобовую атаку, а придумать какой-нибудь хитрый план. И еще желательно не пользоваться при этом осадными и метательными машинами, поскольку они были на редкость неповоротливыми и неудобными. Следовательно, единственным средством поражения твари оставались лучники. Желательно, лучшие из всех. И тут начались проблемы. Квиберн, бывший мейстер Пайка (пусть и без цепи), вернулся на остров, чтобы обследовать место последней битвы лорда Теона — и пришел к выводу, что один из выстрелов бывшего воспитанника Старков все-таки сумел ранить крылатого зверя. Более того, он каким-то образом даже выяснил, где именно дракон был ранен. Загоревшись идеей, он принялся искать добровольцев, способных повторить подвиг последнего из Грейджоев… И таковых не нашлось. Рыцари и простолюдины, бывалые воины и новобранцы, впервые взявшие в руки оружие уже после вторжения сил Ночи — никто из них не был готов откликнуться на призывы леди Аши и лорда Гарлана. Встать насмерть против вторгшейся в их землю нежити — на это они были готовы. Пойти с луком на огнедышащего дракона — нет. Тогда награда за убийство дракона стала расти как на дрожжах. Огромные суммы в золоте, золотой лук от лучших кузнецов и ювелиров, титул лорда и замок, участие во всех турнирах лучников на ближайшие два-три десятилетия, женитьба на родственнице Тиреллов или Хайтауэров… Они предлагали все, и даже больше. Но страх перед Смертокрылом все равно пересиливал жажду славы и почестей. И все же они кое-кого набрали. Когда «Темнолесье» и «Верный Якорь» отчалили от побережья и направились к Большому Вику, у них на борту было триста двадцать лучников, арбалетчиков и иных мастеров дальнего боя. Северяне, речники, просторцы, западники, железнорожденные, эссосцы, дорнийцы, штормовики — все. Кроме, может быть, уроженцев Долины. В отряд набирали всех, не глядя на происхождение и предшествующие поступки — их тоже, кстати, обещали простить и забыть в случае успешного выполнения задачи. А возглавил всю эту разношерстную банду сам Квиберн, успевший прославиться такими вещами, от которых содрогались даже бывалые наемники и пираты. Нам известны имена всех этих людей — и почти никто из них до того эпохального похода не оставил никакого следа в истории Вестероса. Одним из немногих исключений был сам Квиберн. Был северянин Торр Одержимый, который до самого конца Битвы Четырех Воинств удерживал одну из внешних стен погибающей столицы и продолжал отстреливать воинов других сторон, спасавшихся бегством. Особой его нелюбовью пользовалось почему-то Святое Воинство — и потом Торр, когда битва уже закончилась, взял несколько пленных Честных Бедняков и использовал их в качестве мишеней для тренировочной стрельбы. За что и был посажен в темницу Риверрана, откуда вышел только тогда, когда начали искать добровольцев. Был Наэль Счастливчик, железнорожденный, успевший принять участие едва ли не во всех крупных сражениях с начала Второго Восстания, включая Ров Кейлин, Ланниспорт, Светлый остров и Арбор — и нигде не получил серьезных ран, о чем не уставал хвастаться. Был дорниец Кайрис Белый Скорпион, прославившийся тем, что выращивал у себя дома тех самых паукообразных, что дали ему прозвище, и смазывал их ядом наконечники своих стрел. И был, конечно же, Бейлор Безумец, бывший просторский септон, ставший разбойником после того, как головорезы Эурона сожгли и разграбили деревню, где он вел богослужение. И он очень быстро понял, что достичь сердца и души человека намного проще с помощью лука и арбалета, чем через молитвы. Именно то, что им пришлось собрать вместе таких разных людей, и привело к печальному итогу — в этом нет сомнений. Свой вклад внесло и то, что они, в отличие от воинов Последнего Союза, не видели перед собой врага. Большой Вик был крайне гористым островом, где очень легко было спрятаться — особенно в такую пасмурную и мрачную погоду, когда постоянно лили дожди, переходящие в снегопады. Зато друг друга они хорошо видели. И кое-кто лицезрел в вынужденном союзнике, в первую очередь, старого обидчика — и соперника за щедрую награду. Что еще хуже, из-за плохой погоды путь до Большого Вика занял больше времени, чем они рассчитывали — и они потратили больше припасов, чем надеялись. А значит, у них уже была одна потенциальная проблема с возвращением домой. Если они не добудут все нужное на месте. Или если потери не окажутся достаточно большими, чтобы выжившим хватило того, что оставалось. К тому же в такую погоду в особом уходе нуждалось и оружие. И Смертокрыл, разумеется, не собирался им помогать. Он то прятался в пещерах целыми сутками, то перелетал с места на место, вынуждая преследователей ковылять за ним по горам, ломая ноги и выбиваясь из сил. Чем больше их захватывающее приключение превращалось в изнурительное блуждание по бесплодному куску камня под проливным дождем, тем сильнее три с лишним сотни охотников падали духом. А тем временем на континенте жизнь текла своим чередом. Западные земли с большим запозданием приходили к мирному соглашению, завершая затянувшуюся сверх меры Войну Восьми Королей. Последними за стол переговоров сели леди Утеса Кастерли и представители Братства Пса на юге бывших владений Ланнистеров. Первое время им сопутствовал успех, о каком они и мечтать не смели. Но дальше на Братство, захватившее под свой контроль огромные земли, свалились такие же огромные трудности. Их девиз «Грабь богатых, корми бедных» не только звучал красиво, но и предлагал самое простое решение… Пока оставались те, кого можно было грабить. Когда таковые закончились (или разбежались), внезапно оказалось, что сотням и тысячам простых людей нужно где-то кормиться самим. Но и тут им повезло — южная часть Западных земель, от Корнфилда до Серебряного Холма, которые контролировало Братство, были относительно плодородными, по сравнению с Утесом или холмами Пендрика. Поэтому обосновавшийся в Крейкхолле Сандор Клиган, опустошив закрома бывших хозяев занятых замков, начал делить принадлежавшие убежавшим лордам земельные владения между простым людом. Оставалось надеяться на то, что они успеют снять хотя бы один урожай раньше, чем волна холода накроет и их. Северные соседи, например, не успели. Но была и еще одна сторона. Остатки армии Ланнистеров, которые, потерпев поражение от новой леди Утеса, отступили на юг. Какое-то время они еще повоевали с Братством и даже на время сумели взять под свой контроль Морскую дорогу. Потом проиграли еще пару битв — и тогда Давен Ланнистер и его оставшиеся воины (а также их семьи, жены, дети и просто те, кто до сих пор оставался верен дому Львов) откатились еще дальше на юго-восток, добежали до границы с Простором и засели среди холмов во владениях Брумов и Кью. Земля эта, мягко говоря, была не самой гостеприимной, далеко не самой плодородной, а еще там водилось много хищных зверей, которых в последнее время, вдобавок, стало еще больше, по мере того, как все живое спасалось бегством с Севера… В общем, они пока были живы — но место, где они спаслись, было не тем, где можно было пережить зиму. Нужно было искать помощь где-то на стороне. Но сир Давен и его последние сторонники не были готовы к переговорам с вероломной островитянкой, захватившей Утес или подлым дезертиром Клиганом, каждый из которых нанес делу Ланнистеров непоправимый урон. Но переговоры все равно пришлось начать. Со скрипом и скрежетом, но пришлось. Леди Аша через посредников связалась с Псом и договорилась о поставках продовольствия в обмен на кое-какое нужное сырье и отказ от поддержки претензий сбежавших Крейкхоллов и Гринфилдов. Также были урегулированы споры между клигановцами и людьми сира Давена, которые перебрались в деревни, управляемые Крейнами и Окхартами и перешли под защиту леди Арвин Окхарт. Однако посредник в лице Аддама Марбранда тоже взял серьезную плату за свои услуги. За умиротворение сторон и помощь из королевских и риверранских закромов, которая должна была помочь им всем пережить зиму, Аша, Клиган и Ланнистеры должны были присоединиться к Последнему Союзу и отправить своих людей на войну с Белыми Ходоками. И это предложение, пусть и не сразу, было принято. Давен Ланнистер лично повел своих людей на Север, взяв с собой свыше сотни солдат. Затем к нему присоединилось двести воинов Братства Пса во главе с ним самим. Аша Грейджой тоже присоединилась к походу, добавив в войско почти полторы тысячи мечей. Еще почти столько же выделил Марбранд. Это была уже третья волна подкреплений Последнего Союза, к которой по пути примыкали люди из Речных и Западных земель. А на Большом Вике все шло намного хуже. В конце концов охотникам удалось добраться до Смертокрыла. Или, если быть честными до конца, дракон сам позволил людям добраться до себя, решив, что уже наигрался с ними. Он атаковал, когда охотники разбили лагерь на берегу Мертвого озера и совсем не были готовы к такому. И, вдобавок, утренний туман и низкие облака до последнего скрывали его приближение. В первое же мгновение он сжег от сорока до пятидесяти человек. В первом же заходе, во время которого навстречу ему не было выпущено ни единой стрелы. Второй заход забрал почти столько же жертв, сколько и первый. Правда в этот раз люди хотя бы отстреливаться пытались. Безуспешно, но пытались. Видимо, после встречи с Теоном Смертокрыл стал лучше уворачиваться от стрел. Одним из тех, кто сгорел на втором заходе дракона, был Квиберн, так и не вернувший себе мейстерскую цепь. После гибели бывшего мейстера командование на себя взяли Кайрис из Дорна и Бейлор Безумец. Все, кто к этому времени еще был жив, разбежались по укрытиям и пытались решить, что делать дальше. А дракон, порожденный чудовищным колдовством Вороньего Глаза, продолжал жечь рискнувших выйти против него людей поодиночке. Им удалось впервые попасть в него лишь после того, как число жертв перевалило за двести пятьдесят. Мертвое озеро сполна оправдало свое имя. Истребив всех, кто не успел добежать до ближайшего разрушенного замка, Смертокрыл приступил к выжиганию развалин. Именно тогда Бейлор Безумец поднялся во весь рост и произнес перед немногими выжившими (их оставалось человек тридцать) ту самую речь, которая осталась во всех исторических хрониках. И был сожжен сразу же, как только замолчал. Так и закончилась охота на дракона. Из трехсот двадцати добровольцев в живых к концу резни осталось одиннадцать, из которых шестеро получили тяжелые ожоги, а запас стрел был либо израсходован, либо растерян. Выжили они лишь потому, что дракон не смог до них добраться. Но он вместо этого выпускал струи пламени в воздух, отчего у выживших начали гореть легкие. И все же он их так и не добил. Уже готовясь сделать очередной налет, крылатый ящер вдруг содрогнулся всем телом, закричал — и улетел прочь. Что это было? Самый простой ответ из возможных — дракон что-то увидел, услышал или почувствовал. Что-то, что его привлекло… или спугнуло. Никто из одиннадцати выживших ничего не видел и не слышал: Большой Вик был совершенно пустым и безжизненным, как и окружавшее его море. Нет, что бы не отвлекло внимание Смертокрыла, оно находилось явно не здесь. Не на этом острове. Потом, конечно, все узнают, что это было… Но это породит еще больше вопросов, не имеющих ответа. Как? И почему? Мог ли Смертокрыл услышать рев Дрогона в Риверране после того самого боя? И могли ли его услышать ледяные драконы Королевы Ночи, которая находилась от замка так же далеко? Все знают, что у драконов очень хороший слух — но не настолько хороший, чтобы слышать зов собрата через половину континента. Возможно, у них есть какое-то чувство, позволяющее общаться с другими драконами на огромном расстоянии — или хотя бы ощущать их присутствие? Какая теперь уже разница… Смертокрыл, уйдя от стрел людей, пришедших убить его, вознесся в небо над Железными островами — и устремился на восток, обгоняя все штормы и бури. Он готов был начать новую страницу своей темной судьбы.