Всего одна смерть

— Ради всех Богов, капитан… Что мы вообще здесь делаем? Этот вопрос, очевидно, донимал Себастьена Феллшторма уже не первый час. — Ну, не знаю. Может… Свою работу? — отозвался один из старослужащих с вечной усмешкой на лице. Марик вместо ответа пробурчал что-то невразумительное. Ему было не до разговоров. Еще один взмах лопатой, еще немного снега сброшено с дороги, ведущей к укрепрайону… Осталось совсем немного. Всего-то тысяч десять раз все это повторить. Все на самом деле прекрасно понимали, что они здесь делают. Единственное шоссе, ведущее в Форт-Станнис, должно быть расчищено, а вся снегоуборочная техника, как назло, именно сейчас встала на ремонт. Вот Лорд-командующий и решил разобраться с этим вопросом старым способом, выделив на это дело человеческие руки, да побольше. В первую очередь, тех, кого можно было отвлечь от основной задачи. Проще говоря, танкистов, которым все равно нечем было заняться. — Ничего, еще несколько часиков покопаем… И можно будет пройти на танке… Если, конечно, снег опять не выпадет… — «Свою работу»? Ну нет! Я, когда в своем Фелвуде пришел на вербовочный пункт, представлял себе, как буду нежить на гусеницы наматывать! А вместо этого… «Ага, ага, ну конечно…». Спасибо газетчикам и радио, которые все уши штормландцам прожужжали о великих подвигах Ордена Рассвета. Ну а что? Не о реальном положении дел им сообщать же, в конце-то концов! И не о том, что за столько лет никто не проводил новых наступлений в Землях Вечной Зимы… И неизвестно еще, когда решатся провести. После того, что в прошлый раз случилось… Нет, об этом даже вспоминать было страшно. Марик обратил внимание на то, что его соотечественник в сердцах сплюнул себе под ноги — и то, что плевок не замерз на лету, определенно было признаком того, что погода улучшается. — А как ты хотел? Мы — Первый бастион Царства людей, — не без иронии развел руками Сиворт. — Но нам никто не сказал, против чего мы стоим на самом переднем краю. Может, и против снегопадов тоже. — Ну просто отлично, капитан. Не напомните, где это в уставе сказано? Естественно, в уставе ничего подобного не было. Но это не отменяло важности их текущей задачи для всех, кто жил и служил на Стене. Если что-то произойдет и будет дана команда выдвигаться, а они возьмут и завязнут в сугробах… Последствия могут оказаться плачевными не только для них, но и для всего континента. Марик только вздохнул. Он уже обратил внимание на то, что к их разговору прислушались Амберы… И знал, что это означает. Братья (в буквальном смысле братья — кровные) Озрик и Ульфрик Амберы были самыми рослыми и здоровыми в его роте — и при этом обладали самыми острыми языками. Никто лучше них не мог поднять окружающим настроение, погасить зарождающуюся ссору или, наоборот, зажечь новую перепалку. Никто по эту сторону Стены… Да и по ту, на самом деле, тоже. — Слушай, брат, а почему мы раньше об этом не задумались? — Да если бы я знал, я бы не в жизнь в армию не пошел! — Ты слышал, о чем вчера говорили? — Озрик зачерпнул побольше снега лопатой и с размаха швырнул в сторону… Прямиком в лицо Феллшторму. — У-упф! Какого… — Ой… Прости, брат… Не заметил… — тут же примирительно поднял руки Озрик. Но сделал это с таким видом, что даже полный идиот не поверил бы в искренность его слов. — Вчера по форту десятки новостей ходили, и все они друг друга опровергали, — сказал крепыш-лейтенант Кавел Дорвер, тоже нордландец, но выросший, в отличие от этих, в Белой Гавани, о чем говорил висевший на его шее медальон в виде семиконечной звезды. — О каких именно слухах ты говоришь? — О скором пополнении. — А… — разочарованно отмахнулся лейтенант и снова взялся за лопату. В настоящее время в Форт-Станнисе базировались два пехотных полка и два артиллерийских, которые правильнее было бы назвать полуполками. А еще их Пятнадцатый Рассветный танковый. Первый Рассветный пехотный полк был набран из нордландцев, в основном из Камнестража, Второй Рассветный составляли южане, завербованные на Тарте. Что до артиллеристов, Третий Рассветный полк прибыл из Брандонграда в Кургании, а Четвертый — из Дорнийских марок, прямиком из Блэкберри. В общем, полный интернационал, какого не было ни в одном другом укрепрайоне. И теперь, похоже, в него готовились добавить еще какой-то контингент. Всего, считая «временно безлошадных» танкистов из полка Марика, гарнизон их крепости насчитывал около шести тысяч человек. Не самая мощная армия, согласитесь — любая полнокровная дивизия любой из вестеросских армий могла бы одолеть их всех без особых усилий. Но принять больше пополнений им было банально некуда… Одного взгляда на пять башен, окружающих центральную цитадель, было достаточно, чтобы понять — крайняя точка присутствия Ордена Рассвета никогда не рассчитывалась на ведение современной войны с применением крупнокалиберной артиллерии и бронетехники. Но немногие знали о том, что есть здесь и другие места, невидимые со стороны. Их крепость прилегала к очень удобно расположенной скале, которую поколения сменявших друг друга строителей и инженеров тоже пустили в дело. Заполучив в руки мощную взрывчатку и строительную технику, они прорыли в толще скалы километры туннелей и складов. Но даже сейчас свободного места для всего, что могло им понадобиться — и для всех, кто мог — катастрофически не хватало. Это было одной из причин того, что Орден Рассвета за сотни лет так и не продвинулся дальше Форт-Станниса. И еще потому, что даже шесть тысяч человек на самом краю света снабжать было очень и очень трудно. — Боюсь, что Лорд-командующий не посчитал нужным поделиться со мной этой информацией, — Марик выпрямился, чтобы немного отдышаться, потом снова взялся за лопату. — А твой источник? Он не сообщает о том, что за подкрепление к нам идет и когда его можно ждать? — Нет, — криво усмехнулся Ульфрик. — Но я сам видел, как полковник Даркстарк вылетает из башни Лорда-командующего с таким лицом… Что мне сразу захотелось оказаться где-нибудь подальше. Никто из тех, кто услышал его слова, не удержался от понимающих смешков — и, судя по выражению лица Ульфрика, именно этого он и добивался. Елена Даркстарк, командир Первого Рассветного полка и второй после самого Гловера человек в командной иерархии Форт-Станниса, сама по себе была фигурой действительно выдающейся. Кому-то могло показаться, что она слишком молода для своего звания и должности (тем более, что эта стройная и подтянутая темноволосая женщина выглядела моложе своих тридцати двух лет), но как только она представлялась, все тут же замолкали. Потому что хорошо знали, как в Логове Лютоволка воспитывают своих наследников. Как очень быстро выяснилось, Елена унаследовала от матери-основательницы своего дома не только внешность, но и характер, щедро разбавленный валирийским огнем. Она не знала меры ни на тренировочной площадке, ни на полигонах, ни на ложе любви. Ей вообще, кажется, ни разу не доводилось спать в холодной постели. Любовников она меняла быстрее, чем перчатки, не обращая никакого внимания на разницу в званиях и происхождении, но приходила в ярость каждый раз, когда кто-то из них пытался предложить ей руку и сердце. Если у нее было очень хорошее настроение, она просто говорила «Нет». В остальных случаях предлагала доказать свою решимость с оружием в руках — или без него, кому как удобно. И после того, как число отправленных ей в лазарет «женихов» стало двухзначным, попытки прекратились, а полковника стали часто называть за глаза Бешеной Волчицей. Когда Даркстарк об этом узнала, она произнесла нечто вроде: «Вас за язык никто не тянул» — и привезла из Логова Лютоволка свою ручную волчицу. А еще, по слухам, которые, по мнению Марика, были весьма похожи на правду, Елену в их глушь не откомандировали, а банально сослали по приказу лорда Даркстарка или даже самой королевы. Как говорится, от греха подальше. Она или сотворила нечто очень нехорошее, о чем не стали сообщать во всеуслышание, либо только готовилась, но была поймана за руку в последний момент. — Надеюсь, ее ручного песика не было рядом… Клянусь Богами предков, эта зверюга скоро станет больше танка «Сумеречный кот»! — Если ты намекаешь на то, что к нам пришлют кого-то, кого Даркстарк ненавидит… Это может быть кто угодно, понимаешь? — с укоризной произнес еще один танкист-южанин, закинув лопату на плечо. — Она вообще всех ненавидит… кроме нордландцев… Ну, в основном. — Эй, парни! Там, это, Торрхен… Что-то углядел… Услышав это, Марик тут же опустил лопату. Он мог, конечно, вернуться к уборке снега, но почти все солдаты, работавшие вместе с ним, побросали инструменты и потянулись к холму, на который указывал их боевой товарищ. «Итак, сегодня мы не закончим то дело, что поручил нам Лорд-командующий… Пожалуй, пора уже начать писать объяснительную». Торрхен был штатным паракратом Пятнадцатого Рассветного танкового — единственным на весь полк. Паракратами в Вестеросе в какой-то момент стали называть всех, кто обладал парафизическими способностями — слово было перенято у имперцев, которые первыми додумались подчинить государству не только религию, но и магию, создав не просто совет колдунов при правящей персоне, а полноценное министерство магии, охватывающее всю их необъятную страну. С классификациям, протоколами, нормами и так далее. А на западной стороне Узкого моря и глазом моргнуть не успели, как всех колдунов, заклинателей, варгов и прочих стали именовать чужим словом, заимствованным из нововалирийского языка. В старину, которая для Марика была почти что родной, Торрхена называли бы варгом, оборотнем или перевертышем. Он пришел на службу вместе с красавцем-кречетом, с которым имел ментальную связь и который стал для них всех неоценимым разведчиком. В краях, где аппаратам тяжелее воздуха было негде сесть, а те, что были легче, чаще всего сносило ветром, оставалось надеяться только на живые глаза и крылья. Когда-то люди с такими талантами могли решить исход войны. Сейчас же, в эпоху технического прогресса… Сейчас с каждым поколением рождалось все меньше детей с паракратическими способностями. Гарнизону Форт-Станниса еще повезло, что им досталось аж восемь таких. И все прекрасно понимали, что у всего есть цена. В обычном бою среднестатистический паракрат был чистой обузой для остальных. А компенсацией за недоступные обычным людям способности могло оказаться все что угодно… Торрхен на самом деле был довольно вменяемым по сравнению с большинством собратьев, но они уже не раз сталкивались с тем, что он отправлял их в погоню за каким-нибудь волком. И они понимали, что обязательно отправит еще. Тем не менее, сигнал был дан — и они должны были на него отреагировать. Лучше перестраховаться, чем списать все на поехавшего головой «варга». — И чего он там мог найти? — спросил Ульфрик. — Замороженного великана в глыбе льда? — Да не. Лучше! — прогудел Вуллард Железное Брюхо, заросший бородой почти до глаз горец из какой-то забытой всеми Богами деревушки в окрестностях Стародара. Тем не менее, его глаза были острее, чем у большинства товарищей. — Во! Гляньте! Он указал в сторону одного из склонов неподалеку. «Перевал Викарда, кажется», — подумал Марик. Поначалу он не видел ничего, кроме снега, льда и заиндевевших камней — все то, чем «славились» Клыки Мороза. Так ничего и не заметив, капитан недовольно покосился в сторону Торрхена, который с совершенно отрешенным видом кружил на месте, широко расставив руки в стороны и плавно покачивая ими, как будто это и в самом деле были крылья. Рядом с ним стояли наготове двое рядовых, которым сегодня велели присматривать за полковым паракратом — чтобы он, если его «накроет», не навредил себе и окружающим. И тут Марик услышал удивленные голоса. Повернулся — и понял, на что смотрят его люди. У самого подножья скалы сидел большой белый лютомедведь и щурился на ярком северном солнце. С таким выражением морды он выглядел не грозным хищником, а почти безобидным пушистым питомцем. А рядом с ним шевелились еще три белых комочка поменьше. Те солдаты, кто взял с собой бинокли, сейчас смотрели сквозь них. — Это… — Да, да, смотри… Три лютомедвежонка-первогодка играли и резвились в снегу рядом с взрослой особью, которая не могла быть никем, кроме как их матерью. Беззаботное детство для того и существует, в конце концов… Только вот раньше они никогда не подходили так близко к людям. — Красивые… — А чего это она к Форт-Станнису притащилась, да еще с детенышами? Выходит… Погода в горах… Да и за ними тоже… Настолько хреновая, что… Это умозаключение обеспокоило солдат куда сильнее, чем появление рядом с крепостью опасного хищника — и вернуло к реальности тех, кто залюбовался играющими медвежатами. — Хочешь сказать, опять буран ждать? — Запросто. Иначе зачем она слезла с гор? Затем, что ей нужны укрытие и пища. Трем малышам много еды надо… Ох как им хотелось надеяться на то, что медведица ошибалась… Если буран и в самом деле разразится, будущие учения, которые уже запланировало командование всех Орденов, станут для них сущим адом. Увы, но природа очень редко откликалась на пожелания простых смертных. Марик успел в этом убедиться на собственной шкуре. — Капитан, предлагаю потихоньку выдвигаться обратно. А то солнце уже скоро зайдет, а мы… — Согласен, брат, — капитан в последний раз посмотрел на кувыркающихся медвежат, убрал бинокль обратно в сумку и скомандовал остальным собирать инструменты и идти обратно в крепость. Он не заметил, в какой момент Торрхен рухнул ничком в снег — должно быть, связь с кречетом оборвалась. Сейчас он с трудом поднимался, опираясь на плечо солдата и что-то неразборчиво стонал, держась рукой за голову. Обычное дело — после возвращения из сознания зверя или птицы в свой собственный мозг паракрат мог по два дня в себя приходить. В этот раз Торрхен, похоже, легко отделался — вон, даже идти мог сам. Они направились обратно… А небо над их головами уже темнело. Солнце, под которым грелась лютомедведица, затянуло темными тучами, которых только что не было. «Точно будет буран», — подумал Марик, представляя, как будет ругаться Лорд-командующий, готовя радиограммы для командиров других фортов с объяснениями причин, по которым он не сможет принять участие в учениях. С другой стороны, Гловер как никто другой понимал, что самым суровым — и непредсказуемым врагом людей в их краях была и оставалась сама природа. Из десяти любых дней в девять требовалось соблюдать максимум осторожности, отправляясь в рейд по ледяной пустоши. Если же нет — лучше сначала завещание оставить. Потому что твои шансы вернуться живым вряд ли дотянут до одного из десяти. Сам Марик, прослужив всего полгода, уже три раза натыкался во время патрулей на замерзшие тела в форме их Ордена. Единственным, чем он мог себя утешить, было то, что их все-таки нашли и проводили в последний путь со всеми воинскими почестями. И еще то, что Иные не нашли их раньше — и не подняли, чтобы павшие братья продолжили служить уже им… — Нет, а хорошо, на самом деле, что буран начинается, да? — нарушил молчание Вуллард. — Посидим в тепле, у огня… И не будем бояться, что Лорд-командующий опять нас куда-нибудь пошлет! — Вулл! Следи за языком! А то накаркаешь! Старый Кулак может воспринять это как вызов и отправить тебя в дозор в самый разгар бури! — усмехнулся еще один солдат-нордландец, идущий позади. Марик — как и другие южане — в их разговоры не встревал, вместо этого он старался внимательно смотреть под ноги. Потому что последний участок дороги, который они сегодня расчистили, сначала припорошило свежим снежком, затем он слегка подтаял под яркими лучами солнца, а потом этот ледок схватило холодом. Так что теперь неосторожный шаг мог закончиться внеплановым визитом в крепостной лазарет. А если еще вспомнить, как быстро здесь темнело в это время года… — Мы… Солдат осекся на полуслове, когда над их головами пронеслась быстрая и большая тень. В первое мгновение Марик подумал, что это развлекается кто-то из товарищей Торрхена — паракраты не в первый раз устраивали такие шутки, объединяя силы и заставляя всех птиц летать плотной стаей. Вот только такую массу семь-восемь человек не собрали бы… Это можно было понять еще до того, как он поднял взгляд в небо. Это было одно-единственное существо, превосходящее размерами все, что летало над северной пустошью. Огромные кожистые крылья. Ярко-красная чешуя, поблескивавшая в свете закатывающегося солнца на тех частях тела, что не были закрыты противоосколочной броней. Длинный гибкий хвост с характерным «плавником» на конце. Пасть, способная одним глотком сожрать взрослого лютомедведя — и попросить добавки. Острые когти, которые с одного захода могли разорвать на куски тяжелый браавосский авианесущий дирижабль, разбросав по пути всю выпущенную им для защиты летучую мелочь. И, самое главное, рев, от которого дрожала земля и который напоминал людям, насколько беззащитными они были даже сейчас, имея на вооружении артиллерию и военную технику. Это был боевой дракон. Откуда? Глупый вопрос. — Вот, значит, почему Даркстарк так бесилась… — тихо пробормотал Озрик. Крылатый ящер, будто отвечая на его слова, отсалютовал длинной струей огня, на несколько секунд осветив небо над Форт-Станнисом. То, насколько четко он маневрировал и стрелял, показывало, что пилот, сидевший в кабине, привязанной к спине дракона, был сильным паракратом. Хотя чему удивляться — в правящей семье Драконии такие испокон веков были через одного… «Вот и оно, обещанное подкрепление…». — Ну, что скажешь, Вулл? Хороший тебе подарок на Новый год? — А то! Веришь, нет, но я всю жизнь мечтал живого дракона увидеть, капитан, клянусь Богами!