Всего одна смерть

Королевства восстанавливаются. Часть 1 «Этот рыцарь был одним из величайших героев своего времени. Пока другие славные воины гордились своим участием в одной войне, даже если не видели ее до конца, сир Бринден сражался сразу в пяти величайших войнах своей эпохи… Воистину, имя Черной Рыбы должно остаться навечно в нашей памяти» (лорд Титос Блэквуд на похоронах сира Бриндена Талли, 304 г. от З.Э.) «Кто бы мог себе такое представить лет десять назад? Что дом Ланнистеров просто исчезнет с карты Западных земель… Да и не только он» (неизвестный житель Речных земель, 306 г. от З.Э.) «Третьего Восстания Грейджоя быть не должно. Никогда. Ни за что. И мы сделаем все, чтобы этого не допустить» (лорд Джейсон Маллистер, 304 г. от З.Э.) «Итак, в Эшмарке все только и делают, что вспоминают славное прошлое, забыв обо всех безумствах, которые оно принесло. В Крейкхолле твердят о славном будущем без угнетателей и угнетенных, несмотря на все опасности, которые ждут нас на этом пути… А в Ланниспорте и вовсе объявили какого-то карлика чуть ли не воплощенным Божеством! Куда, спрашивается, податься простому человеку? Куда? Хм… Наверное, пойду туда, где больше выпивки и грудастых девок…» (неизвестный житель Западных земель, 312 г. от З.Э.) *** Для дома Талли 304 год от З.Э. начался не самым лучшим образом: в первые же дни нового года в Риверране, их родовом замке, остановилось сердце сира Бриндена Талли, также известного под прозвищем Черная Рыба. Ветеран Второй Долгой Ночи, Войны Восьми Королей, Восстания Роберта и Войны Девятигрошовых королей так и не оправился от нанесенной ему в последнем бою раны и последние несколько лун все прекрасно понимали, что помочь ему можно лишь одним способом — облегчив его страдания и сказав на прощание что-нибудь доброе. Черную Рыбу похоронили так же, как и его брата-лорда несколькими годами ранее — погрузили тело в лодку и пустили вниз по течению недавно освободившегося от льда участка Красного Зубца под взглядами тысяч пар скорбящих глаз. Среди них были сам король Робб и королева Вель, а также лорд Риверрана Эдмар Талли, племянник усопшего. Были также лорд Вранодрева Титос Блэквуд, лорд Сигарда Джейсон Маллистер, лорд Девичьего Пруда Вендел Мандерли и лорд Розовой Девы Марк Пайпер. Эти семь человек должны были не просто проститься с покойным, а помочь ему отправиться в последний путь, как того требовал обычай. И неважно, что не все они придерживались той же веры, что и сир Бринден. Когда лодка отчалила, лорд Эдмар взял лук и стрелу с просмоленным наконечником. Поджег ее. Натянул тетиву. Выстрелил. И попал с первой же попытки. Погребальный костер плыл все дальше на восток, пока пепел не развеяло течением. Согласно завещанию, которое Черная Рыба успел составить (благо времени для этого было достаточно), все свое состояние он просил потратить на строительство нового поселения к северо-востоку от Риверрана. Так и было основано Чернорыбье, деревня, которая со временем разрослась в шумный город, ныне второй по числу жителей населенный пункт Риверранской Республики. Закончив с похоронами и выдержав надлежащий траур, лорды с удвоенной силой принялись перекраивать карту страны и планировать ее восстановления. Нет, почти все вопросы, касающиеся двух главных составляющих королевства (то есть Севера и Речных земель), а также новосозданных Восточных марок, были решены еще в Сумеречном Доле, но оставались еще земли, которые требовали переустройства. Военные трофеи нужно было привести в порядок и прочно вживить в тело нового государства. Речь идет, конечно же, о Железных островах и Западных землях. Сначала требовалось потушить все искры возможного бунта островитян. А пока в Утесе Кастерли находилась дочь Бейлона Грейджоя, такой бунт виделся Старкам и Талли вполне себе возможным. Король Робб, «подогреваемый» с двух сторон матерью и женой, действовал по принципу: «Разделяй и властвуй». Большую часть продовольственных запасов Железных островов к тому времени контролировали Харлоу и Блэктайды — и их было решено сделать прямыми вассалами Винтерфелла. Большой Вик было решено привести к присяге Верховному лорду Холмов Аддаму Марбранду. Старому Вику и Оркмонту предстояло служить и платить налоги Речным землям, а конкретно — Маллистерам из Сигарда. На Солтклифф никто даже не смотрел — просторцы успели превратить его в тюремную колонию. Ну и ладно. Им сейчас главное было обеспечить невозможность «Третьего Восстания Грейджоев, Харлоу или кого-нибудь еще» в ближайшие пару-тройку десятилетий. Что касается границ на суше… С точки зрения уцелевших западников, могло быть и хуже. Ну да, им пришлось отдать Талли Золотой Зуб — но не как трофей завоевателя (чего не случалось испокон веков), а всего лишь в качестве приданного на свадьбу леди Алисанны. Это еще можно было пережить. И неважно, что дом Леффордов после этой свадьбы перестал существовать, вместо него появились Талли из Золотого Зуба. Ну да, всеми землями от Крейкхолла до Серебряного Холма теперь владела какая-то непонятная Республика… При всем при этом, вспоминая колоссальный урон, полученный ими от войны с северянами, лорды и рыцари бывших Западных земель не могли не признать, что отделались они очень легко. Если о чем и должны были сожалеть жители Запада, так это о подавляюще длинном списке павших и вымерших родов. Западные земли и до войны не могли соперничать с Простором по числу населения, но и слабозаселенными их владения никто бы не назвал. Не назвал бы в 298 году от З.Э. Но сейчас был год 304 от З.Э. Ланнистеры из Утеса Кастерли. Брумы. Кеннинги. Крейкхоллы. Морленды. Олгуды. Пеклдоны. Пламмы. Сарвики. Сарсфилды. Серретты. Спайсеры. Стэкспиры. Фолвеллы. Феррены. Фарманы. Футы. Хоторны. Ярвики… Эти и многие другие дома были уничтожены полностью. Все до единого. Некому было продолжить их род. Каждый, кто носил эти имена, либо погиб, либо пропал без вести в суматохе бесчисленных битв, бушевавших на протяжении нескольких лет. Половина всех рыцарских домов Запада была истреблена под корень — различные историки называют до четырехсот полностью вымерших рыцарских домов, служивших Ланнистерам и их знаменосцам. Вторая половина пребывала в почти таком же полумертвом состоянии. Клифтоны, Свифты, Гринфилды, Раттигеры — когда-то эти имена были известны не только на Западе, но и в Просторе, и в Речных землях… Все они ушли в никуда. И уже никогда не вернутся. Плачевное положение Западных земель открыто озвучивалось на Великом Совете — и еще до него. Столицей того, что осталось от владений Ланнистеров, остался Утес Кастерли. Подрик Пейн, взявший в жены Ашу Грейджой и ставший лордом Утеса, все-таки вырвал титул Хранителя Нижнего Запада из рук Джой Ланнистер, леди Ланниспорта. Хранителем Верхнего Запада остался Аддам Марбранд, лорд Эшмарка. Джой Ланнистер и Тристифер Ботли, лорд Кастамере, стали ведущими знаменосцами дома Пейнов. Так было решено на Великом Совете. Все остальные спорные вопросы по поводу земель и титулов, которых было очень много, нуждались в личном решении короля и королевы, которые должны были скоро прибыть сюда из Риверрана. В основном, решения должны были найтись легко — так получилось, что земель без лордов оказалось в Верхнем и Нижнем Западе больше, чем лордов без земель. А еще им нужно было найти правителей для четырех Железных островов из восьми… То есть семи. То есть шести, за вычетом Солтклиффа. Одним из выживших, но сильно ослабевших домов Запада были Дроксы. Их войско было обескровлено войной и стычками с расплодившимися бандами разбойников, а замок был разграблен подчистую. Но, поскольку лорд Ламберт Дрокс, несмотря на все свои невзгоды, откликнулся на призыв Марбранда и отправил почти двести человек на войну с Иными (живыми из них вернулось меньше двадцати), король Робб пожаловал ему весь Светлый остров со всеми правами, доходом и титулом, который можно было передавать по наследству. Лорд Ламберт с благодарностью принял этот дар, а через год сменил имя, став лордом Ламбертом Вестгардом и символически порвав тем самым с довоенным прошлым. Король учел и выдающуюся роль Карстарков в усмирении Западных земель. Поэтому Торрхен Карстарк получил Кайс, который после вымирания Кеннингов оказался бесхозным. Младший сын покойного лорда Рикарда стал далеко не единственным северянином, получившим свой надел на бывшем Западе. Алин Блэквуд, один из сыновей лорда Титоса, взял в жены Джейн Вестерлинг, единственную выжившую дочь лорда Крэга, и их дети должны были унаследовать замок. Ломар Вулфилд стал новым хозяином Виндхолла, ранее принадлежавшего Эстренам, Итан Форрестер получил Сарсфилд, а Джендри Уотерс, несостоявшийся брат Ночного Дозора, неизвестно как оказавшийся в Винтерфелле (распространенная версия гласит, что его увела с собой Арья Старк — сразу после того, как была раскрыта после взятия Харренхолла) и хорошо себя проявивший во время первого штурма, стал лордом Тарбекхолла, который восстановил практически с фундамента и переименовал в свою честь. Поэтому он и остался в истории под именем Джендри Строителя. Многие западные замки, форты и поселения получали в правители вторых и третьих сыновей речных лордов — и начинали потихоньку возвращаться к мирной жизни. В любое другое время и в любом другом месте столь массовое присвоение земель чужаками закончилось бы всеобщим восстанием местной знати против короля-сумасброда, осмелившегося отдать такой преступный приказ. Но здесь… Здесь некому было восставать. Падение Львов и Вторая Долгая Ночь не оставили у жителей Западных земель, будь то знать, священничество, рыцари, купцы или простые подданные, ни воли, ни сил, чтобы противостоять нашествию лордов-иноземцев. Хотя… Не все дома, которым правление лорда Тайвина было выгодно и они готовы были поддерживать его до конца, исчезли. Оставались еще Биттли, Бейнфорты, Браксы, Гарнеры, Доггетты, Лиддены, Марбранды, Маятты, Престеры… Они сохранили свои замки и земли, но и им не хватало сил для того, чтобы сбросить ту цепь, что надели на них северяне. Квентин Бейнфорт был освобожден из-под стражи еще до конца Войны, как и Титос Бракс, вернувший себе титул лорда Хорнваля. А Селиона Лиддена и освобождать не приходилось — он стал единственным из знаменосцев лорда Тайвина, ни разу не сдавшим свой замок и не преклонившим колено ни перед кем, кроме Ланнистеров. Он отбил все попытки северян, островитян, клигановцев и прочих занять Глубокую Нору и взять Золотую дорогу под свой контроль. Лишь в 304 году от З.Э. он впервые за долгое время вышел из своей твердыни — и присягнул на верность леди Джой. Именно ей, а не лорду Пейну. Были и другие семейства, которые выжили, но при этом потеряли все — им «посчастливилось» жить там, где действовало Братство Пса. Джасты, Хэммелы и другие владельцы земель, граничащих с Простором, сначала вынуждены были сражаться с разбойниками, потом сражаться вместе с ними против Иных, потом вернуться домой — и обнаружить, что новосозданная Республика не признает права на владение землей, которую ее хозяин не в состоянии обработать собственными руками. И передаваемых по наследству титулов тоже не признает. И рыцарского сословия не признает. И вообще никаких сословий не признает. Однако их участие в победе у Кровавых Врат не осталось без награды — как и участие тех же Дроксов. Дом Джастов получил во владение Оркмонт, а Хэммелам достался Большой Вик. Теперь, когда двумя островами из восьми правили вассалы Севера, двумя — Запада, один отошел Простору и еще один был заброшен, нужно было решить, что делать с последними двумя. Последними — но самыми важными. Поэтому спор обещал быть жарким. Одним «спорным» островом был Пайк, который последние триста лет принимал все военные и политические решения на архипелаге и откуда всеми островами правил дом Грейджоев. Вот почему нашлось так много жителей Речных земель, Запада и Севера, которым очень хотелось, чтобы этот символ грабежей и разбоя исчез навсегда. Но еще хуже был Старый Вик, который на протяжении тысячелетий был духовной столицей Железных островов и сердцем веры в Утонувшего Бога. Именно там и были заложены основы Старого пути и железной цены. И тысячи людей мечтали о том, чтобы на этом острове не осталось ничего и никого. Слишком много зла принесли морские разбойники, которых вели за собой Железные короли. Вот почему сейчас любая попытка вернуть вере островитян былое величие среди беженцев на Орлином мысе или даже на Харлоу обычно оборачивалась вспышкой насилия, в ходе которой горе-проповедников (многие из которых продолжали выдавать себя за «чудом спасшегося» Эйрона Грейджоя) обычно забивали насмерть толпой, после чего спокойно расходились. По другую сторону оставалась леди Аша, которая до последнего отстаивала свои права на владение Пайком. Урезонить ее удалось только совместными усилиями Гловеров, Бейнфортов, Маллистеров и Мормонтов. Как и в Сумеречном Доле, было принято решение, одинаково неприятное всем сторонам. Неважно, что неприятное, главное, что одинаково неприятное. Последняя дочь дома Грейджоев смогла оставить себе замок Пайк и его окрестности. Но остальной остров был разделен между тремя домами разного происхождения. Часть земель получил Беннарион Ботли из дома Ботли, часть — Лианна Мормонт из дома Мормонтов, часть — Ломми Пай из никому не известного ранее дома Пай (историки и в этом зачастую видят очередное вмешательство Арьи Старк, продвинувшей наверх еще одного своего попутчика). Со Старым Виком такого выхода не нашлось. Едва угроза Белых Ходоков миновала, как среди железнорожденных вспыхнули кровавые беспорядки, которые окончательно убедили северян в том, что приверженцы Утонувшего Бога на самом деле все еще существуют — и готовы драться за свою веру. Но… Никто не желал забывать всех зверств, творимых островитянами с именем их кровожадного Бога на устах. Отныне любой, кто хотя бы пытался проповедовать Старый путь и «исконную веру» немедленно арестовывался, после чего вешался — если находилось достаточно свидетелей, готовых подтвердить виновность «проповедника». Но и это было еще не все. Любой, кто попадался за отправлением обрядов Утонувшему Богу, наказывался крупным штрафом, при повторном аресте оказывался в тюрьме, а при третьем получал выбор — либо виселица, либо отправка на войну на Север. А Старый Вик… Все его жители были вывезены, все постройки разрушены — включая, разумеется, святилище Нагги. И вплоть до 399 года от З.Э. был установлен строгий запрет на строительство на этой земле каких бы то ни было постоянных поселений. И это было еще сравнительно мягким исходом. Те же просторцы уже при первых намеках на верность «старым порядкам» ставили перед выбором: смерть или Север. Так и начала свой медленный путь к смерти исконная вера Железных островов. Никто не надеялся на то, что она исчезнет в считанные годы — уж кто-кто, а северяне знали, с каким трудом умирает вера. Они сами через это прошли, когда андалы пытались затащить их в лоно «Истинной Веры» через Священные Походы. И так и не смогли. Край к северу от Перешейка до сих пор оставался вотчиной Старых Богов. Теперь их Боги могли быть довольны — их вера снова росла. И когда леди Аша Пейн в 306 году от З.Э. публично отреклась от Утонувшего Бога и приняла веру в Старых Богов (чем шокировала всех — септонов, Утопленников, старобожников и собственного мужа), люди поняли, что религии все-таки могут умирать. Уничтожение главного святилища, уход последней дочери великого дома, исповедовавшей веру в Утонувшего Бога, и продолжающиеся гонения со стороны речников — все это давало понять, что этого века старая вера может и не пережить. И что у Железных островов могут появиться нормальные лорды. По сравнению с Утонувшим Богом, гораздо больше головной боли вызывала так называемая Свободная Республика. Если поначалу все ожидали, что Сандор Клиган и его жена Калия (успевшая прославиться как отменная арбалетчица), а также его приближенные, захватив земли и замки, провозгласят себя лордами или даже королями… Они ошиблись. Клиган принял титул Первого гражданина — и объявил, что никаких лордов и рыцарей вообще не должно существовать. Что они больше никогда не будут пить кровь простых людей. Что все земли, поля, леса, охотничьи угодья, рудники, реки и озера должны принадлежать тем, кто на них работает и служить общему благу. Что в его государстве найдется место всем: купцам, ремесленникам, воинам, крестьянам… Всем, кроме тех, кто привык считать себя выше других по праву рождения. И ведь нашлось немало тех, кто действительно в это поверил. И потянулись со всех сторон в Республику люди, надеясь найти там лучшую жизнь. Но и оттуда тоже многие бежали. Бывшие хозяева замков и земель, их дальние родственники, бастарды и прихвостни, сложившие оружие перед республиканцами. Убивать их не стали, отпустили с миром, но перед этим забрали все «неправедно нажитое». То есть вообще все. И сказали напоследок, что никаких прав у Крейкхоллов, Серреттов, Свифтов, Гринфилдов, Пламмов и всех, кто объявит себя их «уцелевшими родственниками», на земли, принадлежащие Республике, больше нет — и никогда не будет. Лишившаяся всего знать бежала на север и юг. И, едва отдышавшись, принималась требовать от тех, кто согласился их приютить, немедленно браться за оружие и отвоевать «принадлежащие им по праву» земли. Или хотя бы выделить им подобающие их положению наделы — в качестве «возмещения». Северяне, слушая подобный бред от тех, кто так и не успел присягнуть им на верность, обычно просто усмехались и выпроваживали просителей прочь. Южане с грустными лицами разводили руками и говорили, что ничем не могут помочь — их казна была пуста и им нужно было в первую очередь решать собственные проблемы. И даже яростные призывы септонов покончить с «посягнувшими на святое бесчестными разбойниками» (многие из священнослужителей состояли в родстве с обездоленными лордами) не могли этого изменить. Поэтому Республика продолжала существовать. И между делом избавлялась от тех, кто мог ударить ее изнутри и восстановить старые порядки. Мы до сих пор не можем дать однозначного ответа на вопрос: «Кто же все-таки финансировал Свободную Республику в первые годы ее существования?» Скорее всего, абсолютно все, втайне от других. Каждая из сторон преследовала свою цель. Но далеко не каждая добилась желаемого. Так и умер «старый» Запад, которым правил Старый Лев. Выжившие могли утешить себя тем, что у них все закончилось не так плохо, как, например, в Волантисе или Дорне…