Силовой приём

      Один из противников рванул вперёд, чтобы нанести первый удар Ричарду, но его кулак разве что разрезал воздух, а следом Пол согнулся в три погибели и отшатнулся назад, когда почувствовал, что девятисотый на пару секунд перекрыл кислород через удар в солнечное сплетение. После Анестор поднял на него разъярённый взгляд, а тот, встретив его боевой стойкой, приготовился защищаться.       Билл атаковал Гэвина, а тот, соотнеся своё состояние и силы, взял правее и ударил ногой по колену, но тому хоть бы что. Рид отошёл на шаг назад и выругался: не бывало такого, чтобы его удары были равноценны лёгкому хлопку. В тот момент он потерял бдительность и охнул, когда оппонент усмехнулся, а движениям лейтенанта воспрепятствовало появление Кайла за спиной. Маклаген подхватил его под мышками и удержал для того, чтобы Билл, до этого разминавший кулаки, приступил к действиям.       Гэвину повезло: в ту же секунду Кайла пихнули в сторону, потасовка возобновилась. Джим не нападал, только уклонялся, но Маклаген, казалось, только развлекался с ним. Возможно, со стороны выглядело нелепо: такой оглобля шарахается мелкого широкоплечего мужика.       — Что я вижу: так ты теперь с копами якшаешься? — усмехнулся Кайл. — Он очень обрадуется.       Маклаген совершил выпад, но тот ловко увернулся и толкнул его в спину — он вовремя выставил перед собой руки, прежде чем влететь в кирпичную кладку. На фоне бушевали болезненные стоны, звуки ударов и скрип снега.       — Ты … — зашипел он и повернулся.       На секунду в глазах Джима мелькнул ничем не прикрытый испуг и плечи парня дёрнулись. Кайл устремился вперёд и, воспользовавшись моментом и невнимательностью Мартина, хотел было ударить, но тот его опередил. Опешив, Маклаген отскочил в сторону и, проведя пальцем по разбитому носу, взревел:       — Ёбаная подстилка… Думаешь, тебе это сойдёт с рук?       Джим не успел среагировать, когда Кайл зашёл снизу и ударил боковой стороной ладони по шее: парень, когда горло садануло острой болью, хрипнул и раскрыл рот, и его прижали спиной к стене. Хоть он и превосходил Кайла по росту, в силе тому было не занимать. Мартин задёргался, вцепившись в руки напротив, но пути к отступлению оказались перекрыты, и он, затравленно глянув в глаза оппоненту, быстро и шумно задышал. Маклаген со спокойствием часового пронаблюдал за реакцией, а следом свободной рукой ухватил его за щёки и развернул к месту действия.       — Смотри, Джимми, смотри и ещё раз подумай, кому ты собрался довериться.       Парень сжал зубы, против воли наблюдая за происходящим. Гэвин, обессилев, упал на спину и стал отползать от наступавшего на него Билла. Ричард бросился было на помощь, но его тут же отвлёк на себя Пол и врезал по щеке, что тот угодил плечом в стену — скин тут же расползся по лицу, и его обладатель зажмурился, чтобы как-то прийти в себя. Девятисотый вдруг услышал вой — удар пришёлся Риду в живот, снег окрасился брызнувшей изо рта кровью — и вновь кинулся вперёд, но его схватили за грудки и, как щенка, откинули в противоположную сторону — он столкнулся с мусорным баком и повалился наземь.       — Гэвин!       Отчаянный крик раздался неожиданным эхом по снежному переулку, когда лейтенанта демонстративно вывалили перед ним и подняли за волосы так, чтобы тот сел на колени. Гэвин сдаваться и не думал, поэтому дёрнулся в сторону и прокусил руку Биллу. Оппонент взвыл и потряс кистью, а после, встретившись с диким, как у загнанного зверя, взглядом, громко цыкнул и занёс над ним ладонь.       Его прервали на полпути к лицу лейтенанта. Все взгляды оказались обращены к Джиму и Кайлу, что сложился перед ним на одном колене и ныл так, словно ему ломали несколько костей разом. Гэвин распахнул ресницы, губы задрожали в немом возгласе: пальцы Мартина сверкали белыми пластинами с голубым отливом между ними, сжимали запястье Маклагена. В глазах парня промелькнул нездоровый свет. Именем ему была ярость. Он глядел на противника снизу вверх с превосходством бравого победителя. В нём словно пробудили что-то страшное, что-то, что тот так рьяно скрывал. Джим надавил сильнее, скин пополз под куртку, алый свет слился с голубым воедино.       — Это… — Билл отошёл от Гэвина на шаг назад от неожиданного зрелища.       — Оно самое, — рыкнул Пол и последовал примеру брата. — Вот и проявил себя, сучёныш…       Ричард и Гэвин проводили их взглядами и переглянулись, пребывая в пятисекундном шоке. В воздухе повисло слишком много вопросов. Лидировал один — должны ли они попытаться остановить Джима? Похоже, тот был не в себе и не собирался останавливаться на одной лишь кисти, но Рид едва мог пошевелить конечностями, а Ричард не мог двинуться с места, что ещё удивительнее.       Сначала поднялся Гэвин и, придерживая себя за живот, отошёл к стене, едва ли не съезжая по ней обратно вниз. После — Ричард. Они друг другу кивнули, чтобы поработать сообща, как вдруг:       — Отпусти его.       Знакомый троице тихий, но твёрдый голос, точно спасение, протиснулся через проём между домами, выскочил из света в виде ровной фигуры. Коннор, сухой и равнодушный с виду, возник, как из-под земли — откуда? Так или иначе его обращение дошло до слуха Джима — расширенные зрачки сузились, гнев сошёл на нет. Пальцы, выдержав несколько секунд, отпустили потенциальную жертву. Та схватилась за руку, отползла и не без усилий встала, всё ещё ноя от боли. Маклаген отбежал к своим ребятам и загудел:       — Это тебя не спасёт, Джим! Только посмотри на это жалкое зрелище. — Здоровой рукой он указал на Ричарда и Гэвина, а потом на Коннора. — Ты что, тоже коп? Парни… ух… разберитесь…       — В этом нет необходимости. — Восьмисотый закрыл собой Джима и выпрямился гордой птицей. — С минуты на минуту прибудут патрульные, поэтому вам придётся беседовать с ними.       — Тц, так ты, сука, действительно связался с копами, — проворчал Пол.       — Ты себе только что подписал приговор, — подхватил Билл.       — Уходим, — следом приказал Кайл и попятился. Прежде чем смыться, он прокричал: — Запомни, Джимми, в этом городе везде есть наши глаза и уши!       Хруст остановился, воцарилась тишина. Когда ко всем пришло осознание, Ричард кинулся к Гэвину и придержал того под руку. Тот охотно принял помощь, но не решился поддаться эмоциям и обнять партнёра на глазах у всех. Живот отдавал острой болью, губа щипала и горела, рука тянуще ныла. Не верится, что они живы: противники оказались им не по зубам — какого чёрта?       И Коннор — как он здесь оказался?       — Порядок. — Рид слизал запёкшуюся кровь и махнул рукой, заставляя напарника отстраниться.       Они вперили взгляды в андроида, что в тот момент справлялся о самочувствии Джима — парень держался молодцом, пусть и никак не мог отдышаться. Удивительно: пострадал он в меньшей степени, но тостер скакал вокруг него так, словно состояние Мартина было вопросом жизни и смерти.       В груди горько заклокотало, и Гэвин решил выступить вперёд, чтобы съязвить:       — Кажется, тебе надо объясниться.       Восьмисотый наконец почтил их вниманием. Он с неохотой поднял на них злющий до чёртиков тлеющий взгляд и в отместку сделал шаг.       — Нет. Для начала вы объясните, как оказались здесь.       — Мы заехали пообедать в «Кост», — Ричард заговорил в защиту партнёра, — а после Гэвин сказал, чтобы я подслушал разговор четырёх неизвестных. Затем мы последовали за Джимом.       Коннор резко повернул голову и посмотрел так, словно хотел в ту же секунду подлететь и врезать. Рида даже пошатнуло. Однако брови поползли вверх, когда взгляд тостера, когда пробежал вдоль его тела, смягчился и обрёл сожалеющие оттенки.       Ему было больно смотреть на его состояние?       — Гэвин? — переспросил Джим, отозвавшись позади Коннора. Вдруг его губы тронула гадкая ухмылка, а глаза блеснули ехидством. Он склонил голову в издевательской манере. — Так я был прав: тот самый Гэвин?       — Чё, у тебя проблемы какие-то? — взмахнул руками Рид.       — У меня — нет.       — Гэвин… — Ричард придержал постепенно вскипающего партнёра, словно на того вдруг сошла небесная сила, приправленная яростью. От прежней усталости не осталось и следа, и казалось, что силы девятисотого окажется недостаточно для того, чтобы удержать Гэвина.       — Прекратите! — Голос Коннора мгновенно утихомирил всех. Он вздохнул и прикрыл глаза, когда убедился, что ему позволят говорить. — Лейтенант Рид, я настоятельно просил вас… — в тот момент Гэвин нервно фыркнул, — не лезть. Теперь поглядите, к чему привела ваша гордыня! Когда-нибудь она вас погубит!       — Кон, будь с ним помягче, — вступился за него Джим. Восьмисотый не повернулся. — Они спасли мне жизнь.       Что ещё за «Кон»? Так называли его только Хэнк и Гэвин — от досады он стиснул зубы и поджал губы. Ричард это заметил.       — Не думаешь, что после случившегося мы имеем право знать, что только что произошло? Кто эти трое уродов, кто этот Джим вообще такой и какого хуя Ричи не смог распознать в нём андроида?       — Я не андроид, — тихо возразил Мартин.       — Джим… — одёрнул его Коннор.       — Они правы, — подошёл парень. — Они имеют право знать.       Ричард и Гэвин заинтригованно уставились на зрелище. Рука Мартина вновь потеряла скин, и Джим демонстративно расстегнул куртку, чтобы оттянуть ворот свитера, будто собирается показать что-то неподдающееся объяснению.       Рид раскрыл рот. Это был протез до самого плеча. Полимерный протез! Он знал о существовании подобного, но впервые наблюдал. Новейшие протезы идеально заменяли потерянные конечности, имели все необходимые функции, но не обладали достаточным количеством нейросетей, чтобы позволить хозяину ощущать прикосновения или боль. Они охренеть какие дорогие и далеко не каждый мог себе их позволить, а Джим Мартин был явно не из того числа.       — Те тупые амбалы, — продолжил парень, застёгивая куртку, — этим я им обязан. Точнее, их боссу, Кормаку Беверли. Я… не хороший человек, и этот протез… с помощью него я совершал ужасные вещи там, в Калифорнии. Я рос один, выживал, копил на колледж. А потом случилось это. — Джим дёрнул рукой. Разговор давался ему тяжело. — Я задолжал паре головорезов, они сделали со мной такое, что не поддавалось восстановлению… молотком, а после горелкой.       Джим приложился спиной к стене и устремил стеклянный взгляд к серому небу. На его лицо упала пара снежинок. Гэвин скривился в сожалении.       — Когда я терял сознание, появился Кормак — он держит всё Майями, их в том числе. Тогда я не понимал, кого называю своим, блядь, спасителем. Больше тех ублюдков я не видел. Никто не видел… Кормак взял меня под своё крыло, дал мне образование, кров… Конечно, я и не думал, что всё это на безвозмездной основе. Он это понимал и поставил передо мной выбор: либо я становлюсь верен ему, либо… становлюсь шлюхой. Конечно, выбор был очевиден, но… скажем так, Кайл неспроста назвал меня подстилкой.       По спине Гэвина, как муравьи, пробежала сотня ледяных мурашек. Каждый новый факт заставлял его ёжиться. Парень говорил так, словно ещё раз проживает пугающие моменты прошлого: голос дрожал, глаза увлажнились.       — Какое-то время так оно и было, а потом он оснастил меня этим… оружием. Мне было приказано защищать Кормака, и я действительно думал, что являюсь телохранителем. Мне врали. Я не успел заметить, как стал одним из тех, кто меня пытал — это произошло быстро. Осознал я на очередном задании, когда мне поручили «выбить дурь» из одного из «предателей». На деле я выяснил, что тот человек был тем, кто задолжал Кормаку не от счастливой жизни. В тот момент я увидел в нём себя. Выслушав, отпустил и убежал. Я надеялся, что меня оставят в покое через какое-то время, но пришлось скрываться в других штатах три года. Они находили меня везде, удача вновь и вновь была на моей стороне… пока Кайл однажды не прибил меня к стенке и не взял с меня слово, что я выплачу Кормаку долг через два года. Два года миновало, мне оставалось пятьдесят тысяч.       — Сколько ты задолжал? — вскинул брови Гэвин.       — Пятьсот тысяч. — Рид, услышав это, остолбенел. Два года — слишком короткий срок, даже если отдаёшь себя высокооплачиваемой работе. Джим, заметив шокированное лицо лейтенанта, покачал головой. — Я не хотел продавать себя, но моя работа не приносила мне достатка, поэтому рванул в Детройт, думал, найду что-нибудь в короткие сроки — был наслышан, что заработать столько здесь может даже обычный официант. Но Кайл и его подмастерья нашли меня прежде, чем я смог выплатить долг. И тогда я встретил Коннора, он спрятал меня в «Иерихоне» — туда они точно не могли сунуться. И там он…       — Дал тебе обещание, — неосознанно кивнул Гэвин и тут же прикусил язык под неодобрительным взором Коннора — теперь тот точно убедился, что он что-то знает и что он не блефовал. Джим же одними глазами выразил изумление, но расспрашивать не решился, оно и к лучшему: одной проблемой меньше. И всё же беспокойство ситуация вызывать не перестала.       — Да… да, что-то вроде того, — подтвердил парень, а потом обратился к названому напарнику. — Могу ли я продолжить?       Почему-то лейтенант был уверен, что тостер запретит ему и заставит заткнуться. Андроид поглядел сначала на Ричарда, а после остановился на Гэвине — тот прочитал в его лице что-то нехорошее, похожее на плывущие по небу серые тучи с грозами.       И всё же Коннор выступил, пусть и с неохотой, сложив руки на груди и отворачиваясь:       — Они уже знают слишком много, нет смысла скрывать — они точно этого просто не оставят, один так точно. — В тот момент лейтенант тихо перекривил его, и он рыкнул. — Я всё вижу.       Гэвин раскрыл рот и шепнул Ричарду:       — Ну надо же, глаза на затылке.       — И слышу.       — Почему ты сразу не обратился в полицию? — Девятисотый решил прервать словесную перепалку и вернуться к разговору. Джим продолжал внимательно его рассматривать — видимо, проводил параллели, привыкал, — поэтому ответил не сразу.       — Кормак обладает авторитетными связями не только в Калифорнии. Стоит ему щёлкнуть пальцами — меня подадут ему на блюдечке с голубой каёмочкой, и даже Коннор не сможет мне помочь. Поэтому мы заключили сделку. Кормак знаменит не только своей бандитской деятельностью, но ещё и эксплуатацией андроидов в качестве проституток. «Рай» — не исключение…       — Так вот что это за загадочный хер, до которого не добраться, — охнул Гэвин и присвистнул. — Теперь всё сходится.       — Да. Коннор пообещал защитить меня, а я — помочь, чтобы…       — Выйти на компромат, который поможет упечь Беверли за решётку, и тогда вы оба получите желаемое и останетесь квитами. Ну вы и замахнулись, ребята… стоп. Тостер, ты что, скрывал это от нас, потому что не доверял нам?       — Нет, — чуть повысил голос Коннор и резко повернулся. — Потому что ты… потому что вы всегда заходите слишком далеко. Работая с Ричардом, вы не сможете мыслить рационально. Твоя… ваша импульсивность может сорвать любую операцию.       — Охо-хо, что же я слышу…       — Гэвин… — шикнул Ричард, но тот его уже не слышал. Лейтенант подошёл почти что вплотную и упёр руки в бока.       — Тебе напомнить, кто спас твой народ? Кто кости ломал, лежал в больничной койке из-за вас, пластинок? Мои отношения с Ричардом ни на что не влияют. И тебе ли говорить об импульсивности? Знаешь, нас учили тушить пожары, и на твой огонёчек у меня найдётся огнетушитель. Поэтому хорош причитать и давай уже, блядь, к делу, огонёк.       — В «Рае» прошёл слушок, что в город со дня на день должен прибыть важный человек, — вклинился Джим между Коннором и Гэвином, заставляя второго отойти. Парень стал высокой стеной, которую не обойти и не перепрыгнуть. — Судя по описанию, похоже на Кормака, и все мы знаем, зачем он приехал: он ни за что не отпустит меня, и дело даже не в долге. Он… ух… он всегда получает то, чего хочет. Дело принципа.       — Неужели он будет ехать через полстраны из-за тебя?       — Я не просто ему задолжал, я не просто его подопечный. Мы, так скажем… кхм… были близки.       — Оу. Ясно. — Гэвин указал ему за спину и повысил тон: — А ты рыцарь, вызволяющий принцессу из башни — вот ирония? Ладно, мы с Ричи, так уж и быть, подсобим в качестве коня и оруженосца. Так каков план?       — Я знаю Кормака как никого лучше, поэтому знаю, что он захочет поиграть в кошки-мышки.       — Только без ролевых.       — Он всегда такой шутник или только когда побитый? — обратился Джим к Ричарду и усмехнулся. Коннор приложил руку к лицу, а девятисотый поддержал настроение:       — Раз на раз не приходится.       — Я рад, что смог всем поднять настроение, ребята, но будь добр продолжить, — обидчиво фыркнул Рид.       — Хорошо. Кормак захочет последить за мной, поэтому неоднократно будет появляться в клубе в мою смену, не предпринимая попыток утащить меня силком. Всякий раз я буду поддерживать с ним разговор, а после, когда он потеряет бдительность, сделаю вид, что собираюсь принять решение поехать с ним в Калифорнию добровольно. Скажу, что мне нужно время на то, чтобы собрать вещи и попрощаться с коллегами. Всё это время я буду его обрабатывать, вести к разговору о проституции. Конечно, он захочет перенести разговор в одну из комнат — всем здесь понятно, думаю, к чему он будет вести. Я ему предложу ту, где будут расставлены жучки.       — У нас будут с этим проблемы, — предостерёг Ричард.       — Целых три, — согласился Гэвин и почесал щетину. — Эти придурки знают, что ты связался с копами, а значит, Кормак будет начеку. Кто сказал, что они не будут вынюхивать каждый угол «Рая»?       — Я могу втереться в доверие даже после побега. Я попытаюсь убедить его в том, что моё исчезновение прикрыто страхом неизвестности.       — Даже домушник не купился бы на такое, — покачал головой Гэвин.       — Я говорил, что план провальный, — вдруг присоединился к разговору Коннор, словно хотел, чтобы все знали, какой он умный. — Кормак не станет доверять тебе после предательства, особенно учитывая обстоятельства сейчас.       — У меня созрела ещё одна идея, — неловко помялся на месте Джим. Его взгляд вдруг красноречиво скользнул по Гэвину, и тот даже хотел бы нахамить, но он перебил его. — В каждой комнате есть потайная дверь — для экстренных случаев и для продувки. Если люди Кормака захотят прочистить комнаты, то после этого можно будет пробраться через ход и установить жучки. Я бы поручил это Коннору или Ричарду, но их внешность слишком бросается в глаза, чтобы не вызвать подозрений в любом случае. А вот ты, Гэвин… ты мог бы и слиться с толпой, если будешь всегда на виду у Кормака.       — Это как?       — Ты можешь притвориться официантом.       — Исключено! — в один голос воскликнули Коннор и Ричард так, что эхо пошатнуло кирпичную кладку. Они переглянулись и без слов выразили солидарность.       — Анесторы и Маклаген запомнили его, — продолжил пылить восьмисотый. — А сейчас посмотри на него: да на нём живого места нет! Все ли работники клуба «Рай» приходят на работу такими разукрашенными?!       — Насколько я наслышан, официанты там не только еду и напитки разносят! — взревел девятисотый.       — Эй, а моё мнение никого не интересует?! — вставил Гэвин. — Не хотелось бы, но я согласен с тостером. Глаза разуй: да даже если бы я оказался там в своём лучшем виде, никакой грим не исправит моей рожи.       — У нас есть варианты? Коннор, Ричард, не предлагайте свою кандидатуру: здесь как раз грим не сработает.       — Грим, может быть, и не сработал бы, — осклабился Рид и добавил, снова не упустив шанс пошутить: — А вот наличие в клубе близняшек ни у кого не вызвало бы вопросов.       — Как и мужчины «на любителя», — осадил его Джим.       — Чё сказал? Коннор, скажи своему дружку закрыть форточку, а то что-нибудь прилетит!       — Так мы условились?       — Нет, — твёрдо сказал Ричард и состроил такую гримасу, что Гэвин отошёл. Девятисотый поглядел на парня исподлобья. — Либо я всё это время нахожусь рядом с ним, либо мы в этом не участвуем.       — Стой-стой, я сам за себя могу постоять.       — И тридцать минут назад ты это доказал!       — Ты сам не очень-то справился! Кстати, — Рид вспомнил и обратил взор к Джиму, — почему? У них силы даже больше, чем у Ричи, а я едва успевал за их выпадами.       — Три года службы в армии, — объяснил парень, — после — отсидка в тюрьме и долгая служба у Кормака — и не такому научишься.       — Ну уж теперь всё сходится. А об этом упомянуть ты забыл, — уколол Гэвин напарника, и тот нахмурился, но ничего не ответил. После он вздохнул. — Ричи, даже если окажешься рядом в момент нужды, тебе не справиться с ними. Если они нас отпинали сегодня, что будет, если мы растормошим осиное гнездо? В общем, я согласен — лучше, чем ничего, стоит рискнуть.       — Собой, — рыкнул девятисотый и сжал кулаки. Джим обратил внимание на бездну потемневших глаз и отступил назад. — Снова.       — Благодаря этому я всем нравлюсь, куколка. И я взрослый мальчик, сам могу принимать решения, — подмигнул лейтенант. — Итак, план ну прям как схема ограбления банка. Когда приступаем? — Он заговорщически потёр ладони.       — Предположительно, Кормак прибудет в следующий понедельник — так говорят в клубе. Я раздобуду для тебя форму, а после попрошу гримёра привести тебя в порядок.       — У вас там и свой гримёр имеется? — изумился Гэвин. — Нехило устроились.       — Джим. — Коннор, видимо, либо проникшись несчастным видом брата, вынужденного принять решение партнёра, либо из-за собственных переживаний, повернулся к парню и предложил: — Мы можем наблюдать за всем со стороны, не вмешиваясь. Если Гэвин хочет рискнуть, почему бы и нам нет? Я всё ещё придерживаюсь мнения, что план провалится…       — Очень, блядь, обнадёживающе, спасибо, — закатил глаза Рид.       — …Однако в случае чего мы сможем вас подстраховать.       Джим на некоторое время смолк и понурился. Коннор склонился, чтобы заглянуть ему в лицо, с выражением просящего котёнка, а к нему присоединился и Ричард. «Придурки», — подумал Гэвин, но, прыснув смешком, промолчал.       В конечном итоге Мартин сдался.       — Хорошо, мы попробуем. Но, если Кормак что-нибудь заподозрит на первых порах, вы уходите, ясно?       — Ясно! — тем же хором воскликнули андроиды, но уже куда веселее. Не хватало только, чтобы они завиляли хвостами.       — Так, ещё вопросы? — Джим деловито прошёлся по всем придирчивым взглядом, а после бросил: — Тогда увидимся в понедельник?       — Замётано, — кивнул Гэвин.       — Я должен сопроводить Джима, — констатировал Коннор. — Вернусь так скоро, насколько смогу.       — Забей, мы всё равно в медпункт, а потом переговорить с игроками, — махнул рукой лейтенант и вдруг соскочил на тему, когда обратился к Ричарду: — Мы же не опоздали?       — Пятьдесят минут у нас имеется.       — Хорошо, — согласился восьмисотый. — Ричард, не забывай информировать меня.       — Понял.       — Стой, последний вопрос! — Гэвин дёрнулся, когда Джим и Коннор уже развернулись. Когда Мартин обратил на него внимание, он спросил: — Как Маркус пустил тебя на судно?       В лице парня промелькнуло что-то загадочное и печальное, когда он, поджав губы, ответил:       — Он не пускал.       — Я пустил, — выступил Коннор. — Это всё?       — Д… да? — неуверенно сказал Рид, заведомо понимая, что тому в принципе не требовался положительный ответ, чтобы поскорее смыться. Они с Джимом поспешили уйти, оставляя за собой осознание того, что уход Коннора из «Иерихона» может быть отнюдь не из прихоти тостера, а по собственной глупости, оправдываемой добродетелью.       Участок встретил их, побитых, но не теряющих решительности, с неподдельным удивлением. Конечно, всякий знал, что Гэвин в любой момент может вернуться с парочкой ссадин и синяков, но коллеги никак не могли ожидать такого от Ричарда — максимум пара неглубоких царапин, которые быстро скоро зарастут, как на собаке, — поэтому увидеть его такого покалеченного было сродни наблюдать за Коннором, потерявшим контроль над департаментом.       После обеда отдел заметно оживился и пополнился новыми лицами, которые напарникам были незнакомы. Понаблюдав за ними по пути в медпункт, они поняли, что те являлись потенциальными рекрутами, с которыми возились более опытные полицейские. В такие моменты Гэвин радовался, что его никогда не приставляли к сосункам из-за того, что те могли сбежать, расскажи он им пару баек.       Когда они дошли до кабинета, Ричарда тут же увлёк за собой Хэнк — сослался на работу в архиве и на то, что тостер опять где-то шляется, — поэтому Гэвин вынужден был войти один.       Медсестра всегда принимала его как родного, поэтому коммуницировать с ней Гэвину никогда не составляло труда. Он надеялся обнаружить её, как обычно, за рабочим столом, но встретил в медпункте только сидящего на кушетке Джея, что прикладывал к ладони вату, смоченную обеззараживающим средством. Когда дверь хлопнула, Рид окликнул его:       — Эй, Джей, какими судьбами?       Парень поднял голову и поправил очки, чтобы убедиться, что перед ним стоит именно Гэвин. Он улыбнулся и пожал плечами, кивая на рану:       — Да вот, немного потрепали. — Джей открыл взгляду Гэвина глубокий кровоточащий укус, покрывающий всю ладонь, и лейтенант присвистнул и сморщился.       — Ни хрена себе! Это Кира тебя так?       — Если бы, — вздохнул парень. Он держал лицо и говорил так спокойно, будто травма совсем его не волновала. — Ездили на место преступления, а там пёс, будь он проклят, сорвался с цепи и решил отобедать. Здоровый, ну прям волкодав.       — Вот поэтому я предпочитаю кошек. Пёс Хэнка исключение, и то потому что из-за характера не пригоден для работы в полиции. — Гэвин засунул руки в карманы и огляделся. — Где наша Пресвятая Дева?       — Отошла за иголкой с ниткой. Сказала, так и до инфекции недалеко.       — Не проще было поехать в больницу? Заодно бы сделали укол от бешенства.       — За уколом обращусь позже — работы навалом — а свои конечности я лучше всецело доверю ей.       Рид понимающе кивнул: сам не любил больницы и скорее бы сам себя прооперировал, чем обратился к людям в белых халатах.       В тот момент в кабинет из лаборатории выплыла маленькая женщина пятидесяти лет. На круглое, украшенное родинками личико падали короткие чёрные локоны с просветами благородной седины, маленький аккуратный носик украшали модные круглые очки в металлической оправе, а тонкие губы блестели от помады приятного розового оттенка. Она была снаряжена большим набором различных колбочек и упаковок.       Завидев лейтенанта, она встала столбом, вылупилась на него большими серыми глазами и воскликнула:       — Гэвин, боже, ты по каким подворотням шатался, милый?       — Мне бы перекись, вату и пару пластырей, Мария, а там сам себя подлатаю, — улыбнулся Рид. — У вас тут, я смотрю, намечается сложная операция.       Мария была из тех, кому никак не хотелось грубить — и это не потому, что та могла зарядить хамлу промеж глаз как нечего делать. К Гэвину она относилась особенно хорошо, даже мать так не пеклась о нём, как мисс Роуз, и он никак не мог понять, в чём причина. Наверное, всё крылось в том, что лейтенант однажды очень помог, когда на неё чуть не свалился шкаф с лекарствами, а может, дело в том, что он был завсегдатаем медпункта и она его просто хорошо запомнила — Рид не знал, ему и не нужно было.       — Годы идут, а мальчишки остаются мальчишками. Вы бы поаккуратнее! А ты, почему Ричи не следит, куда лезешь?       — Он просто иногда отворачивается, — усмехнулся Гэвин. — Так что там с пластырем?       — Ты меня в могилу сведёшь когда-нибудь, ей-богу. Сейчас… — Она, расположив всё, что принесла, на столе, выудила из ближайшего шкафчика всё, о чём просил Рид, и, вложив в его руку упаковку и вцепившись в неё, как клещ, строго сказала: — Пожалуйста, будь осторожен.       — Как всегда.       — Оно и видно.       Когда Гэвин кое-как нанёс перекись и налепил пару пластырей на более поражённые участки кожи, ему захотелось поскорее выбежать из медпункта, потому что он не мог смотреть на то, как Джей, слишком впечатлительный, будет паниковать, когда Мария приступит к делу — и как с такой психикой он всё ещё работает судмедэкспертом? Как он там говорил: «Когда тела изучаю я — дело одно, но когда моё — другое»? Ну и логика.       Столкнуться носом с грудью Коннора на выходе оказалось большим сюрпризом. Рид потёр нос и уставился на тостера, как если бы он был последним, кого хотелось видеть после такого позора в драке. Невольно в голову врезался утренний инцидент и что он наплёл ему в переулке про огонёк, поэтому следом лейтенант подумал о том, что кому-то предстоит серьёзный разговор. А он и рад.       Рад — чему? Хочет сказать: «Хей, придурок, ты в переговорной не удовлетворил мой мазохизм, можешь повторить»? Совершенный идиот.       — Чего на проходе стоишь? — произнёс он вместо того, что кубарем скатилось в мысли.       — Пришёл узнать, как вы.       Гэвин непонимающе на него уставился и похлопал ресницами. Ему показалось, или голос Коннора дрогнул на мягкие нотки? Наверное, нет, да и глаза его не обманывают: тостер непрерывно всматривался ему в лицо с неприкрываемой озабоченностью, с какой в последний раз смотрел разве что несколько месяцев назад. Рид и забыл, что тот бывает время от времени не сволочью. Впрочем, бдительности он не терял, пусть и голос обманывал:       — Я в порядке. Бывало и хуже.       — Вам непросто со своей травмой, поэтому мне хотелось…       — Я. В порядке. Лучше бы сказал спасибо за то, что мы спасли твоего дружка.       — Мы не друзья.       — А, ну как же, — фыркнул Гэвин и недовольно скривился. — Прости, забыл уточнить ваш статус.       — Мы партнёры — это всё. Почему вас это так задевает? — склонил голову набок Коннор, совсем походя на себя прежнего.       — Пф, чё? Да нахер ты мне нужен. Просто ни ты, ни он даже не отблагодарили нас.       — Спасибо.       Рид врос в землю. Коннору далась благодарность так легко, что завидно — лейтенант мог быть искренним разве что с Ричардом. И что более волнительно: тот охотно шёл на контакт. Вот только от самого слова «партнёры» Гэвина отчего-то перекосило и вывернуло наизнанку. Само это слово перечеркнуло всё и ударило так, что Рид даже отвёл помрачневший взгляд, не вынося присутствие андроида.       — Вы позволите?       — Чего ещё? — рявкнул лейтенант.       Не ответив, восьмисотый вдруг потянул руку к его лицу. Почувствовав неладное, Гэвин резко повернул голову и хотел было отпрянуть, но вместо этого затаил дыхание, зачарованный яркостью глаз из-под опущенных ресниц. Словно под гипнозом, он наблюдал за их живым движением и переливом красок под падающей на щёки тенью. На лоб сползла одна прядка блестящих каштановых волос, когда Коннор наклонился и взгляду предалась мраморная кожа без каких-либо рубцов и несовершенств. Маленькие родинки украшали лицо как звёзды. Гэвин точно попал.       Скулу тронула теплота пальцев андроида, Рид сглотнул и вспомнил, как дышать. Он почувствовал, как слетевший от столкновения пластырь прилип к коже, но Коннор не спешил отстраняться. Напротив, андроид провёл по нему указательным, а затем большим пальцами.       — В переговорной я был груб с вами. Простите меня, — тихо сказал он.       «Забей, мне даже понравилось».       — Можешь в качестве извинений подарить мазь от гематом, — так же бесшумно произнёс Гэвин. Вышло грубовато.       — Настолько сильно? — в сожалении свёл брови Коннор и перевёл взгляд на бедро, которое не так давно яростно сжимал, силясь проткнуть ногтями кожу через джинсы.       — В следующий раз можно и полегче.       Рид прикусил язык и вздрогнул. Уши мгновенно залило краской. Какой, нахрен, «следующий раз»?       Коннор не менее удивлённо поглядел на него. Всё так же не отстраняясь. И тогда они встретились взглядами и оторопели.       — «В следующий раз»? — одними губами переспросил андроид.       Гэвин ещё раз сглотнул и сложил губы в прямую линию, желая в тот момент только одного: чтобы он мог найти в себе силы заткнуться тогда, когда не следует открывать рот.       Заворожённый интимностью момента, Рид всмотрелся в блестящий янтарь напротив, а Коннор, в свою очередь, не мог оторваться от сверкающего зелёного агата.       — Сорвалось. То есть нет, — посыпался Гэвин и запаниковал. — Не сорвалось, а… в общем, я не то хотел сказать… блядь…       — Хорошо. «В следующий раз» я буду с тобой помягче.       Рид вновь забыл, как дышать, когда андроид мило улыбнулся, наконец выпрямился и убрал руку. Коннор с важным видом поправил волосы и отошёл, возвращаясь к прежнему официозу, и заговорил громче:       — Ещё раз простите. И за то, что вам пришлось пострадать из-за нас.       С этими словами он благополучно оставил его. А Гэвину оставалось только стыдливо прикрывать стояк свитером и ругаться себе под нос. Как понимать его, он не знал. Как трактовать его слова о «партнёрстве» — тоже. Рид запутался.       Что важнее — ему было стыдно. Укол вины обжёг сердце парой ударов и лейтенант прокусил нижнюю губу. Он не должен так реагировать. Он не должен чувствовать это. Чувствовать настолько остро.       — Гэвин, ты закончил?       Нет, только не сейчас. К нему по коридору с лучезарной улыбкой мчался Ричард. Как невовремя. Стоило Риду поднять голову, так все слова застряли глубоко в глотке. Горло скрутило подступившей горечью стыда. Он отвернулся, чтобы скрыть перекошенное в печали лицо, и поспешил прочь со словами:       — Да. Подожди меня в машине, я сейчас.       — Хорошо? — замер Ричард и сощурился, когда проводил фигуру напарника взглядом.       Он снова сбежал, как последний трус. Ворвался в уборную и подскочил к раковине, чтобы сполоснуть покрасневшее лицо. Нет, этого не может быть.       Гэвин выключил воду и взглянул на себя в зеркало, вслушиваясь в спадающие с его волос громкие капли. Кап, кап, кап. Дыхание спёрло. Он чувствовал себя моральным уродом. На секунду он посмел подумать о том, о чём, ему казалось, никогда бы себе не позволил. Рид растёр лицо, но кожа покраснела ещё больше.       — Гэвин, что происходит?       Он не услышал, как в помещение вошёл партнёр и остановился позади него, как призрак — испугался лейтенант его точно как фантома. И он не нашёл ничего лучше, кроме как сказать:       — Я же попросил подождать в машине, — и опустить взгляд в раковину.       — Я могу больше не подчиняться твоим приказам. — Ричард злился, Гэвин это слышал. — Что. Происходит?       Рид молчал, и тогда девятисотый преградил ему путь руками по бокам от раковины. Лейтенант почувствовал теплоту его груди на спине.       — Повернись, — громко задышал он в шею. Гэвин вынужден был подчиниться, развернувшись в оковах. — Посмотри на меня.       — Я в порядке, Ричард. Идём уже. — Рид попытался мягко оттолкнуть напарника, но тот перехватил его руку и заставил заглянуть в глаза.       — Ты не выйдешь отсюда, пока не скажешь, в чём дело.       Это был совсем не тёплый взгляд, не тёплый голос. Гэвина пробрало холодом, но отвести лицо уже был не в состоянии. Скрывать покраснение уже бессмысленно. Он твёрдо ответил:       — У меня температура, ясно?       — У тебя нет температуры.       Ричард осадил его, как пощёчиной. Рид забыл, что перед ним андроид, который считывает малейшее изменение в голосе, настроении, уже не говоря о показателях тела и температуре. Он отлично справлялся с целью походить на человека.       Голубые глаза любопытно опустились вниз. После они расширились, а затем, поднявшись вновь, лихорадочно заблестели. Заметил, точно.       — Чего пристал, Ричи? — пытался увести его от созерцания себя Гэвин. Уши снова окрасились в пунцовый цвет.       — Это и есть причина, по которой ты меня избегаешь? — ласково улыбнулся тот.       — Я тебя не избегаю, — зашипел Рид, сгорая от жара по всему телу.       — И когда ты научишься говорить мне о своих желаниях? — мягко рассмеялся Ричард. — Как вы называете это чувство… дежавю?       — Мы это называем: «У нас нет, блядь, времени, идём уже», — произнёс на одном дыхании Гэвин, хоть настроение партнёра его и раззадорило, заставило отвлечься. — Ричи…       — У нас ещё имеется двадцать семь минут. Думаю, мы можем выкроить время.       Девятисотый прикоснулся губами к шее Гэвина, и тот шумно выдохнул и прикрыл глаза. Он продолжил прокладывать дорожку жёстких поцелуев к лицу, смакуя слова поочерёдно:       — Я запер дверь… никто тебя не услышит… мы можем немного позлить Коннора… когда он увидит тебя в хорошем настроении…       Последняя фраза резанула слух, пусть и возбудила. В данный момент ему явно не хотелось, чтобы тостер лицезрел их… или ему даже понравилось бы?       Что за бред! Нет, он не будет представлять, что Коннор на них пялится!       Рука Ричарда легла на живот и забралась под свитер. Гэвин дёрнулся.       — Больно? — поинтересовался он ему в губы. — Прости.       Снова извинения, только не тем голосом. Не то от досады, не то от прилившего к груди возбуждения лейтенант быстро задышал, когда андроид поднялся рукой выше, огладил грудь и живот, а затем опустился вниз и потрогал его через джинсы.       А после жарко поцеловал, резко врываясь языком. Поцелуй исступлённый, обжигающий и такой долгий и желанный заставил Гэвина податься вперёд и обхватить плечи напарника руками. Он решил не стоять столбом, поэтому притёрся бёдрами к бёдрам и подвигался. Тот завёлся с полуоборота и прикусил его верхнюю губу и всосал нижнюю. Рид запрокинул голову и приоткрыл рот.       Это послужило спусковым крючком к тому, чтобы Ричард развернул его к себе спиной и приподнял за щёки. Гэвин увидел себя в стекле и немного сморщился: ну и лицо, неужели Ричарду и правда нравится? Как из бюджетного порно: возбуждённый взгляд из-под мокрых волос и красные открытые губы.       — Взгляни, — андроид схватил его за ягодицу и смял её. Свободной рукой поднял свитер и двинул по груди, — ты очарователен.       — Ты комплименты не какой-нибудь девчонке делаешь, — сдавленно произнёс Рид.       — Верно. — Ричард склонился к его уху и сладко прошептал: — Не какой-нибудь, а моей.       — Чё… сказал?       — Моей сладкой девочке… — Ладонь грубовато сжала промежность. — Кажется, здесь ты стал больше. Тебе нравится?       — Не зови меня так! — воскликнул Гэвин, повернув голову и тут же одёрнув себя. — Это… тупо.       — Хорошо, не буду, — прыснул девятисотый и лизнул ухо. — Но ты всё равно очарователен, детка.       — И кого я воспитал? А как же наша договорённость о том, чтобы не трахаться в участке?       — Ты ведь сам не спешишь ей следовать. — Ричард нежно поцеловал его в затылок.       Пока андроид возился с его одеждой, Гэвин наблюдал за ним в зеркало. Затем взгляд скользнул по ладоням, прижатым к плитке по бокам, после — снова по разгорячённому лицу. Он уже не мог отрицать того, что Ричард его чертовски завёл. Он всегда чертовски заводит. Но почему его грызёт противное чувство опустошённости, когда он глядит на себя? Возбуждение и в то же время терзающая вина мешали ему сосредоточиться. Почему он видит перед собой другое лицо? Гэвин зажмурился и отдался ощущениям.       Джинсы упали к ногам, и лейтенант послушно прогнулся в пояснице. Вот только не учёл одного…       — Что это?       Слова пригвоздили лейтенанта к полу. Он забыл. Пришлось вспомнить, когда ладонь Ричарда широко прошлась по бедру, и против воли повернуть голову, зажмурившись. Он помедлил перед тем, как открыть веки и взглянуть в глаза партнёру, которые, казалось, припорошило инеем. От тёплой улыбки осталось разве что воспоминание: челюсть напряглась так скрипуче, что его и без того выраженные скулы нервно дёрнулись. Андроид не моргал, молча ждал ответа, от которого Гэвину не уйти. Тот не мог сказать правду, но и молчать не было толка.       Рид раскрыл рот и уверенно заговорил, хмурясь:       — Видимо, один из отморозков постарался, когда я упал на землю.       — Это отпечаток руки. — Он опустил голову и провёл по бедру пальцами, пока ладонь не покрыла всю отметину. — Мой отпечаток, Гэвин. Но есть один нюанс: я никогда не сжимал тебя так сильно. А андроидов с таким размером руки здесь только два. Не ври мне. Не сейчас.       Рид замолчал и жалко поморщил лоб. Ричард знал ответ — не отвертеться. Лейтенант мог только спасти себя и Коннора, сказав:       — Мы повздорили — обычное дело.       — Повздорили… Зажми зубами, — зловеще процедил Ричард и потянул к его рту край свитера. Рид просьбу выполнил не сразу, недовольно замычав. — Мне хотелось быть аккуратным, но теперь ничего не обещаю.       Когда под рукой не оказывалось смазки, андроид ограничивался собственной слюной — более вязкой, чем у людей. Гэвин услышал, как тот смачивает ей пальцы, а затем выдохнул, ощутив бесцеремонное вторжение внутрь. Ричард мягко похлопал его по внутренней стороне бедра, вынуждая расставить ноги шире.       — Я много раз представлял это. — Механически хриплый голос заставил Рида вскинуть голову. Ричард перевёл сосредоточенный взгляд на лицо партнёра и хищно оскалился. — Очень хотелось взять тебя перед зеркалом. Уборная не входила в мои планы, но спонтанный секс меня тоже радует.       В тот момент он повернул пальцами и Гэвин весь сжался и закрыл глаза. Ричард притих, как бы задумавшись. Он задвигал пальцами резче и глубже, и напарник не смог удержать низкого стона. После замедлился, вытащил и снова вогнал, вырывая тяжёлый вздох. Двинул медленнее.       — Интересно, как давно это началось: ты и Коннор? — В ответ Рид поднял голову к зеркалу и судорожно замотал головой. — Я ошибаюсь? Хотелось бы верить. Но, знаешь, я его понимаю. С тобой невозможно об этом не думать. Иногда мне в голову приходит всякое…       Ричард развёл пальцы и втолкнул по костяшки. Гэвин мотнул головой и встал на носочки.       — Мне бы хотелось заняться этим в допросной, хотя бы раз войти в роль плохого полицейского и взять тебя. И я бы повторил то, что я сделал с тобой перед нашим отъездом — не только на лицо. Ты бы ругался и возмущался, вырывался — понарошку, конечно. А после сладко стонал подо мной и просил сильнее, но я бы тянул и дразнил тебя. А ты бы скулил и выкрикивал моё имя.       Рид закатил глаза и потерялся в пространстве, в ярких красках представляя всё, что говорил Ричард свистящим шёпотом. Выдавив рычащий стон, поддался на пальцы, но тот мстительно вытащил их, чтобы добавить порцию слюны. Он приставил их и обвёл сомкнутые края пальцами. Втолкнул.       — Интересно, Коннор думает о том же? Тебе хочется знать, что у него было на уме в тот момент, когда он позарился на чужое? Я вот догадываюсь. Мы с ним хоть и отличаемся, но явно думаем об одном и том же. Держу пари, он бесится, потому что ты принадлежишь не ему. Мне, Гэвин, и только мне. Посмотри на себя.       Свободной рукой он грубо схватил его за подбородок и заставил осмотреть себя. Край свитера промок, по лбу, торсу и груди скатывались редкие капельки пота. Возбуждён до предела.       А после Рид мельком глянул на Ричарда. Тот продолжал одаривать его пылким взором, полным холода и жгучей ревности, пробуждая внутри неистовое чувство стыда и азарта. Он сощурился с вызовом.       — Смотри внимательно, Гэвин. Готов поспорить, ему интересно, как мы занимаемся сексом и какое у тебя лицо, когда ты кончаешь. Его бесит, что ты охотно отдаёшься мне. И всякий раз мне хочется стереть его наглую ухмылочку, когда он задерживает на тебе свой взгляд. Хочу поцеловать тебя у него на глазах. Показать, что у него не выйдет — знаешь почему?       Ричард вытащил пальцы и притиснулся к нему холодными бёдрами. Андроид оттянул ягодицу, приставил головку и зашипел на ухо:       — Потому что я не отпущу тебя.       Гэвин вскрикнул, когда член сразу вошёл в него наполовину, и опустил голову. Андроид мягко схватил его за волосы и приподнял, чтобы тот смотрел точно перед собой. Локти согнулись, и вспотевшие ладони заскользили по стене.       — Вот так. Умница.       Ричард нежно двинул бёдрами, затем ещё и ещё, придвигаясь ближе, проникая глубже. Вытаскивая полностью и снова толкаясь, пока не дошёл до конца и не замер. Он склонился к его спине и поцеловал в лопатку, безостановочно болтая:       — Очаровательный, — он совершил резкий толчок, и Гэвин тяжело выдохнул, прикрывая глаза, — открытый, — второй рывок, — тёплый.       Рид закряхтел и скользнул бёдрами назад, вынуждая того выпрямиться, схватить за ягодицы и нарастить темп. Руки возило по плитке, голова кружилась, тело кидало вперёд и назад, как ударной волной. Когда зеркало заволокло мутной дымкой, Ричард, остановившись, протёр его ладонью и перенёс её на рёбра партнёра, сжал. Продолжил движение, медленно моргая и прерывисто дыша, открыв рот. Они смотрели глаза в глаза, как двое озверевших животных. Внутри всё сжималось, член Гэвина требовал к себе внимание, и он было потянулся, но руку перехватили и жёстко прижали обратно к стене.       — Ты кончишь только от моего члена, Гэвин! — рыкнул Ричард, вышел полностью и снова толкнулся с коротким стоном. Ткань свитера заглушила жалобный скулёж. Андроид сильно задвигал бёдрами, громко соприкасаясь с ягодицами. Словно задыхаясь, зашептал: — Хочу, чтобы ты запомнил, кто тебя берёт прямо сейчас и получает твою отдачу. Впрочем, ты мог бы представить Коннора — что бы он сказал, обнаружив нас в таком положении? Обнаружив тебя в моих руках? Тебе бы понравилось, если бы у нас был зритель?       Язык заскользил по шее и за ухом, и лейтенант зажмурился и сжал кулаки. Нет, он явно не хотел это представлять. Только не сейчас, когда он на грани.       Но стоило ему приоткрыть глаза, как перед взором, прямо за ними, показался Коннор. Гэвин широко распахнул ресницы: изначально ему показалось, что восьмисотый и впрямь бесшумно к ним ворвался, но затем всё поплыло с новыми толчками, и образ Коннора смыло прошибающим удовольствием. Дыхание перехватило. Он представил с любопытством рассматривающего их постороннего андроида, как если бы они были интересным экспонатом.       «Прочь из моей головы», — возмутился про себя Рид, но фигура снова и снова появлялась на том же месте. Коннор довольно улыбался, будто происходящее его заводило. Гэвина тоже, как бы он ни старался это отрицать. В мыслях запутанным клубком вертелись разного рода извращения. То, чего он никогда не пробовал.       Какие на вкус его губы?       Рид гортанно застонал и толкнулся навстречу. Тело сжалось, член дёрнулся. Колени задрожали, и он протяжно кончил, пока Ричард продолжал вбиваться до тех пор, пока Гэвин не ослаб, не опустил руки на умывальник и не выпустил из зубов свитер, за которым потянулась слюна. Андроид загнанно выдохнул и утробно застонал, толкнувшись в последний раз и вытащив член. Он провёл по нему рукой пару раз и кончил партнёру на бёдра. Тишину прерывало порывистое дыхание обоих. По лбу, по телу под свитером и по ногам лейтенанта прошёлся холодок, и тот озяб. Ричард обнял его сзади и поцеловал в висок.       — Пожалуйста, не позволяй ему прикасаться к себе. Меня это бесит.