Силовой приём

      — Вы не присядете?       — Мне и тут хорошо, — сказал Гэвин и скромно скрестил руки на груди. Он нашёл опору у стены, а Ричард сидел напротив Алекса и Керри, злорадно лыбился и поглядывал в его сторону. Рид бы отвесил ему смачный подзатыльник, но движению препятствовала боль: в пояснице и ниже неё нескончаемо ныло и стреляло, синяк на животе от удара тоже дал о себе знать. Подзатыльник в уборной был остановлен голодным поцелуем, на время утихомиривающим кипящую злость. Теперь пришлось расплачиваться за минуту слабости. Двадцать минут слабости, если точнее.       Они находились в кафе на втором этаже стадиона. Алекс и Керри согласились встретиться во время перерыва, но после им нужно было возвращаться назад. Гэвин удивился: на первой встрече ему показалось, что у одного была сломана лодыжка, а у другого — рука. На самом деле первый и второй заработали растяжение. Сами они признались в том, что играть тяжело, но и отлёживаться они не собирались. «Вот уж действительно тяга к победе», — подумал лейтенант.       Не желая попадаться на глаза их тренеру, партнёры решили перенести их встречу в большое светлое помещение, где из гостей присутствовали разве что они и обслуживающий персонал за длинной стойкой. Приходилось говорить потише, от лишних ушей подальше.       На ответ Гэвина собеседники лишь переглянулись и обратили любопытный взор на Ричарда.       — Мы хотим поговорить с вами насчёт мистера Уэрта, — сказал он. — У него в последнее время не случались нервные срывы, может, он вёл себя менее сдержанно, чем обычно?       — Нет, — покачал головой Керри. — Он орёт, как обычно, но вне стадиона спокоен.       — Подожди, — перебил его Алекс. Рида поразился его вовлечением в разговор, учитывая то, как тот распинался о суеверных штуках, — на прошлой неделе он разговаривал по телефону на повышенных тонах.       Ричард мельком глянул на напарника, Гэвин нахмурился. Снова «прошлая неделя» и снова «разговор по телефону». Дело начинает набирать обороты.       — С кем? — выступил Рид.       — Не знаю, — пожал плечами Бейзовски, — но по голосу было похоже, что с женщиной. Я услышал что-то про месть и угрозы.       — У него есть враги?       — Пф, — прыснул Керри, — разве что менеджер. Вечно собачатся по пустякам. Но в последний раз, после нашего матча с финнами, тренер действительно взбесился, аж покраснел, поэтому пошёл к мистеру Уайту и закатил скандал. Ренди отправился за ним — он остался за дверью, конечно, но ему удалось подслушать. Тренер вывалил всё, что он думает о менеджере, и спросил, какого чёрта каток не отвечает правилам безопасности.       — И каков итог?       — Ничего. Каток всё ещё в отвратительном состоянии. Командам пришлось объединиться, чтобы вызывать профессионалов. Они прибудут сегодня вечером.       — Мы можем осмотреть каток? После вашей тренировки, разумеется: мистер Уэрта же уезжает с вами? — Ричард вдруг загорелся энтузиазмом. Гэвин широко распахнул глаза, поясницу дёрнуло от волнения.       — Да пожалуйста, тренер не оставляет нас одних после тренировок.       — Спасибо. Мы подождём, — кивнул девятисотый. Чуть помедлив, он снова обратился к ним. — Последний вопрос: вы не знаете никого по имени Елена?       — Была здесь одна Елена. С виду хрупкая, но на плечах могла унести две скамьи. Она классный собеседник, но после инцидента с кубом куда-то подевалась.       — Хрупкая? — Брови Ричарда поползли вверх.       — Вы разговаривали с ней? — разделил сомнение Гэвин и потянулся вперёд. — О чём?       — Да о разном, — улыбнулся Алекс. — О хоккее, о погоде, рассказывали друг другу анекдоты. В общем, она нам нравилась. Елена прям светилась. Нам нечасто удавалось поговорить, но разговоры с ней были как глоток воздуха в этой напряжёнке.       — То есть ничего странного?       — Не-а. А почему вы интересуетесь?       — Есть идеи, — уклонился Рид.       — Спасибо, мы осмотрим каток, — ещё раз быстро поблагодарил Ричард и закончил разговор.       Парни поднялись, пожали полицейским руки и направились к лестнице. Ричарда и Гэвина же они оставили в смятении. Первый вопрос лейтенанта привёл напарника в замешательство своей особой интонацией и мощными эмоциями:       — Почему ты хочешь осмотреть каток? Там же максимум пара царапин!       — Царапины кто-то оставил, следовательно мы имеем шанс определить преступника, — непринуждённо ответил Ричард.       — Ясное дело, что с этим связана Елена, — шикнул Гэвин. — Осмотр царапин нам вряд ли поможет, мы только потеряем время. Поедем к ней завтра.       Ричард повёл бровью, словно партнёр нёс несусветную чушь. Рид же, поймав на себе недоумевающий взор, отвёл свой. Андроид уловил нервозность в движении его ладоней: тот то и дело сжимал и разжимал их, вонзаясь ногтями. Взгляд скользнул к лицу — лейтенант покусывал щёку и быстро моргал.       — Мы, возможно, потеряем улику, если уйдём прямо сейчас. У тебя есть варианты?       Гэвин умолк и задёргал ногой — Ричард обратил внимание и на это, а после попытался заглянуть ему в лицо, но получалось узреть только профиль. Так или иначе, Рид отреагировал и повернул голову, но ничего не сказал. Девятисотый знал, что кроется за напряжённым лицом, прикрытым безмятежностью. Так он реагировал, только когда приходилось работать на высоте.       — Ты боишься выходить на лёд? — спокойно предположил андроид.       — Эй, — тут же ощетинился лейтенант, — я ничего не боюсь. Идём уже!       Гэвин, не дожидаясь ответа, ломанул к лестнице. Когда почувствовал, что за ним никто не идёт, он повернулся боком: Ричард, спокойный, как удав, остался на месте и смотрел ему вслед. Двигаться, разумеется, он и не планировал, и тогда Рид сам к нему подошёл и сконфуженно задал вопрос:       — В чём проблема?       — Тренировка закончится через пятнадцать минут, а ты остался без обеда.       Когда до лейтенанта дошло, что андроид не направился за ним не в качестве протеста, он сглотнул и помедлил перед тем, как прыгнуть на диван. Спину и поясницу прошибло забытой болью, и лейтенант заскулил. Ричард же тихо прыснул в кулак, за что заработал в свою сторону пару ласковых и зубочистку в лицо.       Рид даже позабыл о своём волнении, когда наелся до отвала, и с кошачьей улыбкой уже шёл по коридору в ногу с Ричардом. Тренировка закончилась четыре минуты назад, поэтому им никто не мог помешать. Пустынная площадка отдавала холодом, рядом с катком в коморке устроился скучающий старичок — ответственный за прокат коньков. Тишину прерывали только размеренные шаги напарников. Чем ближе оказывалась площадка, тем сильнее хотелось унести ноги.       Гэвин боялся высоты, но не льда. Было что-то другое, нечитаемое на встревоженном лице, и Ричард напряг все модули, чтобы определить причину, однако его возможности заканчивались там, где система давала сбой из-за перегрузки.       Первое, что он подметил: партнёр трясущимися руками пытался завязать шнурки на коньках, но всё безуспешно. Тогда девятисотый, прежде чем заняться своими, встал на колено перед ним и помог. Невесомо он затянул один узел, затем второй — Гэвин не наблюдал за этим, его взгляд был устремлён куда-то в пол.       Проснулся он, только когда Ричард отстранился, а после упрямо буркнул:       — Я и сам могу.       — Конечно, — улыбнулся андроид. — Ты умеешь кататься?       — Пф, ещё как, — выпятил грудь вперёд тот. — Ну, вперёд, я за тобой.       Девятисотый шагнул в сторону выхода на площадку, а Гэвин всё никак не мог сдвинуться со скамьи и то и дело сжимал деревянную поверхность и проводил по ней ногтями. Когда наконец воспрял духом, он резко вскочил с места. Его чуть было не потянуло вперёд, но спасательным кругом, к счастью, оказалась спина Ричарда, который сам еле удержался на ногах от внезапного напора. Андроид озадаченно повернул голову — Гэвин всё ещё держался за его водолазку. Он шевельнул бедром, но руки напарника вцепились клешнями. Выдержав на себе полный безысходности взгляд, Ричард умилительно улыбнулся.       — Ты в порядке?       — Ага, — гордо выпрямился лейтенант. — Оступился.       — Лейтенант Рид, Ричард?       Сначала в мыслях Гэвина промелькнуло краткое: «Блядь». Затем спину обдало жаром и заныла поясница. После он пожалел, что взглянул на лицо Ричарда: андроид смотрел за его спину и распространял тьму, рвущуюся из сильно вздымающейся груди. Пятью секундами назад девятисотый влюблённо ему улыбался, но теперь во взгляде тлела угроза.       Рид озвучил свои мысли и осторожно повернулся. Коннор, вооружившись коньками, лёгкой походкой направлялся к ним. Обнаружив, что Гэвин затравленно на него пялится, он приподнял уголок губ и блеснул глазами, заставляя того вспомнить о событиях часом ранее. И с ним, и с Ричардом.       Лейтенанта передёрнуло на месте. Ричард пообещал оставить тостера в покое, но с каким трудом ему удавалось держать себя в руках в тот момент.       — Простите, мне нужно было уладить дела с капитаном из-за своего графика. Я не опоздал?       — Опоздал, — вскинулся девятисотый.       — Я думал, ты не поедешь с нами, — разогнал разбушевавшуюся бурю Гэвин. В принципе, ответ не помешал тому, чтобы Коннор сел на скамью и стал цеплять на себя коньки. Показалось, что Рида вообще не собирались включать в диалог:       — Так что с игроками?       — Я отправил тебе отчёт, необязательно было приезжать, — не унимался Ричард.       Коннор быстро затянул шнурки на одном коньке и поднял голову. Он неприязненно сощурился, и мелкие морщинки расползлись по уголкам глаз. Даже Гэвин пожал плечами, как если бы его обдало разрядом тока по позвоночнику.       — Я всё ещё ваш куратор и обязан сопровождать вас, — сказал как отрезал.       — Мы поняли. — Лейтенант втиснулся в страшную паузу между ними и помахал рукой. — Двигай за нами, тостер.       Ричард с неохотой развернулся к площадке, а Гэвин, собравшись с мыслями, выдохнул, немного раскинул руки в стороны для баланса и неуклюже двинул за ним. Гусиная походка своим звуком сотрясала мягкий пол под лезвиями коньков, и уже на подходе к выходу на каток Ридом начала овладевать запоздалая паника: он уже успел пожалеть о том, что согласился, поддавшись принципам собственной упёртости, однако отступать, увы, поздно.       На платформу ступила первая трясущаяся нога, а после, когда лейтенант зацепился за борт, на неё ступила и вторая. Он чуть было не улетел вперёд с позором, когда сзади подкрался Коннор, обхватил его за талию и ехидно заметил:       — Вам недостаёт практики.       — Отъебись. — Гэвин хотел выставить вперёд средний палец, но стоило ему пошатнуться, как стёкла ограждения затрещали под напором его рук. — Я просто давно не катался, ясно? Тебе легко говорить: в вас это заложено с производства, а люди спустя годы способны забывать некоторые вещи!       По лицу тостера стало понятно, что тот над ним просто издевается и получает от этого высшей степени удовольствие — и это не могло не пробудить чувство стыда и гнева, которое отразилось в зрачках Рида. Будто андроид что-то знал, и Гэвину не хотелось, чтобы Коннор открывал рот, однако:       — Не думаю, что у вас плохая моторная память, — сказал восьмисотый с шальной улыбкой.       — Иди ты, — шикнул лейтенант, как змея, которая готовится к броску.       — Куда? — невинно склонил голову тостер.       — На каток! — почти выкрикнул Рид и прислонился к перегородке, чтобы дать проход Коннору. Тот повернулся боком, грудью к лейтенанту — неприлично близко — и с поразительной смелостью ступил на лёд, не забыв самодовольно хмыкнуть ему в лицо. Гэвин после мнимой близости выпустил из лёгких воздух, стараясь не думать о том, как перед глазами мелькал его образ в зеркале. Не получалось.       Он тряхнул головой и глянул на состояние площадки — как и сказали парни: могло быть и лучше. Уже перед ногами лейтенант усмотрел пару царапин и успел занервничать, однако вспомнил, что здесь катались и катаются хоккеисты и что подо льдом нет воды. И всё же каким образом на испещрённой поверхности андроиды могли бы обнаружить улику?       Рид поднял взгляд и примёрз к коврику. Эти двое со стремлением опытных профессионалов рассекали каток вдоль и поперёк, обращая взор к каждой отметине. Он вслушался: их движения — то плавные, то резкие — сопровождались приятным треском и громкими звуками скольжения. До лица долетал слабый запах свежести и чего-то отдающего стиральным порошком. Гэвин был бы не против, если бы в него вкачали необходимые навыки при рождении. Завидно.       Но как же красиво блестели маленькие льдинки под их коньками — казалось, что из-за них андроиды светились.       Лейтенант шмыгнул и потёр холодный нос — теперь он ещё больше сомневался в своём решении. Он ступил на лёд, держась за борт и изредка опираясь на защитное стекло. Рид медленно и рассеянно двигался по дуге и думал о том, что его намерение обернётся сущей катастрофой: секунды отделяли его от падения, неаккуратные движения сопровождались дрожью ног и проступившим на красном лбу холодным потом. Гэвин усердно смотрел под ноги и молился, чтобы не… отбросить коньки.       Глубоко погрузившись в мысли, он даже не заметил, как звуки скольжения прекратились, а спустя мгновение лейтенант услышал:       — Гэвин, мы кое-что нашли!       Ричард крикнул, и Рид поднял голову. «Отлично, теперь ждите меня через пару месяцев», — подумал он, осознав, что преодолел меньше половины площадки. По крайней мере, замечательно было узнать, что улика неподалёку, у бортика. Лейтенант ускорил шажки, но оказалось, что он просто мотает ногами вперёд и назад, стоя на месте. От досады он зарычал.       — Всё в порядке, лейтенант? — донёсся до ушей издевательский тон Коннора.       — В полном! — закричал он в ответ.       Дело не двигалось с мёртвой точки, как бы иронично это ни звучало. Он же шёл со скоростью черепахи, поэтому Гэвин выпрямился, приободрил себя, отпустил бортик и гладко скользнул вперёд — достижение заставило его восторженно осклабиться во все тридцать два. Не успел он порадоваться, как тело тут же потащило назад, и лейтенант вскрикнул, уже заранее ощущая затылком, каким болезненным будет падение.       Его не произошло. Рид успел подумать, что лампы под потолком — это свет в конце тоннеля, однако реальность тут же спустила его на землю, когда под спиной он почувствовал не твёрдый лёд, а тёплую руку. Даже две. Также над ним нависло две головы, которые изумлённо хлопали глазами.       — Значит, я был прав, — весело констатировал Коннор.       — Мы были правы, — хмуро ответил Ричард.       — Извините, что прерываю, — на одном дыхании произнёс Гэвин, — но, может, вы меня уже поднимите?       Андроиды молча выполнили просьбу, поставили его на ноги и помогли прилипнуть спиной к борту. Грудь Рида быстро вздымалась, когда он стал бросать смущённый взгляд то на одного, то на другого. После лейтенант обнаружил, что всё ещё держал обоих за руки, и тут же отпрянул.       — Почему ты соврал? — спросил девятисотый. — Ведь нет ничего постыдного в том…       — Это же смешно, — сдвинул брови Гэвин и скрыл от тех смущение. Андроиды не озвучили вопрос, ожидая, что тот сам пояснит. Это случилось не сразу, только после того, как он понял, что бежать некуда. Лейтенант раздражённо вздохнул. — Опытный полицейский может принять роды, потушить пожар, но не умеет кататься на коньках. Что, если придётся ловить преступника на льду? Посмешище…       Те не стали отвечать, погрузив щекотливую тему в небытие, они лишь безмолвно выразили жалость одним только одинаково несчастным выражением лица. Гэвин зажался в себе, не желая продолжать разговор, а пытливый взгляд карих и серо-голубых глаз словно свалил на него валун: он не выносил и не хотел вызывать сочувствие к себе. В такие моменты лейтенант казался себе ребёнком, над которым безостановочно хлопотали взрослые. Он казался себе слабым и беззащитным, что уничтожало, казалось бы, нерушимую великую стену, воздвигнутую из воинской отваги и непростительной дерзости.       И вдруг боковое зрение уловило неспешное движение в его сторону, и Гэвин повернул голову. Ричард бесшумно протянул ему руку. Его лицо сморщилось от нежной улыбки, стоило лейтенанту на него уставиться. Он, словно под гипнозом, протянул ладонь в ответ. Андроид удовлетворённо кивнул и направил его за собой. Коннор остался позади — Рид ощутил, как недовольный взгляд вслед прожигает свитер.       Гэвин, надувшись, держался за борт и торопливо двигался вслед за Ричардом, весь залитый краской. Девятисотый его не торопил, учтиво молчал, но внимательно следил за его движениями и придерживал. Ричард сжимал его холодную руку своей и в нужные моменты успокаивающе гладил большим пальцем. Спустя время, когда они дошли до нужного места, тревога покинула Гэвина и тот приподнял уголок губ.       Он остался у борта, но это не помешало ему лицезреть две из заметных трещин в боковой части площадки. Царапины пролегали почти к середине, начинаясь прямо у его ног. Навряд ли это можно было назвать плохой укладкой льда, потому что Гэвин заметил маленькую вмятину на защитном стекле с расползающимися, как паутина, проломами вокруг неё. Возможно, идея Ричарда была не такая уж глупая.       Андроиды склонились над находкой и напряжённо её осмотрели. Сканирование шло быстро, так как Ричард работал над концом царапин, а Коннор взял контроль над их началом. Несмотря на их неприязнь друг к другу, они работали слаженно, сохраняя самообладание.       Восьмисотый остановился возле Гэвина, и тот произнёс, кивая на вмятину:       — Похожая ситуация с трубами, верно?       — Очень похоже, — коротко ответил Коннор.       — Второе столкновение произошло между датами падения куба и того самого матча, — поразмышлял Рид. — Если это Елена, то, предполагаю, у неё возникли о-очень серьёзные проблемы.       — Глубина трещины — ноль целых пять десятых метра, длина — две целых шесть десятых, ширина — ноль целых одна десятая, — установил Ричард, оказавшись рядом. — Не думаю, что дело в коньках. Борьба началась отсюда, — он указал на вмятину, — здесь неизвестного ударили о стекло, а после протащили, предположительно, за волосы или воротник.       — Жертва цеплялась за лёд ногтями?       — Я согласен с Ричардом, но на такое не способен человек. — Коннор заставил Гэвина повернуть к нему голову. — Тащили андроида.       — Это должен был быть кто-то посильнее Елены, — повёл бровью лейтенант. — Тот же самый тип, которого мы определили на фотографии вмятин на трубах.       — Возможно, её преследовали. В базе уволившихся не числится никого, кроме Елены, поэтому мы исключаем бывшего сотрудника, а значит, это мог быть кто-то из персонала, — поддержал девятисотый. — Думаю, Елена является жертвой, а не преступницей. Следует поговорить с ней завтра, чтобы убедиться точно.       Коннор и Гэвин кивнули. Они ещё раз рассмотрели улики, надеясь обнаружить что-нибудь ещё, но больше информации вычленить не удалось. Тогда Рид развернулся в сторону выхода с площадки, снова нелепо цепляясь за борт, а когда обнаружил, что андроиды не спешили уходить, повернул голову и спросил, что стряслось.       Ричард засветился, в его глазах заблестели холодные искорки, губы тронула чудная улыбка. Затем он скользнул к нему и схватил за обе руки. Лейтенант растерянно вытаращился на него, а после, запаниковав, попытался одёрнуть ладони и заорал, когда андроид потянул его к середине площадки:       — Эй, что тебе на этот раз ударило в голову?! Издеваешься?! Я не умею кататься!       — Время научиться, — ласково произнёс девятисотый.       — Коннор, и ты туда же?! — Гэвин на секунду глянул в сторону тостера и заметил коварную ухмылку.       — Мы закончили все дела на сегодня, а рабочие прибудут только через полчаса. Мы здесь одни.       — Ричи, ёб твою мать, пусти меня! — в отчаянии завизжал тот.       — Как скажешь.       Рид качнулся и замер в одной позе с раскинутыми руками и выражением ужаса на лице, когда Ричард внял его просьбе и отступил. Как опоссум, который притворялся мёртвым в случае опасности, лейтенант пытался сделать вид, что его не существует, пялясь в точку между бровями андроида, который отчего-то веселился. На площадку обрушилась могильная тишина: Гэвину было явно не до смеха. Сердце пробило грудную клетку, поясница и живот заныли, волнение цапнуло плечи.       У него дёрнулся глаз, когда Ричард выставил перед собой ладони и подозвал его к себе со словами: «Иди ко мне». Совсем как ребёнка, который учится делать первые шаги. Небольшое расстояние — только сделать рывок — казалось целым километром. Образовавшуюся между напарниками пропасть ни обойти, ни перейти. Зная такой же упрямый нрав партнёра, Гэвин сделал вывод, что если он не приложит усилия, то останется ночевать на площадке.       — Тостер, — в отчаянии крикнул он себе за спину, — скажи своему младшему, что мы нарушаем рабочие отношения!       — Не могу, — спокойно произнёс восьмисотый и поспешил к ним. Гэвин не повернулся, поэтому и не увидел, что Коннор остановился позади. Зато он понял, что тот разделял веселье. — Вне работы вы вправе заниматься чем угодно.       — Нихуя себе, вовремя ты переобулся! — Рид дёрнул головой и тут же замахал руками, почти падая на спину. Андроид в нужный момент поддержал его спину, помог встать в исходное положение и отстранился.       Снова опустилась долгая пауза. Гэвин сжал губы, поднял напряжённое лицо на Ричарда, который игриво повёл бровью. Эти двое буквально двадцать минут назад готовы были разорвать друг друга в клочья, а сейчас вдруг заделались компаньонами, чтобы свести лейтенанта, который и так намучился, с ума.       Вдруг сверкнули прожекторы, и троица обратила головы к потолку — площадка не погрузилась во тьму, но до этого слепящий свет потускнел и спустил на лёд приятные тени, видимо, для экономии энергии.       Следующим их удивило то, что, огибая всё помещение, зазвучала музыка. Они так и не смогли определить источник, быстро мотая головой налево и направо. Гэвин скривился и покраснел — уже не от злости: теперь всё это напоминало ему какую-то романтическую лабуду. Было в этой атмосфере что-то притягивающее и одновременно отталкивающее.       Выше, из комнаты управления, донёсся бойкий голос техника, обращаясь по микрофону к присутствующим:       — Проверка аудиосистемы, не пугайтесь!       — Выключи нахрен свою шарманку! — зарычал Рид и сощурился, чтобы узреть реакцию нарушителя спокойствия. Техник остался невидимкой, но движение фигуры подсказало, что тот тянулся к выключателю. Тогда в игру вступил Ричард и махнул рукой:       — Нет, оставьте! Спасибо!       — Чё? — затравленно зыркнул на него напарник, но не отступился. — Вырубай!       — Вы уж определитесь, моя смена заканчивается! — раздражённо крикнул техник.       — Пожалуйста, не слушайте нашего коллегу! — вставил словечко Коннор. — Оставьте, мы разберёмся!       Как только силуэт мужчины удалился, Гэвин бросил:       — Вы в край охуели?       — Музыка помогает тебе расслабиться, разве нет? — склонил голову Ричард и снова протянул руки. — Веришь мне?       У Рида не повернулся язык, чтобы сказать «нет». Партнёр, сукин сын, внимательный, как же иначе: неоднократно ловил лейтенанта на том, что тот с закрытыми глазами слушал музыку в наушниках и стучал по поверхностям либо ногой, либо пальцем, либо тем и другим. Иногда качал головой в такт, свистел, подпевал и лыбился, как идиот. Ричард не раз подмечал его музыкальных слух, а тот отмахивался и говорил, что просто занимался музыкой со школьной подругой. Он отдавал предпочтение классике поп-музыки и рок-н-роллу, иногда чему-то более спокойному, однако во всех трёх случаях лейтенант пребывал в состоянии покоя. Девятисотый искренне радовался, когда Гэвин улыбался — его партнёр до их последнего дела не слушал ни музыку, ни радио, а теперь его словно отпустило от всех незакрытых гештальтов, и тот мог спокойно наслаждаться тем, что доставляло ему удовольствие до переломного момента.       Ричард и в этот раз оказался прав: плечи и лицо Рида расслабились, он смог набрать воздуха в лёгкие, спокойно выдохнуть, опустить руки и оглядеть свои ноги для решительного шага вперёд. Он доверял напарнику.       Лейтенант двинул сначала одной ногой, после — другой, делая первое аккуратное движение в сторону Ричарда. Тот солнечно улыбнулся и одобрительно кивнул, дав сигнал к тому, чтобы Гэвин совершил ещё один шаг. Коньки поехали в разные стороны, но Рид, пусть и неуклюже, вернул их в верную сторону. Поднял голову и понял, что преодолел уже половину расстояния. Площадку окатило потоком нарастающего ритма клавишных, барабанов и гитары, и Гэвин заскользил уверенно, пытаясь под него подстроиться. Ему начало нравиться. Если бы ещё тело не стреляло, он бы даже вошёл во вкус. Мысли ушли на второй план, растворившись в приятном ощущении великого достижения. Он и забыл, что даже в Детройте можно заняться чем-то другим, помимо просмотра телевизора — эта спонтанная вылазка определённо шла ему на пользу, вытащила из панциря и подтолкнула к ещё не исследованному.       Наконец он упал в объятия Ричарда и нервно прыснул смешком. Андроид стиснул его плечи, позволяя прижаться к груди. После того, как Гэвин поднял голову и засиял, девятисотый с гордостью заявил:       — Молодец.       — Теперь сюда!       Парочка забыла, что находилась на льду не одна. Ричард и Гэвин повернулись — уголки губ Коннора поползли вверх, и андроид раскрыл руки. Лейтенант занервничал и осторожно поднял взгляд на партнёра, который глядел чётко перед собой без единой эмоции на лице. Рид почувствовал жар его корпуса и то, как сильно вздымается грудь — перегрев — а после заметил раздувающиеся ноздри. Такое случалось либо когда они занимались сексом, либо когда тот неистово бесился. Андроид твёрдо держался, явно думая о том, что дал обещание партнёру не вступать со старшим в спор и не раздувать конфликт.       — Если лейтенант будет стоять на месте, то ничему не научится, — обеспокоенно сказал тостер и отъехал спиной к линии, отделяющей площадку по середине. — Попробуем расстояние побольше?       Гэвин ожидал, что Ричард пустит в ход уложившиеся в памяти ругательные словечки, поэтому напрягся всем телом. Но скорый ответ напарника ошарашил:       — Хорошо.       Девятисотый согласился сквозь зубы, помог Гэвину повернуться всем телом, на секунду задержался руками на бёдрах и показушно широко огладил, чем вызвал неоднозначную реакцию Коннора: тот сжал губы, но вида раздражения не подал. Рид же невнятно возмутился, но не успел договорить, когда Ричард мягко толкнул его в спину, вырывая удивлённый вздох. Гэвин широко взмахнул руками, но удержал равновесие — уже что-то.       — Выпрямитесь и согните колени, — громко попросил восьмисотый.       — Попробуй направить вес на левую ногу и оттолкнуться от правой, — поддержал Ричард.       Гэвин на мгновение закрыл глаза и приглушённо вздохнул. Он держался между андроидами на приличном расстоянии, поэтому был вариант, что те не успеют его подхватить. Настроиться тяжело, находясь в таком положении, и он даже хотел вновь отказаться. Не смог, иначе он признал бы себя слабым.       Поэтому он последовал советам, расправил плечи, напряг левую ногу и толкнулся. Непослушное тело вновь кидало то в одну сторону, то в другую, и лейтенант то и дело почти выходил из равновесия. Однако, взяв волю в кулак и обратив силу к спине, он выпрямился. Гэвин начинал понимать.       Он захотел проделать то же самое с правой ногой и успешно повторил движение. Конечно, смотрелся он на катке как корова на льду, но мысленно не похвалить себя Рид не мог. В глазах заиграл мальчишеский азарт, и порыв мотивации понёс его вперёд. Он всё ещё смотрел под ноги с высунутым языком и перемещался с грацией утёнка, но зато страх развеялся, а дрожь в коленях осталась за пределами площадки. Наконец совладав с телом, Гэвин плавно задвигался под ритм барабанов, под нос напевая заевшую в голове мелодию песни, чтобы успокоиться.       Он настолько увлёкся, что не заметил, как уже преодолел расстояние и попал к Коннору. Андроид взял его руки в свои и заставил затормозить. Ледяные кончики пальцев и горячая ладонь держали крепко, но осторожно. Музыка начала стихать. И тот, и другой замерли и задержали друг на друге взгляд: один — растерянный, другой — заинтересованный. Какой из них принадлежал Гэвину, а какой — Коннору, осталось загадкой, потому что Рид отвлёкся на лёгкую вибрацию, быстро опустил глаза к их рукам и мгновенно сгорел от глубокого изумления: скин андроида медленно пополз под рукава рубашки, частично обнажая истинное существо. Фаланги с синим просветом в сочленениях пластин любовно опустились на раскрытую ладонь Гэвина и щекоткой очертили спираль. Лейтенант непонятливо сморщился, а после память ударила молотком по виску: он вспомнил его и Джима в клубе, после — значение этого жеста, — и стремительно отпрянул. Отчего-то в глотке заклокотала злость.       — Дальше я сам, — твёрдо закончил Рид и аккуратно развернулся. Коннор спрятал руки за спиной, вздёрнул брови и ошеломлённо захлопал ресницами. Когда Ричард подъехал к нему и встал вровень с ним, чтобы наблюдать за попытками партнёра, вновь заиграла музыка — уже другая, ещё более энергичная.       — Он быстро учится, — слишком официально констатировал Коннор, чтобы разбавить молчание.       — Верно. Поэтому мог обойтись одним учителем, — спокойно ответил Ричард. — Чем меньше глаз на него смотрит, тем ему легче.       — Разве? По-моему, ему весело — взгляни.       Коннор, лучезарно заулыбавшись, кивнул в сторону Рида, который уже набирал скорость и держался на льду более чем уверенно. Андроиды одновременно зафиксировали счастливое лицо Гэвина, и Ричарда захлестнуло волнением: напарник и правда веселился, не препятствовал им и не огрызался, как обычно бывало, когда он наотрез отказывался что-либо делать.       Когда девятисотый обратил внимание на Коннора, его взбесило, как тот лыбился и пристально смотрел на его партнёра так, будто для него не было ничего важнее.       — Я люблю, когда всё находится на своих местах, Коннор, и ненавижу, когда кто-то сеет в этом порядке хаос, — сказал он.       — Значит, твой партнёр для тебя — собственность?       Восьмисотый повернул голову к собеседнику, и у Ричарда буквально отвисла челюсть. Память против его воли стала вырисовывать страшные сцены из прошлого, когда он был прикован к столу в допросной, а Гэвин склонился над ним и произнёс полным боли голосом: «Ответь мне… почему теперь ты относишься ко мне как к своей собственности?»       Воспоминание окатило волной ужаса. Меньше всего он хотел, чтобы партнёр пострадал из-за его сумасшедшей ревности и страха потерять. В тот момент на Ричарда снизошло озарение: он дал волю эмоциям в участке, он мог ему навредить, он был в бешенстве. Его присутствие рядом с Гэвином могло быть опасно.       — Догоняй. — Коннор бодро задел его плечом и устремился вперёд.       Девятисотый, чувствуя себя исхлёстанным проводами, не сразу двинул следом. Программа поставила перед лицом красный блок и сломала его понимание происходящего — даже модуль слуха засбоил, а в глазах прошла мелкая рябь из недавних воспоминаний. Ричард быстро замотал головой и пару раз моргнул, но картинки снова и снова утягивали вниз грузом страха до тех пор, пока Гэвин не пронёсся сзади и, прижавшись к борту, энергично не крикнул:       — Ричи, хорош изображать Крампуса! Это же была твоя идея!       И тут андроид ожил, будто перезагрузился, развернулся и с удивлением отметил, как напарник победоносно вскидывает подбородок и ехидно скалится. Гэвин эротично поманил его пальцем, упёрся одной рукой в защитное стекло и, скрестив ноги, наглым образом выставил бедро. Вид запальчивого партнёра заставил отогнать глюк программы, а сковывающий цепями страх — уступить место эмоциональному равновесию. Похоже, только он мог привести девятисотого в себя.       Ричард, теперь переполненный чувством нежности, что заслонило собой всю тревогу, радужно улыбнулся и полетел к Риду. Тот подпустил его достаточно близко, чтобы в тот же момент ускользнуть и неумело помчаться к середине площадки с криком:       — Ты водишь!       Девятисотый разинул рот и быстро прогнал в поисковой системе значение фразы. Вытаращил глаза: Гэвин серьёзно хотел поиграть в салочки, или же Ричард вновь не распознал в его тоне сарказм? В конце концов, это же детская игра, а Рид старался избегать всяких ситуаций, где бы он выглядел нелепо.       Но, похоже, ему было и правда комфортно. Даже в присутствии Коннора. Возможно, это и к лучшему: увидеть безмерное счастье на лице партнёра — великая редкость. С этими мыслями андроид подхватил настроение Гэвина и понёсся за ним. Модули зрения и слуха были восстановлены, и теперь он мог окунуться в безоблачную атмосферу.       Ричард поддавался Риду в скорости, то сбавляя, то замедляя темп, и дышал ему в спину. Девятисотому было в радость, что лейтенант, страдающий манией побеждать, с такими страстью и азартом рассекал лёд. Они кружили по площадке только так, и скрежет лезвия о лёд никак не могли заглушить музыкальное эхо и неудержимый смех.       Наконец андроид совершил решающий манёвр, подобрался к Гэвину сзади и тут же задушил его объятиями, а партнёр замер и задышал ртом, не теряя задора.       — Ты водишь, — зашипел он ему на ухо, и Рид завертелся в его руках, ощутив щекотку.       Девятисотый отстранился и в отместку Гэвину воспользовался его же жестом, когда тот по-медвежьи повернулся. После андроид во всю прыть бросился вперёд, и Рид подключил стратегическое мышление, чтобы определить, каким образом он сможет догнать Ричарда. Тот двигался со скоростью гепарда и узор за узором обрисовывал витки по площадке, что не предоставляло ни единой возможности настигнуть его.       Тогда он вспомнил об ещё одном присутствующем. Коннор стоял лицом к середине катка и с самозабвенно наблюдал за Ричардом. Рид гадко улыбнулся и тихо проскользнул к нему. Ему повезло, что тот не обратил на него внимания, поэтому он совершил финальный рывок и пихнул андроида в плечо со словами:       — Не зевай: ты тоже в игре!       До восьмисотого тоже сначала не дошла суть фразы, но, когда Гэвин оказался от него на приличном расстоянии, он осознал, сложил губы в глупую улыбку и включился. Коннор тоже обладал хорошей ориентировкой. Он предпочёл догнать собрата, который увлёкся разглядыванием напарника. Андроид подскочил моментально и, обходя сзади, тронул его спину.       — Теперь ты.       Ричард поначалу не принял участие Коннора в их игре и агрессивно зыркнул ему в спину, но стоило увидеть, как обрадовался Гэвин, ему пришло в голову, что это не такая уж плохая идея. Братец оказался проворным: он ловко уходил от захвата девятисотого, мгновенно оказываясь позади, умело использовал заложенные навыки, чтобы свернуть в нужный момент, — но этого оказалось недостаточно, поскольку девятисотый, которому удалось предугадать следующий шаг андроида, опередил его на очередном повороте и едва коснулся предплечья.       И так по кругу. Рид порой попадал в руки Ричарда, и тот его кружил вокруг своей оси и снова прижимал к себе. После — отпускал в свободное плавание и убирался прочь. К нему присоединялся и Коннор, обхватывая лейтенанта за талию и поворачивая в противоположную от андроидов сторону. Всё тонуло в бликах проносящихся мимо теней, Рид не поспевал за ними, не понимал, кому какая принадлежит, потому что его снова подхватывали чьи-то руки и нарезали с ним круги.       Троица с наслаждением носилась по площадке, пихаясь и тыча друг в друга ладонями. Время летело быстро, они не хотели заканчивать. Для андроидов, которые до этого играли разве что в шахматы, салочки оказались целым открытием! — Гэвин счёл это ещё одной победой.       Догонялки продолжились до того момента, пока Коннор в очередной раз не коснулся Ричарда и они не услышали истерический вой:       — Эй, а как тормозить?!       Братья устремили взор к Гэвину и одновременно покосились в неподдельном испуге: лейтенант не рассчитал набор скорости и теперь молниеносно летел прямо в бортик. Андроиды осознали свой прокол и тут же заскользили к нему. Рид пытался затормозить, но ребро зацепилось за трещину, и он полетел вперёд, уже заранее считая звёздочки.       Прошло всего мгновение, когда Рид оказался тесно зажат между двумя сильными телами. Впереди — Коннор, сзади — Ричард. Они замолчали, глазея на него, как если бы они увидели восставшего мертвеца. Гэвин же молчал, потому что сначала не понял, что произошло. Когда же его осенило под ласковыми прикосновениями четырёх рук, пристальным взглядом карих глаз и рваным дыханием в плечо, он стал дёргаться и вырываться. Лейтенант отругал себя за непристойные мысли, ударившие по нему лавиной, за жар собственного тела, за подступившее к щекам смущение.       — Эй, отвалите! Это чё за чизбургер?!       — Ты мог пострадать, — над затылком заговорила первая голова.       — Удариться о стекло, — согласилась вторая, опалив лоб горячим дыханием.       — Да, спасибо, спасибо! Теперь пустите! — Рид в очередной раз взревел и дёрнулся так, что даже ноги андроидов подкосились.       — Не истери, мы упадём, — пригрозил Ричард.       Гэвин попытался оттолкнуть от себя Коннора, и все трое под аккомпанемент крика лейтенанта стремительно полетели вниз. Девятисотый тут же перехватил его грудь и повалился набок, а братец прилёг с правой стороны. Оправившись от падения, андроиды вскочили и обеспокоенно склонились над Ридом, который спрятал лицо в предплечье и глухо мычал.       — Ты в порядке?! — в один голос спросили они.       Гэвин красноречиво молчал, и те успели подумать, что тот хорошо приложился головой. Однако в ту же секунду лейтенант тихо захихикал, а после и вовсе разразился раскатами смеха. Он убрал руку и захохотал в голос, непонятно выговаривая:       — При… пф… придурки…       Он продолжил гоготать и постанывать, обхватывая больной живот, но не было похоже, что тот чувствовал себя плохо. Андроиды облегчённо опустили плечи и глянули друг на друга. Коннор искренне улыбнулся Ричарду, а тот, снова посмотрев на Гэвина и после вернув внимание, ответил ему тем же.       Андроиды повалились на спину, не спуская с лейтенанта влюблённого взгляда. Музыка оборвалась, осталась только уютная тишина.

***

      — Ты говорил, что в детстве твой отец учил тебя кататься на роликах, — начал Ричард. — Коньки в какой-то степени то же самое. Так в чём же дело?       Гэвин вздрогнул и тут же замер, прекратив развязывать шнурки. Ричард уже успел переобуться и сел рядом с ним — таким образом лейтенант сидел между двумя андроидами. Коннора смутило продолжительное молчание, он бросил расшнуровку и теперь выжидательно таращился на Рида. Стало душно и в то же время холодно. С тенью печали на мрачном лице Гэвин положил руки на колени, опустил голову и стал гонять взгляд по полу, пока не решился заговорить сквозь зубы:       — Я рассказал не всё. Да, в детстве я играл баскетбол, но ростом не вышел, чтобы меня взяли в команду. Меня-то и играть не звали, я бросал мяч в корзину на пустой площадке. Мне на самом деле не очень нравилось, я всего лишь не хотел разочаровывать отца, который учил меня всему этому. — Лейтенант облизал губы, а после продолжил так, словно каждое слово выворачивало голосовые связки. — Я хотел играть в хоккей: все толкаются, борются, орут… Конечно, меня бы и в него не взяли, потому что их не устроил бы тощий оборванец, нарушающий правила, и всё же я надеялся.       Рид вызволил ногу из конька и потянулся к ботинкам. Стал зашнуровывать. Его голос уже не звучал так радостно, как десять минут назад.       — Отец меня поддерживал, поэтому я не удивился, когда он предложил научить меня кататься. Сначала на роликах. Я так радовался, — кисло улыбнулся Гэвин и фыркнул, — ждал с нетерпением.       К тому времени он вытащил вторую ногу и успел зашнуровать второй ботинок. Лейтенант встал и, деловито сложив ладони на бёдрах, пожал плечами и покачал головой, выполняя лёгкую разминку. Андроиды напряглись.       — Научил? — осторожно поинтересовался Коннор. Рид вздохнул и, не поворачиваясь, подошёл к крючкам и надел куртку. После он ответил:       — Нет. Не успел.       Андроиды сочувственно переглянулись и обменялись одними и теми же мыслями. Коннор кивнул, и Ричард встал первым, подошёл и положил руку на плечо партнёра. Второе накрыла ладонь восьмисотого — Гэвин встрепенулся, обращая взор то к напарнику, то к его братцу. В их взглядах было что-то иное, выражающее скорее не жалость, а понимание. Рид сомневался, что они разделяли его детскую боль, но он оценил оказанную поддержку. И то, что те, пусть и на время, оставили грызню, а Ричард отложил свою угрозу в долгий ящик. Он знал, что это ненадолго, но в их отношениях наметился прогресс.       — Знаешь, тостер, — обратился лейтенант к Коннору и повернул голову в его сторону, — а ты, оказывается, всё ещё прежний Коннор.       Скорее всего, слова Гэвина прозвучали двусмысленно, поэтому андроид прикусил язык. Восьмисотый в любом случае ответил счастливым блеском глаз, что могло послужить преодолению барьера, что тот выстроил между ними — по крайней мере, Рид надеялся. Ричард молча его поддержал и весело фыркнул.       Лейтенант очнулся, когда в кармане куртки завибрировал мобильник. Андроиды вместе с ним уставились в экран, пока он читал сообщение, а после Гэвин всполошился и помчался к выходу со словами:       — Малой! Я обещал ему заехать в школу!       Ричард вопросительно зыркнул на Коннора, а тот забавно приподнял бровь, подхватил три комплекта коньков и доброжелательно сказал ему:       — Я отчитаюсь перед капитаном, а вы идите.       — Уверен? — удивился девятисотый.       — Да. Иди, пока лейтенант не уехал без тебя. — Коннор одобрительно изогнул губы. Он направился мимо него к старичку за стойкой, когда братец подошёл к нему.       — То, что ты мне сказал… Возможно, ты прав. Ты прошёл через девиацию куда раньше меня и знаешь, как совладать со своими эмоциями. Мне же это даётся тяжко, когда дело касается его. Как у тебя это получается — держать всё под контролем?       — Никак, — усмехнулся Коннор. — Я гораздо менее сдержан, чем ты, Ричард, но просто скрываю это лучше тебя. Во мне много противоречий, но мне нельзя показывать другим свою уязвимость.       — Каких противоречий?       — Ричи, ты чего копаешься?! — крикнул Гэвин из коридора, обратив на себя внимание андроидов.       — Я не могу сказать, злюсь на тебя или нет, — откровенно заявил Коннор. — Испытываю ли радость, когда вижу вас вместе, или же мне противно. Что насчёт уязвимости, то признаюсь: сегодня я раскрыл тебе свою слабость.       — Ричард! — снова выглянул Гэвин.       — Иди, — улыбнулся Коннор. Младший нахмурился, обдумывая свои не слишком радующие выводы, а после поспешил удалиться. Он коротко попрощался, но восьмисотый на мгновение задержал его словами: — Ричард. Прояви эмпатию. Она помогла нам освободиться. Она пробудила и тебя.       Девятисотый оставил напутственные слова без ответа и ушёл. Он чувствовал себя оскорблённым: «Сегодня я раскрыл тебе свою слабость» — словно скрытая угроза. Ричард крепко сжал кулаки: Коннор бросил ему вызов, ещё и с таким непринуждённым видом, будто уже ощущал себя победителем.       Андроид одёрнул себя: снова. Он снова говорит о Гэвине как предмете мебели. Ричард напряг систему, чтобы зазвучал голос брата: «Прояви эмпатию». Совет дельный, пусть и был дан в процессе неприятного разговора — ему стало немного легче.       Что бы почувствовал партнёр? Его бы обидело их соперничество, и дело вовсе не в том, что таким образом их отношения рисковали дойти до точки невозврата. Причина таилась в том, что Гэвин взбесится, если узнает — а он узнает — о том, что его не могут поделить, как плюшевого мишку…       Рид взял на себя ответственность сесть за руль, и мчал он, как пришибленный. Ричард не раз напоминал ему об ограничении скорости и опасности заснеженных дорог, но тот притормаживал только на несколько минут, а после вновь рвался к цели. На город свалились сумерки, на стёклах машины осели блики от фонарей и гирлянд. Разноцветные лампочки мигали на витринах, над улицами, украшали проносящиеся мимо дома, собираясь перед глазами в один мерцающий ёлочный шар. Что удивляло: час пик, время пробок и недовольных лиц, однако по заснеженным улицам проезжала лишь пара машин, а никуда не спешащие прохожие прогуливались и наслаждались хорошей погодой.       Когда они остановились на светофоре, девятисотый обратил внимание на немереное количество скрученных живых ёлок в стороне одной из распродаж — вокруг них и перед клиентами, ёжась, скакал продавец и тёр плечи, чтобы как-то согреться. Заинтересованный взгляд остановился на самой пушистой и длинной, с топорщащимися иголками и острой верхушкой. Ричард склонился с пассажирского, чтобы лучше её рассмотреть. Он подумал, что живая ёлка могла бы здорово украсить их гостиную — куда лучше, чем доставать искусственную, которую к тому же нужно сначала очистить от пыли.       — Мы так и не украсили ёлку, — отметил андроид.       — Да уж, сумасшедшая неделька, — вздохнул Рид и лениво повернул голову. Проследил за глазами партнёра и приподнял брови. Похоже, Ричард был в детском восторге. Выдержав паузу, он всё же сказал: — Знаешь… думаю, мы могли бы сделать исключение в этом году. Мне лень чистить нашу ёлку.       Напарник тут же развернулся, и Гэвин заметил в его зрачках лучистые искры — совсем как у кота, который смотрит на серпантин. Девятисотый разулыбался, и Рид не смог сдержать своей улыбки.       — Вернёмся за ней после того, как разберёмся с пацаном.       Ричард быстро кивнул. В лобовое ударил зелёный свет, и машина тронулась. Больше к теме они не возвращались.       Они затормозили прямо у массивных ворот Старшей школы Детройта. Район, днём обычно кишащий бесноватыми школьниками, уже пустовал, двадцатисантиметровый снег окутал тёмные улицы глухим коконом, и только свет в окнах нижнего этажа здания сигнализировал о присутствии жизни.       Гэвин попросил напарника остаться в машине, заглушил мотор и сразу же, выставив ногу, утонул в скрипучей ловушке. Перебирать массивными ботинками оказалось той ещё задачкой, лейтенант буквально подпрыгивал, пока не добрался до очищенного участка улицы и не предстал перед воротами. Широкая дорожка длинно простиралась к дверям школы сквозь ровный пласт снега, который с каждым шагом отливал то слабым, то слишком ярким блеском. Стояла гробовая тишина. Рид на фоне этого вспомнил, как когда-то вынужден был пройти через кладбище после двенадцати ночи, потому что путь показался кратчайшим — та же атмосфера, то же ощущение дискомфорта, то же предчувствие, что за ним кто-то следит. Конечно, в данный момент за ним максимум следит охранник и Ричард со своим орлиным зрением, но всё же.       Наконец он забежал в холл, дверь громко захлопнулась за его спиной. Гэвин сразу же, как вошёл, ринулся к кабинету директора, попутно расстёгивая куртку и принимая роль родственника мелкого. Получилось с трудом: Рид скорее сосредоточился на том, чтобы быстро закончить со встречей и после надрать уши Киту.       Он громко ворвался в кабинет, когда уже вовсю шла дискуссия. Присутствующие уставились на него большими глазами и обескураженно заморгали. Пацан же, завидев лейтенанта, улыбнулся так, словно не видел того вечность. На самом деле Гэвин был частым гостем, поэтому запомнил каждую мелочь в помещении: люстра с приглушённым светом над столом директора, большое окно, обхватывающее расстояние между заполненными книжными полками, диван цвета горького шоколада возле входа, два стула аналогичного цвета, несчётное число картин и сертификатов на стенах и, гвоздь программы, огромный фикус в горшке возле крючков для одежды.       — Так, что я пропустил? — раскованно выдал он первым делом и смахнул с куртки остатки снега. Пара капель попала на сидящую на диване женщину, которая вздрогнула и тут же отодвинулась.       — А вы?.. — спросил мужчина рядом с ней и оценивающе оглядел его с головы до ног.       — Вроде как его дядя. — Рид указал пальцем на Кита.       — Мог бы и не спрашивать, — фыркнул тот.       — Ага, мы с ним одно лицо — прям лапочки. — Гэвин, не обращая внимания на родственников второго мальчика, остановился возле своего, упёрся спиной в стену и спрятал руки в карманы. — Так что стряслось?       — Мистер Рид, я вызывал его родителей, а не вас, — приспустил очки директор и поглядел на него исподлобья. Рид заметил, что волосы мужчины проступили сединой с его последнего визита месяц назад — видимо, настолько запомнился.       — А-а, — почесал ухо тот с улыбкой, — сестра заболела, только что от неё. Не помню названия болезни, — Гэвин чуть склонился к неприятным с первого взгляда личностям и шепнул, словно раскрывая секрет, — но говорит, что очень заразная.       Реакция последовала незамедлительно: мужчина и женщина отползли к краю дивана и прикрыли нос воротом одежды. Чего стоило то, что Рид сдержался, чтобы не заржать — ему пришлось лишь очаровательно скривить губы. После он выпрямился, как ни в чём не бывало, и с ухмылкой проследил за тем, как мужчина за столом снимает очки, прикладывает пальцы к переносице и качает головой. Кит едва не пустил смешком, но вовремя спрятал его за максимально серьёзным лицом. Пацан справа от него лишь покосился и закатил глаза.       — Мистер Рид, в прошлый раз вы говорили, что мисс Прайс задерживается на работе. — Директор перешёл к фактам. — В позапрошлый — что она навещает в больнице свою мать. За всё время мисс Прайс так и не появилась в этих стенах, что я даже забыл, как она выглядит.       — Вы сомневаетесь в словах полицейского? — состроил глазки Гэвин и зажал губу.       — Ещё и из органов правопорядка… — рявкнула в кардиган женщина.       — Если вы полицейский, — сказал громче мужчина, — то почему вы не объясните вашему племяннику, что все конфликты можно решить разговором без применения грубой силы?       Рид кинул взгляд на старшеклассников. Кит напрягся и хотел возразить, но лейтенант покачал головой в молчаливом упрёке, поэтому тот тут же стушевался. Коллинз-младший же, скрестив руки на груди, сидел с огромным фонарём под глазом. Гэвин поразился: его парнишка ни за что бы не вступил в драку первым без необходимости, острый язык чего стоил. Да и его силы не хватило бы на такие ссадины. Однако, всё же взглянув на руки мальчишки, он поверил: на костяшках мелкие царапины и запёкшиеся пятна крови. Вывод напрашивался сам: должно было случиться что-то очень нехорошее, что могло бы пробудить в нём такую ярость.       — А вы уверены, что именно Кит — зачинщик? — Теперь-то Рид подключил всю свою собранность.       — Пф, кто ж ещё! Вы камеры посмотрите, да-да! — раскудахталась женщина.       Директор пригласил Гэвина к своему столу и повернул к нему монитор. Лейтенант тут же прищурился, придирчиво рассматривая две записи с камер наблюдения. Всё началось в центральном коридоре. Коллинз неторопливо шёл вдоль шкафчиков, а завидев Кита и Момо, его девушку, пошёл прямо на них. Он пихнул его в плечо, книги школьника повалились на пол. Девчонка хотела дать мерзкому типу нагоняй, но её остановила рука мальчишки. Она присмирела и принялась помогать ему собирать учебники, а после двое последовали в сторону обидчика.       Когда на камере засветилось, как Коллинз уходит за угол, внимание Рида переключилось на вторую запись, но, просмотрев лишь пару секунд, тут же попросил приостановить её: была показана лишь часть коридора.       — Почему нет записи той части, которая следует сразу за углом?       — С камерой в последнюю неделю неполадки, — объяснил директор.       — Значит, слепая зона, — заключил Гэвин и возобновил просмотр.       Запись показала, что Коллинз вошёл в коридор спиной, обороняясь от ударов Кита. Бил пацан неважно, пара движений задела лишь воздух с правого и левого плеча соперника. Вскоре ему всё же удалось задеть щёку Коллинза, чтобы тот отшатнулся к стене и ударился о неё лбом. В тот же момент к Киту подскочила подружка, подхватила его под руки за спиной и оттащила от противника. Коллинз-младший, видимо, совсем обалдел, раз не полез обратно в драку — он схватил рюкзак и кинулся прочь. На этом запись остановилась, но Гэвину удалось заметить несколько интересных вещей. Он воспользовался клавиатурой и отмотал чуть назад. Затем выпрямился, повернулся к мальчишкам и строго их попросил:       — Я хочу услышать версию событий обеих сторон.       — Эй, здесь вам не полицейский участок! — шикнул мужчина. — Вы же увидели запись!       — Сначала ты. — Он проигнорировал и обратился к Коллинзу. Под испепеляющим взглядом тот начал трусить, но всё же начал рассказ:       — Я… случайно пихнул Кита в плечо и извинился… а тот взбесился и кинулся на меня с кулаками.       — Он лжёт!.. — влез Кит, но Гэвин тут же приструнил его пальцем, направленным в нос.       — Молчи, пока не спрашивают. — Когда парень замолк и заскрежетал зубами, Рид вернулся к диалогу и сказал мягче: — Ты, видимо, не ожидал?       — Очень испугался!       — Да уж, нелегко тебе пришлось. Кит обязательно получит своё. — Напряжение Коллинза-младшего слабо отступило, парень кивнул и состроил жертвенную мину, в то время как Кит презрительно на него поглядывал и морщился. — Потому что я верю тебе. Чтобы убедиться точно, мне нужно задать тебе вопрос. Ты готов на него ответить? — Тот неуверенно кивнул. — Друзья тоже видели, как Кит напал на тебя?       — Что за допрос, мистер Рид? Он же не преступник! — распетушился отец, однако Гэвин даже не шелохнулся, продолжая гипнотизировать старшеклассника.       — Н-нет. Никого, кроме его андро… девушки… в коридоре не было.       — Я не планирую её допрашивать, — обнадёжил лейтенант. — Она ведь может подделать память, да?       — Ага… точно.       — Хорошо. — Рид выпрямился и позволил Коллинзу выдохнуть. Настал черёд второго. — Теперь ты.       — Он несёт бред. — Кит, видимо, наконец дорвался. — Драка не имеет ничего общего с происшествием в центральном коридоре! В школе куча придурков, которые задирают тех, кто младше, делать мне нечего обращать внимание на такую хрень!       — Кит, следи за языком, — директор спокойно одёрнул его.       — Так уж случилось, что нам с Лео было по пути. Когда мы зашли в следующий коридор, то увидели, как он отобрал планшет у андроида — ростом Коллинз выше его, поэтому поднял планшет над собой и стал дразнить! Момо вежливо попросила вернуть, а Лео сказал, что хрена с два он будет пресмыкаться перед андроидом. Тогда же я ему пригрозил два раза! Моё терпение лопнуло, когда, оттолкнув от себя парня и убедившись, что тот приложился о пол, Коллинз нарочно уронил планшет и подтолкнул его ногой! Он сказал, чтобы парень валил в «Иерихон» и не мозолил глаза настоящим людям. Я поступил по справедливости! Мы создали школьное сообщество поддержки андроидов не для того, чтобы всякие отморозки продолжали их задевать! У меня есть свидетель — жертва издевательств!       — Этот «свидетель» — твой знакомый! — закричал ему на ухо Коллинз. — Конечно он будет на твоей стороне! Ты мало того, что избил меня, так ещё и поверил в собственную ложь!       — Если бы мне выпал шанс, я бы вмазал тебе ещё раз!       — Вот видите! — вскочила мать. — Он продолжает угрожать!       — Это ведь не первый случай! Его нужно исключить! — поддержал её отец.       — Леди и джентльмены, — выставил руки Гэвин и вежливо добавил, — будьте любезны: прикройте зевало.       Добившись блаженной тишины, он медленно, смакуя момент истины, зашагал обратно к компьютеру. Лейтенант развернулся и упёрся бёдрами в края стола. Дерево заскрипело.       — Лео, ты утверждаешь, что в коридоре никого не было, — кивнул Гэвин и тут вдруг довольно оскалился. — Тогда каким образом, когда Кит рассказал свою версию событий, ты вдруг вспомнил о «свидетеле»? Плохо с памятью?       Коллинз загнанно вытаращился на него, после стал бегать глазёнками по кабинету и переминать ногами. Кит не сдержал злорадной усмешки в его сторону. Родители же принялись защищать своё чадо, пыхтя и повышая голос:       — Вы его запугали! Всякое можно высказать, когда боишься!       — Ндэ? — Рид не без иронии повёл бровью. — Что ж, давайте посмотрим.       Он развернул монитор и отмотал запись к самому началу. Директор свесил голову, всмотрелся в экран, располагая очки ближе к переносице, и приготовился к просмотру. Гэвин немного убавил скорость, таким образом картинка стала чётче и могла выдать очень интересные, по его мнению, сцены. Коллинз-старший сохранял скептицизм до того момента, пока лейтенант не приостановил запись и не вернулся к двум секундам ранее. Рид улыбнулся и тыкнул пальцем:       — Итак, что мы здесь видим: Лео отходит на шаг назад, на него кидается Кит. Момо держится позади, но! Давайте обратим внимание на вот этот угол: над кем склонилась девушка, помогая встать? Давайте приблизим. — Он провёл по сенсору, картинка стала ещё чётче: современные камеры, к счастью, располагали качеством. Гэвин изобразил поддельное удивление. — Ой, а что это тут у нас возле силуэта Момо? Промотаем на несколько секунд вперёд, когда она кинулась утихомирить Кита. Вот! Снова движение! О, нет, это же улика: планшет в жёлтом чехле — видно лишь часть, но мы наблюдаем, что по нему расползлись трещины. Ещё немного вперёд… ага, кто-то оттаскивает к себе планшет и пропадает из поля захвата изображения! Какие же мы делаем выводы, господа?       — Если там действительно кто-то был, — сказала женщина, не скрывая смущения, — почему не пожаловался учителю?       — Жалоба от андроида не сработает, — вспыхнул Кит. — Даже если закон «Иерихона» и встал на их сторону, к ним всё равно относятся поверхностно! Учителя думают, что андроиды вполне способны себя защитить, но вот в чём проблема: если они проявят агрессию в сторону человека, то совет встанет на сторону второго! Поэтому мы уговорили Дея обратиться к нам, он явится завтра с доказательствами. Наше сообщество способно заставить совет изменить свою позицию в пользу него!       Присутствующие неожиданно замолчали. Мать Коллинза погрузилась в свои мысли, а отец проделывал дырку в затылке сына. Гэвин же мог только похлопать. Конечно, он этого не сделал, но выразил гордящимся взглядом, когда встретился с серыми глазами подопечного. Стоило отдать ему должное: за малое количество времени этот парень и его подружка под крылом Маркуса выстроили влиятельную систему защиты андроидов в стенах школы. Рид был даже рад, что слова мальчишки не оказались пустым словом. В нём на самом деле скрывалось много хороших качеств, пусть он и был всё ещё ребёнком в глазах лейтенанта.       Тишина затянулась, и Гэвин отступил от стола.       — Ну, раз дело закрыто, — он махнул Киту головой в сторону двери. Парень тут же подорвался, схватив рюкзак и куртку, — мы можем идти, ваша честь?       После недолгой паузы директор с неохотой выразил разрешение, а родителей Коллинза и их сына попросил задержаться. Криминальная парочка буквально вылетела в коридор и стремительно направилась к выходу. Кит прямо засветился и стал попутно надевать куртку и натягивать на плечо рюкзак, восхищённо бормоча что-то вслед Гэвину. Лейтенант же продолжительно молчал, глядя только перед собой, пока старшеклассник эмоционально суетился вокруг него.       Миновав выход, Рид заметил, что небо совсем потемнело. Когда ступили на тропу, они замедлились и стали хватать носами морозный воздух и выдыхать его крупными клубами пара. Снег падал большими хлопьями на землю и грозил забраться под одежду, поэтому Гэвин и Кит одновременно натянули капюшоны. Они прошли чуть меньше половины, когда у лейтенанта защекотало лоб от меха и кольнуло в висок от словесного фонтана мальчишки.       Он резко остановился и повернулся к парню, который сразу же замолчал под его хмурым взглядом после того, как сказал: «Это было круто!»       Рид в следующую секунду потянул его за ухо, и тот взвизгнул:       — Ау-ау! За что?!       — Ты что, не можешь продержаться хотя бы два месяца? — рыкнул лейтенант и отпустил ухо. Тот принялся растирать его. — Ты знаешь, что тебе повезло в этот раз? Если бы не я, ты бы вылетел из школы, как пробка!       — Я хотел справедливости, — ударил себя в грудь Кит.       — Справедливости можно добиться и без кулаков. Особенно если ты на последнем году обучения и твоё отчисление является вопросом времени, — проворчал Гэвин и продолжил шаг.       — Ты ведь сам предпочитаешь грубую… силу! — сравнялся с ним парень и оступился, заскользив по снегу. Рид прикрыл глаза и выдохнул.       — Малой, я применяю её, когда мне угрожает опасность или когда у меня нет выбора. Я не кидаюсь с кулаками на противника только из-за того, что он меня бесит.       — Ты ведь подрался с Ричардом, когда вы только встретились.       — Кто тебе сказал?       — Ричард.       — Вот уж не удивлён… — фыркнул Гэвин. — Добиваться справедливости и драться с напарником — не одно и то же.       — Я… — запнулся Кит и опустил голову, — просто подумал о том, что ты мне сказал тогда. После событий в «Иерихоне» я оборвал все связи с дилерами, создал сообщество вместе с Момо, но… мне показалось этого мало. Всё ещё каждый день мне приходится наблюдать безнаказанность, и я подумал о том, что с некоторыми не работает метод диалога. Я вспомнил тебя. Ты вытащил нас из огня, когда казалось, что мы уже обречены, выжил, несмотря на ранения. Ты дважды спас «Иерихон» от падения, а это могло стоить тебе жизни. Чёрт возьми, да ты дрался с Коннором и Ричардом, когда они съехали с катушек!       — Последнее тоже рассказал Ричард? — усмехнулся Гэвин. Мальчишка кивнул, лейтенант тяжело выдохнул и возвёл глаза к небу. Вдруг парочка остановилась, Кит стал дожидаться ответа. Рид хорошенько обдумал слова, чтобы после склониться к нему и сказать: — Малой… Да, я рисковал. Да, я побеждал, но проигрывал не меньше. Моя расплата — моё тело, на котором нет живого места. Почему же я выживал, почему же побеждал? Одно слово — везение. Я полагался на удачу, которая в следующий раз может не улыбнуться. Я полагаюсь на неё, когда у меня нет выбора, когда нет плана.       — Я всего лишь хотел быть как ты. — Кит неловко почесал нос и отвёл глаза. Гэвин закатил глаза в раздумьях, а после потряс его плечи, чтобы тот всё же обратил свой взгляд к нему.       — При любом раскладе я анализирую возможные последствия. Я знаю, что могу получить ранение, провалить план, даже умереть, но я прогнозирую. А теперь подумай о том, что ты сделал сегодня. Вы могли дождаться завтрашнего дня и подать заявление о нападении, и ты бы добился справедливости, потому что все улики и свидетели налицо. Но выбрал другой путь: избил обидчика и оказался на ковре у директора. То, что ты до сих пор не исключён, — удачное стечение обстоятельств. Я бы не смог добиться твоего оправдания, если бы ничего не обнаружил. Сегодня тебе повезло. Так же, как и в прошлые разы. Так же, как и тогда, когда мы выбрались из огня. Везение.       Кит слушал Рида, как если бы слова представляли собой пузырьки кислорода в море неопределённости. Цепкий взор следил за медленными движениями губ напротив, за проявлением живых эмоций, которые располагали к особому доверию. Гэвин же наблюдал за тем, как мальчишка вслушивается в слова, и старался звучать как можно убедительнее. Лейтенант хоть порой и проявлял дурной нрав, но с этим мелким не получалось держать образ законченного мудака так долго. Они были похожи — Рид это понимал, пусть сначала и отказывался признавать — и он чувствовал, что ему стоит направить пыл подростка в нужное русло, пока тот не скатился, как сам в старшей школе до того, как на него наткнулся его наставник. Ему не нравилось возиться с детьми — этого не отнять — однако ощущение нужности активно щекотало его принципы.       Когда Гэвин закончил, он выпрямился и озадаченно свёл брови в ожидании ответа, не выражая былой агрессии. Малой на него пялился ещё какое-то время, прежде чем лейтенант утянул его за собой. Поскрипывание под ногами и мирная тишина уже стали делом обычным. Они уже приближались к воротам, когда Кит всё же решил высказаться:       — Я выбрал, куда поступать. — Гэвин с интересом взглянул на него из-за покрытого снегом капюшона. — Я собираюсь в полицейскую академию.       Рид резко притормозил, словно его дёрнули за шиворот. Новость мгновенно вызвала вспышку разнообразных чувств, и прежде всего его прострелило шоком: он никак не мог представить парня в качестве офицера или детектива, да и вообще в академии. Он готов был поспорить, что тот там и недели не продержится со своим взбалмошным характером. Лейтенант даже успел представить, как Кит носится от однокурсников по всему коридору, потому что из-за необдуманной выходки всем назначили наказание.       Стоп. Это же воспоминание Гэвина.       Лейтенант хотел было постебать мелкого, но горло вдруг затянуло тугим канатом, и уголки губ поползли вниз.       «Хочешь поступить в академию? Да она этого не переживёт!», «Не думаю, что у него есть шансы, это же Рид!», «Ты уверен, сынок? Зная тебя…» — Фразы прямиком из прошлого заставили его закрыть рот. Он вновь ощутил себя мальчишкой, в которого верил лишь один человек. Офицер, который на время стал ему вторым отцом. Обида и сожаление укутали плечи в колючий плед и заставили их вздёрнуться.       Гэвин перевёл взгляд с собственных ботинок на румяное от мороза лицо Кита. Парень не шутил, говорил от сердца, твёрдо и смело. Желание пошутить под блестящим надеждой взором исчезло следом за пронизывающим ветром. Вместо этого губы растянулись в полуулыбке.       — Почему ты хочешь стать полицейским?       — Ты же знаешь ответ. — Мальчишка скривился в ухмылке.       — Пф, конечно. — Рид стал шагать медленнее, несмотря на то, что руки замёрзли так, словно были готовы покрыться ледяной корочкой. Он хорошо обдумал мысли и сказал: — Справедливость, малой, понятие многогранное. Если ты думаешь, что после учёбы станешь Бэтменом и будешь успешно вершить правосудие, я тебя разочарую. Тебе придётся видеть, как преступника выпускают на свободу из здания суда, а невиновному дают пожизненный срок. Переживать слёзы матерей, потерявших детей, которых ты не успел прикрыть, и крики мужей, которые обвиняют тебя в том, что тебе удалось найти пропавших жён слишком поздно… Мир несправедлив, и тебе это придётся принять. Ты готов к этому?       — Готов, — быстро кивнул мальчишка.       — Это будет непросто, врать не стану.       — Я знаю.       Гэвин в очередной раз удивился и пожал плечами. Бесстрашие Кита достойно похвалы. Рид погрузил диалог в безмолвие на какое-то время, задумавшись о том, что бы сделал его наставник в таком случае. Старик бы сразу нашёл, что сказать, а лейтенант как воды в рот набрал. Он знал о возложенной ответственности, но никак не мог решиться произнести это вслух.       И всё же после Гэвин остановился на выходе с территории школы и, громко выдохнув, обратился к парню:       — Я посмотрю, что можно сделать.       — Серьёзно?! — подпрыгнул Кит и резко повернул голову.       — Эй, не думай, что я просто напишу рекомендательное письмо и перед тобой сразу расстелют красную дорожку. — Рид грозно фыркнул. — Будешь у меня пахать, пока руки и ноги не отвалятся, понял? И поумерь пыл, уж постарайся не высовываться.       Мальчишка восторженно закивал головой и заулыбался от уха до уха. Для полной картины не хватало фанфар и фейерверка. Гэвин усмехнулся, частично разделяя радость своего мальчишки. Им обоим предстоит много работать, и от этого не отвертеться. Придётся поднять свои пособия и книжки, чтобы вспомнить, как его учили перед поступлением. Рид не был уверен, что справится, но чувство долга не оставило бы его в покое, если бы он отвернулся от Кита.       — Гэвин… — Парень возвратил его к диалогу, и он махнул головой в немом вопросе. — Я не знал своего настоящего дядю, но… я бы хотел, чтобы он был таким, как ты.       Морщинки на лице лейтенанта устремились вверх, а губы скривились в ровную линию. Он увидел, как трудно дались Киту эти слова, и в иной ситуации Гэвин сказал бы что-то едкое и, по его мнению, остроумное. Однако в следующий момент он заметил, что мальчишка, мило лыбясь, говорил серьёзно.       Рид, чтобы скрыть, как он оказался тронут, не удержался и дал парню лёгкий щелбан, после чего Кит недовольно сощурился и потёр лоб.       — А ты сомневался, что я крут? — съехидничал Гэвин и оскалился.       — Это значит, что я могу называть тебя дядей? — ответил с тем же оскалом мелкий.       — Нет. — Лицо Рида мгновенно потемнело, и парень нахмурился. Не прошло и секунды, как лейтенант, усыпив бдительность, зловеще улыбнулся. После он воскликнул: «Ну держись, засранец!», рывком взял парня в захват, прижал к себе и стал тереть кулак о курчавые волосы, тем самым стряхивая с них крупные снежинки. Кит вскрикнул и попытался отпрянуть, но мёртвая хватка никак не отпускала. Когда же ему всё-таки удалось выбраться, Гэвин, вздёрнув нос, сказал: — Чтобы не смел никому рассказывать — уши оторву, малой.       Ещё некоторое время они молчали, стоя друг напротив друга и непринуждённо улыбались. Диалог изжил себя, но оба остались довольны разговором. Гэвин и забыл, каково вести беседу без лишнего напряга — может, ему этого не хватало, когда он учился. Сейчас он словно смотрел в своё отражение и говорил сам с собой. Их отличало только то, что Кит продолжал рваться вперёд, когда ему раз за разом обрезали крылья. Парень всё ещё верит в мир и в то, что может сделать его чуточку лучше, когда всё, о чем мог думать Рид, будучи школьником, — как не загреметь в тюрьму по малолетке. Лейтенант в этом плане отчасти завидовал малому: в том осталась та маленькая частичка света, что когда-то погасла в Гэвине.       Краем глаза Рид заметил движение, и собеседники повернули головы. Из машины за ними пристально наблюдал Ричард и карикатурно кривился. Лейтенант не удержался от смешка и шепнул мальчишке:       — Идём, а то начнёт скулить и тыкаться лапами в стекло.       Кит поддержал его усмешкой и пулей полетел к задней двери. Гэвин занял водительское место, мальчишка скинул рюкзак, плюхнулся на сиденье между напарниками и тут же, выудив что-то из карманов, протянул закрытые ладони Ричарду и воодушевлённо потребовал:       — Ри-ичард, угадай, в какой руке!       — Ни в какой. — Андроид растянул губы в доброй улыбке и после этого повернул голову. Кит раскрыл кулаки и с распахнутыми ресницами разочарованно произнёс:       — Почему ты всегда угадываешь?!       — Тайна вселенной, сам в ахуе, — вклинился Гэвин и глянул в зеркало заднего вида. Рука потянулась к ключу зажигания, когда напарник обратился к парню:       — Как успехи в школе?       — Он надрал задницу отморозку, который издевался над андроидом, так что можешь поаплодировать, — ответил за того Рид, завёл машину и вырулил на дорогу. Ричард обеспокоенно содрогнулся, желая запросить больше информации, но лейтенант его перебил и заговорщически улыбнулся. — И знаешь что? Похоже, наш малыш собирается в полицейскую академию.       — Это же отличная новость! — оживился девятисотый, и Кит смущённо накрутил локон на палец. — Интересно было бы с тобой посотрудничать.       — Не понял. А я как напарник тебя уже не устраиваю? — покосился Гэвин.       — Более чем, — возразил партнёр. — Я о том, что ему понадобится наша поддержка.       — Ясен хер, с его-то успеваемостью и подвигами.       — В любом случае, — перевёл взгляд Ричард к Киту, — я одобряю твой выбор. То, как ты проявил себя месяц назад, поражает. У тебя есть потенциал.       — Не перехвали, он всё ещё дебошир, — беззлобно рявкнул Рид. — Малой, мы подкинем тебя, но для начала заедем за ёлкой.       — Балдёж, — парень притиснулся ближе и выставил между кресел голову, — а можно украсить ёлку с вами?       — У тебя есть ёлка дома, — отрезал Гэвин.       — Огрызок дерева? — приподнял бровь Кит.       — Я думаю, это хорошая идея, — присоединился Ричард.       — Вы что, сговорились? — Рид отвлёкся и пустил угрожающий взгляд в Кита, а затем в напарника. Оба смотрели на него до боли жалобно, что он не выдержал и ответил на выдохе: — Я подумаю.       — Круто! А Коннора позовём?       — Нет! — выпалил Ричард почти криком, Гэвин и Кит на него испуганно вылупились. Девятисотый осознал, что вспылил, и продолжил уже тише: — У него… всегда много работы к Рождеству.       — А… ага, — похлопал глазами Рид.       На светофоре они повернули налево, в салон прокралась блаженная тишина. Мальчишка упёрся в спинку сиденья и закусил щёку. Мимо летел снег, силуэты многоквартирных домов, на лицо падали проблески ночных огней Детройта. Киту стало совсем скучно, поэтому он попросил:       — Гэвин, включишь музыку?       — Обойдёшься.       Парень измученно простонал, закатил глаза и запрокинул голову. После ему вдруг пришла идея, и он резко открыл веки. Он убедился, что напарники не обращают на него внимания, потянулся к рюкзаку и начал совсем тихо в нём копаться. В это время Гэвин стучал по рулю пальцами, вспомнив мелодию, которая преследовала его ещё с катка, а Ричард увлечённо изучал морозные узоры на стёклах.       Рид удержался на дороге только благодаря снегу и отсутствию машин, когда в уши ударила музыка прямиком из его колонок. Проигрыватель вдруг восстал из мёртвых и стал жить своей жизнью. Играла какая-то попса из две тысячи двадцать первого. Гэвин пытался переключить, а то и вовсе вырубить, но ничего не выходило.       — Что за хрень?!       Андроид, пребывая не в меньшем удивлении, повернулся к Киту, который невинно отводил взгляд и подсвистывал в такт музыке. Ричард догадался раньше напарника, а до того дошло, когда увидел его насмешливые глазёнки. Рид незамедлительно рыкнул.       — Ты угораешь?! Как ты это сделал?!       — Что сделал? — подтрунил школьник, сохраняя убийственное спокойствие. Под взглядом, в котором шабашили черти, он всё же решился заговорить, без остановки ухмыляясь. — А-а, э-это… Коннор как-то упомянул о технологии андроидов линейки RK, позволяющей управлять электронными механизмами: отключать, включать, выводить из строя, менять частоты и так далее… Мне стало интересно, ну я и обратился к Ричарду — так я и решил приступить к делу. Из простого радио, постоянного магнита, ультразвуковой проволоки, внутренних магнитных антенн, программы записи и обработки звука я смог сделать устройство, которое способно улавливать звуковые амплитуды конкретного звукового девайса на расстоянии до тридцати метров. С помощью встроенного кабеля и приложения дистанционного управления имеется возможность подключиться к устройству через скрытый от чужих глаз VPN-сервер. Также мне удалось нарыть чип бесперебойного питания для того, чтобы соединение не прервалось. Таким образом, я создал девайс по типу технологии андроидов RK. Оно далеко от идеала, так как мне не удаётся с первого раза подключиться к телефону, планшету или компьютеру, но я над этим работаю. Ещё мне бы хотелось увеличить радиус действия.       — Так… — Гэвин, раскрыв рот, остановил его рукой и после процедил в сторону Ричарда: — Во-первых, отныне ты и Коннор не проводите лекций по физике для одарённых. Во-вторых, — Рид глянул в зеркало заднего вида, — это устройство может потянуть на статью о неприкосновенности частной жизни. Захотел поиграть в шпиона?       — Прослушка разговоров пока что не входит в его функции… — буркнул Кит.       — Гэвин прав, — сожалеюще проговорил Ричард. — Проект действительно интересный и полезный, ты проделал гениальную работу, но оно может принести тебе кучу неприятностей. Прости, Кит. Ты умён, но тебе следует быть осторожным.       — Но разве это не круто: я предлагаю нововведение в работу полиции. Людям больше не придётся полагаться только на Коннора и Ричарда, оно поможет разгрузить их и улучшить продуктивность! Представь, Гэвин, как все охренеют в академии!       — О-о, я, блядь, представляю, — протянул Рид. — Пацан, это устройство не игрушка. Оказавшись не в тех руках, оно будет представлять опасность.       — В чём опасность? Оно никому не вредит.       — Кто-то может оказаться куда умнее, чем ты, и улучшить его по своему усмотрению. Эта технология засекречена «Киберлайф» не просто так. Мы с тобой говорили о возможных последствиях и ответственности за них, Кит. Сейчас, например, мы могли бы попасть в аварию.       — Не попали бы: колымага еле передвигается!       — Эй, — ощетинился Гэвин, — следи за словами, моя детка шикарна во всех смыслах! — Выдержав долгую паузу, он добавил: — Малой… если не хочешь разбирать эту штуку, то хотя бы спрячь от чужих глаз, не носи где попало и не используй только потому, что тебе захотелось пошутить.       — Понял, понял! — выкрикнул Кит и, обхватив себя руками, надул губы и отвернулся. Помолчав пару минут, он пробубнил с ухмылкой: — Ричард, как ты терпишь его занудство?       — Вас что, обоих высадить? — решил припугнуть его лейтенант под хихиканье напарника. — В моей машине, оказывается, целых два существа пубертатного возраста, ёбнешься…       Под общий смех он сам не смог сдержать улыбки. Так разговор и закончился. Они ехали под музыку, Гэвин теперь выстукивал её ритм и мычал.