Чон Юнхо ненавидит свою нерешительность

Минги и правда лежит в таком надутом состоянии около тридцати минут, шмыгая, ожидая, что Юнхо сдастся и прижмет его к себе, извинится и расцелует, но этого не происходит. За спиной раздается только мирное сопение, осведомляющее Минги о том, что его парень заснул, подпирая его тело, запрещая повернуться на спину или как-либо поменять положение. Кровать и правда узкая. Сон на пробу всхлипывает от обиды еще несколько раз, но Чон не ведет и бровью, довольно улыбается во сне, отобрав все одеяло младшего, укутавшись в то, как гусеница. - Юю, я хотел бы лечь, я могу? Ох? - Вокалист не отвечает, что и не удивительно, пусть репер потратил на эту фразу всю свою гордость Ги не хочет вставать, за пределами его кровати действительно холодно и неуютно, но и тут оставаться не хочется. Его не целуют, не обнимают, не жалеют и не баюкают, только спихивают с кровати окончательно, болезненно пихая парня в безумно ноющую поясницу, заставляя шумно заскулить, зажмуриться, сдерживая поток жгучих слез, да сжаться на полу клубочком, удерживая ушибленное место. Сон упал достаточно шумно, с очевидным грохотом, но Юнхо не слышит, крепко спит, чмокая губами, да довольно почесывая свой живот - какой же ты гад- шипит Минги, пытаясь перебороть в своей голове крик «больно» и ему удается, пока он не совершает новое телодвижение, в попытке подняться. Тело охватывает разряд тока, он вновь выгибается, поскуливая, шумно, искренне желая что бы его заметили и помогли. Любое тепло, поглаживание, что Сон не может сделать себе сам, как бы не заводил согнутые руки. Ги дает себе время, вдыхает и выдыхает, слишком громко, подобно рыбе, встает одним рывком, когда боль стихает, заставляя ту разлиться новой волной, но репер направляется на кухню, шубурша в аптечке, выискивая пластыри. Младший оскорбил Юнхо сотню раз, а то и больше, сейчас осторожно растирая мазь по больному участку, выжидая, наконец облегченно выдыхая спертым воздухом. Боль отпускает, а вот голова слишком тяжелая, мощные ноги кажутся ватными, так, что ему очень тяжело идти. Палец нажимает на кнопку включения на чайнике, спускаясь вниз по кухонному гарнитуру. Все плывет по непонятной причине. Неужели он так переволновался, что теперь стремительно умирает? Да нет, совсем бред, но разум по какой-то причине выкрикивает это, ругается и грозиться, заставляя хозяина выпить жаропонижающее, но у Сона не остается никаких сил. Парень решает закрыть глаза, дать себе время на отдых, вслушиваясь в ворчание чайника, явно давая себе отчет в том, что как только наступит тишина - он встанет. Встанет сквозь боль и слезы, выпьет чаю и понесет его Юнхо, уставшему и заслуживающему этого, ведь именно из-за Минги он заболел тоже, ведь именно из-за него сегодня сорвалась их запись, к которой вокалист готовится слишком долго. Конечно никто из группы не обвинил их, даже ворчание в чате длилось не долго, но в слишком чувствительном младшем репере зародились зерно, черное, пока совсем маленькое, но заметно увеличивающееся в размерах, питаясь его волнением и страхами. Минги ощущал подобное совсем недавно, когда уходил в рест, читая комментарии под вышедшим клипом, что группе действительно лучше без него. Может оно и правда? Сейчас его милый Юнхо бы записывал свою восхитительную партию, после побежал бы есть мягчайшее мороженное, запивая то излюбленной колой, забрел бы в круглосуточный магазинчик у дома, набрал бы снэков, собираясь смотреть фильм. Правда один, но Сон уверен, что Сан бы составил ему компанию, а где старший Чхве, там и шумный Уен. Сонхва приготовил бы ужин, собирая всех за стол под ворчание Кэпа, Чонхо и Есан бы играли в игры в зале, а возможно и вовсе бы прогоняли практику на том же месте. Ги был уверен, что его Юнхо сейчас и вовсе никому не принадлежал, да и мог спокойно прожить без его гнусавого голоса, без этой глупой улыбки с вечными переглядками. Вероятно Юнхо раздражало и желание младшего всегда быть ближе. Быть первым и единственным. Зерно прорастало, не желая прекращать свой путь, овивая колючим стволом ноющее сердце, но колющие движения остановились, стоило чайнику замолчать, а ушам уловить только свежее бульканье. «Вскипел.Нужно встать и ..» Минги все таки выключается, непроизвольно теряя сознание с очередным грохотом, позволяя тишине обволакивать пространство после.