***
- Акки, а как целоваться с телками? Акки завалился на диван в приступе смеха, его жвалы аж трещали, но истинный сын своего отца, он полностью сохранял контроль над телом, не выпуская ни джойстик от игровой приставки из рук, ни косяк из зубов. - А что такое, малой? Девчонку что ли себе нашел? Ничего хоть? Тоже зелененькая, четырехглазая? - Не, саларианка. - Да ну нахер! - Ааа, повелся. Землянка она. Тут батарианцев мало совсем. - А чего ты у меня спрашиваешь? Турианцы, чтоб ты знал, не целуются. Если не заметил, у нас губ как бы нет. - Конечно, конечно. Я видел, как твой батя Тэй засосал. Эффектно так, как в голофильме, завалил на спину с разворотом и впился, как звездолет в стыковочный шлюз. Так что не надо пиздеть. - Так у него бы и спросил, как землянок засасывать надо. Задолбали, блин, я вам что, справочник по ксенофилии? - Блин, Акки, ну у тебя же разные подружки были. Я как бы туториалы посмотрел, но технически все равно не понимаю, как там внутри языком нужно ворочать. Мерзкий батарианский пиздюк раззявил свою пасть и, высунув серый плоский язык, начал совершать какие-то вялые невразумительные движения, чуть не вызвав у Акки приступ рвоты. - Томми, отъебись, будь добр, а? Тебе вообще сколько лет? - Одинадцать. И что? - Не рано тебе? - У батарианцев совершеннолетие в тринадцать. - А, так ты типа почти взрослый. А чего перед Тэй деточку из себя корчишь? - Ой, завали. Тебе жалко что ли? Сам с папулей живешь. - Ладно. Насчет этого, поцелуев с землянками. Слушай сюда, пиздюк, и не говори, что не слышал...***
- Тэй, это Акки. Чёт Томми не дышит. Ну, лежит и не дышит. - Опять обкурились? - Не, похоже, что отравился. Тэй, что делать? - В верхнем ящике моего стола адреналин. В сердце уколешь? - А где у бат-ффарианцев сердце-то? - А я, блять, откуда знаю? Сука, ищи в экстранете и коли. И отзвонись, как откачаешь. - Тэй. Он вроде шевелится. И блюет. Сильно блюет. - Заебись просто. Он опять твое мясо ел? А у тебя чего язык заплетается? - Нет, честно нет. Волнуюсь просто. - Во втором ящике сверху антигистаминное. Все, давай, перезвони, как уколешь. - В сердце? - Акки, ты ебанутый? В жопу. - Я не буду пиздюку жопу заголять. - Если не уколешь - я приеду и тебе шпоры выломаю. Коли, сука. Ты его накурил и декстро-говном накормил? - Та блять, Тэй, я тебе в который раз говорю, не курили мы. - А что вы, сука, делали? - Я уколол. Успокоилась? - Успокоилась. Все, давай, через двадцать минут наберу. Теперь Тэй взбесилась уже не на шутку и плюнула ждать единственный кар такси, который завис где-то в неизвестности, и ринулась было, как ошпаренная, пешком домой... Нет, не домой. Она пошла в дом к чертовому изменщику Валорису Кириду, чтобы забрать свои вещи и вместе с найденышем отправиться домой, на Гивур. Стоило уехать, и все пошло наперекосяк - мальчишки... Нет, не мальчишки. Чертов Киридов говнюк Акки опять накурил бедного малыша Томми, такой же опездол, как его сраный папаша, сука ебаная... Мысли опять вернулись к сцене в баре, и Тэй остановилась на месте, не в силах куда-то бежать. Она просто клокотала от ярости, и не только на Валориса. Вернувшись на годы назад, воспаленное сознание прокрутило в голове все так, как нужно было поступить с Гаррусом. Такой же сукой, как и Валорис, блять, статуса ему захотелось. Генералом его, блять, сделали. Тэйлор бы заявилась, выцарапала глаза его вшивой Арсине, наваляла бы ей, как наваляла Мендес, а Гаррусу... Она расплакалась. Тэй плакала так горько, что идти дальше не могла. Пыхнуть бы - да вроде как завязала с этим крепко, поэтому женщина потянулась за очередной сигаретой, которую покрутила в пальцах, а потом просто сломала. Еще одного инсульта на опушке не хватало. Сука, остается только дать пизды Валорису и его шлюхе. С этой мыслью Шепард развернулась и уперлась лицом в черную броню того, кого проклинала минутами ранее. - О, Тэйчик, а что ты тут делаешь? За печеньками приехала? Ханнсен начинало корежить. Она уставилась в блядские зеленые моргалы Кирида и набрала было в легкие воздуха, чтобы рассказать в подробностях, куда и кому она засунет печеньки, хуеньки и что-нибудь еще, как раздался спасительный звонок от Акки. - Тэй, ему лучше. Уже не блюет и снова зеленый стал, а не серый. - Отлично. - У нас все хорошо. Ладно, давай до свиданья. Хотя подожди, как отец? Женщина злобно покосилась на стоящего рядом Кирида, в глазах которого плескался океан любви, обожания и тихой радости. Сука Кирид, успел, небось, зажать свою манду лазурную где-нибудь в сортире и стоит довольный, думает, Тэй Ханнсен в дурах водить будет. - Нормально. В порядке твой папаша. Лучше не бывает. - Я ему набирал, он скидывал. Он никогда меня не скидывал. Сука Валорис. Пидор костежопый, да чтоб тебе хер оторвало. Чтоб ты батарианский сифилис себе на хуй намотал от своей шлюхи синежопой. Тэй прищурилась и снова с вызовом посмотрела на улыбающегося Валориса, хлопавшего своими котиными глазками так невинно, будто и правда за печеньками на заставу ходил, а не к своей кальмарьей шалаве. А тот внаглую перехватил руку Тэй, наводя камеру с ее браслета на себя. Женщину аж подбросило от ненависти: - Акки, тут я. Чего ты меня искал? Срочное что? - О, пап. Да тебя скорее Томми искал, по личному вопросу. Не, уже не нужно, вроде сами разобрались. - Ну лады. Кстати, новость есть. Кажется у вас будет сестричка. При этих словах хрюкнули одновременно Тэй и Акки. Тэй - потому что охуела от этой беспросветной наглости и формы подачи информации, а Акки прямо ляпнул, что думал: - Тэй что, беременна? Ну тогда у меня для тебя хреновые новости, Валорис. - Э, ты это, не это. Умный, блять, вырос. Распоясались там без меня. Девчонку мы в джунглях нашли, усек? Дар духов, бля. - Заебись просто. Еще и девчонку на меня вешать будете? Да нахуй оно мне всралось, я лучше в армию пойду. - Ну и пиздуй. Взрослый уже. Хочешь - в армию, хочешь - на флот. Выбор у тебя большой, Акейро, восемнадцать наименований войск. У Тэй чуть челюсть не отвисла. Вот это поворот, Валорис допускает саму мысль о том, что его драгоценный сынулечка займется чем-то серьезным. Она даже на секунду забыла о произошедшем и не особенно расслышала прощальное бульканье Акки, имевшего, оказывается, и взрослое настоящее имя. К ним уже подъезжал кар, и Тэй из принципа уселась вперед после того, как Кирид занял сиденье сзади. Первым снова начал говорить Валорис: - А я знакомую, кстати встретил. - Ты всех своих знакомых за ручки держишь? А про сестричку - это точно о даре духов, или ты той своей бляди уже успел передать Киридов ценный генофонд? Он подался вперед и схватил Тэй за плечо. Женщина раздраженно ее сбросила, даже не обернувшись на неверного возлюбленного. - Тэй Ханнсен, да ты, никак, ревнуешь? - Да пошел ты, понял? Почувствовал себя уверенно, да? Хрен тебе. Как там твой Акки сказал - давай до свиданья. - Во-первый, Тэй, это не моя знакомая, а твоя, как оказалось. А во-вторых - ты всегда так легко от своего отказываешься? Тэйлор окунулась в прошлое и вспомнила грусть и слезы, мудрые печальные камни и глубокие голубые глаза напротив. - Ша'ира? Валорис узнал о том, что на заставе обосновалась таинственная Спутница, азари, которую тут называли гадалкой и прорицательницей. Она помогала с личными вопросами, и, хотя деньги за свои услуги брала немалые, недовольных ее сервисом не было. Валорису брат в пьяном угаре кое-что сказал, то, что Валорис не мог проигнорировать. У них младшая сестра была, сильно младшая, ненаглядный поскребыш и первая красавица на всю округу. Когда он в свои тридцать с гаком ушел в "Черную Стражу", ей всего шестнадцать было. В то время по Инвиктусу прокатилась очередная страшная эпидемия, родители погибли, а она, со слов старшего брата, которому Валорис погодком был, "ускакала на заставу жопой вертеть". - А зачем она туда ушла? Ей никто в деревне не помогал? А что Витерис? - Хороший вопрос, Тэй. Очень хороший. По сильно отцензуреным словам Витериса, она росла непокорной, слушать его не хотела и ушла к имперцам из чистого бунтарства. Там ее и придушил кто-то, убийцу особо не искали, потому что гарнизонные покрывали убийцу из своих, и разумеется, не нашли. Девушку оплакали всей деревней, в ее честь Витерис даже дочь назвал, Эвой. Прошли годы, и вот надо было именно сейчас старшему Кириду ляпнуть то, что он ляпнул. - Так зачем ты к Спутнице пошел, если он сам признался? - Не мог поверить. Знаешь, у меня все это время карты на руках были, а я походить с козыря боялся. А потом мы выпивали, он с Мендес посрался и стал орать, что придушит, как "ее тогда придушил, и не пикнешь". Ша'ира помогла вспомнить все, что я забыл, забыл, потому что спокойнее так было. И у меня словно из кусочков картинка собралась, понимаешь? - Зачем он это сделал, как думаешь? Опозорила его? - Хорошего в том было мало, но это же не повод убивать, сестру тем более. - И что ты делать сейчас будешь? Пристрелишь его? Тэй обернулась, а Валорис посмотрел на нее недоуменно, будто женщина сморозила невообразимую дичь: даже мандибулы опустил в явном неудовольствии, а потом и вовсе отвернулся. - Нет. Чем бы я тогда от него отличался? К тому же он о детях и Мендес заботится. Что с ними будет? Но разобраться я обязан. Поговорю с ним, а потом приму решение. - Какое? Валорис снова умолк, разглядывая проносившийся мимо однообразный вид из заплетенных лианами стволов гигантских деревьев. Слова дались ему с явным трудом: - Возможно, с нами кое-кто еще поедет на Гивур, Тэй. Посмотрим. Дорога казалась бесконечной. Тэй выдохнула и призналась так же честно, как и ей признался до этого Валорис, не оборачиваясь и не глядя на мужчину: - Я уже знаешь, что успела надумать? - Тебе нет необходимости надумывать. Спроси, и я отвечу. - Я боялась спросить и услышать ответ, который бы мне не понравился. - Я тоже боялся столько лет. Видишь, до чего дотянул, что не исправить уже ничего. - Что ты тут исправишь? Он не ответил, а кое-что попросил, и просьба его была тем, чего Тэй и сама хотела: - Иди ко мне. Долгое время он просто обнимал любимую "человечку" за плечи, прижимая ближе и поглаживая ее по волосам, а потом усадил к себе на колени и обнял уже за талию. Мягкий гул мотора стал переплетаться с его странным для турианца сопением, о причине которого Тэй, конечно, знала, но старалась не задумываться лишний раз. - Снова запыхтел, Кирид. Он попытался дышать ровнее, но, поскольку какие-то звуки плоховато слышал, в том числе и звук собственного дыхания, выходило это так трогательно, что Тэй расстаяла и принялась водить пальцами по его горлу, пытаясь успокоить, но вместо этого распаляя еще больше. - Как ты в "Черной Страже" служил с таким слухом? Он был возбужден и отвечал хрипло и отрывисто, с угрожающе взвившимися обертонами субвокала: - Никто даже не заметил. Это человеческий голос я плохо слышу, у тебя субгармоник нет. Ну и к тому же мы больше... Кстати, Тэй. Ты же тоже оперативницей была. Я кое-что придумал. Тэй попыталась слезть с колен, чтобы забиться в самый дальний угол салона. Она готова была сражаться за свою свободу руками, ногами и маленькими белыми зубками, которые Валорис называл "жалкие обмылочки". Женщина выставила вперед пальчики с плоскими мягкими коготками, обломанными до основания в лесах Инвиктуса, но черта с два это напугало Валориса, который был настроен серьезно. - Валорис. Хочешь, я тебе лучше в жопу дам? - Я не хочу в жопу. Я хочу послушать твой голос нормально. Ну чего ты боишься-то? - Так это ты больше должен боятся. Теперь звоночек хрен сбросишь, как ты это обычно делаешь. Они продолжали спорить и бороться, не замечая, что впереди сверкали молнии, хотя небо было чистым, поглощенные друг другом и своей возней то ли в шутку, то ли всерьез - оба и сами не знали, как далеко готовы идти. Закончилось все таким сладким поцелуем, что у Тэй отнялись ноги. Каким образом он ухитрился вытворять такое языком и одновременно синхронизировать связь, женщина так и не поняла - очередной фокус ебаного шпиона Валориса. Ей достаточно было произнести одно только его имя, чтобы турианец дернулся, как ошпаренный. - Что такое? Слышишь меня? Он молчал и улыбался, прикладывая палец к ушному отвестию, глядя куда-то в сторону. - Все, Кирид, ты под колпаком, знаешь? Его улыбка стала лишь шире, и он, наконец, взглянул на говорившую, будто ища подтверждения тому, что это действительно ее голос. Тэй не выдержала и улыбнулась тоже: - Тебе нравится? Романтический момент был прерван очередным звонком от Акки, теперь уже Валорису.***
- Томми, ты, блять, кого так засосал, что серый домой приперся? Акки смотрел на Ханнсеновского подпездыша, который лежал на диване и стонал. У него была душевная драма, и страдал юный батарианец искренне, со всей страстью упиваясь новыми для него ощущениями разбитого вдребезги сердца. - Ты никому не скажешь? Обещаешь? Акки скрестил руки на груди и расставил ноги, глядя сверху вниз на душераздирающее зрелище: - Могила. - Это дочка комбайнера нового. Который вместо Кашила. - Кварианка та мелкая? Ты серьезно? - Да. Ей нельзя было, ее бы отец отругал. - Ну и правильно бы отругал. Вы вообще в курсе, что она умереть от шока могла? Где она сейчас? - Нас ее батя застукал. Забрал ее. - Пиздец. Томми перевернулся на живот, уткнувшись лицом в диванную подушку, и обтянутая майкой с Бласто спина подростка подрагивала в беззвучных рыданиях. Вдоволь наплакавшись, он повернул припухшую зеленую рожу и, шмыгая, пригрозил: - Мы убежим. Я все продумал. Будем шмалью торговать. - Тэй тебя найдет и хана тогда будет. - Акки, я так ее люблю. Она такая красивая в своем шлеме. - А без шлема? Томараш ничего не ответил, Акки вышел, чтобы отлить, а когда вернулся, подопечного нигде не было.***
- Пап? Тут неприятности. Кажется, Томми из дому сбежал. - Как так вышло? - А так. С дочкой кварианского комбайнера. Я подумал, может, ты Тэй как-нибудь поаккуратнее сообщишь, а то она баба крутая. Мастер Тэй Ханнсен не слышала ни слова, к своему счастью, ибо звонок с громкой связи был автоматически переведен Валорису на внутренний динамик, по которому он минутой назад наслаждался всей глубиной голоса до этого писклявой землянки, начавший звучать во всей своей красе. - Хотя нет, подожди. Я, кажется, знаю, куда он пошел. Все, вижу его. Не надо пока Тэй говорить, я его сам верну. - Ну хорошо, раз так. Акки? Акки уже оборвал связь, а Тэй выглядела озадаченно: - Что там? - Та все нормально. Эти дети заебали уже. Иди сюда. Он фыркнул и уложил ее на сиденья, задрав рубашку, не желая возиться с мелкими для его пальцев пуговицами. Тэй только ахнула, когда Валорис стал ее буквально вылизывать, щекоча острым языком грудь и живот, опускаясь все ниже и ниже. Он вдруг остановился и уставился на нее, опустив мандибулы на белый животик: - Тэй? - М? - Ты правда за мной пришла? Не к нему? - Ты чокнутый? Мендес сказала, ты в бар пиздиться с имперцами поперся, и я напугалась. Он притянул ее к себе, раскачиваясь и сжимая так, что болело тело, в которое впивались острые сочленения брони. Тэй попыталась освободиться, а когда вышло, увидела знакомую ошалелую ебанцу в любимых зеленых глазах: - О, слышь, Тэй. Я кое-что придумал. Раздевайся. Это будет бомба. Валорис снизил скорость аэрокара и распахнул двери, и Тэй растерянно смотрела на его спину, сплошь покрытую переплетением ядовитых оранжевых полос, напоминавших лианы, стелющиеся по земле и стволам тропических деревьев. - Ты серьезно? Пока она моргала, испуганно прижимая к груди одежду, которую уже и не знала, зачем сняла, Валорис выбрался на крышу аэрокара. Она сказала себе твердое "нет", и тогда сверху свесилась когтистая лапа: - Зассала, коммандер Шепард? Вот сука. Она решительно ухватилась за его руку, мгновенно сомкнувшуюся на тонком запястье, и Валорис вытащил Тэй на крышу. Внизу, метрах в двадцати, чернела дорога, справа и слева их обступал черный лес, и женщина прижалась к Валорису, на удивление уверенно стоящему на движущемся аэрокаре. - Зачем ты меня выволок? Решил шею скрутить, акробат хренов? - Только не говори, что такая крутая баба высоты боится. - Не боюсь я. Просто это опасно немного. Валорис демонстративно отошел вперед, к самому краю: - Подойди. - Нет. Ну уж нет. - Тэй, ты мне веришь? Она сделала ровно три шага и в мгновение ока оказалась на капоте, головой вниз, прижатая горячим твердым телом, будто пригвоздившим ее намертво к металлу, нагретому мягкими лучами Кестуса. Валорис придавил ее к вибрирующей поверхности машины, его тело безжалостно вжималось в нее, врезаясь в мягкое тело землянки острым килем и пластинами на бедрах, сминая ее плоть и распиная. Тэй была слишком напугана, чтобы сопротивляться, но ему, казалось, было плевать и на опасность ситуации, и на явный риск. Зрачки турианца были расширены, а болезненно впивавшиеся в запястья женщины острые когти останавливали Тэй от любого необдуманного движения, обездвиживая и заставляя чувствовать себя бабочкой, приколотой булавками к альбомному листу. Валорису хватило одного затяжного поцелуя, чтобы освободить свое возбуждение, которое он не постеснялся продемонстрировать, потершись им об округлый лобок женщины, покрытый темными волосами. Он завладел ее ртом, то проходясь самым кончиком по небу, то обвивая ее короткий язык своим длинным, то жестоко прикусывая, а после ласково облизывая ее губы, заставляя их налиться кровью. Она была настолько сжата от страха, что мужчина едва мог проникнуть внутрь. После первого рывка вглубь ее тела Валорис остановился и запрокинул голову, выдохнув, словно удовлетворившись тем, что пригвоздил Тэй к летящей сквозь лес машине еще и членом. Она открыла глаза и увидела бездонное медвяное небо со вкусом его языка, с цветом его глаз, а затем перевела взгляд на Валориса, двигавшегося внутри нее с закрытыми глазами, растягивавшего ее так сильно, что было больно. Он словно снова себя не контролировал, как тогда, в последний раз, и пытался войти целиком, закрыть ее, сделать с ней то, что не имело смысла, или же наоборот, имело для него слишком большой смысл. Когда боль стала резкой, Тэй его остановила: - Валорис. Ты со мной? Он открыл глаза, против света казавшиеся желтыми, и вышел, оставив после себя сладкое ноющее ощущение внутри, а потом вошел снова прежде, чем она попросила этого, теперь уже растягивая ее мягко, прокалывая узкое лоно искрами удовольствия, толкая ее вперед, туда, куда мчались они оба. Она кончила, и после первой яркой вспышки Валорис продолжал вторгаться в ее тело, каждым своим движением выжимая из обезумевшей от адреналина женщины новую и новую судорогу оргазма, выкручивающую до боли. Он, наконец, остановился, хитро прищурив глаза и раздвинув жвалы. Тэй освободили, и она поднялась, потирая затекшие запястья. Валорис самым нахальным образом развалился задницей на лобовом стекле, опираясь локтем на крышу и демонстрируя, собственно, то, что он еще не закончил. Пальцами он лениво поглаживал себя с таким развратным и самоуверенным видом, что у Тэй внутри сладко екнуло. - Опустись на него. - Ого, как ты заговорил. Посетил курсы изящной словесности, Кирид? Тэй стояла рядом с ним в полный рост, глядя на наглеца сверху вниз. - Ого, а ты на ногах держишься и не трясешься. Ханнсен, ты мне точно не напиздела, что на самом деле Шепард? - Я даже на одной могу стоять. - Ну покажи. Она подняла одну ногу и прикоснулась пальцами стопы к его члену, все еще напряженному, а после слегка надавила на чувствительную точку под точеной головкой, заставив мужчину изогнуться, подавшись бедрами вперед за следующей порцией удовольствия. Тэй ухмыльнулась своим мыслям о том, что, мол, зацени Валорис, не ты один тут неебаться гимнаст, N7 тоже могет. Женщина так и не поняла, был ли он впечатлен ее безумством и отвагой - скорее, нет, но ласка Валорису определенно понравилась. Он зажмурился и поднял вверх подбородок. По движению его горла Тэй поняла, что он сглотнул. Валорис размышлял недолго, а потом снова прожег ее взглядом: - Малышка, а можешь это сделать ножками? Легко. Тэй села напротив, сведя вместе стопы так, чтобы два точеных свода образовали узкий просвет. Его горячее скользящее движение между двух ее сжатых ступней было таким щекотным, что Тэй с трудом сдержала смех, боясь испортить момент, забавный для нее, но для Валориса... Он был безумно горяч в этот момент, и Тэй казалось, что машина стала даже вибрировать сильнее от его возбуждения. Ему было мало ее осторожных, медленных и нежных поглаживаний, и Валорис обхватил руками пятипалые ножки, заставляя ускориться и двигаться резче, играя с ней так, как ему вздумалось. Финальным аккордом он прижал одну ее стопу к своему члену в странном жесте, одновременно доверительном и извращенном, изливаясь себе на живот с коротким выдохом. А буквально через минуту ее потрясающий любовник снова стал бубнящим Киридом, который возмущался тому, что женщина не может самостоятельно спуститься в открытую дверь, "как будто это так сложно, меньше на заставу к имперцам за печеньками нужно бегать и больше трахаться", а потом долго соображал, чем вытереться, где его левая перчатка и почему в салоне не играет музыка. Тэй было насрать. Она лучилась счастьем. Это был шикарный конец их маленького отпуска, а больше всего радовало то, что никто не свалился с капота. Они подъезжали к деревне, и довольная улыбка Тэй становилась диким оскалом ужаса.***WARNING***
Живых в деревне не оставалось. Жители сопротивлялись, и сопротивлялись яростно - без оружия в руках лежали только самые маленькие, те, при виде которых у Тэй немела душа. Тела были преимущественно изорваны пулями большого калибра, и если на взрослых они оставляли просто страшные раны, то от малышей вообще мало чего оставалось. Крики несчастных стихли, но их отзвук словно стоял в воздухе, давил на уши чуть слышным, отчаянным звоном, пронизывавшим виски. Кровь Мендес еще не остыла, но неподвижные глаза турианки дерзко смотрели в небо, будто посылая нахуй всех ебаных духов вместе взятых, допустивших такое дерьмо. Валорис молчал, и Тэй была рада тому - она и правда не знала, что следовало говорить. Любые слова ничего не значили сейчас. Когда Тэй увидела лужицу красной крови в черной земле и распластанное маленькое тельце, которое еще утром прижимала к себе в скупой ласке, ей стало дурно. Одежда была целенаправленно разорвана, живот девочки пересекал аккуратный разрез, такой же ровный и бесстрастный, что украшал и горло малышки. Дрожание кончиков пальцев не предвещало ничего хорошего. У Тэй, закаленного бойца, опытного ветерана, был самый натуральный шок от увиденного. Валорис, казалось, лучше владел собой и стал окликивать племянника, чьего тела нигде видно не было. Малыш не появлялся, и Кирид решительно вошел в дом брата, куда Тэй попросту боялась заглянуть, опасаясь увидеть там очередную изломанную куклу. Вернулся он с живым Кенетом, вцепившимся в воротник своего дяди и прижавшим голову к его плечу. Малыш не говорил ни слова. Когда они проходили мимо тела Мендес, Тэй ожидала, что Валорис ускорится и прикроет глаза ребенку, но тот напротив остановился, словно позволяя малышу увидеть мать в последний раз. Женщина никогда бы не стала связываться со своим бывшим напарником, но сейчас она вышла за ворота и поднялась к холму, где помехи от залежей нуль-элемента были не такими сильными. Соединили ее с Гаррусом оперативно, разговор был сухим и сугубо по делу. Не успели не том конце сказать "отбой", как Тэй заметила еще два тела поодаль, у самой кромки леса. Витериса она легко опознала издали по цветастой одежде, а когда рассмотрела лежащую под ним девушку, которую старший Кирид, по всей видимости, прикрывал своим телом от пуль, Тэй почувствовала мерзкий кислый привкус во рту. Вопли погибших стояли в ушах, а ее, скорчившуюся на коленях, неудержимо рвало. На Гивур в этот день они не полетели.