догоревшее

ты — что-то больше суммы твоих потерь, ты — что-то больше суммы твоих врагов. пусть каждый птенец, боявшийся полететь, увидит, как море выходит из берегов; пусть каждый немой научится говорить, если захочет правду нам рассказать. ты — что-то больше костей у тебя внутри, и у этого «больше» выколоты глаза. слышали ль вы, как песни поют до хрипа мертвые, стоя у ржавых своих крестов? им прокаженные высадят маргаритки каждому — на подгнивающее лицо. ты — что-то больше суммы твоих лишений, ты — что-то больше суммы твоих людей. слышали ль вы тот робкий и тихий шелест обмана, в который пытались нас всех одеть? слышали ль вы, как тонну соленой пены небо исторгло, на нас с высоты упав? слышали ль вы, как мертвое море пело, стоя с крестами у тысячи переправ? ты — что-то больше мяса, костей и кожи, каждый из нас здесь — больше, да все ж один. мертвых песни едва ли тебя тревожат. тебя и эту дыру у тебя в груди.