догоревшее

вот эти все люди — они тебе, в целом, кто? чуть отступишь — и больше не вспомнишь лиц. возьмешь в руки скальпель, кисточку, долото, наворотишь иллюзий, что не сбылись: каких-то там близких, стучащихся у виска, каких-то там вроде знакомых, почти своих. они не дают тебе жить и мешают спать, ставят на коже зарубки, стежки, следы, липкие линии буквенных паутин, шовчики тонкие, чуть потяни — порвешь. просто скажи им твердо: пора идти. просто скажи им: это вот все — вранье, кляксы, каракули, розовый, белый шум, треск оборванной линии передач. скажи им хоть что-нибудь: прочь, расступись, спешу… они ведь и правда расступятся. как вода. возьмешь в руки ковшик, напьешься ее, живой, такой, что хоть прямо сейчас не нырять — тонуть. * мне кажется иногда, что я слышу вой от тех, кого эхо пинает ботинком в грудь.