догоревшее

это лицо на всех глянцевых фотографиях в каждом выпуске новостей отражением эхом светом остается в зрачках гореть когда тебя запирают среди четырехсот стен в феврале чтобы выпустить в январе количество стен сокращается до одной на ней портрет у портрета отрублена голова за год ты учишься колоть об веретено пальцы специально высыпаться голосовать печь хлеб чтоб не ходить в магазин на углу пить так что бессмертные у подъезда присвистывают вослед показывать недовольство изломом разодранных губ и не болеть и не боле… за год ты разучиваешься говорить болтать ногами у края крыши без желания сигануть эта стена живет у тебя внутри это лицо живет у тебя внутри и все свои чувства ты отдаешь ему горящему за глазами внутри твоей головы открывающему свой рот чтобы ты глотала отвертки и когда очень хочется закостенеть забыть что мир отныне вывернут перевернут ты моргаешь (ну, я моргаю) прочищаешь горло и тоска застревает в горле голосом из реклам и тянешься к краю схватить пустоту обнять понимаешь если река обмелела она уже не река понимаешь рюмка совсем не рюмка коли она без дна