Дело лорда Малфоя

— Рон, чем занимается твоя оперативная группа? — вынырнул из размышлений Гарри. — Лейтенант Джон Пак у нотариуса, мистера Фаурэла. Он узнает о дате оглашения завещания и составит списки родственников и других претендентов на наследство. А также выяснит о состоянии бизнеса покойной, во сколько оценено, была ли мадам кому-то что-то должна или кто-то ей... Сержант Арис Морстон занимается проверкой светского прошлого лорда Малфоя, он же ответственный за статью для прессы на завтра. Остальные два сержанта, И́лан Гина́т и Мартин Кнаф, занимаются личными досье близкого семейства Вулгари, второго и третьего поколения — детей мадам и её внуков. И чередуются на дежурствах в поместье. А ещё я попросил Катрин пригласить на завтра с утра всю эту родню в Вулгари-хилл, для дачи показаний. — Отлично. Тогда так: передай смены дежурства третьей группе, вторая пусть тоже остаётся. А своих парней освободи для расследования, мне нужно побыстрей получить всю информацию, что я запросил, чтобы разобраться. И поручи Паку ещё одну вещь: пусть обратится к лечащему колдомедику Вулгари, этому О́батту, и достанет полную колдомедицинскую карту покойной мадам, все истории болезни за последние пять лет. Что-то мне подсказывает, что это будет сложно раздобыть, в отличие от карты лорда Малфоя. — Хорошо. Есть что-то новое в заключениях экспертов? — Да, немного. Но это безусловно запутывает дело... — и он пересказал краткое содержание доклада и поделился своими мыслями. — Обтурационная асфиксия, — повторил вслух Поттер и задумался. А затем сел за стол, вытащил бумагу и перо и быстро набросал пару строчек. "Док, вопрос: смерть от обтурационной асфиксии — может ли последовать от несчастного случая? Спасибо, Г.П." Скрутил пергамент и вызвал секретаря. — Миссис Мэй, пожалуйста, отправьте это письмо Главному целителю Шону Окарту в больницу Святого Мунго. И как только будет ответ — немедленно мне. — Конечно, сэр, — кивнула та и вышла. Гарри и Рон просидели в кабинете несколько часов, перечитывая и сопоставляя имеющиеся у них данные. Фактов практически не было. Кроме наличия трупа, естественно. Всё остальное было доводами и размышлениями. И даже имеющиеся другие точные сведения расплывались в предположения, за неимением доказательств. Как, например, факт, что Малфой был последним, кто воспользовался камином, чтобы покинуть поместье, не говорил, что он был последний, кто видел мадам Вулгари в живых. Или кого видела сама мадам. Факт, что эльфы не распознали магию посторонних во владениях, не утверждал, что в доме после отбытия лорда не было кого-то, кто там находиться не должен был. Да даже факт смерти был оспорен, насильственной ли была она? И письмо от колдомедика Окарта, что послал Поттер два часа назад, не внесло ясности в произошедшее. "Смерть от обтурационной асфиксии может произойти по неосторожности, у лиц в состоянии алкогольного опьянения, больных эпилепсией и даже у грудных младенцев. Однако она также может последовать вследствие применения физического насилия по отношению к людям, находящихся в беспомощном состоянии, или детей. Надо провести глубокий анализ, каждый инцидент — уникален по-своему. Ш.О.", — гласило полученное послание. — Что ж, ещё два варианта в копилку догадок: алкоголя в организме пострадавшей не было, и младенцем она не была, — ухмыльнулся Гарри, — А значит, только если мадам была больна эпилепсией, можно рассматривать смерть как несчастный случай. Для этого нам понадобится её колдомедицинская карта. С другой стороны, если смерть была умышленная, надо узнать, была ли Вулгари в беспомощном состоянии до этого? Она не была связана, её не оглушили по голове... Усыпили с помощью заклинания? А как потом убили? Может, усыпили, но умерщвлять не хотели? Чёрт-те что... — Гарри? — Рон помахал рукой перед лицом друга, возвращая того в реальность. — Что? — Извини, но мне пора идти. Часы работы официально закончились, скоро ужин, а у нас сегодня гости... Я ещё по дороге заскочу к себе, проверю, что там наваял Морстон, и заброшу ребятам в отдел связи массовой информации, для завтрашней прессы. — Ладно, иди. А я ещё поработаю и отсюда направлюсь к Малфою, на дознание... Старший офицер ушёл, а его начальник, усевшись за свой стол, провёл несколько часов в напряжённой умственной работе за текучими делами и бумагами, всеми силами стараясь не думать о расследовании и о предстоящем допросе лорда. О Малфое вообще не хотелось думать, ничего. И ничего не вспоминать. Тем более, его воспоминания. Но чем больше Поттер старался "не думать о розовом слоне", тем больше этот самый слон влезал в его подсознание. Так как сам мысленный приказ не думать о бывшем сокурснике был напоминанием о нём самом. И это напоминание включало механизм мыслей аврора. А Гарри отлично знал, что куда он направляет свое внимание, там оно и создаёт его реальность. Каждый человек всегда выбирает сам, на что обратить свое внимание, и это сильно влияет на его внутренние переживания. И выстраивает ему новую реальность, не адекватную и не единственную. Каждый человек живет в своем собственном внутреннем мире, каждый видит окружающее его — по-разному, в зависимости его выбора — что видеть. Люди не живут в одной реальности, хотя так думают. И вот теперь Поттер боялся выстроить себе представление о предстоящей тяжёлой встрече, стараясь не думать о ней и тем самым увязал в своих представлениях всё больше и больше. Наконец он сдался. "Я должен впустить Малфоя в свой мозг, в своё сердце, в свою душу. Позволить Малфою, нет, Драко, нахлынуть, затопить — и пройти. Чем больше я буду с этим бороться, тем сильнее и больнее это будет, для меня в первую очередь, да и для других. Я должен разрешить Драко приблизиться, мне ничего не угрожает. Я могу пережить его боль и отпустить. И продолжать работать со спокойной душой и холодной головой. Сейчас же, иначе потом будет поздно. Просто принять его таким, какой он есть, пропустить сквозь пальцы, как песок, и жить дальше". С таким решением Глава департамента авроров встал из-за своего стола без пяти минут девять вечера, бросил в камин зелёный порошок и шагнул в магическое пламя, указывая адрес: Малфой-мэнор. Фамильное поместье встретило Гарри тишиной и умиротворённостью. Приглушённый свет, приятные голоса из соседней комнаты. Как будто в воздухе дома витало само успокоение... Или же Главный аврор переутомился, и у него окончательно сорвало крышу, ибо в свой единственный раз, что он здесь был, много лет назад, его и его друзей пытали Пожиратели Смерти, а по коридорам этого имения гулял Волдеморт. Интересно, сколько денег, волшебства и усилий вложил Малфой в имение, чтобы вывести и очистить его от всего, что здесь творилось? Последней надеждой было то, что несмотря ни на что, здесь всё-таки никого не убили в то время, поскольку растить здесь маленького сына после всего — представлялось Гарри нереальным. — Мистер Поттер? — позвал гостя домовой эльф, материализовавшись от него в паре шагов. — Хозяин просит вас пройти в малую гостиную, сэр. — Спасибо, конечно, — ответил Гарри, распахивая свою мантию и следуя за эльфом. В помещении, куда его привели, расположились двое мужчин в глубоких креслах. Тут тоже был неяркий свет, и когда сидящие люди развернулись на звук, их лица до сих пор скрывались в тени. Но поняв, что в комнате посторонний, оба встали на ноги, и Поттер наконец смог их рассмотреть. Высокий худой блондин, несомненно хозяин имения, и, чуть ниже его, шатен с короткими волосами и широкими плечами, скорее всего, его юрист. — Мистер Поттер, спасибо, что согласились прийти в столь поздний час, — слегка склонив голову, поприветствовал его Малфой. — Я, конечно, мог попросить и на завтра, но знал, что вам надо провести... — на этом слове он замялся. — Допрос... как можно скорее. Поэтому и предложил сегодня вечером. Это мой адвокат, месье Тревиль. На этих словах вышеупомянутый, судя по всему, француз, галантно поклонился, но подозрительно прищурился. — Также я попрошу присутствия гувернантки моего сына, миссис Мэлли, — продолжил Драко. — Из-за состояния моего здоровья, если мне станет плохо, и никто этого не заметит, это может обернуться для меня плачевно. А так миссис Мэлли сможет прервать процедуру допроса и оказать мне первую помощь. Очень надеюсь, что это не претит закону, господин Главный аврор. — Никак нет, милорд. Вы вправе приглашать кого вам будет угодно, и, если дело будет касаться вашего здоровья — я сам прекращу дознание. Малфой ещё раз слегка кивнул в знак благодарности и вызвал домового эльфа, приказав тому подать господам кофе и пригласить воспитательницу мастера Скорпиуса. Через несколько минут в гостиную уверенно вошла женщина, старше самого хозяина поместья, но держащая спину и осанку так же прямо, как и молодой лорд. На ведьме было строгое длинное платье, а волосы цвета вороного крыла были собраны назад и сплетены в косы, образуя подобие короны на голове. Она чинно поклонилась, едва кивнув и приседая в подобии лёгкого реверанса. За ней показался эльф с большим подносом в руках. На столе возле кресел появились чайник кофе и графин молока, сахарница, пустые чашки и мельхиоровые ложечки. А также большое блюдо с печеньем со вкусом корицы и имбиря. "Впустить, принять, освободить", — напомнил себе Гарри и со спокойной душой наполнил себе чашку кофе и разбавил молоком и сахаром. И опустил руку в пиалу с бисквитами, ловко выхватывая один и отправляя себе в рот. Во-первых, он только сейчас сообразил, что еле-еле пообедал, а ужин так вообще проигнорировал. А во-вторых, "впустить и принять" можно только успокоившись, тем более что в воздухе опять проступили мягкие нотки чего-то убаюкивающего, что Поттер заметил сразу, как только попал в мэнор. Поэтому, оставаясь в рамках приличия, он постарался немного расслабиться, благо горячий кофе и имбирное печенье к этому располагало. Маги уселись в глубокие кресла, а гувернантка встала около Малфоя, опуская и складывая впереди руки. Гарри вынул из нагрудного кармана пергамент и прыткопишущее перо и устроил их на кофейном столике. Назвал сегодняшнее число, место проведения допроса и время составления протокола, причину, основания и мотивы задержания подозреваемого и проведения дознания. Также он попросил всех присутствующих назвать свои полные имена и причастность к следствию. — Глава департамента авроров, полковник Гарри Джеймс Поттер, выполняющий обязанности следователя, — начал он первый. — Лорд Драко Люциус Малфой, подозреваемый, — отрешённо произнёс Драко. — Френсис Тревиль, адвокат и защитник подозреваемого, — кивнул юрист. — Анна Джой Мэлли, гувернантка в доме лорда Малфоя, — гордо закончила ведьма. — Итак, господа, я объясню ход допроса, — вновь подал голос Поттер, — С помощью легилименции я проникну в сознание подозреваемого, вовлекая с собой месье Тревиля как свидетеля. Свидетеля того, что я проверяю воспоминания подозреваемого, только касающиеся дела, и не вторгаюсь во что-то личное. Я прошу лорда вспомнить события воскресного вечера и дать мне возможность просто просмотреть их. Предупреждаю, как очень сильный легилимент, я умею распознавать подстроенные или фиктивные воспоминания, и у меня есть все полномочия взять контроль показываемых мне событий в свои руки и проверить, настоящее ли то, что мне выдают, или нет. — Простите, господин Главный аврор, а как вы поймёте, что просматриваемые вами воспоминания — поддельные? И как вы можете это проверить? — поинтересовался адвокат. — Очень просто, — пожал плечами Гарри. — Я их чувствую. Настоящие воспоминания более насыщенные и тяжёлые. А мнимые или же иллюзорные — лёгкие. Но только я могу это определить. Так же в случае подозрения я имею право "прыгнуть" на мгновение в другое, недавно пережитое воспоминание, а затем вернуться обратно. Если воспоминание, что я покинул и возвратился, останется прежним — значит, мне изначально показывали оригинал. Если изменится — то первое воспоминание было подделкой. — Вы затрагиваете подсознание человека, мистер Поттер, а это опасно в плане психологии, — задумчиво произнёс Тревиль. — Да, но этот способ допроса согласован со всеми ведущими целителями магического современного мира, и он абсолютно не опасен для подозреваемого. Я только могу посмотреть и почувствовать другого человека, и если ему нечего скрывать, то дознание пройдёт без инцидентов. — Но что будет, если, например, подозреваемый невиновен, но просмотр его воспоминаний повредит его восприятию настоящего, перевернёт чувство реальности, испугает, запутает? Ведь психология поведения индивидуума не одинакова для каждого. И может пагубно повлиять на волшебника. Стоит ли такая игра свеч? — В отличие от маглов, живущих в примитивном мире, преступники-маги используют для достижения своих целей волшебные средства. Испаряющиеся яды, смерть от заклинания, оборотные зелья и всё в таком духе. Вы даже не представляете, месье Тревиль, как тяжело вылавливать людей с такими возможностями. С преступлением, созданным магией, надо бороться также с её помощью. Поведение злоумышленников подтолкнуло развитие прикладных аспектов в изучении психологии, в первую очередь — психодиагностики. Было выяснено, что просмотр воспоминания с помощью легилименции, более эффективный, чем, скажем, допрос под Веритасерумом. Он более гуманный, точный и подвластный следователю. — Гуманный? Не сказал бы. Вы вторгаетесь в самое личное человека, это ли не нахальство в самом высшем уровне? — Месье Тревиль, я понимаю ваше негодование. Но мы не допрашиваем так всех подряд, только в особо серьёзных случаях, как подозрение в убийстве, например. От тяжести преступления зависит и способ допроса. — А почему нельзя просто слить воспоминание в думоотвод и там дать вам его просмотреть? — Опять же из-за возможности проверки подлинности воспоминания. Слитые в думоотвод одно-два воспоминания не дадут мне возможности "прыгнуть" в другое и таким образом проверить, действительно ли оно или нет. Однако я попрошу мистера Малфоя по окончании допроса скопировать мне его как свидетельство его алиби. Драко, молчавший всё это время и пристально разглядывающий говоривших, вдруг повернул голову к двери и прислушался. Обратив на это внимание, Гарри и Френсис замерли. — Скорпиус, мальчик мой. Что случилось? — мягко позвал Малфой. Гувернантка слегка дёрнулась с места, но лорд остановил её взмахом руки. Встал и лёгкой походкой направился к дверям. От его голоса, прокатившимся приятным баритоном под сводами гостиной, дверь тихонько отворилась, и в комнату шмыгнул мальчик лет четырёх. На нём был белый пижамный костюм, украшенный золотыми снитчами с легко порхающими крылышками; светлые тонкие локоны струились по плечам; а в ручках он сжимал самого обычного плюшевого мишку, голубого и кофейного цвета. — Папочка, я проснулся, уже утро! — растирая кулачком глаза, тихо произнёс ребёнок. Драко подошёл достаточно близко и теперь опустился на одно колено перед сыном, поглаживая его по голове. — Нет, малыш, ещё ночь, надо спать, — улыбаясь, произнёс он. — А почему ты не спишь? — парировал Скорпиус. Малфой приподнял бровь. — Я тоже скоро пойду. Вот поговорю ещё немного со своими друзьями и тоже отправлюсь спать, уже очень поздно. — Папа, — зашептал Скорпиус на самое ухо отца, но так неумело громко, что все присутствующие невольно услышали его "личный" вопрос. — А кто этот дядя, возле месье Тревиля? Он тоже твой друг? Я его раньше не видел. Он такой блестящий! — на одном дыхании выпалил он. Поттер смутился. Он совершенно не собирался заставлять Малфоя говорить, что он его друг, но понимал, что для ребёнка лучшего объяснения своего присутствия ночью в доме не было. А ещё он не понял, почему, по словам сына лорда, был блестящим... — Это Главный аврор, господин Гарри Поттер, — спокойным ровным голосом ответил Драко, опять гладя рукой по светлым волосам на маленькой головке. — Он начальник департамента в министерстве магии, — он говорил со своим четырёхлетним сыном, как будто обращаясь к равному по развитию человеку, только более мягко. — Мы раньше учились вместе, в одной школе. И да, он очень блестящий... — Здорово, пап, — восхищённо прошептал Скорпиус, — А что вы сейчас делаете? Поттеру не было видно лица Малфоя, но он ясно представил себе, что тот вымученно улыбается. — Делимся воспоминаниями, — тихо ответил Драко и обнял сына. — А теперь марш в постель, Скорпиус Малфой! Миссис Мэлли проводит тебя и придёт рассказать мне, что ты сам накрылся одеялом... — Хорошо, папочка. Спокойной ночи... — ребёнок тоже обнял отца за шею. А затем отстранился и неожиданно слегка склонил голову в знак уважения и громко и чётко выдал: — Спокойной ночи, месье Тревиль, спокойной ночи, мистер Поттер. Гарри только ошарашенно кивнул, а Френсис усмехнулся и произнёс: — Спокойной ночи, мистер Малфой. Гувернантка нарисовалась около двери и, взяв мальчика за руку, вывела его из комнаты. Драко вернулся в своё кресло, закидывая ногу на ногу. — Прошу прощения за задержку, господа. Мой сын плохо спит в последнее время, и такие ночные путешествия иногда случаются. Но, думаю, на сегодня это было последнее, и как только миссис Мэлли вернётся, мы сможем начать без промедления. Малфой держался немного напряжённо, как отметил про себя Поттер. То ли чувствовал себя неудобно из-за незапланированного предъявления своих человеческих чувств по отношению к сыну — перед свидетелями, то ли переживал из-за предстоящего допроса. Но так как раньше никакого беспокойства он не проявлял, Гарри подумал, что это всё-таки было вызвано появлением ребёнка. — Милорд, а почему ваш сын назвал меня блестящим? — стараясь говорить как можно более непринуждённо, спросил он. На что Малфой только пожал плечами. — Со Скорпиусом легче согласиться, чем начать спорить или что-то выяснять, — расслабленно отозвался он. — Хм, интересно, от кого это у него? — беззлобно усмехнулся Гарри. Драко перевёл на него удивлённый взгляд и тоже легко улыбнулся. Спустя несколько минут в гостиную твёрдой поступью вошла Мэлли и молча встала у кресла хозяина поместья. Поттер выпрямился в своём кресле и вытащил волшебную палочку. А затем удобно откинулся на спинку. — Итак, господа, давайте приступим, — произнёс он. — Лорд Малфой, данной мне властью министерства магии, правительства магической общины Великой Британии, я произведу дознание с помощью легилименции. Всё, увиденное мной, останется в тайне от людей непричастных, и будет относиться только к делу об убийстве госпожи Мадлен Вулгари, а также Аврорату. Ваши воспоминания могут быть использованы как в ваше обвинение, так и в вашу защиту. Вы воспользовались своей привилегией на присутствие вашего адвоката, который проследит за соблюдением ваших прав на конфиденциальность вашей личной жизни, и я, как выполняющий обязанности следователя, заверяю, что просмотрю только воспоминания вашего вечера встречи с погибшей. Также я обещаю, в случае проверки подлинности воспоминаний, призвать и просмотреть дополнительное воспоминания не личного характера, а общего, свидетелем которого я был сам. Вы согласны на мои условия и будете сотрудничать со следствием? — Согласен, — выдохнул Малфой, также откидываясь на спинку своего кресла. — Можете начинать, господин Главный аврор. Тревиль вытащил свою палочку, Поттер поднял свою и тихо прошептал заклинание. Из его жезла вырвался луч света, слился в единый с лучом адвоката лорда и окутал Малфоя тёмным мерцанием. Гарри зажмурился и резко открыл глаза. Парная легилименция, разработанная именно для проведения таких вот дознаний, сильно отличалась от просматривания воспоминаний в думоотводе. Для Френсиса, присоединившегося к просматриванию, всё выглядело, словно он смотрел на людей, появившихся в прошедшем и пережитом эпизоде, со стороны. Точно так же, если бы он окунулся в думоотвод. Однако для Поттера, проводившего сеанс считывания, опыт значительно отличался во всём. Начиная с того, что он видел окружающий его мир глазами человека, с которым проводил допрос. В прямом смысле этого слова. Аврор словно был сейчас в его голове, видел всё, что видел подозреваемый, почти чувствовал всё то же, что и сам маг в тот момент. Именно это и давало ему возможность при случае проверки перескочить в другое событие, пережитое подозреваемым, а затем вновь вернуться к основному воспоминанию. У Тревиля, наблюдавшего за всем со стороны, такой возможности не было. Гарри тут же узнал комнату, в которой оказался. Гостиная Вулгари-хилл, с бордовыми коврами и жуткими гобеленами. Напротив него стояла светловолосая пожилая женщина и смотрела на него полными сострадания глазами. — Драко, мальчик мой... — прошептала она, поднимая руки. — Всё будет хорошо... — Мадлен, — услышал Поттер тихий сбивчивый голос и понял, что обнимает ведьму. — Я знаю... Я доверяю тебе... Но всё равно... Казалось, говоривший подбирал слова, путаясь в своих мыслях. — Драко, ты должен быть сильным. Ради Скорпиуса... — ответила мадам Вулгари. Гарри прикрыл глаза, чувствуя в них странное жжение, а когда открыл, резко отпрянул от ведьмы назад, и, кажется, хлюпнул носом. Показалось, или губы охладило что-то странное и мокрое? — Спасибо тебе. Спасибо за всё... — Поттер почувствовал, что руки говорившего немного трясутся, и автоматически постарался собраться с мыслями. А затем выдохнул и развернулся спиной к стоявшей, как-то странно дёрнулся и сделал шаг в сторону камина. Поднял правую руку, замер на мгновение, будто хотел обернуться — Гарри ощутил волну чувств, сродни отчаянью, но какой-то звук словно подтолкнул его вперёд. И, зачерпнув горсть летучего пороха, он бросил его в камин и прошептал "Малфой-мэнор". В следующее мгновение он уже выходил в небольшой гостиной. Не сбавляя шаг, он прошёл в туалетную комнату и принялся быстро раздеваться. Взгляд скользнул по стене, выложенной зелёной керамикой, посеребрённым кранам и стеклянным дверцам душевой. Не вникая больше в происходящее, Поттер дёрнулся, прочитав заклинание, и перенёсся в другое происшествие, погружаясь в новые чувства, которым поддался хозяин воспоминания. Длинный тёмный коридор, решётки одиночных камер для задержанных магов, высокая фигура впереди шагающего аврора в тёмно-бордовой мантии, опять непонимающий взгляд на железные прутья, и новое воспоминание, приглушённое, но сильное, всплыло перед испуганными глазами. Скрежет засова, холод камеры и слёзы, застилающие глаза, промелькнули за одно мгновение. Четыре крепкие мужские руки, схватившие и скрючившие его, крики, срывавшиеся с его губ, и каменный пол, оказавшийся под лицом. Словно молния разрезала сознание, с такой же быстротой и пугающей силой. Но теперь Гарри всё видел своими глазами. — Пожалуйста, не надо! Не надо! — закричал он, переводя взгляд с одного тюремщика на другого. — Не надо больше! Пожалуйста! — Выруби его, — мрачно произнесли со стороны, и взгляд автоматически поднялся с пола на третьего охранника. — Пожалуйста! Только не это снова, я никому не расскажу! Я клянусь!.. Нет, нет! — опять услышал Поттер умоляющий голос, и немедленно более чёткое, но очень тихо, почти шёпотом: — Нет... Миг, и перед глазами предстало перекошенное загорелое лицо в круглых очках и лацканы мантии Главного аврора. Губы вновь ощутили слабый холодок, и Поттер почувствовал головокружение. Всё увиденное заняло не больше одной минуты. Выкрикнув заклинание, он вновь вынырнул в гостиной Вулгари-хилл, уставился на пожилую ведьму перед собой и хлюпнул носом. Знакомый холодок до сих пор не оставлял его губ. — Спасибо тебе. Спасибо за всё... — руки дрожали и слабо двигались. Гарри выдохнул и развернулся лицом к камину, делая шаг вперёд. Поднял правую руку, застыл на долю секунды, вновь утопая в чувстве одиночества и боли. Звук, теперь прозвучавший знакомо, вывел его из оцепенения, и, схватив жменю зелёного порошка, он выдохнул "Малфой-мэнор" Волшебное пламя каминной сети подхватило его и выбросило в небольшой гостиной. Оказавшись в уже знакомой душевой, Поттер, продолжая наблюдать всё происходящее глазами Малфоя, не оглядываясь по сторонам, отшвырнул от себя одежду и шагнул в стеклянную просторную кабинку. Открутив краны, он вскинул голову, подставляя лицо под прохладные струи воды, и прикрыл глаза. Драко уже покинул место происшествия, камин — по словам рабочих коммуникационной системы связи — был задействован только один раз, на выход из Вулгари-хилл. И Главный аврор мог уже спокойно прервать сеанс дознания, потом лишь потребовав это воспоминание как свидетельство наличия алиби подозреваемого. Во всяком случае, оставаться в воспоминаниях с Малфоем в ду́ше Поттер не собирался. Это же личное, тут его и Тревиль за грудки возьмёт, не по протоколу это. Гарри прошептал заклинание, освобождая адвоката из подсознания Драко и сам хотел уже было покинуть свою временную обитель. Но что-то задерживало его, что-то смутное билось в мозгу, прямо в подкорке. Сами собой начали всплывать вопросы, которые стоило запомнить и впоследствии хорошо о них подумать... Но сейчас Поттер до сих пор оставался во власти чувств хозяина головы, он чувствовал его трепет, слышал его голос... И именно голос Малфоя, а вернее, его протяжный стон, заставил Гарри замереть и сосредоточиться на самогипнозе, открыть глаза и снова увидеть мир из стеклянной кабинки. Взгляд расфокусировался, Поттер, невольно повинуясь хозяину головы, опустил глаза вниз и уставился на большой тёмно-розовый член, обрамлённый завитками светлых волос. Фаллос увеличивался прямо на виду, бледная рука заскользила по основанию, сжимаясь на упругой головке и размазывая предсеменную жидкость. Гарри постарался припомнить, смотрел ли он на свой половой орган во время занятия онанизмом, которые случались время от времени в ду́ше. И совершенно не мог вспомнить. Но сейчас он неотрывно смотрел на мужское достоинство лорда Малфоя, напоминая себе, что это только потому, что тот сам это разглядывал. О том, что он может покинуть воспоминания подозреваемого в любую минуту, Главный аврор, казалось, забыл. А Драко тем временем продолжал работать рукой, сжимая уже полностью эрегированный член и тихо стеная. — Мистер Поттер! Прекратите немедленно! — словно гром с ясного неба, прозвучал строгий женский голос, и Гарри моментально очнулся. Его встряхнуло и подбросило на месте от такого грубого вырывания из чужого мозга, но уже в следующую секунду он осознал, где находится, и замер в нерешительности.