Дело лорда Малфоя

Малфой сидел в кресле, закинув голову как можно выше и прикрыв глаза. Из его носа текла кровь так, будто открыли кран с водой. Около него хлопотала Мэлли, прижимая белый платок к его лицу и водя своей палочкой над ним. Френсис Тревиль содрогался рядом, спиной к людям в гостиной. Гарри присмотрелся — того безудержно рвало прямо на пушистый ковёр, частая реакция на парную легилименцию, аврор такое уже видел не раз. — Мистер Поттер! — вновь сердито окликнула его ведьма. — Помогите мне! Тот вскочил на ноги: — Что я могу сделать? — Левитируйте мистера Малфоя вон на тот диван! — отдала чёткий указ гувернантка, кивая куда-то в сторону и продолжая прижимать уже довольно обильно окровавленный кусок материи к бледному носу. — Ему надо принять полностью горизонтальное положение. Гарри, скинув свою мантию прямо на пол, прошептал заклинание левитации и бережно подхватил на руки облегчённое магией мужское тело. Драко еле заметно вздрогнул, перехватывая носовой платок и заменяя руку Мэлли своей. Поттер вместе со своей ношей достиг дивана и осторожно опустился на колени, укладывая Малфоя. Тот только как-то нервно выдохнул и растянулся на мягкой поверхности, удерживая лицо по возможности ровно кверху. Ноги Гарри дрогнули, и, освободив руки, он обмяк, плавно разворачиваясь и опускаясь на пол, прислоняясь спиной к сиденью дивана, а головой — совершенно неосознанно — опираясь на бедро лежащего. Итак, Гарри Поттер сделал невозможное, в который раз в своей жизни. На памяти Главного аврора не было ещё ни одного случая, что проводящий дознание следователь смог увидеть одно воспоминание в другом. Даже несмотря на то, что он всё видел глазами подследственного, просмотреть одно в другом — было просто нереально, из-за нагрузки на мозг и подсознание самого смотрящего. Тревиль говорил о риске здоровья того, на кого воспроизводят легилименцию, тревожась за состояние своего клиента. Но, как и всегда, никто не думал о самом авроре, проводящим сеанс. Парная легилименция была слишком сложна и тяжела для воспроизводства. И требовала от мага не только физической силы, но и моральной. Оказавшись замкнутыми в чужом мозге, подвластными исключительно движению тела самого подозреваемого, ощущая его чувства и эмоции, многие начинающие авроры не выдерживали, путаясь в себе и паникуя, теряя контроль. Этому опыту не подвергали новичков-кадетов или стажеров. Немногие взрослые маги могли спокойно перенестись в чужое подсознание, не потеряв при этом себя. Многих тошнило после очередного сеанса, некоторые теряли сознание. Так что было понятно: чтобы остаться в чужом уме и продолжать существовать самому, требовалось приложить немалые усилия. Поэтому уловить и воспроизвести очередное воспоминание в уже просматриваемом считалось попросту невозможным из-за серьёзной нагрузки на психологию следователя. Гарри глубоко вдохнул и прикрыл глаза. Голова гудела, в ушах звенело, всё тело подрагивало. Он постарался максимально расслабиться, чтобы поскорее восстановить силы и взять себя в руки. Мэлли возилась с Тревилем, устраивая его в кресле и уничтожая взмахами палочки последствия его возвращения в реальность, и они оба были заняты этим, совершенно не обращая внимания на диван у стены гостиной. — Я немного обескуражен, Поттер... — тихо произнёс Малфой, переворачивая платок и пытаясь найти в нём сухую сторону. — Как и я... — мрачно отозвался Гарри. — Ну, в отличие от меня ты так не выглядишь, — усмехнулся Драко. — Тебе же не впервой такое проводить? — Не впервой... — И что, каждый раз — вот так? Поттер молчал. Признаваться сейчас, что такое с ним впервые, было опасно. Он знал, что юрист, "наблюдавший" со стороны, не видел второго воспоминания Малфоя, только то, как тот оказался в коридоре Аврората и чуть не потерял сознание — Гарри вынырнул из этого морока обратно за минуту до этого. Так же Тревиль не видел и продолжения в ду́ше, Гарри выпустил его раньше. Сам подозреваемый чувствовал лишь смутно, что точно просмотрел следователь, и Гарри не боялся, что его незаконно подсмотренное воспоминание всплывёт в памяти Драко. Но рассказывать, из-за чего ему стало плохо, было неприемлемым. — Да по-всякому бывает, — уклонился от прямого ответа Поттер, — иногда легче, иногда тяжелее. Это всё-таки очень трудно, присутствовать в чужом подсознании, пусть и немного времени, и остаться самим собой, в здравом уме и твёрдой памяти. — Тоже мне, гуманный способ, — поддразнил Малфой, припоминая слова Главного аврора. Какое-то время оба молчали, каждый думая о своём. Рука Драко устало соскользнула вниз, пальцы разомкнулись, роняя пропитанный кровью носовой платок. Гарри молча повернул голову, разглядывая красную материю. — Поттер, — вдруг тихо произнёс Малфой, — я не знаю, что точно ты увидел, но я знаю, что делал по прибытии домой. Поэтому вынужден попросить тебя, вследствие твоей же клятвы, оставить всё увиденное при себе, не распространяя информацию, не причастную к делу об убийстве. Это всё-таки — личное. Френсис же тебя с потрохами сожрёт, ты же понимаешь... — уже с лёгким смехом закончил он. — Понимаю, — так же тихо согласился Гарри. — И давай не будем об этом говорить, не настолько мы близки, чтобы затрагивать такие темы... — Конечно. Только один вопрос, касающийся дела? — Да? — Для чего ты навестил мадам Вулгари в тот вечер? О чём вы говорили? — Поттер говорил отстранённо, словно до сих пор пребывая в рассеяности, но руки его двигались уверенно. Аккуратно подхватив с пола окровавленный платок, он сунул его в карман своих брюк, уверенно пряча от посторонних глаз. Драко ничего не заметил, осмысливая заданный ему вопрос. А затем вполголоса ответил: — Мне нужна была поддержка друга, хорошее слово умного человека — это касается моей личной жизни. И я его получил, от единственного, которого мог так называть. Закончив колдовать над Тревилем, гувернантка поспешила к дивану, грозно сверкая глазами. — Мистер Поттер, я провожу вас до камина. Надеюсь, дознание окончено, и лорд Малфой может идти отдыхать? — ведьма помогла Драко сесть, и Гарри, потеряв опору под головой, только сейчас понял, что произошло. — Да-да, конечно. Я уже ухожу... — он резво подскочил на ноги, но тут же замер, ожидая, пока головокружение пройдёт. — Я тоже пойду, — махнул рукой Тревиль, но Малфой остановил его: — Френсис, не говори глупостей, тебя расщепит во время аппарации, или ты вывалишься в камине на Северном полюсе. Без ноги... Оставайся у меня на ночь, гостевая спальня к твоим услугам. — Право же, милорд, мне неудобно... — попытался возразить тот. Но Драко только хмыкнул. — Ты же знаешь, что в мэноре в любое время можно расположить на ночлег дюжину гостей со всеми удобствами. Не парься. Миссис Мэлли тебя проводит. Повисла тишина, в которой Тревиль сдался и позволил гувернантке взять себя под руку и увести из комнаты. А Малфой молча уставился на Гарри. Под пристальным взглядом светло-серых глаз тот стушевался. А что он ожидал? Что лорд и его пригласит остаться на ночлег, из-за его потрёпанного физического и ментального состояния? Ну, может, хотя бы из приличия? Гарри, естественно, отказался бы, у него дома жена и трое детей... Все уже спят наверняка и забыли про него... Но всё же. Ожидание Драко, что Главный аврор поскорее уберётся восвояси, почему-то больно кольнуло где-то в груди. Поспешно подобрав свою мантию с пола и бумаги с прыткопишущем пером, Поттер развернулся и направился в соседнюю комнату. Малфой, слегка покачиваясь, последовал за ним. У камина Гарри остановился, взмахом палочки автоматически открывая себе доступ прямиком в свой дом. — Я обязан напомнить, лорд Малфой, что ты до сих пор под следствием. А ещё попрошу воспоминание, как алиби... — произнёс Поттер сдержанным голосом. — Конечно, — любезно, но явно прилагая усилия, улыбнулся Драко, вскидывая свою волшебную палочку и прикасаясь к виску. Выудил тонкую серебряную ниточку и опустил в подставленный стеклянный фиал. Гарри закупорил сосуд и осторожно отправил его в карман брюк. А затем решительно шагнул в камин. — Поттер, — слабо позвал Драко, и тот обернулся, — Будь осторожен при переправке домой. Я не хочу, чтобы мне вдобавок ко всему пришили дело о способствовании расчленению народного героя, если ты растеряешь по дороге руки и ноги... — вот теперь Малфой улыбнулся спокойнее и увереннее. Гарри смотрел на него несколько минут задумчивым взглядом, затем, видимо, что-то решив, тоже улыбнулся и скрылся в вихре зелёного пламени, произнося "Гриммо двенадцать, Лондон". Уже проносясь между трубами каминной сети, Поттер вспомнил, что не наложил сохраняющие чары на флакончик с воспоминанием, и весь полёт старался держать руки ближе к карманам. Поэтому, вываливаясь из камина у себя в гостиной, Гарри тихо взвыл от гудящей боли во всех конечностях и особенно в локтях. Ими он умудрился зацепиться обо все стены дымоходов. Выгрузив содержимое карманов на стол в домашнем кабинете, он пересёк тёмный коридор и прямиком направился в душ. Смыть с себя прошедший день чувствовалось просто жизненно необходимым. Подставляясь под струи прохладной воды, Поттер физически ощущал, как тяжесть пережитых и исполненных дел стекает с него вместе с мокрыми потоками и исчезает в канализации. Он сделал это, он произвёл тяготившее сердце дознание, даже почти следуя всем законам кодекса. Ну, только если не считать, что он чуть не убил подозреваемого, воспроизводя в его подсознании все свои силы. Кстати, то, что Малфой выдержал такую ментальную нагрузку, как маневрирование в своём мозгу, да ещё переживая выплеск сил Поттера — и не впал в кому или хотя бы не потерял сознание, говорило о его большой умственной силе и о крепком энергетическом поле. И пусть он физически пострадал от потери крови, которая, как всегда, хлынула из него водопадом — факт, что его рассудок остался чист и не замутнён, говорил сам за себя. Только Гарри не знал, в пользу ли подозреваемого или нет. "Душ. Малфой, по прибытии домой, сразу ломанул в душ. Почему? Тяжёлый день? Желал смыть с себя какие-то переживания? Нужно было разрядиться, после напряжения? — Поттер сжал кулаки, выдохнул и опустил голову, рассматривая свой накаченный живот, пучок чёрных кудряшек волос в паху и спокойный член. — Что должно было заставить мужчину, после личного разговора с "единственным другом" броситься в ванну и начать дрочить? Малфой влюбился и после разговора — возбудился, думая о девушке? Не похоже, судя по словам мадам Вулгари, Драко должен был быть сильным, ради Скорпиуса... Безответная любовь? Но о чём тогда слова Малфоя, что он доверял пожилой ведьме?" Неприкосновенность пэров Британии не позволяла Поттеру просто заставить лорда рассказать ему о сути разговора подозреваемого, тем более под Веритасерумом. Он не убивал, это было видно по его воспоминаниям, это его алиби. В магическом мире действовали свои законы — и этого было больше, чем достаточно, чтобы поверить на текущий момент о непричастности Драко к смерти Мадлен. Если Гарри предъявит веские доказательства, что личный разговор между подозреваемым и жертвой касался непосредственно смерти мадам, то он сможет допросить Малфоя уже обо всём. Но пока таких улик у него не было, и сущность разговора была для него вне досягаемости. "Не попробуешь — не узнаешь", — вспомнил Поттер старую поговорку и уверенно опустил руку, сжимая и поглаживая спокойный член. Надо было возбудиться. О чём же он всегда думал, занимаясь рукоблудством? Почему-то в голову ничего не лезло, обычно Гарри уже был возбуждён и дрочил, чтобы выпустить пар. Он уже не помнил, когда сам в последний раз пытался возбудиться насильно, чисто для физического удовольствия. Работа, дети, Джинни... Не было у него времени на всё это. Кстати, Джинни... Поттер представил гибкое обнажённое тело жены, каскад бронзовых волос — и сверху, и снизу, маленький рот, выдыхающий тихие стоны... Член в руке окреп и встал, увеличиваясь в размере; движения руки, скользящей по нему, стали длиннее и протяжнее... Внезапно Гарри вновь опустил голову, разглядывая себя и вспоминая увиденное достоинство лорда Малфоя. Неосознанно мысли потекли в другое русло. Фаллос Драко был длиннее, но тоньше, розовее и более прямой, чем у Гарри. Как мальчишки, сравнивающие свои причиндалы в школьном ду́ше, Поттер покрылся краской стыда, неожиданно сообразив, что запомнил всё до мельчайших подробностей из этого проклятущего воспоминания, и сейчас сравнивал свой член с членом другого мужчины, выделяя отличия между половыми органами. Проклятая аврорская зрительная память! Ну как специально! Всё, о чём сейчас мог думать Гарри, это: как бы этот самый чужой орган смотрелся бы в его руке, чтобы уже точно понять, насколько они различны. Он закусил губу, однако от осознания происходящего эрекция совершенно не исчезла, а наоборот, возросла. Словно почувствовав азарт во время соревнования по квиддичу в Хоге, Поттер представлял фаллос Малфоя в своей руке, двигаясь всё быстрее и быстрее, пытаясь довести себя — себя ли? — до оргазма. Он должен был победить и в этот раз, детское чувство соперничества взяло верх, Гарри уже не понимал, кого подгонял к желаемой разрядке — себя или же хотел доказать, что сможет довести и Драко? Семя молочного цвета брызнуло на кафельную стенку и потекло густыми разводами к полу. Да, давно он не расслаблялся... Когда у него в последний раз был секс? Да важно ли это вообще? Поттер проследил взглядом потёки своей спермы и направил воду на стену, смывая следы своей "работы". Он только что кончил, умышленно представляя в своей руке чужой член, воспроизводя в памяти все детали органа. Нахлынувшее понимание, тем не менее, не вызвало отвращения или брезгливости. Вообще-то, оно не вызвало ничего. Усталость, смытая с тела, лёгкий озноб от прихлынувшей крови и умиротворённость, разлившаяся по венам после экстаза — выжали и опустошили, оставляя после себя равнодушие и бесстрастие... Вот чего желал Малфой после личного разговора с умной и рассудительной ведьмой, другом семьи. Он желал покоя. Теперь, осознав это, Гарри расслабился. Было ещё очень много вопросов, которые рвались в его голову; чувств, которые пытались пробраться в измотанную этим сумасшедшим днём ду́шу. Но ему надо было поспать. Он подумает обо всём завтра, во время пробежки. Это было самое продуктивное время для размышлений, и Поттер просто рассчитывал на него, откладывая на утро все мысли и тревоги. У него было слишком много работы завтра, слишком много воспоминаний надо было пересмотреть и осмыслить, и у него были подручные магические способы это провернуть. Сейчас не было смысла об этом даже думать, сейчас ему просто необходимо было абстрагироваться и отключиться. Выпив одним глотком двойную порцию зелья сна без сновидений, Гарри шмыгнул в кровать и натянул одеяло, чувствуя подле себя тёплое тело блаженно спящей Джинни. И только грустная мысль об одиночестве человека, погнавшая к душевному опустошению физическими способами, провожала его сознание в царство Морфея. * * * Катрин Мэй встретила своего начальника без пяти восемь утра у двери в его кабинет и с улыбкой протянула ему утреннюю газету. Гарри принял издание и шагнул в комнату, жестом руки приглашая её войти следом. Устроившись у себя за столом, он кивнул на "Ежедневный пророк". — Что там у нас? — Много шума вокруг святого Мунго, — вновь улыбнулась секретарь. — В честь десятилетия нового корпуса, открывшегося несколько лет после Второй магической войны, Попечительский комитет опять собирает пожертвования на расширение больницы. Объявлен благотворительный раут пятнадцатого апреля, в числе приглашённых, кроме министра магии — сэра Оскара Тодда и всего приближённого света — элита волшебного общества и древнейшие аристократические семьи. Включая почтенного лорда Малфоя, который уже не раз вносил очень щедрые взносы и оказывал незаменимую помощь больнице. — Прекрасно, миссис Мэй, просто замечательно. В статье мелькает много имён, не стоит акцент только на Малфое? — Нет, сэр. Там идёт обильное хвастовство связями и перечислены множество фамилий. Но имя Малфоя упоминается несколько раз в различных подтекстах. Поттер приподнял газету, нашёл взглядом имя автора передовицы. Опять Луи Де Сентне. Француз. Интересно, он знаком с Малфоем лично? — Замечательно, — повторил Гарри, откидывая издание в сторону. — Катрин, что у нас на сегодня? Назначены встречи с родственниками пострадавшей? — Да сэр, во второй половине дня. Они все очень заняты, — ведьма закатила глаза, — но мы же можем просто заставить их. Я, как всегда, старалась соблюдать политкорректность к уважаемым членами семьи и не злоупотреблять положением... Собрать всех в Вулгари-хилл удалось только с двух часов дня и до вечера. — Кто? — Дети и старшие внуки, все после восемнадцати лет. Есть ещё и правнуки, но они все несовершеннолетние. — Уже известна дата для вскрытия завещания покойной? — Да, назначили на ближайший понедельник, четвёртое апреля. Майор Уизли организовал вам и ему пригласительные. — Отлично. Что ещё? — С утра я работаю над текучкой, а когда вы отбудете в Вулгари-хилл — займусь архивом. — Просто превосходно. Пришлите ко мне офицера Уизли, пожалуйста. — Конечно, сэр. Секретарь вышла, а через десять минут в кабинет ворвался раскрасневшийся рыжий аврор. Сочетание лица и волос было потрясающее. — Вызывали, сэр? — Да, майор. Свободен от субординации. Чего запыхался? С дома пешком бежал? — засмеялся Поттер, откидываясь на спинку своего кресла. — Почти, — выдохнул Рон, падая в кресло напротив стола начальника. — Узнал кое-что... — Ну и? — Рикки Оз, сержант второй группы офицера Битера — до поступления в Аврорат учился на факультете журналистики, следуя мечте детства. Но по окончании обучения его семья заставила его бросить затею работать в газете, считая это не мужским делом. Тогда Оз поступил на курсы авроров, становясь самым старшим по возрасту кадетом академии. Я заслал запрос в его универ, чтобы проверить, когда точно Рикки там обучался и был ли он знаком с неким Луи Де Сентне. Жду ответа с минуту на минуту... Уизли довольно потянулся на сидении, пожимая плечами. — Молодец, майор, быстро взял след. Надеюсь, что верный. Доложи обстановку расследования? — Специальная группа ищеек уже с восходом солнца прибыла в Вулгари-хилл, штудирует место преступления. Мой сержант Морстон торчит в нашем отделе связи массовой информации, строчит материалы для плавного возвращения лорда Малфоя в массы общественности на газетных просторах. И срывается оттуда для выяснения светского прошлого нашего лорда, перетряхивает даже архивы. Пример, думаю, ты уже видел в утреннем номере "Пророка". Гарри кивнул, и Рон продолжил. — В понедельник в десять утра торжественное вскрытие конверта завещания Мадлен Вулгари, мы — приглашены, — усмехнулся он, кривя рот. — Лейтенант Пак просто поселился в конторе Освальда Фаурэла, её нотариуса. Его напору ничто не противостоит. По его сведениям, на оглашении последней воли усопшей так же будут помощник адвоката, Ивон Даров, секретарь мадам Энди Турнэ, все старшие родственники, разумеется, и ещё несколько близких друзей, которые уверены, что и они получат дольку состояния. Миссис Орбонд и мистер Малфой — среди них. — Хорошо. Что с колдомедицинской картой здоровья мадам? Пак преуспел и в этом задании? — Поттер перевёл разговор так резко, что ему самому стало плохо. Но почему-то вспоминать о Драко сейчас было ему невыносимо. И совершенно не из-за вчерашнего ночного происшествия в ду́ше: с приходом в Аврорат голову начальника департамента постоянно посещали чужие воспоминания, которые Гарри гнал от себя всеми силами, до поры до времени. Статья в газете его искренне порадовала, но вот причастность лорда Малфоя к убийству очень омрачало. Однако Рон не заметил грубой перемены темы рассуждений. — Нет, к сожалению, как ты и предвидел. Непонятно почему, но больничное досье пострадавшей нам не дают, совершенно без определённой причины. Мне нужно будет добиться специального разрешения, надеюсь, наши эксперты помогут... Уверен, через пару дней я сам достану... — пожал он плечами. — Ладно, дальше по списку: личные досье близких и родных семейства Вулгари — есть? — Да, мои сержанты Кнаф и Гинат закончат через пару часов полный отчёт и доставят мне. Как раз к допросу родственничков и получим. Гарри задумался. — Кстати, о личных досье. Как ты можешь объяснить факт, что более десяти лет личной жизни Драко Малфоя уместилось на четырёх страницах? — он пододвинул Рону тонюсенькую папку, которую в понедельник вечером тот выдал ему до встречи начальника с подозреваемым. Уизли насупился. — Затворник он, не выходит почти из дома. Болеет много. Нет у него личной жизни... — Да? — Поттер приподнял обе брови, — А кем он работает? Откуда у него деньги содержать огромный мэнор, "в котором в любой момент может расположиться дюжина гостей", — удручённо скопировал он голос Малфоя и потянулся за газетой. — Или же периодически приносить пожертвования больнице Святого Мунго? — О Мерлин, Гарри... — простонал его друг, видя, что глава департамента ещё пока не дышит огнём и убивать его не собирается, уронил голову на руки на столе. — Помилуй, мы эти сведения наскребли за пару часов, пока Драко прохлаждался в камере допроса. Не было у нас больше времени на это дело... — А теперь — есть? Уизли поднял глаза на задумчивого сидящего напротив Поттера. — Да, если это так важно... — Вот что, майор. Верни задание найти колдомедицинскую карту Мадлен Вулгари своему лейтенанту, а сам займись опять личным досье нашего лорда. Потряси его счета, разведай о месте работы, с кем он общается по деловым связям. Не может быть, что фамильные сбережения Малфоев не пострадали во время войны, по логике, у них должны были отнять всё. Как же тот до сих пор на плаву? За счёт денег покойной жены? Проверь состояние Гринграссов, родственников, чем помогают, если помогают вообще... Поговори с Морстоном, может, светская жизнь Драко как-то связана с капиталом его семьи... Да что угодно, проверь даже, не крутится ли Малфой в магловском мире! — Но Гарри, как я это смогу проверить? Это возьмёт время и ресурсы, которых у меня даже нет! — взвыл Рон, хватаясь за рыжие вихри руками. — И для чего всё это? Думаешь, он настолько на мели, что убил старушку ради денег? Но он не может рассчитывать на большой кусок состояния, они же не родственники! — Вот я и хочу выяснить, что их связывало. Откуда их дружба вообще началась, почему продолжилась и укрепилась. Не часто можно наблюдать таких друзей, различных во всём, включая возраст. Что-то между ними было большее, чем то, что у всех на виду... — задумчиво протянул Поттер, прикладывая пальцы правой руки к пальцам левой и упирая указательные в плотно сжатые губы. А затем продолжил: — Надо найти кого-то маглорожденного. Кто поддерживал бы связь с этим миром — не только из-за детей, как я, например. А кто-то, кто как-то связан по работе, может, даже из Отдела магловских связей, и завербовать, чтоб согласились с тобой сотрудничать. Найти эдакого консультанта. Если надо — я подпишу формальное разрешение на совместную работу... На этом — всё, выполняй. Уизли встал, понимая, что дальше разговаривать нет смысла, прикоснулся правой рукой ко лбу, козыряя, и, развернувшись на каблуках военных сапог, вышел из кабинета. Окликнув секретаря, Гарри закрыл папку с документами жизни Малфоя и отложил их в сторону. — Сэр? — ведьма появилась около стола и учтиво замерла. — Миссис Мэй, я сейчас займусь просмотром воспоминаний свидетелей, пожалуйста, никого ко мне не впускайте. Только, если, конечно, это не что-то срочное. — Конечно, мистер Поттер. Это всё? — Наши допросы назначены на два часа? Пожалуйста, прервите меня в час дня, чтобы я пообедал. Судя по всему, ужинать мне сегодня не придётся. — Хорошо, сэр. — И, Катрин... Мэй, уже развернувшись к двери, замерла. — Да, сэр? — Принесите мне, пожалуйста, пустую папку-регистратор. Такую, в какие мы подшиваем разбираемые в отделе следственные дела. — Вы открываете собственное расследование? — ухмыльнулась ведьма. — Что-то в этом роде, — почему-то смущаясь, ответил Поттер. Секретарь мягко улыбнулась и вышла из кабинета, а спустя пару минут вернулась и положила на стол чёрную кожаную папку со шнурками-тесёмками. На обложке серебряными буквами красовалась надпись "Дело", которую обычно продолжали серийным номером текущего следствия. Гарри распахнул толстый корешок и вложил внутрь документы личной истории Малфоя и колдомедицинскую карту его здоровья. Конечно, эти данные он затребовал в связи с разбирательством, но к убийству они пока что отношения не имели. Поттер решил, что, если Малфой окажется всё-таки виновным в смерти Мадлен Вулгари, он переложит эти бумаги в общую папку "дела". Но пока что документы нашли пристанище в отдельной. Туда же полетела газета утреннего выпуска. Гарри закрыл обложку и, проведя пальцами по кожаному корешку, вывел магией имя Драко Малфоя на плотной поверхности. Первое имя показалось ему слишком личным, Поттер и так не понимал своих действий. Поэтому, немного подумав, он взглядом заставил буквы исчезнуть, а под пальцами вместо "Драко" проступило слово "лорд". "Дело лорда Малфоя".