Дело лорда Малфоя

Рон умчался по своим рабочим делам, а Гарри, получив от Катрин чашку крепкого чая, всё-таки открыл папку, что принёс его офицер. Здесь были вырезки из газет, старые подшивки, листы журналов, скрепленные канцелярскими булавками, и колдографии с пометками на обратной стороне. Светская жизнь Драко Малфоя, как окрестил её Поттер. Документы были расфасованы в хронологическом порядке, так что сверху лежали самые давние. Выудив всё из бумажной папки, Гарри проверял каждую бумажку и возвращал её обратно. Первой шла газетная вырезка "Вечернего Пророка" от второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, с огромным заголовком "Мальчик-который-опять-выжил-и-победил!" и с колдографией молодого Гарри Поттера, бледного, уставшего, растирающего кровь по лицу. Под статьёй шло ещё одно колдофото, на котором авроры арестовывали совершенно не сопротивляющегося старшего Малфоя, что-то кричащую Нарциссу и мертвенно-белого Драко, который просто переводил испуганный взгляд с отца на мать. Дальше в папке были несколько колдографий, снятых при самом размещении бывших Пожирателей Смерти в камеры Аврората. Здесь младший Малфой уже был без обоих родителей, но кадр, видимо, поймал момент, когда их как раз разлучали. Драко болезненно протягивал руки к кому-то в стороне, по его испуганному лицу текли грязные слёзы. Ещё один снимок — судя по всему, по пути на судебные разбирательства: Малфой, облачённый в подобие тюремной робы и старой мантии, ссутулившись, идёт по коридору, подгоняемый тычками в спину. Третье колдофото: Драко, всё в той же одежде, на заседании суда, роняет голову и обхватывает её руками, явно услышав приговор Люциуса. Потом шли старые подшивки к делу — наверняка копии разбирательства, бланки с датами судов и описание приговора единственного несовершеннолетнего Пожирателя Смерти. Следующей в папке лежали вырванные из журнала листы с длинной статьёй всего судебного процесса над древним чистокровным семейством. На каждой странице блестели колдографии Малфоев, видимо, позаимствованных из хранилищ и архивов, так как на них Драко было около четырнадцати лет, и он улыбался чистой и светлой улыбкой. Гарри задержался, проглатывая глазами всю статью целиком за пару мгновений, изучая краткую родословную Малфоев, их жизнь в последние на то время годы и, наконец, самое громкое дело этого века. Рон был прав, это слушание наделало много шума, и когда последний отпрыск благородного рода, вставшего не на ту сторону, должен был выходить на свободу, на него были устремлены тысячи взглядов. Если бы Драко вышел в здравом уме и твёрдой памяти, бывший слизеринец спокойно бы использовал это положение, даже находясь не в лучшем свете. Он бы обратился в массы, завербовал себе сторонников, отбил бы у суда мать, и кто знает, может, со временем и вызволил бы даже отца. Поттер был уверен, что тот хотя бы попытался. А так... Опять колдографии судебного процесса — на них Малфой выглядел всё мертвее и мертвее, казалось, сама жизнь выходила из него по капле, делая его лицо безучастным, а взгляд опустошённым. Статьи о его показаниях всё меньше и меньше, защиты всё слабее и слабее. И наконец вырезка из "Ежедневного Пророка", датированная декабрём девяносто восьмого года, когда младшего Малфоя наконец полностью оправдали и выпустили на свободу. На колдофото из газеты на Гарри не смотрел никто. Да, там было изображение молодого человека со светлыми блеклыми волосами, лицо которого словно случайно попало в кадр — юноша обернулся и тут же отвернул голову. Но его глаза... Они словно были пусты. Как чёрные глазницы на белом черепе. Безжизненный взгляд из тёмных провалов на лице, бездумный, ничего не видящий перед собой. Драко провёл во "временном" заключении больше полугода. Узники Азкабана выглядели живее, у них хотя бы глаза блестели безумием, болью, страданиями. В глазах Малфоя не было ничего. Ничего живого. Дрожащими пальцами Поттер положил вырезку в папку. В горле застрял ком, а бурлящая под кожей магия рвалась наружу. Как так получилось, что он ничего об этом не знал? Это был самый громкий суд над Пожирателями, Люциус был правой рукой самого Тёмного Лорда — как получилось, что Гарри совершенно не слышал о течении этого дела? Он видел, что старшего Малфоя отправили в заключение, а младшего оправдали, востребовав штрафы с его семьи... Но всё это тогда показалось мальчику, который действительно опять как-то выжил, таким незначительным, само собой разумеющимся. Малфои были виновны и получили по заслугам. И Нарцисса спасла Гарри ради собственной выгоды, ради жизни Драко. И тот её получил, ещё и избежал заключения... Если бы только Поттер знал тогда, какой ценой его бывший школьный враг эту жизнь и эту свободу заслужил. Он снял очки и аккуратно, словно боясь их ненароком разбить, опустил на стол. Да, не этого он ожидал, прося своих авроров достать ему данные о социальной жизни аристократа. Он имел в виду любую общественную деятельность, которую проявлял Малфой за последние десять лет. Все его появления в прессе — по понятиям Гарри — должны были отражать его действия в магическом обществе, тот же посещал рауты и праздничные вечера, жертвовал деньги больницам, общался же с кем-то когда-то. Но его сержант подошёл к этому вопросу капитально, выискивая всю информацию на нового лорда, всплывавшую в газетах. Гарри машинально вытер глаза тыльной стороной кисти, практически костяшкой согнутого запястья, и водрузил очки на нос. Поднял оставшиеся бумаги. Старая вырезка двухтысячного года, небольшая статья о вступлении Драко Малфоя в фамильное наследство и получение титула Лорда. Колдофото новоявленного пэра было сделано издалека, словно через изгородь в его поместье. И лица того совершенно не было видно. Дальше — заметка, датированная две тысячи четвёртым годом, свадьба молодого лорда с Асторией Гринграсс, без колдофото вообще. Потом — пара статей из журналов о благотворительности Малфоя в адрес детей-сирот и больниц, каждые несколько лет публикация об открытии приюта для магических бездомных животных, спонсированном Драко, передовица о просьбе послабления закона о наказаниях уголовных и исправительных, предложенных несколькими аристократическими семьями, включая Малфоев, и которое отклонил даже до рассмотрения Визенгамот, статья о магической выставке подвижного искусства, которую посетили даже чистокровные маги, Малфои в том числе. И, наконец, маленькая вырезка — объявление о трагической смерти при родах миссис Гринграсс-Малфой, две тысячи седьмого года, чуть больше четырёх лет назад. Вот и всё, что было напечатано о лорде Малфое в магической прессе. Поттер вздохнул, выдвинул ящик своего письменного стола и вытащил из него чёрную папку. Серебряные буквы, выводившие надпись "Дело лорда Малфоя" блеснули на тёмной поверхности кожи, затрагивая в Главном авроре непонятные струны его души. Гарри опять вздохнул, откинул корешок и сунул в неё бумажную папку с колдофото, полученную от Уизли. А также выпуск утренней газеты. Обедал Гарри один. Рон, сославшись на какое-то продвижение в расследовании другого дела его группы, аппарировал в город, оставляя своего командира на растерзание бытовым текучим делам. Сегодня была пятница, официально короткий день, и по окончании своей проверки Уизли намеревался сразу податься домой. Поттер тоже хотел последовать его примеру, но очень удивился, получив записку от своей секретарши, что его ожидает посетитель. На сегодня у Главного аврора не было запланировано никаких встреч. После приглашения войти дверь в его кабинет распахнулась и через порог шагнула высокая блондинка в строгом женском костюме и собранными на макушке длинными волосами. Ведьма почти вплыла в помещение, так плавно и грациозно она двигалась. Расстегнув пуговицу приталенного пиджака и высвободив грудь немаленького размера, затянутую в белоснежную рубашку — закрытую на все пуговицы — она мягко опустилась в кресло напротив рабочего стола начальника департамента. — Мисс Алора Корт, я магловский страховой агент компании "Карниги Корп", — взмахнув тёмными ресницами, очерчивающие пронзительные голубые глаза, представилась вошедшая. — Прошу простить меня, господин Главный аврор, что посетила вас без преждевременной записи на встречу, просто меня саму подключили к этому делу только четыре часа назад, а уже в понедельник у нас вскрытие конверта с завещанием покойной, поэтому мне было необходимо переговорить с вами до этого события. Гарри немного отодвинулся от стола, закидывая ногу на ногу, и откинулся на спинку кресла. Перед ним, несомненно, находилась вейла. Красивая, приятная, но всё же держащая себя в руках. Она не пыталась соблазнить или понравиться, но её волшебная натура, видимо, жила практически отдельно от её желаний. Всё её естество притягивало и манило, только вот Главный аврор умел этому противостоять. Однако он не понимал, что должно было понадобиться этой ведьме от него, раз она распространяла по всему кабинету свои флюиды, пусть даже и не намеренно. — Вы по поводу Мадлен Вулгари, — скорее констатировал факт, чем спросил Поттер. — И чем я могу вам помочь? Алора улыбнулась, развеивая немного сковавшее её напряжение, и тоже спокойно устроилась на своём месте. — Я здесь не для того, господин Главный аврор, чтобы просить у вас что-то. Я пришла для того, чтобы помочь вам. — Объясните, — немного удивлённо попросил Гарри. На что Корт улыбнулась, кажется, искренне доброжелательно. — Я вижу, на вас не действуют мои чары, — мягко произнесла она. — Хотя, видит Мерлин, я и не пыталась вас одурманить, но при волнении у меня срабатывает инстинкт самосохранения, и я, словно защищаясь, их воспроизвожу автоматически. Простите, привычка. — Вы волнуетесь, хотя сами пришли сюда, чтобы помочь мне? — Да, вы же национальный герой, хоть и... Мужчина. Поттер приподнял в удивлении одну бровь, очевидно ожидая продолжения брошенной фразы. — Ну, как вам сказать, — замялась Корт. — Всю свою сознательную жизнь я видела в мужчинах опасность, жестокость, эгоистичность и безнравственность. Поэтому с годами выработала иммунитет против сильного пола. Сегодня я вижу в мужчинах исключительно профессию, дело, вынужденное совместное времяпровождение по работе. Всё то немногое, что отличает человека от животного. — Лестно, — озадаченно произнёс Гарри, с удивлением рассматривая свою собеседницу. — Но вы же вейла? — Ну и что? — пожала плечами Алора. — Я должна хотеть мужчин только потому, что они хотят меня? — Я не это имел в виду, простите, мисс Корт. Я хотел сказать, что в ваших силах управлять мужским полом в своих целях, лишь моргнув. А вы это не используете. Кроме того, вы даже их презираете, не удостаивая звания полноценной личности... Как это произошло? — Ох, не об этом я собиралась с вами разговаривать, господин Главный аврор. И не для этого пришла сюда... Но вы действительно очень незаурядная личность... Да и ваше сопротивление моим чарам — практически природное — наводит меня на определённые мысли... Вам, я думаю, я могу довериться и рассказать — вкратце — свою историю. Вы совершенно правы в вашем заявлении, что вейлы умеют управлять мужчинами и выжимать из этого всё, что им может понадобиться. На сегодняшний день я — только по секрету — свободно использую своё волшебство, особенно на маглах, если мне что-то от них нужно. Но я не всегда была такой. Вейла, знающая о своих силах, воспитывается с уроками управлением своей магии, и взрослея, овладевает своими способностями, и видит мир иначе, вместе с его возможностями. Я же родилась в полностью магловской семье, в которой вообще не знали о волшебстве. Уже с младшего возраста я понимала, что не такая, как все. У меня была яркая притягивающая внешность, совершенно не схожая с моей матерью или какими-либо женщинами в роду. Да и на мужскую линию в семье я не была похожа. Родители по этому поводу всегда ругались; отец обвинял мать в измене, а та всегда обзывала его извращенцем, что засматривается на свою маленькую дочь. Излишне говорить, что я всегда считала себя виновницей их ссор и побоев в доме. Я пыталась измениться, даже срезать волосы и покрасить их, быть менее заметной. Но дни шли, волосы отрастали как по волшебству, и краска исчезала, я взрослела и становилась всё виднее и виднее. Уже в десять лет я была намного женственнее моих немногих подружек в школе. Родители к тому времени развелись, мать устала защищать себя и меня от домашнего насилия, и суд отстранил отца даже от свиданий со мной. В моё одиннадцатилетние всё могло бы измениться, если бы я получила письмо из Хогвартса, это всё бы объяснило в моей жизни... Но мне исполнилось одиннадцать в девяносто четвёртом году — только спустя многие годы я узнала, что в магическом мире произошло в этот период. Либо возрождение Тёмного Лорда сильно испугало тогдашнего директора, либо произошла какая-то ошибка из-за всплеска магии... Но я не получила письма в волшебную школу. И не узнала о том, кто я. Тогда. Я продолжала жить среди маглов, стойко сносить к себе внимание со стороны мужчин, которое становилось ко мне всё настойчивее и настойчивее. Не буду вдаваться в подробности, господин Главный аврор, о своём нелёгком юношестве, когда я уже открыто ненавидела себя и свой вид, совершенно не понимая своих сил и проклиная их. Где бы я ни появилась, как бы отстранённо себя ни вела, мужчины всех возрастов были уверены, что я с ними флиртую, желая чего-то бесспорно развратного. Можно понять, что сильный пол стал вызывать у меня отвращение. Ответы на свои вопросы я получила в девяносто восьмом году, после вашей победы над тёмным магом. Я поступила в Хогвартс в сентябре, когда мне уже было пятнадцать лет. И кроме банальной магии мне пришлось учится жить без ненависти к самой себе, знакомясь со своей внутренней натурой, которую я всё это время не могла контролировать. Но много лет всё равно было по-прежнему тяжело. Я не могла простить себя за злость к самой себе, за то, кем была, и за то, как реагировала на окружающих. Я долго пыталась оправдаться в глазах других, и это привело к ещё большим потерям. Я чувствовала, что люди поддаются на моё волшебство, и чувствовала себя должной. Должной вернуть то, что мне давали они. Просто обязана. И если меня пригласили в ресторан — я должна как-то отблагодарить того человека. А чем я могла его отблагодарить? Что у меня было? Правильно, только моё тело — так, во всяком случае, я считала тогда. И я возненавидела себя ещё больше, потому что не умела сказать простого "нет", мне было неудобно отказать или не поблагодарить. Представляете, во что превратилась моя жизнь? Это был сущий ад. Я перестала общаться с людьми, думая, что им нужно от меня только одно, я не соглашалась встречаться, я замкнулась в себе. Моя жизнь так бы и рухнула, не начавшись, если бы я не встретила Эфрат. Спокойная молодая женщина, которая просто сказала мне, что я никому ничего не должна. И я ей поверила. Просто так. На моём жизненном пути случайно появился чужой человек, который изменил меня на сто восемьдесят градусов. Я выросла, научилась управлять своей магией, вернулась в магловский мир и продолжила учёбу, строя карьеру, устроилась на работу и даже встретила дорогого мне человека. И всё это только с одной-единственной мыслью в голове, только благодаря ей. "Я никому ничего не должна..." Это позволило мне видеть мир иначе, относиться к нему спокойнее. Я простила себя, я делаю для себя приятные вещи, я наслаждаюсь каждым днём... Да, я не выделяю мужчин, как что-то особенное, я просто словно не замечаю их. Для меня все равны. И я действительно никому ничего не должна, я живу ради своей жизни. Поттер отстранённо смотрел в камин, внимательно слушая странную рассказчицу. Он совершенно не ожидал такой открытости от совершенно незнакомого человека, и теперь не понимал, как он должен себя вести. Да ещё эта личная история, так поразившая его. — Почему вы мне это рассказали, мисс Корт? Не постеснялись открыться мне, чужаку, что вы видите впервые, да ещё и мужчине? — тихо спросил он, переводя на неё свой взгляд. — Я научилась чувствовать людей, господин Главный аврор, и рядом с вами я поняла, что просто обязана вам рассказать о своём прошлом. Может вы почерпнёте из него что-то и для себя. А довериться вам мне подсказало моё чутьё, вы всё-таки очень неадекватно для мужчины среагировали на мои чары. — Ну, я всё-таки женатый человек, — высказал своё мнение по этому поводу Гарри, но Алора только как-то странно улыбнулась. — И, если провидение или судьба свела нас для того, чтобы вы мне помогли своим рассказом, в чём я очень вам признателен, для каких обыденных жизненных целей вас направила ко мне ваша компания? — Конечно, перейдём к делу. Как я уже говорила, я работаю в "Карниги Корп", это страховая компания, которая обслуживает магов и ведьм, ведущих дела в магловском мире. У мадам Вулгари есть страховки и другие полисы в нашей фирме, связанные с её магловским бизнесом, и сейчас, после её преждевременной кончины, нам надо привести их в исполнение. В понедельник будет оглашена последняя просьба погибшей, я должна там присутствовать, чтобы познакомиться с людьми, которые мне понадобятся для перевода полисы, взять копию завещания и переговорить с её адвокатом нотариусом. Я не являлась её ведущим агентом, мне передали её бумаги внезапно, и поэтому я только сейчас смогла с вами связаться и спросить, что вам может понадобиться для вашего расследования, господин Главный аврор. А ещё удостовериться, её же действительно убили? Поттер сомкнул ладони, переплетая пальцы, и устроил их на стол, невидящим взглядом уставившись на свои бумаги. Для занимаемого им поста он оказался сейчас абсолютным профаном, позорищем Аврората. Ну конечно, магловская страховка, как он не подумал об этом раньше? Он ведь сам говорил столько раз, упоминая, что мадам была тесно связана с обоими мирами, он должен был предвидеть это. Наверняка сведения о страховых полисах в магловском агентстве будут в личном деле, что для него собирают его бравые сержанты о финансовом состоянии покойной, и рано или поздно они бы добрались и до этой фирмы, проверяя доверенные бумаги. Но Поттер выглядел бы полным идиотом, познакомься он с агентом "Карниги Корп" на самом вскрытии завещания. Да, эта ведьма бесспорно пришла помочь Главному аврору. Хотя бы сохранить его военное достоинство. — А почему вас интересует, была ли мадам Вулгари убита или нет? Это связанно с её страховкой? — Конечно, господин Главный аврор. От этого зависит, либо мы обнулим её договор из-за самоубийства, либо выплачиваем большие деньги её поверенным в случае её естественной кончины, либо преждевременной — принуждённой. — И в какие сроки вы должны получить удостоверение в её насильственной смерти? — В течение пятнадцати рабочих дней, начиная с ближайшего понедельника. — И? Что произойдёт, когда мы выясним, что это было скажем, преднамеренное убийство? — Мы обнародуем векселя мадам и выплатим страховку тому, кому она её завещала. Поттер, казалось, завис, прожигая ведьму заинтересованными глазами. — О, вы хотите узнать, кто же эти люди? Думаете, её убили из-за этих денег? — засмеялась Алора. — Прекрасно понимаю вас, господин Главный аврор. Только я сама ещё не знаю. После оглашения последнего распоряжения мадам Вулгари я получу все бумаги её страховок, и сама с ними ознакомлюсь. А затем смогу проинформировать и вас. Пока что у меня ничего нет, кроме предложения сотрудничества с Авроратом, для выяснения чего-либо в этом расследовании. Но сразу вас предупрежу, господин Главный аврор, что это будет тяжело, ибо мы не многим сможем вам помочь. — Почему? — Потому что наши клиенты достаточно умны, "натасканы" жизнью и прекрасно понимают тяжесть бремени полисов, в которой замешана их жизнь. Мадам, как и любой другой наш абонент, никогда бы не оформила на кого-либо свои деньги, чувствуй она от него угрозу заполучить их раньше времени. Надеюсь, это понятно? — Конечно. Мисс Корт, а я могу попросить вас об одном одолжении? Мне может понадобиться ваша помощь в одном деле, но не сейчас, а немного позже. Алора встала из-за стола, застёгивая свой элегантный пиджак, и с интересом посмотрела на сидящего перед ней. Затем согласно улыбнулась. — Только для вас, господин Главный аврор. Всё-таки я лично благодарна вам за избавления магического мира от ужасного создания. Приди Волдеморт к власти — мир волшебства уже не был бы прежним, а я так никогда бы и не узнала правду о себе, не простила бы себя. Так что я с радостью помогу вам, о чём бы вы ни попросили, даже несмотря на то, что вы — мужчина. Она обогнула своё кресло и уже подошла к двери, когда голос Поттера окликнул её. — Вас действительно до сих пор не волнуют другие мужчины? И они не могут как-то воздействовать на вас, а вы не захотите повлиять на них? Это потому, что вы встретили дорогого вам человека? — Мне абсолютно одинаково плевать на всех мужчин, господин Главный аврор. Они мне все безразличны. И не потому, что встретила одного — правильного. Просто мой родной человек — не мужчина. Поэтому это к делу не относится. Всего доброго, господин Главный аврор. Увидимся в понедельник. И ведьма легко хлопнула тяжёлой дверью. Гарри сидел в глубоком раздумье. Во-первых, его застало врасплох появление страхового агента, о котором он должен был догадаться раньше, а не только рассчитывать на то, что кто-то позарился на наследство. Кроме денег, он не видел никаких других причин убивать старушку. Да, она не сильно проявляла свою любовь к своим детям, но даже после этого им не нужна была её смерть, тем более, с заголовками вечно сующих свои носы репортёров газет и расследованием Аврората. Но Главный аврор был просто обязан понять, что не весь капитал покойной заключался в её поместье и наследстве детям. Вот, естественно, страховой полис в магловском мире имелся, а кто знает, что было ещё? И сколько из них были причинами для убийства мадам? Во-вторых, этот агент, такая странная молодая женщина, так просто поведавшая ему свою тяжёлую жизненную историю. Почему и зачем она это сделала? Действительно ли её привёл к Гарри фатум? Даже будучи аврором, он не верил в случайности. Но и в неотвратимый рок он тоже не верил, будучи реалистом по жизни. И почему эта необъяснимая ведьма доверилась ему, что она имела в виду, говоря о его практически природном — естественном противостоянии её чарам? Да, Поттер любил свою супругу, любил, кстати, как умел. По его мнению, это была настоящая любовь, поэтому он и смог устоять против волшебства вейлы. Но в голове невольно возник разговор с Джинни, и её слова об этой самой любви Гарри. По её мнению, она не была такой уж сильной, так как же он всё равно не поддался чарам ведьмы? И в-третьих, сама история жизни, которая так впечатлила Главного аврора, повидавший за свои годы и практику немало разных вещей. Вкратце поведанные события говорили о столько многом. Как можно себя так возненавидеть? И как можно себя всё равно потом простить? Как найти это успокоение? Как понять и поверить, что ты действительно больше никому ничего не должен? У Поттера появилось чувство дежавю, подтверждённое его внутренним чутьём. Это его ощущение, что переживаемые сейчас чувства имели место в его прошлом, было правильным, настоящим. И понимание, что эти вопросы не являются ему новыми или незнакомыми, пугало. Откуда он это уже знал? Осторожный голос из камина, полыхнувшего зелёным светом, вдруг прервал его размышления, и он вздрогнул, возвращаясь в реальность. В языках изумрудного пламени выступило мужское лицо с длинными волосами, прямым носом и чуть заострённым подбородком. — Эм-м-м, Поттер? — окликнул его знакомый голос. — Малфой? — удивился Гарри. — Что?.. — Я, вообще-то ожидал увидеть ведьму-коммутаторшу, когда связывался с министерством, — замялся Драко. — Прости, я забыл, что сегодня пятница. Наверняка уже поздно. Если я не вовремя, извини. — А как ты меня вызвал? — Ну, воспроизвёл каминную связь, назвал получателя — контакта: кабинет Главного аврора Поттера. Ты ответил, лично. — Ну да, я же настроил на тебя свой камин в прошлый раз и ещё не отменил прямой доступ, — сообразил Гарри этот факт, как и тот, что такая оплошность была не в его привычках. — Всё в порядке, я, как ты видишь, ещё на работе. Я могу чем-то помочь? — Эм, я даже не знаю, как это сказать... — Вслух, милорд, и по-английски, — чётко произнёс Поттер. — Хм, конечно, господин Главный аврор, — голос Драко сделался сразу каким-то надломленным. — Малфой, свободен от субординации, — на автопилоте выпалил Гарри, теряя уверенность в происходящем. — Говори, что стряслось! Со Скорпиусом всё в порядке? — Что? Да, да, со Скорпи всё хорошо. Я, собственно, из-за него и связался с тобой. Видишь ли, мой сын очень впечатлился тобой как личностью. Нас иногда навещают гости, ну, адвокат мой или поверенный. И после вчерашнего Скорпи всё утро умоляет меня пригласить тебя к нам завтра на бранч. Я тоже очень признателен тебе за помощь в больнице и хотел бы тебя отблагодарить как полагается, хотя бы скромной трапезой в старинных семейных традициях... — Малфой, говоривший тихо, но внятно, замолчал после своей просьбы, но увидев, как замер на его словах Поттер, поспешно продолжил: — Но я понимаю, что не могу просить тебя о чём-то подобном, мы практически не знакомы и я не вправе занимать твоё свободное время в субботнее утро... — Малфой, — выдыхая, попытался остановить его Гарри, но тот, судя по всему, его не расслышал. — Тем более, что ты следователь в деле, в котором я всего пять минут назад был главным подозреваемым... Это наверняка претит вашим законам. — Малфой! — Я прошу меня простить за эту вольность, господин Главный аврор. — Драко! — рявкнул Поттер так, что пламя в камине всколыхнулось, немного искажая лицо говорившего. — Не мели чушь, мы знакомы сто лет, и нет ничего такого в том, что ты приглашаешь меня к себе в гости. И да, ты замешан в расследовании, что ведёт Аврорат, но это дело майора Уизли, я только провёл твоё дознание. Это не самая обычная ситуация, но здесь нет ничего противозаконного. Я с удовольствием приму твоё приглашение, я ни в коей мере не хочу задеть твоё достоинство, милорд, и отнестись пренебрежительно к твоему проявлению доброжелательности и благодарности. Он замер, переводя дыхание, и с облегчением подметил, как заметно расслабился Малфой от его слов. Ещё бы, потомственный лорд сделал приглашение — пребывая в полной уверенности, что ему откажут, но всё же переступая свою гордость и идя на это ради своего сына. — Единственное, что меня заставило задуматься о визите в мэнор, так это то, что завтра я буду не один, а в обществе своих мальчишек. Дело в том, что Джинни уезжает к Молли вместе с Лили, на все выходные. А я остаюсь со своей оравой, Джеймсом и Альбусом. И мне совершенно некуда их девать или деваться от них самому, — под конец Гарри просто рассмеялся. — Так за чем же дело? — немного неуверенно начал Малфой. — Бери их с собой. Ты сам говорил, что Скорпиус должен общаться с детьми своего возраста. Вот и предоставь ему такую возможность. — Малфой, ты сам не знаешь, на что обрекаешь себя, — почти всхлипнул Поттер, запуская пятерню в волосы и машинально разлохмачивая их ещё больше. — Да они же разнесут весь мэнор! — Ну, наше поместье видало нашествия более страшные, — ляпнул Драко и враз встрепенулся. — Поэтому я пойму, если ты откажешься привести сюда своих детей. — Не говори глупостей, Малфой. Если ты и Скорпиус спокойно живёте в этом доме, не думаю, что что-то может там навредить и нам. Я просто имел в виду, что они буйные и громкие, даже для своего возраста. Драко чуть склонил голову, словно в почтительном жесте, пряча лёгкую грустную улыбку. — Поттер, я был бы очень рад, если бы ты со своими сыновьями присоединился к нам со Скорпиусом завтра на бранч. — С удовольствием. В десять утра будет как раз? — В десять будет просто замечательно. И смущённо улыбнувшись вновь, Малфой разорвал связь. Главный аврор, закончив разговор, не спешил отходить от камина. Выждав пару минут, он сам кинул в огонь немного зелёного порошка и вызвал своего офицера. — Рон, вижу, ты уже дома, — усмехнулся он. — Поэтому буду краток. Во-первых, наш лорд пригласил меня с мальчишками завтра на бранч, в мэнор. Я не мог отказать, сам понимаешь, кодекс чести — он хотел отблагодарить меня за вчерашнее. Сообщаю пока только тебе, постараюсь может что-то выяснить о его личной жизни, так сказать, частным образом. Кстати, с него уже можно снять запрет передвижения, проследи за выполнением в понедельник. С утра встретимся в Аврорате, а потом вместе аппарируем на вскрытие завещания Вулгари. Во-вторых, кажется, я нашёл отличного претендента тебе в помощники на разведывания жизни Малфоя в магловском мире. Очень неординарного помощника, должен заметить. Надеюсь, всё пройдёт хорошо, мы встретимся на оглашении, и там я вас познакомлю. Всё понятно? Уизли кивнул и молча отключился, скрываясь в языках разом покрасневшего пламени.