Дело лорда Малфоя

Гарри вернулся с утреней пробежки, как всегда, в шесть тридцать утра. Джинни сидела за столом, наслаждаясь чашкой кофе и пытаясь окончательно проснуться, а Лили копошилась у её ног, гуляя под столом во весь рост. Конечно, Джеймс и Альбус ещё спали, используя субботнее утро. — Доброе утро, Джинни. Когда ты отправляешься в "Нору"? — Доброе. Я думала разбудить мальчиков в восемь, покормить и уже потом податься к маме... — Если хочешь, иди прямо сейчас. Молли присмотрит за Лили, а ты ещё, может, и поспишь пару часов. Джинни удивлённо посмотрела на него. — Ты хочешь сказать, что справишься с завтраком сам? — Ну, не совсем, — замялся Поттер, — нас вчера пригласил на бранч Малфой, в своё поместье. Поэтому я думал дать мальчишкам выспаться и поесть уже в мэноре. Джинни задумчиво уставилась в свою чашку. — Он хотел отблагодарить тебя за больницу? Что ж, логично, очень в традициях чистокровных. Хотелось бы вновь посмотреть на ваши разборки, как в молодости, — как-то грустно усмехнулась она. — Ну, думаю, мы не будем ссориться, как раньше, — пожал плечами Гарри, заваривая себе кофе. — Надеюсь. Не будь с ним чересчур официальным или суровым. Он такой же человек, как и все мы. — Да я и не собирался. — И не будь аврором в этот визит, Гарри. Не пытайся что-то расспросить или рассмотреть. Малфой пригласил тебя из чистых побуждений, я уверена, но он хорошо помнит, кто ты. Ему самому наверняка будет трудно находиться рядом с тобой, так что прояви терпение и человечность. Пойду тогда соберу сумку Лили. Джинни вышла из кухни, оставляя своего мужа в глубокой задумчивости. Поттер знал, что его очень уважают в министерстве и тем более в Аврорате, а многие его ещё и боятся. Во всяком случае, он уже выяснил, что в глаза ему практически не смотрят, словно ограждая себя от начальственного всевидящего ока. У Гарри было имя заслуженного Героя, прошедшего вторую магическую войну в относительно юном возрасте — хотя для войны возраста как такового нет, смерть на ней может забрать кого угодно — и одно это уже поднимало его в глазах общественности. Его десятилетний опыт на службе закалил и выковал из "золотого мальчика" храброго и опытного бойца, а внутренние силы и упорство превратили его в очень сильного мага. И он воспринимал это, как само собой разумеющееся, не задумываясь, как в его обществе чувствуют себя другие люди. Нет, он не пытался никого "построить" или занизить чью-то самооценку, задавливая своим авторитетом. Но Джинни оказалась полностью права, рядом с Поттером в магическом мире мало кто мог проявлять свою харизму по-полной. Даже самые одарённые личности — влиятельные чиновники, известные писатели или просто богатые аристократы — как-то убавляли свою прыть около народного достояния магического мира, пытаясь либо подлизаться и подружиться, либо уважительно отстраниться от греха подальше, стараясь не связываться без явной надобности. И Гарри стало действительно интересно, а как себя в его обществе чувствует Драко Малфой? Но для того, чтобы это выяснить, он напомнил себе, что ему надо "впустить, принять и освободить", так, как он делал в Малфой-мэноре во вторник, посетив его вновь, после стольких прожитых лет. Поттер стоял у камина, сосредоточенно изучая керамических ангелочков, которых неизвестно где и когда приобрела Джинни. Сама хозяйка дома уже удалилась в "Нору" к матери, удерживая на руках вертлявую Лили и перекинув через плечо небольшую сумку с одеждой и всякой мелкой всячиной дочери, которую она почему-то упорно везде брала с собой, когда путешествовала с девочкой. Джеймс и Альбус уже резвились в комнате, обрадованные известием, что они идут навестить старого знакомого папы и посмотреть его поистине волшебный за́мок, в котором тот живёт. Гарри машинально передвигал статуэтки с места на место, глубоко задумавшись. Вчера, после разговора с Роном, он хотел всё-таки просмотреть портреты, что составила по его воспоминаниям Альтман, но тут в дверь постучали, и когда та раскрылась, в кабинет влетела маленькая сова, ухнула, уронила на стол пакет и улетела, из-за чего Поттер напрягся: в министерстве не использовали сов, однако чужая не могла бы попасть в защищённое здание. На серой упаковке высветилось название "Лаборатория колдомедицинского криминалистического отделения". Главный аврор выдохнул и рванул обёртку маленькой бандероли. Ему в руки выпал картонный конверт, который тут же, едва соприкоснувшись с его кожей, трансформировался в прозрачный пакет с куском сухой бордовой ткани — носовым платком. На пакете чёрными чернилами было выведено: "Девяносто пять процентов совпадения. Личность не установлена". Гарри стёр надпись и спрятал пакет обратно в стол. Он и так подозревал, что кровь на ковре в Вулгари-хилл принадлежала Малфою. Он отлично помнил холодящее чувство чего-то мокрого у того под носом, когда проводил допрос парной легилименцией в мэноре. В день прощания с Мадлен у Драко, несомненно, текла из носа кровь. Но так много, что выплеснулась даже на ковёр, пересекая одежду на теле? Чтобы испачкать ковёр — или крови действительно должно было быть очень много, — однако Поттер не чувствовал, что захлёбывается ею, или надо было припасть носом к полу, чего Драко, по его же воспоминаниям, не делал. И потом, Гинс уверял, что кровь была давности нескольких дней. Может, в свой прошлый визит в особняк мадам Малфой и испачкал ковёр, а старые эльфы этого не заметили и не убрали вовремя. Что маловероятно, но всё же. Однако был ещё один вариант. Драко пытались подставить, подкидывая такую серьёзную улику. Но кто? Агенты лаборатории, и Гинс в том числе? Эксперты, убравшие и исследовавшие труп покойной из имения? Кстати, может кто-то из них и был "крысой", сливавший газетам секретную информацию? Офицер Кевин Битер или кто-то из его оперативной группы? Авроры, дежурившие в доме? Очевидным был только тот факт, что подставить Малфоя мог только сам убийца. Вот только одна несостыковка — у Поттера не должно было быть образца крови Драко, чтобы выйти таким образом на лорда. Убийца никак не мог предвидеть, что Гарри похитит испачканный носовой платок, тем более что тот сам себе не мог объяснить, зачем это сделал, опять же ж повинуясь своей интуиции. А просто найти чью-то кровь, причём, пролитую, судя по экспертизе, несколькими днями ранее — и обнаружить, кому она принадлежит, составило бы большого труда — у Аврората нет же базы данных всех живущих граждан в Британии с магическим следом их крови. Найти магический отпечаток заняло бы очень много времени, пришлось бы воспользоваться волшебством гоблинов… Так что, "подстава" Малфоя в таком виде была бы возможна, но не практична. После этого известия оставаться в кабинете и просматривать портреты трёх авроров, охранявших камеры временного заключения десять лет назад Поттер не смог и просто ушёл домой. И вот теперь он стоял перед камином своей гостиной, двигал безвкусно выполненные фигурки и раздумывал о своём предстоящем визите в Малфой-мэнор. Драко уже не подозреваемый, его можно просто спросить, задействуя минимальную легилименцию. Но это был неофициальный визит, его пригласили с сыновьями в знак благодарности, и злоупотреблять своими силами и возможностями Гарри не хотел. Он ведь и сам говорил Рону — и так же и думал, — что влезать в чужую голову как минимум некрасиво. А ещё это нарушало закон правового статуса о неприкосновенности личных мыслей магов и ведьм, охраняющий частную жизнь граждан магического общества. Конечно, у начальника департамента было специальное разрешение на упразднение этого закона, которое тот применял в рабочем порядке, будучи Главным аврором. Но Гарри чтил и уважал букву закона, и, если был не на задании или вне стен министерства, старался практически не использовать дозволенную ему магию. И потом, после слов Джинни, он почувствовал, что не хотел бы расстраивать Малфоя напоминанием об убийстве. Решив ни о чём того не расспрашивать хотя бы в эти выходные — всё равно сам всё узнает в своё время — Поттер выдохнул, отставил подальше неказистых ангелочков и обернулся. — Ну где вы там, проказники? Вы готовы посетить старинный за́мок? Ровно в десять утра в камине малой гостиной мэнора полыхнуло зелёное пламя, и из него вышел Гарри Поттер, нагруженный детьми. За спиной, удерживаясь руками за шею отца, расположился Джеймс, а младшего Альбуса Гарри держал на руках, прижимая того к груди и одновременно захватывая ноги Джеймса. Драко, встречавший их в комнате, невольно улыбнулся, до чего умильно и потешно смотрелся Главный аврор, обвешанный малышнёй. — Добро пожаловать в Малфой-мэнор, — произнёс он, кивая прибывшим и опуская руку на плечо Скорпиуса, прятавшегося за его ногами. — Я — лорд Драко Малфой, а это мой сын, Скорпиус Малфой. Скорпи, пожалуйста, поздоровайся с гостями. Поттер тем временем опустил обоих мальчиков на пол и разогнулся, поправляя серую рубашку, вылезшую из ремня магловских джинсов. — Спасибо за приглашение, милорд. Это мои сыновья, Джеймс и Альбус. Отзываясь на своё имя, Джеймс вышел вперёд и протянул ладошку Скорпиусу, и тот несмело её пожал, всё-таки выглянув из-за отца. — На Амитая моего похож, — вынес вердикт Джеймс и, видимо, это решило всё. Поскольку Альбус тотчас обошёл брата, приблизился к Скорпиусу и неожиданно крепко обнял его — насколько был способен, разумеется. Гарри и Драко замерли и удивлённо переглянулись. — Он всегда у тебя такой... Любвеобильный? — тихо поинтересовался Малфой, разглядывая, как его сын ошарашенно обнимает в ответ совершенно незнакомого ему мальчика. — Э-э-э, — замялся Поттер, — Не знаю... Я не помню, видел ли я его при встрече с новыми людьми, и как он при этом себя ведёт. — У Джеймса есть Ами, а у меня будет Скорпи! — радостно произнёс Альбус, отлипая от нового знакомого. — Будешь моим другом? Скорпиус моргнул большими удивлёнными глазами и перевёл взгляд на отца, поднимая голову. Драко тепло ему улыбнулся, и тогда он несмело кивнул Алу, подтверждая новую дружбу. — Что ж, давайте пройдём в столовую, там уже всё подано, — оповестил старший Малфой и приглашающим жестом указал следовать за ним. Миссис Мэлли уже ожидала их в небольшой столовой, чинно стоя у своего стула. Хозяева дома и гости расселись по своим местам, и она хлопнула в ладоши, вызывая домашних эльфов. Мгновенно на столе возникли блюда с разнообразной снедью. Американские пышные панкейки, свежие фрукты, хрустящие горячие вафли, поджаренные тосты и разнообразие джемов, мёда и кленового сиропа. Гувернантка Скорпиуса села около своего подопечного, с края стола. Дальше сидел Скорпиус и Драко. Джеймс, Альбус и Гарри сидели напротив них, и последнему почему-то стало неудобно — он всё время боялся, что заденет своими длинными ногами под столом Малфоя. — Поттер, расслабься, — мягко попросил его Драко, подмечая как тот ёрзал на месте. — Я, конечно, понимаю, что ты не можешь почувствовать себя здесь как дома, но хотя бы не представляй так усердно, что ты в гостях, — тихо продолжил он, скашивая глаза на детей, которые не сводили с них своих взглядов, пытаясь понять поведение родителей и вести себя подобно. — Я просто не знаю, с чего начать есть! — вдруг весело воскликнул Гарри, привычно запуская пальцы во всклоченные волосы. — Всё выглядит таким вкусным! А знаете, что самое важное? Здесь не надо скрывать свою магию! — и в подтверждение своим словам, он махнул рукой, и огромное блюдо с панкейками подлетело прямо к нему. Альбус и Джеймс восторженно запищали. — А я вот как могу! — произнёс Альбус и сжал несколько раз ладонь в кулачок. Сейчас же в его зажатой руке появился толстый блинчик, прилетевший с тарелки, и он радостно откусил большой кусок. — А я — вот так! — не остался в долгу Джеймс и протянул свою руку вперёд. На его раскрытой ладони появилась спелая вишнеслива, выскочив из фруктовой вазы, и мальчик тут же сунул её в рот. Скорпиус с придыханием следил за фокусами сидящих напротив детей, зажав в руках нож и вилку. — А что, Скорпи ещё не владеет осознанной внутренней магией? — спросил Поттер, чуть наклоняясь вперёд к Драко. — Владеет, — почему-то немного покраснев, произнёс тот. — Просто он приучен есть столовыми приборами с раннего детства. — Да брось, Малфой, ему же только четыре! Когда он ещё сможет побыть ребёнком, если не сейчас? Драко вздохнул, судя по всему, соглашаясь с правотой своего оппонента, и кивнул сыну. Скорпиус радостно что-то проворковал и, отложив нож и вилку, вцепился в свою вафельку двумя руками. — А я умею вот так! — тихо выдохнул он, вдруг лучезарно улыбнувшись, и его вафля враз намокла от кленовой сладкой патоки. Причём сам графин с сиропом даже не шелохнулся. — Ого! — воскликнул Гарри, удивляясь силе детской магии. — Вот это круто! А Малфой почему-то поджал губы, немного хмурясь. Но немедля вернул на лицо расслабленное отстранённое выражение. — Давайте уже завтракать, — бесстрастно попросил он. Когда с трапезой было покончено, а гора панкейков исчезла с сервировочного блюда — причём, Поттер помогал их съесть как мог, хотя для взрослых подали тосты с джемом, — а весь кофе и чай выпиты, Драко предложил погулять в саду, пока погода была солнечная. Миссис Мэлли шла впереди, указывая дорогу, дальше, припрыгивая от волнения и радости, шли Джеймс и Альбус, почему-то таща за собой за руку не упиравшегося совсем Скорпиуса — тот, до сих пор огорошенный простым светским поведением гостей, просто решил подчиниться их общему настроению. Замыкали шествие гордые отцы, тихо шагавшие друг подле друга, сохраняя между собой небольшую дистанцию, которой требовали правила приличия. — Чем вы обычно занимаетесь по выходным с детьми? — будничным тоном спросил Малфой, не поворачивая головы. — Да не знаю я, — неожиданно честно признался Гарри, пожимая плечами. — Порой вместе гуляем, и мальчишки занимают друг друга, в основном ссорясь и пытаясь затеять драку. Иногда дома сидим, но там происходит то же самое. Джинни всегда что-то планирует, иногда мы едем в "Нору" или в гости к Рону и Гермионе. Там дети тоже балуются, но я стараюсь не вмешиваться. Вот теперь Драко повернулся к собеседнику и внимательно посмотрел на него из-под светлой чёлки. — То есть ты хочешь сказать, что твои дети всё время предоставлены сами себе? И ты с ними не играешь? — А во что мне с ними играть? Они хотят, чтобы я делал всё за них, а я не могу сидеть на ковре, показывая им, как надо играть! — непонимающе произнёс Поттер. — И потом, они всё время дерутся друг с другом, у меня уже нет сил их разнимать. — Это всё от скуки, — ухмыльнулся Драко. — И потом, если ты не научишь их, как правильно играть, кто же сделает это за тебя? Они добрались до большой беседки, где гувернантка незамедлительно уселась на скамью, выуживая прямо из воздуха пяльцы с белоснежной тканью и ажурной вышивкой. Тонкая игла уверенно запорхала, удерживаемая её пальцами, а яркая шёлковая нитка принялась вышивать на материи разноцветные узоры. Малфой тем временем встал в тень, отбрасываемую высоким ветвистым деревом, и поднял вверх свою волшебную палочку. — А вот посмотрите, как умею я! — призвал он к себе всеобщее внимание и взмахнул рукой. Сейчас же на конце его палочки возник огромный мыльный пузырь и, отделившись от древка, плавно поплыл в сторону. Вынырнув из тени дерева, он попал под солнечные лучи и предсказуемо, под восторженные возгласы, засиял всеми цветами радуги. Скорпиус, сорвавшись с места, подпрыгнул и ткнул в пузырь пальчиком. И тот лопнул с мелодичным звоном. — Ещё, папа, ещё! — заливаясь смехом попросил Скорпиус, и Драко улыбнулся. — Кто поймает больше остальных, тот получит приз! — объявил старший Малфой и принялся разбрасывать в стороны волшебные пузыри. Джеймс издал радостный клич, Альбус кинулся за ним, и вот уже трое мальчишек, счастливо вереща, прыгали, бегали и пытались лопнуть как можно больше пузырей. Воздух наполнился звонкими треньканьями и позвякиванием. — Следующее испытание! — провозгласил Драко, и дети с благоговением замерли перед ним, буквально пожирая его глазами, светящимися от счастья. — Вы же знаете, что на конце радуги есть горшочек с золотом лепреконов? Но на конце не каждой радуги есть сокровища, да и ещё надо разглядеть, какая радуга настоящая. Поэтому вы должны работать вместе, помогая друг другу и подсказывая, вместе думать и найти одну, правильную радугу. И там, на её конце, уже искать золото. Малфой вновь взмахнул своей палочкой, и тут же вокруг беседки вытянулись и выгнулись дугой с дюжину разноцветных арок, блистая разными цветами и утыкаясь концами в кусты, невдалеке одна от другой. Мальчишки, захлопнув разинутые от удивления рты, кинулись в стороны. А Драко опустился на скамейку, подавая пример Гарри. Тот стоял, тоже разинув рот и глупо моргая. — Малфой, ты гений! — наконец выдохнул он, присоединяясь к сидевшим. Анна окинула его внимательным взглядом, а Драко чуть улыбнулся. — Так они и заняты, и играют, и сами себя развлекают, и энергию тратят. — А ещё — учатся, — кивнул головой Малфой в сторону Джеймса, объясняющего Алу и Скорпи, сколько всего цветов есть у радуги. Только тот не помнил их правильного порядка, и поэтому выдвинул план проверки всех радуг, у которых были нужные цвета. Малышня весело возилась, перебегая от куста к кусту и что-то друг другу чирикая, миссис Мэлли увлечённо вышивала, постукивая пяльцами, Драко расслабленно наблюдал за детьми, откинувшись на спинку скамьи, а Гарри, сидя полубоком, разглядывал его. — А что ты думал, господин Главный аврор, что по выходным мы сидим в подвалах и готовим страшные зелья? — усмехаясь, спросил Малфой, продолжая смотреть в сторону мальчишек. — Нет, — признался Поттер, — Я вообще ничего не думал. Но честно признаться, не ожидал увидеть тебя таким, — теперь он повернулся к Драко полностью, широко улыбаясь. — Каким — таким? — тот тоже обернулся к Гарри и склонил голову на бок. — Таким... — "живым", хотел уже сказать Поттер, но осёкся. Ведь Малфой не должен был знать, что аврор стал невольным свидетелем его страшных воспоминаний, и Гарри был полностью уверен, что нормально жить после пережитого Драко бы не смог. Да, тот до сих пор, судя по досье, принимал успокоительные настойки и наверняка зелья для снов без сновидений... Но всё же... И сейчас Поттер был действительно удивлён, узнав, что Малфой может ещё смеяться, общаться... Просто жить, любить своего сына и показывать это ему... Но постыдно признаваться в своих мыслях Гарри не мог. — Знаешь, мне есть чему у тебя поучиться, Драко, — вместо этого искренне сказал он. Раздался радостный визг, Альбус вынырнул из куста какого-то растения и победно поднял руки вверх, сжимая в ладонях что-то блестящее. Скорпиус и Джеймс кинулись к нему и, радостно пихаясь и перекладывая что-то из рук в руки, направились к беседке. — Папа, мы нашли золото лепреконов! — закричали они одновременно, обращаясь каждый к своему родителю. На скамейку мгновенно высыпались восемь золотых монет. — А это — ваш приз за лопанье волшебных пузырей. Поделите их между собой, и я покажу вам ещё один фокус, — пообещал Малфой. Джеймс сразу разложил три горки по два блестящих кругляшка в каждой и уставился на две оставшиеся в руке монетки, которые не могли поделиться на троих. Вздохнул, и положил их по боковым горкам, а затем пододвинул их к Алу и его новому другу. — Это вам. Потому что я — старший, — гордо ответил он, задирая нос. — Видишь, Гарри, у тебя тоже есть чему поучиться в воспитании детей, — Драко опустил голову, словно стараясь спрятать непроизвольную улыбку. И ещё то, как своевольно выскользнуло личное имя Поттера с его уст. — А теперь и фокус! Малфой коснулся палочкой до каждой горки, и золотая оболочка превратилась в тонкую фольгу. Подхватив одну монету, он снял упаковку, показывая шоколадку, появившуюся внутри. Дети восторженно засмеялись и принялись распаковывать свои сладости. — А как… — Гарри удивлённо взирал на шоколадки. — Они с самого начала были съедобные, — вот теперь Драко уже не пытался скрыть свою улыбку. Гувернантка тем временем свернула вышивание и поднялась со скамьи. — Я приготовлю спальню, — произнесла она тоном, не терпящим возражений, и удалилась в сторону дома. — Какую спальню? — выпалил Поттер, поднимая брови над оправой своих фирменных очков. — Спальню для мальчиков, — обыденно отозвался Малфой, так же поднимаясь на ноги. — Уже время обеденного сна. — Но Джеймс и Альбус уже большие и не спят в обед, — немного ошарашенно выдавил из себя Гарри, но Драко только понимающе усмехнулся и, призвав детей следовать за ним, пошёл по широкой тропинке. Теперь уже Скорпиус тянул Альбуса за руку, а Джеймс подошёл к отцу. — Пап, мне очень понравилось у лорда Малфоя! — заговорщицким шёпотом признался он. — А почему ты раньше не рассказывал нам о своём друге? — Наверно потому, что раньше его у меня не было, — вздохнул Поттер и, бережно сжав детскую ладошку, направился следом за хозяином имения. Гарри задержался на цокольном этаже, пытаясь судорожно сообразить, что происходит и почему они ещё в поместье, хотя их приглашали на бранч. Но Драко не говорил, что приглашает Поттеров только позавтракать, да и сейчас вёл себя так, словно всё происходящее было само собой разумеющееся. А обижать Малфоя своим уходом Поттер не хотел. Но, с другой стороны, когда-то же они должны будут вернуться домой? Как подгадать это время, чтобы и погостить, и вежливо податься восвояси? У семейства Уизли Гарри просто сидел до тех пор, пока Джинни не вставала, утягивая детей за собой, или пока Рон не засыпал прямо перед его лицом. А здесь? — Ты не хочешь пожелать своим сыновьям приятных снов? — вдруг раздался около него тихий голос и Поттер вздрогнул. — Они на первом этаже, в большой детской спальне. Миссис Мэлли решила, что им можно устроить пижамную вечеринку и спать в одной комнате. Гарри молча кивнул и поднялся по лестнице. В комнате, оббитой тёмно-голубым шёлком и зашторенными окнами, расположилось три небольшие кровати, на которых в идентичных друг другу пижамах сидели Скорпиус, Альбус и Джеймс. — Папа, смотри как красиво! — Альбус указал пальчиком на потолок, на котором мягким светом мерцали зачарованные звёзды. — Очень красиво, — соглашаясь, прошептал Поттер. — А теперь спать! Он по очереди накрыл своих сыновей одеялом, пожелав им приятных снов и погладив каждого по голове, и машинально шагнул к кровати Скорпиуса, укладывая и его. — Приятных снов, малыш, — произнёс он, пройдясь по светловолосой голове ладонью. — Спасибо, мистер Поттер, — серьёзным голосом ответил Скорпиус, и тот подавился воздухом. — Это я на работе — мистер Поттер. Для дядечек и тётенек. А ты можешь называть меня просто — Гарри, — улыбнулся он, поправляя одеяло, как делал всегда Альбусу или Джеймсу. Драко ждал его на крыльце, и когда Поттер появился, жестом пригласил его за собой. Малфой вообще мало говорил, и очень тихо, и наверно поэтому к нему хотелось постоянно прислушиваться, не отводить от него внимания. Они расположились на большой веранде у круглого столика в глубоких плетёных креслах. Драко, усаживаясь, расстегнул пуговицу лёгкого приталенного пиджака и заложил ногу на ногу. — Кофе? — Да, пожалуйста! — облегчённо выдохнул Гарри. Тотчас на столике возник большой поднос с серебряным чайником, молочницей и двумя фарфоровыми чашками. А ещё с пачкой магловских сигарет и пустой пепельницей. — Не возражаешь, если я закурю? — Мерлин, Малфой, конечно же, нет! Это всё-таки твой дом! — Но дым может тебе мешать. — Но мы же на улице! Драко улыбнулся уголками губ и щёлкнул зажигалкой, прикуривая. Поттер действительно не любил табачный дым, но белая сигарета, сжатая бледными тонкими пальцами, смотрелась очень гармонично в изящно выгнутом запястье. И он поневоле залюбовался этой картиной. Лёгкий ветерок шевелил листву деревьев и кустарников, крыша веранды скрывала их от яркого солнца, а вдалеке звенели птичьи трели, тихими отголосками доносясь до поместья. Гарри расслабился в кресле, полностью отдаваясь приятному настроению. — И что, думаешь, они сейчас заснут? — спросил он. — Знаю, что заснут. Они потратили много энергии, и сейчас у них будет хороший здоровый сон. А после обеда у меня есть ещё пару идей на времяпровождение. — И как ты всё это придумываешь? — не скрывая восхищения, произнёс Поттер, на что Малфой пожал плечами. — Мы столько лет одни, и у нас никого нет, кроме друг друга. Вот и приходится выкручиваться, — совершенно спокойно ответил Драко, откладывая сигарету в пепельницу и разливая горячий кофе по чашкам. — Да, конечно, — сконфуженно отозвался Гарри и попытался перевести тему разговора. — А сахар есть? На что Малфой смерил его строгим взглядом, немного хмурясь. — Первое, чему ты научишься у меня, Поттер, это пить кофе, — бесстрастно провозгласил он, подливая молоко и подавая Гарри его чашку. — Кофе, а не кофе с сахаром... — Понятно, — Поттер принял свой напиток, пытаясь сообразить, что он должен понять. — Во-первых, ты хотел кофе, а не кофе с сахаром, — выделяя последнее, объяснил Драко. — И потом, взрослые мальчики пьют кофе... — А не кофе с сахаром, — продолжил за него Гарри, начиная понимать, что Малфой имел в виду, специально не используя слово “сладкий кофе". Потому что "кофе" и "кофе с сахаром" — это не одно и то же. А прямо-таки совершенно разные вещи. Драко улыбнулся ему, слегка кивнув в одобрение, и, подняв свою сигарету, глубоко затянулся. — Итак, Поттер... Что ты хотел узнать о браках между чистокровными волшебниками? Малфой сидел к Гарри вполоборота, элегантно стряхивая серый пепел в хрустальную пепельницу. Он держал сигарету исключительно в левой руке, и Поттеру это показалось странным, из-за того, что знал, что тот правша. Наверно, есть в Драко вещи, не поддающиеся стандартным шаблонам большинства людей. — Ну не совсем о браках между таковыми. Скорее, если один уверен, что оба чистокровные, и они заключают брак, а потом оказывается, что супруг или супруга обманули и являются полукровками. Что за собой может повлечь такое? Малфой задумался, а потом произнёс: — Скандал, развод, отнятие имущества обманутой стороной. Много чего. Всё зависит, насколько важна родовая чистокровность в семье и кто обманул — мужчина или женщина. — Объясни, пожалуйста, — попросил Гарри. — Я, конечно, могу объяснить в общих чертах, долго пытаясь донести до тебя все возможные версии, — усмехнулся Драко. — А могу взять один чёткий пример, предоставляя четыре совершенно разных варианта. — Ты имеешь в виду семейство Вулгари? — Разумеется. Я понимаю, для чего тебе это понадобилось узнать. Я причастное к расследованию лицо, и я не хочу как-то повлиять на тебя и твои домыслы. Обещаю, что буду относиться к замешанным беспристрастно и объективно. Просто это сэкономит нам время и мои жизненные силы, я, признаться, немного устал за сегодняшнее утро. И потом, если бы я захотел подсознательно в чём-то тебя убедить, я сделал бы это по любому, даже не прибегая к отпрыскам Вулгари, как к примеру. Так что тебе действительно придётся довериться мне, раз уж сам спросил. Поттер кивнул и приготовился слушать.