Дело лорда Малфоя

Точка соприкосновения: согласно толковому словарю, точки соприкосновения — это что-либо общее, взаимно связывающее кого-либо. «Академик». Сигарета давно потухла, Малфой совершенно не обратил на это внимания, прокручивая в тонких пальцах белый фильтр. Джеймс, Альбус и Скорпиус играли около деревьев, собирая ветки и строя что-то наподобие шалаша. А Гарри смотрел на Драко, на ссутуленную спину, поникшие плечи, и боялся даже дышать громко. — Прости, Поттер, что тебе пришлось стать невольным слушателем моего наболевшего, я совершенно не хотел... — Так, хватит, Малфой! — враз разозлился Гарри, поднимаясь с пледа и усаживаясь рядом с оторопевшим Драко. — Ты сказал в первый раз — я поверил, во второй — я засомневался, в третий — и я понял, что ты лжешь. Не надо быть проницательным аврором, чтобы это увидеть. Малфой растерянно смотрел на него своими бездонными серыми, как грозовые тучи, глазами. — Но всё, что я сказал — правда. — Тогда прекрати извиняться! Не вини себя, что тебе плохо на сердце, что ты чувствуешь себя одиноким и что ты, не сдерживаясь, рассказываешь мне о тех тяжёлых временах, которые пережил. Ты тоже человек, из плоти и крови — много крови, судя по всему, раз каждый раз истекаешь ею — и тебе нечего стыдиться. Я благодарен тебе за твои рассказы, за то, что открыл душу, за то, что доверяешь. Даже если тебе самому и не очень приятно, что ты всё это рассказываешь именно мне, бывшему врагу. Или укоряешь себя, что тебе не с кем просто поделиться. Я признателен тебе за твою откровенность. Я это действительно ценю. Но каждый раз, когда после сказанного ты приносишь свои извинения, ты словно отрубаешь эту тему для последующего разговора, запрещая возвращаться к ней и мотивируя, что тебе неудобно, что ты чувствуешь себя обузой. Не захочешь об этом больше никогда говорить — хорошо, но не навешивай на эти темы табу. А что, если я захочу поговорить о подобном? Что-то поведать тебе? Своё сокровенное? Я должен буду молчать, бояться признаться, ибо знаю, как ты на это отреагируешь? Я, может, хочу повзрослеть, открыться тебе... А ты, своими извинениями меня закрываешь, насильно. Поттер словно выдохся, утихомирившись и проследив, что своими хоть и не криками, но взволнованно повышенными тонами не привлёк внимание детей и не напугал их. А Драко поджал губы, а потом вдруг улыбнулся, глядя на Гарри из-под бровей. — А ты хочешь мне что-то рассказать личное? Поттер смутился. — Если и хотел, то теперь уже нет. Не в ближайшие два часа — точно, — пробурчал он, отворачиваясь. — Я думаю, пора возвращаться домой, — тихо произнёс Малфой, и в его голосе можно было услышать лёгкую, почти невесомую грусть, сопровождаемую тёплой улыбкой. — Мальчикам уже пора на дневной сон. Пребывание на свежем воздухе, новое место и незнакомые доселе люди, видимо, очень впечатлили Джеймса и Альбуса. Они вели себя хорошо, мыли руки, ели то, что им давали, и послушно уже второй день подряд отправлялись спать в обед, чего не делали уже несколько лет. В общем, показывали всем своим видом, что они хотят ещё раз попасть в старый волшебный за́мок с чудесным парком, покататься на пони, поиграть с молчаливым Скорпиусом. Накрыв всех по очереди одеялом, Гарри пожелал детям приятных снов и спустился в малую гостиную. На улице разыгралась непогода, и Малфой растопил камин, наполняя комнату запахом углей и тихим треском горящих поленьев. Он сидел в глубоком кресле, накинув на ноги тёплое одеяло, и выглядел домашним и разморенным, несмотря на белоснежную рубашку с накрахмаленным воротничком и жилеткой. При виде зашедшего в гостиную Поттера он жестом указал на соседнее кресло. — Я больше не буду извиняться за сказанные слова, — мягко произнёс он. — Но и не молчи, я не хочу, чтобы ты теперь контролировал каждое своё слово, чтобы не сказать того, за что захотел бы попросить прощения, — ответил Гарри. — Давай представим, что мы давние знакомые, ещё со школы, и просто пообщаемся. Джеймсу и Альбусу очень понравилось в мэноре. — Хорошо... Я рад, что они приятно провели эти выходные. Скорпиус тоже переполнен счастьем, спасибо, что принял моё предложение. Несмотря ни на что. — Это ты о чём? Драко немного помолчал. — После смерти Мадлен я был сам не свой. Я ещё не свыкся с мыслью, что она уже не рядом, но всё-таки понемногу начинаю осознавать это. В первые несколько дней я вообще ничего не понимал. А потом этот случай со Скорпиусом, больница и ты... Ты помог, хотя совершенно не должен был, мы же никто друг другу. Я не понимал, почему ты сделал то, что сделал, и испугался. Но потом я увидел, как ты гладишь по голове моего сына, словно тебе неважно, кто я и кто он, словно ты помогал своему ребёнку, переживал за него как за своего собственного. Только потому, что он ещё маленький, и тебе не имело значения, что он — Малфой. В меня уже не тычут пальцем, как раньше, обзывая Пожирателем и обращаясь с презрением. Но всё равно наша семья не в почтении, и я привык, что нам никто не помогает. Была только Мадлен, но теперь и её нет. И когда ты смог заставить проверить нас вне очереди в Мунго, а потом ещё и довёз до дома, я просто растерялся и запутался. У меня были тысяча причин не то, чтобы не приглашать вас сюда на выходные, а вообще спрятаться подальше от тебя лично. Всё было против того, чтобы я произнёс своё приглашение вслух. И то, что я замешан в преступлении, и то, что я бывший Пожиратель с грешным прошлым, и то, что в первый раз в этом доме тебе пришлось испытать ужасные мгновения. Из-за своего озадаченного состояния я вспомнил об этих причинах уже после того, как сделал предложение, меня вело только желание порадовать Скорпи. А ты, несмотря ни на что, согласился навестить нас в имении, и я надеюсь, что не из-за кодекса чести или потому, что тебе было неудобно мне отказать. Я не пытаюсь навязаться в друзья, восполняя утрату погибшей подруги. И не намереваюсь войти в доверие Главного аврора, участвующего в раскрытии преступления, в котором я был подозреваемый. И уж тем более не собираюсь осквернить общество Героя Второй магической войны присутствием труса, воевавшего на проигравшей стороне, выбранной неправильно с самого начала. Я благодарен тебе, Гарри, за то, что погостил со своими сыновьями у меня во владениях на эти выходные, и понимаю, что после этого мы сведём наше возобновлённое общение до вынужденного минимума, чтобы избежать нежелательных последствий, как уже было в этот четверг. С той минуты, как ты выйдешь из этого дома, наш контакт и отношения будут только такими, какими ты сам пожелаешь, как ты сам решишь. Захочешь, и я приглашу вас сюда снова, не только Скорпи был приятен ваш визит. А не захочешь, закружишься в вихре работы и каждодневной суеты и выбросишь из головы — я пойму и не буду иметь никаких претензий, мы и так привыкли жить отшельниками. Я не буду предлагать тебе дружбу, потому как в принципе тебе она совершенно ни к чему. Но у тебя возникнет шанс потренироваться проявлять какие-нибудь чувства, сделать что-то новое ради того, что тебе, возможно, будет интересно, подарит какие-то перемены... В любом случае, что бы ты ни решил, я приму твой выбор. Поттер сидел, так глубоко задумавшись, словно отключился от своего сознания и перенёсся легилименцией в другое тело. Поэтому, когда он всё же раскрыл рот и произнёс единственную фразу, Малфой немного опешил, но потом улыбнулся. — Можно кофе? — и зелёные глаза заблестели под оправой очков. Они пили молча, каждый думая о своём. Тишина была успокаивающей, не заставляющей что-то говорить, лишь бы разрядить обстановку. Как оказалось, Драко было не только приятно слушать, с ним было и спокойно молчать. Странно, но с Джинни Гарри никогда такого не испытывал. Супруга или всегда была занята, или отдыхала сама. Если при их общении возникали паузы, Джинни просто уходила, находя чем заняться. И те несколько часов, что они проводили вместе по вечерам, они просто сидели на диване — даже не обнявшись, а каждый на своей половине — и безмолвно смотрели магловский телевизор. Это единственное молчание, что было между ними — тишиной невозможно было назвать. Малфой сидел тихо, просто наслаждаясь мгновением. Он никуда не уходил, словно не боялся находиться с Поттером наедине и ничего не делать. Просто быть здесь, в этом моменте, здесь и сейчас, и принимать его как есть. Почему-то Гарри это показалось очень важным, это его спокойное состояние. Улыбнувшись самому себе, он допил свой кофе, отставил чашку на столик и откинул на спинку кресла голову. Дождь, начавшийся недавно, тихо стучал по стеклу не зашторенного окна, погружая комнату в медитативные звуки. На фоне светлого пятна оконной рамы силуэт Драко был тёмным и очень чётким. Поттер рассматривал его прямой нос, губы, изогнутые в лёгкой улыбке и немного подрагивающие длинные ресницы. Погружаясь в приятную умиротворённость, он сам не заметил, как заснул. Проснулся Гарри поздно вечером, накрытый пледом, что раньше укутывал ноги Малфоя. Его не было в соседнем кресле, и, сбегав в туалет и обмыв лицо, Поттер отправился на поиски хозяина дома. Тот обнаружился в библиотеке, рассевшись на полу в груде подушек и окружённый тремя мальчиками. Драко читал вслух какую-то сказку, периодически взмахивая волшебной палочкой и воспроизводя визуальные картинки прочтённого. Скорпиус сидел по одну сторону от него, а по другую расположился Альбус, Джеймс сидел в ногах. Все трое с замиранием сердца упоенно слушали приятный голос читателя и внимательно рассматривали живые картинки. — Мы почти дошли до конца, ещё десять минут, — оповестил его Малфой вместо приветствия, и Гарри, кивнув, устроился рядом со старшим сыном. Джеймс тут же прижался к нему, продолжая внимать сказке. Драко читал "Красную шапочку", из старого магического "Указателя сюжетов фольклорной сказки Аарне-Томпсона", оригинала, из которого она попала к магловским авторам Шарлю Перро и Братьям Гримм. По первой версии волшебной сказки девочка, отправленная к бабушке, встречала в лесу анимаг-волка. Тот принимал свой человеческий вид, расспрашивал её о бабушке, а затем убегал, опережая Красную шапочку, и находил дом старушки. Убив её, он возвращался из животного в облик мужчины и заколдовывал свой вид чарами, чтобы стать похожим на бабушку девочки. Но когда сквозь неумелое волшебство та замечала признаки чужака — она сбегала из дома и по дороге встречала охотников, которые ловили мага и убивали его. — Немного жестокая сказка для их возраста, ты не считаешь? — спросил Поттер, когда Малфой закончил читать и встал, возвращая книгу на полку. — О, это ещё детский вариант, — вздохнул Драко. — В оригинале были только девочка и бабуля, и не было никакого третьего персонажа. Бабушка была оборотнем, поэтому и жила одна посереди дикого леса. Мама Красной шапочки отправила её к бабушке с раннего утра, чтобы та вернулась до захода солнца. Но девочка забыла о наказе матери идти прямо к избушке и потратила почти целый день, играя в лесу с эльфами и собирая цветы. Когда же она спохватилась и примчалась в домик, бабушки не было — та выходила её искать, мать Шапочки послала патронуса, чтобы девочка возвращалась домой. Оказавшись в пустом доме, Красная шапочка от усталости легла спать в бабушкину кровать, и когда та вернулась — она её не заметила. А с появлением на небе полной луны ведьма стала перевоплощаться в волка. И тут девочка проснулась и стала кричать, обнаружив вместо бабушки страшного оборотня. Двери были заперты — старушка запечатала весь дом, как делала всегда в ночь полнолуния. Она почувствовала знакомый запах — уже когда обернулась в животное. Но то ли она не успела обернуться до конца, то ли действительно сильно любила свою внучку. Но только сообразив, что через пару мгновений её звериный инстинкт пересилит её понимание и она захочет поживиться человечиной, бабушка вспорола себе горло, разрывая его в лохмотья длинными когтями, упала на пол и умерла от потери крови. А девочка была спасена... Малфой и так говорил очень тихо, а под конец ещё и отвернулся от Гарри, который с круглыми от ужаса глазами сейчас смотрел на него. — И какова же мораль в этой версии? — сдавленно спросил он. На что Драко пожал плечами. — Наверное, всё-таки слушаться старших и выполнять их просьбы. Но, как сам понимаешь, это было выполнено неэтично, и сказку переписали. Внезапно жалостливый плач отвлёк их внимание, и не сговариваясь, оба кинулись в сторону детей. Альбус сидел в углу, поджав ноги, Джеймс стоял рядом, подняв какую-то книжку, а на его руке висел Скорпиус, громко хныкая. — Что происходит? — резко спросил Гарри, хмуря брови. Вот только скандала в мэноре им не хватало. Но Малфой положил пальцы ему на предплечье, словно успокаивая, и через мгновение опустился перед Джеймсом на пол. — Что-то случилось? — он терпеливо разглядывал детей. — Папа, Джейми хотел раздавить паучка, а я не дал, — Скорпиус отпустил руку и всхлипнул, утирая нос. — Альбус боится пауков, — насупился Джеймс, — А я не хотел, чтобы он плакал. — Потому что дядя Гарри не любит, когда кто-то плачет, — неожиданно продолжил Скорпиус, быстро утихая, а Поттер в изумлении приподнял брови. — Я понимаю, — Драко мягко отобрал из детских рук книгу. — Прости Джеймс, но это была моя вина. Это я запустил этот дом до такого, что паучки ходят по библиотеке и всех пугают. Я постараюсь, чтобы в следующий раз такого больше не произошло. Но мы не убиваем, не забираем чужие жизни, у нас на это нет никакого права. Поэтому Скорпи тебя остановил, но поверь, он тоже не хотел, чтобы Альбус боялся и плакал. Затем Малфой повернулся к Альбусу. — И ты прости меня, надеюсь, фруктовое мороженое поднимет тебе настроение? Всем вам? Мы уже пообедали, так что десерт не помешает, а тебе, Поттер, сейчас сделаем пару бутербродов. Как Драко и обещал, дети получили сорбет из ягод, а Гарри — сэндвич с холодной ветчиной. Мальчишки радостно перешёптывались и показывали друг другу разноцветные языки, Малфой пил чай, а Поттер жевал мясо и смотрел в окно. Там бушевала гроза, шумел ветер, но в доме всё было тихо и мирно. И так безмятежно и уютно, что Гарри даже поперхнулся своим чаем, когда вдруг сообразил, что они здесь не живут, и вообще-то им пора домой. Патронуса от Джинни ещё не было, а значит, уходить надо было срочно, если он хотел вернуться до её прихода. Пробормотав извинения, он подскочил с места и кинулся в гостевые комнаты. Побросав в сумку свои и детские вещи, он спустился обратно, почти перепрыгивая через две ступеньки. — Поттер, ты сбегаешь? — Драко пытался улыбнуться, но всё равно выглядел напряжённо. — Что-то произошло? Это, надеюсь, не из-за... — Что? — Гарри прервал его, поспешно вытирая бумажной салфеткой рот и руки Альбуса. — Нет, всё в порядке. Просто нам надо возвращаться домой, уже очень поздно. Мы и так сильно задержались у тебя. Ребята, пошли. Он подхватил младшего сына на руки, схватил ладошку старшего и быстрым шагом направился в малую гостиную. Малфой со Скорпиусом едва поспевали за ними. Затормозив перед самым камином, Поттер развернулся и присел, помогая Джеймсу забраться на его спину. Оба мальчика притихли и опустили глаза, молча выполняя распоряжения отца. Когда Гарри поднялся вновь на ноги, Драко приблизился к нему и положил руку на плечо. — Поттер, ты уверен, что всё нормально? Если я чем-то тебя расстроил, то я... — Опять будешь извиняться? — грозно спросил Гарри. Малфой немного отпрянул в сторону. — Нет. Просто я не хотел бы сделать это снова. И ты пугаешь детей. — Всё в порядке. Мы действительно должны идти. Я не рассказывал Джинни, что мы ночевали в мэноре, и, боюсь, она будет волноваться, если не застанет нас дома. Спасибо, Драко, Скорпиус. Это были замечательные выходные. И резко развернувшись, он кинул немного летучего порошка и шагнул в зелёное пламя, называя адрес своего дома. Очутившись в своей гостиной, Гарри опустил на ноги мальчишек и выпрямился. Джейми стоял, опустив голову, а Альбус посмотрел на отца полными слёз глазами. — Это потому что я испугался паука, да, папа? Поэтому мы так быстро ушли, что я даже не успел сказать Скорпи "пока"? — Что? — Поттер рассеянно посмотрел на сына. — Нет, малыш, это не из-за тебя, что ты... Просто мама скоро придёт, и я не хотел, чтобы она волновалась, не найдя нас дома... Но Альбус, казалось, не поверил, только понуро опустил голову, как брат. А Джеймс, так не проронив и слова, развернулся и ушёл в свою комнату. — Пап, мы больше не навестим лорда Малфоя, да? — тихо спросил Альбус. Тот ошарашенно уставился на сына, не совсем соображая, почему он это спросил. — А тебе так понравилось в замке лорда? Потому что там есть пони и мороженое? — Нет. То есть и это тоже. Но... Мне просто понравилось играть со Скорпи, он давал мне все свои игрушки, а Джеймс даже ничего не забирал. Он сказал, что у Скорпиуса совсем нет друзей или братиков, и показывал нам, как заводить машинку, и нам было весело. И мне захотелось тоже что-то рассказать Скорпи, и я рассказал о Розе и Хьюго, а он смеялся. А потом этот паук, и я испугался, а Скорпи начал плакать. Альбус ещё что-то продолжал сбивчиво говорить, все время несильно дёргая себя за волосы, пытаясь пригладить их, и Гарри вдруг отчётливо увидел, как мальчик похож на него, с абсолютно такими же жестами и манерами. Словно увидел себя со стороны. И понял, что тоже испугался. Когда неожиданно почувствовал, что если сейчас же не покинет спокойный и уютный мэнор, то просто не сможет этого уже сделать. Никогда. Выходные действительно были замечательные. И они должны были закончиться. * * * Понедельник наступил внезапно. Как во сне Поттер сделал очередную пробежку, принял душ, собрался и даже немного помог Джинни с детьми. Та только спросила его вечером, как прошли выходные, и получила задумчивый ответ, что всё было отлично. Больше она эту тему не поднимала, похоже, подозревая, что муж, как всегда, занят обдумыванием работы. Уизли просто влетел в кабинет, резко козыряя начальнику. — Свободен от субординации, Рон, — устало произнёс Гарри, снимая очки и потирая глаза. — Что ты прыткий такой с утра? — И тебе здоро́во, друг, — Рон плюхнулся в кресло, бросая толстую папку на стол начальника. — Есть продвижение по моему делу о налётчике Таса, я уже с утра был в секретариате, получил ордер на осмотр его салона и допрос свидетелей под "Веритасерумом". После встречи у нотариуса Вулгари я со своими ребятами иду в его логово, хотел, чтобы ты присоединился. — Это поможет уже наконец закрыть это дело? — Смотря что скажут свидетели. — Ладно, пойду с тобой. А что это? Поттер потянулся за папкой. — Мой лейтенант Пак наконец собрал нам всё необходимое по делу Мадлен Вулгари, что ты просил. Всё известное о завещании — мадам меняла его каждые два года, состояние её дел в магическом и магловском мире, списки долгов, врагов, компаньонов и так далее. Перечень родственников, претендующих на какое-то имущество, просто желающие отхватить что-либо от наследства. И данные от сержантов Гинат и Кнаф, дополняющие информацию о состоянии её наследников. Уверен, что, если копнуть глубже, можно будет найти ещё больше информации, но на первое время этого хватит. Я получил это вчера и весь вечер, когда Хью и Рози уже спали, изучал бумаги. Почитай, там много интересного. — Ну наконец, сведений больше чем на пару листов, — обрадовался Гарри. — Я уже думал, что в каждой папке этого дела мы сможем добыть материала всего на несколько страниц. А что с колдомедицинской картой здоровья покойной? — Здоровья покойной? — ухмыльнулся Уизли. — Ну ты понял! — Поттер наконец начал расслабляться, погружаясь в работу. — Я уже лично обратился в Мунго. И знаешь что? Её карту попросту потеряли. Сказали, мол, видимо, мадам Вулгари так давно не посещала целителя, что её документы где-то завалялись. — Очень компетентно со стороны больницы, — хмыкнул Гарри. — А что её личный колдомедик? — он открыл другую папку и порылся между бумагами, выискивая имя. — Мистер Дэниэль О́батт? Служанка мадам говорила, что та навещала его в частной клинике? — Я был и у него. Врачебная тайна колдомедицинской этики, дементор его поцелуй. Пакт всеобщей декларации прав волшебников, статья двенадцать. Он упорно не желает раскрывать медицинскую конфиденциальность своей клиентки, пока не получит официальное заявление от Аврората, что её лишили жизни насильственным путём — только в этом случае он сможет выдать нам карту истории болезней. Её личное досье осталось бы приватным, как и все дела пациентов клиники, и лишь решение суда или востребование Аврората при случае убийства развязало бы ему руки. А так — он обязан хранить в секрете состояние здоровья мадам Вулгари. — Так запроси в главном секретариате документы на разглашение врачебной тайны вследствие смерти пациентки и расследованием её убийства. Сделаем всё по закону. — Уже. Через пару дней должны оформить, пока бюрократия всё пережуёт. Поттер задумался. — А как ты так быстро получил колдомедкарту Малфоя? И откуда? — И вот мы возвращаемся в Мунго, — вновь ухмыльнулся Рон. — В мед-архивах больницы все истории болезней от всех целителей должны копироваться и переноситься в центральный архив "Больницы магических болезней и травм" — из-за того, что она областная на весь Лондон и окрестности. Я поэтому там же искал и досье Вулгари, когда получил от ворот поворот от её целителя. Но его потеряли — скорее всего, Обатт и не высылал копию, по каким-то причинам. Может, что-то скрывал, а может, его секретарша просто прошляпила. В любом случае, в архивах тоже соблюдают врачебную тайну, но только когда есть постоянный колдомедик, ведущий дело состояния здоровья. Поэтому мне вначале карту не отдавали, а когда я запросил узнать, есть ли она вообще, её стали искать, но не нашли. А вот досье Малфоя мне выдали сразу, в течение пары часов организовали копию, даже не требуя формального разрешения на разглашение, только довольствуясь моим орденом офицера департамента авроров. — Это значит, что у Малфоя нет постоянного целителя? Как такое возможно? Тем более, при его гипертонии? Гарри с сомнением уставился на своего друга, но тот только пожал плечами. — Кстати, о Малфое, — протянул Уизли. — Ты здорово встряхнул весь секретариат своим заявлением о выдачи военной охраны лорду и его сыну, забирая его под свою аврорскую опеку. — Почему? Согласно закону магического гражданского права Британии, пятидесятой статье, лицо, принадлежащее к высокому военному званию вооружённых сил, может взять под свою охрану гражданских, беженцев, репатриантов и так далее. На них распространится защита департамента, но также они подпадают под воздействие воли Аврората, его уставам и порядкам. Такие случаи уже были в истории. — Да, но ты говоришь о правовом статусе личности. — И что? — А то, что под военную защиту могут попасть маги с общим положением личности в обществе, потому что на патронаж нужно ещё дать согласие. Обычным гражданам нечего терять, и в истории, как ты говоришь, зафиксированы именно такие ситуации. А Малфой у нас — лорд. И он принадлежит к пэрам магической Британии, у него родовой статус, он чистокровный, да ещё из "Священных Двадцати Восьми" фамилий... Согласившись на аврорскую защиту, он лишится своего статуса и фамильной неприкосновенности лордов магической Британии. То есть он останется лордом, но должен будет подчиняться законам департамента — тут мы его и Веритасерумом сможем напоить, только приказав, и судить по уставу, если окажется виновным в чём-либо. Не было ещё в истории такого случая, чтобы лорд отказался от своего пэрства ради военной защиты. Поттер молча смотрел на своего офицера. Не зря он добавил в курсы обучения авроров политические аспекты изучения чистокровной аристократии магического общества. Сам еле-еле освоил тонкости кодекса чести, оказавшейся таким важным в мире волшебников. Сколько преступлений было совершено ради чести — или наоборот, из-за отсутствия таковой. Кодекс чистокровных изучался на уровне психологических концепций, влиявших на поведение людей. Гарри уже видел не раз, как высшие слои общества — чистокровные — пользовались своим положением, и аврорам-следователям очень часто помогало знание и понимание этих непрописанных старинных магических уставов. Вот и сейчас он понял, насколько Рон, будучи тоже чистокровным, сразу увидел и понял то, что Поттер не разглядел и даже не подозревал о его проблематичности. — Я объяснил Драко последствия этого предложения, и про трибунал упомянул. Он должен был понять, что это за собой поведёт, он даже знал, что потеряет свои привилегии. И всё равно согласился. — Ну, не знаю, у него были свои причины. Вот войдёт твой указ в силу, так и спросишь его. Ты ведь теперь будешь его личным военным покровителем. Поттер отвёл глаза в сторону, барабаня по столешнице пальцами. Всё это было очень странно и становилось ещё запутаннее с каждым его шагом, с каждым пережитым днём. — Я снял с него ограничения передвижения и аврорскую слежку, — произнёс Уизли, Гарри только молча кивнул. — А что там насчёт человека, который может помочь мне разузнать о жизни Малфоя в магловском мире? Поттер сфокусировал взгляд и вернул его на Рона. — Мисс Алора Корт, страховой агент магловской компании "Карниги Корп", очень необычная ведьма. Сегодня она будет на оглашении завещания Вулгари, ей дали дело мадам по её страховочному полису. Гарри вкратце пересказал разговор с Корт, естественно, касающийся только дела покойной. — Так что, как я понял, есть ещё пара мотивов для убийства, не только её завещание и наследство, и надо проверить и эту версию. Для этого помощь Корт будет неоценима, — подытожил Поттер. — Магловский мир, — протянул Уизли, потирая гладко выбритый подбородок. — Может быть, но не думаю, что стоит уделять лишнее внимание маглам, вспомни, что Вулгари была убита с помощью магии, и у себя в доме, в волшебном мире. — Значит, это упрощает дело. Если по страховым доверенностям мадам какие-то деньги из её магловского бизнеса получит какой-то волшебник — его нужно будет проверить в первую очередь. Хотя Алора упоминала, что ни один из клиентов её компании не застраховал бы свою жизнь на человека, от которого он чувствовал опасность. Мадлен, конечно, могла бы сделать это под давлением магии. Надо будет потом спросить Корт, если у них есть способ проверять мага на трезвость состояния при оформлении их магловской страховки. — Гарри, а как это связано с Малфоем? Ты всё-таки его подозреваешь? Поттер в замешательстве молча уставился на Рона. Да, он всегда перепроверял все свои домыслы при расследовании очередного дела и никогда не спешил освобождать кого-либо от подозрений до последнего. Хотя презумпция невиновности, существующая в Британии и действующая и в магическом мире, призывала к обратному — человек считался невиновен, пока не будет доказана его вина в произошедшем. Нет, Гарри никогда не обвинял подозреваемых, но и со счетов не спускал. А после всего пережитого им в мэноре за эти выходные... Он внезапно понял, как сильно на него повлияли несколько дней, проведённые под одной крышей с Драко. Тот столько всего поведал ему, и каждое сказанное слово было правдой, Поттер чувствовал это всем своим нутром. Но как так получилось? Они не общались более десяти лет, даже не пытались наладить контакт, и вдруг — всё это. Специально ли Малфой так открылся Гарри, или у него просто действительно никого больше нет? Поттер вспомнил, как он смотрел на Драко всё время, как открыто любовался и восхищался им, его внутренней силой и выдержкой, самообладанием и привязанностью к сыну. Вспомнил, как кончил в ду́ше, выдыхая его имя. Может, та маниакальная упорность, с которой он разыскивал данные о жизни Малфоя, совершенно не связанна с делом об убийстве, что они расследуют? Вот это, кстати, смогло бы опять объяснить слова вейлы на его реакцию к её чарам. Поттер снял очки и потёр глаза. — Я не знаю, Рон. Это может быть связано. Я просто нашёл человека, ведьму, хорошо знающую магловский мир и совершенно не интересующуюся мужчинами в целом, она вряд ли захочет причинить Малфою вред, что-то о нём разузнав. А ещё — она честно хочет меня отблагодарить за спасение магического мира, у неё есть личные причины радоваться падению Волдеморта. И она может сделать мне одолжение, помогая найти данные о Драко в мире маглов, я ей доверяю. Малфой может быть причастен к смерти Вулгари, а может — и нет. В любом случае, я не хочу, чтобы мои личные чувства влияли на развитие дела и поэтому прошу продолжить проверять все имеющиеся у нас концы ниточек. — О... — выдохнул Уизли, точно вылавливая из всех слов, сказанных его начальником, самое важное. Личные чувства... — Конечно, ты прав. Ладно, идём слушать последнюю волю покойной.