Дело лорда Малфоя

Гарри отпустил Рона по его делам, а сам вызвал скрытого патронуса и попросил Алору Корт о встрече. Через пару минут в его кабинете возникла серебряная птичка, очень маленькая, размером чуть меньше ладони, и прочирикала звонким голосом, что может прибыть через полчаса. Поттер передал благодарность и оповестил Катрин о предстоящем визите страхового агента. — Вам потребуется моё присутствие, сэр? — спросила секретарь. — Нет, миссис Мэй, спасибо. Это будет личный разговор. — Хорошо, сэр. Тогда я отправлюсь в архив, по пятницам там никогда никого не бывает. Она удалилась, а Гарри опустился в своё кресло и задумался. Вывел его из размышлений стук в дверь. На пороге стояла прекрасная вейла в строгом костюме: юбке-карандаш, прикрывавшей её колени, и лёгком пиджаке поверх белоснежной рубашки. — Мисс Корт, входите, прошу вас, — Поттер встал из-за стола, в приветствии протягивая руку и указывая на кресло для посетителей. — Спасибо, что смогли откликнуться так скоро. — Всё в порядке, мистер Поттер. Я сама, если честно, хотела связаться с вами, — ведьма присела, поворачивая оба колена в сторону и укладывая на них небольшой дипломат. — К сожалению, я не смогу больше вам помочь с данными о страховом полисе мадам Вулгари. Меня отстранили от этого дела, вчера вечером. Так же внезапно, как и назначили на него. — Что произошло? — Гарри опустился на своё место, укладывая руки на стол. — О, ничего нового, — с лёгким раздражением Алора дёрнула головой, выпрямляясь в кресле. — Лишь то, что я обнаружила, что мой начальник назначил меня на это дело только из-за моих магических способностей. А не из-за моего стажа агента. Но как только я дала ему понять, что не собираюсь очаровывать магловских адвокатов, пришедших востребовать все полисы покойной мадам, меня отстранили от этого дела, и им занялся сам мистер Карниги. Поттер нахмурился. — Расскажите, пожалуйста, все подробности, мисс Корт. — Их не так уж и много, господин Главный аврор. После оглашения завещания мадам я отправила запрос о насильственной смерти Мадлен Вулгари в Аврорат, мистер Уизли подписал подтверждение. Это нужно было для активации страховки и раскрытия всех полисов, что были на её имя. Судя по сертификатам, почти всё её состояние переходило к её братьям - маглам, небольшая часть — деловым партнёрам и инвесторам. В этом полисе не было списков имён и мне пришлось доставать закладные, следующие приложением к страховке. По этим спискам агентство оповестило всех о смерти Мадлен Вулгари, включая и её братьев - маглов. Их адвокаты объявились нежданно быстро — представители компании Вулгари потребовали забрать себе все документы для проверки лиц, кому по страховке причитаются деньги. У них не было полных полномочий требовать этого, но они предъявили бумаги, что братья мадам являются полноправными хозяевами магазинов и в их власти перевести документы к своим страховым агентам. Когда я обратилась к мистеру Карниги за советом и поддержкой, он просто-напросто приказал мне околдовать мужчин, одурманить и выпроводить вон. Но когда я не согласилась воздействовать на тех магией, он забрал у меня бумаги, отстраняя от этого дела, и приказал не появляться ему на глаза. Смешно понимать, что бакалавриат по магловедению и магистратура бизнес-администрирования ничего больше не значат в магло-магическом мире. Казалось, сколько уж раз меня пытались так использовать, а я никак не привыкну. Она нахмурилась, поджимая губы. — Простите, мистер Поттер, что подвела вас. Гарри задумался, барабаня по столешнице пальцами. — Рано расстраиваетесь, мисс Корт, — наконец произнёс он. — У вас в агентстве наверняка будут копии всех страховых полисов Вулгари, даже если и сами “дела” передадут другой фирме. Я оформлю требование на просмотр этих документов, и мистер Карниги не сможет возражать мне при расследовании. В крайнем случае я объявлю, что он умышленно скрывает информацию и за это может угодить за решётку на пару недель. Уверен, после таких аргументов мне — или вам, по моей просьбе — дадут полную свободу в проверке. Только боюсь, что это будет последним вашим делом в этой компании. — Мне не важно. Мне, если честно, претит туда возвращаться. Когда мной пытаются так открыто манипулировать и относятся так низко, — Алора вздохнула и потёрла висок. — Лучше опять искать новую работу. — Оставайтесь пока на старой, мисс Корт. Вы мне действительно необходимы там — ни я, ни мои люди в этом не понимают так, как вы. Я сообщу вам о дальнейших действиях. А пока… Я хотел бы поговорить с вами о другом, для этого я, собственно, вас и пригласил. Я тоже хотел бы довериться вам. Поттер откинулся на спинку кресла, стараясь расслабиться. Его визави приятно улыбнулась. — Конечно, господин Главный аврор. — В первую нашу встречу вы сказали, что вас не удивляет то, как необычно я отреагировал на ваши чары, и то, что я женат, не имело для вас значения, — Гарри сцепил пальцы рук в замок и смело посмотрел ведьме в глаза. — Это от того, что я, как мужчина, предпочитаю свой пол, а не противоположный? Корт заметно удивилась, приподнимая тонкую светлую бровь. — Простите, я не совсем понимаю вас. — По-вашему, на меня не подействовало ваше волшебство, потому что меня не привлекают женщины, в сексуальном плане? Он немного волновался, задавая этот вопрос. Но ответ был ему необходим, и пришлось смотреть страху в лицо. Пусть оно и улыбалось ему сейчас смущённой улыбкой. — Мистер Поттер, — слегка поджимая губы, по-видимому, сдерживая себя, произнесла Алора, — Я совсем не это имела в виду. Чары приворожения вейлы действуют не на психологическую сторону человека, а на физическую. Проще говоря, я выделяю феромоны, на которое реагирует ваше тело, ваши основные, животные инстинкты. Мужчины по своей природе охотники, и мои аттрактáнты они воспринимают как влечение, стремление обладать. Это происходит на уровне химических веществ, что-то вроде того, как среди животных самка привлекает внимание самца для спаривания. Это чисто физическое влечение. Человек, поддавшись моему волшебству, ощущает стимуляцию рецепторов, например, вкусовых и слуховых, воспринимает их органами чувств и превращает в нервный импульс, посылаемый в мозг, воспроизводя реакцию. А преднамеренный и осмысленный выбор партнёра своего пола делается на психологическом, моральном уровне. У вас же нет физического желания о телесном контакте в определённых частях тела, — Алора немного покраснела, но продолжила: — Вы же просто выбрали человека, который вам понравился как личность, и то, что он одного с вами пола, только доказывает, что вы руководствуетесь душевным выбором, а не плотским желанием. Так что это к делу не имеет никакого отношения, мистер Поттер. Я же просто имела в виду, что вы очень могущественный и выдающийся волшебник. Так спокойно противостоять магии вейлы может только исключительный человек, тот, чей разум уже занят чем-то достаточно сильным и влиятельным. Корт замолчала, теребя тонкими пальчиками ручку своего дипломата. — Я очень рада, что вы мне доверились, мистер Поттер, — спустя пару минут тишины продолжила она. — Теперь я понимаю, почему в нашу первую встречу так открылась вам сама. Случайностей не бывает. Я верю, что на нашем жизненном пути мы встречаем исключительно тех людей, у которых должны чему-то научиться сами, либо самим чему-то научить их. Я просто надеюсь, что, несмотря на ваше положение, вы сможете разобраться в сложившейся у вас ситуации с наименьшими потерями. — О чём вы? — не понял Гарри. На что Корт только пожала плечами, поднимаясь из кресла. — Вы же встретили молодого человека, который вам сильно понравился, и это впервые в вашей жизни, когда с вами такое случается, тем более что вы давно женаты, — кротко улыбнулась она. — По-другому, вы бы не приглашали меня на этот разговор. Вам же нужно было именно это понять? Поттер молча смотрел на собеседницу немного округлившимися глазами поверх очков. Вот уж кто запросто смог бы занять его место Главного аврора, с таким-то звериным чутьём. Пора бы уже действительно привлечь её в помощь к расследованию, глядишь, к концу месяца и убийцу найдёт. — Я благодарен вам за разговор, мисс Корт. И я всё ещё надеюсь на ваше содействие в ближайшем будущем, — Гарри встал из-за стола. — Я свяжусь с вами. До свидания. Алора кивнула, подхватывая свой дипломат, развернулась и цокая каблуками, выпорхнула из кабинета. А Поттер грузно опустился обратно на своё место. Оказывается, он не гей. Но всё равно возбуждается от мысли об интимных частях тела одного “молодого человека”. Да, его разум занят чем-то достаточно сильным и влиятельным… Уже десять дней он занят лордом Малфоем. Почему? Гарри не понимал, не видел ответа. В выходные, что он провёл в мэноре, Драко представился ему с совершенно новой стороны. То, что он рассказал Поттеру о нём самом и о себе, просто перевернуло Гарри, поразило и восхитило. Но ещё раньше он нашёл себя мастурбирующем в своей душевой, вспоминая увиденную картину при допросе и представляя в своих руках чужой член. А до этого он случайно узнал страшную тайну Малфоя, его боль и страдания. Что он чувствовал к этому странному человеку? Чем была вызвана эта цепная реакция произошедших после событий? Поттер его жалел? Пытался спасти, как всегда? Но всех спасти невозможно, и после войны Гарри бросил даже попытки подобных подвигов, перестал принимать близко к сердцу и даже отгородился от чувств и эмпатии. Так что же было с Драко? Поттер думал об этом, когда заскочил домой — переодеть форму и поцеловать детей; когда аппарировал к Рону и Гермионе спустя полчаса; когда невидящим взглядом смотрел в пол, ожидая своего помощника. Гермиона оторвалась от каких-то конспектов, судя по всему, взятых на дом с работы, и посмотрела на своего гостя. — Гарри, всё в порядке? Тот оторвал глаза от бежевого паркета и сфокусировался на подруге. — Да… То есть нет. Скажи, Герми, ведь всех спасти невозможно, ведь так? — Ох, Гарри… Ты из-за приближающегося дня победы, да? Опять терзаешь себя смертями других людей? — она поднялась из-за стола и пересела на диван, похлопывая Поттера по колену. — Мы уже говорили об этом, да, ты не можешь спасти всех, но ты до сих пор можешь помогать некоторым. А не впадать в крайности, полностью отстраняясь от окружающих тебя людей, которым ты действительно можешь помочь. — Но если я не могу помочь всем, какой тогда в этом смысл? И для кого это будет что-то значить? Гермиона посмотрела на него, улыбаясь, словно маленькому ребёнку. — Гарри, я хочу рассказать тебе сказку, — вместо ответа начала она. — Как-то с утра один путник шёл по берегу моря, рассматривая на песке морские звёзды, которые выбросило прибоем. Звёзды почти не шевелились, высыхая на суше и медленно умирая. Их было много, весь пляж был покрыт красными очертаниями бедных морских животных. А впереди путника, по этому же берегу, шла маленькая девочка. Она нагибалась, подхватывала звезду и закидывала её обратно в море. Девочка шла не спеша, босыми ногами приминая мокрый песок. Проходя мимо очередной звезды, она опять нагибалась, подбирая следующую, и опять кидала её в воду. — Что ты делаешь? — изумлённо спросил её путник. — Спасаю морских звёзд, — просто ответила та. — Но ты же не можешь спасти их всех, здесь их слишком много! Девочка только пожала плечами. — А я и не пытаюсь. — Тогда для чего ты это делаешь? И кому это будет важно? На что девочка улыбнулась, наклонилась, подбирая ближайшую к её ногам звезду, и закинула её в море. — Вот ей, — указывая пальцем на место на воде, куда приземлилась звезда, — это было важно. Поттер молчал, рассматривая свои руки, сложенные на коленях. — Ты не должен стремиться спасти всех, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Но ты можешь помочь хотя бы одному человеку, и для него это будет очень много значить. И ты уже это делаешь, ты выбрал прекрасную профессию, чтобы помогать людям, и я уверена, что ты выбрал её именно поэтому. Поттер поджал губы. Он стал аврором из-за чувства вины, что не смог защитить близких, чтобы опять что-то подобное не повторилось. И Аврорат он вышколил именно потому, что верил, что всё должно быть по правилам, что плохому не должно быть места в их жизнях. Только со временем эта забота об окружающих переросла в работу, стала не такой личной, больше не затрагивала сердце. И вдруг он встретил Малфоя, и на него обрушилась вся его послевоенная жизнь. И тут он не выдержал. Что-то сломалось в груди, разлилось по телу, заполняя лёгкие. Словно дамба, простоявшая годами и собиравшая воду, не выдержала очередного дождя и проломилась. Только вот очередной дождь был слишком сильным, чтобы с ним можно было бороться. Намного легче было поддаться и промокнуть, принять и отпустить. Гарри вздрогнул, вспоминая, что перед допросом Драко так же обещал себе принять. Только вот отпустить всё никак не получалось. Ровно в шесть тридцать вечера Главный аврор Поттер и его первый помощник Уизли стояли перед дверьми Вулгари-хилл. Поминальный обед был назначен на шесть вечера, но Гарри и Рон решили не мозолить глаза, появляясь со всеми гостями, и позволили себе по-модному опоздать. Домашний эльф поместья распахнул перед ними двери и повёл их по коридору. Гарри никогда не видел таких поминок, хотя, Мерлин свидетель, он посетил множество после войны. По усадьбе сновали люди в дорогих цветастых мантиях с бокалами шампанского в руках, тихо переговариваясь и рассматривая всё вокруг. Это было больше похоже на смотрины дома, а не на прощальный обряд для усопшей. Тем более, что у мадам Вулгари отродясь не было столько знакомых, Поттер это уже знал наверняка. Отослав Уизли проверять гостей и подхватив с плавающего между людьми подноса бокал шампанского, он отвернулся к какой-то картине на стене. — Ars longa, vita brevis… — раздался подле него мужской голос, и Гарри обернулся к подошедшему. — Искусство долговечно, а жизнь коротка? — перевёл он, протягивая руку для приветственного рукопожатия. — Мистер Турнэ, как поживаете? Поттер в который раз мысленно поздравил себя, что несколько лет назад приказал изменить программу обучения авроров, добавляя в неё новые дисциплины, которые со временем изучил и сам. Как например, кодекс чести чистокровных магов и основную латынь. Теперь он мог блеснуть в беседе какой-нибудь крылатой фразой, поддерживая разговор, и, что ещё лучше, понимал, когда что-то подобное ему говорили другие. Мелочь, а приятно. А иногда — ещё и очень важно. — Рад что вы пришли, мистер Поттер. Я, конечно, понимаю, это не совсем то, что вы себе представляли… Но мистер Вулгари-старший решил убить двух Авгуреев разом, проводя поминальный обряд и показывая дом потенциальным покупателям. — Да, я так и понял, — Гарри обвёл взглядом коридор, машинально отпивая из своего бокала. А затем опять вернул взгляд к картине, отворачиваясь от проходящих мимо них людей. — Любите искусство? Поттер покосился на стоявшего рядом. Турнэ, судя по всему, было не очень уютно в этом доме без его бывшей нанимательницы, и он был действительно рад поговорить с аврором. — Немного. Не совсем понимаю в этом, но люблю смотреть на красивые вещи… — подытожил он, вновь рассматривая полотно перед ним. На холсте масляными красками были изображены букет подсолнухов в голубой вазе. — Подсолнухи на языке цветов означают уважение и признание достоинств получателя, — грустно изрёк Энди Турнэ, словно салютуя изображению. — Мадлен очень любила изображение цветов, изучала их символику и значение, собирала картины. Нетрудно понять, почти все ювелирные изделия в её магазинах были в форме цветов. Розы, фиалки, тюльпаны. Они все что-то значили, по её мнению. Женщины… — А почему они магловские? — спросил Гарри, но Турнэ пожал плечами. — У неё не было ни одной волшебной картины в доме, никогда. Она говорила, что так от них и нечего ожидать, всё перед тобой и ничего не изменится. Поттер склонился к углу полотна, пытаясь разглядеть в приглушённом свете название. “Nil desperandum — Не следует никогда отчаиваться”. Подписи художника не было видно. — Красиво, — тихо отозвался Гарри, вновь рассматривая цветы с чёрной сердцевиной и огромными жёлтыми лепестками. — И название обнадёживает. Если я не ошибаюсь, мадам Вулгари завещала все картины лорду Малфою? Он уже востребовал свою долю наследства? — Да, как и почти все, кому что-либо досталось. Люди спешат покончить с делами, причиняющими им боль, или, как в случае с наследниками — неудобства. Забрать одно, продать другое и вернуться к своей жизни. У каждого свои переживания, и каждый с ними борется как умеет. Их нельзя винить. А лорда Малфоя уж тем более. Он получил картины по полному праву, и все равно посчитал своим долгом вначале испросить разрешение мистера Риотто Вулгари, чтобы подать прошение забрать их. Он, конечно же, указал, что оставит их в имении всё то время, что мистер Вулгари пожелает, дабы не омрачать вид дома, ведь все понимают, что его захотят продать. На следующей неделе я должен лично проследить, чтобы все полотна упаковали должным образом и переправили в Малфой-мэнор, мадам оставила довольно чёткие указания по поводу того, как обернуть каждую картину и что на ней написать, какую температуру поддерживать в помещении хранения... — Простите, что? — прервал его монотонную речь Поттер. — Что вы сказали? Вы знали, что галерея попадёт к лорду Малфою, до вскрытия завещания? — Нет, мистер Поттер, — удивлённо хлопнул ресницами секретарь. — Никто не знал, даже, я думаю, сам лорд не подозревал, я видел непонимание и жалость на его лице во время оглашения последней воли Мадлен. Я имел в виду, что до своей смерти она оставила мне письменное распоряжение, как в случае транспортировки её коллекции картин нужно будет их перевозить. — Странно, что она об этом задумалась, — Гарри покрутил в пальцах бокал, немного взбалтывая жидкость и совершенно забывая, что пьёт шампанское, а не вино. — А когда точно она оставила вам эти распоряжения? — Я уж точно не помню, мистер Поттер. Прошлым летом? В июне или в июле… Если это важно, я могу проверить свои бумаги. — Нет, мистер Турнэ, это не принципиально, — Гарри придал своему лицу как можно более мягкое выражение. — Я спросил просто так, не ломайте над этим голову. Его собеседник откланялся, ссылаясь на какие-то свои дела в доме, а Поттер двинулся по коридору дальше, обдумывая на ходу полученные сведения. Мадлен Вулгари неожиданно составила письменные указания, как транспортировать её картины в случае… Чего? И это — около восьми месяцев назад, когда, по словам мистера Дарова, помощника её адвоката, она стала себя странно вести. В голове опять всплыла мысль, что мадам знала или подозревала о приближающейся угрозе. Внезапно он замер, автоматически сделал шаг назад и скрылся в темноте глубокой ниши под лестницей. Прямо по коридору, в противоположную от него сторону, чёткой походкой шла женщина в очень странном чёрном платье и в однотонной шляпке, с просто огромными полями. Они были так широки, что полностью скрывали плечи женщины, наверняка закрывая и её лицо спереди. И всё равно она шла ровным, уверенным шагом, абсолютно точно зная, куда идти. Что перед ним Изабель Сэнтон, Гарри был уверен на все сто процентов. Только она могла надеть на себя шёлковую длинную… наволочку. То, что это было, несомненно, платьем, Поттер понимал, но ровный прямоугольник ткани, закрывающий одно плечо и ниспадавший наискось со второго, с ровным горизонтальным вырезом для головы, струясь блестящей материей по её изящному телу, казался больше атрибутом постельного белья, нежели гардероба. Во всяком случае, в глазах сейчас смотрящего на неё мужчины. “Если бы я был геем, я бы точно разбирался в модной одежде, нет?” — сам себя спросил Гарри, но времени на размышления не оставалось. Лёгким движением выудив из кармана свою верную мантию-невидимку, которую прихватил из дома именно для этого, Поттер одним махом облачился в прозрачную ткань и тихой поступью двинулся за женщиной. Изабель скрылась за дверью самой дальней комнаты, в конце почти неосвещённого коридора. Гарри поспешил и в последний момент просунул ногу в проём закрывающейся двери, останавливая её. Выждав мгновение, он проскользнул в помещение не светлее холла, из которого вынырнул. Сэнтон тем временем пересекла маленькую комнату и вошла в прямоугольник мягкого света, струившегося из соседнего кабинета. Поттер прильнул к дверной раме, благо створок здесь не было, и он спокойно мог разглядеть трёх мужчин, стоящих друг напротив друга в полном молчании. Изабель приблизилась к триаде, попутно снимая с головы шляпку и поправляя волосы, собранные на затылке в тугой пучок. — Хорошо добралась? — тихо спросил её Риотто, слегка улыбаясь. — Нормально, — ответила Сэнтон, окидывая остальных братьев беглым взглядом; Гарри видел её со спины, но движения головы рассмотреть мог чётко. — Как всё прошло? — Как всегда, — ухмыльнулся Натанэль. — Я был неподражаем… — Надеюсь, не слишком? — устало потирая виски́, спросил Уилл. — Это не важно, — прервал его Риотто. — Главное, что это наверняка сработало, и господин Главный аврор будет занят своими размышлениями. А у нас появится время всё как следует проверить самим. — Ты до сих пор так не доверяешь властям? — определённо с опаской произнесла Изабель. — Это к делу не относится! — грубо прервал её Риотто. — Я хочу всё выяснить сам, первый. До того, как это выяснят авроры. Если выяснят вообще. Потому что если это действительно… — он сделал глубокий вздох, нервно облизывая губы и оглядывая всех присутствующих тяжёлым взглядом. — Я хочу это знать и принять свои меры. — Предлагаю встретиться ровно через неделю, — прервал короткую паузу Уильям. — Можно у меня в клубе, — отозвался Натанэль. — Нет, — покачала головой Изабель. — Это должна быть случайная встреча, на нейтральной территории. — В следующую пятницу, на благотворительном вечере попечительского комитета, фонд сборов финансов на расширение Святого Мунго, — ровно произнёс Риотто. — Я организую каждому в отдельности приглашение. Будет логично пожертвовать немного для блага магического общества, согласитесь. И он, обойдя группу людей, первым удалился из кабинета. Поттер только успел шагнуть назад, чтоб не стоять в проходе. Не проронив ни слова, за ним вышла Изабель, а затем и Уилл. Натанэль поблуждал ещё немного рассеянным взглядом по стенам комнаты, передёрнул плечами, словно прогоняя воспоминания, и так же в тишине покинул комнату. Последним вышел Поттер. Он выждал ещё десять минут, прежде чем оставить своё пристанище. Мантию-невидимку он снял в коридоре, в нише под лестницей. Спустя ещё четверть часа он разыскал Уизли и попросил того проверить, где на данный момент пребывают наследники мадам Вулгари. Все они оказались в танцевальном зале, украшенном по случаю белыми цветами и чёрными атласными лентами. Вдоль зеркальной стены тянулись длинные столы с лёгким угощением и горячим кофе. Посередине центрального стола возвышался огромный, как на первый взгляд показалось Гарри, торт, покрытый белой глазурью и блестящими бусинами. — Оригинально, — пробормотал Поттер, устраиваясь в самом дальнем углу комнаты. — Греческие традиции, — прошептал ему на ухо Рон. — Это поминальная кутья: смесь из тертых орехов, вареных зерен пшеницы, корицы и ароматных трав. А сверху покрыта слоем спрессованной сахарной пудры. — Откуда знаешь? — удивился Гарри, на что получил только пожимание плеч. — Чистокровный? Поттер хотел возразить, что и он проходил тот же курс, что и Уизли, но их отвлёк громкий голос, раздавшийся с другого конца зала. Риотто Вулгари, держа в правой руке бокал с шампанским, произносил речь. — Древнегреческий философ Эпику́р, который лояльно относился и к женщинам, и к рабам, говорил о смерти следующее: Смерть для нас — ничто, ведь всё — и хорошее, и дурное — заключается в ощущениях, а смерть есть лишение ощущений. Самое ужасное из зол, — смерть, — не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то уже нет нас. Все присутствующие здесь знали нашу мать, достопочтенную Мадлен Вулгари, и наверняка помнят, что она была сильной и независимой женщиной. Я уверен, она не страшилась ничего, даже, наверное, и самой смерти, воспринимая жизнь, как и Эпикур. Поэтому сегодня мы не будем говорить о том, каким человеком она была, не будем вспоминать прошлое. Мы отпускаем все ощущения, превращая пережитое в прах, как по нашим древним традициям, превратили её тело в пепел. На территории имения нет фамильного склепа, её память из этого дома мы забираем с собой. Я думаю, это будет уместно, так как Мадлен не родилась в Лондоне, а это поместье имеет свою историю чистокровных магов земель Англии. Я попрошу и вас, друзья мои, отпустить все прошлое и продолжать жить, предаваясь ощущениям, получать то, что хотим, и двигаться вперёд. А теперь прошу всех отведать наши традиционные блюда. Напоминаю, что, следуя обряду, все должны попробовать угощение, а покидать имение в строгом порядке, сперва женщины и только потом мужчины. За продолжение, господа! И он поднял руку с бокалом вверх, оканчивая тост. Все гости последовали его примеру, тихо повторяя последнюю фразу. — За продолжение, за продолжение, — раздавалось со всех сторон. — Не знаю, как ты, но лично я сейчас себя чувствую словно на каком-то культовом мероприятии секретной касты, — пробурчал Поттер, поворачиваясь к Уизли. — Словно все присутствующие что-то знают, чего не знаю я. Идём, — и он медленно двинулся сквозь толпу.