Дело лорда Малфоя

Вчерашняя плохая погода не изменилась и на следующий день. Поттер, измученный самостоятельным развозом детей по магловским учебным заведениям, сидел в своём кабинете на гостевом диване и пустым взглядом смотрел на огонь в камине. Вчера Джинни всё-таки основательно промокла на тренировке и к вечеру уже кашляла так, словно норовила выплюнуть собственные лёгкие. Выкупав детей с горем пополам, она плюхнулась в постель и отказалась с неё вставать до лета. Поэтому с утра Гарри, воспроизводя по памяти всевозможные заклинания домашнего обихода, кое-как собрал всю детвору, одел и упаковал в машину. Словно почуяв его страх перед единоличной работой с детьми, именно сегодня младшее поколение Поттеров визжало, ссорилось и отбирало друг у друга игрушки. Гарри уже было малодушно сорвался с места, чтобы позвать себе на помощь Алекса, но, вспомнив, что он немножечко Главный аврор, решил, что справится в одиночку. Поэтому сейчас он устало откинулся на спинку дивана, безотчётно вглядываясь в танцующее пламя и прислушиваясь к успокаивающему треску поленьев. Вчерашний визит в магический Британский музей современного искусства его просто вывел из себя. Этот тип, чистокровный Шафик, чтоб его, просто требовал, чтобы ему врезали по его бесстрастной физиономии. Кулаки Поттера непроизвольно сжались. Уже очень давно он не испытывал такого отвращения к кому-то и такого ярого желания поднять на человека руку. Даже младший Вулгари, Натанэль, в открытую провокационно заигрывающий с ним, не вызывал таких негативных чувств. Заставив себя разжать пальцы, Гарри медленно выдохнул. Мерлин всемогущий, Драко. Его ненавидели и маглорожденные, и чистокровные в равной степени за ошибки его отца. За ошибки, которые он совершил, будучи подростком, поддавшись влиянию взрослых, своему страху за себя и свою семью. А что сам Поттер? Не всё ли его юношество за него решали другие, те же взрослые? Говорили ему, что делать, навязывали свои мнения, взгляды и помыслы? Готовили его, подростка, к убийству другого человека? Да, от Волдеморта надо было избавиться любыми доступными способами, но уговорить пацана, не достигшего совершеннолетия, отнять чужую жизнь? Гарри смог. Он всегда оправдывал себя, что другого выбора не было, что с сошедшим с ума чёрным магом невозможно было договориться по-мирному или просто обезвредить и посадить в Азкабан… Но всё же — убийство? Вот Драко — не смог. Гарри помнил, как дрожала палочка в тонких костлявых пальцах, как широко были распахнуты серые глаза там, на башне Хогвартса. Смертоносное заклятье так и не слетело с побледневших губ, и Снейп сделал это сам. Драко Малфой не был способен на убийство. Во всяком случае, не в семнадцать лет. "Мы не убиваем, не забираем чужие жизни, у нас на это нет никакого права", — всплыл в памяти голос Драко, услышанный менее двух недель назад. И хотя он и говорил о жизни паука, обращаясь к шестилетнему мальчугану, Поттеру не надо было сканировать его легилименцией, чтобы понять. Он говорил то, во что верил сам. И вот этого человека, прошедшего столько мук и страданий — до сих пор ненавидели некоторые "добропорядочные" члены магического общества. Ладони вновь сжались в кулаки. Нет, больше подобному произойти Гарри не позволит. Аппарировав из музея в "Дырявый котёл", а оттуда камином пройдя в Атриум министерства, Поттер написал записку, отправляя её служебным самолётиком и официальное письмо министерской совой, и постарался отвлечься до конца вечера на текущие дела. А сегодня с утра он ожидал Рона и очередной выпуск "Ежедневного Пророка". Уизли постучал в дверь через пару минут, и только приготовился отрапортовать, как наткнулся на задумчивый взгляд своего начальника. — Свободен от субординации. Давай, — тихо попросил Гарри, протягивая руку. Рон опустился на диван подле него, протягивая свёрнутую в трубку газету. На третьей странице печатного издания расположился заголовок: "Не все лишь инвестируют в развитие магического искусства. Есть и такие, кто просто вкладывает в него душу, бескорыстно даруя наследство, дабы поделиться им с миром", автора Луи Де Сентне. А под ним шла длинная статья, мягко и ненавязчиво описывающая щедрость лорда Малфоя, пожертвовавшего часть своего состояния, а именно прекрасные картины известных магловских художников Британскому магическому музею. Де Сентне искусно описывал и скромную светскую жизнь лорда, и его вклад не только в современное искусство, но и в само магическое общество. Здесь упоминались его прошлые взносы и поддержания разных фондов помощи, включая денежные вложения в больницу Святого Мунго, и, соответственно, сообщалось об участии в предстоящем рауте, на который были приглашены все "сливки" магической общины, важные и влиятельные люди. — Хорошо, очень хорошо, — пробормотал Поттер, складывая газету и прикрывая глаза. — Я, если честно, был немного удивлён твоей вчерашней просьбой, — немного погодя произнёс Уизли. — Но я думаю, что раскусил твой замысел. Используя причину, что ты попросил передать эти данные лично Де Сентне, я опять поговорил с ним, но уже в более дружелюбной обстановке. Я до сих пор не смог точно установить связь между ним и Малфоем, но я лично убедился, что он его очень уважает и даже симпатизирует. Мы поговорили о прошлом, Луи рассказал, что во время Второй магической жил во Франции, а потом переехал в Лондон вместе с женой и близкими друзьями. В те годы много людей репатриировало в Британию, многие маги и ведьмы хотели поддержать страну, пережившую такое тяжёлое событие. — Как идеологически с их стороны, — хмыкнул Гарри. — Прямо магический национализм. Внезапно он нахмурился. В мыслях замелькала ещё одна фамилия, чей бизнес открылся также после войны и искренне помогал проигравшей стороне. Подскочив с дивана, Поттер бросился к столу, вытягивая верхний ящик. Письмо Френсиса Тревиля, адвоката Малфоя. Гарри получил его после принятии Драко аврорской эгиды. Раскрыв пергамент, он уставился на подпись: "Контора "Тревиль и партнёры", С вами с тысяча девятьсот девяносто восьмого года". Поттер помнил, что ещё тогда, при первом прочтении письма, обратил внимание на дату открытия адвокатской конторы — в год войны. То есть наверняка после неё. А ещё Тревиль также был французом. Он молча протянул бумагу Рону. — Понял, — немного помолчав, кивнул тот. — Попробую установить связь между бывшими сородичами. Если это что-то даст, Тревиль ведь не работает ни в больнице, ни в Аврорате. — Но зато он может кого-то знать оттуда, — продолжил за него Гарри. — Да, возможно, он просто звено в этой цепочке. Что ж, будет сделано. А пока — вот списки приглашённых на благотворительный вечер Святого Мунго, напротив каждого имени стоит объяснение, за что и почему приглашён. Поттер раскрыл бумажную папку. На первом листе, под заголовком, стояли имя и фамилия нынешнего министра магии, сэра Оскара Тодда, а напротив него, через чёрточку, твёрдое "потому что министр". — Кто переписывал перечень приглашённых, полученный из больницы, и проставлял объяснения? — засмеялся Гарри. — Мой сержант Гинат, — ухмыльнулся Уизли и кивнул на пергамент: — Я специально оставил. — Ладно, я проверю, — Поттер захлопнул папку. — У тебя что-то ещё? — У меня много чего ещё, но не к тебе. Вот закончу дело Боаза Таса, и гора с плеч свалится. Заседание его суда назначили на среду, двадцать седьмого апреля, ровно через две недели. Сам же знаешь, как Визенгамот занят. Пока дойдёт очередь рассмотрения дела, открытого Авроратом, подозреваемый, сидящий в камере, может и состариться, — мрачно закончил Рон. — Что ж, свободен. Газету оставь, — попросил Гарри, когда тот поднялся с дивана, и протянул руку за "Пророком". Уизли кивнул, поправил за плечами мантию и вышел из кабинета, а Поттер вернулся за свой стол. Мысли непроизвольно опять вернулись к Драко. Отыскав его фамилию в списках приглашённых, Гарри грустно улыбнулся, читая напротив: "Несколько раз делал большие пожертвования больнице, в частности — отделению педиатрии". После министра и имён важных сотрудников министерства магии фамилии почётных гостей шли по алфавиту. Поттер вернулся в начало, отыскивая букву "В". Вся четвёрка старших детей Мадлен Вулгари стояли один за другим, включая Изабель Вулгари Сэнтон. В столбце напротив имён, оповещающих, за что те были приглашены, стояло: "Небольшие пожертвования на постоянной основе, общий счёт Св. Мунго". В отличие от Малфоя, отпрыски Вулгари занимались общественной благотворительностью, просто внося деньги на развитие больницы. Как, наверное, и многие богатые горожане-филантропы. Гарри хмыкнул. Его семья, как и семейство Уизли, и даже маглы Гроссы периодически жертвовали разным организациям то деньги, то одежду, а при каждом удобном случае Джинни и Гермиона пекли пироги и участвовали в благотворительных вечерах и празднествах — даже не являясь богачами магловского или магического мира. Но и они всегда выбирали организации или компании, действующие на общее благо. Драко и тут был педантичен, выбирая из благотворительной деятельности конкретный поток. Однако взгляд растерянно скользнул обратно на четвёрку братьев Вулгари, отвлекая от мыслей о Малфое. То, что Поттер на данный момент не подозревал их в убийстве своей матери, не говорило, что их можно было отпускать из поля зрения со спокойной душой. Рон, как они и договаривались, установил за Риотто скрытую слежку. На удивление, все четверо до сих пор не связались один с другим ни разу после встречи в Вулгари-хилл на поминках. И даже не обменялись ни одним письмом. Конечно, они могли общаться с помощью магловской техники, все четверо были знакомы и с сотовыми телефонами, и с интернетом. Но Гарри почему-то казалось, что они действительно соблюдали определённую дистанцию, что, в принципе, было похоже на их обычное общение друг с другом. Он задумался. Всё чаще и чаще они сталкивались с подозреваемыми, вращающимися в обоих мирах, и выслеживать их становилось всё труднее и труднее. Вот с Малфоем, например, им поможет Корт, но что станет, когда у них появятся серьёзные подозрения по поводу бо́льшего круга волшебников? Даже в других делах? Алора вон сразу объяснила, что магловский частный сыщик в два счёта выйдет на человека по его номеру удостоверения личности, карте выплаты подоходных налогов и социального обеспечения. И если Поттер сначала не подумал об этом, но сразу понял, о чём идёт речь, то Рон Уизли, потомственный чистокровный маг, хоть и был женат на маглорожденной, о таких вещах не имел ни малейшего понятия. И на обоих в том разговоре смотрел так, словно они обсуждали весеннюю линьку василиска. А сколько таких вот волшебников было в Аврорате, да и в самом министерстве? Тот же отдел Надзора над магической предпринимательской деятельностью в магловском мире, вернее, его начальник, застрявший в восемнадцатом веке и не следивший за стремительным развитием в слиянии обоих миров. Похоже, пора вносить в аврорскую программу обучения новые науки касательно магловского мира, дабы произвести переподготовку и повышение квалификации кадетов в аврорской области профессиональной деятельности. Можно даже было поискать сквибов, полицейских или детективов, чтобы те проводили лекции на ту или иную тему. Ведь не было претендентов лучше них, знакомых с обоими мирами и не представлявших опасности ни одному из них. Да, сквибы были идеальными кандидатами. В дверь постучали, и на пороге возникла его секретарь. — От мистера Дарова, — произнесла Катрин, протягивая почту. — Вы просили передать, как только придёт. Поттер благодарно кивнул, махая рукой и ловя левитированное ему прямо в руки письмо. Ведьма вышла, а он поспешно разорвал конверт, радуясь, что вчерашнее послание помощнику адвоката покойной Вулгари уже сегодня вернулось с ответом. "Достопочтенный мистер Поттер. Прошу извинить, что не смог сразу же написать вам, профессия юриста забирает и дневное, и, порой, ночное время суток. В продолжении вашего вопроса — да, несмотря на то, что на данный момент я работаю помощником мистера Фаурэля, я являюсь полноценным адвокатом-нотариусом — имею регистрационный номер и являюсь членом адвокатской палаты в реестре магической Британии, и вправе подписывать и заверять договоры, завещания и любые другие ценные бумаги, которые могут быть важны на рассмотрении суда. И если бы я подписал какое-либо прошение или заявление мадам Вулгари, оно было бы подлинно и считалось действительным в глазах закона. Но никакой её документации я единолично не подписывал — её прямым поверенным являлся мой начальник, мистер Освальд Фаурэл. В дополнение хочу сообщить, что все родственники и друзья мадам Вулгари уже получили свои доли наследства, согласно последней воле покойной, и вступили в права владения оставленным капиталом, кой передала мадам. Надеюсь, вам помог мой ответ. С уважением, Ивон Даров, адвокат-нотариус, Юридическая контора Фаурэл". Гарри откинулся на спинку кресла. Письмо было коротким, но содержательным. Интересно… Внезапно перед ним появился прозрачный Джек-рассел-терьер и, кивнув, произнёс: — Обнаружил связь между Де Сентне и Тревилем. Прошу разрешение на дальнейшие действия, так как это отнимет много времени. — Быстро он, — хмыкнул Поттер. Рон всего более часа назад получил это задание и покинул его кабинет. — Аппарируй ко мне и всё толком объясни! Патронус вильнул коротким хвостом и растаял, а через четверть часа на его месте уже стоял раскрасневшийся Уизли. — Свободен от субординации, говори! — Тревиль был адвокатом Де Сентне, помогавшим собрать и оформить ему документы для репатриации в Британию, они были знакомы ещё с Франции! — на одном дыхании выпалил Рон. — Он им всем документы оформлял! — И Малфою? — Что? Нет! При чём здесь Малфой? — Так, спокойно, отдышись! — засмеялся Гарри, усаживаясь на диван и указывая другу занять место рядом. — Рассказывай по порядку, что раскопал? Уизли рухнул как подкошенный и глубоко пару раз вдохнул, приводя в порядок мысли и сердцебиение. — Тревиль во время Второй магической жил в Париже, так же, как и Де Сентне. После окончания войны, в конце девяносто восьмого года, он переехал сюда и с несколькими партнёрами открыл адвокатскую контору. И в течение следующего года помог очень многим перебраться в Британию — как я уже упоминал, по словам самого Де Сентне, было много волшебников, которые хотели поддержать нашу страну после такого потрясения. Мне и копать было не надо особо глубоко — сразу нашёл в досье обоих эти данные, на первых же страницах. — Постой, но Драко уехал во Францию как раз после войны и суда, — вслух раздумывал Поттер. — Они разминулись. — В эти годы да. Малфой познакомился с Тревилем в конце двухтысячного года, когда вернулся в Лондон и вступил в права лорда в мэноре. Думаю, ему посоветовали обратиться к нему общие знакомые или родственники из Парижа. Тревиль стал его поверенным адвокатом ещё до женитьбы Малфоя на Астории Гринграсс. — Связь Малфоя и Де Сентне? — Ещё не установил точно, но, по-моему, её нет. — Даже так? — То, что у них общий адвокат, который занимался разными вопросами в разный промежуток времени, ещё ничего не говорит. Это стоит проверить тщательнее, конечно, но чувствую, что Де Сентне не лгал, когда говорил мне, что не знаком с Малфоем лично. Да, наслышан о нём, считает, что предвзятое мнение и отношение к детям Пожирателей Смерти — это просто немыслимо и жестоко. Что-то говорил о магловской второй мировой войне и "Холокосте", но я не понял, что это, а спрашивать не стал. На этих словах Гарри перевёл взгляд на ковёр своего кабинета и словно отключился, погружаясь в раздумья. Вот оно что. Судя по всему, Де Сентне если и не был маглорожденным, видимо, был подкован в магловской истории, если сравнивал отношение к бывшим Пожирателям Смерти с отношением к определённым маглам в сороковых годах. Холокост — катастрофа европейского еврейства или же преследование и массовое уничтожение нацистами представителей различных этнических и социальных групп, включая военнопленных, цыган, гомосексуалов, масонов и даже инвалидов, которое началось с того, что одни нашли отличие от других в хорошую или плохую сторону… Поттер выдохнул и шокированно шире распахнул глаза. А ведь действительно, в консервативном, почти пуританском чистокровном магическом обществе до сих пор порицали однополые связи, продвижение женщин по карьерной лестнице, слияние с магловским миром и вообще любое новшество, угрожающее, по их мнению, древним традициям, морали и нравственности. Мерлин всемогущий, как же так, в двадцать первом веке ведь живём? Внезапно отношение к незнакомому журналисту переросло в глубокое уважение. — Я должен с ним встретиться, — пробормотал он. — Гарри, ты вообще меня слушаешь? — вырвал его в реальность голос Рона. — Прости, нет. С того момента, что ты признался, что не знаешь, что такое "Холокост". Обязательно спроси у Гермионы, только дома и после того, как дети лягут спать. — Хорошо, — немного помолчав, произнёс Уизли. — А почему, по-твоему, продолжительные действия расследования связи между Де Сентне и Тревилем займут много времени? — Де Сентне переехал в Лондон не один, а со своей семьёй и многочисленными друзьями, и им всем оформлял бумаги Тревиль. Уверен, если начну копать, то выясню много связей, что те привезли с собой и распространили здесь. Но надо перелопатить огромные списки знакомых, установить совпадения и провести звенья заинтересованности каждого в этом деле. А это займёт уйму времени. Я, естественно, поручу это своим ребятам, но мне нужно твоё разрешение. И вообще соглашение, что это того стоит, и я не просто так потеряю своё время. Поттер задумался. Было ясно как Мерлинов день, что Луи Де Сентне, с его благорасположением к Драко Малфою, не несёт никакой угрозы, и в первую очередь самому лорду. Но явные связи заинтересовали, тем более, что если таки да, это выведет на "крысу" в Аврорате — хотя Гарри понимал, что и та в целом безвредна, утечка информации была одноразовой — это того стоило. Не дело распространять аврорские материалы публике до того, как их узнает Главный аврор. Да и последующее предание огласке таких сведений должно проходить детальную проверку перед публикацией. — Даю добро, займи этим делом своих парней, — решил Гарри. — По-моему, твой сержант Гинат умеет прекрасно систематично управляться со списками. Он и Кнаф работали с личными делами наследников Мадлен Вулгари, ведь так? И подключи к ним Морстона, у него уже есть опыт в журналистике, уверен, поможет. — Лады, — Рон хлопнул себя по бёдрам ладонями и легко поднялся с дивана. — Я пошёл раздавать указания. И сам, может, какую пользу принесу, — он махнул рукой и скрылся за дверью. А Поттер опустился за свой стол и выдвинул ящик, где на дне лежала кожаная чёрная папка с серебряными буквами, выводившими надпись "Дело лорда Малфоя". Откинув обложку, он аккуратно сложил утреннюю газету и положил её на листы бумаги, заполненные ровным почерком самопишущего пера. На мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Интересно, чем сейчас занят Драко? Он уже получил приглашение на раут в пятницу — и как отреагировал? Придёт ли? Будет ли нервничать? Гарри решил позже отправить ему письмо, сообщая, что видел его имя в списках приглашённых, и спросить, можно ли ему будет составить лорду компанию. Фамилия Шафика также была в перечислении гостей, и кто знал, был ли он один с таким мнением о бывшем Пожирателе или нет. В любом случае, Поттер воспринимал уже совершенно спокойно факт, что больше никому не даст плохо отзываться о лорде Малфое и уж тем более выказывать это на публике. Благополучие Драко, его спокойствие и уверенность в завтрашнем дне почему-то стали сейчас для Гарри предельно важны и практически необходимы. Потому что кто ещё сможет сделать всё правильно, как не он? Закрыв папку, он бережно задвинул ящик в стол и занялся накопившимися на столе документами. Однако спустя пару часов ему помешали. Поттер долго моргал, разглядывая серебряную лошадь, усиленно мотающую головой. — Гарри, — позвал патронус голосом Джинни. — Всё в порядке, но у меня подскочила температура, и мама забрала меня в Нору. Так что в два часа, пожалуйста, забери из школы Джеймса, в два тридцать — Альбуса и потом Лили. Не забудь, в шесть вечера у Джеймса, как всегда, занятие по айкидо до без пятнадцати семь. Ужин я не приготовила, но мама принесла мясной пирог и свежий хлеб, добавь к этому что-нибудь из холодильника. Проверь, какие домашние задания у Джеймса, а с Альбусом надо нарисовать портрет всех членов семьи и крашеные яйца — завтра они в садике разговаривают о празднике Пасхи и как его отмечают в домашнем кругу. Лили перед сном намазать детским кремом, у неё опять кожная сыпь от подгузников. С утра не забудь приготовить Джеймсу бутерброд — напоминаю, без арахисового масла или чего бы то ни было вообще, содержащие миндаль или арахис — у его подружки жутчайшая аллергия на орехи, и это может вызывать анафилактический шок, девочка просто задохнётся. А они часто делятся своей едой, поэтому проследи, это важно. На завтра я взяла больничный и на тренировку не пойду, буду отсыпаться. Вернусь к вечеру, надеюсь, что буду чувствовать себя лучше — Гермиона выслала мне целую коробку целительных зелий. Я уверена, что ты справишься, а ещё это послужит чем-то вроде репетиции, будешь готов, когда мы разведёмся. Тебе действительно пора научиться управляться по дому самому, ну, и с детьми, конечно. Я пришлю ещё патронуса вечером. Лошадь стукнула копытом и растворилась в воздухе. А Гарри задумался. Анафилактический шок и последующее удушье от аллергии... Помнится, Шон Окарт, его друг из Мунго, говорил о смерти от удушья в случае эпилепсии, вот ещё аллергия добавилась. Но просматривая колдомедицинскую карту мадам Вулгари, Поттер не нашёл указаний ни на то, ни на другое. И если эпилепсия возникала преимущественно в детском или юношеском возрасте — это стопроцентно фигурировало бы в её карте здоровья, — то аллергия могла развиться и в более взрослом возрасте, например, за последний год, когда мадам оставила своего колдомедика. Хотя и этот вариант был с большой натяжкой; разные виды аллергий если и возникали не с детства, то до возраста где-то пятидесяти лет, Гарри точно где-то это слышал. Мадам же уже было далеко за пятьдесят, и развитие аллергической реакции только сейчас? Внезапно он подскочил с кресла: Джинни не дома! Ему одному надо вернуть детей домой, отправить старшего на кружок айкидо, в это же время нарисовать какие-то яйца со средним и ещё чем-то параллельно занимать младшую! А потом готовить ужин, купать троих детей, кого-то мазать кремом, а с утра делать бутерброды без арахиса? И с каких пор у Джеймса есть подружка, с которой он делится едой? И почему ему не рассказали? — Катрин, у меня дома ЧП! — заорал Поттер, вылетая в коридор и окидывая секретаршу бешеными взглядом. — Джинни заболела и уехала отдыхать к матери, оставив на меня троих маленьких детей! Ведьма, вначале испуганно вытаращив глаза, пару раз хлопнула ресницами, а затем поджала губы, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. — Возьмите себя в руки, Главный аврор! — грозно произнесла она, напяливая самое серьёзное выражение лица. — Я отменю ваши послеобеденные встречи и сообщу офицеру Уизли, чтобы подменил вас, если что. Спускайтесь в столовую, пообедайте и идите домой, детей наверняка из школы забирать не раньше двух часов дня. Так что время у вас ещё есть. Во сколько вы ужинаете? — По средам — в семь, — тихо произнёс Гарри. — Хорошо. Я организую вам доставку еды на дом. А теперь идите спокойно и помните — дети чувствуют страх. Так что или не бойтесь, или не показывайте, что боитесь! Я в вас верю! — уверенно кивнув, Мэй взмахнула своей палочкой, трансфигурируя аврорскую мантию в лёгкую куртку, и, развернув своего начальника на месте, подтолкнула его в сторону коридора. — А я схожу тогда в архив, раз на месте сидеть не надо. Буквально через пять минут Главный аврор Гарри Поттер уже сидел в министерской столовой, уминал горячее пюре с копчёными сосисками и острым соусом и хмурился, в голове составляя план операции "Отец-одиночка на один день". Со всеми этими мыслями он совершенно упустил из виду последние слова его супруги о том, что это послужит репетицией для будущего расставания. Где-то на периферии сознания он понял, что Джинни, похоже, уже всё окончательно решила, и ему придётся просто всё принять и сжиться с этим. Вот сейчас особенно захотелось, чтобы Драко оказался рядом. Поддержал, объяснил, как сам справляется с маленьким ребёнком, как выдержал один столько лет. Гарри вздохнул, машинально запивая обед холодным компотом. Если Малфой справился, то и он сможет. Даже несмотря на то, что детей у него в три раза больше. Хотя Драко растил Скорпиуса один с самого рождения, а Поттер получил уже готовых, почти самостоятельных, ну, только Лили ещё была маловата, но хотя бы уже сама ела обычную пищу, и не надо было носиться с бутылками и молочными смесями. Он справится! А потом всё расскажет Малфою. С этими гордыми мыслями он уверенно направился в Атриум министерства.