Дело лорда Малфоя

"Авгиевы конюшни" — в греческой мифологии огромные и сильно загрязненные конюшни царя Элиды Авгия, очищенные от нечистот в один день Гераклом (Геркулесом) — не силой, а хитростью, направившим в них воды реки. В переносном смысле — крайний беспорядок в делах, запущенная проблема. "Academic.ru" Ночь с понедельника на вторник вылилась в пару часов тревожного сна, а утреннюю пробежку Гарри сократил до минимума, практически не разминаясь до и после бега. Вернувшись домой, он разбудил всех детей, быстро, как при аврорском построении, собрал всех в школу, попутно подгоняя Джинни, и затолкал всю семью в машину. Теперь Гарри знал, что при надобности эвакуации из дома, скажем, при землетрясении, он успеет собрать всё необходимое и ещё почистить зубы перед выходом исключительно всем, даже Лили. Он аппарировал в министерство на полчаса раньше времени, и так как главный секретариат ещё не открылся, то решил вначале проведать Малфоя и обо всём его расспросить. Но каково же было его удивление, когда он обнаружил Драко спящим всё в той же позе, в которой он оставил его несколько часов назад. Поттер открыл камеру, приблизился к тахте и опять уселся на каменную кладку, внимательно вглядываясь в неподвижное лицо спящего человека. У Малфоя не бегали под веками глаза, не дрожали ресницы. Его вдохи и выдохи были поверхностны, грудь не шевелилась. Гарри наклонился ещё ближе, стараясь губами уловить слабое дыхание, и вдруг замер, распахивая глаза от пронзившего сознание понимания — Драко не просто спал… "Как спящая красавица…" — пронеслось у Поттера в голове, когда он рассматривал Малфоя впервые в жизни в такой непозволительной близости. Близости — непристойной в светском обществе, неуместной для мужчины. Это было вопиющей фривольностью, порочным поведением — и всё равно Гарри ощущал, как тепло от этой практически интимности разливалось по его телу, пропуская через него волны вожделенной магии. Драко был совершенно уязвим, открыт и незащищён, и от понимания этого у Поттера ёкнуло сердце. — Малфой, проснись, — тихо попросил он, отдалённым куском сознания понимая, что это не поможет. — Ну же, Драко, очнись… Но тот продолжал лежать неподвижно, уподобляясь прекрасной статуе, высеченной из мрамора искусным мастером. Даже кадык на гибкой шее под натянутой тонкой кожей не шевелился, ибо Малфой не сглатывал во сне, хотя должен был, по всем законам природы. — Драко… Драко! — Гарри отпрянул немного, впиваясь пальцами в худые плечи и уже с силой встряхивая Малфоя. — Очнись, мерзавец, я не верю!.. — ком, образовавшийся в горле, душил и не давал нормально говорить, выпуская только жалобный скулёж. — Это не поможет… Сэр… Поттер поднял ошалелые глаза на стоявшего в коридоре Уизли. Рон прижимал к себе пачку бумаг, а взгляд его блуждал со спящего Драко на скукожившегося у его кровати Гарри. И при этом выражал полное сожаление и сострадание. — Почему? — просипел Поттер, и Уизли сфокусировал взгляд на его лице, стремительно теряющем природную краску. — Это заколдованный сон, сэр… — в голосе Рона послышались дрожащие нотки. — Анабиотическое состояние, как на втором задании Турнира трёх волшебников в Хоге, помни… те? — Какого чёрта! — заорал Гарри, разжимая хватку и отпуская бессознательное тело из своих рук. — Рон, свободен от субординации, твою мать! Что происходит? Он выскочил из камеры, не утруждаясь закрыть за собой дверь и вцепился в лацканы аврорской мантии Уизли, чуть приподнимая того на цыпочки. — Гарри, подожди, дай мне объяснить, я сам только что узнал! — взмолился Рон, отбрасывая в сторону документы и ухватывая Поттера за предплечья. — Малфой признался… — В чём? — зарычал Гарри, прищуривая глаза и сжимая кулаки ещё крепче на плотной ткани. — В чём, блядь, он признался? Пламя всех масляных ламп уже бесновалось под стеклянными колпаками, а железные решетчатые двери камер лязгали своими засовами. Уизли понял, что ещё немного, и по коридору пойдут толчки неконтролируемой природной магии, вырываясь из разозлённого волшебника и сотрясая каменные стены. — Он признался, что имеет непосредственное причастие к смерти Мадлен Вулгари! — выпалил Рон и собрался уже потянуться к своей волшебной палочке, как вдруг Поттер отпустил его и сделал шаг назад. — Но он же не признался в её убийстве! — холодно отрезал тот. Уизли машинально поправил мантию и наклонился, собирая с пола рассыпанные листы пергамента. — Нет, этого он не говорил, — выдохнул он, выравниваясь и показывая Гарри документы. — Битер даже не удосужился провести допрос под Веритасерумом, ссылаясь на тридцать седьмую статью закона магического гражданского права Британии. Старший офицер имеет право арестовать подозреваемого без уведомления начальника департамента правопорядка и задержать того до судебного разбирательства в том случае, если преступление, в котором подозревается волшебник, включает использование магического оружия — палочки или артефакта — и карается пожизненным заключением. Таким образом, офицер имеет основания опасаться, что освобождение подозреваемого опасно для общества и национальной безопасности. Малфой был задержан впервые после смерти Вулгари — как главный подозреваемый, поскольку последним видел её в живых, и его добровольного заявления хватило на оформления прямого ареста — не спрашивая твоего согласия. — Но он же не признался в убийстве, — повторил Поттер, уже более спокойно. — Да, но его признания в причастии к нему было достаточно для того, чтобы передать это дело в суд, — плечи Рона поникли. — Теперь, по закону, лишь Визенгамот решит, виновен он или нет. А ближайшее свободное время для заседания будет только через два месяца. — А допросить сам я его не могу, так как он спит зачарованным сном, — произнёс Гарри, оглядываясь назад. — А почему, собственно, он спит? — Распоряжение лечащего целителя, предоставленное его адвокатом и одобренное… тобой, — пожимая плечами, в замешательстве ответил Уизли. — Что? — окаменел Поттер. — Поясни? Рон перелистал бумаги, разыскивая нужный документ, и передал его Гарри. — Вот письмо, которое Тревиль посылал тебе сразу после принятия Малфоем твоей аврорской эгиды. Поттер быстро пробежал глазами по строчкам, ещё не до конца понимая, что всё это значит. "В связи с состоянием здоровья моего клиента, несмотря на новый статус вашего опекаемого, при моральном или физическом потрясении лорд Малфой имеет право воспользоваться заклинанием «заколдованного сна» для состояния анабио́за, дабы впоследствии не впасть в летарги́ю, которая может последовать как результат пережитого шока. При необходимости воспроизведения этого заклинания медицинские разрешения будут предоставлены… Если у вас есть какие-то опровержения к вышеперечисленным требованиям, подтвержденные вескими доводами, попрошу вас в течение следующих сорока восьми часов прислать их официальным письмом…" Никаких опровержений, "подтверждённых вескими доводами", Гарри никуда не посылал, тем самым, судя по всему, давая негласное соглашение на погружение Драко в "заколдованный сон" при случае… Наверняка пребывание в камере заключения ввергли того в шоковое состояние, после снятия туманного сознания. Тревиль наложил на него заклинание, и у Малфоя от воздействия на него сильной магии хлынула из носа кровь… — Рон, — прищурился Поттер. — Здесь сказано, что для воспроизведения этого сна у Тревиля было медицинское разрешение? Тот кивнул и протянул ещё одну бумажку, с гербом целителей в верхнем углу и подписью колдомедика в нижнем. Дэниэль Обатт. Документ целителя был составлен и подписан неделей после письма Френсиса Тревиля. Как предусмотрительно. — А тебе не кажется очень странным факт, что у лорда Малфоя не было лечащего целителя все эти годы, — мы же сразу получили его медкарту, — и нежданно через неделю после моей эгиды он обзаводится колдомедиком в магическом мире? — Гарри поднял на собеседника тяжёлый взгляд. — Может, он понял, что теперь за ним будет установлен надзор, и обзавёлся целителем, чтобы быть как все, от греха подальше? — предложил Уизли. — И какое совпадение, что из всех целителей магического Лондона он выбрал именно нашего знакомого? — Может, мадам Вулгари упоминала его, доверяла, вот Малфой и пошёл к нему. — Мадам Вулгари отказалась от услуг Обатта больше года назад — и всё же посоветовала его Драко? Рон молчал, поставленный в тупик как доводами своего начальника, так и произнесённым личным именем подозреваемого таким голосом. — Ладно, сейчас всё выясним, — пробормотал Поттер, оборачиваясь и запирая тюремную камеру и бросая на спящего в ней заключённого тоскливый взгляд. А затем резко выдохнул и направился по коридору к лифтам. Внезапно он остановился и напрягся. Прямо напротив, по холлу, навстречу им, что-то тихо насвистывая, шёл Кевин Битер. — Офицер Битер, — холодно поприветствовал его Гарри. — Потрудитесь объяснить свой вчерашний поступок. — Я задержал подозреваемого, сэр, как вы и просили, — спокойно отреагировал аврор, отдавая честь старшему и убирая руку, не пытаясь дождаться, пока его освободят. — Я просил вас сопроводить лорда для дачи показаний с Веритасерумом, которым вы даже не удосужились воспользоваться. — Не было нужды, сэр. Согласно тридцать седьмой статье закона магического гражданского права… — Я знаю закон! — заорал Поттер, теряя самообладание. — А вот вы, кажется, нет! — Сэр, — Битер явно не собирался сдаваться, поэтому Гарри прекратил все его попытки продолжить: — Лорд Малфой находился под моей аврорской эгидой, а это значит, что на него распространялись военные законы, коим подчиняются все авроры Министерства Магии. Из этого вытекает, что вы были обязаны дождаться меня и только уже в моём присутствии проводить допрос, согласно армейскому уставу! И Малфой должен был попасть под военный трибунал, а не на суд Визенгамота! А теперь, вашими стараниями… Поттер сцепил зубы, пытаясь успокоиться и взять под контроль свою внутреннюю магию, рвущуюся наружу. Битер прищурился, стараясь не сталкиваться с ним взглядом, помня о легилименции начальника, но это давалось ему с трудом. — Это я вас под военный трибунал отдам, сэр! — ехидно процедил он. — Вы с самого начала этого дела специально тормозили расследование, прикрывая лорда! Выдали военную опеку, отправились на выходные в его имение. Я видел вас на благотворительном вечере в Кресвел-Крэгсе, вы очень странно относитесь к Пожирателю Смерти, подозреваемому в убийстве! Свет лампад в коридоре взметнулся вверх и мгновенно погас. Каменный холл моментально погрузился в непроглядный мрак. Рон прошептал «Люмос», и голубое сияние залило холодным светом пространство вокруг авроров. — Старший офицер Кевин Битер, — стальным голосом произнёс Гарри. — Вы временно отстраняетесь от службы в департаменте министерства. Сдайте ваш аврорский значок и пройдите в главный секретариат, чтобы с вашей палочки сняли разрешение на использование магии, дозволенной Аврорату. Немедленно. — И по какому обвинению, сэр? — Кевин сжал кулаки, напрягая все мышцы тела. — Самоуправство — по собственному решению вы произвели дознание без присутствия Главного аврора, и обход полномочий — самолично оформили арест подозреваемого, игнорируя аврорскую эгиду задержанного. — Это не… — Ещё одно возражение, майор Битер, и я буду вынужден задержать вас на сорок восемь часов, ибо у меня есть подозрения, что вы слили секретную информацию доклада целителей-специалистов репортёрам "Пророка". Это вы с самого начала предвзято относились к подозреваемому, устраивая ему личную вендетту как бывшему Пожирателю. Напомню, что по этим причинам я даже был вынужден передать это дело офицеру Уизли из-за вашего некомпетентного поведения. Если вы сейчас же не выполните мой указ, я заведу дело лично на вас. Битер стоял, мелко трясясь от переполнявшего его напряжения. Затем он выпрямил пальцы, поднял голову и гордо развернулся. — Рон, — позвал Поттер, разглядывая удаляющуюся спину офицера. — Выбери из своей и третьей группы пару человек и поставь посменно на дежурство около четырнадцатой камеры. Я не хочу оставлять здесь Драко одного. — Конечно, — согласился Уизли, сейчас же вызывая патронуса. * * * Здание, в котором была расположена клиника Дэниэля Обатта, было переполнено народом. Гарри и Рон проскользнули мимо серьёзной медиведьмы за приёмной стойкой и устремились прямиком на второй этаж. Около первой двери на креслах сидело трое посетителей разных возрастов. Как только очередной пациент вышел из кабинета, Поттер, предъявив аврорский значок, быстро шагнул внутрь. Уизли, окидывая начавших было возмущаться людей строгим взглядом, проследовал за ним, прикрывая за собой дверь. — Проходите, мистер Рус… — целитель, сидевший за столом, поднял глаза и осёкся, соображая, что перед ним не ожидаемый пациент. — Мистер Поттер? — Мистер Обатт, простите, что потревожил. Но у меня к вам срочно пара вопросов, это не займёт много времени. — Как же я могу отказать Главному аврору? — саркастично заметил Дэниэль, закрывая и откладывая в сторону бумажную папку. — Чем могу помочь? — Лорд Драко Малфой, — слегка улыбнулся Гарри, опускаясь в кресло напротив стола. — Мой пациент уже почти как две недели, — откидываясь в своём кресле и сцепляя руки в замо́к, спокойно отреагировал Обатт. — Вас не смутило, что он впервые пришёл к вам так недавно? — Нет, все мои пациенты приходят ко мне впервые — рано или поздно. Не все со мной с самого начала моей практики, новые всё приходят и приходят. Мистер Малфой — не исключение. — Вы спрашивали его о причине его перехода именно к вам? — Меня посоветовал ему Френсис Тревиль, его адвокат. — Как странно. До этого, год назад, вы были лечащим колдомедиком его хорошей знакомой, мадам Вулгари, которая отказалась от ваших услуг по неизвестным причинам. — В этом нет ничего странного, мистер Поттер. Мадлен Вулгари отказалась лечиться у меня по личным причинам, это не означает, что я должен был закрыть после этого своё дело. Я являюсь хорошем целителем, и ко мне ходят многие люди. — Вы выдали мистеру Малфою письменное разрешение на воспроизведение зачарованного сна? — Да, это требовало его состояние здоровья. У меня был сам Тревиль, он объяснил мне ситуацию, при которой лорд Малфой мог подвергнуться моральному или физическому потрясению, и я дал медицинское согласие для погружения того в волшебный сон, дабы не травмировать психику. Это не перечит закону, наоборот. В соответствии пакту всеобщей декларации прав волшебников… — Мистер Обатт, я уверен, что вы следуете закону, всё в порядке. И я информирован о состоянии здоровья мистера Малфоя. Я пытаюсь получить объяснение не вашим причинам, а поведению мистера Тревиля. — Тут тоже всё просто. Френсис рассказал мне, что мистера Малфоя Аврорат подозревает в совершении убийства. И он заботится о состоянии своего клиента, потому как знает о его болезни. К сожалению, это всё, что я могу вам рассказать, если, конечно, у вас нет специального ордера, разрешающего разглашение врачебной тайны пациента. Но поверьте мне, в действиях мистера Тревиля не было ничего недостойного или же криминального. Гарри откинулся на спинку кресла, понимая, что действительно ничего из этого не вытянет. Здесь всё чисто, всё по закону. Он прикрыл глаза, медленно вздыхая. Логично, что Тревиль предвидел арест Драко, только вот никому от этого зачарованного сна не становилось лучше, а Поттер теперь ничем не мог ему помочь. Прямо как специально. — Мистер Обатт, вы, как я посмотрю, знакомы лично с мистером Тревилем? Тот опустил взгляд на стол, пристукивая по столешнице пальцами. — Да, это так, — он наконец поднял голову и спокойно посмотрел на собеседника. — Много лет назад он помог моей жене и её сестре оформить документы и переехать жить в Англию. С Френсисом я познакомился через неё. — И как давно это было? — Несколько лет после Второй магической войны. Тогда многие репатриировали сюда, чтобы поддержать пошатнувшуюся экономику страны и магическое население, пострадавшее от противостояния Тёмным силам. Вы, мистер Поттер, были ещё очень молоды, и состояние государства вам было неинтересно или непонятно. Но Британской магической общине срочно понадобились учителя, целители, адвокаты и даже взрослые и опытные авроры. Так как многие должности стали вакантными из-за того, что кто-то погиб, кто-то получил повреждения, кто-то просто утратил силы продолжать работать как ни в чём не бывало, и даже ещё больше, чем до войны. А ещё в одно мгновение в нашей стране возникло востребование в строителях, психологах и даже медэкспертах. Откуда могли взяться квалифицированные специалисты, да ещё в таких количествах? Некоторых пригласило наше министерство, многие приехали сами. Внутренняя война против Волдеморта не затронула соседние страны, но многим магам было не по себе от новостей, что доходили до нас. И если мы не могли вмешаться из-за политических причин, — Французское магическое правительство просто не разрешило нам помогать в тяжёлое время, вплоть до войны, — то после у них не было никаких поводов запретить нам переехать сюда. — Нам? — переспросил Гарри, и Дэниэль опять опустил голову, постукивая по столешнице. — Я родился здесь, а когда мне было девятнадцать, мои родители переехали к родственникам во Францию и взяли меня с собой. Там мы и остались, я поступил в колдомедецинское училище и познакомился с Амалией. После того, как я получил профессию целителя, мы поженились, а когда в Британии прошла война, я просто вернулся, поскольку был полноправным гражданином, а моя жена с сестрой приехала немного позже, оформляя документы с помощью Френсиса Тревиля. Он тогда был адвокатом по гражданству и занимался правовым статусом. Сам Френсис перебрался в Британию за несколько лет до этого, сразу после Второй магической войны. Здесь мы и познакомились. — Как неожиданно много совершенно разных людей могут быть связаны друг с другом, — пробормотал Поттер. — Мир тесен, мистер Поттер. А магический мир — тем более. Как говорит магловская «теория шести рукопожатий» — мы все знаем друг друга через пять общих знакомых. Гарри усмехнулся. — Пожалуйста, продолжайте. — А многого и нечего рассказывать, мистер Поттер. Я познакомился с Френсисом, он рекомендовал меня мистеру Малфою, затем я, проверив здоровье лорда, выписал тому разрешение на магический сон. И теперь, судя по вашему присутствию здесь, полагаю, что он им воспользовался. Надеюсь только, что это ему поможет перенести моральное потрясение и не усугубит его здоровья. — А вы знали, — сцепил зубы Гарри, — что вплоть до суда я не могу его разбудить? — Естественно, это предпринято для безопасности его физического состояния. — А во время суда? — По закону, мистер Малфой должен быть трезв и вменяем на рассмотрении его дела. И он таким будет. — А после? — Поттер наконец «нажал на курок», озвучивая вслух мысли, так тревожащие его. — Это зависит от заключения присяжных, — не моргнув, беспристрастно ответил Обатт. Поттер и Уизли молча стояли на улице, позволяя лёгкому ветру развевать полы их аврорских мантий. Гарри задумчиво рассматривал каменную мостовую под ногами, когда как Рон терпеливо ожидал его возвращения в реальность. — Что ты думаешь по этому поводу? — не поднимая глаз, спросил Поттер. Уизли поёжился, запахивая плотнее свой плащ. — Что если, упаси Мерлин, зал присяжных Визенгамота объявит Малфоя виновным, ему больше не поможет никакой волшебный сон. Вот теперь Гарри перевёл на него взгляд, и Рон пояснил: — За убийство, тем более чистокровной, ещё и в свете его давнишней репутации Пожирателя — ему грозит "Поцелуй". С пару минут Поттер тупо смотрел на друга, медленно моргая. — Этого не произойдёт, — наконец холодно отчеканил он. — Но если он виновен… — Он невиновен! — отрезал Гарри, обрывая разговор. — И я докажу это. Я обязан. Внезапно сердце сковал ледяной холод. Поттер вдруг отчётливо понял, что не бросит Драко. Не отдаст. Ни на "Поцелуй", ни разъярённым одержимым присяжным, ни даже лишнему дню пребывания в камере временного задержания. Малфой должен вернуться домой, к сыну, к… "Он не виновен, он не виновен", — словно в истерике билась под коркой головы мысль, а кулаки сжимались сами собой. Гарри знал, просто был уверен. Он сделает всё по закону, он докажет его невиновность и непричастность, если понадобится, допросит под Веритасерумом весь магический город и его окрестности, но найдёт настоящего убийцу. Уизли окинул внимательным взглядом своего начальника, вновь смотрящего в никуда и что-то напряжённо обдумывающего. — Что ж, ладно, — протянул Рон. — Тогда я пойду. Я уже занялся проверкой связей Тревиля с разными людьми, которым он помог так или иначе. Думаю, для начала можно сократить круг поиска, уделяя внимание Де Сентне, Обатту, и их семьям. Как только что-то нарою — тут же сообщу... Гарри? — Да, выполняй, — отстранённо кивнул головой Поттер и, так и не сконцентрировав взгляда, аппарировал.