Дело лорда Малфоя

Адвокатская контора Френсиса Тревиля располагалась в приземистом здании, прятавшемся в тень высокого «Гринготтса». Пройдя по длинному коридору, Гарри упёрся в мощную железную дверь с табличкой «Контора "Тревиль и партнёры", с вами с тысяча девятьсот девяносто восьмого года». Было понятно, что основатели компании были очень горды датой открытия своего общего бизнеса. То ли из-за того, что на сегодняшний день у них был стаж в тринадцать лет, то ли из-за знаменательной даты девяносто восьмого — года Второй Магической войны. Поттер окинул взглядом железное покрытие двери и громко постучал. Та моментально отворилась, словно его прихода поджидали, и на пороге возник молодой человек в отглаженном костюме и рубашке, об отвороты и воротничок которых, казалось, можно было натачивать ножи. Светлые волосы мужчины были собраны в высокий хвостик на макушке и завязаны в круглый аккуратный пучок. На лице, отбрасывая блики падающих лучей солнца, блестели элегантные очки в тонкой металлической оправе, а под ними блестели внимательные карие глаза. — Добро пожаловать в контору "Тревиль и партнёры", — произнёс встречающий на удивление глубоким голосом. — Вы у нас впервые… — скорее констатировал, нежели спросил он. — Да, — кивнул Гарри и, немного помедлив, вынул значок Главного аврора. — Я к месье Тревилю, к сожалению, у меня не назначено, но это срочно. Мужчина изучил предъявленный жетон, совершенно проигнорировал лоб гостя — в отличие от того, как это делали до сих пор практически все люди, впервые встретив известного Гарри Поттера — и кивнул, отходя в сторону и пропуская его в кабинет. Комната, в которой они очутились, скорее всего была комнатой ожидания, судя по мягким креслам и столикам с газетами и волшебными фарфоровыми чашками. Те сами наполнялись разной жидкостью по желанию гостя, а потом сами и отмывались — новинка магической утвари, причём довольно дорогая — Поттер читал о таких в каком-то журнале, что целыми пачками притаскивала домой Джинни. Здесь таких чашек было около дюжины. Гарри хотел было присесть в кресло, коротая время ожидания адвоката, но его провожатый тихо кашлянул, привлекая к себе внимание, и указал в сторону, вежливо поясняя: — Месье Тревиль примет вас немедленно, прошу за мной. Поттер приподнял бровь, но распрямился и послушно проследовал за мужчиной в коридор, который обнаружился за углом комнаты ожидания. Там расположились несколько дверей с табличками и выгравированными на них именами. Кабинет Тревиля находился первым, в эту же дверь мужчина и постучал. Получив разрешение, провожатый Гарри шагнул в кабинет первым. — Мистер Поттер, Главный аврор, месье Тревиль, — представил его тот и, только когда Френсис кивнул, посторонился, давая гостю войти следом. — Месье Тревиль, — поздоровался Гарри, проходя в комнату. — Мистер Поттер, — кивнул ему Френсис и указал на кресло напротив камина. Рядом стояло ещё одно такое же, к которому направился сам адвокат. Создавалось впечатление, что разговор пойдёт сугубо личный, а не деловой. — Спасибо, Тони. Дверь за мужчиной закрылась, но буквально через мгновение отворилась вновь, и Тони появился в кабинете, левитируя перед собой поднос с двумя фарфоровыми чашками, похожими на те, что Гарри видел в комнате ожидания. Только эти были более изящными и с позолоченной каймой по обводу чашки и ручки. — Очень удобное изобретение, — произнёс Тревиль, ловко подхватывая поднос и опуская его на столик между креслами. — Не заставляет всё время спрашивать, чего хочет клиент, да ещё и самонаполняется по новой, по желанию. Правда, не всегда можно подгадать стопроцентно вкус — но это зависит от того, как ярко вы себе представляете желаемый напиток. Тони, проследи, чтобы нам не мешали. Спасибо. Френсис послал мужчине приятную улыбку, и у Гарри запершило в горле от понимания, какой интимной та ему показалась. — Ваш личный секретарь? — поинтересовался он, протягивая руку к пустой чашке. — Мой супруг, секретарь и помощник, — улыбнулся Тревиль, открыто взирая на собеседника. Поттер на мгновение замер, но тут же кивнул. — Вы, французы, не такие чопорные и консервативные люди, как мы, англичане, — он вздохнул, рассматривая дно фарфора. — Может, если бы мы были более открыты, жить бы в этой стране стало чуточку легче. А Тони?.. — Энтони Гор — американец, переехал в магическую Британию около десяти лет назад, я, как адвокат, оформлял ему документы, — Френсис замолчал, внимательно разглядывая своего визави, сидящего напротив. — Месье Тревиль, давайте перейдём сразу к делу, — Гарри стал серьёзным, но в его голосе сквозили усталость и горечь. — Вы меня ожидали, вы знаете, о чём я хочу поговорить. Это не допрос, это просто беседа, и я по-человечески прошу вас помочь мне. Френсис кивнул, делая из своей чашки небольшой глоток, и Поттер продолжил: — Ваш клиент, мистер Малфой, подозревается в убийстве. Я лично хотел его повторно допросить, но банально не успел, его оформили в секретариат, передавая таким образом дело на рассмотрение суда. Я осведомлён о его состоянии здоровья, и я понимаю, почему вы испросили у доктора Обатта разрешение на погружение Драко в магический сон, пока он ожидает своей очереди предстать перед Визенгамотом. Но этот его сон не помогает моему расследованию, а я, между прочим, пытаюсь его из всего этого вытащить! Тревиль молча взирал на гостя, тихо потягивая чёрный кофе из волшебной чашки. Гарри вздохнул и опустил глаза в свою. — Я понимаю, что вы мне не доверяете. Я говорю сейчас не как Главный аврор и следователь, а как… Я не могу вам сказать, кого я подозреваю, а кого нет. Но я преследую закон и хочу всё сделать правильно. Потому что если не будет закона — не будет порядка, а жить в хаосе невозможно. — И что же вы хотите от меня? — спокойно отреагировал на пламенную речь его собеседник. — Расскажите мне всё с самого начала. Как вы познакомились с Драко Малфоем? Френсис отставил чашку и сложил перед собой руки, прикасаясь одной к другой лишь кончиками пальцев, поднеся их к лицу, указательными прикрывая рот. Немного подумал, смотря вперёд, а затем произнёс: — В конце двухтысячного года мистер Малфой вступил в права лорда, и ему понадобилось поверенное лицо для оформления бумаг пэрства, дивидендов с земельных рент, что у него остались, и написания завещания. Я к тому времени уже сменил практику по гражданству и правовому статусу и стал адвокатом-нотариусом. Ко мне лорд обратился по наставлению мадам Стрелиции, его дальней тётки из Франции. Несколько лет спустя лорд Малфой женился на мисс Астории Гринграсс, а в две тысячи седьмом году его супруга, подарив ему сына, скончалась после родов. Должен заметить, что лорд Малфой очень тяжело переживал её кончину, но со временем он взял себя в руки и занялся сыном и имением. — Вы знали, что у Драко было ещё одно имя, которым он пользовался в магловском мире? Эммануэль Риф? И что он, оказывается, работал на Мадлен Вулгари? — Нет, я впервые услышал об этом на допросе вчера вечером. Но хочу безотлагательно заметить — закон магического гражданского права Британии не запрещает членам магического общества жить и работать в магловском мире. Насколько мне известно, у нас в министерстве магии есть подразделение в «Управлении по связям с маглами», которое следит за работой волшебников в магловской Британии. — Да, «Надзор над магической предпринимательской деятельностью в магловском мире», это правда. — Так вот, любой волшебник может пользоваться услугами маглов, работать с ними, владеть недвижимостью, иметь банковские счета и даже страховку и социальное обеспечение. Вы же, мистер Поттер, водите троих детей в магловские школы, а достопочтенная мадам Вулгари имела свои магазины ювелирных изделий. — Да, но мы там проходим под своими именами и фамилиями! — Но только потому, что имели радость родиться в магловском мире, и ваши родители вам оформили все документы. Как и многим маглорожденным. А что делать чистокровным магам, не имевшим такой возможности? На сегодняшний день более шестидесяти процентов населения магической общины вращаются в магловских мирах и умеют использовать их технологии. А то, что некоторые из них делают это не под своими настоящими именами, так это проблемы магловских властей. Пока волшебники ведут себя согласно закону министерства магии, они ни в чём не обвиняются. — Понимаю… Как давно он познакомился с Мадлен Вулгари? — Ещё до рождения сына и смерти жены. — По вашему мнению, они были в хороших отношениях? — Да. Они часто навещали друг друга. — И вы ничего не знаете об их общении как работодатель-подчиненный? — Нет. — Вы знали, откуда Малфой берёт деньги на проживание? — Нет, кодекс чести чистокровных магов не позволяет задавать такие вопросы. — Вы не чистокровный. — Но лорд Малфой — да. — Но вы же его адвокат? — Какое это имеет отношение? Мистер Поттер, ваши вопросы начинают выходить за рамки дозволенного. — Хорошо. А вы знаете, почему у Драко не было постоянного целителя в магическом мире? — Нет. Опять же, такие вопросы не принято задавать. — Он просил вас посоветовать ему кого-либо? — Да, я направил его к Дэниэлю Обатту, моему знакомому. — Почему? — Я знаю Дэниэля много лет и доверяю ему как профессиональному целителю. — Странно, но мадам Вулгари, его бывшая пациентка, так не считала. Она сменила колдомедика ещё в прошлом году. — Не всем подходит одно и то же. Не все, например, любят горький шоколад, хотя он полезен для сердца. — Вы сами лично просили мистера Обатта подписать разрешение Драко на погружение в магический сон? — Да. Лорд Малфой попросил меня заняться этим как его повереное лицо. — Он рассказал вам о причине своей просьбы? — Его состояние здоровья. «Артериальная гипертензия», более распространённое название — «гипертония». Только лишь то, что он сам мне поведал. — И он просил вас усыпить его, как только его задержат? — Мистер Поттер, вот здесь вы начинаете переходить черту тех вопросов, которые вы можете мне задавать. — Я хочу знать правду! Драко просил направить его к целителю и просил вас выхлопотать для него разрешение на магический сон! Он знал, что его рано или поздно задержат? — Вы говорите нелепости! — оборвал его на полуслове Френсис. — Вы, наверное, забываете, что я адвокат и в первую очередь представляю интересы своего клиента. Я выполнял его просьбу, и не важно, каковы были причины. Если бы лорд Малфой мог или хотел вам что-то рассказать, он бы это сделал, поверьте мне. А так, он предстанет перед судом, на котором я буду его защищать, всё по закону, как вы того и хотели. — Драко хотел предстать перед судом? — дыхание Поттера сбилось и застряло в горле. — Я не знаю, хотел или нет Драко предстать перед судом! — Тревиль начал было терять самообладание, но тотчас взял себя в руки. — Он не хотел находиться в сознании в этой грёбаной камере, это я знаю наверняка. — А его слова? О том, что он причастен к смерти Мадлен Вулгари? — Гарри чувствовал, что упускал контроль как своих мыслей, так и тела. Руки дрожали, губы вмиг пересохли, а в глазах странно защипало. Тревиль вперился в него взглядом, и Поттер, враз растеряв всю выдержку, невербально произнёс заклинание легилименции, стараясь силою проникнуть в чужое подсознание. И тут же напоролся на мощную стену, о которую он ударился в буквальном смысле этого слова. Его выбросило из чужих мыслей, даже не дав коснуться их. — Что вы себе позволяете, мистер Поттер? — захрипел Френсис, подскакивая на ноги и случайно задевая рукой волшебную чашку. Та слетела со столика и с громким звоном разбилась на мелкие куски, вторя звоном в ушах ошарашенного Гарри. — Да вы совсем страх потеряли, так похабно нарушая свой драгоценный закон! — Я не… — Поттер тоже подскочил на ноги и отшатнулся, впиваясь двумя руками в спинку кресла. — Я… — Что? По-вашему, несанкционированное проникновение в мои мысли с помощью легилименции — это законно? Первая статья магического гражданского права Британии, говорящая о том, что волшебство не должно посягать на свободу сознания? Гарри открывал и закрывал рот, не в силах что-либо произнести. Да, он мог по долгу службы воспользоваться своими способностями, и Аврорат и министерство даже поощряло его, если с помощью этого он раскрывал преступления. Но никогда ещё ни один человек не указывал ему на это так открыто, что это что-то плохое, хоть и сам Поттер знал, что подслушивать чужие мысли — это аморально и практически никогда так себя не вёл. Но сейчас… Сейчас он действительно впервые хотел добиться ответов на свои вопросы — любой ценой, потому что это касалось свободы Драко. Он практически потерял голову — так сильно расстроившись, получив отказ на сотрудничество от адвоката. Хотя если подумать, Френсис ничего ему не был должен и, в отличие от Главного аврора, вёл себя действительно в соответствии своих обязанностей, сохраняя конфиденциальность своего клиента. Гарри медленно сделал пару шагов назад, выпуская из скрученных пальцев ткань обивки кресла. — Прошу простить меня, месье Тревиль, — восстанавливая дыхание, произнёс он. — Это было неподобающее поведение, недостойное не только Главного аврора, но и простого мага. Моему поступку нет оправдания, во всяком случае, не для вас. Вы вправе подать на меня жалобу в министерство магии самому сэру Оскару Тодду. Мерлин свидетель, я понесу ответственность за свой поступок. Френсис выпрямился, расправляя плечи и поднимая голову. — Я не буду никому жаловаться, мистер Поттер. Но не из-за ваших доблестных заслуг перед страной, а исключительно из-за моего глубокого уважения к мистеру Малфою. Он действительно очень ценит те взаимоотношения, что сложились между вами. Гарри кивнул и отвернулся, разрывая зрительный контакт. В открытой двери маячил Энтони, видимо, примчавшийся на шум. Его лицо было серьёзно, а глаза прищурены, и Поттер неожиданно понял, что тот не так уж и молод, как ему показалось в первый момент. Вокруг карих глаз из-под очков виднелись морщинки, а меж бровей залегла глубокая складка. Гарри не знал, сколько времени тот стоял на пороге кабинета, но весь его напряжённый вид говорил о том, что достаточно, и у него был веский повод наброситься на невежду, оскорбившего его партнёра, и вытолкать того взашей из конторы. И Поттер был с ним солидарен, прекрасно понимая его. Ведь он так же рьяно хотел защитить Драко. Вновь кивнув, Гарри вышел из комнаты и аппарировал прямо из коридора. Впервые его уютный и привычный кабинет показался ему холодным и пустым. Поттер скинул аврорскую мантию и грузно опустился на диван. Ничего не хотелось. Ни есть — он пропустил обед, а время уже тянулось к позднему ужину. Ни думать. Ни о чём. Перед глазами предстали узкая кушетка и лежащий на ней мужчина, погружённый в заколдованный сон. Действительно как в сказке. Что-то промелькнуло в голове, отзываясь отголоском воспоминания, но Гарри не был сейчас в состоянии ухватить мысль. Он устало закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана, медленно выдыхая. Если бы Малфоя можно было разбудить поцелуем, как ту же Спящую красавицу, Поттер не сомневался бы ни мгновение. Лёгкий стук в дверь заставил его вздрогнуть. — Войдите. На пороге вырос его первый офицер собственной персоной. Гарри глянул на часы — в это время все работники министерства уже разошлись по домам, и то, что Рон был ещё в департаменте, говорило о важности событий. — Свободен от субординации. Что-то случилось? Уизли помотал головой и так же устало сел рядом со своим другом. — Я связался с Алорой Корт, как ты и просил, в субботу. Извини, раньше не смог из-за Хьюго, ты же понимаешь. — Конечно, не вопрос. Какие действия ты предпринял? — С утра, когда был в секретариате, заскочил в «Управления по связям с маглами», запросил документы, соответствующие магловскому свидетельству о смерти Мадлен Вулгари. Только недавно получил на руки. Также ещё с утра отправил сову в контору Освальда Фаурэла — адвоката Вулгари. Попросил их содействовать нашему внештатному агенту, мисс Корт. Они прислали добро, и полчаса назад я отослал Алоре бумаги из секретариата вместе с сообщением о соглашении сотрудничества адвокатов. Что-то из двух полученных ею заявлений должно подойти магловской полиции, чтобы получить разрешение на разглашение медицинской информации о покойной. В принципе, я должен был сам обратиться в магловские правоохранительные органы, но я подумал, что понадоблюсь тебе здесь, и попросил её заняться этим. — Ты прав, спасибо. Алора поймёт всё правильно, — Поттер приподнял очки, двумя пальцами потирая переносицу. — А что по поводу Драко? Уизли вздохнул. Он уже почти привык, что его начальник в последнее время называл их подозреваемого, а теперь уже временно заключённого по личному имени. Несмотря на титул Малфоя или всю их совместную историю со времён обучения в Хогвартсе. — В свете последних событий я взял на себя смелость посвятить Корт в произошедшее, ведь ты ей доверяешь. Поэтому я сообщил ей имя, под которым Малфой был известен в магловском мире — я нашёл записи в твоих документах, оформленных на его допрос вчера вечером. Они были приложены к папке бумаг задержания, которые заполнил Битер. И попросил проверить с помощью частных детективов всё, что найдут по этому имени, здесь и во Франции. Решил, что не помешает. — Правильно решил, молодец, — похвалил его Гарри, устало кивая. — Пусть пришлёт мне всё, что найдёт — в любое время дня или ночи. Что-то ещё? — Пока всё. Мои ребята проверяют связи Тревиль — Обатт — Де Сентне, плюс частично охраняют покой Малфоя, деля дежурства с третьей оперативной группой. Висит дело Таса, его суд в следующую среду — уж поскорее бы избавиться от него. А ещё так, текущие дела. Понемногу. — Хорошо, тогда я дам тебе ещё кое-что. Это не срочно, тем более, из-за вчерашнего, — Поттер нахмурился. — Но закончить это всё равно надо как полагается. Махнув рукой в сторону стола, он призвал из выдвижного ящика коричневую плотную бумажную папку и протянул её Рону. — Вот, это личное расследование Риотто Вулгари, подтверждающее по его мнению, что он и его братья не причастны к смерти их матери. Проверь, сопоставь с нашими данными, если где надо кого-то допросить — кого мы упустили — дерзай. И отдай своим парням написать полный отчёт. Если они действительно сойдут со счетов, я хочу иметь уже готовый доклад для министра. — Будет сделано. — Ладно, — Поттер потянулся и встал с дивана. — Время позднее. Ты иди, а я ещё кое-куда заскочу… Уизли поджал губы, искоса бросая взгляд на Гарри, молча прошествовал к камину и, бросив горсть летучего пороха, унёсся домой в свете зелёного пламени. А Поттер, перекинув свою мантию через руку, вздохнул и вышел из кабинета. Усталость наворачивалась с новой силой, и вдобавок к ней нахлынули злость и отчаяние. Караульный стоял, прислонившись к стене и пытаясь подавить сонливость, наползавшую на него. Вечерняя смена только заступила на службу, но ему уже не терпелось убраться от тёмного коридора куда подальше, лишь бы не слышать возмущённые крики, а иногда и стоны задержанных и заключённых в камерах людей. Попытки абстрагироваться от происходящего выматывали, и солдат медленно терял силы, понемногу засыпая, стоя на месте. Рык Главного аврора застал его врасплох и чуть не заставил поседеть. — Ключи от четырнадцатой! Перепугавшись, аврор забыл отдать честь начальнику департамента, нервно рыская в карманах и протягивая тому трясущимися руками связку. Поттер вырвал ключи, не глядя на стражника, и устремился по коридору, тихо ступая. У железной решётки напротив комнаты допроса он замер, прислушиваясь. Затем протянул руку с ключами и вздрогнул, наконец замечая молодого аврора из оперативной группы Рона. — Сэр, разрешите, — и солдат протянул руку, аккуратно перехватывая бренчащую связку. И только теперь Гарри понял, что у него самого тряслись руки, и попасть в замочную скважину дрожащие пальцы просто отказывались. — Лейтенант Пак, сэр. Помощник офицера Уизли, — напомнил аврор, осторожно вынимая ключи и, подобрав нужный, отпер замок решётки. — Я буду ожидать вас около допросной. Поттер кивнул и проскользнул в открывшийся ему проём. Малфой лежал в абсолютно той же позе, в которой его видел Гарри этим утром. Он почти не дышал, лицо отливало бледностью, которая просматривалась даже в полумраке камеры. Он выглядел уставшим, но не за эти дни, а за всё последнее время, что Поттер возобновил с ним общение. С того дня, как Гарри увидел его в первой допросной, здесь же, на этаже камер временного заключения. Чуть больше трёх недель назад. Чуть меньше месяца. Тяжело вздохнув, Поттер опустился на холодный пол, облокотившись спиной на хлипкую кушетку со спящим человеком. С самого начала это дело шло из рук вон плохо. Подозрения, догадки, новые сведения, доказательства, постоянно сменяющиеся свидетели, улики… Гарри обхватил голову руками и прикрыл глаза. Его чутьё просто вопило о том, что он мог раскрыть это дело уже на третий день расследования, но тут вмешалась судьба. А чем это можно ещё назвать? Он чувствовал, что самое важное уже давно было у него в руках, как он — отвлёкся. Непростительная ошибка в его работе. Он отвлёкся на Драко — и хоть тот и был на данный момент главный подозреваемый — Поттер должен был совершенно по-другому расставить свои приоритеты. Может быть, отступиться от своей идеологии и в первую же встречу по-тихому допросить Малфоя с помощью легилименции, как и просил Рон. А не наведываться к нему в имение. Ведь Гарри пренебрёг своим собственным правилом и попытался влезть другому человеку в голову насильно — всего час назад. Что изменилось за эти дни? Как получилось, что Главный аврор, почитавший букву закона, уже не так смотрел на всё происходящее? Что в «деле» лорда Малфоя послужило для него спусковым крючком? Поттер застонал и прикусил губу, укладывая ладони на лицо и подпихивая пальцы под очки, растирая уставшие глаза. С каких это пор "дело" Мадлен Вулгари стало "делом" лорда Малфоя? Наверное, с тех, когда Гарри взялся за раскопки всей подноготной жизни Драко как обвиняемого в преступлении. И чем дальше Поттер копал, тем больше это расследование обрастало подробностями и новыми данными, как снежный ком ещё больше снегом. Конечно, как профессиональный следователь, Гарри периодически проверял и другие возможные варианты произошедшего. Наследники покойной Вулгари тоже то вставали в списки подозреваемых, то покидали их. Самоуправство Риотто, целеустремлённость Уильяма, амбициозность Натанэля и независимость Изабель — всё это наводило на новые мысли и поступки, во время которых Поттер познавал не только окружающих, но и себя по-новому. Ведь что-то же заставило его измениться? Гарри вспомнил, как Малфой сравнивал четвёрку детей Мадлен с четырьмя основными целями человеческого существования, которые он вычитал из индийской философии. Кажется, это были: «сдерживание», «польза», «любовь» и «освобождение». Все эти цели ассоциировались с каждым из отпрысков мадам Вулгари, когда сейчас Поттер чётко осознал, что видит и себя частичкой из всех четырёх сущностей. Он хотел себя в них видеть. Особенно ему сейчас бы не помешало душевное «освобождение». Мерлин, когда же он наконец-то осознал, что он — не свободен? Где-то в глубине коридора раздался скрежет передвигаемой кровати, кто-то из заключённых громко выругался, и Гарри вздрогнул, возвращаясь в холодную реальность. Развернувшись вполоборота, он протянул руку и накрыл ладонью запястье Драко, слабо сжимая худые пальцы. Индийская философия была права — надо добиваться целей существования, дабы постичь физические, эмоциональные и духовные нужды человека. А иначе что тогда есть в той жизни?