Дело лорда Малфоя

Причина и следствие — философские категории, выражающие одну из форм всеобщей связи явлений. Причина (лат. causa) обычно мыслится как явление, действие которого производит, определяет или вызывает другое явление; последнее называют следствием. «Электронная библиотека ИФ РАН, Новая философская энциклопедия». Фактически, утро этого четверга ничем не отличалось от четвергов предыдущих. Ночью, разбуженная тихим шумом крадущегося в комнату Гарри, Джинни только спросила, как прошло разбирательство. Поттер явился домой к ужину, был отстранён, но спокоен, из чего она сделала вывод, что всё закончилось более-менее нормально, а значит, разговор мог подождать до тех пор, пока дети не будут уложены по кроватям как минимум. Гарри вызвался почитать всем на ночь сказки, а с Джеймсом ещё обсудил прошедшую тренировку, предварительно извинившись, что вновь не смог прийти. — Я всё понимаю, — Джеймс сидел на кровати, серьёзно взирая на отца. — Мама рассказала, что лорда Малфоя вызвали на суд, а ты ему помогал выбраться. Он очень хороший человек, и Скорпиус славный мальчик. Альбус хотел бы ещё раз навестить их в имении. — А ты? Ты хотел бы этого? — отчего-то ответ сына показался очень важным. — Да, пап. Я бы тоже хотел. — И я, — выдохнул Поттер. — Тогда давай на эти выходные съездим в Малфой-мэнор? — Джеймс, мы не можем приглашать себя сами. — Но мы же приходим сами к дяде Рону? — Это другое, дядя Рон — наш родственник. — А лорд Малфой — твой друг! Или нет? — и Джеймс уставился на него настолько пытливым взглядом, что Гарри вдруг показалось, что за этим невинным детским разговором стояло нечто большее. Или он сам себя в этом убеждал? — Тебе нужен друг! Разговор принимал странный оборот. — А как же мама? — растерянно ляпнул Поттер. — Мама… Ну знаешь, мама — девочка, и она не всегда понимает нас. А друг — всегда. Вот Амитай меня всегда понимает, даже если иногда не согласен со мной в чём-то. Так что и тебе нужен друг, который бы тебя понимал. Гарри снял очки и протёр глаза. Беседа была явно последствием переутомления. Возможно, сын уже спал, а больное воображение само выстраивало диалог в воспалённом мозгу. Поэтому он вернул очки на нос, молча поцеловал Джеймса и вышел из комнаты. Джинни уже спала, но, как выяснилось, — чутко. На счастье, она была очень понимающей и умной ведьмой, и Поттер мысленно поблагодарил её за это. Она не выпытывала подробности, не спрашивала детали, не интересовалась подоплёкой. Лишь спросила, как всё прошло и что теперь будет. На такой обширный вопрос Гарри ответил то, что посчитал уместным: лорд Малфой будет отдыхать дома, пока суета вокруг этого дела не уляжется. А что будет потом — он не представлял. Спрашивала ли Джинни именно это или имела в виду отдельную жизнь Поттера, было непонятно, но обоим было ясно, что здесь и сейчас выяснение этого было бы не к месту. А посему оба отправились спать, как и всегда, по разные стороны кровати. И вот теперь, это утро четверга опять выглядело, как и все предыдущие четверги. Утренняя пробежка; с каждым днём на улице становилось немного теплее, завтрак, где в последнее время Гарри посильно помогал Джинни и с детьми, и с организацией их в школу. Привычная парковка машины и дежурная фраза о предстоящем дне. И улыбчивая секретарь, встретившая его на своём верном посту, со свежей газетой в руках. — Утренний выпуск, сэр, — сообщила Мэй, протягивая «Пророк» и довольно щурясь. — Спасибо, — Поттер принял свёрнутое в свиток издание, внутренне надеясь, что в массы не вылилось ни единого слова об его участии в разбирательстве или о его чувствах к подсудимому. «Доверяй, но проверяй», — вспомнилось не к месту. Однако Луи Де Сентне не подвёл. Да и откуда он мог узнать, что решение верховного чародея — самого министра магии — могло зависеть от Главного аврора? А о чувствах — тем более. Гарри хоть и рыскал в поисках доказательств, но делал это на посту следователя, а стало быть — просто выполнял свою работу. Сама статья была обширной, но участие Поттера в ней не проскальзывало совершенно. Было описание ведения суда, обвинение прокурора — куда ж без этого, а ещё — тонкая лесть высокопоставленному Визенгамоту и его «великодушному» и «справедливому» суду… В общем, всё было на высшем уровне. И магическую общину проинформировали, и преподали это так, чтобы не вызвать лишней агрессии в адрес освобождённого лорда. В дверь постучали, и на пороге возник невыспавшийся и помятый Рон Уизли. — Доброе утро, сэр… — начал он, но был бессовестным образом прерван взмахом руки начальника. — Здоро́во, дружище. Топай сюда! — Гарри отбросил газету и выудил из внутреннего кармана мантии сложенные пачки бумаг. — Смотри, что я придумал… — А я думал, что уже вконец выжил из ума, — уныло простонал Рон, устало ковыляя к креслу. — И надеялся, что получу неделю больничных. Вчера слил воспоминания в «думоотвод» и четыре раза пересмотрел, был уверен, что грежу. Ан нет, ты таки меня от субординации и впрямь освободил. Значит, и мои подозрения — это правда… — И в чём подозреваем? — Поттер как ни в чём не бывало раскладывал на столе какие-то пергаменты, попутно увеличивая их в размерах. Уизли вздохнул, наколдовал «полог тишины» и уставился на своего бесстрастного собеседника. — Мы ввязываемся в сложную игру против министра? Гарри поднял на него глаза и улыбнулся. — Всегда был уверен в тебе и в твоих мозгах, Рон. Мы, правда, ещё ни во что не ввязываемся, но всё может быть. А теперь расскажи, как ты к этому пришёл? Уизли ухмыльнулся и сел прямо, закидывая ногу на ногу. — О перенесении дела Малфоя на эту среду знали я, ты, Тревиль и директор секретариата, миссис Симпсон. Она, судя по всему, сообщила об этом уважаемому сэру Тодду, и он потрудился, чтобы занять решающее место в этом заседании суда. Прокурор успел подготовиться — то, что предсмертная записка Вулгари не удивила его, означало, что он продумал несколько вариантов атаки заранее. Бош моментально выдвинул вполне законное осуждение — не может быть, что он вспомнил о нём на месте. Такое, о котором даже ты и не подозревал. Его могли предупредить либо Симпсон, либо Симпсон. Далее: в последнее время многие заметили твоё рвение спасти лорда Малфоя, и он стал козырем против тебя. Во время перерыва суда ты исчезаешь, а после него — прямо как по волшебству — министр снимает все обвинения с Драко, а спустя полтора часа ты выпускаешь на волю Эдуарда Донована, которого задержал по подозрению в тяжких преступлениях прошлого. До этого ты полностью освобождаешь меня от аврорской субординации, чтобы, во-первых, твой приказ не зафиксировался в главном секретариате, который, как ты и предсказывал, вчера вечером ожидал меня открытым, с одним лишь только человеком — миссис Симпсон, невероятно, правда? Она не задала ни одного вопроса, почему мы вообще там появились, а ты наверняка её не оповещал о нашем прибытии. Таким образом, о поспешном освобождении Донована знали только ты, я, караульный аврор и госпожа директор секретариата. А во-вторых, ты волнуешься, что в ответственный момент, доверяя мне, забудешь снять субординацию в очередной раз, и это опять-таки грозит стать вещдоком во всё том же секретариате, в руках той же миссис Симпсон. В итоге мы имеем троих чужих, одинаково замешанных во всех этих событиях: Донована, Симпсон и сэра Тодда. И все трое состоят в чём-то вроде заговора против тебя — имея на тебя давление и наверняка даже шантажируя тебя. Скорее всего, это для них необходимо, чтобы прикрыть свои грешки, о размерах которых я боюсь даже думать. А зная тебя — я больше чем уверен, что просто так ты этого не оставишь. — Добавь сюда офицера Битера, которого они использовали, не посвящая в детали, но пообещав ему моё место, — хмыкнул Поттер, довольно откидываясь на спинку кресла. — Ну как же без офицера Битера, — театрально вздохнул Рон. — В целом — ты прав, эта четвёрка спелась, пытаясь сохранить свои тайны и выгородить свои интересы. Я же оказался рычагом в их моторе, за который нужно было потянуть, чтобы машина тронулась. А до меня они добрались, как ты совершенно правильно заметил, с помощью Драко, который невольно стал разменной монетой. И, как ты уже упомянул, я такое не прощу. Но я, если честно, пока не знаю, что предпринять. Такие шаги нужно делать на холодную, расчётливую голову, а у меня нынче других забот полно. Так что оставим план мести на потом, а сейчас посмотри вот на это… И Гарри полностью развернул совершенно чистый огромный пергамент. — Затеваем «только шалость»? — Уизли поднялся и, обогнув стол, встал рядом. — Ну, на пароль у меня уже воображения не хватило. Поэтому будем до банального просты, — Гарри поднёс к бумаге руку и произнёс: — Главный аврор Гарри Поттер, первый уровень, — и постучал по ней пальцем. Пергамент засветился мягким светом, и на нём проступили ровные линии, которые чёткими лабиринтами вывели контуры коридоров и кабинетов. — Ты всё-таки разобрался, как они это сделали! — присвистнул Рон, разглядывая точную копию карты «Мародёров», на которой сейчас отражался план первого этажа министерства магии. В большой прямоугольной комнате с названием «первый кабинет» отчётливо проступала небольшая точка, а над ней надпись «Оскар Тодд» — министр был у себя. За стеной — а вернее, за двойной ровной линией «топталась» надпись имени секретарши министра, а рядом и помощника. — Все на своих местах, — ухмыльнулся он. — А это законно? — Как и то, чем сам сэр Тодд периодически занимается, — хмыкнул Поттер и сделал движение рукой, словно сметая с карты крошки. План тотчас исчез. — Теперь попробуй ты. Уизли наклонился и произнёс, повторяя движение Гарри, сделанное недавно. — Офицер Рон Уизли, второй уровень! — однако ничего не произошло. Он поднял глаза, но Гарри засмеялся. — Не преуменьшай своих полномочий! — Старший офицер Рон Уизли, второй уровень, — тот драматично закатил глаза, а на бумаге возник план второго этажа с названиями отделов. Найдя надпись «Аврорат», оба нагнулись, рассматривая кабинет под названием «начальник департамента» и две точки с их именами. — Классно! — Это пока пробная версия, работает в «прямом эфире», как и карта Хогвартса. Я ищу способ записывать передвижения людей, как магловские камеры, — отстранённо произнёс Поттер, разглядывая движущееся точки и не замечая, каким восхищённо-неуверенным взглядом окинул его Уизли. — Кстати, работает только на тебя, меня, миссис Мэй и Энди Турнэ, считывает нашу внутреннюю магию, так что и «оборотка» не поможет. — Нас четверо? — приподнял бровь Рон. — Нас шестеро. Есть ещё Алора Корт и Джон Пак, твой лейтенант, но их я добавлю после. — Вспоминаю школьные годы, — усмехнулся Уизли. — А это что? — и он указал на вторую сложенную бумагу. — О, а это более широкий масштаб, — Гарри развернул пергамент, и на нём оказалась карта Лондона и его округи, охватывающей большой периметр. Опять произнёс своё имя, а затем «Равняйсь!» — и карта ожила. В центре, в районе Вестминстер, на улице, помеченной как «Улица Уайтхолл», засветилось множество жёлтых огоньков, словно золотых монеток. Несколько подобных жёлтых кружков появились разбросанными по округе, но если в центре карты они светились, то находящиеся в отдалении — едва отливали слабым светом. А ещё были группы по пять точек, но они были оранжевыми. Рон в удивлении уставился на своего визави. — Уайтхолл — министерство, авроры на работе, — Поттер указал на центр и большое скопление золотых кружочков. — Те, что потусклее — это авроры дома, вне службы. А пятёрки — оперативные группы на задании. — Ты отслеживаешь жетоны, — довольно кивнул Уизли. — В отличие от слежки за временными подозреваемыми, заклинание которых нужно периодически возобновлять, эти — привязаны постоянно. А если аврор свой жетон не взял с собой? — Тогда же он не сможет колдовать по-полной! — ухмыльнулся Гарри. Ещё одно из его введений в магический свод правил позволяло аврору, имеющему разрешение на использование специальных заклинаний, выполнять эти заклинания только находясь на службе, а именно, имея при себе аврорский значок. Находясь вне службы, то есть без жетона, аврор не мог использовать весь спектр положенных ему заклятий, хоть те и были разрешены и оформлены на его волшебную палочку. А потому практически все авроры даже в свои выходные имели при себе значок, чтобы не оказаться безоружными в любой момент. Заклинание на привязанность жетона аврора к его палочке так же было разработано Поттером, ещё несколько лет назад. Рон усмехнулся. Уже тогда нужно было понять, что магический потенциал Гарри Поттера со временем только возрастёт и расширится до необъятных размеров… — А поисковик есть? — Уизли склонился над картой. — Обижаешь, — Гарри приподнял уголок рта в подобии усмешки и вновь постучал по пергаменту, называя имя старшего офицера Кевина Битера. Маленькая золотая точка засветилась недалеко от центра города, в переулке улицы, за одним из местных баров. Поттер нахмурился. — И что это наш бравый майор делает с утра «на поле» один? Для завтрака — уже поздно, для обеда — рано, а на вызов всегда идут как минимум в паре… Да и вообще, он же временно отстранён от службы? Переглянувшись с Роном и получив от него кивок, он вновь стукнул по карте и произнёс: «Вольно!» Пергамент мгновенно «потух», превращаясь в обыкновенную магловскую карту местности. Сложив бумаги в стол, Поттер и Уизли молча покинули кабинет. Бар-ресторан «Красный лев» располагался между Даунинг-стрит, 10 и зданием магловского парламента и обслуживал как маглов, так и волшебников. Сюда любили заглянуть зажиточные служащие министерства в свой обеденный перерыв или же выпить отличного алкоголя после рабочей смены клерки, готовые иногда «шикануть». Офицер Битер не относился ни к первым, ни ко вторым. Да и нашёлся он, как и показывала карта, за углом ресторана, явно за кем-то наблюдающий. Гарри и Рон, аппарировав в соседнее здание, прогулочным шагом шли по противоположной улице, когда заметили его спину. Поттер настроился прочитать мысли стоящего поодаль аврора в магловской куртке, но сосредоточится не получалось, шум гудящей толпы прохожих выбивал из концентрации внимания. — А я знаю, за кем он следит! — торжественно прошептал Уизли, дёргая стоящего рядом за рукав. — Смотри, там Орит Де Сентне! Гарри проследил взглядом, куда указывал Рон, и разглядел за стеклом ресторана шатенку с длинными волосами, снова собранными в высокий хвостик. Женщина сидела одна, листала журнал и пила кофе — не было похоже, что она кого-то ожидала. А вот Битер нервно переминался с ноги на ногу, ему явно было не по себе. Потоптавшись так на месте ещё пять минут, он плюнул и ушёл в противоположную от бара сторону, скрываясь в тени длинного бульвара. Идти за ним не было смысла, понятно, что тот аппарирует при первой же возможности. Поэтому Поттер отправил Уизли идти по своим рабочим делам, а сам направился к ресторану, поправляя лёгкий пиджак с накладными карманами, в который заранее превратил свою мантию. Орит до сих пор пребывала в одиночестве, явно этим не тяготясь. — Вы позволите к вам присоединиться? — Гарри остановился в двух шагах от ведьмы, галантно слегка склонив голову в знак приветствия. Миссис Де Сентне улыбнулась, откладывая в сторону журнал и указывая рукой на место напротив себя. Поттер сел, заказал себе кофе с молоком и без сахара, а когда получил искомое, легко взмахнул рукой, накладывая на них «полог тишины» и заклинание отвода глаз. Так, сидя посереди переполненного ресторана, они не привлекали ничьё внимание и находились в приятной полу-тишине, где фоновым тихим гулом жужжали голоса других посетителей и звон столовых приборов. — Надеюсь, я не помешал вашим планам, — улыбнулся Гарри, делая глоток из чашки. — Не помешали. У меня, в отличие от моих младших коллег, ненормированный рабочий день, и все свои перерывы я провожу одна. Иногда ко мне присоединяется муж, если он оказывается в районе, но это случается редко. Так что я рада вашей компании, мистер Поттер. — Отлично. Я здесь случайно, был по работе в этом округе. Заметил вас и решил подойти, я как раз думал вчера, что хотел бы поблагодарить вас за помощь в деле лорда Малфоя… — Не стоит, мы все помогали, каждый по мере своих возможностей. Как и вы, мистер Поттер. — Вы всё знаете, да? — хмыкнул Гарри, криво усмехаясь. — Миссис Обатт вам всем обо всём рассказала? — Только то, что сочла нужным, — Орит невозмутимо пожала плечами. — Хотелось бы поподробнее… — Поттер постучал ногтями по непокрытой деревянной столешнице. — Вы в чём-то не уверены? В себе? — теперь Де Сентне открыто улыбалась. Гарри окинул свою визави внимательным взглядом. Высокая, со светлой кожей и карими глазами, гармонирующими с её шевелюрой цвета жжённой карамели. Выглядит ухоженной и молодой, хотя сама старше Поттера на несколько лет. Строгий костюм, осанка высокопоставленной особы. И вся просто светится внутренним волшебством, сильной жизненной энергией. — У вас очень сильная магическая аура, вы наверняка это знаете? — неожиданно заявил Гарри. — Не сильнее вашей, мистер Поттер. — Вот как? — Представьте себе. Особенно ваша энергетика увеличилась за последний месяц, что и следовало ожидать. — В смысле? — Ну смотрите… Просто поливая деревце, мы даём ему возможность вырасти в своём темпе. Но стоит лишь произнести определённое заклинание, и вуаля, наше деревце прибавляет в росте за считанные мгновения. Так же и вы. Вы растёте, крепнете и незаметно превращаетесь из молодого побега в стройное дерево. Но стоило всего-навсего подтолкнуть вас, растормошить, как будто пробуждая заклинанием, и вот ваши магические ресурсы наполняют сами себя, расширяя и увеличивая внутренние резервы. За последний месяц вы стали намного сильнее, чем за предыдущий год. И это — только начало. — Последний месяц у меня был не очень спокойный. — Могу себе представить. Но знаете, то, что не убивает нас, делает только сильнее... — А ещё — агрессивнее и аморальнее. Уж лучше бы убило. — Не надо так строго, мистер Поттер. В вашем случае, верно только моё выражение. — Можете пояснить? — Конечно. Вы же — Гарри Поттер! Гарри вскинул бровь в недовольстве, но Орит, по-прежнему мягко улыбаясь, выглядела совершенно серьёзно. — Позвольте, я объясню, — она сделала глоток кофе и внимательно посмотрела на собеседника. — Вас с одиннадцати лет закаляли, словно железо. Обучали магии, развивали потенциал, воспитывали психику. Может, в первую свою встречу с Тёмным Лордом вы и выжили за счёт других — вашей матери, её силы любви, всего того, что вы потом рассказывали сами, — то во второй раз это была полностью ваша заслуга. Не буду сейчас вдаваться в подробности, чего вам это стоило морально, я говорю о вашем магическом прогрессе. Так вот. В течение семи лет вас практически тренировали, и вы научились вырабатывать свою внутреннюю магию, стали очень сильны. Но потом война кончилась, наступило мирное время, и ваша мощь заснула, так как ею, так сказать, пользовались «вполсилы». Но стоит только вас растормошить, и уже привычный организм начинает работать опять, как и раньше, во время опасности. Это замкнутый круг. Чем больше вы повергаетесь стрессу, тем больше вы вырабатываете внутренней магии, а чем больше в вас силы, тем больше вы должны её выплеснуть. Чем больше выплёскиваете — тем больше воспроизводите и восполняете… Поттер смотрел немного ошарашенно, отказываясь воспринимать всерьёз слова Де Сентне. — Это невозможно, — покачал он головой, — Магические накопления невозможно приумножить, только разделить, — а в голове мгновенно всплыли воспоминания о крестражах Волдеморта и его стремление увеличить свою силу. — Могу доказать простым магловским законом размножения, — усмехнулась Де Сентне. — Например, бактерии или амёбы — одноклеточные организмы. Происходит увеличение клетки в размерах и размножение путём деления клеток: они достигают определённого размера и после этого делятся бинарным делением, те, в свою очередь, так же растут и увеличиваются. И так далее… Представьте, что магическое ядро — тот же одноклеточный организм. Чем больше вы в себя их впитываете, тем больше они размножаются. А усиление способностей? Закон акселерации — ускоренное развитие живого организма. Или не живого. Вы магловскую машину водите? Гарри молча кивнул. — Отлично. Тогда вы знаете, что, надавив педаль газа, вы увеличиваете скорость, например, на пятьдесят километров в час. Но чтобы увеличить скорость в два раза — вам не нужно выдавить газ в два раза сильнее — достаточно лишь ещё немного нажать на педаль. И машина уже едет, подгоняемая и выдаваемой ей силой топлива, и собственной массой, которая уже движется в пространстве, по инерции. Вот так же и с вашими магическими способностями. А выходя из того, что вы столько лет учились скапливать в себе магию, любой толчок — подобно педали газа, даже сил прикладывать особо не надо. Надо только нажать. Поттер поражённо взирал на свою собеседницу. — Ну же, Гарри, не молчите. Вы же сами заметили, что в последнее время стали колдовать лучше и легче. У вас прекрасная невербальная беспалочковая магия, а ещё наверняка вы придумали новые формулы заклинания, проделали что-то, требующее много сил, и даже не вспотели. Ведь есть такое? Вопрос поставил в тупик. Поттер действительно разработал за последние недели несколько довольно сильных заклятий, которые раньше, собственно, и не существовали. Но он даже не задумывался о смысле сделанного, просто это ему было нужно — и всё. Воспроизведя устную схему, он выявил отклонение и перестроил принцип одного заклинания на другое, не задаваясь вопросом, а можно ли? Ему что-то требовалось, и только это и решало. Одна только поддержка операции Скорпиуса чего стоила. Он никогда не делал ничего подобного, да и не слышал, чтобы такое провернул кто-то другой. И в то же время это произошло. Он использовал свою внутреннюю магию — голое сырьё, чистая энергия — без формул, движений палочкой и отдачи, и просто поделился ею, распространяя её на всех вокруг. Странно, но его магическое истощение прошло относительно быстро, всего лишь плитка шоколада понадобилась. И силы после этого не убавилось. Так вот что имела в виду Орит? — Ну допустим, — Гарри покрутил головой, разминая шею. — То есть, по-вашему, расследование смерти Мадлен Вулгари подтолкнуло меня на новый виток развития магических способностей? — Ну, не совсем точно само расследование, а именно люди, с которыми вы столкнулись по дороге. Каббала учит, что в мире нет ничего случайного, и все люди нам встречаются либо для того, чтобы мы научили их чему-нибудь, либо для того, чтобы самим научиться у них. У каждого человека из нашего окружения есть роль, именно поэтому. У кого-то она меньше, у кого-то — больше. — Ну прямо у каждого! — засмеялся Гарри, соображая, что уже слышал эти слова, но совершенно от другого человека. Но ведьма только лукаво приподняла левую тонкую бровь. — Хорошо, хорошо… Допустим, миссис Корт, миссис Обатт, даже месье Тревиль и научили меня чему-то новому, как-то повлияли на меня. Но, например, наш многоуважаемый министр магии чем важен в моей жизни? — хмуриться не хотелось, он вспомнил причину, по которой оказался здесь, и сейчас решил «застать врасплох» свою собеседницу. Но её ответ оказался совершенно непредсказуем, уверен и твёрд. — Это очень интересно, что вы вспомнили о министре, мистер Поттер, — улыбнулась Де Сентне, — ибо его роль в вашей жизни — самая значимая для вас. — Вы, конечно, имеете в виду то, что это именно он предложил мою кандидатуру на пост Главного аврора, что в конечном счёте и повлияло на мою карьеру? — Не всё так просто. А вы знаете, почему он это сделал? — Политика. Я — герой Второй магической войны, многие авроры — это такая же молодёжь, которая впечатлена моими подвигами, а ещё Аврорату нужна была «свежая кровь», чтобы восстать из того положения, в котором увязла… — Это только одна сторона этой медали. А вторая… Вторая — это контроль. Поттер застыл с чашкой в руке, которую хотел пригубить, так и не донеся её до рта. — Что вы имеете в виду? — чашка плавно опустилась, тихо звякнув о блюдце. — Смею предположить, — начала Орит, — что сэр Тодд прекрасно понимал, какую силу — и магическую, и моральную — вы имеете, и, что самое главное, какую сможете обрести в будущем. Он был убеждён, что, повышая вас, добьётся вашего расположения, доверия и преданности. Он был уверен, что вы, будучи действительно относительно молодым для такого высокого поста, почитая его опыт и вашу веру в него, будете прислушиваться к его мнению, обращаться за советом и, когда ему что-то понадобится, не откажете ему в просьбе. Таким образом он намеревался держать вас в узде, используя для своих целей. Гарри сцепил зубы, опуская глаза на свой уже порядком остывший кофе. А ведь совершенно незнакомая ведьма была права: все те дела, которые он когда-то передавал Оскару, по его просьбе, чтобы он сам замял расследование, все требования и приглашения… Нет, министр не злоупотреблял своим положением и слишком многого не просил. Но сейчас Поттер вдруг отчётливо понял, что отпустить Донована — это было первое пожелание, которого он ослушался и не выполнил, за все те годы, что пребывал на месте начальника департамента авроров. Да и раньше, когда Гарри ещё не был в этом кресле, сэру Тодду он ни в чём не отказывал. На сердце погано заскребли книзлы… Сколько же можно, неужели он никогда не повзрослеет, не избавится от этого наваждения, когда «старшие» будут помыкать им, как марионеткой? Сначала Дамблдор, потом Фадж… Когда же это кончится, и он наконец научится различать такие вещи? — Полноте, мистер Поттер, я вижу, что вы всё не так поняли, — ласково произнесла Де Сентне. — Куда уж понятнее… — А что, если я вам скажу, что всё, что сделал господин министр, в конечном счёте только послужило вам на пользу? — И в чём это выражается? — Ну как же! То, что не убивает нас… — она приятно улыбнулась. — А если покороче, то так: чем больше сэр Тодд пытался усиленно «прессовать» вас, тем больше вы сопротивлялись. Чем больше вы сопротивлялись — тем больше взращивали свою магию. Вот и получается, что, пытаясь вас покорить, министр только помог вам обрести новую силу, ну, и волю противостоять ему. Вы ведь уже не так лояльны к нему, как были месяц назад? Гарри промолчал, а Орит продолжила как ни в чём не бывало: — Не корите себя. Рано или поздно, но вы бы воспротивились ему. И разбирательство лорда Малфоя стало тем переломным мгновением, которое изменило ход вашей жизни. Это мог бы быть любой момент, но этим стало именно это событие. И опять же, вспомните, ничто «случайное» в нашей жизни — не случайно. — И всё же… Даже сейчас, но он получил то, что хотел, — мрачно отозвался Поттер. — Но он получил это на ваших условиях, не так ли? — Де Сентне разглядывала своего визави внимательным взглядом. — Можно и так сказать… На какое-то время над столом повисла тишина. — Да, вот вас мне действительно сам Мерлин послал, — наконец вынес вердикт Гарри. — А мне — вас, — Орит легко склонила голову в знак признания. — Вашей настойчивости и упрямству достигать поставленной цели, вашей открытости и вашему желанию учиться всему новому можно только позавидовать. И это определённо те качества, которые стоит перенять! — в голосе ведьмы не было лести, только тепло и доброта. Если бы не его опыт и возраст, Поттер бы, грешным делом, подумал, что засмущался от слов собеседницы. Улыбнувшись в стол, он внезапно вспомнил о чём хотел спросить с самого начала. — Не сочтите за грубость, миссис Де Сентне, но у меня к вам вопрос. Я совершенно случайно заметил, что за вами — до нашей встречи — наблюдал Кевин Битер, офицер второй оперативной группы авроров. Вы не замечали, если он за вами следит? И нет ли соображений, зачем он это делает? Орит пожала плечами. — Я думаю, что это по поводу дела лорда Малфоя. Сразу после заседания суда он подходил ко мне, неуклюже пытаясь выяснить, было ли что-то известно о предстоящем решении министра до перерыва и что, по-моему, повлияло на исход суда. Я деликатно ответила, что хоть и занимаю высокую должность в секретариате Визенгамота, не принимаю участие в собрании и о соображениях судей или министра не ведаю. У меня лично сложилось впечатление, что мистер Битер был уверен в совершенно противоположном выборе судейской коллегии и окончательный приговор был для него полной неожиданностью. Возможно, он следил за мной, чтобы понять или выяснить, действительно была ли я причастна к этому или знала, кто подействовал на заключение. Гарри задумался. Недоумение Битера было логично, исходя из того, что Донован обещал ему, что Драко ждёт наказание. Возможно, Битер и догадывался, кто стоял в конечном счёте за помилованием лорда Малфоя, но ему нужны были доказательства. Поскольку министр, кажется, обещал ему пост Главного аврора, а теперь, выходит, предал его. Вот и хорошо. Надо будет просто свести их одного против другого.