Дело лорда Малфоя

Драко стоял посереди малой гостиной, и, выйдя из его камина, Гарри мгновенно понял, почему тот шмыгал носом. В правой руке Малфой сжимал окровавленный платок, периодически прижимая его к лицу. Не осознавая, что творит, Поттер приблизился к нему и бережно приподнял за подбородок, разглядывая тонкую струйку крови, которая уже стекала к губам, раскрашивая их, словно помада, в бордовый цвет. Драко замер, завороженно рассматривая своего гостя, и как тот, отобрав у него платок, заботливо промакивал тканью его рот. С нечитаемым выражением лица. — Гарри, я тебя позвал не для того, чтобы вытереть мне нос, — просипел Драко, плавно делая шаг назад, и неожиданно хихикнул. Зажал ниже переносицы пальцами и задрал голову к потолку. — Н-да? — нахмурился Поттер. Затем обернулся, махнул рукой, призывая к себе кресло, которое тут же повиновалось, и усадил в него Малфоя. Тот враз расслабился и улыбнулся. — Дело в том, — немного гундося из-за зажатого носа, произнёс Драко, — что мне надо в магловскую больницу к обеду, забрать Скорпиуса. Миссис Мэлли не может, так как не родитель, а мне никак не добраться… Ты бы не мог… Помочь? — А с этим что? — Гарри головой указал на мокрый от крови платок, и Малфой мгновенно смутился и даже покраснел. — Нервничаю, — выдохнул он. — Уже полчаса в себя прийти не могу, переживаю. — Понятно. Когда, говоришь, надо забирать Скорпи? — Через пару часов. Я заранее спросил, чтобы если бы ты не смог, я придумал что-то другое… — Драко, даже если бы я валялся мёртвый, я бы встал и пошёл помогать тебе, неужели ты не понимаешь? — Поттер нахмурился, а Малфой перевёл на него округлённые глаза. — Да? А… Почему? — Ясно, — Гарри сцепил зубы и шумно выдохнул. — Ладно, время ещё есть, идём. И не дав опомниться или возразить, он схватил Драко за руку и потянул его обратно в камин. Они вынырнули в большой приёмной Святого Мунго, и Поттер, даже не заморачиваясь обратиться к дежурной ведьме-регистратору, как буксир, потащил ничего не понимающего Малфоя по коридору, попутно вызывая патронуса. Он явно знал, куда идти. Остановившись напротив одного из кабинетов, он распахнул дверь и втолкнул в комнату Драко. Затем зашёл следом и, обхватив его за талию, рывком приподнял и усадил на больничную кушетку. Малфой не протестовал, только хлопал длинными ресницами и ошарашенно смотрел на своего захватчика. — Сейчас Шон Окарт придёт. Он, конечно, специализируется в другой области, но он колдомедик от бога, так что и тебе поможет. Драко продолжал молча сверлить его взглядом своих невозможно глубоких серых глаз. Через пару мгновений дверь распахнулась повторно, и на пороге возник главный целитель больницы. — Ну, что на это раз? — хмурясь, тот вошёл в кабинет. — Шон, у него гипертония, и уже полчаса кровь не перестаёт идти. Сделай что-нибудь, — ровным голосом произнёс Гарри, тем самым давая понять, что отказа или очередных заморочек с ожиданием в очереди или заполнением документов он не потерпит. Окарт внимательно посмотрел на пациента и кивнул устало. — Хорошо. Только подожди снаружи. Поттер бросил серьёзный взгляд на Малфоя и вышел. В коридоре у двери располагались скамейки, и Гарри обессиленно опустился на деревянное сидение. Перед глазами мелькали люди и патронусы, но он ничего из этого не видел. В голове царили пустота и отрешение. — Мистер Поттер? — Гарри поднял глаза и обнаружил прямо перед собой молодую ведьму в мантии лимонного цвета. Лацканы мантии были откинуты назад, не мешая ходить, и Поттер рассмотрел строгое зелёное платье и удобные на вид туфли на низком каблуке. Над всем этим, разглядывая его с интересом, обнаружилось приятное лицо, обрамлённое вьющимися каштановыми локонами, собранными на макушке маленьким хвостиком «Мальвинкой». — Наталия Харэль Мирксон? — Гарри невольно улыбнулся, разглядывая знакомое и в то же время чужое лицо женщины. — Можно просто Наталия Мирксон, без девичей фамилии, — тоже улыбнулась та в ответ. — Не хотите пройтись? Поттер встал и медленно пошёл рядом с ведьмой, отмечая про себя схожести и отличия Наталии от её сестры-близняшки. Похожи они были только на первый взгляд, цветом волос и ростом, а лицо Наталии Гарри находил всё более и более незнакомым. — Вы хотели что-то спросить? — наконец подал голос Поттер. — Нет… Это вы хотели меня спросить, я только предоставила вам возможность, — Мирксон улыбалась, но в её улыбке не было и тени насмешки. — Да, возможно, — пробормотал Гарри, закусывая нижнюю губу. Они прошли ещё несколько ярдов в тишине, пока не остановились в самом конце коридора, у большого окна, выходящего во внутренний двор больницы. Здесь не мельтешили лимонные мантии целителей, не сновали посетители. Поттер уставился сквозь вычищенное до блеска стекло на улицу, пожевал губы и, не поворачивая головы, произнёс: — Это же вы тогда рассказали репортёрам, что я и семейство Малфоев находились в Мунго? — Наталия кивнула, и, даже не видя её ответ, он продолжил: — И зачем вы это сделали? Мирксон опять улыбнулась, но теперь она смотрела на Гарри тёплым взглядом. Словно взрослый, ласково наблюдавший за копошившимся на ковре ребёнком. — Всякое действие производится не само по себе, а ради определенного результата. Это было нужно… Теперь Поттер повернулся к своей визави, приподнимая брови над оправой очков. — И для чего это было нужно? Но невозмутимая ведьма явно не желала так легко сдаваться и говорить правду. Вместо прямого ответа, она сама задала встречный вопрос: — Я знакома с историей вашего детства, но хотелось бы узнать из первоисточника: вы верите в судьбу? — Нет, я — аврор. Я видел, как многие совершают преступления из-за веры в судьбу, пророчество или кодекс чести, тем самым ломая жизни многим вокруг. Эти поступки они совершили сами, это был их выбор. — С этим заявлением я полностью согласна, мистер Поттер. Ведь тот же Тёмный Лорд по своему усмотрению и убеждению сделал то, что сделал, оправдываясь пророчеством, говорившим о вас обоих. Не попытайся он устранить вас, может, сегодня вы бы и не были народным героем, а он — мёртвым антагонистом. Может, он бы спокойно преподавал в Хогвартсе магию, а вы бы были, например, художником. — К чему вы клоните, миссис Мирксон? — А что, если я скажу, что, стараясь избежать судьбы, мы только делаем ей шаг навстречу? Ведь в мире всё взаимосвязано. — И ничего не случается «просто так». Да, ваша сестра говорила это, слово в слово! — Конечно. Так обучает вера каббалистов, и я докажу вам. Вам суждено было стать сильным магом этого столетия, чтобы сотворить равновесие и гармонию в природе — до вас это место занимал Тёмный Лорд, теперь ваша очередь перевесить чашу весов. В вашу «смену правления» магическую общину Британии ожидает спокойная и благоприятная пора. Вас не просто так, такого молодого, выбрали на такой высокий пост. — Это вам так кажется… Меня посадили туда как марионетку, в надежде иметь надо мной власть. — И это так и осталось до сих пор? Гарри на мгновение замер, а Наталия, усмехнувшись, продолжила: — Точно так же, как в своё время Тёмный Лорд, преследуя свою цель, совершил свои поступки, так же и сегодня вас, как вы выразились, посадили в кресло начальника Аврората. Но затем всё переменилось, и теперь у вас есть шанс поступить по-своему. Ещё пара лет, глядишь, и министром станете. Поттер опустил голову и иронично оглядел собеседницу поверх стёклышек очков, как когда-то, давным-давно, делал профессор Дамблдор. Только у того очки были поменьше, а Гарри пришлось для похожего эффекта почти прижать подбородок к шее. Мирксон засмеялась. — Ваши бы слова да Богу в уши, — пробормотал Поттер, пожимая плечами. Да, будь он министром, многого бы успешно удалось избежать. — Так что насчёт вас и журналистов? — А здесь всё просто, — хмыкнула Наталия. — Припомните, что произошло после того, как двери Мунго оккупировали репортёры? — Драко побоялся выйти на улицу, и я помог ему и Скорпи добраться до дому. — А потом? — Потом? — Гарри нахмурился. — Вам дословно или… — Потом, — прервала его Наталия, лучезарно улыбаясь, — случилось так, что вы оказались знакомы немного лучше, чем были раньше, ведь так? Поттер сжал губы и отвернулся к окну. Воспоминания как калейдоскоп цветными стёклышками всплывали перед глазами. Он привёз Драко в имение, тот впоследствии пригласил его в благодарность на бранч, затем Гарри с сыновьями вообще остался у него ночевать… Кусочки мозаики выстраивались один за другим, вклиниваясь и дополняя друг друга, и понимание накрыло, словно цунами. Если бы в тот вечер Мирксон не вызвала журналистов, у него бы не было возможности «спасти» Малфоев, что и послужило медленному сближению совершенно отдалённых друг от друга людей. И если бы Поттер не вмешался в расследование, то и Драко сейчас попал бы в Азкабан, и Скорпи бы ещё неизвестно сколько ждал операции. Но… В первое своё знакомство с мальчиком, ещё до инцидента в Мунго, тот произнёс, что Гарри — «блестящий». Что потом и подтвердил, когда Поттер, закрывая собою уставшего Малфоя от вспышек колдокамер, осветился со спины мерцающей аурой огней. Значит, это всё должно было произойти? Кажется, мысленный процесс ярко отобразился на лице Гарри, так как Мирксон подошла к нему ближе и положила руку ему на плечо. — Всё идёт именно так, как и должно, мистер Поттер. Не пугайтесь. Мистеру Малфою уготовлена важная роль в вашей жизни, как и ваша уже сыграла свою в его. И сыграет ещё не раз. — И какова же эта его роль? — скупо выдал Гарри. — Мне мой сын сказал, что мне нужен друг, который бы меня понимал. Вы про это? Он уже задумывался над этим вопросом. Орит Де Сентне говорила, что все люди в его окружении рядом с ним — не случайны. А каково амплуа появившегося в его жизни Драко? — Про это и ещё многое другое, мистер Поттер. Вы очень сильный волшебник, и если рядом с вами не будет другого человека, способного гармонизировать и уравновесить вас, вы можете потеряться. Вам нужна около себя надёжная опора, такая же мощная, только на ментальном уровне. Другие вас просто не выдержат. А у вас, Гарри, впереди ещё много великих дел, и ваша связь с мистером Малфоем, как бы странна она ни казалась со стороны, очень нужна вашему магическому обществу. Эм-м-м, нашему магическому обществу… Поттер ещё стоял, молча пялясь в окно, когда Наталия, извинившись, покинула его и отправилась по своим делам. А Гарри продолжал сверлить глазами прозрачное стекло, от чистоты которого стало рябить в глазах. Было странно осознавать, что столько лет твоя жизнь строилась вокруг одних понятий и уверенности только для того, чтобы в один прекрасный день измениться на сто восемьдесят градусов… Или же это просто он, как всегда, бросался в крайности и представлял то, что подсознательно желал? Чтобы совесть не мучила? В любом случае, он уже смирился, что хочет быть с Драко, и не важно, судьба ли это, происки каббалистов или внезапно проснувшаяся гомосексуальность, которая, может быть, и была всегда с ним, только дремала, усыплённая социальными нормами общественности и принятыми правилами. Единственное, осталось узнать, хочет ли его Драко. Малфой нарисовался рядом, с чистым носом и лёгкой улыбкой на устах. Но, узрев серьёзное лицо Гарри, насторожился. — Всё в порядке? Поттер вынырнул из размышлений, повернулся и просиял. — У меня — да. А как ты? — Просто замечательно. Целитель Окарт надавал мне по голове, фигурально выражаясь, за пренебрежение своим здоровьем, и напоил меня какими-то зельями, вкупе с успокоительным, как я подозреваю. Так что теперь я полностью завишу от тебя, так как самостоятельно боюсь аппарировать к Скорпиусу. Гарри сощурился, словно от яркого света, кивнул и протянул руку. — Держись крепче. Они материализовались на внутренней пожарной лестнице больницы, откуда в прошлое воскресенье Поттер аппарировал домой, и вышли на третий этаж педиатрического отделения, поправляя трансфигурированные в пиджаки мантии. — Никак не привыкну, что ты не пользуешься палочкой для колдовства, — Драко перекинул на плечо длинные волосы, традиционно собранные в низкий хвост. От его веселья не осталось и следа, на лице застыли тревога и ожидание. — Ещё успеешь, — Гарри щёлкнул пальцами, бросая сканирующее заклинание и устремляясь вдоль длинного холла. Палата, где находился Скорпиус, была светла и тиха. Мальчик мирно спал на больничной кровати, а рядом сидела его гувернантка, листая магловскую книгу. Поттер наклонил голову, пытаясь рассмотреть обложку твёрдого переплёта. — Вы читаете Конан Дойля, миссис Мэлли? Анна подняла глаза на вошедших и лишь слегка приподняла уголки губ, обозначая улыбку, по-видимому, совершенно не удивляясь присутствию Гарри. — Люблю детектива Шерлока Холмса, мистер Поттер, — и обернулась к Драко: — Я аппарирую в имение и приготовлю спальню мастера Скорпиуса, лорд Малфой. — Конечно, спасибо, — Драко приблизился к кровати. Миссис Мэлли исчезла с лёгким хлопком, от звука которого проснулся спящий мальчик. — Папа, — Скорпиус улыбнулся, раскрывая глаза. — «Мама — это имя Бога на устах и в сердцах маленьких детей», — тихо прошептал Малфой, на мгновение опуская дрожащие ресницы. — Я думаю, что и «папа» может означать то же самое, особенно сказанное таким тоном, — Гарри приблизился сзади к замершему Драко и положил ему руку между лопатками. — Ты же понимаешь, что ты для него — всё. Малфой кивнул, опуская свою ладонь на светлую макушку, нежно потрепал Скорпиуса по волосам. — Может, ты и прав… Надо позвать Амалию. Через час, в течение которого Эммануэль Риф заполнял нужные документы, чтобы забрать сына из больницы, Поттер аппарировал домой и вернулся с уменьшенным «Фордом» в кармане пиджака. Увеличил его в подземной стоянке соседнего с больницей здания и припарковался в ожидании у парадного входа. Драко появился со Скорпиусом, сидящем на его бедре сбоку, как когда-то научил его держать мальчика Гарри. При появлении Малфоев тот вышел из машины и помог устроить Скорпи в детском кресле, пристёгивая ремнями безопасности. Затем занял водительское сидение и обернулся. — Как себя чувствуешь? — спросил он Скорпиуса, широко улыбаясь. — Спасибо, нормально. Только немного живот болит, но доктор Амалия сказала, что это скоро пройдёт и что это даже хорошо, — смущённо перешёл мальчик на шёпот. — Чем же это хорошо? — Поттер переводил недоумённый взгляд со Скорпи на Драко и обратно. — Потому что в первое время мне можно будет есть только всё мягкое: блинчики с джемом, суфле, мороженое… Гарри вновь посмотрел на Малфоя, и тот картинно закатил глаза, откидываясь на спинку кресла пассажирского сидения и щёлкая замком ремня безопасности. Но губы его украсила лёгкая улыбка. — Ну, раз доктор Амалия так сказала… — Поттер ухмыльнулся и завёл мотор. В дверях имения их уже ждала как всегда собранная миссис Мэлли. Они прошли в гостиную, где Малфой опустился на одно колено, отпуская Скорпиуса на пол. Мальчик встал на ноги, а затем обернулся к Гарри. Тот присел, раскрыл объятия, и Скорпиус просто влетел в них, обнимая его за шею маленькими ручонками. Поттер легонько стиснул его и автоматически принюхался, утыкаясь носом в светлый висок. Пахло больничными препаратами, какими-то травами и… Драко. — Спасибо, что помогали, — обдал тёплым дыханием Скорпи ухо Гарри, и тот вздрогнул. Ему вдруг показалось, что мальчик знал абсолютно всё о том, чем по-настоящему помог Поттер. — Теперь вы всегда всё будете знать. Гарри разомкнул кольцо рук, и Скорпиус сделал шаг назад. Засиял улыбкой от уха до уха и протянул ладошку отцу. — Я уложу его отдохнуть, — Малфой бережно сжал детские пальчики и мотнул головой, подавая знак миссис Мэлли следовать за ними. А Поттер поднялся на ноги и отошёл к камину. Душу распирали противоречивые чувства. Ещё с утра он был готов есть с рук Драко, но сейчас понимал, что это не то, что ему нужно. Слова Наталии Мирксон ещё отдавались в голове слабым эхом, и хоть они и говорили, что он и Малфой столкнулись не просто так — интерпретация сказанного теперь не была ясна как божий день. Может быть, ведьма просто поняла, что Поттер питает к бывшему сокурснику определённые чувства, и решила подтолкнуть его на поступок, на который без этой её моральной поддержки у него никогда не хватило бы духу. Может, добивалась какой-то своей цели, пафосно разглагольствуя о судьбе и неизбежности будущего. Всё могло быть. Но слова, сказанные Скорпиусом, которого Гарри уже уверенно считал маленьким провидцем, заставили задуматься. Он влез в это расследование, а затем и жизнь этого семейства, вскрывая их наболевшие раны и страдания, попутно узнавая их — и себя. Постепенно, шаг за шагом, он словно археолог стряхивал с себя многолетнюю пыль, слой за слоем обнаруживая новые качества и открывая неведомые ранее чувства. Будто древний артефакт, покрытый культурным пластом, из неотёсанного комка старых привычек, моральных укладов и блаженного неведения, он отчищался от грубой корки незаурядного вояки, покрова убеждённости в правосудии и плёнки обречённой морали, утончаясь и выявляясь новым, сверхсильным амулетом, с железным стержнем и каменным ядром. Медленно, но уверенно он менялся. Он ещё не знал, что делать с этими переменами, но был уверен в одном: теперь всё будет в его руках. Это раньше он пребывал в уверенности, что его боялись, не смея смотреть в глаза из-за его способности к легилименции. Больше этого было недостаточно. Отныне всё будет кардинальнее. Он больше не будет подвластен нравственности, мнению, консервативным устоям. Он будет сам вершить свою судьбу, сам решать, что для него хорошо, а что — плохо. Он не примет подачек, не стерпит сожаления, не признает снисхождения. С ним будут считаться. Его будут вынуждены принять как равного, если не больше. Его будут уважать за сегодняшние поступки, а не объяснять его статус прошлым. И пусть это будет казаться высокомерием или заносчивостью — в начале. Со временем всё магическое общество поймёт, что имя «Гарри Поттер» несёт за собой амбициозность, безжалостность, неприступность и непреклонность. Больше нет мальчика-который-выжил-по-стечению-обстоятельств. Есть маг, который сформировался, возвысился и возмужал. Обрёл силу и усовершенствовался. И будет продолжать развиваться и закаляться, подобно самому колдовству, древнему и непоколебимому. — Гарри, всё в порядке? — Драко подошёл почти вплотную, аккуратно укладывая кисть на его предплечье. — Ты немного мрачноват, что-то случилось? Я могу чем-то помочь? Поттер улыбнулся, стряхивая с себя глубокие размышления. — Мы с Джинни разводимся, — спокойно произнёс он, глядя прямо в серые глаза. Малфой вздрогнул, но руки не отнял. — Она, оказывается уже давно несчастна, а я всё время был уверен, что раз у нас всё по общепринятому плану, значит, всё в порядке. Выходит, что не всегда то, что «правильно», делает всех счастливыми. А помочь ты можешь… вот этим. Гарри плавно протянул руку, укладывая ладонь на затылок Драко, немного склонил голову в сторону и притянул его к себе, вовлекая в медленный и уверенный поцелуй. Малфой автоматически вскинул обе руки и уложил их на его груди, то ли в попытке отстранить, то ли удержать собственное равновесие. Поттер слегка сжал пальцы, стягивая шёлковые волосы и легонько впиваясь ногтями в кожу головы, и прижался сильнее к мягкому рту. Драко подчинился, размыкая губы и выдыхая носом. И тут же почувствовал упругий язык, властно ворвавшийся к нему и мгновенно нежно коснувшийся его языка. Он вцепился в мантию Гарри, вернувшуюся в прежний вид ещё несколько минут назад, в надежде устоять — ноги дрожали и подгибались. Вторая рука Поттера деликатно покоилась на его талии, не спускаясь ниже, но всё равно решительно намекая, что её место не только здесь. И так же приближала его сильное тело к своему. А когда воздух кончился у обоих и закружилась голова, Гарри отстранился, прикоснулся ладонью к чисто выбритой челюсти Малфоя, провёл указательным пальцем по выступающей скуле, а большим — по подбородку. — Когда-то ты сказал, что не будешь навязывать мне свою дружбу и оставляешь за мной решение вида нашего общения. И что ты примешь его, каким бы оно ни было. Я сделал свой выбор. И оставляю за тобой право сделать свой. Но какой бы вариант ты ни принял, какой бы вердикт ни вынес — помни, что ты и Скорпи мне до́роги, и я всегда буду рядом, всегда помогу и защищу. Что бы ни случилось между нами. Драко стоял, боясь шелохнуться, круглыми глазами рассматривая Поттера. А тот едва качнулся к его лицу, лизнул его губы и вновь припал к ним, только теперь невесомым, почти целомудренным поцелуем, и тут же без промедления отодвинулся. — До скорого, — улыбнулся Гарри и аппарировал, с сухим хлопком разрывая воздух. А Малфой остался стоять на месте, только прикрыл глаза и осторожно прижал ко рту подушечки двух пальцев.