Крики мёртвых

Аризона встретила Мару тёплыми лучами и приятным горячим ветром, что раздувал её волосы. Настроение излучало спокойствие и холод, потому что подобная погода не вызывала у неё удовольствия. Оно ещё больше улетучилось, когда подъехало душное такси с неприятным водителем, который постоянно пытался вывести её на разговор. И даже её агрессивное лицо не смогло его остановить. Поездка была долгой для Мары, потому что она только и делала, что думала об её окончании. Но всему всегда приходит конец, поэтому она выдавила из себя улыбку, прощаясь с мужчиной. Люди в Аризоне были очень милыми и разговорчивыми, но именно это так и не нравилось ей. Мара передвинула очки на голову, открывая свои глаза. Милый бабушкин домик встретил её тёплыми воспоминаниями. Но с другой стороны чувство одиночество снова настигнуло её. И вот ей снова двенадцать, солнце слепит глаза, а сердце, наполненное предательством и болью, лопнуло пополам, вонзаясь острыми концовками в кожу. Слёзы почти застилают глаза, а Лили, стоявшая рядом, непонимающе моргает глазами, потому что понятия не имеет, как успокаивать ребёнка. Она даже и проблему понять в полной степени не могла, потому что в её время отцы всегда выдавали своих дочерей замуж за «достойного» мужчину, буквально выгоняя из дома. Но Мара уже тогда чувствует оковы тьмы, которые застилают её чувства. Тогда ей кажется это правильным: поддаться, больше не чувствовать пожирающую боль, но кто мог знать в какую проблему это превратится? Теперь ей приходится бороться за свои чувства, за свою «человечность». Мара вновь вернула очки на своё привычное положение и, закинув спортивную сумку на плечо, медленно направилась в сторону бабушкиного дома. Находится на этом крыльце было так странно, будто она не выходила из него всего год назад. Казалось, что всей жизни, что она прожила здесь, не существовало. — Дорогая, ты приехала, — бабушка широко улыбнулась, открыв двери. Мара сбросила с себя маску безразличия и грустной задумчивости. Улыбка засияла на её лице, будто была настоящей. Мара вошла в дом, приятные ароматы встретили её нюх, вновь возвращая память в детство. Кажется, бабушка делала пирог, рецепт которого уже долго не могла найти. Они присели на кухни, бабушка подала чай, кексы, пироги, печенье и много другого. Мара покачала головой, мягко улыбнувшись. Она была такой бабушкой, будто и не была ведьмой вовсе. — Ну что, рассказывай. Что у тебя там в Мистик Фоллс? Как городок, нравится? — Мара глубоко вздохнула, наполняя воздухом лёгкие, чтобы быстрее рассказать всё то, что произошло. Она не умела скрывать что-либо от бабушки, потому что это была её единственная отдушина, единственный человек, который от начала и до конца сможет выслушать её, принимая все её глупые решения без насмешек. Впрочем, Лили тоже была такой, но в последнее время из-за её насыщенных будней и большого количества потусторонних дел они не часто разговаривали по душам. Первым, что Мара рассказала, была нить и Кол. Она, конечно, не открывала все свои чувства, просто не имея возможности это сделать, потому, что сама мало что понимала. Следом рассказала про семейку первородных, в это время бабушка не удивилась, будто уже знала или даже была знакома с ними. Дальше были мелкие события, немного про Эстер, хотя не открывая того факта, что ведьма вонзила ей клинок в грудь; про Сайласа, которого бабушка тоже знала и, глядя на поджатые губы, тоже ненавидела. — Там появилось много сверхъестественного, когда ты вернулась, — Мара кивнула, понимая, что бабушка, как и все взрослые, теперь будет за неё волноваться. — Они появились здесь задолго до меня. Не беспокойся, ты же знаешь, что со мной ничего не случится, — Мара улыбнулась, чтобы доказать свои слова, хотя этого не требовалось. Бабушка знала, что её невозможно ранить или, тем более, убить, но всё равно продолжала беспокоиться. — И всё же берегись Сайласа. Я мало о нём слышала, но эти слухи уже пугают меня, — серьезность наполнила комнату и Маре не понравилось это изменение. Хотелось спокойствия, потому что остальные чувства она могла испытывать где угодно, но не это. — Значит, об этом тебе рассказал Кол Майклсон? — Ну… Да, — их взгляды встретились, когда бабушка сощурилась, будто пытаясь прочитать мысли своей внучки. — Ты влюблена в него. — Что? Нет, не совсем. Думаю, всё из-за нити. — А как же. — Бабушка! — Мара вскрикнула, закатывая глаза. Знала, что всё будет именно так. — Знаешь, ты не первая, кто влюбляется в Майклсонов в нашей семье, — сказала вдруг бабушка. Сперва, Мара хотела сказать, что не влюблена в Кола. Заставить и бабушку, и себя в это поверить, но осознание слов настигло быстрее. — В каком смысле? — Весеннее солнце уже воскресло тогда, наполняя улицы тёплыми лучами. Мне было двадцать, и я отправилась искать свою славу, которая не зависела от моей мамы, которая была уж очень знаменитой ведьмой. Не смотря на то, что она умерла почти сразу после моего рождения, все видели её во мне, надеясь, что я тоже создам какое-нибудь Великое заклинание, как она. Но мои навыки были мизерными, потому что я практически не обучалась. Люди, которые растили меня, не имели способностей, которые хоть немного были похожими на мои. Поэтому они не знали, как обучить меня. Тогда я решила взять всё в свои руки. В Новом Орлеане существовала организации Морок, которая обучала молодых ведьм и ведьмаков взамен на их способности для защиты кланов. В то время битва ведьм и вампиров была намного хуже, чем сейчас. Они считали, что сосуществовать вместе невозможно, поэтому убивали друг друга. Моим гидом стала Вероника. Первое, что я сделала, когда только оказалась в Новом Орлеане — это стала искать её дом. Со стороны он выглядел небольшим, довольно старым: пошарканные стены, двери, завялые цветы, заросшая трава по всему двору; деревянный забор покрылся мхом. В воздухе витала древняя старость, я каждой частичкой кожи чувствовала сильную магию, что здесь обитала. Она не жалила, но предупреждала. Обидчикам здесь не было места, злость не могла скапливаться здесь. Магия отторгала все её негативные эмоции, тело наполнилось тихим спокойствием, которое меня напугало. Я подступила ближе, ощущая приятный трепет от магии. Ощущение переменились, будто она теперь приняла меня, как родную. Возможно, моя гид уже знала, что я здесь, и скрыла защищающие чары, которые были практически такими же сильными, как и чары, которые создала мама. Но у мамы они были способны дать второй шанс на жизнь, а не просто попытаться защитить. Двери открылись быстрее, чем я успела постучать. Меня встретила молодая черноволосая девушка, она была почти также молода, как я, хитрость играла огоньками в её глазах, а губы открыто приветствовали. Она наблюдала за каждым моим действием, просчитывала, испытывала мою магию своей. Это невозможно было не чувствовать, когда чужая магия наполняет тебя, попадая в твоё болото магии. Моя не была слишком жуткой, если верить словам всех, кто когда-то читал меня. Но её граница существовала глубже, чем в обычных ведьмах. — Роза Хилл, значит? Я всегда думала, что твоя репутация бежит вперёд, но оказывается, они ошибались. — Ошибались в чем? — Вероника оперлась на косяк двери, смахивая волосы с лица. Она дерзко улыбалась, будто сейчас получила то, ради чего очень долго трудилась. — Знаешь, почему твоим гидом стала такая молодая девушка? Казалось бы, ни опыта, ни особых способностей. — С этим я готова спорить, — я огляделась вокруг, по-настоящему ощущая её магию: игривую, дерзкую. Она будто играла, не давая сбежать, пока не получит свою долю. — Верно, — она улыбнулась довольно искренне, без лишнего эпатажа. — Я из клана Фарах, — моя челюсть была готова отвалиться в ту же секунду. Клан Фарахов был одним из первых и сильных кланов, который специализировался на создании заклинаний. Семья, которая создала свою особенность, которую так и не смог никто получить: чувствовать магию. Не просто чувствовать, как это могла бы сделать любая ведьма с годами опыта, а ощущать, будто это было что-то материально. Они могли забирать чужую магию или наполнять её, отравить или утихомирить. Настоящая власть всегда была у них, до тех пор, как вампиры не напали на их семью. Остальные ведьмы не стали нападать, зная, что из великого клана Фарахов осталось лишь пятеро. Они все боялись их, потому что знали, что рядом с ними были букашками, которых с лёгкостью можно стереть с лица земли раз и навсегда. Тогда-то семью Вероники убили. Я мало что знала о выжившей. Лишь то, что она в безопасности и тяжёлом состоянии, поэтому больше не сможет вредить или командовать. Теперь все ведьмы могли вздохнуть свободной грудью, не боясь, что однажды у них отнимут все их способности. Было до дрожи страшно стоять возле Вероники. Но я была уверена, что она не навредит мне. Ведь тогда она бы не стала моим гидом. — Тебе многому предстоит научиться. И кто, как не я, сможет открыть твой потенциал, — она моргнула, но только один глаз по-настоящему закрылся. Я нахмурилась, до этого не замечая, что в левом глазу была линза. Кажется, она ослепла на один глаз, но других повреждений, которые могли бы оставить ей вампиры, я тогда не заметила. — Твоё болото безгранично, я уже долго пытаюсь достигнуть конца, но оно всё продолжается и продолжается. Магия густая, сложная, опасная, но укротимая. — Никогда не думала, что встречу последнюю из Фарах. И никогда не думала, что она станет моим гидом, — Вероника улыбнулась, качнув головой, пропустила меня в дом. Но она не усадила меня на кухне поставив чайник, не пригласила в гостиную, чтобы подробнее рассказать про их тренировки, не решила, что гостье после переезда захочется принять душ и отдохнуть. Нет, абсолютно. Вероника сказала кинуть вещи здесь, чтобы они не мешались, и следовать за ней. Мы прошли старый коридор, который не особо отличался от дома снаружи. Всё такое же старое и тухлое, будто существовало здесь несколько веков, не имея абсолютно никакого ремонта. Мы вышли на задний двор, пройдя коридор, двери которого были закрыты, не давая ни за что зацепиться взглядом, картин не было, никаких фотографий. Пустые красные обои со странным узором, внизу коричневые вставки с имитированным деревом, пол такой же тёмно-коричневый, как старый дуб. На дверях висела паутина, из стекла не было видно ничего, настолько оно было грязное. Двор тоже не отличался порядком. Всё та же высокая трава, всевозможные жуки, пауки, но небольшая тропинка всё же вела их прямо. Она выглядела так осторожно, будто только ею здесь и занимались. Веро́ника повела её вперёд, до самого конца. Через несколько минут дороги трава резко пропала, и они вышли на полянку, за которой ухаживали лучше, чем за всем домом. Вокруг стояли могилы, мертвая энергетика наполнила лёгкие, это место было очень мощным, чувствовалось, что мертвые находились здесь, следили, а может даже помогали. Вокруг кладбища возвышался каменный забор, грязная калитка соединяла его. Здесь было два входа. — Что это за место? — Спросила я, когда мы наконец остановились. Вероника обернулась, впиваясь в меня глазами. Линза из её глаза пропала, правда вскрылась, показав синий глаз, было понятно, что на него она не видит, в центре виднелся порез. Мне стало неловко наблюдать за этим, поэтому я перевела взгляд по сторонам, стараясь не смущаться. — Особое место. То, которое мы с тобой должны защищать, — она улыбнулась, прикрывая глаза. Глубоко вздохнула, будто наполняясь от этого места. — Это кладбище предков. Они помогают нам, когда сил нет, ведьмы приходят в подобные места, чтобы помедитировать. Но вампиры уничтожают все кладбища на своём пути, поэтому ты и я будем охранять его. Если этому месту будет грозить опасность, ты почувствуешь, как колет в сердце. Поэтому одна из нас будет дежурить дома, если кто-то будет выходить. — Ладно. Что насчёт тренировок? — Поговорим в доме, — она сделала несколько шагов ко мне, собираясь уходить, но резко застыла, схватившись за сердце. Сначала я не понимала. Но потом почувствовала резкую боль, будто кто-то всадил мне клинок в сердце. Она была не длинная, но оставила после себя след. — Что за чёрт? — Прячься, — она взяла меня за руку, и мы вместе присели за огромным надгробием, таких здесь было не особо много, но они стояли в самых дальних местах, собираясь в один восьмиугольник, создавая круг. Впереди хаотично разбросано, стояли остальные надгробия, маленькие, имеющие в себе лишь имя, фамилию мёртвого и несколько слов пожеланий. — Ещё одно, открывай, — я услышала, как одним мощным ударом железная калитка открылась. Внутрь вошли мужчины, по тихим перешептыванием их было двое. — Здесь никого, — я нахмурилась, смотря на Веронику. Она была очень сконцентрирована. Наверное, пыталась скрыть от них наше сердцебиение. — Нападаем насчёт три, резко. Я возьму себе того, что слева, а ты справа? — прошептала она, моё сердце заколотило. Ещё никогда я не дралась с вампиром, даже понятия не имела, что делать. — Я не знаю, какой из них слева, а который справа, — ответила я. — Нет времени. Думай об этом, как о проверке твоих способностей. — А если я умру? — Мои глаза округлились от страха. — Значит, буду искать нового ученика. Три, два… — быстро прошептала Вероника, я подвинулась к краю, пытаясь вспомнить, на которого из вампиров я должна нападать. На того, что справа или слева? — Подожди… — Один, вперёд, — она выбежала из укрытия, секундами позже я тоже вышла. Нам удалось удивить вампиров лишь на секунду, Вероника сразу начала заниматься тем, кто был слева, заставляя его упасть на колени от боли. Он взялся за голову, сжимая виски, думая, что чем-то себе поможет. Другой собирался напасть на Веронику, но я откинула его взрывной волной, которая должна была быть не настолько сильной, насколько была. Для этого мне не нужны были заклинания, достаточно просто подумать о воздействии, которое ты хочешь создать. Мужчина крепко ударился об каменные стены, я увидела кровь на его макушке, но она быстро зажила. Он встала, собираясь добраться до меня на вампирской скорости, но я остановила его огнём. Теперь он горел, пока мой взгляд сконцентрировано наблюдал за этим, заставляя огню разжечься быстрее, сильнее, чтобы он перестал двигаться в её сторону. Я почувствовала удар сзади, падая на несколько метров вперёд. Мои руки успели сохранить остатки достоинства, я быстро перевернулась, наблюдая за ситуацией. Третий вампир появился из ниоткуда, Вероника попыталась сжечь их мозги тоже, но получалось не так действенно, как с первым. Я поднялась, голова немного кружилась, но мои руки поднялись, мозг заработал. Одного из вампиров стало тошнить, сначала лилась кровь, потом выпала первая почка, а он всё продолжал самостоятельно убивать себя. Вероника сдерживала остальных двух, но было видно, что это давалось трудно. Мой нос ощущал запах темной магии, которую я использовала, чтобы убить вампира. И мне удалось: поляна окрасилась кровью, органы валялись в ней, а рядом лежала кожа вместе с одеждой и головой, целой, в отличие от другого тела. Вероника упала на колени, а я воспользовалась моим любимым заклинанием «Тихий ужас». Волна крика прошлась по ушам вампиров, заставляя взяться за голову. Гид быстро встала, кашлянув кровью. Я чувствовала, что мои силы тоже иссякают, потому что чёрная магия не была лёгкой. С каждой минутой крик становился тише, а вампиры сильнее. — Это ещё не твой конец, — я чувствовала, как Вероника проверяет мою магию, выталкивает её, помогая мне. Но мои руки сами по себе падали, тело подгибалось, но я старалась держаться до последнего. И все же я упала, чувствуя ужасную усталость. Вампиры смотрели на нас с издёвкой, понимая, что победили. Но лицо одного резко изменилось, наполнилось страхом. Возможно, мне это показалось, потому что я чувствовала тьму, что пытается забрать меня в свои лапы. Я даже не могла посмотреть на Веронику, что та чувствовала, о чём думала, знала ли, что это наш конец? Но один из вампиров упал. Позади него стоял другой, держа сердце в своей руке. Его сумасшедший взгляд и взгляд другого мужчины встретились, страх наполнил его, до тех пор, пока тело не упало рядом. Я впервые увидела, как кому-то вырывают сердце. Я медленно повернулась голову, Вероника грозно смотрела вперёд, отходя на несколько шагов назад, будто боялась. Но это мужчина спас их. Для чего? Когда я вновь посмотрела на блондина, он оказался рядом со мной, улыбнувшись, оголяя ямочки, присел на колени, чтобы наши взгляды переместились на один уровень. Я схватилась за его руки, чувствуя ужасное головокружение, ещё немного и я упаду. Мужчина приложил меня к своему лицу. — Тише, я с тобой, — прошептал, прежде чем я встретилась с тьмой.

***

Я открыла глаза, резко поднимаясь на диване. Но этот диван не был старым и пыльным, комната не была маленькой и грязной — я находилась в настоящих хоромах. Аккуратные стены, дорогущие диваны и столик посередине, впереди вся стена усеяна шкафами с книгами, справа от меня окно, а остальные стены усеяны картинами. Это место выглядело так, будто я попала в комнату к художнику, который пропадал в ней днями и ночами, но порядок был идеальным. Нигде не было изъяна, даже раздражало. Я встала, всё ещё чувствуя головную боль, меня тошнило, живот бурчал — ужасно хотелось есть. Я подошла к двери, собираясь уйти с этого дома, но она отворилась раньше. Своей улыбкой меня встретил тот же мужчина, что спас меня, на кладбище, за ним стоял более молодой парень, в руках он держал поднос с чаем и печеньем. — Вижу, моя гостья проснулась. Очень рад, — он прошёл в комнату, но я осталось около двери, прижимаясь лопатками к стене. Моё тело устало, а ещё я не знала, чего ожидать от него. Молодой парень оставил поднос на столике из темного дерева и ушёл, закрыв за собой дверь. Я приоткрыла её, этот жест не ушёл от внимания вампира. — Вам не стоит бояться меня. — Не стоит любезничать. Обращайтесь ко мне на «ты». Только если твой возраст не превышает мой на тысячу лет, — я натянуто улыбнулась. — Я наслышан о твоей маме, — сказал он после короткой паузы, которую потратил на свою улыбку с ямочками. Я закатила глаза, репутация, как и всегда, догоняет меня. Почему именно мама всегда стоит на моём пути отдельной личности? Когда все поймут, что она мертва, и перестанут нас сравнивать? Случится ли это до моей смерти? — Но, для начала, я представлюсь: Клаус Майклсон, — он присел в реверансе, а моё тело наполнилось холодным страхом. Майклсон. Один из первородных вампиров. Если бы было куда шагать, я бы сделала все шаги, чтобы отдалиться от него. Но выбора не было — только бежать за дверь, где меня, наверняка, ждут другие вампиры. Моей силы не хватит, чтобы остановить их даже ненадолго. Я практически не чувствовала своего болота, будто оно было пустое, хотя и знала, что это не так. — В этой комнате нельзя пользоваться магией, — я прикрыла глаза, когда пазл сложился в моей голове. Я в ловушке. Спас он меня, чтобы убить, когда будет удобнее? Чего Клаус хотел от меня? — Чего ты хочешь? Мама давно мертва. Неважно, по каким причинам ты её упомянул, но можешь забыть об этом, — мой голос превратился в айсберг, потому что страх заморозил остальные эмоции. Я не чувствовала ни злости, ни тепла — только всепоглощающий холод. Сердце быстро стучало, и я знала, что он чувствует это. — Твоя мама не подошла бы мне. Она не тот человек, которого я ищу. Но ты… Ты другое дело, — я нахмурилась, когда Клаус сделал шаг ко мне. — Я хочу, чтобы ведьмы и вампиры держались вместе. Не хочу больше вражды. — Но ты вампир. — Я гибрид. Вампиры боятся меня, потому что один мой укус их убьет, сколько бы мы не дрались — они не убьют меня. Ты тоже непробиваема из-за заклинания Алины. И тоже сильна, мои ведьмы чувствуют твою магию, они боятся тебя. Потому что не знают, чего ожидать. — Чего ты хочешь? — он сделал ещё шаг, оказавшись рядом. Пока Клаус говорила, я и не заметила, как он каждый раз оказывался ближе. Его дыхание навалилось на меня, парфюм древесины наполнил лёгкие. — Важно другое: чего хочешь ты. Не надоело ли тебе жить в маминой тени? Ты можешь вести людей, — его лицо продвинулось ещё ближе, губы оказались в сантиметрах от моих ушей. — Мы можем править вместе. И мне нравилось, как он говорил. Мне нравилась власть, которую он имел, я хотела стоять рядом и управлять ведьмами, но была слишком слаба. Я не умела управлять силой, что сидела внутри меня, не умела управлять людьми и боялась. Боялась его и своих амбиций. Боялась власти и боли, которая за ней придет. Я отказалась. — Мне это не интересно, — я пихнула его в грудь, заставляя отойти. Проигнорировала двоих вампиров, которые стояли около двери, ещё других около лестницы. Старалась не злиться, когда потерялась, и один из его прислужников начал помогать мне найти выход. Той ночью, лежа в одной кровати с Вероникой, которая приняла меня без лишних расспросов, обещая оставить их до завтра, я думала лишь о том, на пожалела ли я, выбрав спокойную жизнь. Может, стоило рискнуть? Клаус был уверен во мне больше, чем я сама в себе. Это раздражало. Но я была готова проснуться завтра и доказать самой себе, что моё болото не пустое. Оно безграничное. Ведьмы будут бояться меня, а все, кто услышит фамилию «Хилл», будут думать обо мне, а не моей маме. — Я была очень амбициозна. И Клаус помог мне в этом, — закончила бабушка, делая глоток сладкого чая. Мара нахмурилась, ожидая продолжения, но его не было. — Это что всё? Знакомство с ним очень важный шаг, но мне интересно узнать, как ты стала знаменитой. Тебя ведь до сих пор боятся, — бабушка по-доброму улыбнулась, поднимаясь с дивана. Мара проследила за ней, мечтая услышать продолжение истории. Её жизнь, по сравнению с бабушкиной, и наполовину не была такой же интересной. — Поговорим об этом после ужина.