Чудотворец

      Праздник ужасов и летающих тыкв остался позади. Хэллоуин был очень атмосферным в этом году. Хотя бы потому что, Сириус Блэк разорвал картину Полной дамы. Ох, эти Блэки… Дают же драйву! Но давайте вернёмся в начало дождливого и промозглого ноября — времени новых потерь, душевных переживаний и неожиданной поддержки от того, кого её точно не ждёшь.       На следующий день, после того случая, когда Гарри и Беатрис были застуканы в компании друг друга далеко за полночь, близнецы Уизли сразу же подошли к ней спрашивать в чем дело. А то Гарри им рассказал, что Бет спёрла некую книгу, из-за которой Снейп был очень недоволен. Да, так, что позабыл про Поттера и шквал оскорблений, которыми его осыпала карта, когда тот опять хотел засунуть свой длинный нос не в своё дело.       — Бет, что ты взяла такого? — расспрашивали ее близнецы недалеко от главного холла.       — Гарри говорит, что Снейпа прям перекосило. — добавлял Фред пикантностей из рассказа Поттера.       — Я взяла книгу. — Бет мешкалась перед тем, чтобы соврать или сказать правду.       — И что за книга такая? «Как навести порчу на сальноволосых зельеваров?» — хихикнул Джордж.- Тогда одобряю.       — Нет. Это была книга по древним темным ритуалам. — она решилась не лгать им, надеясь, что они поймут и не осудят её.       — ЧТО?       — Я изучаю Темные искусства. Вот такие дела. — Девушка нервно потерла руки будто опять была поймана Снейпом на очередной неловкой ситуации.       — Бет, её же изучают темные волшебники. Это для полных отморозков! — вскрикнул Фред. — Тебе-то оно зачем?       — Ну, я же… всегда хотела стать мракоборцем. Поэтому подумала, что знать такие вещи будет полезным навыком. — Беатрис пыталась говорить убедительно. Она никак не ожидала, что они так сильно отреагируют на это.       — Что-то не помнится, чтобы ты говорила, что хочешь стать мракоборцем. — Джордж сложил деловито руки на груди и подошел к ней почти вплотную.       — Да? Странно… В любом случае, я же не собираюсь вредить людям и делать всякие гадости. Я просто изучаю темную магию, как такую же науку, как и трансфигурация, например.       — И долго ты страдаешь этой херней? — спросил Фред, у которого не по-доброму сверкнули глаза.       — Эмм… — Бет не знала как сказать, чтобы её друзья не закипели, как чайники. — Ну… сразу как карту себе сделала.              Беатрис сделала тяжелый вдох-выдох. «Скажу. Подуются на меня недельку и их отпустит»       — В смысле? Со второго курса? — Джорджу видимо было сложнее переварить такое. — То есть, ты еще тогда вступила в ряды темных волшебников и изучала эту мерзость? Я поверить не могу!       — И мы узнаем о твоём хобби только сейчас: И то, потому что Гарри тогда тоже попался! ОХРЕНЕТЬ! — крикнул Фред. — Ты должна это бросить. Это никого не доводило до добра.       — Фред, я не делаю людям зла. Ты же меня знаешь… — начала оправдываться слизеринка. — Это просто часть магии, как отдельная наука.       — Да, ты с ума что ли сошла? Какая наука? — накинулся следом Фред. — Все любители такой науки сидят в Азкабане. Ты тоже хочешь туда? Если один Блэк оттуда сбежал, это не значит что и у тебя получится!       — Да как ты смеешь?! — вскипела Бет, которую это сильно задело.       — Смею, потому что мы твои друзья, если ты со своими черными книгами не забыла об этом. — зло выплюнул Фред. Джордж даже опешил, потому что никогда не видел своего брата таким злым.       — Я никогда об этом не забывала. И если вам интересно, то эти «черные» книжки не раз мне спасали жизнь! И я была бы давно в могиле, если бы не они! — кричала в ответ Беатрис, взбешенная его наездом.       Между троицей повисла тишина. Но ненадолго.       — Посмотри на себя, Бет. Посмотри, кем ты стала. — тихо сказал Фред, что другим двоим стало не по себе.       — И кем же, Фред? Давай, выскажись.       — Ты постоянно пропадаешь где-то. А в последние три недели, тебя нет в подземельях по ночам. Где ты ночуешь? Почему мы тебя не видим на карте? Ответить сможешь?       — Смогу. Я учусь трансгрессии, а в замке она под запретом, поэтому я тренируюсь далеко от замка.       — По ночам? Или быть может у вас там в Слизерине «посвящение» и сходки будущих Пожирателей? — Фред разошелся да так, что Джордж пытался одернуть его, но тот лишь дергал плечом.       Бет не знала, что сказать. Она просто стояла и молчала, пока он выскажется. Потом постарается помириться, если сможет проглотить свою обиду.       — Ты даже стала на Снейпа похожа.       — Я по-твоему похожу на почти двухметрового мужика, Фред? — его подруга пыталась перевести ситуацию в шутку, но Уизли был непреклонен.       — Ты поняла о чем я. — он ненадолго замолчал и осмотрел ее с ног до головы. — Бет, ты стала такой же озлобленной, говоришь как он и даже одеваешься как он! — Фред показал рукой на ее одежду.       — Ладно… ребят, давайте остынем. — Джордж встал между ними, но Бет отвела рукой его в сторону.       — А ещё, Фред, я учусь на Слизерине. И я изучаю Темные искусства и буду их изучать. И не говорила я об этом, потому что вы бы меня не поняли и даже не постарались понять. — Бет включилась в режим тихой злости, прожигающей до костей. — Ещё я буду гулять по Запретному лесу и в Запретной секции хоть в три часа ночи — мне никто не запретит. Ни ты, ни Джордж, ни кто-то другой. И перед тобой стоит лишь один вопрос: Не зазорно ли праведным Уизли общаться с таким БЛЭКОВСКИМ ОТРОДЬЕМ, как я?! — последние слова Беатрис прокричала.       — Бет, Фред, давайте успокоимся…       — А я спокоен, Джордж! — заорал его брат отчего тот даже отошел на шаг. — Пошли, отсюда.       Фред стал быстро уходить от Беатрис, а Джорджу ничего не оставалось как идти за своим братом. Его тоже раздирали ужасные неприятные чувства, но он всегда делал выбор в пользу брата. Джордж всегда был на стороне Фреда. И будет. Даже вопреки таким ситуации, как эта. Бет смотрела вслед друзьям, которые быстрым шагом шли по коридору и через мгновенье скрылись за углом. Слизеринка сильно жалела о том, что не соврала, а сказала правду. И вот как она вышла боком!       Девушка ощутила дыру у себя в груди, но теперь такую весомую и тяжелую, что хотелось присесть на корточки и обхватить себя руками — лишь бы закрыть ее. Уизли и так от нее отдалились, а теперь их совсем не будет в её жизни. Хоть Бет и надеялась, что они смогут помириться. Ведь Уизли — не Снейп. К ним легче подойти с этим вопросом, наступить на свою гордость и попросить прощение. Соврать. Сказать, что она бросит это гиблое дело и как они были правы… Но стоило ли?       Беатрис так сильно хотелось плакать и она так сильно замерзла. Физически и душевно. «Они больше не будут со мной общаться. Я осталась совсем одна…» — думала девушка обхватывая себя рукам и шла в подземелье. Сейчас все равно выходные и соседки ещё утром сказали, что уйдут в Хогсмид. Она ляжет на кровать, укроется с головой и выкрутит из себя все до последней слезинки.              Время спустя       Бет последующие пару дней взвешивала «за» и «против». Подойти мириться первой или нет. И в итоге она решилась на перемирие сама. В делах дружбы и любви незачем быть гордой, поэтому она сразу решила устранить их конфликт. Но к ее удивлению, всё прошло не так гладко, как она себе представляла.       «Я тебе больше не верю, Бет. Прости. — последние слова Фреда, который сразу развернулся и ушел от нее»       Бет никак не могла ожидать такого исхода. Это же Фред и Джордж, ставшие ей за четыре года почти братьями. Они добрые и хорошие парни, которые всегда поймут и поддержат. Но почему сейчас они такие?       И после неудачной попытки извиниться, Бет не могла отделаться от чувства одиночества, преследовавшее её по пятам. И последующая неделя стала техническим обновлением для сплетниц всех мастей.       Сначала все заметили, что Уизли и Бет не здороваются, а потом они садятся порознь на всех уроках. И если по близнецам и не скажешь, что они были слишком опечалены этим фактом, то у Бет все транслировалось на лбу бегущей строкой.       «Теперь остались только Холланды, придурковатая сова и Тарани. Если я потеряю ещё и их — я точно сойду с ума. Это будет самое жесткое, что со мной случится» — извлекла итог Беатрис.       Еще через неделю, Беатрис смогла абстрагироваться и вернулась в привычный режим машины. Она почти ни с кем не разговаривала, кроме соседок по комнате и Тарани. На расспросы девушек она просто кивала и старалась перевести тему, не вдаваясь в подробности. На уроках она больше не отвечала и ей было глубоко плевать, что ебучий Когтевран обогнал их по очкам.       Блэк пропускала мерзкие смешки Роджера Дэвиса и молча показывала ему средний палец. А когда у нее все-таки появлялось настроение, похожее на человеческое, то изводила противного когтевранца до белого колена, пока тот красный, как помидор не хватался за палочку.       Тонкие замечания Снейпа, она почти пропускала мимо ушей, а придумывать ироничные ответы ей не хотелось. Подначивать своего декана и нарочно его выбешивать стало неинтересно. Бет была слишком подавлена осознанием своего полного одиночества, так что хотелось просто спрятаться от всех и упиваться своим отчаянием.       Хорошо, что кошмары не снились уже как 4 месяца. Если бы она продолжала блуждать в своих собственных страхах, то Беатрис бы спрыгнула с Астрономической башни. Потому что у душевных страданий тоже есть свой предел.       Середина ноября…       Однажды, в середине ноября, Бет, решившаяся выползти в пасмурную погоду из замка, отправилась гулять вдоль озера. Занятия закончились, поэтому можно сбежать от всех в тихий уголок под старой ивой. Больше всего она не ожидала увидеть на своем любимом месте профессора Люпина. Мужчина привычно засунул руки в карманы мантии и смотрел вдаль. Он выглядел таким уставшим, что ей стало его жаль.       — Любуетесь пейзажем, профессор? — она подошла к нему со спины, отчего он резко развернулся и поприветствовал ее теплой улыбкой.       — Какой тут пейзаж, мисс Блэк… Все небо в дементорах.       — Вы выглядите уставшим. Что-то случилось? — Бет встала рядом с ним и тоже загляделась на мелькающие точки вдали.       — Наверное, все от неопределенности, — он провел по волосам рукой, приглаживая челку. — Но я в порядке. Спасибо за беспокойство, мисс.       На мгновение они оба замолчали, будто собираясь с мыслями. На улице гнал сильный ветер и мрачные кучевые тучи летели довольно быстро. Иногда в них сверкала вспышка молнии, а летающие в облаках дементоры, создавали невероятное мрачное впечатление. Бет привыкла в своих снах к таким пейзажам и находила во тьме что-то прекрасное. Поэтому рассматривая картину судного дня, душевные терзания Беатрис успокаивались, как и она сама. А вот Римус в отличие от неё выглядел взволнованным. Видно, что ему было неуютно, а может даже страшно, наблюдая этот небесный мрак.       — У вас что-то случилось? Я вижу, что вы сама не своя. — Римус повернулся к ней и внимательно посмотрел на Беатрис.       — Я рассорилась с близнецами.       — Почему?       — Они узнали, что я изучаю Темные искусства. — Бет подняла камушек, — Поэтому, у меня такое хмурое лицо, как у мандрагоры.       — Я примерно, так и понял. Когда у вас профессор Снейп забрал книгу. — он укутался в мантию, потому что стал подниматься ветер. — Этот путь не приведет ни к чему хорошему, мисс Блэк.       — Да… да… Мистер Снейп уже прочитал мне лекцию подобного рода. Но, ничего уже не изменишь. — Беатрис горестно выдохнула. — Я и Уизли — больше не друзья.       — Не драматизируйте раньше времени. Уверен, что вы помиритесь. — Люпин тоже поднял камешек и бросил его, отчего тот подпрыгнул на водной глади ровно четыре раза. — Значит, это время, чтобы проверить вашу дружбу. И думаю, она пройдет проверку.       — Обнадежили, профессор. — слабо ухмыльнулась девушка, глазами разыскивая новый камушек для утопления. — Люблю ваш оптимистичный взгляд на эту жизнь.       Римус улыбнулся слизеринке и протянул ей идеальный округлый камешек.       — Что вы думаете о сбежавшем преступнике — Сириусе Блэке? — резко спросил Люпин.       — Намекаете, не родня ли мы? Нет. Не родня. — Беатрис выпрямилась и серьезно продолжила: "Ничего не думаю. Мне все равно".       — Даже на то, что он убил много людей и бродит по школе?       — Ага.       — Вы так легко относитесь к опасным существам и людям, будто они пушистые котята, — Римус неоднозначно посмотрел на нее, вспоминая, как она отвечала на уроках про всяких тварей. — Есть ли у вас исключения? Мне интересно, могли бы вы нормально отнестись к людям, которые…       — Больны ликантропией? Вы в эту сторону клоните? — Бет увидела, как Римус удивился, а потом резко смутился.       — Вы… знаете? — хоть мужчина пытался не нервничать, но его все выдавало с головой.       — Вы всегда бледный на полнолуние, — Бет улыбнулась. — Ну, еще я много шляюсь по ночам.       — Да… верно. Странно, что вы со мной еще разговариваете.       — Потому что, вы мне нравитесь как человек и как преподаватель. Так что, вам не стоит принижать себя и думать, что вы хуже других. Я примерно, понимаю ваши чувства, сэр. — Блэк внимательно посмотрела в его глаза, наполненные грустью. — Вам, кажется, что вы не в своем месте и что среди людей суждено оставаться тенью, как вечный изгой. Это ужасное чувство. Чувствовать в толпе себя вечно одиноким странником.       Римус, конечно, поразился ее точному описанию себя. Ему было и тоскливо, но в то же время и хорошо. Что кто-то не осудил его и не посмотрел с отвращением, как было на прошлой работе.       — Я могу причинить вред или убить… — говорил он будто сам себе, тихо и почти шепотом.       — Вы на это способны, потому что не находитесь в здравом уме, а есть люди, которые в человеческом облике желают причинять боль. А вы, мистер Люпин явно не из них. Вы хороший человек.       На этом они закончили эту тяжелую тему и ушли в замок, обсуждая всё что придет в голову. На ужин они зашли в Большой зал вместе. На них никто и не обратил никакого внимания. Пожалуй, кроме Северуса, которого снова уколола игла ревности.       Северус Снейп находился в конфликте с собой. Опять. Он не мог поверить в то, что ревнует Беатрис к этому вшивому оборотню. Мужчина уверял себя в том, что все его мысли перед сном — воспаленное сознание, которое за него уже решило, что он хочет. Но всё больше он мысленно возвращался в свои школьные годы, вспоминая этот зверинец — мародеров. Мало того, что Сириус Блэк всё никак не сдохнет, так ещё и Люпин ошивается рядом с Бет.       И всё как раньше. Северус — изгой, Римус — любимчик, а девушка, в которой он заинтересован избегает и боится его. Потрясающе! Ах, да… еще же Сириус наматывает круги по школе… Лотерея, где выиграли все, кроме Северуса Снейпа.       Сколько раз Северус себя убеждал, что не может испытывать к Беатрис что-то романтическое. Сколько бы не прошло времени — только Лили всегда будет занимать всё место в его сердце. И к Бет он ничего и близкого и не испытывал. Тем более у них разница в 18 лет. Какое влечение у него может быть к студентке, которая годится ему в дочери?       Но… Ему было приятно на неё смотреть — это правда. По его меркам, Бет — уже красивая девушка, пусть и сохраняющая ещё ребяческие черты.       Ещё Северусу было интересно с ней контактировать. И это единственное, в чем честно признался себе зельевар. Он знал, что она может быть хорошей собеседницей, которая могла бы понять его. Он мог говорить с ней на равных, зная, что она не осудит его, не посмотрит на него как на сальноволосого ублюдка, а разглядит в нем человека. Не идеального, но и не такого ужасного, каким он себя проявил.       С ней было просто забавно. Даже ругаться и Северус находил забавным, как она злится, как и находил милым её редкую солнечную улыбку, которую еще запомнил с прошлого года.       И вопреки этим умозаключениям, Северус ждал её взгляд на себе, как и вечерние отработки ровно три дня в неделю. На них она варила зелья для больничного крыла, он объяснял ей некоторые тонкости и мог стоять ближе, чем в классе. Но к его сожалению, Бет щетинилась, как дикая кошка. Вроде бы, она и отвечала на его вопросы, но делала это неохотно, а на колкие замечания и вовсе не обращала внимания, продолжая находиться в апатии из-за Уизли.       Конечно, Северус знал. Это трудно не заметить. Что близнецы сидят отдельно, а Бет за другим столом. Они даже не смотрят друг на друга. И в один день он спросил, но лишь из-за интереса. Ответит ли она?       — Из-за чего, если не секрет?       — Из-за моего хобби, о котором они не знали. — прямо ответила Беатрис, дорезая стебли мандрагоры еще тоньше, как он и просил.       — Вас это сильно расстраивает? — учтиво спросил Северус, наблюдая за процессом позади неё.       — Нет.       — Почему?       — Я же Блэковское отродье. От меня шарахается вся школа и то, что от меня отвернулись друзья — был лишь вопрос времени. — и Бет продолжила флегматично шинковать ингредиенты, будто он спросил ее о погоде за окном.       На этом его вопросы закончились.       «Бедная девочка… Это я же ей и вдолбил в голову. Кретин»       И понаблюдав за ней, Северусу стало ее совсем жаль. Беатрис казалась ему такой одинокой и отвергнутой. Уставшей и будто загнанной в угол, словно дикий одичалый зверек. Теперь он видел ужасающий контраст, какой она только пришла в Хогвартс, и какой она стала. И Северус понимал, что в этом есть и его вина.       И все чаще, когда он смотрел на Бет, он видел самого себя. И исходя из своих наблюдений, мужчина удивился, как они на самом деле похожи. Идентичны, как две половины целого.