Чудотворец

      Блэк всегда казалось, что она в силах выдержать всё, что угодно: пустошь, кошмары, изуродованную душу, но то, что Северус решит утащить ее в поцелуи — нет.       После появления Амбридж она шла к себе в комнату и еле унимала дрожь в теле. Руки тряслись, а щеки горели так, что хотелось приложиться в снежный сугроб. В комнате она долго сидела в тишине и смотрела в окно, собирая мысли в кучу.       В груди только хотела разлететься счастливая эйфория, как до неё снизошло четкое осознание всей драматичности ситуации. И девушка горько заплакала. Бет ушла в неконтролируемый плач, быстро перешедший в истерику. Хорошо, что в комнате никого не было, и девушка позволила себе впервые закричать.       Она поторопилась на один день. Буквально на один! И знала бы она, что Северус шагнет дальше объятий, она бы не совершила ритуал. Никогда в жизни. Справилась бы как-то сама, хоть и осознавала, что против Тома Реддла она больше, чем просто ничтожество. Обычное ничто.       А сейчас, Бет была разбита мыслью, что она своими же руками убила то, о чем в тайне мечтала. И эта короткая мысль о личном упущенном счастье разорвали ее душу окончательно. Слезы полностью задушили горло, и когда она сползла с кровати на пол, то стала задыхаться, хватаясь за грудь. Там, где когда-то горела метка.       Её сожалениям не было конца и через час судорожных рыданий, она окончательно умерла, оставаясь жить лишь потому, что ее организм не имел ничего общего с ментальными ощущениями. Мысленно, она была далека от слизеринского общежития. Наверное, блуждала на кладбище разбитых надежд, рассматривая свое самое большое надгробие.       «Он наказал меня специально. За то, что я предала его. — сокрушалась она, понимая, что, порыв у Снейпа мог быть и не случайным. — А может он просто продолжает надо мной издеваться? Конечно… Богам нужны зрелища и слезы смертных. Как же я могла забыть…»       Боги всесильны. Они плетут паутины миров, создавая и разрушая их без сожаления. Да, и что хотеть от сущности, живущей вечность? Сострадания? Понимания? Может, помощи? Сейчас Бет уверена, что эти твари питаются человеческими слезами, как живительной амброзией. Тянут с грешной земли страдания до небес, где Геба разливает ее в кубки, чтобы те пресытились болью ради вечной жизни.       Бет перечитала про богов все, что могла. Мифы, легенды, сказки… И в каждом фольклоре есть божество, протягивающее руку помощи смертному. У каждого народа был такой божок. Любящий людей, закрывающий их от гнева остальных невидимым плащом… Но Чудотворец был не похож ни на одного из них. Он — вечная загадка с янтарными горящими глазами и садистскими наклонностями, о которой нет ни единой строчки на целой планете. И сегодня в этом девушка убедилась окончательно, не найдя за шесть лет ни одной хвалебной песни в честь него.       Ей так хотелось все исправить, хоть и она понимала, что поздно. Она чувствовала, что от проклятия нет лекарства и оно останется с ней навечно. Но Бет резко вспомнила про маховик времени. «Может, получится? Я попрошу у Макгонагалл, а если надо — украду и… ничего не сработает» — сразу понимает она. В случае с ней, ничего не сработает.       Девушка с психу пинает тумбочку и швыряет книги об стену, а после ищет в сумке карту-следилку.       «Всё-таки попробую…» — и она решилась украсть у декана Гриффиндора маховик и откатиться до ритуала, не имея ни малейшего представления, как пользоваться таким артефактом.       Девушка приводит себя в порядок и ждет, когда красные глаза от слез просохнут. Ее нутро разрывается от рыданий, но Бет ещё держит себя в руках и решает всё сделать после ужина. А если не получится, то она придет воровать ночью. Возможно, Блэк за такую выходку вылетит из школы, но мысль, что нужно попробовать всё исправить — не покидала ее.       Ночью она пробирается по карте к ее кабинету и не видит Макгонагалл в пределах комнаты. Девушка пытается открыть замок, но он не поддается. Доведенная до отчаяния, она пробует различные отпирающие, но карта подсветилась красным, намекая, что Филч где-то рядом, а в кабинете появилась сама Минерва. И ей ничего не остается, как по-тихому удрать.       Бет возвращается в спальню и бесшумно достает из тумбочки, где до сих пор чары на ручке, записную книжку с переводом текста и открывает почти в самом конце. Она выискивает то, чего там нет. И после фразы:       «Печать горит не столько на коже, сколько на самом сердце, проникая в душу людскую. И пылает она вечно, нерушимая ни чарами искусными, ни временем…» — гласят строки, написанные ее же рукой. — «Пока носящий ее не испустит дух…»       — Что же я наделала… — в ужасе шепчет Бет, хватаясь за голову. — Что же я наделала…       Бет знала, что ее существование зависело только от настроения свыше. И как там захотят — так и будет. И наблюдая все гадости, которые ей нужно переживать, Блэк на лучший исход не надеялась. Никогда. Всегда в затылок дышит смерть, и она смирилась с этим зловонным дыханием, зарыв свои желания и мечты в гроб, куда планировала лечь сама.       Парадокс заключался в том, что девушка хотела покоя больше, чем любви. Ведь даже любовь к Северусу приобрела такой изувеченный вид, где жизнь в нём, она любила больше его самого. А то, что произошло сегодня — встряхнуло ее так, что Бет теперь грызет локти от отчаяния и бессилия.       Она лежит в кровати до самого утра и думает. Анализирует и представляет сотню вариантов «А что если бы…»       И спустя многочасовых размышлений Бет пришла к выводу, что все закончилось бы одинаково. Кошмары бы вынудили её пойти на отчаянный шаг, Чудотворец не дал бы ей жизни, а сама она расколотая надвое, с большим трудом укрывала бы от Снейпа весь пиздец. Ей даже сложно представить, как можно завести отношения с такой двойной жизнью.       Она часто трогает свои губы и вспоминает, как он ее целовал. Бет ещё на пятом курсе, когда ещё осмеливалась мечтать, представляла это заветное прикосновение. Представляла красивый момент, каких в мелодрамах сотни. Момент, где она морально готова к такому безбашенному поступку… Но вопреки забытым мечтам, именно Северус застал ее врасплох. То, что он с ней делал и говорил ей, до сих пор не укладывалось в его привычный холодный образ.       Она не могла себе представить, что всё произойдет именно так. Не могла вообразить, как быстро она свалится под его руками на стол, забывшись в поцелуях. Не могла даже ожидать такого глупого порыва от самой себя. И в другой ситуации, Бет светилась бы от счастья, но сейчас глаза застилает горечь и скорбь.       «Все закончилось бы моей смертью, так что какая разница… Мне жизни не дают и ему житья не будет… Да, и кто я такая, чтобы тянуть Северуса в это? Куда мне отношения с таким багажом проблем?»       И к шести утра Бет решает добить себя окончательно. Прийти и наврать. Сказать, что ошиблась и ноги раздвинула зря. А потом вся их идиллия кончится и Бет останется полностью одна. Что собственно и произошло.       Бет не оправдала его ожиданий и разбила себе сердце в дребезги. Он её выгнал и теперь никто не будет ей мешать. Проскользнула горькая мысль, что будет даже лучше, если Северус возненавидит ее как раньше. Но декан Слизерина был как всегда сдержан, молчалив и спокоен. Не срывал свой гнев на остальных и над ней не злорадствовал. Просто не замечал. «Вычеркнул меня навсегда…»       Но жить дальше и делать вид, что все в порядке, сложно. Поэтому она варит много успокоительного в теплице, где попутно своровала недостающие ингредиенты. Блэк пьет зелье вместо чая и кофе по несколько раз в день, и чувствуя размягченный мозг и полную прострацию, девушка продолжает жить дальше, заглушая гадкие чувства за жидкой пеленой.       После ритуала кошмары закончились и теперь она много спит. Но не для того, чтобы синяки под глазами сошли на нет, а потому что зелье тянуло ее к кровати, срубая сильной сонливостью. Может, ей хотелось просто закрыть глаза и не существовать? Тоже не исключено.       Она часто просит Бёрк гулять с ней у озера, чтобы поговорить о чем угодно. Серафина нехотя тащится с ней в ветряную погоду на улицу и рассказывает про письма, которые пишет Тодор. Серафина задает ей много вопросов и пытается поддержать ее апатичное настроение, а Бет как всегда ей врет. И такой досуг помогает. Но ненадолго.       Оценки падали, домашние работы выходили посредственными и часто не дописывались до конца. Бет садилась перед книгой и не могла сложить слова в одно предложение. Она зависала с пером над пергаментом и не могла заставить себя написать и строчки.       Видимо, сломалась окончательно.       Неравнодушный Флитвик даже оставил её после занятий, чтобы спросить, почему она ходит как в воду опущенная. И Бет не нашла ничего умнее, чем сказать, что влюбилась и развести руками. Профессор понимающе приложил руку к груди и порадовался за нее.       — Понимаю, милочка. Ох, как понимаю. — проговорил профессор, поправляя кипы учебников, на которых ему нравится стоять во время занятий. — Я в твоем возрасте тоже убивался муками любви. Было конечно, безрадостно с одной стороны, но какое возвышенное чувство!       — И не говорите. — поддакивала ему Бет. — Возвышеннее некуда.       — Только не нужно падать духом, Беатрис. — по-отчески сказал Флитвик. — Душевные терзания прекрасны в некотором смысле, но не нужно рвать себе душу. Главное помнить, что жизнь прекрасна, несмотря ни на что.       — Мне бы ваш настрой, профессор. — девушка выдавила улыбку и завела руки за спину. — Но думаю, вы правы. Я зря накручиваю себя.       — Так и держать! — Профессор одобрительно посмотрел на нее и продолжил: Унывать сейчас нельзя.       — Это точно. — Бет уже подходила к двери на выход, уже почти прощаясь с ним. — А насчет домашних заданий?       — Сделаете на следующей неделе. В журнале я ничего вам пока не ставил.       — Спасибо, сэр. Я всё сдам, обещаю.       Она прощается с Флитвиком и медленно ползет в подземелья. По дороге она удивляется, что многим людям на нее не плевать. Жаль, что только Снейпу так не везло. Он всё это время был один.       Тарани Бейкер в середине недели потащила ее на прогулку по окрестностям, чтобы рассказать про далекие Альпы, про работу отца в заповеднике и поселении гоблинов, в котором ей повезло побывать. Ведь даже несмотря на то, что пуффендуйка обзавелась друзьями и на своем факультете была девчонкой довольно популярной, она всё равно не забывала про Бет. Девочка уже не таскалась за ней как раньше, и крутилась больше среди своих барсуков, но всегда радостно махала ей рукой при встрече.       Тарани сейчас тринадцать. И не смотря на то, что она заметно подросла, отрастив пушистые черные косы до поясницы, она оставалась такой же солнечной батарейкой с нескончаемым зарядом позитивного настроя. Бет в её компании становилось легче. Но тоже ненадолго.       Один раз ее выдернули в коридоре близнецы, которые о ней резко вспомнили и потащили на восьмой этаж. Они пару дней назад нашли зачарованную дверь, где спрятали зеркало Еиналеж и решили, что это будет хорошей идеей показать ей находку.       — Я вижу нас в крутых парных костюмах, — говорит Фред с довольной улыбкой. — У меня трость, а из нее бьет залп конфетти прямо в лицо моему братцу. Вот умора! Так тебе и надо, засранец…       — А я вижу всю нашу семью. — более серьезно говорит Джордж, отбрасывая пыльную тряпку ногой в сторону. — Все живы и здоровы. Никто не пострадал.       — А ты что видишь?       — Мэри и Джастина. — Бет подошла к зеркалу и провела по нему рукой. — Они мне рады, улыбаются… а Мэри обнимает меня за плечи.       Про Снейпа, стоящего рядом и держащего ее за руку, она умолчала. Но он там был и смотрел на нее тепло. С нежностью, а не с ледяным равнодушием как сейчас.       — Они живые. — как в прострации говорит Бет и давит в глазах подступающие слезы.       Майкла она тоже любила, как и племянников с Женевьев. Но родители были для нее на первом месте. Она всегда поднимала их выше всех остальных людей, потому что любовь к ним была полна внутреннего трепета и поклонения.       Таких людей невозможно было не полюбить. Вот Бет и смотрит на улыбчивое ясное лицо Мэри и мысленно представляет, как было бы хорошо обнять эту прекрасную в своей доброте женщину и сказать ей, как она ее любит. Она бы погладила ее по голове, поцеловала в щеку и позвала пить чай в летнюю беседку среди пахучих роз. Камень с души отвалился бы сам собой.       Приемной матери нужно лишь посмотреть на нее с теплом, как девушка, приехавшая из холодного Хогвартса, сразу отогреется в ее ласковых лучах и воспрянет духом. Найдет в себе силы, которых в семнадцать совсем не осталось.       Мама. Отец. Северус. Люди, любовь которых она больше не увидит. Люди, которым она сделала больше, чем просто плохо.       «Сама виновата…» — и девушка зовет близнецов за собой. Подальше от комнаты, чтобы не раздирать себе сердце. Хотя там и от сердца ничего уже не осталось.       Неделю, она проходила в прострации, что от зелий даже вкус еды ощущался как резина. Но она не жалуется, понимая, что виновата в своих бедах только она и ебнутый божок с книгой. И под конец такой изматывающей недели, с Бет случилось то, что и должно было случится. Она получила нервный срыв. Долгожданный, запитый десятками успокоительных, нервный срыв.       Хоть надо и признать, что она пыталась не привлекать к себе внимания и не быть как Поттер, которому его «вечно не хватает».       Начало октября…       Начало октября свистело точно таким же холодным сквозняком по замку, как и шесть октябрей тому назад. Хогвартс начинал промерзать. И если в трех башнях факультетов с температурой все относительно терпимо, то в подземельях было как обычно. Холодно, темно и влажно. Иногда студенты даже удивлялись, как это по стенам не разрослись мхи, грибы и прочая дрянь, цветущая на сырых гнилых могильниках. Но у слизеринцев это вопрос риторики и утренней ворчливости. Особенно, когда глаза открывать не хочется, не то что надевать холодные тапки.       Надо сказать, что у Снейпа на душе ни капли не полегчало. На собрании Пожирателей, Крауч разложил на столе план Азкабана и показывал пальцем, где могли находиться тюремные камеры их друзей. Оказалось, что тот самый Никс каким-то волшебством достал копию государственной тюрьмы. Как? Откуда? Да, хер его знает, но это в лишний раз доказывает, что за деньги в этом мире можно получить всё, что душе угодно.       Снейп при виде чертежа с многоуровневыми этажами, похожий на улей, мог только прикрыть ненадолго глаза, жалея, что не убил Крауча ещё в школе. Если бы он только знал, что Барти будет настолько проблемным, он бы затащил его в первую попавшуюся кладовку и лично приложил Авадой. Или же настаивал, чтобы дементор расцеловал его прямо там. Но Фадж решил соблюсти бюрократию и организовать целое судебное слушание, чтобы прилюдно поставить преступнику клеймо на лоб. «Понятно для чего. Для газет и общественности, чтобы выставить себя в нужном свете…»       Живой Бартемиус искрился от свежих идей и воодушевленного настроя. Заразительного настолько, что все остальные предвкушали военную компанию Темного Лорда, как захватывающее приключение. Веселая авантюра, где есть Мальчик, который ни о чем и Дамблдор, которому уже пора.. На тот свет разумеется.       Северус думал, что отправится туда в компании Крауча. Надеялся даже подстроить его смерть и по прибытии к Лорду, сказать примерно следующее: «Он был вам предан и погиб за вас. Охрана и дементоры неожиданно…» и целый заготовленный текст, где мужчина преподнес бы его героическую смерть, как несправедливую случайность. Но нет… Волан-де-Морт хочет лично отправится с ними. Наверное, для символичного открытия тюремных камер и закрепиться в их глазах, если не мессией, то спасителем. Впрочем, это всё не важно. Главное, что скоро налет не за горами и у Северуса на Хэллоуин намечается встреча выпускников.       У мрачного профессора в другой ситуации опустились бы руки. Северус терпеливо бы ждал прокола со своей стороны и расплаты за предательство. Но сейчас, он был твердо уверен, что Реддла можно и нужно победить. От его смерти зависела жизнь Поттера, Блэк и его собственная. «И не будь его, можно просто…жить» — и Северус цеплялся за эту горящую идею, как за маяк во тьме, к которому надо просто грести. Медленно и предельно осторожно.       На грудь также давила прежняя паршивость, помноженная на двое.       Блэк от него хоть и не шарахалась, но продолжала быть на своей апатичной волне. Радовало, что девушка не пропускала приемы пищи и постепенно возвращалась в человеческий облик. Но, как и ожидалось, она видимо, навсегда зареклась заходить к нему в кабинет и смотреть в его сторону. Только здоровалась при встрече и на этом красноречие мисс Блэк — всё.       Единственное, что он хотел от нее — не отдаляться. Но и здесь Блэк не могла оправдать его надежд. Ещё и зелье, как назло не шло, но лишь потому, что ему не хватало свободного времени, чтобы заниматься воплощением своего злобного гения. А воплотить задумку Северус планировал до полнолуния, пока его безрассудность не остыла.       — Там работы еще на месяц. — зельевар в уме рассчитывал все эксперименты ровно по дням. — И проверить надо…       — Бери свою подружку и ставь у котла. — подало идею его подсознание. — Она тебе все натрет и нарежет, а ты будешь варить и измываться над крысами, бездушное ты животное!       — Звучит… идеально. — его осенило и он, понял, что лучше варианта и не придумать. — В помощи она мне точно не откажет. Хотя бы из чувства вины.       Через пару дней…       Вылавливать Блэк долго не пришлось, потому что она сама влетела в него из-за угла в компании с Серафиной Бёрк. Еще и после отбоя. Северус, как обычно удивился стечению удачных обстоятельств, не забыв поблагодарить дьявола, толкающего ее к нему в руки.       — Мисс Блэк… — Северус мягко отстранил ее от себя за плечи. — Как обычно, не смотрите, куда идете.       — Извините, сэр. — Бет немного покраснела, а увидев, с каким интересом на нее смотрит Бёрк, покраснела еще больше.       — Ничего, — он спокойно посмотрел на старосту, а после на нее. — Я привык жить в мелодраме. — намекая на их постоянные столкновения в коридорах, как в кино.       У Серафины округлилось лицо, но она продолжила стоять молча.       — Мисс Бёрк, вы, как я посмотрю, набрались плохих привычек у своей подруги и тоже нарушаете комендантский час? — хитро поинтересовался он, разглядывая обоих. — Не стыдно ли нарушать школьные правила? Вы же староста, как никак. — и наиграно покачал головой.       — Мистер Снейп, мы приносим свои извинения… — начала оправдываться Серафина, — Мы…       — Больше так делать не будете. Это я понял. — он улыбнулся уголками губ и сложил руки на груди. — Вы, мисс Бёрк возвращайтесь в общежитие, а ваша подруга скоро к вам присоединиться. Мисс Блэк, на пару слов.       — Но…       — У вас есть ко мне вопросы? — серьезным тоном спросил мужчина, окатывая рыжую девушку пока что снисходительным взглядом. — Нет? Тогда в добрый путь. Не смею вас задерживать.       Серафина немного замешкалась, но нехотя ушла от них. Через пару шагов она повернулась и снова посмотрела на Снейпа, провожающего ее цепким взглядом. Он ей даже кивнул, мол, проваливай уже побыстрее. И, подняв высоко брови, немного шокированная староста побрела к себе в комнату, мысленно молясь за подругу. Бет в это время с деловым видом разглядывала пылающий факел на стене, уже соображая, как врать Серафине опять, когда она переступит порог комнаты.       — Мне нужно с тобой кое-что обсудить. — Северус бросил ей через плечо, уже отшагивая в конец коридора.       — Мы уже обсуждали…       — Это по делу, Блэк. — сразу отрезал Снейп ледяным тоном. — Наш разговор не будет касаться личных отношений.       Девушка промолчала, но продолжила идти за ним. Всего пара поворотов и один небольшой тупиковый коридор, как они оказались перед его кабинетом. Если бы Северус повернулся бы вовремя, то увидел, как Бет мученически поднимает голову к небу.       — О чем ты хотел поговорить? — неуверенно спрашивает она, мельком глянув на его рабочий стол.       — Мне нужна твоя помощь, а заключается она в следующем. — он ушел к столу и подозвал ее к себе. Он показал ей на металлический держатель с дюжиной пробирок. — Мне нужно закончить один эксперимент. Зелье многосоставное и варить его необходимо в двух котлах одновременно, потому что их нужно будет смешать при определенной температуре. Процесс долгий и кропотливый. Поэтому мне нужно, чтобы кто-то помогал мне в подготовке ингредиентов, которыми просто некогда заниматься.       — Ты зовешь меня варить зелья?       — А куда мне тебя звать? На свидание? — съязвил Снейп и тут же пожалел об этом. — Да, я хотел бы, чтобы ты мне помогла.       — Что за зелье? Для чего оно? — Бет проглотила его колкость как само собой разумеющееся и аккуратно взяла одну из колб. Внутри плескалась вязкая жидкость голубого цвета.       — Для поддержания жизни в организме при очень неблагоприятных условиях. — коротко пояснил он, считая, что расплывчатой фразы ей будет достаточно.       — Буду рада тебе помочь. Хоть в чём-то… — она поставила колбу обратно в держатель и посмотрела на него. — Когда?       Снейп наклонил голову набок и задумался.       — Давай три дня в неделю. С шести вечера и до отбоя. — предложил он. — Тебя это устроит?       — Вполне.       Мужчина полез в выдвижной шкаф и достал из него зелье. Такое же, как и в прошлом году. Самое лучшее успокоительное, что Блэк пила за свою жизнь. Без каких-либо побочных эффектов.       — Ты ходишь к Помфри? — и протягивает его ей. — Берешь у нее лекарство?       — Да, — девушка взяла пузырек и растеряно посмотрела не него. — Мне оно не нужно, если честно. Я хорошо сплю.       — Разумеется, ты хорошо спишь. Употреблять такое количество успокоительного, что здоровый конь сляжет. — Снейп невольно расходился в нотациях, но лишь потому что переживал за нее. — Ты как дитя малое. Будто не знаешь, какие будут последствия от передозировки.       — Я тогда не думала о последствиях.       — Заметно.       На его саркастичные выпады Бет не возражала, считая себя и так редкостной дурой.       — Мне кажется, что это неправильно. — тихо говорит она, избегая его пронзительного взгляда.       — Выражайся конкретнее.       От его суровости она начинала нервничать. Больше из-за выработанного за годы рефлекса, уже подсознательно чувствуя, что раздражает его.       — Помогать мне после всего.       — А какой альтернативы ты ожидала? Что я должен обидеться на тебя до конца своих дней и заставить драить грязные котлы, лишь потому что наши желания не сошлись? — иронично спрашивает он, изгибая бровь.       — Примерно.       — Детские глупости, от которых я попрошу тебя впредь воздержаться в моем присутствии.       Бет кивнула и отвернулась от него полубоком, чтобы стол выпал из поля зрения. Северус сосредоточенно смотрит на нее и от прожигающего черного начинает пылать кожа и болеть висок. Точечной болью.       — Беатрис, соберись и возьми себя в руки. — более мягко говорит он, толкая ее за спину к выходу. — Ты мне по-своему дорога и относится к тебе хуже я не стану. Взамен я лишь требую от тебя того же.       — Спасибо. Ты для меня тоже важен. — без эмоций отвечает Бет.       — Приятно слышать. — он открывает перед ней дверь и девушка переступает порог кабинета. — Спокойной ночи.       Бет уходила из его обители в полной растерянности и немного сбитой с толку. Северус ее так быстро выпроводил. «Ожидаемо…» Но она не обижалась. И если бы девушка знала о горящей метке у него на предплечье, то облегчила бы ему задачу, убравшись из кабинета быстрее. Про его наглую попытку пролезть к ней в голову она сразу же забыла.       Бет заходит в комнату и бросает сумку на кровать. Развернувшись, она видит свою любимую соседку, сидящую на кровати с книжкой и уже одетую в шелковую пижаму. Бёрк хитро улыбнулась и подперла голову рукой. Из-за огненных волос и лукавого взгляда, она всегда напоминала Беатрис лисицу.       — И как у вас там дела? — невзначай спросила Серафина, с интересом разглядывая ее.       — У… нас? — Бет прокашлялась и снова натянула невозмутимую мину.       — Что он тебя вызвал к себе? Да, еще и после отбоя?       — А… Ему нужен был помощник, чтобы сварить одно сложное зелье. — Бет в этот раз решила не врать, потому что не видела для этого причин. — Предложил мне поучаствовать.       — Да, ладно! — воскликнула она. — И ты, наверное, безумно этому рада, не так ли?       — Ну, как сказать… Теперь три дня в неделю я буду проводить с ним в лаборатории и помогать воплощать его гениальный замысел в жизнь. Только не говори этим двоим, пожалуйста. — взмолилась Блэк. — Розмари не удержит язык за зубами, а Ларкинс опять начнет меня подначивать.       — Хорошо, — согласилась с ней подруга. — Я знаю, что ты и так из последних сил держишься, чтобы не придушить ее ночью.       — О, Мерлин свидетель… — Бет комично возвела руки к небу и плюхнулась к Серафине на кровать. — А ты чего светишься? Тодор написал?       — И даже посылку мне прислал! — девушка полезла к своей тумбочке, чтобы похвастаться. — Иногда я думаю, что разорю его раньше времени, а мы ведь даже не поженились. Не по-людски как-то…       — Кстати, а где Розмари и Джессика?       — У своих парней. — ответил Бёрк, разворачивая перед ней коробочку с подарками. — Наверное, и ночевать там останутся.       — Как же так? Ларкинс не удержалась?       — А то! — Серафина захихикала, уже готовясь завтра подначивать Джессику с самого утра. — Кассиус покорил её высокомерное сердечко.       — Ну, хоть поломалась для приличия. — вывела итог Беатрис и пытаясь подключиться к ее хорошему настроению.       В пятницу ровно в шесть часов вечера Бет нашла Северуса в классе смешивания зелий. На профессоре уже красовался белый фартук, надетый поверх белой рубашки с закатанными рукавами. Он предусмотрительно заранее все подготовил: котлы, банки с ингредиентами и набор инструментов. Мужчина уже что-то медитативно шинковал на доске, так и не соизволив посмотреть в ее сторону. Бет впервые увидела его со стянутыми в хвост волосами и слабо улыбнулась, признавая, что ему так идет.       Лаборатория пропахла травами, от которых медленно кружилась голова и тянуло в сон. Однако, окончательно расслабиться в такой обстановке вряд ли бы получилось. В помещении было слишком прохладно.       — Мой домовой эльф пришел. Очень хорошо… — проговорил он сам себе под нос и подозвал ее к себе. — Бери фартук и надевай перчатки. Будешь со мной подготавливать ингредиенты.       Бет без лишних слов подключилась к его эксперименту и мысленно погрузилась в рутину Северуса Снейпа, отвлекая себя монотонной работой за разделочной доской.       Через час Снейп принес клетку с крысами. Семь грызунов черного и коричневого окраса от встряски бесновались внутри, перепрыгивая друг через друга. Бет вопросительно посмотрела на Северуса и тот понял ее без слов, принимаясь отвечать.       — Перед тем, как проверять экспериментальные зелья на людях, нужно проверить их на подопытных, чтобы выявить побочные эффекты. Для того они и существуют. — он поставил клетку с крысами на пол. — Ты всё сделала, как я сказал?       — Да. — Бет отошла в сторону, чтобы Северус смог подойти к столу и оценить ее работу.       — Корни необходимо было нарезать тоньше. — он придирчиво оглядел все емкости с ингредиентами и, не найдя к чему можно придраться ещё, повернулся к своей помощнице. — Когда порежешь, мы приступим к приготовлению. Ты начнешь варить первое составное, потому что оно легче. Я займусь вторым.       Крысы в клетке притихли, но все равно продолжали противно пищать и шуршать. Против грызунов Бет не имела ничего против. Они смышлёные и милые в качестве домашних питомцев, но приколы от Петтигрю закрепили за несчастными зверьками дурную славу. Поэтому, Бет и ее гриффиндорские друзья не могли смотреть на них без отвращения.       Северус достал из блокнота листок с рецептом и протянул его Блэк.       — Ознакомься. Это первый вариант. — он показал пальцем на четвертый пункт. — Здесь важно не ошибиться. Если написано восемь капель, значит ровно восемь. Ни больше, ни меньше.       — Поняла.       — И следи за временем. От своевременного добавления ингредиентов, существенно будет зависеть реакция.       И закончив читать ей короткую и очевидную лекцию, он ушел к своему котлу.       — Северус, а если я ошибусь и все испорчу?       — Намекаешь, буду ли я сердиться на тебя? — он слегка улыбнулся и по-теплому посмотрел на нее. — Нет, не буду. Мы просто начнем сначала. Нам в любом случае придется варить его несколько раз, пока не получится нужный результат.       Бет кивнула и принялась читать рецепт, чтобы расставить ингредиенты в правильной последовательности. Она подошла к процессу максимально ответственно. Ей хотелось сделать всё идеально и безупречно. Не ради похвалы, а чтобы в кое-то веке помочь ему. Удовлетворить его гениальный порыв.       Во время работы они не смотрели друг на друга. Бет боялась ошибиться, а Снейп был «в чертогах разума». Иногда, он подходил к ее котлу, убеждался, что всё идет по плану и уходил к своему. Через час, когда они одновременно погасили огонь, Снейп взял самый маленький котел и медленно стал смешивать ее варево в его состав. Порционно. Вмешивал до тех пор, пока зелье не преисполнилось нужным для него оттенком, и когда жидкость окрасилась в светло-голубой цвет, он остановился и ушел делать заметки в блокноте.       — А теперь что? — спросила Бет, заглядывая ему через плечо.       — Теперь нужно доварить полученное зелье. Я сделаю это сам. Тебе только смотреть и записывать в блокнот всё, что я скажу.       Третий этап закончился быстро. Бет записала время и все его рассуждения под диктовку. Ей даже стало приятно, что ее почерк вклинился в его гениальные чертоги. Еще приятнее, что он использует ее подарки по назначению. И блокнот, и перо. «Надо ему еще шариковых ручек принести…» — пролетела мимолетная мысль, как упростить его полет мысли еще быстрее.       Северус же находился в своих мыслях, погруженный в эксперимент настолько, что Бет казалось не замечал вовсе. Когда он набрал зелье в пробирку, то ушел к другому столу, под которым стояла клетка с крысами.       — Бет, ты же понимаешь, что большинство зелий созданы путем опытов над животными и людьми. Весьма неприятными опытами.       — Знаю. — она подошла к нему и с интересом наблюдала, как он по воздуху вытащил крысу из клетки.       — Уверена, что готова наблюдать?       — Да.       Он набрал зелье в шприц и вколол содержимое в загривок. Мужчина выждал несколько минут, обездвижил грызуна и легким взмахом отсек ему сначала передние, а после задние конечности. Крыса издала высокий пищащий звук и Бет замерла на месте. Явно не ожидая, что эксперимент повернет в такую сторону.       — Накрой клетку. — скомандовал Снейп и записал время в блокнот.       Бет накинула на клетку тряпку и тихо подошла к Северусу и уставилась на конвульсии крысы вместе с ним.       — Под неблагоприятными условиями ты имел ввиду отрубленные конечности?       — И не только. — отозвался Снейп, полный спокойствия. — Зелье должно поддерживать жизнь при ожогах, несовместимых с жизнью, при отрыве конечностей или высоком пороге поражающих инфекций. Организм должен справляться с болевым шоком, обильным кровотечением и другими вредоносными факторами, чтобы не дать телу погибнуть.       — Но она же все чувствует? — недоумевала Бет. — Разве смысл не облегчить боль и страдания?       — Смысл продлить жизнь. — на выдохе произнес мужчина, поглядывая на наручные часы. — Но не буду исключать возможности, что зелье всегда можно усовершенствовать.       Последние слова он говорил, наверное, больше себе, чем ей. Но Бет явно не обиделась. Орущая крыса здорово отвлекала и девушка начинала нервничать от визга. Снейп будто прочитал ее мысли и палочкой «отключил» у подопытного зверья звук. И через долгие двадцать минуть крыса наконец-то умерла. Радовало, что тихо. Северус окинул ее безразличным взглядом, и сел делать поправки в блокнот. Поменял дозы, где-то уменьшил, а где-то добавил.       И после они начали все с начала.       Любуясь Снейпом, Бет поняла, что он может простоять над котлом целую вечность. Северус не казался уставшим. Наоборот, мужчина был полон сил и невиданной энергии. Она восхищалась им в тысячный раз и засматривалась на него больше положенного. Ее восхищало всё: ловкость рук, уверенность в каждом движении, даже метка чудесно смотрелась на предплечье. Он же закатил рукава и без его черного панциря, Северус смотрелся… интересно. Бет подобрала бы для себя новое и правильное слово «сексуально». Но беда заключалась в том, что на Снейпа, она до сих пор смотрела, как на музейный экспонат, который надо уберечь от бомбежек Второй Мировой. Который можно разглядывать, обойти со всех сторон и иногда потрогать. И на этом жесткое всё.       У нее с восприятием ненаглядного профессора в голове больная сложная дилемма. Но процесс запустился и Бет смотрит на него под новым углом.       Бет почти закончила подготавливать свою часть работы и уставилась на его руки. В них не было ничего особенного, если сравнивать с сотней рук других мужчин. Они были совсем обычными. Но Бет придавала его рукам всегда большое значение. До того момента, прикосновение к его теплой ладони значило для нее ничего больше поддержки. Ей казалось, что этот невинный жест, которым она так злоупотребляла был для нее силой. Сожми его ладонь и Бет станет сразу легче.       Потом эти волшебные руки стали ее обнимать. Редко и обычно, когда с ней приключалась очередная гадость. Теплые, немного шершавые на ощупь ладони, обнимали и гладили по плечам. Успокаивали и гарантировали ее измученной душе покой и безопасность. А после того случая, Бет смотрит на его пальцы и дыхание само по себе становится тише, а щеки алее.       Бет смотрела на увлеченного Северуса и вспоминала сладкие минуты, где он ее целовал, а руками вытворял такое, что забыла, как надо дышать вовсе.       — Хочешь у меня что-то спросить? — спросил он, внимательно разглядывая ее.       — Нет. — и Бет, пойманная с поличным, быстро отвернулась к вонючей тушке рыбы, с которой ей предстоит пинцетом выдрать серебристую чешую.       На часах уже десять вечера и по счету запищала третья крыса. В этот раз беззвучные конвульсии продлились на семь минут дольше. И подопытный мог выдержать не только отсутствие конечностей, но и обильное кровотечение от Сектумсемпры. Бет снова зависла на молчаливых муках крысы, дергающей культяпками и не заметила, как Северус подошел со спины.       — Тяжело смотреть? — тихо спросил он, развязывая узел фартука у нее на спине.       — Нет. — она напряглась, ощущая его легкие прикосновения, но ничего против не сказала. — Но жаль.       — Так всегда было, Бет. Чтобы эликсир стал приносить человеку пользу, его необходимо протестировать на мышах или крысах. Выявить нежелательные эффекты и переработать под человека.       — А на человеке как проверять твоё зелье? — Бет сняла фартук через голову и медленно складывала ткань в руках. — Выловишь кого-то и сделаешь с ним то же самое?       — А что если и так? — сказал он с усмешкой, наблюдая ее короткое удивление в глазах.       — Лови тогда Петтигрю. — Бет отвернулась от него. — Лучшего образца и не придумать.       — И ты будешь спокойно смотреть, как я отрезаю ему конечности? — поинтересовался Северус, больше из любопытства, но не скрывал, что ход ее мыслей ему нравился.       — Да, а потом помогу тебе вырыть могилу и спрятать тело. В этом у меня есть скромный опыт, профессор.       — Помню. — он слегка улыбнулся и потянулся к ее косе. — Ваш опыт неоценим, мисс Блэк, но он приведет вас в Азкабан. В след за мной.       — Надеюсь, что наши камеры будут рядом и я смогу развлекать тебя до самой кончины.       Северус снял резинку и принялся расплетать ей волосы. Девушка повернулась и удивленно посмотрела на него.       — Что ты делаешь?       — Привожу твою растрепанную гриву в порядок. — спокойно ответил мужчина, разделяя пряди пальцами. — Стой смирно.       «Боже, как же это странно…» — думала Бет, которая должна была препятствовать его затее, но ничего не смогла поделать. Она в сотый раз прокляла свой странный ступор и невольность перед этим человеком. Даже пожалела, что согласилась ему помогать, ведь Северус одним невинным действием сам же опроверг свои уговоры про «Останемся друзьями, Блэк, и всё у нас будет как прежде…»       «Ага, как же»       — Северус, может ей уже достаточно? Она мучается полчаса.       — Хочешь прекратить ее мучения? — спросил он, завязывая резинку на волосах. — Так прекрати.       Бет вытащила из кармана палочку и Авадой прикончила грызуна. С крысой у нее не было таких душевных дилемм, как с ящерицами. Те шустро бегали и были полны жизни. У них все лапки на месте и тельце пестрилось ярко-зеленой чешуйкой. Убивать их просто так — сплошное кощунство. А эти…       Когда подопытная крыса испустила дух, ей стало легче. Северус же, закончил странное медитативное занятие для себя и отошел от нее.       — Еще пару опытов и можно заканчивать. — подвел итог Снейп, поглядывая на Бет. — Самое главное, что нужный эффект достигнут.       — Тогда чего ты еще хочешь добиться?       — Чтобы эффект поддержания длился около часа.       Бет обернулась к нему и не могла понять его странного замысла. Черные глаза были как всегда непроницаемы, а лицо бесстрастным. И разглядывая его, она решила не пытаться постичь его мотивов. Всё равно не поймет.       — Будешь продолжать сегодня?       — Нет, но мы продолжим на следующей неделе. — задумчиво сказал Северус, снова ушедший в «себя». — Тебе нужно идти. Я не могу держать тебя здесь до полуночи.       Северус со своей помощницей, убрал учебную аудиторию так, что по ней и не скажешь, что здесь проходили такие специфические опыты. Бет очистила палочкой котлы и отнесла к нему в кабинет. Снейп вытащил клетку с живыми крысами из поля зрения и наконец-то аудитория погрузилась в долгожданную тишину. Никакого шебуршания под тряпкой. Банки и мешки с травами — в кладовку, блокнот с чернилами — в его кабинет. И когда столы опустели, они вдвоем вышли из класса смешивания зелий и расстались до понедельника.       После ее ухода Северус делает окончательный вывод, что Бет ему безоговорочно предана. В словах про рытье могилы для Петтигрю не было фальши, и окажись эта жалкая крыса на его столе без конечностей, Беатрис просто пожмет плечами и пойдет за лопатой. Это удивляло и настораживало.       Втягивать ее в убийства, Снейп никогда бы не стал. Это его грешной душе уже нет особой разницы, а любимую девушку хотелось сберечь от подобного. Тем более, зная как она загоняется по поводу и без, Северус делает вывод, что душевные потрясения для неё излишняя роскошь. Но ему приятно знать, что Блэк будет на его стороне в случае «чего».       А у Бет все было проще. Перед сном, она выпила его снотворное и сразу унеслась в сон, предпочитая ни о чем не думать. Ни о Снейпе, ни о заплетании косы, которая к слову, не была растрёпанной.       Выходные прошли спокойно. Бет писала домашние работы, которые она задолжала Флитвику и другим преподавателям, а когда закончила ближе к вечеру, то взялась за чтение книг, лишь бы никуда не выходить из комнаты.       Учебная неделя была в самом разгаре, впрочем, как и Амбридж. Ее альтруизм в сфере образования создал ей в начале октябре образ взвинченной лягушки. Ей нужно было запрыгнуть в каждый кабинет и класс, высказать свое особое мнение и ускакать обратно. А бедный преподаватель ещё долго стоял в ступоре от ее наглости и сладкого лицемерства. И по итогу все сошлись на одном мнении: что при ней лучше не говорить лишнего и держаться подальше. Так постепенно стих преподавательский стол, а после и студенты прекратили излишне болтать и смеяться, когда Амбридж появлялась в коридоре.       У женщины было на редкость удивительное зрение. Она уже издалека видела незаправленную рубашку или отсутствие галстука у студента, за что сразу же делала ему замечание. Критике подвергалось всё живое, что в ее понимании не укладывалось в идеальную картину мира Долорес, любящей порядок больше, чем розовый.       Ещё на первой неделе Гарри оповестил всех, кто эта женщина и с каким энтузиазмом она хотела вышвырнуть его из школы. И вся гриффиндорская компания, включая Беатрис, решили помалкивать на ее занятых в лишний раз.       Блэк с Поттером держали язык за зубами долго. Целый месяц.       Парень глотал от однокурсников гадкие насмешки и полный игнор. Амбридж хоть и одаривала его терпеливой улыбкой, но вокруг женщины стояло невидимое кольцо пренебрежения, что ее истинные чувства к нему можно было понять без слов. Гарри стоически выдерживал кучу ежедневного дерьма и под конец сентября стал срываться на друзьях. Несчастный избранный один раз пожаловался Блэк, и девушка впервые не могла подобрать для мелкого слов утешения.       Ее тогда саму мучило скорое полнолуние. Куда ей поддерживать, если она сама рассыпалась как песочная статуя? Но она его понимала и жалела. В ее разорванном сердце, ещё оставалось это чувство, которое делало людей — людьми. И Бет, сопереживая Гарри, могла только обнять его. Легко и невесомо. Но Поттеру было и этого достаточно.       — Укрощай свой гнев, Гарри, — говорила Бет ему на ухо. — Не выплескивай его на друзей. Гермиона и Рон очень стараются для тебя. Мы все на твоей стороне.       — Я стараюсь, но не выходит, — отвечал парень. — Я сам себя не контролирую и боюсь, что наговорю им лишнего настолько, что они окончательно отвернуться от меня.       Бет отошла от него на шаг и посмотрела в зеленые глаза.       — Не отвернутся. Никогда этого не произойдет.       — Вся школа от меня избегает и считает вруном, а Волан-де-Морт спокойно собирает армию и чувствует себя живее, чем я, — грустно ухмыльнулся Гарри. — Не понимаю, зачем говорю тебе об этом, хоть мы с тобой не особо близкие друзья.       — Но друзья же?       Гарри мученически улыбнулся и кивнул. Да, они друзья. Тем более, когда выяснилось, что Бет племянница Сириуса, парень стал воспринимать ее как дальнюю родственницу. Если не сестру, которой у него никогда не было. Беатрис же после совместного проживания у дяди тоже стала относиться к нему теплее. Она и так относилась к Гарри хорошо, но теперь Сириус будто связывал их обоих.       Может, если Бет попала бы на Гриффиндор, то между ней и близнецами с Золотым Трио не было такой большой пропасти? На летних каникулах они общаются хорошо, но как только надевают галстуки разных цветов и садятся за свои столы, они существуют целый год раздельно. Лишь непродолжительные прогулки, которые с каждом годом становятся короче, напоминают им, что они есть друг у друга.       Бет понимала, что сама виновата в этом. Она променяла свою жизнь на Волан-де-Морта, живя мыслью о нем, а не об окружающих ее людях.       К сожалению, Гарри тоже не может нормально жить. У паренька каждый год — беговая дорожка. И по иронии скорость дорожки разгоняется также быстро, как и у Бет, не давая им обоим привыкнуть к происходящему дерьму.       Немного времени спустя…       — Ваши домашние работы, становятся всё лучше с каждым разом, — мягко сказала Амбридж, оглядывая седьмой курс Когтеврана и Слизерина. — За исключением некоторых.       Профессор неодобрительно посмотрела на самую заднюю парту в крайнем ряду, где сидела Блэк с Серафиной Бёрк. Бет подперла рукой подбородок и меланхолично рассматривала скелет дракона под потолком, считая у того кости.       — Сегодня мы с вами запишем основные принципы защиты от проклятых предметов, — женщина показала рукой на доску за собой, где лекция была разбита на подпункты и по номеркам. — Которые, к сожалению, всё никак не станут пережитком прошлого…       «А как снимать проклятия или распознавать их класс, она не написала…» — мысленно упрекнула ее страдалица и уставилась на чистый лист пергамента перед собой.       — Мисс Блэк, вы меня слушаете? — неожиданно спросила Амбридж.       — Да, профессор Амбридж. — монотонно отчеканила Бет, возвращаясь к созерцанию пергамента.       — Оно и видно, — саркастично подметила она, — Если бы вы удасужились внимательно слушать всё, что я вам рассказываю, то ваши домашние работы имели хоть какую-то значимость.       — А что с ними не так? Я пишу то, что вы хотите видеть.       — Что значит то, что я хочу видеть? — сладкий голос Долорес наполнился прежним пренебрежением и угрожающими нотками. — Мне казалось, что принципы нашей работы, отлаженные за сентябрь, должны быть всем понятны. Особенно, вам, выпускникам, которым в отличие от первогодок, нет необходимости объяснять такие элементарные вещи.       Женщина медленно прохаживалась между рядами, с интервалом постукивая каблуками.       — Так постарайтесь же объяснить мне взаимосвязь между вашими посредственными домашними работами и моими методами преподавания, одобренные Министерством.       Бёрк шептала губами «Не надо и заткнись», но Бет вскипела как чайник. Что даже предостерегающая рука подруги, держащая ее за рукав, не в силах что-либо исправить.       — При всем моем уважении к вам, профессор Амбридж, — девушка лицемерно положила руку на сердце, — Но читать этот учебник мне также больно, как и шедевры мистера Локонса, когда тот ещё находился в статусе преподавателя здесь…       — Мои предшественники не отличались ни профессиональной этикой, ни достаточным уровнем подготовки, что вести столь сложную дисциплину…       — Не все, профессор, — возразила Бет, перебив ее, так же, как и она ее.       — Дайте угадаю, вы, как и Поттер, будете выгораживать опасного оборотня-полукровку?       — У него имя есть. Римус Люпин. И все студенты у него многому научились и глубоко его уважают до сих пор. Вспоминают добрым словом, если изволите. А из опасного здесь только этот учебник. — Бет постучала по книге пальцами.       В классе все перестали дышать, а лицо Амбридж окрасилось в тон ее безупречной стильной кофточки. Бёрк прикрыла рукой глаза, мотая головой в сторону, а после подняла голову в сторону учителя.       — Мисс Амбридж, она сожалеет о том, что…       — Не сожалею. — все не унималась Блэк, думая, что хуже ей не будет и продолжила отжигать ей по нервам на всю аудиторию. — Вот чем нам поможет теория? Вот например, знание теории о заклинании Патронус не отгонит от нас дементоров. В чем смысл, если мы пишем, пишем и пишем о том, что никогда не будем использовать?       — Немедленно замолчите! — заверещала Амбридж. — Кто вы такая, чтобы критиковать образовательный регламент, подписанный самим Министром? Или вы уверенны, как и мистер Поттер, что на вас за пределами школы обязательно нападут?       — И где он не прав? — Бет ее наивность даже рассмешила. — Тем более сейчас?       — Два года назад на стадион напала стая дементоров. — неожиданно сказал Роджер в ее поддержку. — И это во время матча по квиддичу. Многих спасло знание Патронуса…       — Руку, мистер Дэвис! — перебила его Амбридж. — Или за сентябрь, вы, не могли освоить элементарные правила поведения на уроке, как мисс Блэк?       — Я хотел сказать, что я с ней полностью согласен. — заявил когтевранец. — После школы, я планирую стать мракоборцем, а отсутствие практики только усугубят мои результаты. Не говоря уже о том, что на улице нас может предостерегать опасность…       — Да, кому вы будете нужны? — спросила Амбридж, смотря то на Дэвиса, то на Блэк.       — Пожирателям Смерти, — принялась отвечать слизеринка, загибая пальцы. — Волан-де-Морту, дементорам…       — Вы несете такой же несусветный бред, как и Поттер.       Беатрис не знала, как правильно реагировать на ее слова. Хотелось поперхнуться воздухом и расхохотаться следом. «Они там все на таблетках в Министерстве или как?»       — Все помнят Международный турнир по квиддичу в Ирландии? — громко задала вопрос на всю аудиторию.       Однокурсники закивали. Как такое забудешь…       — А кто из вас видел, как напали на лагерь? Незабываемое зрелища, да?       — Пошли вон из класса, — сквозь зубы, проскрежетала Амбридж, полностью выйдя из себя. — Я не позволю вам срывать мой урок. Составите Поттеру компанию на отработке, а теперь покиньте класс.       Женщина сразу же смолкла и легким движением, почти манерным, сделала вид, что поправляет повязку на волосах. Бет же спешно собрала вещи в сумку и молча скрылась за дверью. И когда она сделала около десятка шагов от аудитории, то ее грудь посетило сладкое чувство. Словно мёд раскатывали по воспаленным легким, и это ощущение было столь приятным, что девушка позволила себе за долгие недели довольно улыбнуться.       Оказывается, что трепать нервы такой суке… Так приятно.       «А что мне будет? На экзаменах завалит? Плевала я на них. На оценки, домашки, экзамены…» — думала про себя, Беатрис, блуждая по пустому коридору.       Вечером ее вызвал к себе Снейп и молча протянул ей кусочек розового пергамента. Бет также молча разворачивает его и бегло читает содержимое.       — Бет. — с некой тяжестью говорит Снейп. — Что на тебя нашло?       Девушка глубоко вздохнула и уставилась в черные глаза, напротив.       — Северус, я терпела месяц ее странное пренебрежение ко мне. Молчала и писала то, что она хочет, но знал бы ты… — девушка достала новый учебник и протянула ему. — Здесь от ЗОТИ одно название осталось.       Северус кивнул ей на стул, а сам облокотился на стол, принимаясь изучать книгу. Декан внимательно прочитал содержание и выборочно листал интересующие его разделы. Бет в это время терпеливо ждала его вердикта и осматривала стол. Тот самый. Чернильница напомнила ей, какой чудесный отпечаток он оставил ей на бедре. И пока Снейп знакомился с учебником, нахмурившись как грозовая туча, то Блэк была вся в воспоминаниях.       Спустя несколько минут, Северус громко захлопнул книгу и посмотрел на свою проблемную студентку. Та уже внимательно разглядывала его.       — Исходя из «этого», первогодкам в следующем году можно не покупать палочки.       — Вот и я, о чем.       — Бет, но это не значит, что тебе можно ее доводить. — начал предостерегающую лекцию Снейп. — Прекрасно, знаешь, откуда она.       — Она первая… — девушка сразу осеклась, понимая, как нелепо сейчас выглядит. Девица семнадцати лет жалуется на злую тетку, как мало дитя. — Глаза от неё уже слепнут…       — Бет, постарайся себя сдерживать. Не создавай проблем ни себе, ни окружающим. — его голос стал строже.       — Я тебя услышала, Северус. Прикрою свой ворчливый рот.       — Вот и умница. — он ласково убрал короткий локон ей за ухо. — Если тебе захочется поругаться на нее, ты всегда можешь прийти ко мне. Но не провоцируй Амбридж.       Он протянул ей учебник, и та быстро закинула его к себе в сумку и вежливо попрощавшись, девушка поспешила к выходу, пока она не натворила дел ещё. У самой двери, он ее окликнул:       — Сегодня сможешь присоединиться ко мне? Также в шесть.       Бет кивает ему в ответ и спешно выходит из кабинета, желая удрать от Снейпа и его нежностей куда подальше. «Быстрее бы зелье закончил…»       На следующий день, ровно в шесть, Бет стояла у кабинета Амбридж, и не успев даже постучать в дверь, как из неё резко выскочил Поттер. Гарри влетел в Бет, злющий как черт. Девушка даже удивилась, ведь никогда его таким не видела.       — Прости, — виновато прошептал Гарри, дрожащий от ярости. — Что ты тут делаешь?       — Гарри, я… — но договорить она не успела, как в открытом проеме нарисовалась Долорес Амбридж.       — Мистер Поттер, смотрю, вы не торопитесь покинуть мой кабинет? — ласково спросила женщина за его спиной.       На издевательский вопрос, Гарри ничего не ответил. Он посмотрел на Беатрис, будто порывался ей что-то сказать, но под пристальным взглядом профессора, он развернулся и ушел прочь.       — Какой вспыльчивый юноша, — женщина укоризненно помотала головой и переключилась на Беатрис, стоящую рядом. — Добрый вечер, мисс Блэк. Вы вовремя.       Амбридж поманила ее в кабинет, и когда Бет переступила порог, то широко округлила глаза. Бет славненько охренела от увиденного, и ее бедные глаза не могли зацепиться, хоть за один конкретный предмет. Глаза разбегались от тарелок с котятами до расшитых цветами ажурных салфеток.       — К обустройству своего рабочего кабинета, я подхожу всегда тщательно, — похвасталась женщина с любовью, оглядывая свой уголок принцессы. — По мне получилось просто чудесно.       Бет скривилась, но по инерции кивнула, продолжая ошарашено глазеть по сторонам.       — Я в аду… — шептала она себе под нос. — Что за срань господня…       — Что вы сказали, мисс Блэк?       — Ничего, профессор Амбридж, — слизеринка сразу пришла в себя и пыталась достать проглоченный язык от шока где-то из области желудка. — Я просто… эм…       — Присаживайтесь, — мягким голосом прощебетала женщина, указывая на маленький резной столик.       Бет тяжело вздохнула, увидев кружевную салфеточку, на которой уже лежал пергамент. На листе были выведены несколько строк с одним содержанием: «Я не должен лгать» и элегантное перо рядом.       — Что мне делать, профессор Амбридж?       — Самую малость. Вы напишите для меня некоторое количество строк, которые до вас писал мистер Поттер.       — Хорошо, — быстро согласилась она, не чувствуя подвоха. — Я только чернила достану…       — Нет, мисс Блэк, — она протянула ей перо. — Это перо — особенное. Оно не требует чернил.       Девушка удивленно вскинула брови и молча взяла перо в руки.       — Урок, который я преподала вашему предшественнику, несет только поучительный характер и не более. Мистер Поттер распространяет весьма гнусные лживые истории, а вы ему в этом потворствуете.       Бет обещала Северусу не провоцировать ее, а поэтому молча слушала треп Долорес вполуха.       — Но помимо вашего потворства его убеждениям, вы, мисс Блэк, подаете плохой пример окружающим, — Долорес невинно развела руки в сторону, как монахиня перед падшей женщиной, которая пришла проситься на порог монастыря. — Ваше наплевательское отношение к моему предмету, поражает меня до глубины души. Ведь большинство моих коллег отзываются о вас как о старательной ученице. Что уже для меня странно, потому что прилежного старания я у вас не вижу. Ну, ничего… Даже несмотря на то, что вы нахальная и бестактная личность, я уверена, что мы сможем найти с вами общий язык.       «Как же мне насрать…» — думала Бет, разглядывая ее уложенные кудри на голове.       — Приступайте же, — и Амбридж упорхнула за свой столик, читать газету.       Первая строка появилась быстро, но через секунду тыльная сторона руки защипала от боли. Кожу разрезала та самая фраза вдоль ладони. На самом видном месте. Бет присмотрелась к ярко-алым чернилам. Надпись на руке исчезла через несколько секунд, оставив красные покраснения на коже.       «Вот оно что…» — и заулыбалась во все тридцать два. — «Да вы, мисс Амбридж, та еще затейница…»       — Хотите что-то спросить? — женщина смотрела на нее с непониманием.       — А сколько раз писать?       — Сколько понадобиться, пока смысл не впечатается, как следует. — и одарила ее милой улыбкой.       — Чудесно! — с предвкушением произнесла Бет. — Не буду терять ни минуты.       Блэк повидала на своем веку такой сказочный пиздец, что садистское перышко воспринималось щекоткой. Так что, Бет принялась беспощадно кромсать себе кожу. На зло ей и себе. Часть ее хотела причинить собственному телу боль. Наказать саму себя. Выплеснуть раздирающие чувства хоть куда-нибудь и ей предоставился хороший случай.       Иногда надрезы не успевали стягиваться и получалась «ранка на ранке». В эти моменты Беатрис морщилась, испытывая болевые ощущения, но и быстро же привыкала к ярким вспышкам.       «Прошел час» — девушка отметила время на своих часах и перевернула пергамент другой стороной. — «Я тебе всю бумагу переведу, плешивая ты живодерка…»       Она чувствовала, что Долорес смотрела на нее. И чему девушка продолжала удивляться спустя час, так это странному желанию женщины проводить время так. «А могла книжки у камина читать, вязать, волшебные штуки придумывать… Но, нет! Издеваться над людьми, кажись веселее…»       Через полчаса Амбридж решила проявить благосклонность к нахальной студентке и подозвала ее к себе.       — Подойдите ко мне, мисс Блэк.       — Еще пару секунд, профессор Амбридж. — Бет быстро черкала по полям пергамента.       — Что вы делаете?       Беатрис с улыбкой подошла к ней и с гордостью выставила перед ее лицом пергамент.       — На полях оставалось место, и я решила, чего пропадать зря! — она пальцем показала на рисунки.       — Что это? — Амбридж давила улыбку уже по привычке, но в этот раз, простой изгиб губ получился скверный.       — Котятки! Кошечки! — Бет посмотрела на коллекцию тарелок с котами и театрально вздохнула. — Я их тоже так люблю…       Женщина долго молчала и смотрела то на пергамент, то на отбитую дуру перед собой.       — Завтра вечером, мы продолжим. Теперь можете идти. — холодно сказала Долорес.       — А можно мне забрать? Так хорошо получились просто….       — Забирайте и уходите.       — Спасибо, мисс Амбридж, и хорошего вам вечера. — и Бет выскочила за дверь такой же шальной злой пулей, как и Гарри полтора часа назад.       Снейпу она не пожаловалась в этот день, хоть и прекрасно понимала, что методы наказания Амбридж просто аморальны. Беатрис решила для себя сначала обсудить все с Поттером и выяснить, за что она на него так взъелась и только потом решить, как вести себя с Амбридж. Северус просил не устраивать проблем, а ей как назло, очень хотелось.       «Но если завтра всё повториться, я пойду и всё расскажу»