Чудотворец

      Шумный завтрак, где Бет смотрит на Гарри, а он смотрит на нее.       Многие студенты косились то на Блэк, то на многострадального Поттера. Новость о том, что они, как всегда, отличились, сразу же разлетелась по замку сквозняком. И слухи продолжали катится снежным комом ещё быстрее на протяжении завтрака.       Парень выглядел бледным, как поганка и немного заебанным. Оно и понятно. С такой-то паршивой жизнью и отработками, которые, говоря откровенно, морально изматывают, трудно выглядеть хорошо. Амбридж ведь умела не только сочетать все градации розового, но и совмещать психологическое насилие с физическим. А это сказывалось сразу же.       Беатрис догадывалась, что Поттера вчера прорвало и мальчик взорвался. А на следующем занятии, такая же нестабильная студентка лишь добавила масла огонь, даже не сговариваясь с ним. «И снова поразительное стечение обстоятельств…»       Гарри показал ей на руку, будто молчаливо спрашивал: «У тебя также?», на что Бет кивает и сразу же кивает ему в сторону выхода. Гриффиндорец понял намек без лишних слов и встал со стола, предварительно что-то шепнув Рону и Гермионе. Бет аналогично подорвалась с места, забыв про недопитый кофе.       — Ты куда? — спросила Бёрк, удивленно поднимая на неё глаза.       — Мне надо поговорить с Поттером. — тихо отвечает ей Бет.       — Зачем?       — Чтобы было, что тебе рассказать. — и в какой раз покидает свою подругу, без объяснения причин.       Бёрк посмотрела на неё с плохо скрываемым осуждением, но промолчала и кивнула. Однокурсница до сих пор не понимала, зачем она общается с Уизли и прочей гриффиндорской сворой, но закрывала глаза на её странности. Прикипела, наверное. Но Блэк обязательно ей все расскажет, только чуть позже. Ведь Беатрис решила быть с Серафиной откровеннее, а не скрывать от нее всё, как всегда.       Парень встретил её у входа, и оглянувшись, они молча уходили по коридору подальше от Большого зала.       — Как тебе отработка у Амбридж?       — Потрясающе. — с сарказмом ответил Гарри. — У неё очень необычный подход к наказанию. Тоже перо?       Бет показала ему свою руку, где виднелось слабое покраснение. Она хоть и использовала мазь, которую ей всучил Северус ещё в августе, но одного дня для заживления было недостаточно. Гарри протянул ладонь ей в ответ, и оба стали разглядывать руки друг друга. Издалека могло показаться, что они играют в «камень-ножницы-бумага» и по совпадению у обоих выпала бумага.       — За что она тебя наказала?       — Я сказал вчера, что Волан-де-Морт воскрес. — ответил Гарри. — А ты?       — А я сказала, что наш учебник — полное гавно. — Бет, вспоминая свою несдержанность, глубоко вздохнула. — Ну, и то, что ты прав. Она часто упоминала тебя на занятии.       — Спасибо, конечно, но не стоило. — парень слабо улыбнулся. — Как видишь, теперь и у тебя проблемы.       — Ты рассказывал об этом Макгонагалл?       — Нет, — он снова оглянулся. — Даже Гермионе с Роном не говорил.       — Почему? — недоумевала Блэк.       — Не хочу загружать всех своими бесконечными проблемами. — растеряно пробормотал он с виноватым выражением лица.       — Гарри, ты не думаешь, что лучше рассказать об её выходках Дамблдору? Промолчим один раз, и Амбридж почувствует свою власть. Нас всё-таки двое…       — Нет, ни в коем случае! — парень отрицательно замотал головой. — Дамблдору явно не нужно докучать по поводу неё. Сама знаешь, что она здесь для того, чтобы устроить ему проблемы.       — Гарри, но это же ненормально…       — Знаю, — согласился он. — Но как бы хуже не стало.       — Твоя правда. — согласилась Бет, задумавшись о Дамблдоре.       В коридоре послышался гул. Некоторые студенты уже повыползали со столов и начинают разбегаться в разные стороны, да по разным этажам. Гарри взъерошил себе волосы и засмотрелся в конец коридора, будто ждал, что кто-то выйдет из-за угла.       — Она тебе продолжила отработку? — спросила Бет, вырывая его из мрачных мыслей. — У меня сегодня в шесть.       — У меня тоже. Будем вдвоем страдать по ходу.       — Да, уж…       Из-за угла выползла самая нахальная гадюка факультета Слизерин — его высочество Драко Малфой. За ним волочились два его верных дружка — Крэбб и Гойл.       — Сейчас начнется… — с усталостью пробормотал Гарри и невольно скривился при виде довольной физиономии Драко.       — Что такое, Поттер? Твои оборванцы-друзья тебя уже совсем не выносят, раз ты пришел жаловаться своей… — Драко окатил Беатрис надменным взглядом. — Подружке?       — Да, ты полон остроумия. — съязвил Гарри. — Иди, куда шел, пока морду тебе опять не сплющил.       — Да, что ты? Тебе отработок у Амбридж мало? — и ухмыльнулся под смешки своих друзей. — Так, давай, Поттер. Заработай ещё.       — Малфой, ты что прикопался? — встряла Блэк.       — А тебя кто спрашивал? — перебил ее блондин. — Общаешься с гриффиндорским сбродом, корчишь из себя не пойми кого. Молчала бы…       Гойл заржал конским смехом, а Крэбб толкал его в бок. Бет от выпадов Малфоя охуела в такой край, что и в двух словах не описать. Столько лет белобрысый засранец молчал и в сторону ее не смотрел, а тут… вякать стал.       — Ну, и козел ты, Малфой. — вскипел Гарри. — Такая же сволочь…       — Гарри, притормози-ка. Притормози… — скомандовала Бет, доставая палочку из кармана. — А теперь скажи, кто тебе больше импонирует: хорек или жаба?       Когда до Поттера дошло, он широко заулыбался, тоже доставая палочку.       — Раз их трое, то мне импонирует контактный зоопарк. — предложил Поттер, уже примеряя на Малфоя образ белоснежного хорька. — А что? На одну отработку больше, на одну меньше. Разницы не увижу.       — Помою котлы, так хоть душу отведу. — шелковым голосом продолжила его мысль Бет, демонстративно прокручивая волшебный кусок дерева в руке.       — Вы совсем рехнулись?! — крикнул на них слизеринец, начиная пятиться. — Вам потом такое…       — Что такое, Малфой? — перебил его Поттер, надвигаясь на них. — Папе расскажешь?       На горизонте неожиданно появилась Макгонагалл, которая завидев сомнительную группу студентов сразу двинулась к ним. Для Малфоя Макгонагалл — не Снейп, а потому надеяться, что кто-то тебя выгородит — не стоит. Поэтому, слизеринец сделал самое умное в этой ситуации — смыться пока не поздно. Что он с успехом и сделал, завернув в смежный коридор.       — Мы еще в гостинной поговорим, Малфой! — крикнула ему в спину Блэк, настраиваясь на разгон заносчивой шайки.       Поттер на его импульсивный побег лишь закатил глаза, но чувствовал, что начало дня обещает быть не таким уж и плохим, как вечер.       После занятий…       Блэк решает забежать к ненаглядному декану. Тем более, карта показывает, что он у себя, а значит можно влететь к нему в кабинет. Но Бет предварительно быстро стучит по двери, больше из приличия и знания, как Северус бесится даже от такой мелкой бестактности.       — Какая приятная неожиданность, — бесцветно говорит Снейп, но блеск в черных глазах говорил о сложно-скрытой заинтересованности. — Чем обязан вашим внезапным присутствием, юная леди?       Мужчина заполнял учительский журнал, но с её появлением, сразу же забросил это неблагодарное дело. Тонкие губы трогает тень улыбки, а пальцы пропустили щетинки пера, которым писал.       — Рада тебя видеть, — Бет подходит вплотную к его столу и засовывает руки в карманы, чтобы не теребить рукав мантии от волнения. — Мы договаривались сегодня продолжить делать твое зелье.       — Хочешь отказаться?       — Вовсе нет, но я не могу присоединиться к тебе, — ее отвлекает, как он прокручивает перо в руках, но снова поднимает виноватые глаза на него. — Амбридж продлила мне отработку. Сегодня в шесть я должна быть у нее.       На бледном лице просочилось разочарование. Северус хотел побыть с ней, пусть и за работой, но Амбридж и острый язык Блэк подвели его. Опять.       — Понимаю, — размерено начал Снейп, продолжая пристально её разглядывать. — Твоё участие заметно ускоряет работу.       Бет самой жаль. Девушка находилась в конфликте с собой. Хотелось и побыть с ним, и бежать от мрачного Принца куда подальше. «Противоречивая влюбленная дура…»       — Прости, Северус. Я бы лучше провела это время с тобой, чем с этой особью, но она вряд ли передвинет мне время.       Её слова и виноватый вид умиляют его и топят истерзанное сердце надеждой.       — Как проходят отработки у Амбридж? — буднично интересуется он, чтобы продолжить разговор.       — Боюсь, что в двух словах и не расскажешь, — отстранённость в её словах была слишком очевидна, но она не хочет жаловаться. Пока что.       — Расскажи мне как-нибудь.- невзначай предлагает он.       — Обязательно. — обещает она и тонет в черном обсидиане, думая уже далеко не об изысканных садистских пристрастиях Долорес.       Девушка вспомнила, что пришла оповестить декана не только о том, что подставила его своими незапланированными отработками, но, и чтобы отдать маггловские ручки. Даже если они ему нахрен не сдались.       — Пока не забыла… — Блэк полезла в сумку и принялась настойчиво копошиться там, выискивая что-то. — Принесла тебе ручки.       — Ручки? — он изгибает бровь и ждет, пока она разберется со своей расширенной кладовкой.       — Я не знала, каким цветом тебе понравилось бы писать больше, поэтому принесла тебе несколько…       И кладет ему на открытый журнал шесть шариковых ручек. Северус знает, что это такое и как ими пользоваться. Для человека, выросшего среди маглов, ручка — не великий секрет, но он всё равно в недоумении хмурит брови.       — Здесь с синими чернилами, красными и черными. Я просто подумала, что ручка ускорит полет твоей гениальной мысли быстрее, чем чернила. — поясняла ему Бет очевидные вещи. — Чернилам надо просохнуть и таскать с собой не всегда удобно, а так хоть на коленке записать можно.       Северус взял одну в руки, черканул на полях журнала третьего курса и завис, рассматривая синюю почеркушку. Бет думала, что он придирается, но на самом деле получатель дурацких открыток сравнивал толщину линии.       — Северус, они все пишут. — она залезла опять в сумку и достала еще одну ручку. — Хочешь возьми эту…       — Как давно ты пишешь ручками? — у Снейпа в голове защелкал кубик-рубик.       — Всегда. — девушка не понимает его реакции и решает уйти. Ей и вправду было пора. — Ладно… Я пойду, наверное.       У двери Снейп окликает ее:       — Бет, а ты… — но так и не озвучивает свой вопрос.       — Что?       Где-то под легкими она переживала в эти затянувшиеся секунды трепет и непонимание. Он опять смотрел на нее как на грецкий орех. Пронзительно, цепко и скрупулёзно внимательно. Но радовало, что в голову любимый профессор не рвался.       — Ничего. — запоздало отвечает Снейп. — Спасибо.       Она отворачивается и покидает его кабинет в смятении. Бет прогоняла их разговор как кассету с фильмом по кругу и не могла понять, где она пропустила нужный кадр. «Вроде, ничего глупого не сказала…» — и побрела дальше, думая уже о Серафине, ждущей ее в комнате.       А Северус и рад бы уложить пазл на место, где много лет пустует неразгаданный ребус, но не может, хоть по цифрам сходилось всё красиво. До него только сейчас пришло осознание, что письма появились именно в тот год, когда Бет переступила порог школы. И дурацкие открытки регулярно подкладывались под дверь долгие шесть лет, не упуская ни День сумасшедших, ни Рождества.       Сейчас Северус вспоминает, что часто видел ее с ручкой. Что в одиннадцать, что в пятнадцать, она что-то увлеченно черкала в блокнот и даже на зельях иногда рядом лежала эта магловская приблуда. Но Северус так сильно тогда её ненавидел, что пропускал очевидные вещи.       Из его предположений, Блэк идеально подходила под таинственную отправительницу писем. Если бы только не отвергла его.       Уже вечером…       Поттер с Блэк натянули на себя самое недовольное выражение лица, на которое были способны их мимические мышцы и стояли перед кабинетом Амбридж. Бет с непривычной для неё надменностью убедилась, что на часах ровно шесть и громко постучала. Изнутри логова послышалось утвердительное «Войдите» на высокой писклявой ноте. Гарри переглянулся с Бет и закатил глаза.       — Паскудная женщина. — прошептал он своей подруге по пиздецу, чуть склонившись в ее сторону.       — Но мы паскуднее. — и слизеринка толкает дверь рукой.       — Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Долорес, оглядывая своих самых проблемных студентов и жестом подозвала их внутрь. — Рада, что вы пришли вовремя.       Блэк отвернулась в сторону окна, думая когда, из него можно выпрыгнуть, а лицо Гарри стало непроницаемым. Прямо как у Снейпа.       — Вы, наверное, удивлены, что вам придется продолжить отбывать наказание вместе, но я посчитала, что уделять вам время по отдельности просто неразумно. Ведь вы оба должны прийти к общему выводу, усвоив наш занимательный и поучительный урок. — она проницательно смотрела на обоих. — Трата времени должна быть рациональной. Согласитесь?       Женщина восседала за своим резным столом также гордо, как и в прошлый раз. И взгляд такой же. Снисходительный и обманчиво ласковый. Бет кивнула на её слова и уставилась на два одинаковых столика между ними. На каждом по расшитой салфеточке и пергаменту. С боку ожидает заострённое перо. Ждёт чернил.       — Вы должны продолжить писать то, на чем вчера остановились. — она махнула рукой на столы. — Присаживайтесь.       Беатрис сразу села за стол повесив сумку на стул и взялась за письмо. Продолжать заезженную фразу, которая в ее случае была даже ироничной. «Врунья года должна писать о том, что не должна врать. Как забавно…» Смешно, конечно, но для Блэк очень познавательно. Может, действительно перестанет врать…       — Профессор Амбридж, прежде чем я продолжу, я бы хотел попросить вас об одолжении. — без эмоции выдает Гарри, продолжая стоять рядом со столом.       Амбридж в удивлении от его наглости, по ее мнению, разумеется, распахнула шире глаза. Тонкие накрашенные губы дрогнули в оскале. Опять искренние эмоции Долорес обогнали ее лицевые мышцы.       — Внимательно вас слушаю, — и руки сомкнулись в замок. В идеале она бы сомкнула их на его шее, будь у неё возможность.       — Видите ли, я вхожу в команду Гриффиндора по квиддичу, а мои отработки назначены на время моих тренировок. Могли бы вы перенести их на другое время, потому что скоро матч…       — Исключено, мистер Поттер, — перебила его женщина, изобразив гадкое сожаление на своем лице. — Ради вашего удобства, никто не будет идти вам на уступки. Вы должны осознать, что во взрослой жизни нужно нести ответственность за свои поступки и слова…       Бет прожигает Амбридж снейповским фирменным исподлобья и продолжает выводить буквы, иногда поглядывая на Гарри, который бледнеет прямо на глазах. Его окатывает волной злости, но гриффиндорец придерживается молчаливой стратегии и делает глубокий вздох. Потом выдох.       Амбридж распинается в морали и нудно раскладывает в голове Гарри элементарные вещи, обвиняя его в эгоизме, саморекламе и куче прочего дерьма. Он молчит. Прикусывает острый язык, но молчит.       — Это сделает урок более поучительным…       Под ее бубнеж Гарри присоединяется к написанию, мысленно поджигая надушенный кабинет. Скоро матч по квиддичу, а он вместо того, чтобы разминать Нимбус-2001 и слушать претензии Анжелины, марает пергамент бессмыслицей. Долорес же, закончив разглагольствовать, принялась читать книгу, лишь иногда поглядывая на провинившихся. Бет поражалась ее спокойствию и с каким умным видом Амбридж держит голову набок. Впрочем, ей можно удивляться вечность.       Это был лишь второй вечер, но кромсание сегодня разительно отличалось от того, что было вчера. Кожа болела ощутимее, а порезы не получалось наносить так же беспечно и быстро. Тыльная сторона руки горела и щипала у обоих, когда рана срасталась вновь. Боль стала острее, и до девушки снизошло четкое озарение, что Амбридж усовершенствовала свое оружие пыток, вывернув его режущие свойства на всю катушку.       Бет иногда смотрела на Гарри и замечала, как он поджимал губы в тонкую полоску от боли. Поттер встречается с ней взглядом, и этого хватает, чтобы оба подзарядились вредностью и продолжили разрезать кожаный покров из «принципа».       Проходит час и у обоих стекла первая струйка крови.       Проходит второй час и перед Амбридж появилась чашка с ароматным чаем, что сделало времяпровождение женщины куда приятнее.       «Я не должен лгать» — пишет Гарри.       «Я не должна лгать» — пишет Бет.       «Мяу» — слышится обоим, и девушка думает, что это «мяу», когда-нибудь станет ее последней нервной клеткой.       Бет медленно выводит строки и при этом вспоминает Крауча. И как ни странно, в добром ключе. Он позволял ей швырнуть в него банку и заорать, когда Крауч перегибал палку, специально доводя ее до бешенства на дополнительных занятиях. И сейчас она так же хочет разгромить всё кругом, высказаться и, как часто говорит Снейп: «Спустить себя с поводка». Но мало ли, что ей хотелось. Мистер Снейп мягко намекнул ей заткнуться. И его намек стоял выше ее нестабильных эмоций и желаний.       На третий час, Долорес заскучала и покинула кабинет, не забыв дать наставлений почти материнским голосом. И пока ее не будет, они обязаны написать определенное количество строк до ее прихода. Дверь за ней закрылась, и двое грешников остались наедине с приторным запахом духов и ощущением полного морального унижения. Когда раздалось очередное «мяу» из тарелки, Гарри снял очки и устало закрыл глаза руками.       — Как ты? — спросил парень, не поворачиваясь к ней.       — Она усилила действие пера. Писать сложнее, — констатировала в ответ Блэк.       — Еще заживает медленнее, — добавил он следом. — Гадкая, мерзкая…       — Мяу!       И Поттер мученически закатил глаза к потолку.       Гарри встал и прошелся по кабинету, с отвращением разглядывая то пуфик оттенка бешенной фуксии, то пушистый ворсистый ковер под ее столом. Из любопытства он подошел к нему и взял фоторамку в руки.       — Гляди, — он развернул к ней колдофото Фаджа. — Она держит его фото перед собой.       — Ну и срань! — Блэк вытянулась вперед, словив аху-эмоцию и присела обратно. — Как же я вчера не заметила… Поставь на место, Гарри, и отойди от стола подальше. Зайдет сейчас и ты с отработок не слезешь.       Гарри молча согласился и вернулся за свой кукольный столик. Парень в уме добавил к нему плюшевых медведей и чайный сервиз, с которыми девочки играют лет так до восьми. Именно такая ассоциация была у Гарри в голове, когда он сидел за ним. И для полного охеренного чаепития не хватало только пластиковых кукол из рекламы.       — Будешь писать дальше?       — А что делать? — Блэк натянула рукав мантии, чтобы не смотреть на руку и взялась за перо. — Строчек не досчитается и будет держать нас до полуночи.       — Если не до утра, — добавил он. — Как ты думаешь, сколько она будет держать нас на отработках? Неделю?       — Не знаю, — Бет пожала плечами. — Наверное, до тех пор, пока не встанем перед ней на колени.       — Я не буду извиняться.       — Так держать, мелкий…       — Хватит обращаться ко мне, как к ребенку, — с возмущением, отчасти наигранным, сказал Поттер.       — Мел-кий, — по слогам передразнила его Блэк и вернулась к строкам.       Поттер слабо улыбнулся, но его лицо быстро исказилось мучительной усталостью, как только появился очередной болючий надрез.       Амбридж вернулась спустя час. Женщина светилась прежней беспечностью и легкостью. Особенно, это прослеживалось в ее тихой поступи. Как у кошки. Но с разницей, что вместо тишины пушистых лапок от пола отстукивали каблуки.       — Смотрю, вы не теряли времени даром, — довольно звонко сказала Амбридж. — Меня радует, что вы научились меня слышать.       Женщина встала за плечом Поттером и глазками, видимо, подсчитывала строки, а после перевела взгляд на его руку.       — Покажите вашу ладонь, мистер Поттер, — мягко потребовала она.       Гарри без энтузиазма протянул руку, отворачивая свое недовольное лицо в сторону.       — Пока недостаточно, верно? — Долорес подошла к Бет. — А, что у вас, мисс Блэк?       Она показала ей свою ладонь и поразилась ее… довольству. В бездушных глазах считалось удовольствие от кровоподтёков и глубоких надрезов, так и не заживших. Женщина посмотрела на пергамент и льстиво поинтересовалась:       — Сегодня вы не порадуете меня рисунками? — голос сочился желчной патокой.       — Сегодня нет.       — Ничего страшного, милая. Уверена, что завтра у вас все получится, — и повернулась к Поттеру. — Ожидаю вас завтра также в шесть часов вечера, а теперь можете идти. Надеюсь, что смысл начинает доходить до вас намного… быстрее.       «Ну, что за нахрен…» — Бет снова в ахуе с этой женщины, как в первый раз, но вежливо прощается и выходит следом за Поттером из кабинета. У входа, она и ненадолго застыла у выкрашенной стены и даже потрогала ее пальцем, гадая, какое лицо было бы у Северуса, зайди он в эту обитель зла.       Тем временем в подземельях…       Северус спокойно сидел у себя в личных покоях и читал, удобно рассевшись в кресле. Ему сегодня никуда не надо, преподавательскую рутину мужчина давно выполнил, а из больничного крыла, Помфри еще не накатала ему список на холодный период. Значит можно спокойно порелаксировать в тишине. Многострадальный Снейп заслужил в конце концов пожить хотя бы один вечер без Лорда, Дамблдора и вытекающих от них проблем. Вот, и он так подумал, решив убить вечер за тихим чтением.       Черный сюртук аккуратно висел на стуле, а сам мужчина переобулся в домашние тапочки, оставаясь в брюках и белоснежной рубашке. Камин пылал за спиной и снижал холод подземелий, хоть за столько лет Северус почти перестал ощущать дискомфорт из-за низкой температуры.       Снейп лениво перелистнул страницу очередной черной книжонки по древним ритуалам, как в дверь настойчиво постучали. Он недовольно смотрит на наручный часы и видит стрелку на половину одиннадцатого ночи. С губ уже хотело слететь хорошее словцо, как через дверь послышалось родное:       — Северус, впусти меня, пожалуйста. — и снова стук в дверь. — Я пришла по твою душу.       Кого он явно не ожидал, так появления ненаглядной Блэк под дверью. Но Снейп очевидно не против и быстро поднимается с кресла, чтобы впустить своего демона внутрь. Дверь беззвучно открывается на себя, и перед ним застыла Беатрис.       — Ты время видела? — первое, что спрашивает профессор, разглядывая ее.       — Видела. Можешь уделить мне время? — девушка забавно раскачивалась с пятки на носок, пребывая в странном возбужденном состоянии. — Если ты занят, то я могу зайти позже. Завтра или послезавтра. Как скажешь.       Его сердце стучит быстро и отзывчиво настолько, что он четко ощущает его вес между ребрами. Северус скользит по ее губам и пропускает Бет к себе, словно нечисть, которая нуждается в приглашении.       — Если ты решишь зайти позже, то есть велика вероятность, что до моего кабинета ты опять не дойдешь. — он прикрывает за ней дверь и идет за палочкой на столе, чтобы наложить на комнату оглушающие чары. — Как ты зашла?       — Ты не закрыл кабинет.       — Очень умно с моей стороны. — язвительная натура Снейпа не могла воздержаться от сарказма даже в свою сторону. — Так зачем моя взбалмошная девица пришла ко мне?       — Твоей взбалмошной девице обидно, между прочим. Сколько раз просила не называть меня так… — она перевела обиженный взгляд на его тапочки и слабо улыбнулась. — О, как же мило…       — Беатрис, — Северус подходит ближе и вопросительно смотрит на нее сверху вниз. — Определенно, ты пришла ко мне по веской причине, а не для того, чтобы умиляться моей домашней обуви, не так ли?       — Прости, что отвлекла тебя в такой поздний час, но мне нужен твой совет.       — Совет? Мой? И с каких это пор? — Снейп в фирменном жесте поднимает брови и в черных глазах промелькнула прежняя насмешливость. — Беатрис, неужели ты решила испортить нам и без того непроглядную погоду?       Северус в хорошем настроении, что появился редкий блеск в глазах, но Бет не может разделить его настрой. Хоть и попадает под тягучий бархатный голос, пониженный до глубины ее сердца.       — Я хочу посоветоваться с тобой насчет Амбридж. Ну, и пожаловаться, — Бет засовывает руки в карманы, — Не знаю, как вести себя с ней. Помню, что ты велел мне заткнуться, и я заткнулась, но эта женщина вводит меня в ступор… своими поступками.       — Присаживайся, — он кивнул ей на кресло, в котором сидел сам. — Что же такого произошло на отработке, что ты так на нее взъелась? Милейшая женщина, роза в нашем хмуром рассаднике… — иронизировал Северус, перекладывая верхнюю часть одежды со стула на кровать.       После он трансфигурирует себе кресло, чтобы говорить с ней в комфорте. Беатрис же отвлеклась на пепельницу с потушенной сигаретой и отметила, что воздух в комнате не был прокуренным. Значит, ее декан избавляется от запаха вредной привычки сразу же, как докурит. А потом она зависла на столе, где лежала кипа бумаг, книг и колбочки в один ровный ряд.       — Теперь я весь во внимании, — оповестил он, вальяжно расположившись напротив нее. — Рассказывай.       — Северус, я хотела тебе рассказать об отработках, потому что не знаю, как правильно на них реагировать, — начала Бет. — И мне интересно насколько нормально то, что происходит.       Она залезла в сумку, достала пергамент и протянула ему. Снейп пробегается по строчке «Я не должна лгать», переворачивает пергамент и снова видит одну и ту же фразу от начала до конца. Ах, ну по краям маячили кошачьи рожи, и мужчина признал, что Блэк никогда не поменяется.       — Ты пришла пожаловаться, что Амбридж заставила тебя писать одну фразу? — серьезным тоном спрашивает он. — Могу сказать, что в твоем случае это даже полезно. Тебе действительно стоит поубавить вранье, в котором ты у нас непревзойденная мастерица.       Бет от обиды глотает ком и отводит глаза в сторону.       — Вместо чернил — моя кровь.       Снейп разглядывает на свету темно-красные чернила и до него доходит. Знает, что такие перья есть.       — Ты не шутишь?       — Нет. Вот первая строка, — она подошла к нему и показала пальцем. — Это писал до меня Поттер. Мы умудрились, не сговариваясь, разозлить ее и заработать отработку с разницей в час. Я только подошла к кабинету, а оттуда Гарри вылетел. Такой злой, что еле в руках себя держал. Он хотел мне сказать об этом, видимо, но Амбридж его прогнала.       — Что случилось потом?       — Дала мне в руки перо, — пожала плечами Бет. — Сказала, что оно особое и чернила мне не понадобятся.        — Покажи мне руку.       Девушка показала свою ладонь и вблизи Снейп смог рассмотреть отчетливые разрезы и кровь по краям, которую она стерла рукавом. Фраза впечаталась хорошо. Что ей, что Поттеру.       — Сегодня она усилила действие пера, что раны уже не могли затянуться. — она ненадолго замолчала, наблюдая как его косит от злобы. — И так четыре часа подряд.       — Вот же сука, — злобно шепчет он, продолжая держать ее ладонь в руках. — Тварь конченная… Сильно болит?       — Нет. — немного врет и меняет тему разговора. — Я подумываю извиниться перед ней с Поттером. Она ведь этого ждет. Либо ждет, что кто-то из нас пожалуется директору, чтобы спровоцировать его.        Снейп продолжал сидеть в кресле мрачной фигурой и думать об Амбридж. Ее руку он так и не отпустил, продолжая держать ее в своей ладони, и думая, что новая коллега превзошла в жестокости его самого. «Драить котлы и бегать с шваброй за Филчем — это одно, а резать руку студентам ради… Ради чего?». Рациональный разум потихоньку мутнел от расцветающей злобы.       — Радует, что у тебя хватило ума сказать мне об этом сразу. — ледяным тоном говорит Северус, пребывая в тихом бешенстве. — Я подниму завтра этот вопрос.       — Не стоит с ней связываться. — шепчет она, наблюдая как поглаживает ее запястье пальцем. — Твое заступничество плохо для тебя скажется.       — Не первый год живу, Беатрис, — мрачно выдает он, — Знаю.       Северус замолкает. Бет тоже. Потому что он прислоняет ее исцарапанную ладонь к губам и целует. Его переполняла привычная злость, но градус гадкого чувства снижался от обычного сопереживания. Мрачный профессор всегда болезненно относился когда кто-то ей делает больно. Вот он и поддался нежному порыву, снова растирая шаткую грань интимности и договоров в лазарете.       Он невесомо целует ее ладонь и внимательно следит за волнующимся морем в родных глазах. Девушка стояла неподвижно, но по отсутствию движения грудной клетки и чуть приоткрытым губам, мужчина делает вывод о том, что снова ее обездвижил. Пригвоздил спонтанным действием за плавник и теперь сирена молчит.       Бет не уходила, как и не делала попытки выдернуть руку, чтобы вернуть их из затянувшийся тишины, где трещали только горящие полена в камине. Растеряна.       — Северус, мы же… — она говорит почти шепотом. — Мы же договаривались, что всё будет как прежде.       — Так и есть, — нагло врет он в ответ, продолжая удерживать ее запястье у своей щеки. — Ты всегда спокойно воспринимала мои прикосновения, так что считай это жестом… заботы.       Он на мгновение погрузил их в звенящую тишину, но после сказал более вдумчиво:       — Ты в ней нуждаешься. — и признавая свою слабую сторону, он поцеловал еще раз. — Я тоже. Иногда.       На Беатрис его последние слова воспроизвели странный эффект. Она кивнула и провела пальцами по его щеке. Абсолютно неосмысленный жест, где больше заботы, чем подтекста, и он это понимает. Сердце предало ее возводимые крепости и диктовало Блэк как надо. Нашептывало, что ему тоже… «Надо сделать приятное… Дать, что он хочет. Позаботиться о нём»       — Прости, иногда я забываю, что ты тоже живой человек. — ее ладонь горит под его щекой и шершавой ладонью, накрывающую порезы.       — И кто я по-твоему?       — Дьявол. Не меньше.       Он ухмыляется, воспринимая ее слова за комплимент. Она, поддавшись светлому порыву убирает черную прядь в сторону, ближе к уху и сразу же корит себя за это, потому что Северус снова прижимается губами к запястью. В глазах напротив, она вновь увидела тот хищный блеск, за которым следует его самое непредсказуемое поведение. Бет мягко высвобождает руку и отходит к креслу, чтобы забрать сумку.       — Мне уже пора, Северус.       — Ты избегаешь меня. Сторонишься. — он встал и медленно подошел к ней. — Почему, ведь у нас всё, как прежде?       — Потому что твои действия не… недружественные. — Бет уже тошнит от этого слова, но как обозначить между ними границу она не знает.       — Не дружественные были в моем кабинете, когда мы целовались, а это так… мелочи. — он подошел к ней ближе и провел по ее плечам руками, почти играючи. — Тем более, у нас всегда были странные отношения, так что не вижу ничего критичного.       — Ты только все усложняешь.       — Сложнее уже явно не будет. — обещает он и отходит от нее, меняя тему разговора. — Что ты надумала насчет Амбридж?       — Надумала неискренне извиниться. — ее пробирает до костей от касания его рук. — Уговорю Поттера, пока он не взорвался. Хотя… сегодня я думала о том, чтобы выкрасть у нее перо и отнести Рите Скиттер. Рассказать про нее, поднять такую шумиху, чтобы родители учеников сами захотели ее отставки. Нарушение прав человека все-таки…       — Тебе лишь бы качать права. — уголки его губ трогает слабая улыбка. — Боюсь представить, что бы ты сделала со мной, если бы возжелала сладкой мести за бесконечные котлы.       — Ничего бы не сделала. Заскучала бы без тебя. — она отправилась к двери на выход. — Кстати, ты был в ее кабинете?       — Пока не посчастливилось.       — О, ты будешь впечатлен. У нее на стене уйма тарелок, подушки, расшитые блестками… А стены чего только стоят.       — Стены? — переспросил он, заходя с ней в кабинет. — И что же с ними не так?       — Она выкрасила их в розовый. — Бет устало выдохнула, вспоминая ее. — А ещё у нее на столе колдофото Фаджа. Такое убожество, ты бы видел.       Они подошли наконец к двери и Бет развернулась к нему, чтобы попрощаться.       — Спасибо, что выслушал мои жалобы.       — Молодец, что оповестила сразу. — в тон отвечает Северус.       — Думала, что ты рано или поздно опять все узнаешь. Случайно, разумеется. — под случайно она имела в виду свою неравнодушную подругу. — И мы опять поссоримся.       — Разве прошлая ссора была плоха? — лукаво интересуется он, специально обернувшись и посмотрев на блядский стол. — Кажется, у нас никогда не было столько взаимопонимания, как тогда.       Бет отворачивается, понимая, что Снейп продолжает гнуть свою палку и хочет просто уйти от выяснения отношений.       — Спокойной ночи, Северус.        Но Северус берет ее за запястье и тормозит свою убегающую подругу.       Она разворачивается, уже с возмущением, но не успевает сказать и слова. Он впился поцелуем, удерживая ее голову в ладонях. Мягко, но требовательно, будто намекая, что если она отстранится, то применения силы ей не избежать.       Пленительная клетка из длинных пальцев, держащих овал лица настойчиво и властно, прошибала на ток. Секунда, и они проскальзывают на затылок, зарываясь в волосы. Она отстраняется, но Северус притягивает ближе, заражая ее страстной порчей, сладкой болезнью, надеясь, что она начнет болеть ею также, как и он.       Он чувственно целует и ждет. Надеется, что она сломается как в прошлый раз, и желанные губы приоткроются, чтобы разделить с ним одно дыхание на двоих. Ядовитое, но безусловно с ярчайшим побочным эффектом. Но отклика нет. Бет мелко дрожит от собственных противоречивых чувств, где спорят извечные «хочется» и «думать не смей». Однако, женское тело уже предает внизу живота, а сердце запускает новый приток крови по венам, которой точно хватит на все темные ритуалы с головой.       Бет всё-таки отстраняет его от себя, упираясь руками в белоснежную рубашку, и рычит:       — Сам мне говорил! Обещал же, а сам всё усложняешь! — злится на себя, обстоятельства и на него. Что не дает ей зарыть свои желания глубже пустынной воронки. — Зачем, я тебя спрашиваю?!       — Чтобы спалось хорошо. — в его глазах пляшут веселые черти, а рот изгибается в усмешке. — По-дружески.       — Ты издеваешься надо мной. — обреченно шепчет она и вылетает из кабинета.       Несколько шагов спустя и за спиной слышится насмешливое:       — Спокойной ночи, взбалмошная.       — Нет, не спокойной! — бросает она через плечо, не оборачиваясь. Всё равно, кроме его наглой ухмылки ничего не увидит.       Блэк быстро шла по коридору. И когда она резко завернула за угол, то ее мантия сделала тот самый пируэт на девяносто градусов. В лучших снейповских традициях, где ткань разрезает воздух под прямым углом. Жаль только, что она не видела себя со стороны.       Утро следующего дня прошло встряской от «Ежедневного пророка».       Совы скинули газеты на столы и умчались по своим важным делам из Большего зала, оставляя всех знакомиться с новым известием.              Гермиона расстилает газету на столе и внимательно читает новости. Бет делает то же самое, но за слизеринским столом, позабыв про хрустящие тосты и кофе. Серафина с девочками склонились над газетой и шепотом обсуждали между собой неприятные известия. Снейп же размышлял об Амбридж и как вести диалог с этой женщиной о ее специфичных отработках. А Альбус Дамблдор с виду был как всегда невозмутим и добродушен, чего не скажешь о Долорес, сверкающей яркой пайеткой за столом.       Ещё бы… Ведь главная новость дня:

      Министерство проводит реформу образования

Долорес Амбридж назначена на новую должность Генерального Инспектора школы Хогвартс.

      «Да, что же за гадство!» — мысленно сетовал Снейп, не зная, как закончить отработки Блэк безболезненным образом для нее и себя. Ведь он бывший, хотя уже и не бывший Пожиратель Смерти, которого Дамблдор по доброте пустил работать к детям. Ещё проблема мистера Снейпа заключалась в архиве Визенгамота, где до сих пор лежит его судебное дело и протокол слушания. И несмотря на всю щепетильность ситуации, Северус понимал, что этот бред с пером надо остановить. Но как остановить — он не знал. И немного подумав, Северус решил, что Макгонагалл, как и директору стоит тоже об этом узнать. Тем более Поттер - любимчик номер один. Так что ему вряд ли кто откажет посодействовать ради общего блага.       У Макгонагалл в кабинете.       — Я бы вас не беспокоил своим присутствием, но вчера мисс Блэк поставила меня в известность, что она с мистером Поттером проходили отработку у Амбридж, у которой очень специфические подходы к наказанию. Поттер вам что-нибудь говорил об этом?       — Нет, мистер Снейп. — Минерва понизила голос и нахмурилась. — Мне ничего не известно, как вы выразились о специфических подходах, так что поясните.       Снейп достает из кармана пергамент с фразой и кладет ей на стол. Макгонагалл придирчиво рассматривает написанное и хмурится ещё больше.       — Что это за глупости? Ничего специфичного я не вижу, мистер Снейп. Пусть радуются, что не помогают нашему завхозу прибирать пыльные кладовые…       — Амбридж заставляет их писать пером, которое разрезает кожу и использует кровь вместо чернил. — спокойно проговаривает Северус, наблюдая как Минерва приходит в замешательство. — В этом и суть отработки.       — Вы уверены?       На ее вопрос Снейп кивает.       — Это просто… недопустимо! — в полном шоке прошептала Макгонагалл, присматриваясь к темно-красным чернилам, припоминая такие перья. — Это же школа, а не камера пыток. Возмутительно, просто возмутительно!       Женщина взяла со стола чистый пергамент и превратила его оригами птички. Та взметнулась перед ее лицом, и женщина отчетливо произнесла:       — Мистер Поттер, немедленно явиться ко мне в кабинет, где бы вы ни были! И когда я говорю немедленно, значит, СИЮ СЕКУНДУ! — и волшебная бумажная птичка унеслась, как золотой снитч в приоткрытую створку окна.       Снейп словил дежавю, вспоминая как ее кричалки преследовали его самого, когда он поцапается с Поттером и Блэком в коридоре, результат которого был полнейший погром.       — Мистер Снейп, а за что получила отработку мисс Блэк? С ней у преподавателей никогда не возникало проблем, насколько мне помнится.       — За длинный язык.       Минерва вопросительно изогнула бровь, но уточнять подробности не стала.       — Вы же понимаете, что говорить с этой женщиной… — она старательно подбирала слова. — Будет весьма непросто. Тем более, когда она получила пост Генерального Инспектора в школе. Правда, пока не ясно, насколько ее полномочия властны над нами.       — Поэтому я и пришел к вам. — признался Снейп, тяжко вздыхая.       Гарри, видать, бежал со всех ног, потому что влетел к ней в кабинет красный и запыханный. Увидев сидящего Снейпа рядом с Макгонагалл, парень задышал ещё чаще, будто декан Слизерина откачал весь воздух в комнате. Он только перевел зашуганный взгляд на Макгонагалл, как ту понесло…       — Почему вы молчали? В чем проблема, мистер Поттер, прийти и сказать мне об этом. Или для того, чтобы поставить меня в известность вам нужно героически отмалчиваться? У вас, Поттер, как погляжу, руки и ноги на месте…       Макгонагалл говорила ему ещё много чего, и растерянный Гарри стоял между взрывной недовольной Минервой и спокойным, как удав, Снейпом. Парень не знал, на кого смотреть, поэтому переключил внимание на столик с орхидеями.       Декан Гриффиндора осмотрела его руку, расспросила всё досконально, и когда Поттер рассказал ей из первых уст все подробности, Макгонагалл словила ещё больший шок. Когда гриффиндорец закончил свое повествование, она указала ему на дверь и попросила впредь держать язык за зубами.       — Мистер Снейп, мы должны обсудить это дело с директором.       И они обсудили. Уже Дамблдор удивленно поднимал брови, находясь в легком недоумении от несравненной Долорес. Снейпа в процессе их обсуждения осенило, как надо с ней говорить, и он решил взять дело в свои руки. Чтобы Альбус с Минервой не портили с Амбридж отношения, Северус решил портить их в одиночку. Макгонагалл все-таки права. Амбридж ждет любого опрометчивого шага от Дамблдора, чтобы сместить его с поста.       — Альбус, такое отношение к студентам непростительно!       — Я побеседую с ней. — мягко сказал директор. — Сегодня вечером, Минерва. Тебе не о чем беспокоиться.       — Не стоит. — отозвался мрачный профессор, стоящий рядом с ними. — Я сам.       Макгонагалл резко повернулась к нему, не ожидая от него такого участия. А вот Дамблдор ожидал. Ещё бы. С головы Беатрис упал волосок, как же так!       Снейп думает, что Блэк должна ему нехилый чек. То с Грюмом собачился, то теперь с Амбридж… «Должны вы мне, мисс Блэк… Ой, как должны…» — и Северус направляется к Амбридж в кабинет для личной беседы.       И какова была его искренняя растерянность, когда он в первые попал в обитель зла, где Амбридж тепло поприветствовала его прямо с порога. Снейп, дважды, проморгавшись от окружающей обстановки, сразу перешел к делу.       — Если вы хотите их наказать, то только не таким методом, мисс Амбридж. — спокойно говорил Северус, внутренне испытывая дискомфорт от мяукающих тарелок. — У обоих, как вы убедились, длинные языки, и они начнут распространять о вас… нехорошее.       — Мистер Снейп, понимаю, что метод кажется вам весьма необычным, но урок, который они вынесут из него, куда важнее царапин. — мелодично ответила женщина, ласково улыбаясь ему.       — Да, но вы же не хотите, чтобы некоторые особо впечатлительные родители подняли шум вокруг вас? Некоторые в силу слабого ума не понимают важных вещей и смогут воспринять ваши методы, как садистские наклонности. Ведь, вам это не нужно, не так ли?       Долорес задумалась. Ее репутация была для нее всем, и ей не хотелось ее омрачать. Ведь в «Ежедневном пророке» ей создали образ научного светила, которая возьмет в руки Хогвартс и произведет в нем такие ого-го реформы, что юный волшебный мир просто обязан расцвести из-под ее начала. Снейп замечает, как она отвела в глаза сторону. «Задумалась юродивая…»       — Что же вы предлагаете? — она вернулась из лучей собственной славы к мрачному Северусу. — Мистер Поттер очень вспыльчивый юноша, и к тому же поразительный врун. А мисс Блэк просто… — она с отвращением на лице подбирала слово. — Наглая и заносчивая студентка, которая потакает своему товарищу во лжи. Вы же понимаете, что мои действия — это лишь необходимая мера?       — Я предлагаю перенести их отработки ко мне и мистеру Филчу. — Снейп скоро поперхнется от цветочный духов Долорес, но держится. — Что драить туалеты зубной щеткой, что отдирать засохший налет от котлов — малоприятного мало. Уж поверьте.       — Думаете, что уборка в туалетах и вашей лаборатории образумит их?       — Думаю, что не только образумит, но и смоет с них довольное выражение лица. — он мельком глянул на колдофото Фаджа и уголки губ дрогнули в отвращении. — Это я вам гарантирую.       Долорес наклонила голову немного в бок и посмотрела на него почти с нежностью. И сойдясь на том, что Снейп сам передрессирует их в грязных коморках Филча, они прощаются. Мужчина только хотел убраться в заслуженный закат, как бесливая коллега окликнула его у самой двери, сделав коронное «кхе»:       — Мистер Снейп, признаю, что изначально у меня сложилось о вас несправедливое мнение. — она одарила его милой улыбкой и взялась за чашечку с чаем. — Но я вижу, что мы с вами в состоянии найти общий язык. Если у вас будут вопросы, то смело обращайтесь ко мне. Я с радостью вам помогу, ведь взаимопомощь — это залог продуктивной работы в коллективе.       Снейп на это сказал лишь хмурое: «До свидания» и поспешил убраться из кукольного царства нахер. Уже за дверью, он дал выражению лица свободу воли, и он скривился от отвращения и какой-то безнадеги.       «Видать и вправду должность проклята» — заключил Северус, улетучиваясь от стремного местечка в свой гадюшник.       На следующий день…       Блэк решает в очередной раз наступить на гордость, принципы и свои человеческие права, чтобы извиниться перед Амбридж. Как Снейп отмазал их, он не сказал, но не забыл ей после занятий, косвенно намекнуть справедливое: «Впредь, прежде чем вспомнить о своих правах, не забудь дважды подумать и прикусить себе язык» — и Бет хоть и проглотила обидный ком, но посмотрела на Северуса с благодарностью.       В его кабинете, она выслушала про себя немного, но вполне содержательной глубины нотаций.       «Ладно, Поттер обделен у нас умом и сообразительностью, но ты взрослее…» — раскладывал декан перед ней очевидные вещи.       «Больше, чтобы о твоих концертах на ее уроках, я не слышал…» — и много чего еще.       «Даже не представляю как ему было унизительно отмазывать нас…» — и на ее короткое, но виноватое «Спасибо», Северус изгибает бровь и перечисляет ей график отработок.       Так Поттеру, хоть и светит две недели глотать пыль из кладовок, но зато он теперь будет успевать и тренироваться, и выполнять домашнюю работу. Да, нужно будет побегать за Филчем с шваброй, но это воспринималось не так унизительно, как выслушивать гадости от Амбридж. А что касается Блэк, то ей как всегда повезло.       — Почему ты назначил Поттеру две недели, а мне месяц? — негодовала Бет.       — Потому что захотел. — умиротворенно отвечает профессор, предполагая, что месяц за котлом и чтением справочников по зельям хорошо остудят ей голову.       — Так много, Северус...       — Много будет у Флитвика, которому я уже сказал, что ты поможешь старостам и ему нарядить замок к Хэллоуину. — продолжил он. — А если, ты продолжишь со мной спорить, то один месяц легко превратится в два.       Тут Бет не нашлось, что сказать и выдавив из себя короткое: «Я поняла» — вышла за дверь.       Конечно, Северус с удовольствием оставил ее у себя, нагрузив Бет варкой лечебных зелий, на которые у Помфри вдруг появился спрос. Но, что больше ее удивляло, это с каким спокойствием и деловым видом Снейп раскладывал ее график на месяц, будто не он вчера ее целовал. «И ведет себя так нагло, будто ничего и не было!».       А ещё провинившимся необходимо было извиниться. Блэк это понимала, а вот Гарри, как приличный гриффиндорец, долго упирался рогами и не хотел идти к Амбридж на ковер.       — Я не собираюсь извиняться!       — Говорить буду я, а твое дело молчать и вовремя кивать головой.       — Бет, с какой стати?! — кипел Поттер, вышедший из себя. — Она садистка и гнусная сволочь…       Гарри говорил много чего ещё, и Бет прослушав его агрессивный припадок, заткнула ему рот верным аргументом: «Если не хочешь проблем директору, то мы должны загладить эту ситуацию».       И спустя волнительные двадцать минут, упертый гриффиндорец стоял в кабинете Амбридж и слушал проникновенную речь Блэк. Беатрис поразила его красноречием, что Гарри чаще смотрел на свою подругу, чем на Амбридж. Он поражался с каким виноватым чувством, Бет распиналась перед этой жабой, которая от удовольствия, кажется, выкатила глаза еще больше.       — Мистер Снейп как я погляжу, донес до вас насколько сильно вы заблуждались.       — Да, профессор Амбридж. — согласилась Бет. — Наше поведение с Поттером было недопустимым.       — И к какому выводу вы пришли? — с подвохом спросила женщина.       Бет задумалась. Она уже достаточно расстелила перед ней всю никчемность их с Поттером существования. Что еще она хотела услышать? Хер знает…       — Я вам подскажу, мисс Блэк. — сладко сказала она. — Вы не должны подвергать сомнению решения Министерства, которое держит курс только на светлое будущее нашего волшебного сообщества. Вы должны полностью принимать сторону закона и плыть с нами в одном направлении, а не против. Понимаете?       — Понимаем. — кивнула Бет, говорившая за двоих.       Женщина одобрительно ответила ей кивком и перевела вопросительный взгляд на молчаливого Гарри.       — А, вы, мистер Поттер? Осознали важность вынесенного урока?       Гарри переглянулся с Бет и решил не рушить дипломатическую речь подруги.       — Да, профессор Амбридж. Я все уяснил. — с уязвленной гордостью отвечает парень. — Приношу свои извинения.       Женщина расцвела прямо на глазах. И одарив, двоих милой улыбкой, новоиспеченный Генеральный Инспектор с победой в глазах, указала им на дверь. Они кивнули в знак своего поражения и вежливо с ней распрощались.       За дверью Гарри понюхал рукав мантии и прокашлялся.       — Фу, я весь пропитался её духами. — пояснил он, поморщив нос. — Кажется, меня сейчас вывернет.       — И не говори, Гарри, и не говори… — отвечала Бет, возвращаясь с ним в Большой зал на ужин, не забыв всучить ему по пути заживляющую мазь.