Османская Империя.
1430 год.
[Dancing Glare — Djinotan]
Ханде уже было пять лет. Она никогда не видела мать, но Хюма-Хатун заменила ей женщину, которой никогда не было в жизни девочки. Два года назад у Хюмы родился долгожданный наследник, которого нарекли Мехмедом, у Хунди же родился ещё один сын Аллаэдин и дочь Хатидже. Ахмед был ближе к Хюме, чем к родной матери. Он любил играть с Ханде, хоть ему уже было пятнадцать лет. Султан был сам не свой после пророчества. Девочка росла за стенами столицы, будучи в Манисе. Ахмед отправился с сестрой, и султан позволил ему это сделать. Почти никто не знал о том, где живут Шехзаде и дочь султана. Хюма страдала вдали от супруга, но она понимала султана. Месяц назад она узнала о новой фаворитке, которая, по всему видимому, заняла её место. Ей даже разрешили не менять имени. Джита Чатурведи поселилась во дворце, кажется, навсегда. Ханде и Ахмед видели, как плохо Хюме, но не подавали виду. Неожиданно в Манису приехала Хунди-Хатун, мать Ахмеда. Хюма была озадачена её приездом, но противиться не стала. — Мне идёт корона? Девочка стояла у зеркала и любовалась собой. — Очень идёт, но лучше положить её на место, Ханде. — Хорошо. Где Ахмед? Мы договаривались покататься на лошади… — Он… Приехала его мать. — Из Эдирне? А отец приехал? Я с ним увижусь? — Пока что нельзя… — Тогда я хочу пойти кататься на лошади с Ахмедом! Двери открылись, и Шехзаде зашёл в сопровождении своей матери с младенцем на руках. — Обязательно покатаемся, Ханде! — Ахмед! Он закружил девочку в воздухе. — Ой… Ты Хунди-Хатун? — Да. А это Аллаэдин, — нудно сказала она, явно не желая продолжать разговор. — Ахмед, пойдём прямо сейчас? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Ахмед, пойдём. — Давай пойдём вечером? А сейчас пойдём в сад. — Ахмед, ты ведь обещал! — А потом пойдём есть сладости, — прошептал он. — Всё, что захочу? — Всё. — Хм… — наигранно задумалась девочка, — Так уж и быть, Ахмед, я пойду кататься на лошади вечером. Оказавшись в саду, Хунди начала жаловаться на палящее солнце и решила наблюдать за детьми в гордом одиночестве на балконе. Ханде и Ахмед играли в догонялки. Девочка постоянно побеждала и гордилась этим, не подозревая, что брат ей всегда подыгрывает. Хюма же сидела около пруда, тихо разговаривая со служанкой, боясь разбудить Мехмеда, спящего на руках собеседницы. — Эсма, не забудь покормить Мехмеда. Он ещё не ел, а ведь уже почти полдень… — Я могу пойти сейчас. — Не стоит, он ещё спит… — мальчик начал что-то бубнить спросонья, — Ну, раз он уже проснулся, можешь идти. Эсма-Хатун взяла на руки Шехзаде и направилась в сторону кухни. Хюма же облокотилась на спинку кресла и задремала. Разбудил её крик. — Аллаэдин! Женщина резко подскочила. Хунди стояла на балконе, и чуть ли не упав, смотрела в сторону пруда. Аллаэдина не было рядом. Хюма заозиралась по сторонам, чтобы удостовериться в этом. Тогда она увидела пузыри в воде. Она бросилась к воде и вытащила маленького Шехзаде. Ещё пару секунд, и она бы не успела, но всё обошлось. Ханде застыла на месте, как и Ахмед. К пруду уже бежала Хунди-Хатун, обеспокоенная не меньше других. Она подняла Аллаэдина и прижала к себе. — Ты спасла моего сына… — Разве я могла поступить иначе? — Спасибо… Спасибо. Я не забуду того, что ты сделала и всегда буду в долгу перед тобой. Всё улеглось, и наступил вечер. Хюма заботилась о детях, хоть они были ей не родными. Она всегда старалась уберечь их от бед, но в тот день женщина не смогла спасти одного из детей султана.Ад. 1435 год
Архангел Уриил собрал всех нас вместе. Как и в прошлый раз, он оставил нас в одной комнате. Сейчас было не так страшно, как тогда, но нервозность осталась. Тётя Джаннат подошла ко мне и села напротив. — Дорогая, я слышала, ты выходишь замуж за принца Ада? — Верно, тётя. — В этом ты похожа на мать. — В чём? — А ты не знала? Я думала, Церера тебе говорила… — О чём? — Скажем так, в тебе течёт кровь демона. — Стой, но как… Драгомир накрыл рукой лицо и тяжело выдохнул. В комнату зашёл архангел Уриил. — Итак, мы вновь встретились, а раз это произошло, у меня есть то, чем можно с вами поделиться. Начнём с того, что произошло убийство. Это был не несчастный случай, не суицид, это было убийство. Обычно так не делают, но у меня свои методы. Я раскрываю всё, что знаю. И, будьте готовы, сейчас все ваши грехи всплывут наружу. С кого бы начать… Драгомир. Старший сын. В тот вечер узнал, что следующей богиней мироздания станет Ариана. Вы это не отрицаете? — Нет. — Но вы не говорили мне об этом, когда я спрашивал о ссорах. — Потому что мы… Не ссорились. Просто разговаривали. — Правда? А вот служанка Флорес слышала совсем другое. Она говорит, что за дверью послышался удар, а после ваш разъяренный голос: «Я этого не допущу!» Помните такое? - … Это она так сказала?.. Да. Тогда я… Она… Она начала говорить, что скоро умрёт. Мама… Кхм… часто говорила о смерти в последнее время, вот я и сказал, что не допущу этого. — Это правда? — Конечно. Я не стал бы вам врать, да и зачем мне это? — Мотив ясен — получить должность. — Я бы не стал убивать её ради места среди приближённых Бога. — Но вы мечтали о нём. — Я повторю ещё раз. Я бы не убил её. Я вмешалась в разговор. — Драгомир, ты… Был против решения тёти? — Ариана… Да. Я хотел занять это место. И я его заслужил, в отличие от тебя! Я прикрыла рот рукой, тётя выпучила глаза, Израэль пытался заступиться за меня, а Дейнд скучающе смотрел в окно. — Продолжим. Джаннат. Хотела получить должность и деньги, но поняв, что ей ничего не светит, решила отомстить сестре. — Это чушь! Мы долго не общались, но я бы не стала её убивать! Да как вы смеете?! — Тётя, он ни в чём тебя не обвиняет, просто выдвигает предположения. — Это неслыханно! Чтоб сестра убила сестру! — Есть второй вариант. И он более логичный. Ради этого пришлось порыться в грязном белье, но это того стоило. Эрика, ваша дочь. Сами расскажите или это сделаю я? — О чём? — Кто её отец? — Я не понимаю, о чём вы. — Ну что ж… Её отец Эрагон. Все обомлели. — Это… Это не правда. — Правда. Но это не самое главное. Ежегодно Церера отправляла весьма крупную сумму на воспитание девочки, но, как оказалось, вы тратили её на себя. Церера отказалась обеспечивать девочку дальше и сказала: «Это последние деньги, которые ты от меня получишь». Или Драгомиру послышалось? — Всё… И вправду так. Сестра прислала письмо, вынудив меня приехать. На балу она сказала это. Но отказалась она обеспечивать мою дочь, потому что узнала о моей новой должности, благодаря которой у меня появилось больше денег. — Отец должен был быть слепым, чтобы изменить маме с тобой. — Драгомир! — Тебе за это даже не стыдно. Хорошо, что тебя не было всё это время. — Попрошу тишины. Михаил, ваша очередь. Второй сын. Хотели обвенчаться с человеком, но мать была против брака. На следущий день, когда вы пришли к любимой, она была мертва. Вы были уверенны, что это вина Цереры, и даже не пришли на похороны. Это, как минимум, настораживает. — Да, мать убила её, хоть она и пыталась доказать обратное. — Вы молчали об этом. Но ваш брат, Израэль, рассказал всё. — Израэль?! Какого хрена? — Я думал, это не секрет. — Ах, значит не секрет? Тогда не секрет, что Адриана тебе изменяет со всеми подряд! — Что ты такое говоришь? Это ложь! — заверещала она. — Нихера это не ложь! Это все знают! — Михаил, заткнись. — Иначе что, брат? А знаешь, что самое интересное во всей этой истории? Она спала со мной, пока ты не видел! Это было лишним. Все в комнате замерли от шока, один только Уриил находил ситуацию забавной. Израэль чуть помедлил, а затем кинулся на брата и, повалив его на пол, начал бить по лицу. — Израэль, остановись! — я подбежала к ним и безуспешно пыталась оттащить одного брата от другого. — Да прекратите вы! Драгомир и Дейнд оттащили Израэля. Михаил всё это время не сопротивлялся, а наоборот с ухмылкой лежал на полу, пока брат оставлял ему ссадины и синяки на лице. — Всё интересней и интересней. Продолжим. Асмодей и Самаэль. Их нет, но это не значит, что я не буду о них ничего говорить. Кинжал был выкован в Аду, хоть гравировка сделана здесь. Мотив неизвестен. — Они не сделали бы этого. — Ариана, почему вы так считаете? — Как архангел, вы знаете, как ценны дипломатические отношения между Раем и Адом. Принцы — представители нижнего мира, и они не стали бы убивать ангела такого высокого ранга, даже если бы это было в их интересах. Совершив такого рода преступление, последние ниточки, связывающие ангелов и демонов, оборвались бы, что послужило бы началу войны. — Прямо как на лекциях. — Я была лучшей ученицей. Не мудрено, что знания до сих пор сохранились. — У обоих есть алиби, но списывать их со счетов не стоит. Дальше. Израэль. Ненависть к демонам. И ещё кое-что… Джаннат видела, как вы ссоритесь с матерью, но слов не слышала. Расскажите нам? — Мать… Хотела, чтобы я развёлся с Адрианой и перестал позорить семью. Я отказался. Ей не понравилось. Вы довольны? — Ожидал чего-то поинтереснее, но и этого пока достаточно. Адриана. Мотив: недопустить того, чтобы муж узнал об измене. Церера хотела сообщить об этом сыну, но, видимо, не успела. — Убивать ради этого? Чушь какая… — Но всё же… Подробности вы уже узнали… Теперь… Ариана. Младшая в семье. Не является дочерью Цереры и Эрагона, но её мать — младшая сестра убитой. Родители хотели выдать её замуж за Дейнда, старшего сына Бога, против её воли. Мотив: избежать брака. — Что? Кто вам сказал, что меня хотят выдать за Дейнда? — Адриана. — Ах ты… Я подскочила с кресла и схватила за волосы так, что девушка вскрикнула. Она не заставила себя долго ждать и ударила наотмашь, попав мне по носу, при этом пытаясь отцепить мою руку от растрепавшихся прядей. Я почувствовала металлический привкус во рту и поняла, что из носа пошла кровь. Драгомир схватил меня за талию и потянул на себя, а затем усадил обратно. Адриану держал Дейнд. — Ты лживая шлюха! — Ты мне никогда не нравилась, мразь! Ещё несколько оскорбляющих фраз, и нас перебил Уриил. — Так это правда? — Я не хотела выходить замуж. Но убить тётю ради свободы? Что за бред? Тем более у меня состоится свадьба завтра. Завтра! — нос сильно болел, а голова кружилась. — Адриана, это ложь? — Да. Да, это ложь. Но все знают, что Дейнд по уши влюблён в эту дуру! Как жаль, что она выходит за человека, с которым знакома меньше недели. — она рассмеялась, как больная. Дейнд потупил взгляд. — За Арианой следует… Служанка Флорес. Низшая. Распускала слухи о семье Амарэ. Была уволена вечером. — Что? Это не правда, меня не увольняли! — А вот Ариана говорит обратное. Церера прогнала вас, а бумаги должна была подписать утром. Верно? — Нет! — Ариана, вы врёте? — Нет. Тётя давно уже об этом подумывала. — Допустим… Осталось ещё несколько подозреваемых, но их я не буду рассматривать. Теперь можно составить приблизительную картину происходящего. Бал начался в восемь вечера. За это время Церера сумела прервать связи со всеми членами семьи, кроме Арианы. Конец бала был в двенадцать. Все разошлись. Через час служанка, услышавшая крик, обнаружила тело с раной от кинжала, который был найден только после вторичного осмотра комнаты. На следущий день в комнате убитой были обнаружены Асмодей и Ариана, Михаил пропустил похороны, Джаннат устроила истерику из-за наследства, Адриана была с приподнятым настроением, Драгомир и Израэль были не такими, как обычно, что можно объяснить смертью дорогого человека, Ариана и Асмодей покинули небеса, Драгомир чуть ли не разнёс полдворца, а Израэль подрался с Михаилом, сказав: «Лучше б тебя там нашли с дырой в сердце!», Флорес была молчаливой и избегала всех, большую часть дня провела в своей комнате, как и Джаннат, Самаэль был весь как на иголках, а Дейнд улетел в другой сэд, вернувшись только сегодня утром. На этом у меня всё. Если будут другие новости, я вновь соберу вас. Уриил вышел, пропуская Асмодея. — Я опоздал? — Да, любимый, — фыркнула я. — Что с тобой? Он подошёл ко мне и, сев рядом, положил ладонь на мою щёку, рассматривая разбитый нос. — Потом расскажу. Мы узнали много чего нового, чего знать не должны были. Израэль испепелял взглядом Михаила. Эрика, дочь Джаннат пристально смотрела на меня. — Чего ты так смотришь? — Я просто думаю, как ты могла упустить принца Рая… Как можно быть такой глупой? — Когда это моя личная жизнь стала касаться незаконно рождённой девки, не способной держать свои мысли при себе? Брови Асмодея поползли вверх. — Зато я не спала с демонами. — Я бы молчала на твоём месте. Моя мать хотя бы не изменяла с мужем своей сестры. — У меня она хотя бы есть! Асмодей прошептал… — Что тут произошло? — Я же сказала, потом! Израэль не выдержал и открыл рот, готовясь выпустить порцию отборных оскорблений в сторону Михаила. — А ты помнишь любовь всей своей жизни? Или как ты там её называл? — Не смей её упоминать! — Знаешь, ты заслужил того, что она умерла. — Что?! — До этого я тебя жалел, но сейчас… О, ещё она была вампиршей, о чём ты, конечно не знал. — Это ложь! — Спроси у Драгомира и Арианы. Ты не просто спутался с человеком, так это был вампир. Мне тебя жаль. Ты как заправская шлюха цепляешься за любую возможность потрахаться. И неважно, с кем: с моей женой, — Асмодей, кажется открыл рот от неожиданности, — Или с вампиршей. — Возьми свои слова обратно! — Мечтай, придурок! В какой-то момент все в этой комнате кроме принцев ссорились друг с другом: Израэль с Михаилом, Драгомир с тетей Джаннат, Флорес с Эрикой, а я с Адрианой. Отовсюду слышалась ругань и оскорбления. Мы перестали слышать друг друга. Дейнд пытался остановить нас, но на его: «Давайте спокойно всё решим?», прилетел совсем не дружелюбный ответ. Кажется, его послали очень далеко и на долго. Удивительно, но первыми покинули эту комнату мы с Асмодеем. Но хотя, учитывая, что я опять полезла на Адриану с кулаками, было логичным то, что демон просто перекинул меня через плечо и унёс оттуда. Когда мы уже были на пути в Ад, он заговорил. — Расскажи, что случилось. — Уриил решил рассказать все наши грехи за раз — вот, что случилось. — У тебя нос разбит. Очень больно было? — Тебе не плевать? И да, регенерация справится быстро. До свадьбы заживёт. — Наверное, не плевать, раз я за тобой прилетел. — За… Мной? — Извини, ошибся, за Драгомиром. За тобой конечно! И что я вижу, когда захожу в комнату? Я вижу, как у моей невесты из носа фонтан крови, её братья сидят потрёпанные: один будто оббежал всё Землю, а другого будто переехала колесница, Адриана с выбранным клоком волос и божий одуванчик Дейнд с кислой миной вместо лица. — Мне жаль, что всё так случилось. — Правда? — Нет. Давно хотелось подпортить этой потаскухе лицо. — Ты мне так ещё больше нравишься. — Я… — я покрылась краской, — З… Знаешь, что я узнала? Оказывается, я не полностью ангел. — У тебя в роду были люди? — Нет. Демоны. Асмодей остановился в воздухе и посмотрел на меня. — Не смешно. — Я не смеюсь. Это правда. Только сегодня узнала. — Ничего… Себе… — Вот и моя реакция такой была. — У нас ещё больше общего, чем можно было подумать. — Как бы мне не хотелось этого признавать, но да, у нас определённо много общего. Мы замолчали. — Ангелочек, я не хотел тебя обидеть утром. — О чём ты? — Да брось, вижу, как ты расстроилась. — И что ты этим хочешь сказать? — Может, проведём этот вечер вместе? Как на счёт… Погулять по сэду? — Я буду рада. Мы долетели до дворца, и разошлись по комнатам, а из головы всё не выходили слова: «Наверное, не плевать, раз я за тобой прилетел.» Потом я вспомнила Бейзу. Он её любит? Не похоже. Я лежала на кровати и не заметила, как уснула. Мне снились сны, такие реальные и правдоподобные… Это были воспоминания, моменты из прошлого. Мы с тётей едем по лесной тропе на лошадях. Леса в трёх мирах мало чем отличаются. Нас окружали ели, издающие особенный аромат. Тётя всегда учила меня не прогибаться под давлением общества, не надеяться на будущего мужа, а быть успешной и независимой. Благодаря ней я владею фехтованием, умею прекрасно скакать на лошади и летать на драконах, владею некоторыми навыками по самообороне и определённо знаю больше, чем большая часть мужчин, считая низших. О девушках я молчу. Сейчас в их приоритетах не ум и знания, а красивые глазки. Тётя лично занималась моим образованиям, не доверяя учителям. Мы читали книги всех трёх миров и обсуждали их вместе. Меня всегда больше привлекала демоническая культура, в том числе и книги. Они показывают реальный мир и его плохие стороны: нищету, эпидемии, смерть, травля, предательство… А также ни одна книга Рая не опишет страх человека так мрачно, погружая читателя в нужную атмосферу. Я помню, как впервые взялась за книгу одного демона… Он писал о темноте, о том странном, что происходит в ней. Вспомните себя десять лет назад, а может и двадцать, и тридцать. Сколько бы времени ни прошло, никто из нас не забудет того необъяснимого, что происходило с нами. Возможно, такие вещи случаются часто, и мы их перестаём замечать. Бывало ли у вас такое, что вы закрываете дверь на ключ, а потом оказывается, что она была открыта? Бывало ли такое, что вы положили книгу на полку, а она оказалось на столе? Или же вы теряли вещь, и находили её в совершенно неожиданном месте? И каждый раз у нас есть отговорки: «Я закрывал дверь вчера, вот и подумал, что она не открыта», «Наверное, я ходил с книгой, пока о чём-то думал», «Надо же, как я мог додуматься туда это запихнуть?» А случалось ли с вами такое, что, когда вы дождитесь спать, в полной темноте, неизвестные силуэты появляются то в шкафу, то в тёмном углу, до которого не дотягиваются лунные лучи? А вы хоть раз чувствовали на себе чей-то взгляд? Вспомните своё детство. Маленький, вы бежали в темноте к родителям или к источнику света, с чувством, будто вас догоняет что-то неизвестное, а оттого и страшное. Вы боялись поднять взгляд на зеркало, умываясь, боясь наткнуться на кого-то. Или же вы боитесь закрывать глаза, когда моете голову? Мы все — заложники своих страхов, отчаянно пытающихся убедить себя, что они — всего лишь вымысел, больная игра разума. Но зачем заниматься самообманом? Почему люди не могут принять, что помимо известных нам существ есть и другие? Это вызывает страх. Человек, демон, ангел. Что нас связывает? Многое. Например, мы все любим контроль. Когда мы видим неизвестное и необъяснимое, это пугает. Ещё давно люди узнали, что из искорки можно получить пламя. Но ведь если они не знали о нём раньше, огонь от этого не переставал существовать. Мы все ужасно гордимся своими подвигами, но не можем просто принять существование чего-то паранормального. Это же так просто! Многие из нас не верят в призраков демонов и ангелов, но многие их видят. Всегда это списывают к одному — к сумасшествию, либо к галлюцинациям. Но если копнуть глубже… Все эти мерещущиеся силуэты, которые мы замечаем краем глаза, нарастающая тревога без причины, чувство, что за тобой смотрят и самое главное… Мы ожидаем кого-то увидеть. Поднимая голову к зеркалу, смотря в темноту… Мы ожидаем чего-то. Или кого-то? … Я ехала верхом. Я была ещё совсем маленькой и только недавно смогла уверенно держаться в седле, хоть любила лошадей с детства, а потому, как только научилась ходить, каталась на одной лошади с тётей. Уже полгода я в седле одна. Во время наших прогулок тётя постоянно о чём-то рассказывала, и всегда из её историй можно было извлечь уроки. Она учила меня не только махать кулаками, как говорил Эрагон, но и толерантности, чести, уважении к другим и прочим хорошим качествам. — Запомни, Ариана, нет плохой расы. Есть плохие личности. — Но Эрагон и братья говорят… — Твои братья ошибаются. Они пытаются подражать своему отцу, который считает всех демонов плохими. — Я так не считаю. К примеру, Данте. Многие описывают его как хорошего демона. — Обезьянка, Данте — это человек. — Но откуда тогда он знает об Аду? — Всем людям о нём известно, только представляют они его по-другому. О, я хотела спросить, ты дочитала трилогию «Об ошибках и уроках»? — Вчера вечером. И взялась за «Базовую психологию высших существ». — Ты очень умная для своего возраста. Девочки обычно интересуются куклами, платьями, причёсками… Ты читала сказки? — Читала. — И как тебе? — Отвратительно. Почему мужчина всегда спасает девушку? Почему не наоборот? Мужчина первый признаётся в любви, побеждает чудищ, борется со злом, воюет, стоит у власти, а девушка должна сидеть и ждать его в замке за вышивкой и детьми на руках. Где справедливость? — Порой я думаю, что воспитываю тебя слишком уж независимой. Дорогая, эта твоя тяга к достижениям и власти, конечно, хороша, но не забывай, что в нашем мире нельзя без мужа. И нельзя без любви. — А ты любишь Эрагона? — Люблю… Мы проехали ещё немного. — Стой, — тётя остановила лошадь. — Что слу… — Чш! Посмотри направо. К нам шёл белый конь. Он был настолько красив, что мне казалось, от него идёт какое-то свечение. Расстояние между нами сократилось, и я увидела рог на макушке коня. — Это единорог? — Да, обезьянка. — Но они ведь… — Тихо… Единорог стоял в метрах двадцати от нас. Он опустил голову, будто кланяясь, а потом встретился со мной взглядом и исчез. Темнота… Другой сон. Он повторяется каждую ночь. Труп неизвестного, кинжал с надписью Ригомдар, убитая тётя, лавка Ютана Полуо, свадьба, казнь Драгомира, смерть Самаэля, суд, Земля, вампир и будущее Земли. Всё это я видела кадрами. Они становятся всё чётче, но теперь я знаю, что это вещий сон. Три вещи уже произошли, а скоро будет и четвёртая. Я проснулась, когда солнце зашло за горизонт, и на Ад опустилась непроглядная ночь. Вскочив и надев первое попавшееся платье, я поспешила к принцу. Может, уже поздно, и он спит? Не думаю… Стук в дверь. Недовольное бормотание и щелчок. Я вижу Асмодея, он смотрит на меня сонным взглядом. — Ты время видела? — Прости, я уснула… Мужчина сонно тёр глаза, а потом резко открыл их, будто только что проснулся от кошмара. Причиной этому был высокий женский голос из-за его спины. — Зайчик, ты куда ушёл? Я отвела взгляд от его глаз и улыбнулась. — Ну что ж, зайчик, думаю, ты сейчас занят. Я развернулась и собралась уходить, как Асмодей остановил меня, схватив за руку. — Ариана, мне жаль, что мы не смогли провести время вместе, давай пойдём послезавтра? — Больше тебе ни о чём не жаль? Молчание — тоже ответ. — Я пошла. Идя по пустому коридору, я плакала. Почему так больно? Я ещё не чувствовала себя так из-за мужчины… После Рафаэля. Кто-то вышел из своей комнаты. Серпенс видимо ещё не ложился. Его рубашка была расстёгнута, но вид был совсем не сонный. Если б я тогда знала, чем всё обернётся… — Ты от Асмодея такая идёшь? — Я… Я… — все чувства, которые до этого я пыталась скрыть, накатили на меня, и я расплакалась, как маленькая девочка, у которой отняли игрушку. Серпенс понимающе посмотрел на меня и заключил в объятия. — Пойдём. Мы зашли в его комнату, дверь закрылась, и Серпенс налил янтарную жидкость в стакан. Я вовремя отвернулась к окну, когда он что-то подсыпал в бутылку с алкоголем. — Что это? — Пей, — добрая подбадривающая улыбка. Я недоверчиво сделала глоток. Неприятная горечь обожгла горло, но за первым глотком последовал второй, а затем и третий. — А можно ещё? Серпенс налил это же в стакан, а потом подумал и, ничего не сказав, протянул мне целую бутылку. Я осушила её за два счёта и пошатнулась, уронив стакан со льдом, опустившимся на дно. Всё, что происходило дальше — будто прошло за две минуты. Я то смеялась, то плакала, рассудок помутился, и последнее, что помню — это как я пела что-то, странно танцуя под пристальным взглядом Серпенса, а потом поскользнулась. Меня поймал блондин, и… Тьма. Голова болела, а в горле пересохло так, что потрескались губы. — О боже, который час… Я лежала в своей постели и держалась за голову, потирая виски. — Полпервого. Я открыла глаза. Сон бесследно прошёл, и на секунду подумала, что и головная боль тоже. Я медленно перевела взгляд на Серпенса. Это была не моя комната. События прошлого дня начали постепенно складываться в ясную картину, хоть и были большие пробелы в памяти. Я посмотрела под одеяло, в надежде, что одежда всё ещё на мне. Да! Белая рубашка хоть и помялась, но всё равно я была в ней. Стоп… Белая рубашка? — Твою мать! Мы что… Мы… — Нет, — он скучающе перелистнул страницу книги, будто в ожидании чего-то. Серпенс сидел в кресле в углу комнаты. — Это называется некрофилия. — А почему… — Ты сблевала прямо на платье, поэтому от него пришлось избавиться. А потом отключилась. Я накрылась одеялом с головой. — Почему это всегда случается именно со мной? — С красивыми девушками всегда что-то случается. — И красивые девушки всегда выбирают козлов. В дверь нервно постучали. — Кто там? — Служанка. Вещи постирала, наверное. Я уже убрала одеяло с лица и села. Лучи солнца практически не проникали в комнату через тяжёлые большие шторы. — Раз я в твоей рубашке, ты уже видел меня в белье? — Именно. — Как же стыдно… Ладно, я открою, возьму вещи, и тебе придётся выйти, чтобы я переоделась. Блондин поднял брови и с немым вопросом, который явно значил: «Ты серьёзно?», он посмотрел на меня, а потом коротко кивнул. Я же встала с постели и, пошатнувшись от ещё болевшей головы, пошла забирать свои вещи. В дверь до сих пор стучали. Что за настырная служанка? Теперь же человек не стучал, а, кажется, пытался выбить дверь. — Знаешь что? Сам открывай, — прошептала я. Серпенс лениво поднялся с кресла и пошёл к двери. Я неповоротливо развернулась и врезалась прямо в его широкую грудь. Мужчина рефлекторно схватил меня, и в этот момент человек устал долбиться в дверь и решил сломать её. Я прижалась к Серпенсу сильнее от испуга. Мы стояли в метрах трёх от двери. Когда она сошла с петель и с оглушительным грохотом упала на пол, а пыль ушла, я увидела до боли знакомое лицо. Асмодей смотрел на брата, затем метнул на меня взгляд, не узнав, а затем снова посмотрел на блондина. Его алые глаза, как кровь, смотрящие исподлобья, почти приобрели свой серо-голубой цвет, встретившись с самодовольной улыбкой Серпенса. Мой демон закрыл глаза с тяжёлым выдохом, а когда открыл их, взгляд был устремлён на меня. В нём было непонимание и обида, а ещё… Так смотрят на людей, которые тебя предали. Асмодей в последний раз посмотрел на брата перед тем, как выйти. — Поздравляю. Ты победил. Но свадьба всё равно состоится. В следущий раз хотя бы предупреди, ангелочек, чтобы я не искал тебя по всему дворцу. — на меня он даже не взглянул, будто говоря только с братом. — Асмодей, подожди! Поздно. Он уже ушёл. — Чёрт, чёрт, чёрт… Серпенс, какого хрена он вообще решил прийти сюда? И где служанка? Я активно жестикулировала, а потом замерла в осознании… — Он сказал, что ты победил… — тихо сказала я. — Служанка не должна была приходить… А алкоголь… Я не могла так быстро опьянеть. Ты что-то подсыпал в бокал… В бутылку. А сам ни глотка не сделал. Серпенс улыбнулся краешком губ, а глаза стали холодными и хищными, как у коршуна, улыбка же больше походила на оскал. Принц медленно и звонко захлопал в ладоши, от чего у меня сильнее разболелась голова. — А ты умнее, чем я думал. Ты вообще ни о чём не должна была догадаться, но раз уж ты всё поняла, скрывать больше нечего. — Вы поспорили на меня? — Верно. И он проиграл. Не удивлюсь, если в самый последний момент брат сорвёт свадьбу. Поэтому у меня есть предложение. — Ты смеешь мне что-то предлагать? — Да. Брось Асмодея и будь со мной. Он не заслуживает такой, как ты. Но если хочешь опозорить себя, то можешь отказать мне. В ванной, кажется, начал протекать кран. Капли бились о раковину раз в две секунды. Серые, холодные стены в большой, мрачной комнате сводили с ума. Из трещин между иссиня-чёрными кирпичиками, будто смотрели на меня тысячи маленьких глазок, не моргая. Блондин медленно подходил ко мне, оставляя всё меньше шансов уйти. Его речь, медленная и протяжная, будто завлекала меня в невидимые сети. Отвлекал только звук капель. — У тебя будет то, чего не даст он… — кап… Кап… Кап… Я отходила, пока не упёрлась спиной в холодную стену. Надежда и страх балансировали между друг другом, не давая определённости будущего. Я доверилась ему… Думала, он хороший, честный, что поддержит меня, думала, что он друг, а не такой гнилой. Мужчина же был всё ближе ко мне. Вот я уже слышу его тяжёлое дыхание, противное мне. Его рука легла на мою талию. — Убери. Руку. — Хочешь сказать, тебе это не нравится? — Именно это я и хочу сказать. — я схватила его руку и пыталась отодвинуть её подальше от себя. — Ну тогда давай, позови на помощь, закричи! — он сильно повысил голос, — Только не забывай, что ты в моей рубашке, а ещё весь дворец знает, что ты не ночевала в своей комнате. Какой будет скандал… — он снова перешёл на шёпот, — Свадьба будет расторгнута, а твои братья… Они разочаруются в тебе, перестанут верить, и так будет со всеми, пока ты не останешься одна. Представь, что будут думать о тебе близкие… — Ты всё спланировал… Кап… Кап… Кап… — Verghtere. Дверь поднялась и встала на место, а Серпенс оторвал от меня свою руку. Неужели, он прекратил? Я облегчённо выдохнула. Всё-таки он не такой плохой, как я себе представляла. Может быть, это… Это… У меня нет ни одного ответа ни на один вопрос. С самого начала я видела в Серпенса хорошего человека, а я редко ошибаюсь в людях. Наконец, мужчина отошёл на шаг, и развернулся спиной ко мне. Кап, кап, кап… Он пошёл в сторону двери. Собирается оставить меня одну? Серпенс остановился около выхода, и потянулся к ручке. Всё хорошо, Ариана. Он уходит. Раздался щелчок, означающий одно: дверь закрыта на ключ. Я сделала глубокий вдох. В таких ситуациях нужно сохранять здравый рассудок, в коем я уже начала сомневаться. Зеркало, показывало моё отражение и спину Серпенса. Я мельком взглянула на него, и мне на мгновение показалось, что на моём лице улыбка, хотя я могла поклясться, что её не было и быть не могло. Мужчина пристально смотрел мне в глаза, его рука заскользила ниже по талии, от чего мне было ужасно неприятно. Мне было страшно — вот, что я чувствовала тогда. Страх. Чувствовала, как потеряла контроль. Если он что-то захочет сделать, то сделает. И всё сойдёт ему с рук. Но, хоть я и пыталась мыслить здраво… — Ты же сама этого хочешь, перестань ломаться… Голос с хрипотцой прозвучал чуть ли не мне в губы. Я постаралась расслабиться. — Умница. Моя спина вжалась в каменную стену ещё больше, я закусила губу и посмотрела на губы Серпенса. Рука медленно потянулась к щеке, потом и вторая. Я обхватила его голову руками. Кап… Кап… Кап… Взгляд вновь остановился на глазах. — Ты прав. Я тоже этого хочу. Он потянулся ко мне с поцелуем. И я сделала это… Я подпустила его близко к себе. Настолько, что теперь, усыпив его бдительность, ударила коленом ниже пояса, что заставило мужчину согнуться пополам. Дверь закрыта, кричать я не могу, остаётся… Я побежала в противоположную от двери сторону. Кап… Кап… Кап… Пролетев мимо зеркала, я будто увидела кого-то в отражении, но времени разглядывать это не было, поэтому я прыгнула в открытое окно, чуть не сломав шею об стену. Звук капающей воды стихал, его заменял другой — свист ветра. Теперь солнце слепило мне глаза настолько, что я не могла отличить землю от неба. Голова болела, горло разрывалось от недостатка влаги. Я, как слепой котёнок, летела камнем вниз. Лучи грели мою кожу, и я подумала, какая же глупая у меня будет смерть… И какая скучная была жизнь… Вспышка света. Я стою на изумрудной траве босиком. Рядом бегают белые кролики, вдалеке пасётся стадо лошадей. Мне так спокойно, будто все беды разом ушли. Вспышка света. Я вновь лечу с последнего этажа замка. Осталось пять этажей до земли. Вспышка. Я замечаю дерево справа от меня, смотрю наверх — глубокое небо с редкими густыми облаками. Наверное, так я и представляла себе Рай для бессмертных. Вспышка. Осталось всего три этажа… Я провалилась куда-то с очередной вспышкой, будто став частью этого мира грёз. — Ариана? — прозвучало за моей спиной. Я замерла. Неужели это её голос… — Тётя? — Я скучала… — она обняла меня, а я не могла понять, правда ли вижу её. — Я всё испортила… Все поссорились, а я не остановила их… Наоборот, я… — Ты не виновата. — Нет, тётя, я виновата. Перед тобой, перед братьями, перед Асмодеем… — Асмодеем? — У нас свадьба сегодня, но… Я умерла? — Ты выходишь за него?.. — Ты не рада? — Это твой выбор, но… — Всё это уже не важно. Теперь я здесь, с тобой. — Слишком рано… Ты не должна была… Обезьянка, мне жаль… — Я была готова. — Ещё не время. Ты должна жить. — Кто тебя убил? — Это был…