Османская Империя.
Влад остановился напротив отца и коротко поклонился. Я с Махфируз стояла справа от отца и приветствовала принца. Сестра поглядывала то на меня, то на Мехмеда. Я приобняла её, чтобы поддержать. — Здравствуй, принц Валахии. Как тебе у нас? Всё ли нравится? — Мы только приехали, ещё не успели всё увидеть. — В таком случае, у вас ещё всё впереди. Вы будете учиться вместе с другими. Когда-нибудь вы пополните ряды наших доблестных янычар и будете сражаться бок о бок с моими воинами. Через пять лет вы сможете вернуться на свою родину. — А остальные? — Это будет зависеть от отношений наших государств. — Уверяю, пока османы на нашей стороне, мы не будем идти против вас. — Без армии вы точно не пойдёте против нас. Влад напрягся и сверлил взглядом отца, а тот лишь усмехнулся. — Ты мне нравишься, Влад. Я думал, что приедет слабый избалованный мальчишка, а сейчас передо мной стоит сильный мужчина. Ты бы стал хорошим правителем и прекрасным воином. — К вашему сожалению, я не стану правителем. Мой старший брат Мирча — наследный принц валашского трона. — В любом случае, ты мне нравишься. Вы оба можете общаться с моими детьми. Отец махнул в сторону Мехмеда и представил его, а затем он указал на меня и сестёр. — А это мои дочери. — Ярен? Я улыбнулась и сделала книксен, чем вызвала недоумение у Фатьмы. — Ярен? Ты, наверное её с кем-то путаешь. Это моя вторая дочь Ханде. А это Фатьма. Кстати, она завидная невеста, а главное, свободная. — Сегодня чудесная погода, Ваше Высочество. Я покажу вам окрестности, если пожелаете. — Фатьма начала строить глазки очередному высокопоставленному мужчине. — Не стоит, Фатьма. Это сделаю я. Тем более, мы уже знакомы. С вашего позволения, отец. — я поклонилась и неспешно ушла вместе с Владом, оставив Фатьму одну. Мехмед же быстро сообразил и подошёл к Раду. — Так значит, Ханде? — Верно, Ибрагим. — Умно. — Ты тут только появился и никого кроме меня не знаешь, поэтому я хочу кое-что предложить. — И что же? — Дружбу. Вот только есть маленькое условие. Ты найдёшь общий язык с одним яеычаром и не поведёшься на красивые глазки Фатьмы. — В таком случае, буду ждать встречи с этим неизвестным. — Его зовут Даниэль. Он янычар. И мы идём прямо к нему. Шум праздника стал только увеличиваться, ведь мы направлялись к месту, где шли бои. Я заметила знакомые каштановые волосы. — Кудряшка! Кудряшка, я здесь. Даниэль обернулся, узнав мой голос. Никто не смел даже улыбнуться по упоминании этого прозвища, ведь Даниэля все боялись. За время, проведённое здесь он получил хорошую репутацию. — Представляешь, Ханде, никто не хочет драться со мной. — Я хочу! — Нет, овечка, не в этот раз. Кто это рядом с тобой? — Принц Валахии. Влад. Даниэль окинул его взглядом и недоверчиво протянул… — А принц умеет драться? — Даниэль, тебе не стыдно? Это мой друг, и ты не будешь с ним мериться силой! — Всё в порядке, Ханде, я не против. — Влад! И ты туда же? — Не волнуйся, мы не на войну идём. — Даниэль! Влад и Даниэль вышли вперёд, в самый центр. Янычары засвистели и уставились на Влада, осмелившегося вызвать непобедимого воина на поединок. Я стояла в первых рядах, смотря на этих двух идиотов с недовольным выражением лица. Прозвучал голос Ферит-бея, и поединок начался. На всеобщее удивление, Влад не уступал в силе Даниэлю, и они сражались чуть ли не на равных. Все хором выкрикивали имя шатена, но были смельчаки, которые болели за Влада. Всё закончилось победой Даниэля, что было не удивительно. Но ему хорошенько прилетело по челюсти, где красовалась ссадина. Даниэль подошёл ко мне, что-то обсуждая с нашим новым другом. — У тебя правая рука слабее, а ноги почти не двигаются. А так, весьма неплохо. — Я как-нибудь возьму у тебя реванш, Даниэль. — Буду рад победить тебя ещё раз. Я схватила за подбородок старого друга и развернула его лицо на меня. — Ты поранился. И не говори, что… Даниэль? На щеке не было ни ссадины, ни синяка. — Всё в порядке? — Ты ведь… — Ханде, со мной всё хорошо. — У тебя кровь. — Она не моя. — Я вижу… Но я видела ссадину! — Тебе показалось. Всего за день мы подружились, будто век друг друга знали. Так прошло две недели. Отец разрешил мне видеться с ними обоими, при условии, что когда я буду покидать дворец, они всегда будут рядом. Так и было. В один прекрасный день мы собрались к озеру, которое было недалеко от дворца. Я любила проводить здесь время, вдали от всех, но сегодня одной мне быть совсем не хотелось. Поднявшись на подножие скалы, которое было в десяти-пятнадцати метрах над водой, мои друзья смотрели вниз и переговаривались… — Тут высоко… — Ханде, ты уверена, что… Я пронеслась мимо них и полетела вниз. — Ханде! — закричали они разом. Я погрузилась в воду. Здесь было глубоко, поэтому я пролетела пару метров под водой, пока не начала всплывать. Когда моя голова оказалась на поверхности, я закричала. — Ныряйте, ну же! Стоило мне только отплыть, как в воду погрузился Влад, а затем и Даниэль. Я была в лёгком платье, напоминающем ночнушку, а мужчины лишь сняли рубашки. Солнце пекло так, что мои длинные волосы должны были высохнуть за пару минут. Вода здесь была слегка прохладной — это то, что нужно было в такую жару. Ко мне подплыли Влад и Даниэль. — Откуда ты знаешь об этом месте? — Случайно выехала к нему, когда лошадь убегала от волка. — От волка?! — Да шучу я! Просто ехала по дороге и свернула не туда. — Как это по-твоему. Ты всегда ищешь приключений. Каждую свободную минуту. — Не правда! — Правда! — Что у вас за привычка говорить хором? Весь день мы пробыли в воде. Сюда мы возвращались ещё не раз. Наша дружба становилась крепче с каждым днём, и я знала, что каждый из нас готов отдать жизнь за другого. На следущий день я проснулась с улыбкой на лице. Мне снилось, как я летаю среди облаков, размахивая белоснежными крыльями. Меня разбудили солнечные лучи, попадающие через окно прямо мне в глаза. Небо было ясное, без единого облачка. На улице пели птицы и слышались голоса детей. Я услышала, как что-то прилетело в окно, затем ещё раз и ещё. Камушки стукались об оконную раму и летели вниз. Я поднялась и в ночнушке подбежала к окну. Там стояли два моих друга, готовые опять кинуть очередной камушек, но, завидев меня, они остановились. Я отворила ставни. — Выходи к нам, Ханде! Мы поедем в лес. — Я не могу. После вчерашнего, я под домашним арестом. — Ты хочешь весь день просидеть в одной комнате? — Конечно нет! Ну… У меня есть идея. Только вам нужно подождать. — Хорошо. — Разве у вас сейчас нет тренировок? — Нам дали выходной. — Что, на весь день? — Да, поэтому уж придумай что-нибудь. Я быстро натянула платье и стремя голову побежала в комнату Мехмеда. Зайдя в неё, я увидела Махфируз рядом. — Сестра, брат, вы не хотите прогуляться? — Доброе утро, Ханде. — Так что? — Позволь напомнить, ты под домашним арестом. — Меня отпустят, если я пойду с вами. Пожалуйста! — И куда же ты собираешься? — В лес. — На лошадях? — восхищённо спросила Махфируз. — На лошадях. — Я пойду. Мехмед тоже. — Но я ничего не… — Ты оставишь меня одну? — Ладно, — фыркнул он, — Я пойду. Я захлопала в ладоши и крепко обняла детей. — Пусть Раду тоже пойдёт. — У него сейчас должны быть тренировки. — И так постоянно! Скоро опять начнётся школа, тогда уж мы будем чаще видеться! Мы вышли из покоев Мехмеда и покинули дворец, предупредив служанку. На улице сидели заскучавшие Влад и Даниэль. Солнце пекло, готовясь сжарить нас на месте, поэтому мы с сестрой взяли платки. После того, как конюх вывел лошадей, Влад помог Махфируз подняться на одну из них, Мехмед же забрался сам. После Влад протянул мне руку, но я проигнорировала её, с улыбкой перекидывая ногу через спину лошади. — Где ты научилась так хорошо кататься? — спросил он, когда мы выехали за пределы дворца. — Думаю, у меня талант. — Также, как и к боевым искусствам! — встрял Даниэль. — Да. Однажды я его победила, представляешь? Влад удивлённо посмотрел на друга. — Это было нечестно. — Но было! Мы продолжали медленно ехать рысью втроём, наблюдая за Мехмедом и Махфируз перед нами. — На самом деле, у меня много талантов. Эсма и Хюма говорили, что в прошлой жизни я была ниндзя из дальнего востока, в другой учёным, а в другой путешественником, видящим всё! — Погоди, Хюма? Я переглянулась с Даниэлем, а Влад непонимающе смотрел на меня. — Ты можешь не рассказывать, если тебе неприятно. — Хюма — это моя мачеха. Она была со мной с самого рождения. Когда только родилась Махфируз, а Мехмеду исполнился год, одна рабыня из Индии… Джита Чатурведи. Она убила Хюму и многих людей из гарема. Оказалось, она прославилась своими преступлениями и на своей родине. Её убили самой страшной смертью. Она оставила мне кое-что. Я показала шрам на левом плече. — Это ужасно. Брат и сестра ехали за метров десяти от нас и не слышали разговора. — Раньше я ходила к ней в тюрбе, но решила перестать как раз, когда приехал ты, Влад. Но не будем портить настроение. Сегодня такой чудесный день! Мы помолчали несколько минут, а потом начали общаться, будто ничего и не было. — Так ты поколотила Даниэля? — Я ещё не на такое способна. — Говорю же, ей просто повезло. — Это было в первую вашу встречу? — Нет. Первая встреча у нас состоялась, когда только он приехал. И он назвал меня каким-то именем… Ариана, да? — Кхм… Я перепутал тебя с одной своей знакомой. — Что за знакомая, расскажи! Ты был в неё влюблён? — Нет. — Мне стало интересно! Расскажи! — Нечего рассказывать. Мы последний раз виделись десять лет назад. — Когда ты был ещё ребенком? — … Да. — Я о твоём прошлом практически не знаю. Откуда ты? — Издалека. — Очень ясный ответ. — Я очутился здесь прямиком из Ада и не хочу его вспоминать. — Что, всё было так плохо? — Да. Я подумала, что Даниэль родом из бедных стран. Тогда я даже не догадывалась, что его слова были в прямом значении. Мы остановились в лесу чуть поотдаль от тропинки. Рядом журнал родник, а мы сели прямо под кронами деревьев, скрывающих нас от солнца. Я обняла Мехмеда и Махфируз и общалась с друзьями. Как бы не хотелось, но этот день подходил к концу. Солнце подошло к линии горизонта, а значит, в лесу стало опасно. Мы поспешили покинуть это место, пока нас не нашли дикие звери или разбойники. Рядом были два янычара, которые были сильнее любого из личной гвардии султана, но мы решили не искушать судьбу. — Я завтра ранним утром поеду в охотничий домик. Может, вы поедите со мной? — Мехмед, ты же знаешь, я и так под домашним арестом, а в домик меня точно не пустят. — А Раду? Он сможет? — Боюсь, что нет. Это ненадолго. Ты совсем скоро вернёшься. — Ну и ладно. Зато я познакомлюсь с одним человеком, о котором вы не подозреваете. О нём знаю только я и отец, не считая пары служанок. Наступила ночь, покрывая каждый уголок Эдирне тёмной пеленой. Звёзды светили ярко, а полная луна лишь немного освещала крыши домов. Я закрывала глаза, не зная, что всё изменится следующим утром.[Aytekin Ataş — Kösem Opening Theme]
Я шла по корпусу янычар. Все были на взводе. Напряжение чувствовалось везде. Решительность и страх отображались на лицах воинов. Я увидела друзей и поспешила к ним. — Влад, что происходит? — Овечка, всё будет хорошо, ты главное не волнуйся. Мы всегда будем рядом. Не волнуйся… — Нас отправляют на войну. — закончил Даниэль. — Что? Когда? — Через две недели поход на венгров. — Ханде, это не всё. — Ты когда-нибудь слышала о Шехзаде Мехмеде? — Моём брате? — Нет. — Но ведь у отца только один сын. Это Мехмед… — Иди к султану прямо сейчас. Тебе нужно это услышать лично от него. — Пойдёмте со мной, прошу. — Мы не можем. Не сейчас. Я побежала во дворец. Эсма, которую я встретила на пути, преградила мне путь, хотела что-то сказать, но я не останавливалась. Подбежав к двери отца, меня остановила стража. — Пропустите! — Сейчас повелитель занят… — Пустите! — закричала я. Мой крик услышал отец и приказал страже открыть двери. Я увидела серьёзное лицо повелителя. — Ханде, проходи. — Что случилось, отец? — Присядь, нам надо многое обсудить. — Нет. Я слышала о Шехзаде… Это ведь не правда? — Пожалуй, мне нужно начать с самого начала. — С чего начать? — Твоя мать была пленницей далеко не благородных кровей. — При чём тут моя мать? — Ты наверняка знаешь, что она была и остаётся моей любимой женой. Когда её привезли во дворец, оказалось, что Халиме беременна. Её должны были отправить обратно или сделать калфой, однако я встретил её раньше, чем произошло что-то ужасное. Мы полюбили друг друга, и я поклялся сохранить жизнь ребёнку, и растить, как своего. — Так всё-таки слухи о Шехзаде — правда… — Дослушай. — Я всё поняла. Родился мальчик, и вы назвали его Мехмедом… — Нет. Мехмед родился на два года раньше. — Тогда… — Ты не моя дочь, Ханде. Но это не ставит тебя на ступень ниже. Мне стало трудно дышать, и я опёрлась рукой о стену. — Как… — Потом прозвучало пророчество, и я отправил тебя с Ахмедом в Манису. Но у меня был ещё один сын. И он отправился в Бурсу. — Что за пророчество? — Ведьма сказала, что все мои сыновья умрут, пока не останется один. Так и случилось, поэтому Мехмед приехал сюда. — Тоесть как… — Он вместе с янычарами отправился в охотничий домик, но по пути ему встретились разбойники. Мне жаль. Правда. Отец потерял трёх сыновей и двух любимых женщин. Я же потеряла частичку себя. Мы с Мехмедом были дружны и любили друг друга больше жизни. А теперь его нет. — Нет! Нет, это не правда! Нет… — Ханде, тебе придётся это пережить. — Нет… Отец, скажи, что это всё злая шутка… — Нет. Это правда. А теперь ты должна знать… Мехмед — будущий правитель Османской Империи. Он мой сын и законный наследник. Когда я уйду, он станет султаном. — Это будет нескоро… — Нет, Ханде. Я устал от крови и войн. На этой бумаге, — он показал мне подписанный указ, — Написано, что я отказываюсь от трона и передаю его своему сыну Мехмеду Второму. В глазах помутнело, и я упала в тёмную бездну. Какое-то время я чувствовала прикосновения и приглушённо слышала звуки. Меня кто-то подхватил на руки, отец закричал что-то страже, а затем всё стихло. Когда я открыла глаза, то по-прежнему была в комнате отца, но уже на кровати. Рядом была Эсма. — Эсма? — Наконец очнулась! — Мне всё приснилось? — Нет, Ханде. Это правда. И брат твой на небесах со своей матерью, и султан отрёкся от престола… — Что же будет… — Ханде, сейчас тебе будет очень непросто. Ты должна делать то, что я скажу. Я и Хюме помогла, и Халиме в своё время. Настал твой черёд. — О чём ты? — Ты понимаешь, что тебя ждёт? Церемониться с тобой никто не собирается, отправят в Манису или выдадут за старого Пашу. Этого ты хочешь? Говори! — Нет… — Тогда слушай меня. Ты сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы заполучить сердце Мехмеда. Я уже знаю, что пока нет никакой Хатун, которая стала бы соперницей для тебя, но она может появиться в любое время. — О чём ты говоришь? Я не пойду за Мехмеда! Мы ведь даже не знакомы! — Не пойдёшь за него — выдатут за старика и увезут отсюда. Подумай, что стоит на кону! Целая империя будет у твоих ног! — Мне не нужна империя. Я буду с Владом и Даниэлем. Где они? Они меня защитят. — Их не пустят сюда. Ты уже не дитя — носиться по полям вместе со своими дружками. Ты взрослая девушка и должна думать о замужестве, пока решение не приняли за тебя. — Мне нужно их видеть. — Нет. Я не слушала. — Нет, Ханде! Я запрещаю тебе! Я выбежала из покоев и побежала к друзьям. Завидев Влада, я бросилась к нему на шею и начала рыдать. Всё янычары собрались на улице и смотрели на меня. Толпа расступилась перед Даниэлем. Он стоял в стороне, но пытался говорить со мной, подбадривать. — Он мёртв! Мехмед мёртв! Янычары лишь переглянулись. Все уже всё знали. — Меня хотят выдать за нового султана, а я ведь его даже не знаю! — Ханде, я позабочусь о тебе, ты не обязана… — Махфируз останется одна! Я не могу! Дочь Хюмы, которая появилась на свет перед самой её смертью была ещё слишком маленькой, чтобы остаться одной. Её воспитание легло на Эсму, как и воспитание Мехмеда. Махфируз была замкнутой девочкой, а потому я волновалась за неё больше, чем за себя и чувствовала огромную ответственность. Я постоянно пропадала с друзьями вне дворца, а она не выходила из комнаты, но всё изменилось, когда ей исполнилось десять. Вот уже два года, как она начала открываться миру. Теперь она дружит с Раду, братом Влада, и это идёт ей на пользу. — Мехмед твой брат, так нельзя. — Он не мой брат, Влад. И я не дочь султана, а значит меня ждёт ужасное будущее, если я не… — я разрыдалась ещё сильнее. За моей спиной раздался голос Ферит-бея. — Ханде-Хатун, вам запрещено здесь появляться. — Что? Но я всегда… — Приказ султана. — Отца? — Да. Это его последний указ. … Я шла по гарему с поникшей головой. Новости расползались по дворцу быстрее, чем я думала. — Вы посмотрите на неё! — Ты никто! — Тебя вышвырнут из гарема, Ханде! — Никто тебе не поможет. — Думала, что останешься здесь? А вот нет! — Ты такая же, как и мы! Девушки стояли у прохода и заливались смехом. — Да как вы смеете? Я Ханде-Хатун, любимая дочь Султана Мурада Второго. Чего это вы смеётесь? Если вам не знакомы правила, то я вам о них напомню. Все наложницы падишаха, которые были близки с ним, покинут дворец после смены правителя. Половину из вас выбросят на улицу, выдадут за стариков или бедняков. Сюда привезут новых, которые будут красивее и моложе вас. Такие, как вы больше не нужны при дворце. Я ушла, не оглядываясь. Поднявшись в свои покои, обнаружила в ней около дюжины девушек и Эсму, выбирающую ткани и украшения. — Что происходит? — Праздник переносится на завтра. Дворец подготовят, уберут наложниц, наведут порядок, подготовят янычар… А ещё выберут наложниц и Хатун для танцев. — Каких ещё танцев? — Не глупи. На праздниках всегда есть танцовщицы. Выбирать будет Эсманур-Хатун, мать нового султана. Она теперь Валиде. Я упросила её приглядеться к тебе. Расхвалила-то как! — Где Махфируз? — У себя. ...... — Ханде? — Махфируз, ты знаешь, что произошло? — Д-да. — Ты, главное, не бойся. — Что с нами будет? — Сестра, я позабочусь о тебе. Нас никто и пальцем не тронет, клянусь. — Что ты будешь делать? — Мне нужно… Расположить к себе Мехмеда. Тогда тебе не грозит брак по расчету и то, что уготовано мне. Я обещаю, ты будешь счастлива. — Ханде, я помогу тебе в чём попросишь. Спасибо тебе. Она подбежала ко мне и обняла, а я смотрела на себя со стороны и понимала, что не могу даже заплакать. Всё разом навалилось и времени на жалость не было. Я потеряла брата, отца и свою свободу в один день, мои друзья отправятся на войну через две недели и теперь только от меня зависит будущее сестры. Разом мир перевернулся, и я за один миг повзрослела на тысячу лет. Ужасная мысль преследовала меня вновь и вновь… Как раньше больше не будет.Ад.
У Малитии родилась дочь, которую назвали Верни. Уже было утро, а мы с демоном так и не говорили. Когда, наконец, пришли остальные члены семьи, мы ускользнули из комнаты. — Асмодей, что между нами было? — Я… Должен извиниться перед тобой. — Извиниться? — Да. Я совершил ошибку. Этого больше не повторится. Я ударила его по щеке. — Козёл. Мне было противно находиться рядом с ним. Хотелось заняться чем-то полезным и я поняла, что слишком долго отлынивала от работы. Раньше я жила этим и не отвлекалась на всяких смазливых демонов. Предупредив Сафие, я отправилась в Цитадель. Меня встретили серые тучи и дождь. Крылья устали от долгих перелётов, но брать дракона не хотелось. У ворот дворца меня встретил страж. — Имя. — Ариана Амарэ. — Нас не предупреждали о вашем визите. — Я не нуждаюсь в этом. Пропусти меня, иначе отправишься быть стражем на Землю! — Сейчас начался совет. В северной башне. Я переступила порог и пошла по известному мне пути. Высокие стены дворца одним своим видом показывали могущество. Когда я была маленькой, они были ярче и радостнее, но сейчас стены помрачнели и приобрели тусклый сероватый цвет. Мрамор, не изменяющий своего положения десятки тысяч лет, резко поменялся, став более печальным. Случайно мне вспомнилась записка. Она должна была быть в кармане этого самого платья. Я запустила руку в складки ткани и… О чудо! Надпись всё так же оставалась непонятной. Вертикальные чёрточки не давали мне никаких подсказок. Бумажка отправилась обратно в карман, а я вышла к лестнице. Я встретилась с ярко-зелёными глазами тёти Джаннат, совершенно неожидавшей меня здесь увидеть, как и я её. — Тётя? Ты ведь была в Аду. — Я приехала забрать пару вещей. А ты что здесь делаешь? — Я пришла на совет. — Ты ведь только переболела. — Это не повод забывать о работе. — Ты права… Её взгляд стал более задумчивым, а брови нахмурились. Тётя никогда не отличалась красотой. Её нос был коротким и вздёрнутым, глаза глубоко посажены, а тонкая линия губ всё чаще изгибалась, показывая недовольство женщины. Её седые волосы всегда были аккуратно собраны в причёску. Носила она исключительно тёмные цвета платьев с высоким воротом и турнюром, медленно входящим в моду среди ангелов, что делало её образ строгим и властным. Всегда прямая осанка выделяла Джаннат среди других, как и вздёрнутый подбородок. Одна вещь была неотделима от тёти. Это лорнет (очки с рукояткой). Она часто пользовалась новомодными стёклышками, чтобы прочитать что-то или надменно смерить тебя взглядом, заставляя все органы сжаться до размеров спичечного коробка. Разница в возрасте у неё с Церерой была небольшая, однако Джаннат выглядела намного старше. Седые волосы лишь подчёркивали глубокие морщины, залёгшие на её лице. Когда я читала сказку о Золушке, именно так и представляла мачеху. Различие было только в том, что ко мне Джаннат относилась хорошо, поддерживала, помогала… За время после смерти Цереры. Хоть её вид был суров, я была уверена, в душе у неё был белый и пушистый кролик. Мимо пробежала низшая и задела меня крылом. Лишь некоторые прятали перья. Ангелы любят выставлять их напоказ, гордясь чистотой крови и их красотой. Я являюсь тем редким исключением, которому всё равно, носить их или нет. Тем более, с ними не всегда удобно. — Расправь крылья, Ариана. — Тётя, я бы предпочла остаться без них. Они мешают. — Вздор. Ещё никто в семье Амарэ не отказывался от крыльев. Я отвела взгляд и расправила белые, как снег, перья. — Другое дело. И больше не прячь их. Выпрямись и не сутулься. — Что за правила? — Я твоя тётя и, видимо, единственная, кто остался в своём уме. Хочешь горб к тридцати годам? — Нет. — Я возвращаюсь в Ад, а ты… — Прошу прощения. Мне нужно идти. Я быстрым шагом направилась к нужной башне, игнорируя слова: «Леди так не ходят!» Воспитание двух сестёр было совершенно разным. Церера была строга, но в меру. Её беспокоил мой ум и умение постоять за себя. Джаннат же, не смотря на кровное родство, ценила правила и этикет. Я вышла замуж, а им всё мало. Лишь бы получить меня, как правильно жить. Не смотря на строгость Джаннат, она была ярым благотворителем и жертвовала крупные суммы нуждающимся. Наконец, я пришла в нужное место. Очередной страж спросил моё имя и двери открылись. — Это возмутительно! Мы не можем допустить такого! — Чума дошла до Цитадели. Это серьёзно. — Сколько ангелов погибло за эти два дня? — По последним данным, четыреста восемьдесят шесть. — Создатель перестал появляться. Он гневается, посылает болезни. Что мы опять делаем не так? — Мы не знаем. Творец не в Цитадели. Его нигде нет. — Раз его не могут найти, значит он не хочет. — Одна из нас со дня на день умрёт. Чума не щадит никого. — Место должен занять Михаил. — Он слишком вспыльчив. Что на счёт Джаннат? — Исключено. Я вышла из своего укрытия и двинулась к свободному месту за круглым столом. — Я ещё не умерла, а вы уже делите моё место? — Ариана? — Доброе утро. — Нам сообщили, что ты заразилась. — Всё верно. Я выжила. И пусть кого-то это огорчит, но я совершенно здорова и готова исполнять свои обязанности. — Мы рады, что ты присоединилась к нам. Мы быстро введём тебя в курс дел, а потом продолжим обсуждение эпидемии. — сказала старуха. — Так как я племянница Цереры, мне многое известно. Расскажите всё кратко. — Хорошо. Дагда, Пта, Илу, Намму, Паньгу, Ариана, Этлен, Нут. Четыре пары Богов Мироздания. Мы советники при Творце и временные правители при его отсутствии. Я Нут, богиня неба, одна из первородных. Мне поклонялись ещё египтяне. Моя задача — не давать умершим оставаться среди живых. Это Дагда, бог земли. — она махнула рукой на мужчину с бородой. — Ему поклоняются ирландцы. Он следит за тем, чтобы урожай созревал вовремя, а деревья не засыхали. Дальше… Пта, бог мёртвых. Он единственный кроме Творца может спускаться в загробный мир. Также как и я, Пта первородный, и ему поклонялись египтяне. Намму — богиня воды. Первородная. Ей поклонялись шумеры. Следит за тем, чтобы не было засух. Паньгу — бог солнца. Первородный. Благодаря ему солнце каждый день возвращается. Ему поклоняются китайцы. Илу — финикийский верховный бог. Отвечает за время. Обычно его силы используют для наказаний, отправляя виновного в прошлое или будущее, отделяя его от нашего мира. Он может вернуться по истечению наказания. Этлен — богиня памяти. Первородная. Она может забирать и возвращать воспоминания, а также менять их. Её силы также используют для наказаний. И последняя Богиня — ты. Ты новенькая, а значит сил у тебя нет, да и не почитает тебя никто. Это надо заслужить. Однако, пусть ты не первородная, у тебя самая сложная задача. Ты должна следить за тем, чтобы существа на небесах и на Земле не страдали. У каждого здесь свои обязанности, в большинстве своём не зависящие от сил. Каждый из нас в ответе за жизни и равновесие. Будь такой же, как Церера и добьёшься многого. — Я не буду, как она. Я буду лучше. — Рада слышать. А теперь, если ты не против, продолжим то, зачем сегодня собрались. Чума. Ариана, ты единственная выжившая. Может, поделишься своими мыслями на этот счёт? — Разумеется. Эпидемия началась сразу после Холодной Ночи, верно? Кивок. — Когда изчез Творец? — За пару дней до неё. — Вы уверенны, что именно он послал болезнь? — Нет, но это логично. Передо мной лежала огромная карта со всеми сэдами Рая. — Покажите мне районы, где наибольшее количество заражённых. — В основном это Милитум, Инфериор и Цитадель. — Ангуис и Маритимус, должно быть, страдают меньше всего? — Ты права. — Милитум — сэд, где живёт небесное воинство, Инфериор — сэд, где живут Низшие, в основном, бедняки, Цитадель — столица, кишащая ангелами. Что объединяет все эти сэды? — Мы все во внимании. — Антисанитария, сырость и множество переносчиков болезней. — Есть решения проблемы? — Вода должна быть чистой. Намму, займись этим. Грызунов и насекомых нужно вытравить. Чем больше — тем лучше. С первыми проблем не будет, а вот со вторыми… Нужно создать неподходящую среду обитания. Думаю, это работа для Паньгу. Лучше всего будет переселить их в Агнуис, где практически нет ангелов. В Цитадели, Вэтустусе, и особенно в Инфериоре и Милитуме, должно быть объявлено чрезвычайное положение. Нужен запрет на нахождение за пределами дома без весомой причины хотя бы на месяц. — Что же делать, если ангелы не послушаются? — Они не будут соблюдать правила. Особенно в Инфериоре и Милитуме. Стражи порядка должны быть везде. Нужно будет устроить показательные наказания для тех, кто не соблюдает правила. Также необходимо обеспечить пищей нуждающихся ангелов. — Какие наказания использовать? — Для начала, по десять ударов плетью. Если запреты будут нарушать чаще, количество ударов увеличится. — Жестоко. — Это единственный способ избежать смертей. — Что-то ещё? — Хм… Да. Всех больных нужно срочно перевезти в место специально для заражённых. Там не должно быть здоровых ангелов. Такие места найдутся? — Есть парочку. — Отлично. Заражённые вряд ли выживут. Их тела нужно будет сжечь. Я читала об этом в одной книге. — А как же их родные? — Если дети останутся без родителей, их определят в приюты, если семья осталась без работающего ангела, выделите им необходимые средства. Близких с заражёнными необходимо осмотреть. Те, у кого язвы и другие признаки болезни, перевозите в районы для больных немедленно. — Я считаю, нужно сообщить народу, что Творец нас вновь покинул. — Нет. Сейчас и так много волнений. Всё может вылиться в восстание, как происходит у людей. — Подобное раньше случалось, но не в таких масштабах. Мы частично знаем, как с этим справиться. Но откуда знаешь ты? Ты молода и неопытна. — Пока девочки занимались вышиванием и рисованием, я читала всё: от медицины до политики и философии, училась фехтовать и драться, наблюдала за тем, как тётя выполняла задания и слушала её во всём. Я знаю гораздо больше, чем вы думаете. — Будем надеяться, ты достигнешь высот также, как Церера в своё время. — Думаю, совет окончен. Все разошлись, и я направилась в свою прошлую комнату. В детстве мы с Израэлем проводили всё время вместе, у нас не было секретов. Каждый шаг был известен наперёд. Как же всё изменилось… Благодаря этой связи нас принимали за родных брата и сестру. Хоть мы и двоюродные, для нас это не имело значения. Когда я была маленькой, Израэль и я любили сидеть перед сном вместе и есть имбирные печенья, запивая их чаем с корицей и гвоздикой. Служанки всегда любили нас и тайком носили еду к нам в комнату. Пока мы были детьми, жили в одной спальне. Она была просторной и очень уютной. Мне никогда не нравился дворец за эти холодные, мрачные цвета, но наша комната была исключением. Каменные стены заделали дубовыми досками, как и пол с потолком. Свечи всегда делали комнату теплее, а подушки на кроватях и множество пледов лежали прямо на полу рядом с коврами. Здесь пахло печеньями и чаем. Этот запах въелся в стены и останется там навсегда. Мы с Израэлем даже укололи пальцы и смешали кровь, прочитав о таком в книге. Когда Михаил издевался над братом, я всегда пыталась их разнять, а они находили любой повод для драк. Когда нам было по пять, Церера читала сказки перед сном всем нам. Мы вчетвером сидели на кровати Израэля и нередко засыпали во время монотонного рассказа тёти. Это были лучшие времена. Хотелось бы вернуть их и навечно остаться маленькой девочкой, не знающей настоящего мира… Потом я узнала, что Эрагон изменяет тёте. Это был первый секрет. В один день Церера привела мальчика, который был старше на два года. Его звали Дейнд. Всё тыкали в него пальцем, называя особенным, а я видела простого мальчика. Думаю, за это он и влюбился в меня. Мы с Израэлем обсуждали его не раз. Мы росли бок о бок, проходили и тяжёлые времена, и хорошие. Он часто спрашивал меня о сыне Бога, но я ничего не говорила. Через несколько лет мы перестали жить вместе, а у меня появились непонятные отношения с Дейндом, о чём я умолчала. Они вскоре распались по моей инициативе, но это стало вторым секретом от Израэля. Третий же самый страшный и тайный — моя сделка с Асмодеем. Я аккуратно открыла дверь и вошла в нашу старую детскую. В ней ничего не изменилось, но я увидела брата. Я вспомнила его маленьким и сравнила с настоящим. Мы сильно поменялись. — Ариана? Не ожидал тебя здесь увидеть… — он по-братски обнял меня и закружил по комнате. — Израэль… Израэль! Он отпустил меня и улыбнулся. — Что у вас тут происходит? — А Джаннат не рассказывала? — Я не спрашивала о тебе. — После смерти Драгомира всё как-то не так. Я решил разорвать брак с Адрианой, Михаил стал добрее, одна лишь Джаннат не поменялась. Всё такая же старая карга. — После смерти тёти всё кувырком… — Как тебе в Аду? — Там есть хорошие демоны, хоть ты и считаешь, что все они плохие. Малития, Малум… — Малум? — Вы, должно быть, виделись на свадьбе. — Кхм… Да. Виделись. — Что-то не так? — Что? Нет, всё в норме. — Хорошо… — Как ваши с Асмодеем отношения? — Не спрашивай… Бейза к нему вернётся, и всё закончится. Думаю, осталось совсем немного. — я забыла, что брат не знает обо всём этом, а потому сказала лишнее. — Что? — Я… Я так шучу. Ты же знаешь моё глупое чувство юмора! — Он тебе изменяет? Сколько со свадьбы прошло?! — Нет-нет-нет. Я просто как всегда нагнетаю. Ты же меня знаешь. — Ариана, всё точно хорошо? — Да, всё прекрасно. — А Бейза — это та блондинка со свадьбы? — Да. — Берегись её. Эта дамочка ещё проявится, уверен. — Да, конечно. — Зайдёшь к Михаилу? Он в… — Нет, мне уже нужно возвращаться. Я только собиралась уходить, как Израэль задал вопрос, заставляя меня застыть на месте. — Чуть не забыл… Когда нам ждать пополнения? — Какого пополнения? — Маленьких ангелочков. — Ты о… Израэль, как тебе не стыдно! Сам-то не торопишься! — Ну вы же… Ариана, вы ведь были близки, да? Значит… — что-то в моём выражении лица заставило его засомневаться в своих словах. — Были ведь? Я опустила глаза в пол. Мне было стыдно обманывать Израэля, но одновременно стыдно было представлять меня и Асмодея вместе. — У нас всё сложно. Понимаешь, я даже не знаю, что чувствую к нему. Это всё игра, а я уже не могу следовать правилам. Я боюсь, что влюбляюсь. — Повтори. — Я боюсь, что влюбляюсь! — Не это. — А что? У нас всё сложно, я не знаю, что чувствую, это всего лишь… Игра. Израэль, я всё объясню. — Уж постарайся. — он сердито посмотрел на меня. — Я… Не должна была никому рассказывать об этом. Пообещай, что не разболтаешь никому. — Рассказывай. — Всё началось после смерти Цереры. Я предложила заключить сделку, выгодную нам обоим. — Что за сделка? — Я выйду за него, помогу вернуть бывшую и разорву брак, а сама стану Богиней Мироздания. Его заставили жениться на ангеле, а я оказалась в нужное время в нужном месте… — Ариана, что ты натворила? — Израэль схватился за голову. — Всё было просто. Мы ведь ненавидели друг друга… — Было? — Мы поцеловались… — Чёрт… Ты влипла. — Знаю. — Что было после? — Нас прервали, а он сказал, что всё было ошибкой. — Я отправлюсь в Ад с тобой. И улечу только когда буду уверен в том, что с тобой всё в порядке. — Нет, Израэль, я справлюсь со всем… — Я никому ничего не скажу. — Прости, что не сказала раньше… — Полетим на Везувии. — Может лучше… — Полетим на Везувии. Мы сели на дракона и полетели в Ад. Брат не любил это место, но спустился туда ради меня.[Люби — Дети Rave]
— У Малитии родилась дочь. Нужно зайти к ней. Ты со мной? — Да. Мы зашли к Мали в комнату, но её там не оказалось. Рядом прошла служанка. — Где Малития? — Принц Асмодей отдал ей свою комнату, а сам занял другую. Я зашла в знакомую спальню. Рядом с Мали сидел её близнец. Он тут же подскочил, увидев меня и Израэля. Брат смутился и пробурчал что-то, похожее на поздравления. — Мали, прости, что убежала так быстро. — Главное, что ты пришла. Спасибо, что осталась рядом ночью. — Обращайся, — улыбнулась я. — Асмодей спрашивал про тебя. — Что? — это было слишком резко. — Хотел узнать, не заходила ли ты. — И всё? — Да. Мы помолчали. — Где Верни? — С мамой. Не верится, что это моя дочь… — Ты привыкнешь. — Надеюсь… — Мы пойдём, отдыхай. — Мне нужно поспать. Мал, проводи Израэля в свободную комнату. Думаю, Ариана хотела бы пойти к Асмодею. Я просто улыбнулась, а когда посмотрела на наших братьев, увидела, как они напряжены. Неловкости между ними было больше, чем между нами с Асмодеем после поцелуя. Малития тоже это заметила и решила пошутить, но вышло не совсем удачно. Мы вышли из её комнаты и направились в разные места. Спросив у служанки, где находится демон, я спустилась вниз. Пальцы теребили ткань платья, выдавая мою нервозность. Я коротко постучала в комнату. Демон открыл почти сразу. Я всегда избегала прямого взгляда его серых глаз, но сейчас сама искала этого холодного взгляда. Где-то внутри бушевал шторм при одном его виде. Кажется, я нарушило своё самое главное правило. Я влюбилась. — Амарэ? — Нужно поговорить. — Что слу… Я глубоко вздохнула и, убрав все сомнения, подалась вперед и впилась в его губы поцелуем. Он лишь удивленно вздохнул, но тут же ещё более страстно ответил на поцелуй. Когда я уже думала отстраниться, почувствовала руки на своей талии, и это придало мне уверенности. Я обхватила его шею и углубила поцелуй. Время перестало существовать, а я и Асмодей забыли, кто мы и где находимся. Глаза были закрыты, а чувства обострились в сотню… Нет, в тысячу раз. Это был не первый поцелуй в моей жизни, но такое я не чувствовала никогда. В животе взорвались те эмоции, которые я прятала уже очень долго, скрывая их даже от себя. Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. О, Иду, останови чёртово время и оставь меня в этом моменте навечно. Но как бы я ни хотела продлить это, лёгкие начали болеть от недостатка воздуха. Мы одновременно оторвались друг от друга и сделали жадный вдох. — Я ненавижу тебя, Асмодей, — прошептала я ему в губы. — Это взаимно, Амарэ. И мы вновь слились в поцелуе: страстном, горячем и томном. Я обхватила ладонями его лицо, и он сильнее открыл дверь, приглашая меня внутрь. Рядом с ним у меня не было даже мысли остановиться. Я сделала шаг вперёд, не отрываясь от его губ и замерла, услышав знакомый голос за спиной. — Асмодей? Мы оторвались друг от друга и обернулись на Бейзу. Та искра, проскочившая между нами, переросла не в пламя, а в волну неловкости, готовую вот-вот захлестнуть нас с головой. — Асмодей, ты же говорил… — Мы поговорим позже, хорошо? — обращался он к блондинке, не отрывая рук от моей талии. — Простите, я пойду. — сказала я, спрятав глаза в пол и отпустив демона. — Да, нам нужно обсудить кое-что. — Бейза, тебе лучше уйти. — недовольства в его голосе было бесконечно много. — Асмодей, разве не ты говорил, что Ариана нам не помешает? Она хотела задеть меня, но ведь я всё знала. И такие слова для меня — не новость. — Вам правда нужно поговорить. Я быстрым шагом ушла, боясь передумать. Мои губы горели от поцелуев, а тело хотело продолжения, но я всё отдалялась от злосчастной комнаты, игнорируя чувства и сосредотачиваясь на опьянённом поцелуем разуме. Я шла так быстро, как могла. Все мысли были заняты произошедшим так, что я не услышала шаги сзади. Крепкая хватка заставила меня остановиться. Асмодей держал меня за запястье и смотрел прямо и, впервые, без пренебрежения. — Ариана, что… Его прервал крик, раздающийся эхом по стенам замка. То был крик ужаса: животного, отчаянного и бузумного. Мы выбежали на звуки и увидели, как по белому мраморному полу растекается тёмная кровь. На стене бурый цвет складывался в буквы: «Теперь видишь, к чему приводят твои ошибки?» Тело перевернули, и я увидела знакомую седину и морщины. — Тётя! Я подбежала к Джаннат и закрыла рукой рану в животе, из которой непрерывно шла кровь. — Помогите! Кто-нибудь! Драгомир не был виновен в смерти Цереры. Убийца до сих пор был на свободе. Асмодей ошарашенно смотрел на тело, застыв на месте. Я пыталась спасти еле живую женщину, а слуги столпились вокруг, не способные ничего сделать. Если Драгомир невиновен, Асмодей был со мной, а на тётю напали… Кто же стоит за всем этим?