Вдребезги

Ещё немного, ещё чуть-чуть, и Дотторе правда заснёт. Он смотрит на часы над дверью, будто ожидает что-то на них увидеть. Просто обманка, настоящие часы стоят на столе, но это будто бы позволяет чуть успокоиться. Внимание расфокусировано, глаза болят, голова горит, и руки отказываются держать дурацкое перо. Но Дотторе чувствует эту нелепицу, сидящую на его плечах, тяжеленную, словно груз вины. Он чувствует бессонницу. Иногда ему кажется, что маску он носит только чтобы перестать светить своими красными во всех смыслах глазами. Он бесцельно водит руками по столешнице, хочет сесть, но не хочет садиться. На часах примерно пять, или что-то такое было, когда он в последний раз сверялся. Он закончил со своей мастерской ещё несколько десятков минут назад: вытер приборы, испоганенные реагентами деревянные вставки стола, отмыл пробирки от осадков, - он правда старается занять себя делом, чтобы не лежать бесполезным трупом на своей не предназначенной для сна кровати в лаборантской. Только потому что из-за хронической бессонницы он хрен там поспит. Бросает взгляд на часы и тяжело вздыхает. Восемь утра, очередной бесполезный день, но его голова просто раскалывается, и он чувствует, как каждая мысль болезненным импульсом бежит по его мозгам. Тяжело, будто пытается управлять старым, не смазанным големом. Стрелка часов пересекла утренний бой. Семь сорок девять. А мужчина так и не сумел заснуть. Он садиться на стул, складывает руки на столе и кладет на них голову. Глаза закрывает, едва хмурится от накатившего на веки раздражения. Кажется, что сейчас яблоки глазные вытекут, и он открывает глаза от боли. Он физически не может заснуть. Хочет, но не может. Дверь открывается тихо, почти без лишних звуков, но громкий зевок разносится по комнате за его спиной и тут же прерывается. Стук подошвы по плитке. Его обходят по дуге и теперь он может видеть своими открытыми глазами закутанную в теплые вещи фигуру, на чьих плечах покоится его шуба. Нет возможности даже возмутиться. Сонный мозг просто не успевает переваривать эмоции. - Дотторе? Ты что тут делаешь? - Спрашивает Лиза, ставя дымящуюся чашку на стол. Дотторе игнорирует её, не реагирует даже на появившийся в её руке огонёк, созданный её электро-способностью. Взгляд сам собой проходит сквозь её живот, сквозь стену, сквозь реальность, пронзая миры. Куда смотрит мужчина? Наверное, в пустоту. - Эй, Дотторе? - Лиза уже начинает волноваться, - Дотторе? Она щелкает ему пальцами перед лицом, и Дотторе вяло моргает. Губами тяжело шевелить, хочется просто вырубиться, но сознание подкидывает ему мыслей побольше, и каждая мысль такая болезненная, что голова скоро взорвётся. Однако, он находит в себе толику сил: - Прекрати. Раздражает. - А? - Лиза отпрянула. Будто и не ожидала, что мужчина правда живой тут лежит. Если честно, Дотторе не удивился бы, если, увидя его хладное тело, она бы прыгала от радости. Ура, наконец-то избавится от тирана, который заставляет её почти бесплатно батрачить на благо Снежной. - Ты давно встал? - М-м, - промычал он, и глаза снова уставились в пустоту. Лиза наклонила голову сначала в одну сторону, потому в другую, будто задумываясь над тем, что можно сделать, а затем она вздохнула и будто задержала дыхание, как перед прыжком в воду. - Ну-ка... - она опустилась на один уровень с ним. Лица оказались на одном уровне... Дотторе постарался сфокусировать взгляд на её глазах, но это было так трудно, что он решил не утруждать себя этим. Лиза чуть оттянула его нижнее веко и ахнула. Затем щекой прижалась к его лбу. Не самое удобное положение, учитывая, что он лежит на столе, а у неё длинные ноги. - М? - спрашивает он без слов, а она отрывается и теперь прислоняется ко лбу губами. Зачем, если у него где-то здесь лежит термометр? Все её действия кажутся такими глупыми. Дотторе хочет сказать, чтобы она убиралась отсюда и занялась своей работой, если уж пришла, но вместо этого вырывается из него только какой-то еле понятный звук. - Горячий... Ты заболел? Что же мне делать... Я могу попробовать сварить зелье, но тебе потребуется подождать?.. - и голос её такой надоедливый, как и эта плешивая забота. В ушах будто вата, так что пробиваются только отдельные слова. Дотторе вздыхает и внезапно у него появляются силы подняться с места. Только потому, что не хочет находиться рядом с ней, только из-за этого он идёт в лаборантскую. И Лиза спешит за ним, по пути бормоча что-то и хватая его за руки. Они оказываются в темном помещении и он плюхается на кровать - на то, что от кровати осталось. Что-то типа лежака и небольшая подушечка. Они тут оказываются, он скорее чувствует, чем слышит, как Лиза шатается по комнатке, чтобы найти ему одеяло, и улыбается - скалится - краешком губ. Нет у него одеяла. Она что-то там ещё делает, и, что удивительно, Дотторе наконец чувствует себя расслабленным. Он чувствует, как напряжённую челюсть немного отпускает, как боль век проходит. Он чувствует, как погружается в сон. Долгие тридцать часов, бесконечно долгие, наконец подошли к своему завершению. - Ты спишь? - тихо спрашивает Лиза у тишины. Затем прислушивается. Дотторе уже сопит. Лиза вздыхает. Ещё раз оглядывает комнату, но ничего не находит и стягивает с плеч теплую огромную шубу, накидывая на мужчину. Сколько бы он не ерепенился, она же видит это. Его окровавленные глаза, огромные синяки и осунувшееся лицо. Слышала краем уха, как он жаловался на свое здоровье, но не думала, что у него случаются и такие ночи. Может быть, правда заболел? Лиза не знает. Она вглядывается в его лицо, повернутое куда-то к стене, и невольно ловит себя на мысли, как ей хочется просто лечь рядом. Но работа не ждёт! Она укрывает его шубой, укладывая её поровнее, и тянется рукой к голубым волосам. - Спокойной ночи, - говорит вслух для него, улыбается и пропускает сквозь пальцы пряди, - Потом расскажешь, что приснилось? Конечно, расскажет. Лиза потирает руками уже озябшие плечи и бодрым шагом выходит из кабинета навстречу новому дню и новым заботам.