Песня феникса

      Кинн прекрасно видел, что Порш был не в порядке. Это нападение вампира почему-то подкосило его, хотя он быстро справился с его поимкой. Быстро и эффективно. Может быть, попробовать его всё-таки перевести?       Они дошли до его комнаты, и Кинн всё это время придерживал Порша. Его рука собственнически лежала на пояснице бармена. Почему-то Кинн хотел быть поддержкой, но он не мог до конца понять почему именно. — Ты в порядке? — спросил его Кинн. — Не меньше, чем обычно, — Порш несколько фальшиво улыбнулся, после чего выдержал небольшую паузу. — Скажем так, дай мне время, и я точно буду в строю. Хорошо? — У тебя все равно завтра выходной. — О, точно, — он хихикнул. — А я даже как-то и забыл. Ну это отличный повод повидаться с Тэ. Я, кажется, забираю твоего друга. — То есть мне стоит ждать, что ты и Тайма заберёшь в какой-то момент? — О нет, оставь себе эту изменяющую суку. Без обид, но Тэ заслуживает лучшего, чем парень, который не может держать свой член в штанах.       Кинн не знал, что чувствовать по этому поводу. И Тайм, и Тэ оба были его друзьями, и он знал, что их отношения не были гладкими. Он он все равно надеялся, что всё было не так уж и плохо. Что ж, возможно, Кинн в этом и ошибался. — Видимо, Тайм тебе уж очень не нравится, — кивнул ему Кинн.       По крайней мере, это отвлекло Порша от переживаний из-за нападения вампира. Кинн планировал разобраться в случившемся. Как вообще это существо смогло проникнуть на это мероприятие? — Я буду считать секунды до того, как Тэ его бросит, — Порш пожал плечами.       Они остались наедине. Если бы были другие обстоятельства, то Кинн бы с большим удовольствием трахнул своего бармена, но сейчас это было не к месту. Слишком рано. Всё ещё слишком сложно. — Повернись ко мне спиной, — приказал ему Кинн.       Порш так и замер на мгновенье, не совсем понимая, зачем ему это делать. Он не был послушный сотрудником, так что просто посмотрел ему в глаза и спросил: — С чего бы мне? — и в этом вопросе так и читался вызов (Кинн любил вызовы).       Кинн опустил свой взгляд на его губы, на совершенно соблазнительные губы, которые должны оказаться на его члене. Казалось, что для них обоих время замерло. — Разве тебе не нужна помощь для того, чтобы снять корсет? — с лёгкой усмешкой спросил его он, прерывая затянувшууся паузу. — Думаю, Танкхун с этим прекрасно справится, — уверил его Порш. — Уже поздно, и мой старший брат уже спит, — пауза. — Так что если ты не хочешь ночевать в нем, то повернись ко мне спиной. — Только потому что Танкхун спит, — хотя они оба прекрасно знали, что это ложь.       Порш послушно (даже слишком послушно для него) наконец-то выполнил его приказ. Кинн должен был благодарить Кхуна, что тот надел на его бармена именно такой корсет, который без посторонней помощи нельзя было снять. Он провел рукой по талии Порша, и тот затащил дыхание. Кинн сильно сжал его бёдра, так и желая, чтобы его кожу ничего не скрывало.       Он приблизился к нему слишком сильно, но это не волновало ни кого из них. Кинн ловкими движениями пальцев начал расвязывать шнуровку, но медленно, наслаждаясь буквально каждым прикосновением. Как только она ослабла, Кинн настойчиво помог снять с него корсет.       Порш глубоко дышал, когда на нем осталась лишь рубашка (и никакого корсета, который затруднял его дыхание). Он всё ещё стоял к нему спиной, как будто ждал чего-то, так что Кинн решил, что это хорошее решение. Он провел ладонями до его крепким плечами, после чего прошептал ему на ухо: — Я всё ещё могу сравнить тебя с элитной проституткой, — он задел зубами его серьгу, заставив того издать тихий стон.       Кинн вспоминал их сегодняшний разговор: они лишь направлялись на сегодняшнее мероприятие, и тогда почему-то между ними ещё не было такой близости. Сейчас он чувствовал эту странную перемену. — Кинн, — в его голосе была то ли мольба, то ли предупреждение. Может быть, эти интонации смешались во что-то другое, во что-то определённо новое. — Да? — Даже, блять, и не смей останавливаться. — И не думал об этом, детка.       Кинн поцеловал его шею, нежно, но собственнически оставляя на его смуглой коже следы. В это время он не переставал держать его за бёдра. Между ними были слои одежды, но это никак не помешало Кинну тереться своим членом о задницу Порша. — Кинн-Кинн-Кинн, — простонал Порш, становясь немного громче. — Не сдерживайся, — прошептал ему он, оставляя поцелуи под воротником его рубашки.       У них был свой особый интимный момент, который мог бы перерасти во что-то большее, но, к сожалению, этого не случилось. Раздался стук и лёгкий скрип двери. Порш буквально отлетел от него. Блять. Ему нужно было уволить всех, кто стучался не вовремя. — Господин Кинн, — это был голос гребанного Кена. — Пи’Чан сказал, чтобы я проверил Вас, — пауза. — О. — Привет, Кен, — Порш махнул ему рукой. — Да уж, ты нас прервал на очень интересном моменте, ай-ай-ай, как ты так мог?       Кинн не мог понять, забавляла ли его эта ситуация на самом деле, или Порш просто притворялся, потому что ненавидел выглядеть уязвимым? — Скажи Чану, что я в порядке, — заверил его Кинн. — И убирайся отсюда. — Э, да, простите, — Кен низко поклонился. — Я пойду, да. — Я же говорил тебе Кен! — крикнул ему в спину Порш.       Кинн справедливо считал, что ему нужен был перерыв. Ну а ещё выяснить, что же творилось между его сотрудниками. И Кен, и Порш, очевидно, не были настроены дружелюбно друг с другом. Связано ли это с тем, как Порша взяли на работу? Или это была лишь часть пазла?       Кинн посмотрел на своего подчинённого. Как только Кен вышел из комнаты, его вид обратно перестал быть беззаботным. Что ж, это была пища для размышлений. — Ну, я тоже, наверное, пойду, — Порш улыбнулся ему. — Была сложная ночь и все такое.       Момент был упущен, но Кинн бы все равно не отказался от продолжения. Не от продолжения с Поршем в такой сексуальной одежде. Но, может быть, правда, сейчас было не время. Сам Кинн привык висеть на волоске от смерти.       Он управлял мафией, так что сам он не видел в этом ничего особенного. Очевидно, Порш был другим. Кинн даже не знал, хорошо это было или плохо. — Мы все равно продолжим нашу увлекательную беседу, — Кинн усмехнулся. — Да? — Ты не сбежишь от меня, — он опять стоял к нему слишком близко. — О, Кинн, если бы я хотел сбежать, то я улетел бы куда подальше, и ты не смог бы меня поймать, — Порш подмигнул ему. — Ну увидимся!       И только спустя после закрытия двери Кинн понял, что Порш забыл свой корсет.

***

      Ким не знал, как вообще они все докатились до этого. Но Вегас был ранен собственным отцом, Пит смотрел за его состоянием, а они втроём оказались в одной комнате. Но худшим решением стало не это, нет, это было не так. Хуже стало тогда, когда Макао достал бутылку виски. — Давайте выпьем, — предложил он. — У нас был эмоциональный разговор, теперь нельзя оставить всё просто так. — Я никогда раньше не пил, — неловко вмешался Че. — Самое время попробовать, — ответил ему Макао. — Главное, что ты сейчас дома, а не в каком-то там баре.       Ким прекрасно осознавал, что это была ужасная идея. Он не питал надежд, ясно? Но всё-таки почему-то он согласился с этим решением. Не сразу, но его все же не пришлось долго уговаривать. Введению переговоров всё-таки учили не только Кима, но и Макао. — Это плохо, если я хочу, чтобы мой отец сдох? — спросил их Макао, делая глоток виски. — Без понятия, мои родители давно мертвы, — Че пожал плечами.       Ким (и скорее всего и сам Макао) показушно делал вид, что не замечал, как тот выливал всё содержимое стакана в горшок с фикусом. — Это нормально, — Ким выпил залпом всё, что ему налили. — Я бы сам не отказался, если бы мой отец оказался в могиле.       И Корн, и Кан были отвратительными отцами, и это не было каким-то секретом. Они полностью облажались в воспитании своих же детей. Они погрязли в ссорах между собой, просто игнорируя здравый смысл. Идиоты. Ким не мог назвать их иначе.       Тем не менее у «этих идиотов» в руках всё ещё была власть. Так что ни у кого из них не были особенно выбора. Ким сбежал, но он все равно в какой-то степени оставался зависимым от своего отца. Это было вроде как неизбежно. — Я не удивлюсь, если это случится скором времени, — Макао закатил глаза. — Они так ненавидят друг друга, что в какой-то момент эта ненависть убьёт их. — Как можно вообще ненавидеть свою семью? — Че нахмурился. — Можно, если они мудаки, — вздохнул Ким.       Таким образом они втроём (формально вдвоём) выпили почти что всю бутылку. Че успешно (вроде как?) задремал на кресле, пока Ким, сидевший на кровати, продолжал пить вместе со своим кузеном. Макао в это время пока что расположился на полу, слегка откинувшись назад. — Я чувствую старость, когда мы обсуждаем дерьмо, через которое прошли, — Макао сморщился. — Именно поэтому я и ушёл. — Сбежал. — А? — Ким непонимающе наклонился голову. — Ты просто сбежал.       Он не мог отрицать этого. Вся эта атмосфера в этой семье душила его. Все ненавидели друг друга, а от него постоянно ожидали невозможного. Иногда так легко было сбежать и стать просто Виком без какой-то длинной мафиозной родословной.       Может быть, жить в мафии было не так уж и плохо, но их отцы делали это всё в несколько раз хуже. Как будто это было их ебанутой целью. — Как будто ты бы не сбежал, если бы у тебя была такая возможность, — Ким налил себе всё виски, которое осталось в бутылке. — Ты можешь оставить здесь Кинна и Кхуна, а я Вегаса — нет, — Макао сморщился. — Я не хочу, чтобы наш отец отыгрывался на нем ещё сильнее. — Наши отцы такие мудаки, — он слегка истерично хихикнул. — И они продолжают разрушать наши жизни.       Ким посмотрел вниз прямо на Макао, прямо на его губы. Он не был особенно пьян, но все равно алкоголь начинал действовать на них обоих. Он чувствовал себя смелее, чем обычно. Его кузен был так близко и тоже смотрел на него таким странным взглядом. — Ты хотя бы смог выбраться отсюда, — Макао улыбнулся ему. — Классные песни. — Слушаешь их? — Больше смотрю на тебя в клипах, — его улыбка стала шире. — У тебя сексуальный макияж. И сексуальные руки. — Чего? — Ким аж подавился виски. — О, — пауза. — Ну я рад за тебя, — он поставил пустой стакан на пол. — Да, — Макао забрался к нему на кровать. — Но сейчас ты тоже выглядишь сексуально.       Ким хотел, чтобы сейчас его поцеловали. Он знал, что сейчас за его больше отвечал алкоголь, чем здравый смысл, но он хотел этого. Он знал, что они были кузенами, и все, что между ними, — это какая-то глупость.       Но ему все равно хотелось, чтобы сейчас Макао говорил серьёзно. Чтобы в его словах не было шутки или дружеского подтекста. Ким прекрасно осознавал, что другого и быть не могло.       Макао почти что забрался на него, и их лица находились друг к другу слишком близко. Он держал его за плечи, слегка вдавливая в матрас. — Макао, что ты, — пробормотал Ким.       Но он не успел договорить, как его кузен настойчиво поцеловал его. Киму потребовалось пару секунд, чтобы ответить на него. Макао взял пальцами за его подбородок и направлял каждое его движение.       Это было именно то, что нужно было Киму. Ему нравилось каждое действие. Он упрямо хотел продолжения, но они, блять, всё ещё были кузенами в конце концов! — Нам нужно остановиться, — прошептал Ким, когда они отстранились друг от друга.       Они оба тяжело дышали. Макао смотрел прямо на него, а Ким, в свою очередь, отвёл взгляд. — Но ты не хочешь останавливаться, — Макао наклонился, чтобы поцеловать его шею. — Какая разница, чего я хочу! — Тогда я просто продолжу, — он задел его кожу зубами, из-за чего его кузен издал стон. — Тсс, Че здесь, — пробормотал Ким, но позволил снять с себя футболку.       Он прогнул спину, все же приветствую все предложенные ласки. Макао нависал над ним, посасывая его кадык. Его ладони нежно ласкали его ключицу, спускаясь чуть ниже. Они были слишком близко друг к другу, и Ким продолжал чувствовать слишком много. — Он все равно спит, какая разница, — соблазнительно прошептал Макао. — Ты такой красивый. Такие длинные ресницы. А твои губы так и хочется постоянно целовать.       Его руки спустились на его грудь, и он настойчивыми движениями дотронулся до кожи, сжимая её ладонью. Член Кима впивался в его джинсы, и сейчас он просто хотел избавиться от них. — Макао, — простонал Ким чуть громче прежнего. — Ким, ты такая принцесса, — Макао улыбнулся, проводя языком по его соску. — Но моя принцесса. Такая громкая.       Его ладони переместились на его талию, и он крепко держал её, пока продолжал изводить его соски. Ким приподнес руку ко рту, чтобы заглушить его стон. Он не хотел, чтобы проснулся Че. Или чтобы Пит зашёл в неподходящий момент. Он не хотел, чтобы кто-то другой видел его в таком состоянии.       Но это было приятно. Всё, что делал Макао, было приятным. Он прикасался к нему требовательно, но достаточно аккуратно. Ким считал, что это был идеальный баланс. Макао потянулся к его джинсам. — Могу я, принцесса?       Ким кивнул, всё ещё прикрывая рот ладонью. Всё его тело просто кайфовало от такого обращения, даже если мозг продолжал твердить, что, блять, они были кузенами! Но сейчас это уходило на второй план. Особенно, когда Макао взял в рот его член, а он, как будто приглашая его, приподнял свой копчик.       Ким, наверное, забыл, как дышать. У него было несколько сексуальных партнёров, но никто из них ему не нравился. Сейчас же он чувствовал, что его сердце разрывается на часть. Макао ласкал его бёдра, тем временем заглатывая его член все сильнее и сильнее. Он был нежным, проводя языком по его длине. — Макао, — простонал Ким, его пришлось прикусить костяшки своих пальцев, чтобы быть хоть немного тише.       Он кончил, изогнув спину. Это было много. Он не знал, как это описать. Макао тем временем выглядел уж слишком довольным всей этой ситуациях. Ким не знал, что должен чувствовать по этому поводу. — Я пойду принесу салфетки, — пробормотал Макао, пока Ким приходит в себя.       Его мозг всё ещё обрабатывал, что они сделали это. Этого буквально не должно было никогда произойти! Тем не менее, этого нельзя было отрицать. Макао вытер с них сперму, после чего лёг рядом, опять слишком близко. Слишком близко, и его сердце продолжало стучать.       Хоть Ким и натянул на себя боксеры и джинсы, его футболка всё ещё валялась где-то на полу. Он хотел бы вернуть её, но Макао обнял его и положил свою голову ему на грудь. Так что Ким решил, что это могло подождать.       Как и тот факт, что Че не спал с самого начала.