Этой тёмной ночью

      Вечер в доме охотников был тихим и угнетающим. Йосано не выходила из комнаты Рампо до ужина, её просьба побыть одной всё же была выполнена. Куникида вместе Ацуши бесцельно бродили по городу, тщетно пытаясь развеяться. Но тяжелые, печальные мысли никак не хотели выходить из головы. Рассуждая вслух, Ацуши петлял по улицам, не останавливаясь ни на минуту. — Теперь мы все в огромной опасности. Если вампиры пробрались к нам в штаб, то это значит лишь одно: у нас появился новый враг в городе. — К тому же судя по тому, как он скрылся с места преступления, это чистокровный вампир. Если обратиться к дневниковым записям вашего отца и той информации, что мы собрали встречаясь с обращенными, они не могут скрыться с места преступления настолько быстро.       Накаджима лишь кивнул, соглашаясь. Куникида всегда был лучшим помощником Рампо, но с сегодняшнего дня ему придется работать одному. — …Даром перемещения обладают только чистокровные, из этого следует два варианта. Или на допросе Чуя соврал нам про количество оставшихся вампиров, или же верховный господин снова был в городе. — Возможно. С этим предлагаю разобраться позже. Мне кажется, сначала нужно понять его мысли и цели, почему он выбрал именно Рампо, а не меня, например. — Здесь тоже все очень мутно и непонятно. Он мог убить тебя и “обезоружить” нас, убив нашего предводителя. Казалось бы, что может быть проще: сначала расколоть коллектив, а затем уничтожить всех поодиночке? Но вампиры никогда не любили простых путей, и сейчас они сделали это не просто так. На это у них был ряд своих причин. Первая: Рампо был мозгом нашей команды, и без него поиски логова вампиров значительно затруднятся. Вторая: он единственный из нас всех не владел оружием, а следовательно, защититься не смог бы в любом случае. Третья: если они знали о нас больше, чем мы думаем, то они могли сделать это чтобы нанести отдельный психологический удар Акио, но не ясно, почему. Четвертая: это месть за те убийства, что совершили мы. Возможно он просто играет с нами, по очереди избавляясь от каждого и наслаждаясь нашими страданиями. Да и фраза “Когда вы соберётесь убить меня, найдите меня сами”, говорит о многом. — Все, что ты сейчас сказал, звучит слишком реалистично… — Ацуши опустил голову, замедляя шаг. — К сожалению. — Просто логические выводы, ничего больше.       Накаджима лишь молча кивнул головой, соглашаясь. — Сейчас стало гораздо более ощутимым наше положение по сравнению с вампирами, в какой опасности находимся мы все. Мы сильнее только при нападении с эффектом неожиданности, в других обстоятельствах у нас практически нет шансов, особенно против чистокровных. — Но мы должны победить, иначе нельзя! Я не успокоюсь до тех пор, пока мы не объявим горожанам о том, что они смогут спокойно спать по ночам, не боясь смерти. Тридцать лет назад начался этот кошмар, отец боролся с ним до конца, до самой смерти. Став охотником, я поклялся себе, что навсегда покончу с вампирами. Я не могу допустить того, чтобы все старания отца были напрасными. Несмотря на то, что нас осталось всего лишь трое, я верю в то, что мы сможем победить! Знаю, реалии нашего мира дают на это гораздо меньше шансов, чем хотелось бы, но никогда нельзя терять надежду на лучшее. Иначе как тогда жить? — Ацуши повернулся к своему собеседнику, остановившись.       Куникида не ответил ни слова, только поправил очки.

***

      Коё зашла в свою комнату, торопливо закрывая за собой дверь. Рабочий день закончился, а вместе с ним жизни двух людей, которым не посчастливилось заснуть от количества выпитого алкоголя и стать источниками крови для Озаки. Теперь они бездыханные лежали на полу в самом дальнем и темном углу основного помещения таверны. Женщина надеялась, что их смерть заметят не скоро.       Раздумывая о том, сколько ей еще придется жить в подобных условиях, Коё села на кровать, и хотела расслабиться, но услышала шаги из другого конца комнаты. Обернувшись в сторону звука, Озаки никого не увидела. Дрожь пробрала всё тело, женщина прекрасно знала, чье появление они предвещают. И она не ошиблась: шаги остановились и затихли, но детский голос зазвучал со всех сторон. — Здравствуй, мама. Я пришла снова, на этот раз ты поговоришь со мной?       “Игнорируй, простой не слушай её. Это всего лишь твоё воспоминание, его нет в реальной жизни.” — Мама? — вздохнув, голос приблизился к Коё. — Может, ты меня не слышишь?       “Держись, не отвечай, думай о другом!” — Хотя вряд ли. Я же не немая, чтобы меня не слышать. Тогда почему ты молчишь?       “Заткнись, замолчи, исчезни! Подождите… Какого черта у меня появилось желание ей ответить?” — Мамочка, расскажи о себе, пожалуйста. Как у тебя дела без меня? Я ведь не могу приходить к тебе так часто, как захочу. Я стараюсь достучаться, но ты прогоняешь меня, и только сейчас, по вечерам я могу с тобой поговорить.       Сердце женщины защемило. Она почувствовала жалость к девочке, на глаза навернулись слёзы. Она уже давно поняла, что эта девочка была её дочерью, которую она забыла. Иногда очень хотелось поговорить с ней, но Коё помнила слова Акутагавы про то, что общающиеся со своими воспоминаниями сходят с ума. — Мама, почему? Я же могу не дозваться тебя в следующий раз, не заглушай меня!       “А правда ли, что я сойду с ума? Может, господин хочет что-то скрыть от меня? Тем более, я не знаю, по какой причине я стала вампиром, вдруг она знает ответ? Да и от одного раза я не потеряю рассудок, ведь так?”       Голос заплакал. Тихо, негромко, но очень жалостно. Сквозь всхлипы послышалось неразборчивое бормотание. И здесь Озаки не сдержалась, она подняла голову, ободряюще улыбнулась и ответила в пустоту: — Успокойся, не плачь. Я слышу тебя. Не плачь, пожалуйста.       Несколько секунд молчание давило на женщину, но потом Коё услышала дрожащий счастливый голос, от которого стало легче на душе. — Мама… Мамочка! Ты мне ответила! Не представляешь, как я рада! Мама!