…
Старшая школа Нокфелла, одноэтажное кирпичное здание, расположенное на пустыре, придававшем «дому науки и знаний» до смерти тоскливый вид, ждала студентов, плетущихся к первому уроку с равнодушными и невероятно уставшими от плена жизни минами. Если допустить, что у школы тоже могло бы быть своё выражение лица, оно наверняка было бы скорченное от круговой поруки и тоскливости своего существования в Нокфелле. Впрочем, тогда бы оно несильно-то и отличалось от лиц её учеников. Стоило Салу ступить на территорию учебного учреждения, как почти все взгляды, находившиеся неподалёку, - если не все – приковались к этому голубому пятну среди однотипных голов и красных кирпичных стен. Если бы не Ларри, поспешными шагами уводивший в сторону нужного кабинета, Фишера с большей вероятностью сковала бы паническая атака. - Чел, ты как? Всё нормально, я рядом, - полушепотом попытался успокоить товарища шатен, ведя того за собой словно матушка-гусыня. Сейчас Сал выглядел невероятно потерянным, но Джонсон ни в коем случае не винил его: будем откровенны, в первые дни их знакомства Ларри не раз пытался представить обстоятельства, при которых его друг лишился части лица, и какая бы ситуация не приходила в эту лохматую голову, была она ничуть не лучше предыдущей. Художник был на сто процентов уверен в стойком внутреннем стержне и моральной выдержке, скрывающейся в этом хрупком теле. Но давайте признаемся, даже таким сильным людям как Сал нужно иногда чувствовать себя защищёнными. И о, Ларри поклялся самому себе, что обеспечит своему новому приятелю безопасность в этих стенах. - Спасибо, чел. Ты не представляешь, как ты мне помогаешь, - слегка сжав чужое запястье в ладонях, голубоволосый опустил глаза в пол, продолжая следовать за Джонсоном, на что тот, довольный, в ответ лишь добродушно усмехнулся: - Я не могу иначе, Сал. Ты – мой друг, новый член моей семьи. А за семью я стою горой.…
- Итак, ребята, - голос пожилой дамы в бирюзовом платье ударился эхом о картонные стены, заглушив бродящие по кабинету шепотки, - В нашем классе новый ученик. Сал Фишер, прошу любить и жаловать. - Всем привет, - голос Сала был не такой звонкий, как голос учительницы, но сейчас, в гробовой тишине, воцарившейся в кабинете, он звучал как спокойный, тихо протекающий меж камней весенний ручей, - Буду рад со всеми вами подружиться. Глаза бегали по лицу каждого нового одноклассника, но ни одно из них память не хотела запечатлеть: волнение давало о себе знать. Дыхание под слоем пластика сбилось, а по лбу начала стекать небольшая, но противно щекочущая капля пота. Но вот, что удивило парня, так это то, что особо негативной реакции со стороны учеников не последовало. Один продолжал с интересом осматривать новичка, другой начинал улыбаться, но не со злобой, по-доброму, а третий вообще либо безмятежно дремал на задних партах, либо обсуждал что-то более важное, нежели приход нового ученика. Взгляд с надеждой на немую поддержку метнулся в сторону шатена, сидящего как раз на задних рядах: тот с довольной улыбкой показывал большой палец вверх. - Какой скромный, это всегда похвально. Ну, теперь можешь присесть за любую свободную парту, коих у нас не так уж много, - женщина обвела рукой класс, демонстрируя наличие всего двух свободных одноместных парт. Сал долго думать не стал и своим степенным шагом направился вглубь кабинета: в результате проб и ошибок, совершённых в предыдущей школе, парень узнал о наличии своеобразной «иерархии» в коллективе, где самую низшую ступень занимали изгои класса, а также ботаны или, так называемые, «книжные черви», осевшие на «почётных» первых местах. В прошлом классе Сал относился сразу к двум категориям, поэтому, даже если призвание «фрика» уже успело прирасти к нему в связи со странным внешним видом, то кличку «зубрилы» ещё можно было избежать. Тем более, зрение Сала пока ещё не подводило, формулы разглядеть с доски сможет. - Итак, тема сегодняшнего урока – свойства и формулы логарифмов, - словно гром средь ясного неба продиктовала тему урока учитель, затем беря тоненький кусочек мела и записывая сегодняшнюю дату и первую строчку на деревянной поверхности. Ученики послушно открыли тетради и уткнулись в них носами, поспешно записывая с доски тему занятия. Сал, разумеется, последовал примеру большинства. Его сердце, наконец, успокоилось и сбавило свой бешеный темп, стоило в кабинете образоваться тишине, гармонично сочетавшейся с черканием тоненькими стержнями по листу бумаги. Этот урок будет долгим. Но интересным. По крайней мере, для Сала.…
В коридорах раздалась оглушительная трель металлического звонка, не успел голубоволосый и глазом моргнуть. Студенты стали поспешно собирать сумки и один за другим покидать кабинет. - Не забудьте про домашнее задание на следующий вторник, - миссис Пакертон указала рукой на записанные на доске номера упражнений и повернулась к копошившемуся Салу, - Ну что, дорогой, как тебе твоё первое занятие? - Вполне неплохо, хотя, ещё рано судить, - уместив учебники в старенький портфель, честно ответил Сал, - Но ребята показались мне милыми. - Чудесно, - улыбнулась женщина, - Если у тебя возникнут вопросы или, упаси господь, какие-то проблемы, можешь смело обращаться ко мне. - Не волнуйтесь, миссис Пакертон, - послышался за спиной Фишера хрипловатый голос Ларри, рука которого вдруг оказалась на костлявом плече, - У нас всё на мази. Сала в обиду не дадим. - Да уж, с таким спутником, как ты, Джонсон, действительно бояться нечего, - хмыкнула математичка, - Только вот прошу, подай Салли хороший пример. Если ты или он хоть раз опоздаете, то хорошим это явно не закончится. Последнее предупреждение к тебе. Её голос звучал весьма убедительно. Но Ларри, видимо, и ухом не повёл. - Конечно, миссис Пакертон, это даже не обсуждается. Кстати, у вас сегодня очень красивая причёска. - Не подлизывайся, - усмехнулась учительница, беря со стола ключ и направляясь к выходу. Ребята поплелись за ней. - Это чистая правда. До вторника, миссис Пакертон! – шатен легонько подтолкнул товарища в спину, желая поскорее покинуть плен обители высшей математики. - До свидания! – попрощался Салли, направляясь за другом в противоположную сторону, - Ух, первый урок выдался на славу. В его голосе читались воодушевление и восторг. - Как обычно, скука смертная, - кажется, Ларри не разделял настрой товарища, - Через пару недель с этой мадам ты поймёшь, о чём я говорю. - Думаю, тебе она просто не нравится как человек, - высказал своё предположение Сал, оглядываясь на Джонсона, - Но ведь сам предмет-то интересный. - Отчасти, - нотка сомнения проскользнула в голосе шатена, - Однажды мне как-то приходилось работать с этой Пакертон: я готовил проект по планировке комнаты и её дизайну комнаты. Рисование порой очень тесно связано с планиметрией, сам понимаешь. Так вот, эта грымза мне так мозги забила, всё говорила: «твои расчёты совсем никуда не годятся» и предлагала мне высратую из неоткуда формулу. Ха, прикол в том, что ответ из неё выходил абсолютно таким же, как у меня, просто один в один! - Ну, она наверняка хотела как лучше, - попытался утешить Ларри Фишер, - Всё же, не сердись на неё так, а? - Да и в мыслях не было, - моментально вернул свою невозмутимость художник, - Просто во мне говорит всё наболевшее за девятый год моего обучения. Следующий урок был физкультура, и у парней было ещё несколько минут, чтобы переодеться. - Блять! – ругнулся Джонсон, как перед глазами мелькнула табличка с надписью «спортивный зал». - В чём дело? - Я форму забыл в гардеробе, - замялся Ларри, - Подождёшь меня в раздевалке? Я быстро смотаюсь туда и вернусь! Не успел голубоволосый и звука издать, как шатен, будто улитка Турбо, стартанул в сторону ближайшей лестницы. Пожав плечами, Сал направился в спортзал. Для среднестатистической государственной школы этот зал выглядел ещё относительно недурно: площадь его была огромна, и места хватало чуть ли не на четыре группы. Здесь были и баскетбольные кольца, и футбольные ворота, даже свернутая волейбольная сетка лежала в дальнем углу на матах. Зайдя в раздевалку, юноша отметил, что народ не особо торопится на данный урок, так как в полусырой и душноватой комнатке не горел свет. Тем не менее, один человек здесь всё же был. Возле лавочки с оголённым торсом стоял парень лет восемнадцати на вид. Кажется, его светлую макушку Сал уже видел на уроке математики сегодня. В руках он держал полосатый свитер лавандового цвета. Сперва одноклассник не заметил прихода Салли, но, как только тусклый свет лампочки заполнил раздевалку, небрежно коснувшись выпиравших на его руках вен, тот вздрогнул и быстро обернулся, недовольно глядя на того, что побеспокоил его уединение. - Привет, а ты чего тут без света сидишь? – поинтересовался Фишер, проходя вглубь каморки. - Тебе-то что, чудила? – грубо отозвался блондин. Только сейчас Сал заметил выделявшийся на смугловатой коже синяк под правым глазом, - Чеши отседова! Никто не любит белых и пушистых, Са-а-али- кромсали. - Никто не любит банальных задир, как там тебя…- Сал закончил фразу таким образом, потому что действительно не знал имя одноклассника, с которым сейчас говорит, но вышло так, что этой своей фразой он нанёс ему неплохой удар, так как на лбу светловолосого вспухла небольшая вена. - Чё ты там пробубнил, без-лиций? Я твой язык тебе щас в жопу запихну! - Ну, удачи, - по-прежнему спокойным голосом отвечал обладатель хвостиков, - А, если ты вытащишь палку из задницы, то, может, узнаешь все прелести жизни и заведёшь друзей. Сказать, что Салу было пиздец как страшно в тот момент, когда он давал отпор негодяю, это ничего не сказать. Фишер делал вид, что раскладывает спортивную одежду, собираясь переодеваться, но не выпускал из рук рюкзак, готовый в любой момент отразить им атаку, в случае, если сумашедший одноклассник решит напасть. - Отъебись, педрила! У меня больше друзей, чем у тебя когда-либо будет! – блондин уже не пытался скрывать агрессию и перешёл на крик. Он окончательно развернулся к Салли, глядя на него так же яростно, как бык смотрит на красную тряпку. Однако тот даже не моргнул. - И ты этими губами своих родителей целуешь? Уверен, они… Он не успел договорить. Оппонент тут же оказался напротив, сжимая ладонью горло Фишера и вдавливая своим массивным телом того в стену. Голубые глаза из-под протеза метнулись вверх, а бледная ладонь автоматически разжала лямку рюкзака. Парень с волосами цветом спелой пшеницы смотрел так бешено, словно был готов порвать Сала на куски прямо здесь и сейчас. Вблизи его руки казались более крепкими, а на животе даже показался пресс. - Что ты там вякнул? Продолжай, - чужая ладонь сильнее сдавила горло. Сал сдавленно кашлянул и зажмурился, после того, как ноги вдруг перестали ощущать под собой землю. Он ведь его и убить таким образом может! И главное, за что? - Ты что?...- прокряхтел Фишер, пытаясь отпихиваться от обидчика ногами, но тот оказался проворнее и отбросил бедного парня в сторону так же просто, как бросают вещи девочки из популярных сериалов будучи в дикой ярости, - Кх!.. Мне же больно! - Как мне похуй! – усмехнулся «фиолетовый свитер», и, подбежавши, уже замахнулся на сжавшегося в калачик Сала, но его остановили. - Какого хуя, уёбок?! – Ларри схватил хулигана за шкирку и развернул его к себе лицом, хорошенько встряхивая, - Совсем мозги посерил?! Еще раз тебя с Салом увижу – и ты труп! - И ты туда же, Джонсон?! – отпихнул его от себя задира. Сейчас парни стояли друг напротив друга со стиснутыми кулаками и полусогнутыми ногами, как два случайно встретившиеся хищника, готовые броситься друг на друга в любую секунду, - Вы оба у меня еще попляшете, мать твою… - Про свою мать так выражаться будешь, придурок, - харкнул в след уходящему и пыхтящему от собственной ярости парню, - Идиот. Пока эти двое выясняли отношения, Сал успел подняться на ноги и усесться на лавочку. Только сейчас шатен заметил, как тяжело дышит его друг, потирающий содранную коленку. Джонсон никогда не видел лицо Сала Фишера. Но почему-то был уверен, что тот прикусывает губы от боли и еле сдерживает слёзы. - Господи, чел…, - Ларри уселся на корточки перед избитым товарищем и стал внимательно оглядывать ссадину на ноге, - Как же ты так? - Он первый начал, - сглотнул вставший посреди горла ком голубоволосый, - А я просто ответил…Кажется, всё же и здесь выживать придётся. - Выживать нужно везде, Сал, - с металлической ноткой досады произнёс Ларри, вытаскивая из портфеля бутылку воды и носовой платок, - В любом коллективе найдется проблемный человек. В нашем же случае это Трэвис. - Так вот, как его зовут, - озвучил свою мысль Фишер, вспоминая их неудавшийся диалог. - Трэвис Фелпс, типичный хулиган, пытающийся самоутвердиться за счёт слабых, а также сын священника Нокфелской церкви. Я слышал, что он собирается продолжать дело отца после школы и колледжа, но с таким поведением дорога в Рай ему закрыта однозначно, - намочив платок, Джонсон осторожно приложил его к больному колену и поднял голову в страхе услышать болезненное мычание или стон. Но Сал был тише воды ниже травы. Зажмуриваясь от возрастающей во время прикосновений с салфеткой пульсации, он выжидал несколько секунд, а когда боль утихала, вновь открывал глаза и продолжал наблюдать за заботливыми руками, промокавшими с коленки кровь. - Сильно болит? – после короткой паузы поинтересовался шатен. - Не особо. Бывало и хуже, - честно ответил Сал, выпрямляя ногу и поднимая глаза на своего спасителя, - Спасибо тебе. Если бы ты не подоспел, я… - Чел, да что ты такое говоришь, боже, - крепкие руки Джонсона сгребли и притянули вздрогнувшее тельце Фишера, - Тут и речи быть не может. Я чуть ли не обделался, когда увидел, как этот дебил нависает сверху тебя! Я уже столько выдумать успел… Сал тихонько прыснул. - А что можно ещё подумать, глядя на эту ситуацию со стороны? - Ну, мало ли, - художник почесал затылок, - Конечно, у меня нет каких-либо доказательств, указывающих на ориентацию Трэвиса, но… - Но что? – глаза Сала немного округлились. - Я замечал, что всё, что интересует Трэвиса, это приставание и набивание морд пацанам. К девчонкам у него вообще ноль внимания. К тому же, причёска у него пидорская. - Так он же будущий священник, - начал смеяться Сал с реакций друга. - Как наплевать! – передразнивал Ларри, изображая хмурый исподлобья взгляд, манеры и походку хулигана, - Я злой и кровожадный Трэ-э-эвис, и я люблю миленьких мальчиков! Гулко прозвенел звонок, заглушая заливистый смех ребят. Сал держался за живот, глядя на друга, так забавно пародирующего негодяя, и продолжая коситься на дверь: Фэлпс мог зайти в любую минуту и увидеть весь этот балаган, происходящий за его спиной. Но присутствие Ларри обнадёживало. С ним было спокойнее, и не только в минуту опасности. С ним всегда было спокойнее. - Скоро должны подтянуться остальные, - констатировал факт шатен, выпрямляясь и так же держась за живот после продолжительного хохота, - Физруку скажем, что ты не будешь заниматься сегодня. - Как? Сегодня же первое занятие. - И что? У тебя коленка содрана, чел. В таком состоянии ты сможешь только хромать. Из-под протеза послышался тихий, но добрый смешок. Смешок, который не должен был, но всё же коснулся слуха Джонсона. - Я люблю тебя, чувак, - тихо произнёс голубоволосый, поднявшись со скамьи и, подойдя к товарищу, осторожно прижался к его плечу. Сала нельзя было назвать тактильным человеком, и порой даже с отцом он предпочитал обычную добрую беседу, нежели долгие и напряжённые объятья в тишине. Такие моменты зачастую ставили обоих в неловкое положение и как минимум окрашивали уши смущенного паренька в красный цвет. Но сейчас он сам сделал первый шаг, означавший высокий уровень доверия. И Ларри не потребовалось много усилий, чтобы понять это. Не желая упустить такую, возможно, единственную возможность, шатен очень нежно обвил руками сутулую спину одноклассника. Больная ладонь с длинными пальцами, лаская, прошлась по сбившимся синим прядкам, после чего опустилась на спину, вызывая толпу мурашек и заставляя Фишера прогнуться в спине. Парень ощутил на своей шее прикосновение холодного пластика, а после горячее, чуть сбившееся дыхание из-под него. Похоже, данная ситуация очень сильно смущала нашего Салли, и Ларри невольно улыбнулся, глядя сверху-вниз на эту милую картину. - И я тебя люблю, Сал.