Когда Бог хочет свести человека с ума, он начинает исполнять все его желания.
Пауло Коэльо
…Но крайне извилистым путём подозрительно напоминающим толстую кишку.
Дополнение Автора
Фобос отослал всех подчинённых, скрылся в королевском саду и жадно вслушивается в свои ощущения. И чувствует то что никогда не ожидал испытать, то во что невозможно поверить. Освежающая магия бежит по раскалённым нервам преобразуясь в жизненные силы и питает истерзанное тело князя. Не только его. Меридиан оживает. Князь без слов и жестов, на одной воле создаёт заклинания для слежки и перед ним в воздухе возникает идеальное водное зеркало. По ушам бьёт чужой голос. — Так. Задаю тебе этот вопрос еще раз, Калеб. Первенец. Мальчик. Умный. Талантливый. Из пелёнок выползти не успел. В чем он провинился? Думай! Сначала Подумай своей башкой, а потом говори! — недобро скалиться магическое существо в зеркале. — Но… Мириады энергетических потоков стремятся к одному живому существу и это стремление приводит в движение весь мир. Одна энергия преобразуется в другую и прибавляет в мощи — и так без конца. Движутся и обновляются не только магия и жизнь. Князю сейчас плевать на достоинство правителя и возможные взгляды шпионов. Правитель Меридиана сидит, забравшись ногами в кресло и обхватив колени руками. Его трясёт. Ему кажется что тело предало его и он уснул и видит сон. — Дети невинны по своей природе. Из пустоты ничего не берётся. И если уж начинать вешать ярлыки то и на всех королев можно поставить ярлык властолюбивых тварей, что готовы даже своих детей в колыбели душить ради власти. И мне, уж извини, в последнее вериться больше, чем в рождающихся злодеями мальчиков. — Как ты смеешь…?! — взрывается возмущением мятежник. «Может ли это быть иллюзией? Я потерял рассудок мечтая справиться с проблемами без помощи женщины из семьи Эсканор? Или ловушка?» — Фобос поправляет закрывшие лицо волосы, взгляд принца приковывает дрожащая рука. Его собственная. — «Что это…?» Фобос направляет магию в правую руку и на запястье материализуется кожаный браслет от которого в пустоту тянутся тонкие черные цепи. Князь четко ощущает, что одна из них связана с «парламентёром» в темнице — птицей запутавшейся в силках. Заклятье — древнее, как сам Меридиан, завязанное на крови текущей в жилах правителя — связывает Фобоса и нечто одним существованием исцеляющее Меридиан. Не с сердцем. Но с тем что способно заменить его… с огромным превосходством. — Легко. Все беды от баб. Это клинически доказано, — ледяной тон и стальная уверенность заставляют бунтовщика мгновенно остыть и растеряться. — Я знаю одну из-за которой началась катастрофа приведшая к гибели не одного мира. Терра. Силена. Арес, — не человек делает громкий щелчок пальцами. — Всё разлетелось в пыль. — Я не слышал о таких мирах… «Это опасно…» — хмуриться принц, рассматривает вязь заклятья, отмечая разрывы в нём. — «И это…? Запрещающая печать…?» Фобос большим интересом изучает неожиданную находку. Многое уже не разобрать, но для Эсканора уловить суть выходит просто. Заклятье создано далёким предком для удержания и подчинения некоего народа и управлять этим заклятьем может только истинный наследник. Одним из основных условий для наследника является то, что он — мальчик, первенец и ему больше десяти лет. Запрещающая печать поверх заклятья явно была создана Сердцем Меридиана для того чтобы помешать узнать Фобосу о самом его наличии. — И не услышишь. Разве что о богах с созвучными именами, — рыжий печально вздыхает, в бледных глазах читаются тоска и чувство вины. — Одна идиотка покончила с собой ради того чтобы сбежать от негласного лидера человечества, что сумел возродить его и поднять с колен. Забавно, правда? — В этом нет ничего забавного, — хмурится мятежник, злится и сопротивляется словам рыжего. - И каким он был, этот лидер? Вейра. Та кто родила князя. Эта её печать. В день создания печати королева умерла утянув за собой и супруга. Начало разрушения древнего заклятья совпадает со временем сожжения сада. Тошнота. Принц Фобос чувствует тошноту, собственное тело вызывает отвращение и ужас. Он не хотел рождаться мальчиком. Не желал этого. Он ни у кого не вымаливал эту жизнь! Ни у кого! — Он был спасителем. Творцом, что позволил освоить пустые миры и наполнить их жизнию… И если с кем-то его сравнивать по характеру, то с псом. Молчаливым, неуклюжим в общении, верным и преданным псом робко выпрашивающим ласку… Но одно нелепое самоубийство перечеркнуло всё. — Почему она пошла на такой шаг? Что он с ней сделал? Безумный смех разрывает воздух. Лёгкие принца горят и жжет глаза. Он должен быть расстроен и зол, обижен и полон негодования. Фобос должен ненавидеть Вейру и её супруга, свою судьбу. Но князь ничего не чувствует. Он гладит пальцами кожаный браслет — символ признания далёкого предка и наследие для уничтожения которого королеве Меридиана был не жалко обречь на медленную гибель собственный мир. Фобос по среди королевского сада смеётся. Давится собственной слюной, хватает ртом воздух едва не задыхаясь. Хрипло откашливается. — В любви признался. Только и всего. Никакой кровавой истории, никаких подводных камней. Признался в своих чувствах, а она с улыбкой, прямо на его глазах с собой покончила. — Не может такого быть… Это же глупо! В голове просто не укладывается! Фобос анализирует каждое слово, интонацию, малейшее выражение лица существа в зеркале. Князь не знает во что верить, но эта попавшая в силки птица… Будто кто-то подсмотрел за его желаниями и воплотил их. По виду человеческий подросток на десяток лет младше самого князя. Неопрятный, одурманенный силой проходящей через тело, дикий. Он задаёт те вопросы, которые Фобос не посмел бы. Говорит то, что никому на Меридиане не хватило бы смелости подумать. — У меня то же не укладывается… Но я был свидетелем и знал эту дуру и того несчастного что в неё в любился, — тяжело вздыхает рыжий. — С бабами всегда так. Есть вещи которые они тупо делают под настроение, и даже сами не понимают зачем. Искать смысл в этом только себе хуже делать. — Но не может же быть так что у неё не было ни одной причины! — Может. Женщины могут всё. Просто прими это и живи. Если уж дети могут рождаться злодеями, то почему женщины не могут творить глупости без единой на это причины? Фобос хихикает чувствуя как что-то горячее течет по щекам. Как становится легче дышать. Магия самого принца поёт и обновляется, буйным потоком бежит под кожей готовая по исполнить малейшее желание хозяина. Принц в жизни не чувствовал себя лучше чем сейчас. Никогда. Светлые глаза подарка судьбы кажутся Фобосу безумно красивыми, ярче всех драгоценностей которые принц когда-либо видел в своей жизни. Алый шелк волос покоряет совершенством цвета, что правителю Меридиана хочется сделать его цветом королевского дома Эсканор. — Я не могу это принять! — возмущается бунтовщик. — А я не могу принять что ребёнка клеймят злом во плоти только потому что родился мальчиком. Что поделать? В жизни не всё поддаётся разумным объяснениям и происходит по каким-то причинам. Смирись. Цепь заклятья удерживающая эту «птицу» самая слабая и разрушается стремительней других. Стоит этой цепи исчезнуть и ничто во вселенной не сможет удержать «птицу» рядом с «узурпатором и тираном». Ни хлипкие стены темницы Меридиана. Ни стены его дворца. «Если отрезать ноги и руки, вырвать язык…» — лениво размышляет Фобос, переводит взгляд с зеркала на алые розы в саду. Ослепительна улыбка озаряет лицо правителя Меридиана, изменяет его до неузнаваемости, делает похожим на прекрасное божество. — Совершенство.***
Язык мой — враг мой. Сколько раз мне доставалась из-за того, что не могу вовремя захлопнуть рот, засунуть язык в задницу, а последнюю хорошенько придавить к стулу? Пальцев на руках и ногах… многотысячной армии не хватит чтобы сосчитать! И что? Вот она я — лечу на крыльях вдохновения к очередным пиздюлинам. Точнее сижу на цепи в одних из гостевых покоев дворца и жду что там со мной порешает местный правитель. А надо было бы помолчать. Призаткнуться на секундочку, а не болтать с настоящим правителем магического королевства. Нет, можно спихнуть вину на контузию, шок от перемещение в другой мир, психологическую травму от Тёмного Властелина и дурную компанию в темнице. Спихнуть всё на веру в то, что реальность будет следовать сказочному сценарию. Но как-то стыдно. В памяти всплывает один разговор с Лайтом и вертится заезженной пластинкой. Не отмашешься и старыми портянками, на которых прадед мухоморовку свою настаивал. — … И почему злодей в сказках всегда проигрывает герою? Даже если герой глуп, слаб и слеп на оба глаза? — вздыхаю, плавясь от жары и потягивая пиво. — Почему захвативший мир человек должен проигрывать? — Потому что он сказочный, — хмыкает притулившийся на соседней ветке яблони Лайт с бутылкой «Дюшес». — Аргументируй, — хмыкаю, подавляя желание спихнуть этого предателя с ветки. То же мне Суворов на минималках. И чего его потянуло в военное училище? — Сказочный злодей, как часть сказки, знает, что когда он проиграет — всё будет хорошо. В реальности у злодеев такой гарантии нет, — я перевожу взгляд с выгоревшего летнего неба на друга. Читая немой вопрос в моих глазах Лайт продолжает. — У сказочных на плечах груз ответственности больше чем у героев, они не могут отступить от своей роли. — Только из-за «долго и счастливо»? Разве это не тупо? — хмыкаю, делаю ещё один глоток. — Разве им не должно плевать на весь мир? — Тупо. Но поэтому я люблю злодеев из сказок, — на губах друга появляется кривая ухмылка. — А злодеев из реальности ненавижу. Ни благородства, ни отваги, ни чести, даже подлость и та какая-то дешевая… как использованная туалетная бумага. — Ну, ты, братишка, загнул. Благородство, отвагу и честь не каждому злодею выдают. Сложнее вспомнить тех из них кому такой подарок впихнули, — хихикаю, глядя на ушедшего в свои мысли Лайта. — Но как скажешь. Бездарно и карикатурно проигрывать без отваги точно нельзя. И… злодеев из реальности ненавидеть не стоит. Разве ты сам не говорил только что? Гарантии на «долго и счастливо» в реальности никому из злодеев не выдают. Так что у них нет ни одной причины чтобы проигрывать героям. Так какой смысл проигрывать? — Никакого, — задумчиво тянет Лайт, совсем загрустив. Он стискивает кулаки, резко выдыхает и улыбается немного фальшивой улыбкой. — Только побеждать. Мы долго молчим каждый о своём. «Дюшес» и «Балтика» кончаются быстро. Нам не хочется озвучивать это, но мы оба знаем, что в жизни — герои вымирающий вид. Мы не герои… «Логичненько, блин», — закусываю губу, звякаю цепями кандалов. — «И что мне не сиделось в берлоге спасителя мира?» Любительница мёртвых греков, блин. Всё привело сначала к тому, что я вынесла сокамернику мозг с применением ораторского искусства. Выклевала всё что было в черепной коробке и вдолбила в голову мысль «если что-то происходит значит это кому-то выгодно». И хоба! У местного декабриста оказался в наличии рабочий мозг. Я прямо видела как лампочка загрузки в глазах Калеба вспыхнула и он запустился. А потом пошло-поехало. Мы с мятежником стали разбираться что и откуда в этот мир выползло, кто в этом мог быть виноват, а кто герой-красавчик. Я из принципа встала на сторону Злодеуса I и тасовала факты в его пользу, а Калеб защищал честь королев Меридиана. В пылу спора и выяснений как-то незаметно пролетело мимо и перемещение из колодца-камеры в библиотеку и увеличение количество спорщиков. Возвращение к реальности произошло после смачного подзатыльника от местного правителя из-за очень ядовитого высказывания на счет последней правительницы. —… Видишь, он её защищает, так что стоит предположить… — на автомате продолжаю свою мысль и захлопываю рот, растерянно моргаю и перевожу взгляд на блондина. Полный разрыв шаблона — подзатыльник от местного Тёмного Властелина. Не удар, а именно воспитательный подзатыльник. — О, кстати, а поваров мы проверили? Там ведь среди них может тот еще монстр прятаться. — Наглое существо, — холодно чеканит князь, пронизывая жестким взглядом. — И круглоухое, знаю, но… — Фобос затыкает меня зажав ладонью рот, реагируя на кровь текущую в жилах Фобоса тело наполняется жаром, на коже вскрываются тысячи мелких царапин выпуская наружу цепи заклятья. Шарахаюсь назад, разрывая контакт и монструозная магическая вязь перестаёт быть видимой. — Не распускай руки, — смиряю злость и скорее прошу, чем требую. С удивлением отмечаю как мой ставший ненадолго звонким и чистым голос превращается грубое и надтрестнутое нечто. Морщусь растирая горло. — Проклятая, — так, словно подозревал о подобном «диагнозе» по доброму улыбается Фобос. Красиво улыбается гад, как прекрасный принц из сказки или ангел. Ему для последнего только нимба не хватает и крылышек, даже балахон и пилотка на голове впечатления не портят. Взгляд мне его не нравится. Особенно некое понимание со смирением в глазах от которых становится жутко и хочется звать маму. — Это что-то меняет? — передергиваю плечами от неприятного чувства напрягшихся до предела цепей. — Пока ты мне служишь это значение не имеет. — То кто я есть имеет значение, — констатирую очевидный факт, встряхиваясь, чувствую как цепи проклятья активируются, стремясь раздавить и заставить подчиниться, склониться перед потомком того, кто когда-то создал эти цепи. — Имея силу и власть ты можешь попытаться меня подчинить или наказать, но моя свобода и воля в моих руках. — Это твой выбор, проклятая, — с едва различимым в голосе сожалением и явно читаемым в глазах разочарованием, выносит приговор Фобос. «В реальности у наглых и умных попаданок шансы на выживание стремятся к нулю», — гордо вздёргиваю подбородок, выдерживая мягкий, но тяжёлый как тонна свинца, взгляд тирана. — «Нелепо, но мне сейчас стоит радоваться тому, что он явно мне просто так умереть не даст. А значит у меня есть фора для побега». — Лучше умереть стоя, чем жить на коленях, — гордая фраза, слетая с моего языка, кажется пустой и истрёпанной, как втоптанное в грязь знамя… Вспоминаю взгляд Злодеуса I и ежусь. Он смотрел на меня как последний бедняк из Бронкса восьмидесятых годов на спортивную сумку до верху набитую пачками стодолларовых купюр… …или как Яндере-чан на своего Семпая.***
Просторный абсолютно белый кабинет в котором нет ни одной детали другого цвета за исключением радужки глаз его хозяина. Ковролин на полу, офисная, кожаная мебель, низкий столик в зоне отдыха, сервиз в европейском стиле, техника, лампы… От засилия белого цвета у Волкова начинает болеть голова. Не потому, что он не любит этот цвет, а потому что знает как трудно следить за тем, чтобы вещи оставались белыми. А еще тысяча и один способ отбеливания вещей. «Невооруженным взглядом заметно влияние Яны, » — веселится мужчина и сосредотачивает внимание на начальнике подруги. — «А его уже не спасти. Даже кожа белая будто крашеная. И Ржавая ещё доказывала что они не любовники?» Лайт смотрит в скрытые золотыми линзами глаза азита и пытается осознать глубину той задницы в которую угодила подруга. От рыжей мелочи больше полугода не было никаких вестей. Не то, что подобная ситуация была для Волкова чем-то новым, но нынешний «сердечный друг» впечатлял. Лайт был «малость удивлён», когда узнал с кем именно в этот раз рыжая крутила роман. Что удивительней, прятала эту связь даже от лучших друзей на протяжении пяти лет. «Как только её не разорвало от желания похвастаться?» Азиат следит глазами за тем, как Волков проходит к зоне отдыха и садиться на диван на против. Подавленная агрессия за равнодушным видом златоглазого вызывает у Лайта симпатию, как и ощущение смертельной опасности от мелочи ростом чуть больше ста семидесяти. Волков вынужден признать, что эта симпатия результат того, что паренёк перед ним смог продержатся с рыжей больше пяти лет. «А он как и говорила Яна на пса похож. Те из которых не лают, не кусаются, на прохожих не бросаются… А в нужным момент цепляются прямо в глотку — и никаких проблем!» — продолжает оценивать парня Лайт. — «И я один из тех кому он хочет перегрызть горло. Ха~ Тут и гадать не стоит». Молчание затягивается. Белая жидкость в чайных чашках, похожая на краску, стынет. Лайт в своей гражданской одежде, любимого темно серого цвета чувствует себя заштрихованной карандашом кляксой на листе бумаги. — Что сестра натворила? — задаёт вопрос Волков и добавляет. — Мы с детства растём вместе и для меня Яна сестра. Градус агрессии со стороны азиата уходит в ноль. Парень берёт чашку и делает несколько мелких глотков, прочесть какие-то эмоции по языку тела, выражению лица и глаз почти невозможно. Но несчастная жертва влияния рыжей явно о чем-то сильно переживает. И если учитывать что перед Волковым сидит тот самый человек, что сумел прогнуть под себя целый мир… — Яна сбежала в другую галактику на экспериментальном космическом корабле? — нынешний любовник рыжей с тихим звоном ставит чашку на блюдце. — Хуже, — Лайт ненадолго замирает прежде чем залпом опустошить свою чашку с белой гадостью. — Насколько хуже?***
Пространство перед королевским дворцом Меридиана на многие сотни километров вокруг превращено в выжженную пустошь в небе парит потерявшая себя в гневе Хранительница Сердца Кондракара. Если бы не тонкая цепь заклятья ведущая к браслету на руке Фобоса то и от дворца не осталось бы даже пепла. — Верни! Мне! Рея! — требует Стражница Завесы и пускает новую энергетическую волну создающее бело-розовое зарево до самого горизонта. Ослепительные молнии вьются по земле подобно ядовитым змеям. «Вам — Элион, мне — Рей, всё по справедливости», — князь с трудом удерживает себя от того, чтобы сказать эту фразу в слух. Он уверен стоит бешеной Стражнице услышать её и та кинется искать для обмена сестру Фобоса и найдёт. Часа не пройдёт, а дражайшая наследница Вейры окажется у него в руках. — «Женщины рода Эсканор превратили Меридиан в помойку, третьесортный мирок для Кондракара служащий источником редких ингредиентов и местом ссылки неугодных. Пустить сюда ещё одну? Я не настолько отчаялся, чтобы творить подобное». На цепи связывающей Стражницу и наследием крови Эсканор, не один десяток и даже не сотня печатей, мешающих воздействовать на пойманную им ведьму. На всех цепях подобные печати, кроме одной, ведущей к «птице». «Нет, таких цепей больше. Они связаны между собой не наличием печатей, а проклятьем, » — находит новые детали своего наследства князь. — «Рыжий отвлекает внимание на себя, скрывает существование других, как солнце скрывающее за своим сиянием свет звёзд». Правитель Меридиана не собирается идти ни на какие уступки для бешенной Стражницы. Её буйство не может продлится долго, а последствия позволят перетянуть на свою сторону или сделать нейтральными выжившую в сегодняшней катастрофе аристократию и простой люд. Правитель Меридиана заходит в гостевые покои и мечтательно улыбается глядя на проклятую женщину вынужденную жить в мужском теле. Пташка вымоталась и спит свернувшись клубком посреди кровати. Кандалы для особо высокопоставленных преступников из лунного серебра обхватывают запястья и лодыжки. Тонкие и изящные браслеты и цепи кандалов смотрятся экзотическим украшением. «Говоря о женщине, что выбрала смерть жизни в неволе подле завоевателя миров… ты говорила о себе, ведь так?» — думает принц вспоминая не челочески прекрасное лицо на мгновения показавшееся из-под проклятья. — «Сколько миров погубила твоя гордость?» — Я не дам тебе и шанса на побег, — обещает Фобос, разглядывая живое воплощение его желаний. Ключ к полноценной власти над Меридианом.***
— Из чего делается эта штука? — спрашивает Лайт приговорив уже пятый чайник белой жидкости. — Тебе лучше не знать, — отвечает натуральный ёкай в человеческом теле. — Ладно. Но эта штука прекрасно успокаивает нервы и помогает думать, — вздыхает Волков. — Жаль рецепта не знать. — … — пёс-демон отмалчивается. — Знаешь, просмотрев все данные и видеозаписи могу сказать, что твой самоконтроль и невыразительность сыграли против тебя, — уверенно заявляет Лайт. — В отношениях она если что-то можно понять не так в шести из десяти случаев она понимает не правильно и это если говорить на прямую. — … — Могу почти со сто процентной гарантией обещать, что сиганула она в лифт, решив что через цветы ты грозишься ей голову отрубить, — продолжает излагать мысли Лайт, попивая «чаёк» и свыкаясь с мыслью, что чудеса от него буквально на расстоянии протянутой руки. — Отрубить голову…? — впервые в голосе ёкая появляется след эмоций. — Когда Яна сильно злится и паникует то начинает плохо соображать. Вспоминать совсем не то что нужно и не правильно, — Волков тяжело вздыхает, не собираясь просвещать наивного ёкая в том, что паникует или злится Пирогова по его наблюдениям почти 24 на 7. — Могу поспорить, что единственное что ей удалось вспомнить, что камелии носили французские проститутки, то, что в Японии листьями камелии украшают кладбища потому что когда цветы камелии отцветают они не рассыпаются на лепестки, а падают целиком как отрубленная голова у самурая. — … — ёкай с тихим звоном ставит чашку на блюдце. — Можешь поспорить? — Почти, — хмурится Волков копаясь памяти. — Ещё она могла вспомнить о Коко Шанель, что восхищалась камелиями как «розами без аромата и шипов». Или вспомнить о том, что по легенде камелиями стали нимфы неспособные испытывать любовь. С коротким рваным вздохом азиат встаёт и подходит к окнам кабинета тянущимся от пола до потолка. Ёкай не кричит, не хмурится, его спина идеально ровная и она сам похож больше на ожившую статую, чем на живое существо. Но Лайт прямо видит печально повисшие уши и хвост пса-демона. «Забористая штука», — признаёт Волков и делает еще один глоток «чая». — Я забуду её, — с едва слышной в голосе тоской произносит жертва влияния рыжей. — Это то, что я не могу себе позволить. — Ты хочешь чтобы я отправился в твой мир, — делает вывод Лайт, ёкай кивает. Под действием «чая» бравый военный ничего плохого в путешествии не видит. — Хорошо. Я в деле. Но любопытно узнать как тебя называют в том мире. Это ведь не тайна? — Сессёмару. Старший сын Тоги известным как Ину но Тайсё, — Волков кивает не испытывая особого удивления, после видео мужского варианта «феечек из Чародеек» устроившего резню с жуткими спецэффектами и по совместительству «дядей» Яны такими мелочами мужчину не пронять. — И каков план?***
Идёт хрен знает какой год моего заточения… И Фобос тоже идёт. «Изворотливая и гениальная истеричка», — вяленько маячит в сознании, при полном отсутствии мозга. Такие вопросы как: «каким способом я вижу?», «чем умудряюсь думать?», «нет ли способа сбежать?» и прочие столь же позитивные, уже не точат термитами то, что мне заменяет мозг. Потому, что я знаю универсальный ответ, но он меня не утешает — это магия, Гарри! И чего меня с мужского тела типало? Две руки, две ноги, туловище и голова, свобода передвижений и общения… Не знала своего счастья, а теперь я — роза. Красная роза в металлической кадке, на каменном постаменте и под зачарованным хрустальным колпаком, который снять может только один маг на Меридиане… Не стоило так стебаться над мультом «Красавица и чудовище», ответка от Диснея меня догнала в полной мере. Даже вон, чудовище местное модели «Фобос» одним взглядом может заставить птиц срать не долетая и это при том, что его вполне можно было бы назвать красивым, будь он не такой задницей. «И чем мне не нравился бывший начальник? Лапочка. Бог с ним, с сексом с секундомером и по линеечке. Если так присмотреться — мелочь. Не более чем милая блаж, а не вот это вот всё и железная кадка!» Князь за время знакомства не изменился, словно застыл в одном возрасте. Его летящая походка исполненная величия и достоинства, могла бы вызвать зависть, вот только завидовать князю в голову могло прийти только тому, у кого проблемы с инстинктом самосохранения. Общеизвестный факт: Фобос жестокий тиран, у которого совесть, сердце и прочие атрибуты добрых людей вроде бы отсутствуют. Вот только простодушная няшка на его месте не выжила бы, скопытилась сразу после рождения «достойной наследницы», а вот монстрик — легко. И всё-таки он, как и многие из его подданных — человек, а человек существо социальное… Колпак исчезает по велению руки князя, в холодном взгляде Фобоса поселяются слабые отголоски душевного тепла, в этот раз в его руках нет документов или книг, впрочем, как и многие разы до этого. Он сам одна огромная энциклопедия, оголённый нерв и генератор идей в одном флаконе с которым соскучится нереально. «Интересно, а он понимает насколько всё эта ситуация…? Я даже слова подобрать не могу! Непризнанный магический гений с явными признаками нарушения психики и роза. И если бы не необходимость проводить время рядом со мной и желание выговориться, как и отсутствия у меня возможности кому-то что-то выболтать, он бы точно крышей потёк окончательно. Хотя… может дело в том, что я люблю ставить диагнозы людям?» — И всё-таки ты поразительна, — проводя пальцами по алым лепесткам, улыбается местное Чудовище, ловя кайф от могущества даруемого созданным им чудом магической мысли. Мной. И да, с той розой у нас больше общего чем цвет, прозрачный колпак и монарх рядом — я индикатор и главное звено магической системы. Вот только, если ту розу можно было бы назвать сердцем проклятья, то меня магического мира. Я искусственный моторчик, позволяющий Меридиану и его жителям выживать и даже становиться сильней после всех выпадающих на их долю испытаний. Но кого это утешает?! Фобос с шипением одёргивает руку напоровшись на любовно выращенный за время его отсутствия шип, слишком густая кровь окропляет листья и землю, запах отравы к моему удивлению заставляет испугаться за наглого блондина, вздрогнуть и встревоженно зашелестеть листьями. Из-за моей реакции жестокий блеск поселившийся в глазах князя, пропадает сменяясь удивлением, наполняется теплом. Фобос рассматривает свои окровавленные пальцы, вдыхает запах крови, пробует её на вкус и смеётся запрокидывая голову назад. — Не признавая власти над собой, ты остаёшься на моей стороне, — возмущение и негодование в шелесте листьев, делают улыбку князя мягче. — Строптивая. Волна исцеляющей магии омывает Фобоса, а он в свою очередь снова тянет ко мне руки и сминает пальцами алые лепестки. Болезненная дрожь охватывает тело целиком, и принц выждав ровно минуту отпускает лепестки. Тиран наклоняется, касаясь сердцевины цветка кончиком носа. Вдыхает полной грудью мой запах. — Между Меридианом и Землёй во время правления Вейры довольно часто открывались порталы выхватывая людей из вашего мира, одна из служанок, что убиралась в моих покоях была такой. Жалостливая. Слабая. Наивная… — с нежностью скрытой за холодной насмешкой произносит князь, наслаждаясь запахом. — Она тайком рассказывала мне сказки, волшебные истории ей под стать. Про медвежонка и ёжика с их дружбой, про золотую антилопу и что убив дракона храбрый воин может сам стать им, про маленького принца… — Фобос обламывает столь долго отращиваемый мной шип, заставляя дрожать от боли. — Ты слышала? Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Цветы непоследовательны, говорят одно, а делают другое. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Я не чувствую когда жестокий принц активирует заклинания желая слышать мои мысли. — Вот только я не боюсь сквозняков… кха-кха! — шок, от звуков голоса Фобоса озвучившего мои самые яркие мысли в зацензуренном варианте, сменяется возмущением. — Ты… ты… слов нет! Ты ведь понимаешь, что ничего хорошего и доброго от меня на свой счет явно не услышишь? И почему ты опять выбрал свой голос? Самовлюблённый… Фобос усаживается на кресло рядом и откидывается на спинку, расслабляется, прикрывая глаза, словно избавляясь от непомерной тяжести давящей на плечи. Ему нравится звучание собственного голоса, а мысли как на зло неудержимы и в итоге сад оглашает возмущенное ворчание. Черты лица князя разглаживаются, присущая им во время бодрствования резкость и жесткость пропадают без следа, делая его совсем молодым и по детски открытым. Фобос спит. — И как мне на тебя злиться? Скажи, как злиться?..***
«Узкоглазый снайпер», — поминает нежным тихим словом Обычный Корейский Школьник с душой Сурового Русского Мужика. Он преодолел