Волосы и глаза

      Кушина рисовала.       Минато наблюдал за ней уже почти полчаса. Она сидела, не меняя позы: поджала к груди ногу и упёрлась локтём в подоконник.       Курама смерил Минато равнодушным взглядом, когда тот присел рядом с ним за кухонный стол, и почти сразу прикрыл большие блестящие глазищи.       Сначала Минато ещё пытался заняться рабочей почтой или хотя бы читать что-то, но взгляд то и дело полз с экрана телефона.       Длинная рыжая прядь свисала из пучка, перечёркивая профиль Кушины ровно пополам.       Пальцы у неё были белые, и только на сгибе кисти остались чёрные разводы. Минато наблюдал, как сплошное графитное марево перечёркивают резкие хаотичные штрихи нежного зелёного оттенка, и мысли о работе в голову уже не помещались.       Поверх серого слоя и бело-зелёной сетки, наконец, легли голубоватые полосы, и Минато медленно поднял глаза от альбома в руках женщины на её сосредоточенное лицо.       Кушина рисовала море.       Штормовое, тёмное море. Море занимало весь лист, ни кусочка неба, ни проблеска, только кипящие волны. Они плескались из-под её пальцев, как живые, и свет переливающихся на подоконнике огоньков гирлянды делал бумагу глубже.       Курама выгнулся, потянул далеко вперёд тяжёлую лапу с растопыренными когтями, и Минато осторожно почесал его за ухом. Янтарный глаз недобро скосился на него, но кот только раздражённо хлестнул хвостом по ножке стола. Повернул острую морду, когда хозяйка сказала вдруг, разрушив тишину вечера:       — В понедельник начнётся учебный год.       — Я помню, — отозвался Минато, отпивая давно остывший чай. — Переживаешь?       Кушина, шмыгнув носом, потянулась смахнуть мешающие волосы, и на виске у неё остался след. Она пробормотала себе под нос:       — Не делай вид, что ты нет.       Курама улёгся и прикрыл глаза, продолжая следить за Минато из-под опущенных век, изредка рубя воздух хвостом. Кажется, он даже задремал, пока на кухне снова ненадолго повисло молчание.       — Я пытаюсь, — медленно ответил Минато наконец.       — Знаешь, как я сходила с ума, когда он пошёл в школу? — вскинулась Кушина, откладывая альбом и коробочку с мелками на стол. Курама повёл ухом и приоткрыл один глаз, чтобы проверить источник резкого звука у себя над головой. — Ками, я думала, с ума сойду, ещё и Микото со своими историями про Итачи! «Ой, а он не нашёл себе друзей, какой же замкнутый ребёнок», ты представляешь? Она как будто надо мной издевалась, — Кушина вздохнула. — Наруто же тоже был одиночкой в младших классах, ну, помнишь, я рассказывала?       — Он тоже, — кивнул Минато, и Кушина на секунду бросила ему удивлённый взгляд, но решила не уточнять. Продолжила:       — Университет — это же совсем другой мир, не представляю, как ему будет сложно справляться… Я себе столько ужасов уже напредставляла.       Она поднялась, принялась торопливо смывать с пальцев мел, притопывая ногой. Минато подумалось, Наруто меньше переживал о будущем учебном году, чем Кушина. Или хотя бы они были на одном уровне.       — Подумай об этом иначе, — предложил он, повторяя давние слова тётки: — Он взрослеет, ему нужны эти перемены.       — А вдруг он станет пить и заведёт кучу подружек? — Кушина встряхнула мокрыми руками.       «Тогда я позавидую, что ему хватает времени», — подумал про себя Минато.       Но вслух сказал, пряча улыбку:       — На него это не похоже, согласись?       — Всё может быть, — трагично перебила Кушина, садясь напротив. Схватила только было уснувшего Кураму, и тот, распахнув глаза, вяло махнул лапами, чтобы уже через минуту снова свернуться на её коленях. — Рин разве не в университете стала курить?       — Ещё скажи, что Какаши стал геем из-за учёбы, — Минато подпёр щёку кулаком. — Лисица, наш сын явно не так будет справляться со стрессом. Не мне тебе говорить, ты знаешь его лучше, чем я.       — Иногда мне кажется, — призналась Кушина, — что он слишком изменился. И я уже не понимаю, кто из нас знает его лучше… И знаем ли мы его вообще, ттебане!       — Он вырос, — согласился Минато, перехватывая её свободную ладонь. — Но он всё тот же, каким я помню его в нашу первую встречу. Мне же ты веришь?       — Да верю-верю, — отмахнулась Кушина, невольно копируя его позу. — Ну а вдруг…       — Давай решать проблемы по мере их поступления, хорошо? — мягко перебил Минато.       Он не столько старался успокоить Кушину, сколько желал сменить тему. Ему самому, признаться честно, было тревожно за сына, особенно учитывая события последних недель зимы. Рассуждения же Кушины только подливали масла в огонь.       Он прижал её ладонь тыльной стороной к губам.       — Я помню, ты говорил, что учиться очень сложно, — снова вздохнула она. Возмутилась: — Ну что за ребёнок, мало мне было переживаний из-за этих его экзаменов! Теперь ещё и это, ттебане!       — Обито ведь как-то закончил, — покачал головой Минато, и вообще-то это был главный аргумент Какаши, когда Минато спросил у него, насколько Наруто готов к началу учёбы. Кушина покивала, но её, как и самого Минато, это явно не слишком впечатлило. Отличное утешение, ничего не скажешь. — Послушай, у нас нет выбора. Мы можем только помогать ему, если попросит.       — И потом, он ведь будет там не один, — поддержала Кушина.       — Не забывай, с ним будет Какаши. Он поможет ему. И я знаком почти со всем составом университета, — добавил Минато. Кушина хлопнула его по руке, велела:       — Даже не вздумай лезть, наш сын в состоянии справиться без твоих связей, ттебане, — и тут же, покосившись на пустой коридор, тише исправилась: — Или по крайней мере не узнать о них.       — «Связи правят миром», — устало напомнил Минато. Любимую присказку тётки он выучил слишком хорошо. Да и сама Кушина всю жизнь отлично ей пользовалась.       — Ладно, ты прав.       Этот короткий разговор очень напоминал их прошлый спор, затронувший вопрос обучения. Кушина без того воротила нос от попыток Минато с чем-то ей помогать и доброжелательно реагировала только на подарки. Поэтому Минато даже не особенно удивился, когда женщина стала сопротивляться вскользь брошенному тёткой:       — Да что ты переживаешь, у отца твоего сына денег хоть топись, он всему потоку Наруто обучение оплатить может.       Кушина попыталась было напомнить, что тоже откладывала средства специально на такой случай и может внести хотя бы половину, но практичная и расчётливая часть в ней быстро задушила гордую — Минато и убеждать особенно не пришлось. Кушина с юности умела использовать все доступные ресурсы, когда считала, что они хоть немного, но принадлежат ей.       Если подумать, его сын сейчас находился в значительно лучшем положении, чем его друзья и будущие одногруппники, и это не могло не радовать. Не успокаивало, правда, ничуть, но радовало.       И Какаши действительно будет с ним рядом.       — Наруто! Наруто, иди сюда! Ты будешь ужинать или нет, ттебане?       — Не кричи, лисица, он наверняка в наушниках.       — Это его проблемы! Вот не пущу его завтра к Микото, будет знать…       — Ты ведь всё равно пустишь.

⟨—⟩

             — Мне очень приятно с вами познакомиться, — улыбнулась Микото, и тётка тут же оттаяла — лицо Микото очень располагало к себе, как и мягкие руки, которыми она сжала чужую протянутую ладонь.       Саске, который бывал в этом доме вместе с Наруто уже не раз и и в первый раз тоже державшийся очень сдержанно и осторожно, сейчас только коротко кивнул махнувшей ему Рин и позволил тётке потрепать себя по волосам.       Итачи повторил улыбку матери, вежливо склоняясь в приветствии перед хозяевами дома.       — Орочимару-сама, — внимательные чёрные глаза смотрели необычайно цепко.       — Какая приятная встреча, — расщедрился на ответную вполне любезную улыбку, даже не напоминающую оскал, Орочимару, и тётка, опередив Минато, бойко уточнила:       — А вы, смотрю, знакомы.       — Приходилось пересекаться, — голос у Итачи был вкрадчивым, приятным.       Такие, как он, вообще нравились девушкам. Было в этой напускной дружелюбности что-то притягательное, заставляющее задерживать взгляд и располагающее.       Но Минато уже успел достаточно узнать старшего сына Микото, чтобы видеть в нём человека своего типа — в меру циничного, умного, расчётливого и спокойного. Именно спокойствие в нём обычно и принимали за излишнее простоватое добродушие. При желании и это можно было использовать.       — Общие сферы деятельности дают о себе знать, — не менее уклончиво ответил Орочимару, и тётка отстала от них с расспросами.       — А где мальчики? — спросила Кушина, выныривая из-за плеча подруги.       Рин, тут же обняв её, шепнула на ухо:       — Опаздывают, как всегда.       Пунктуальность в нерабочих вопросах точно не была их сильной стороной… Минато только глаза прикрыл. Ему бы следовало признать своё поражение хотя бы в этом вопросе. Повезло, что Наруто ещё не перенял от него эту дурацкую привычку. Наверное.       — Муж не смог приехать, — тем временем объясняла тётке Микото. — Задержался на работе, сами понимаете, ужасный график…       Тётка что-то ей ответила, под локоток уводя в сторону гостиной. Минато заметил, как Итачи, прежде чем последовать за ними, одними глазами указал Саске на Наруто, и юноши почти мгновенно растворились на улице, будто их и не было.       Рин, повиснув на Кушине, тут же принялась рассказывать ей последние новости, которые считала самыми важными. Не прошло и минуты, как Минато остался с Орочимару у входной двери наедине.       — Пригласить их было неплохой идеей, — признал тот. — Не то Цуна совсем заскучает.       — С вами не соскучишься, — усмехнулся Минато.       Мужчина пространно развёл руками, проходя мимо него к лестнице, протянул:       — Я вас, пожалуй, оставлю… Не люблю гостей!       — Я извинюсь за вас, — привычно кольнул Минато, и Орочимару, не отвечая, захлопнул за собой дверь.       — Эй, — голова тётки, показавшаяся в конце коридора, недобро прищурилась: — Он что, опять сбежал? Вот змей!       Минато, повторяя чужой жест, развёл руками.       Цунаде раздражённо закатила глаза. В отсутствие обоих её друзей вечер обещал быть спокойным и не содержащим неожиданностей. Впрочем, и тётка, и Минато не испытывали по этому поводу никакого расстройства.       Конечно, Минато любил всех своих родственников, но иногда от кого-то из них хотелось отдохнуть.       Тётка разливала чай, умело развлекая гостей — в основном, конечно, Микото — беседой, но было видно, как женщины оценивают друг друга взглядами. Похоже, обе остались удовлетворены своими выводами. Вот по лицу Итачи понять что-то было сложно.       Из несодержательного и отстранённого диалог очень скоро сделался вполне оживлённым. В особенности когда тётка вскользь затронула тему детей. Микото с готовностью уцепилась за эту возможность, и тихое осторожное чаепитие превратилось, наконец, в живой диалог.       Минато не слишком участвовал, лишь изредка вставляя беглые реплики и отвечая на прямые вопросы, — женщины отлично справились сами. Значительно проще стало, когда во дворе знакомо зашуршал двигатель машины Какаши.       Разумеется, Обито с порога рассыпался в красноречивых извинениях за их опоздание. Его шумная активность была оправдана хотя бы тем, что Какаши извинениями даже не озадачился, и другу приходилось стараться как бы за двоих.       Микото с большой радостью отреагировала на чинно вплывших в гостиную псов. С улицы вернулись выпровоженные мальчишки, и стало заметно шумнее.       Обито, мало общающийся со своим кланом и видевший представителей Учих от силы пару раз в жизни, нашёл общий язык с Микото удивительно быстро. Какаши, пожав руку Итачи, почти сразу был с двух сторон зажат Саске и Наруто. Ему повезло, что Сакура в этот вечер оказалась занята и не явилась в гости вместе с друзьями, иначе внимания к его персоне было бы слишком много.       И всё же Минато что-то не давало покоя. Обито сегодня был совершенно обычным, без его недавних странностей, но сейчас дело было не в нём.       Эти мысли пришлось отложить, и Минато переключился на Кушину, которую Рин, наконец, выпустила из жадной хватки. Клуб фанатов рыжей Узумаки прилично разросся ещё пару лет назад, и Минато иногда приходилось уступать полюбившим женщину ученикам.       — Микото в восторге от собачек, это был запрещённый приём, — быстро прошептала ему на ухо Кушина, подсев поближе.       — Скажи об этом Какаши, — весело отозвался Минато. Хоть это действительно был запрещённый приём. — Но сейчас она, кажется, в восторге от Обито. Как ты вообще уговорила её приехать? Тётка думала, они не согласятся.       — Видишь, Фугаку и не согласился, — фыркнула Кушина. Пояснила: — А Микото просто вдохновилась рассказами Наруто. Ну, и хотела проверить, где же последние два года пропадает её сын.       — Поздно она спохватилась, — прошептал Минато, на что Кушина ответила:       — Повода не было, ттебане! Не заставляй меня говорить, что это я её уговорила приехать, наконец, поглазеть на Цунаде-сан, раз уж твоя тётя даже сама предложила!       — Как по-твоему, — Минато почти касался губами её уха, — Итачи может быть знаком с Какаши?       — Нет, откуда? — удивилась Кушина. — Ты о том, как они друг на друга пялились сначала? Да бред. Откуда им быть знакомыми, а?       — Понятия не имею.       Кажется, их перешёптывания стали привлекать внимание Микото, поэтому обмен предположениями пришлось временно прекратить. Как и с Обито, им оставалось только ждать возможности выяснить всё подробнее.       Вот только Какаши, в отличие от Обито, предоставил им эту возможность быстрее. Значительно быстрее.       Беседа затянулась, и тётка явно скучала. Она слушала, потягивая чай, и уже почти полчаса не вставляла ни слова. И, казалось, даже обрадовалась, когда Кушина, воспользовавшись короткой паузой, утянула Рин и Микото за собой на кухню.       Саске, прислонившийся к плечу брата, только проводил мать незаинтересованным взглядом. Наруто тоже не сдвинулся с места. Коротко кивнув Какаши, Минато, сопровождаемый цокотом когтей по паркетному полу, вышел в коридор.       Паккун боднул его под колено и громко засопел, когда мужчина сыпанул горсть сухого корма в общую собачью миску. Тётка всё порывалась её выкинуть, но всякий раз миска оставалась на своём месте, чем лично Какаши и его псы были крайне довольны.       Женщины на кухне принялись о чём-то негромко переговариваться, заметно понизив голос. Сквозь звуки их беседы Минато отчётливо расслышал звякание склянок — тётка не простила бы себе, если бы не предложила гостям своё любимое саке.       Присоединяться к ним явно смысла не было, и Минато прислонился к дверному косяку. На него даже не обернулись, только сын на секунду скосил глаза и глянул поверх двух тёмных макушек.       Обито после их ухода даже не запнулся, просто продолжал свой рассказ.       Ещё пока Минато сидел рядом и слушал, его то и дело отвлекал сползший в кресле Какаши, который рассеянно почёсывал шею Уухея, улёгшегося мордой ему на колено. Итачи застыл на диване в какой-то ложно расслабленной позе, привалился к подлокотнику и рассматривал экран выключенного телефона.       Сам Минато не стал бы привлекать к этому внимание и промолчал… Вот только Обито в отношении Какаши никогда не отличался особенной тактичностью.       — И вы двое.       Какаши поднял на него совершенно равнодушный взгляд, Итачи посмотрел вопросительно, но оба они явно сразу же поняли, что речь идёт о них.       Уухей скосил на Обито чёрный глаз и тоже, казалось, обратился во внимание. Минато молчал, не желая вмешиваться. Итачи, теперь уставившийся в одну точку и растерявший приличную долю доброжелательности с лица, заметно напрягал.       — Слушай, я тебя с детства знаю, — Обито ткнул Какаши пальцем в плечо. — И я голову готов отдать за то, что у тебя с эти парнем что-то было.       Минато приподнял брови.       Он тоже неплохо знал их обоих, но такой смелый ответ ему в голову совершенно не приходил. Он почти был готов к тому, что Какаши сейчас в своей привычной манере опровергнет слова даже излишне прямолинейного Обито…       Но тот, переведя глаза на бесстрастное лицо Итачи, флегматично подтвердил:       — Что-то было.       Минато приподнял брови выше. Уж явно не таких новостей он ожидал от этого вечера.       У Какаши ещё с учёбы был весьма специфичный подход к отношениям. Он пробовал искать себе постоянных партнёров, но несколько раз подряд напарывался, как это водится, на не совсем адекватных юношей, которые быстро отбили у него охоту к чему-то серьёзному. С кем-то просто не сходился характерами, с кем-то доходило и до громких скандалов.       Какаши, конечно, делал вид, что они его совершенно не волнуют, но Минато знал его слишком долго.       После университета Какаши делал попытки ещё один или два раза, но не срослось, и он пришёл к тому образу жизни, который вёл уже почти пять лет. Которого когда-то придерживался Минато. Которым жил Джирайя после смерти жены. И который предпочитал Обито, слишком поглощённый своей любовью к Рин.       Тётка была права: во всём, что касалось отношений, они были худшими советчиками.       Только Какаши обошёл их всех.       Он не заводил не только отношений, но иногда даже и знакомств. Язвительный комментарий Саске про имя был не таким уж лишним: насколько Минато знал, Какаши часто не удосуживался спрашивать его у своих любовников, которых всё пугающе часто устраивало. И не встречался с ними больше одного раза.       А здесь вдруг целый Итачи.       Ками, Кушина просто сожрёт его, если он ей не расскажет.       Интересно, Микото знает, что её сын предпочитает парней?       — Есть в нашей стране хоть один мужчина нетрадиционной ориентации, который при виде тебя твой член не вспоминает? — язвительно поинтересовался Обито через некоторое время. Лицо у Какаши приняло такое задумчиво выражение, что ему пришлось вскинуть руки в сдающемся жесте: — Не-а, не отвечай!       Наруто и Саске только потрясённо молчали. Минато был им, на самом деле, за это очень благодарен.       — Мы должны обсуждать это здесь и сейчас? — уточнил Итачи, и дружелюбие в его голосе сейчас прозвучало угрожающе. — Могли бы вы сказать погромче, чтобы моя мать наверняка всё расслышала?       Пальцы его, сжимающие края чашечки, чуть побелели. И только это выдавало его напряжение. Или злость?       — Давайте закроем эту тему, — вступился Минато, и четыре головы почти одновременно повернулись в его сторону. — Здесь не время и не место.       — Сделайте вид, что вы ничего не слышали, — медленно произнёс Какаши, поглаживая Уухея по гладкой макушке.       Пёс следил за хозяином и его друзьями, явно ощущая напряжённую обстановку. Но ему оставалось только водить глазами от одного человека к другому. И ему это всё не очень нравилось.       Итачи, казалось, в этом вопросе был с ним солидарен.       Было бы чудесно, если бы вечер прервался на этой неловкой сцене… Но увы, до времени, когда обычно выгоняли гостей, оставалось ещё по меньшей мере два часа. И любой начавшийся сейчас разговор выглядел бы ещё более несуразно после этого неловкого молчания.       Им всем повезло. У Итачи зазвонил телефон, и он, сухо извинившись, вышел. Зашуршала одежда, хлопнула входная дверь. Только тогда Какаши тихо прошипел:       — Не мог промолчать?       — Хватит, — оборвал Минато, не успел Обито раскрыть рот. — Отношения выясните позже.       Пауза повисла бы снова, но тут Саске язвительно фыркнул:       — Класс, мой старший брат трахался с моим будущим сэнсэем и, видимо, даже имени у него не спросил.       Выражение лица его при этом сделалось до ужаса похожим на Какаши. Наруто больно пихнул друга в бок, сам же Какаши только невнятно хмыкнул.       Минато прикрыл глаза. Где-то на кухне громко рассмеялась Кушина, и звук врезался в сознание.       Что ж, рано или поздно нечто подобное всё равно должно было произойти… Учитывая дурную манеру Какаши выбирать себе совершенно случайных людей в партнёры, удивительно, как он не оказался в такой ситуации ещё лет пять назад.       — Ладно, забыли, — Обито поднял раскрытые ладони.       Но Минато подозревал, просто так он от Какаши теперь не отстанет.       Остаток вечера прошёл вполне мирно. Рин сбежала ближе к десяти, сославшись на какие-то дела. Минато знал, что Обито и Какаши останутся ночевать, поэтому не удивился, когда те исчезли на улице вместе с псами и не возвращались почти час. Учихи уехали в этот час, и по благожелательному лицу Итачи, ведущему под локоть немного нетрезвую Микото, сложно было сказать, какие впечатления ему оставил визит в гости.       Кушина обняла Саске, поцеловала подругу в щёку и тут же повисла у тётки на руке. Когда двери чужой машины захлопнулись, Цунаде устало потёрла лоб. И всё же Минато видел, что она очень довольна.       — А вы? — спросила она, обернувшись. — Домой собираетесь?       — Никто же не будет против, если мы с Наруто останемся, правда? — поглаживая её по плечу, вкрадчиво поинтересовалась Кушина. Тётка только отмахнулась и потянула её за собой с террасы.       С тихим скрипом закрылись ворота. Минато вытряхнул в мусорку содержимое пепельницы, с засорением которой Рин отлично справлялась в одиночку, осмотрел затянутый туманом двор.       — Мама сказала, мы остаёмся, — окликнул Наруто. На ещё редкой траве мелькнула полоска света из приоткрывшейся двери. — Какаши-сан обещал со мной позаниматься. Надеюсь, завтра он не исчезнет, ттебайо.       — У него выходной, — заверил Минато через плечо. Хотя после сегодняшних событий Какаши вполне мог…       Наруто, встав рядом, только фыркнул:       — У него может найтись полно дел и в выходной, как будто ты сам не знаешь.       — Обещания тебе он обычно выполняет, — чуть улыбнулся Минато. Какаши и правда питал слабость к его сыну, они заметно сдружились, особенно за последний год.       Вообще-то, когда Минато только рассказал о Наруто, он тоже отреагировал вполне живо. По крайней мере, для себя.       Рин сидела здесь, на террасе, свесив ноги в рыхлый только выпавший снег, и следила, как с сигареты Какаши падает пепел.       — Так уже давно, — кивнула на них тётя, отодвинув штору, чтобы Минато мог увидеть прислонившегося плечом к опоре Обито.       — Оставь их, — протянул за спиной Орочимару. — Дети отдыхают, у них там своя атмосфера.       Минато вышел в галерею, чтобы услышать обрывок рассказа Рин:       — Она не сможет ходить.       И ответ Какаши:       — Она была почти мертва. Это безнадёжно. Ты и так сделала всё, что могла.       Обито заметил Минато первым. Конечно, они все видели его машину, но это не всегда означало, что Минато дома или хотя бы готов вылезти из своей комнаты, чтобы сказать пару слов.       Какаши обернулся почти сразу, будто почувствовав его спиной, а Рин осталась сидеть неподвижно.       Медленно выдохнула в морозный воздух дым. Затушила сигарету.       — Мне не хватило каких-то минут, — сказала в пустоту перед собой.       — Идите в дом, холодно, — позвал Минато. От заборчика через снег, утопая в подросших сугробах, брёл Паккун. Рин подняла его и отряхнула маленькие лапки, прежде чем встать с обледеневшего настила.       — Ой, разнылась, — выросла за плечом Минато тётка. Рин подняла на неё влажные глаза. — Что, кто-то умер? Нет? Ну и славно!       — Тётя, — укоризненно покосился на неё Минато.       — Подумаешь, — напирала тётка, угрожающе сложив руки под грудью. — Это больница, а не детский сад! Не нравится, увольняйся! Не первый год работаешь, сама всё знаешь.       Какаши за спиной у Рин закатил глаза. Рин, шмыгнув красным носом, сжала в руках Паккуна и упрямо стянула в полоску губы. Вопреки грозному виду, тётка приобняла её за плечи и потянула за собой, продолжая что-то полураздражённо выговаривать. Какаши и Обито проводили их одинаково пристальными взглядами, и это было почти забавно.       — Она отойдёт, — пообещал им Минато, потому что знал — это чистая правда. Пациенты Рин, в силу специфики её профессии, очень любили прыгать из окон и калечиться. Редко умирали, к счастью. Хотя очень старались. — Мне надо с вами поговорить.       — Что-то случилось? — нахмурился Какаши. Обито, заметно напрягшись, прикрыл входную дверь.       Минато спустился на дорожку у дома, отошёл к тому месту, где Уухей утром разрыл яму в вялой замёрзшей траве, и мужчины тут же последовали за ним.       Они с Наруто на тот момент были знакомы чуть больше двух недель. И Минато пока что не горел желанием сообщать тётке, Орочимару или Джирайе. Не хватало ещё, чтобы кто-то из них нарушился из-за таких новостей… К тому же, ему сейчас совершенно не нужны были их непрошенные советы.       Позже. Да, позже. Когда он сам хотя бы немного к этому привыкнет и решит, как быть дальше.       А Рин он мог сказать и позже. Ей сейчас было слишком плохо, чтобы ещё больше её тревожить.       — Да говорите уже, — Обито замер рядом с ним.       Минато до этого долго думал, как такое сказать поадекватнее, но все его мысли сводились к тому, что про адекватность тут речи вестись не могло. Его самого до сих пор пробирало от воспоминаний о том дне, какая уж тут адекватность.       — У меня есть сын.       Спустя здоровую порцию удивления и попытки объяснить всё внятно, Минато получил от Обито закономерное:       — И что вы дальше будете делать?       Какаши же, кажется, об этом даже не задумался, потому что он просто сказал, не дожидаясь ответа Минато:       — Поздравляю, сэнсэй. Вам очень повезло.       — Не представляешь, как я рад, — признался Минато, потирая переносицу. — Но, Обито, если бы я знал, что делать, было бы значительно легче.       Конечно, когда узнала Рин, она бросилась ему на шею, но для неё такая бурная реакция была вполне естественной. А вот Какаши… Какаши даже удивил. Минато думал, он не обойдётся без колкости.       То, что они с Наруто спелись, стало ясно почти сразу. Минато снова ошибся, когда был уверен, что его сын быстрее всего сойдётся с Обито. Их характеры были очень схожи, но даже это не перебило то сработавшее в Какаши притяжение, которое заставило Наруто присмотреться к нему повнимательнее и не вестись на паршивый характер. Хоть Наруто и умел во многих людях не замечать недостатки, с Какаши это делать было действительно проблематично. Тем удивительнее было, что он справлялся.       — Какаши-сан мне пару недель назад сказал, что ему нравятся мужчины наподобие Саске, — сын почесал нос совершенно жестом Минато. Наверное, не стоило спрашивать, с чего бы эти двое обсуждали вкусы Какаши в мужчинах… — Но я не думал, что он настолько буквально.       — Мир тесен, — отозвался Минато. Посоветовал: — Не забивай себе голову. Иногда мне кажется, что в личной жизни Какаши не разбирается даже он сам.       — Думаешь, это совпадение? — Наруто поднял на него светлые глаза.       Минато оставалось только пожать плечами.       — Скорее всего. Какаши бы не стал приезжать, если бы знал, что здесь один из его, скажем так, партнёров. Он от них в последние годы как от огня бегает. А здесь ещё и Обито… За то, что Итачи ни о чём не догадывался, я не ручаюсь.       — Он не похож на человека, который, — Наруто запнулся, — стал бы спать с кем-то, не спросив имени.       — Спроси потом у Саске, — предложил Минато.       Наруто фыркнул.       — Да Итачи ему в жизни не расскажет, ттебайо!       — Рассказал же о том, что гей.       — Да мы случайно узнали, — признал Наруто. — Там… В общем, ты знаешь про Шисуи?       Минато покатал имя на языке. Что-то было знакомое… Кажется, так звали кого-то из Учих, не очень близких, но всё же родственников Фугаку. Или Микото. Что-то ему Кушина рассказывала, но вспомнить не выходило.       — Я знаю, что такой человек существует, — ответил он уклончиво.       Но сыну его ответ был не особенно принципиален, потому что он почти сразу стал рассказывать всю история с самого начала:       — Короче, Шисуи это очень дальний кузен Саске, в детстве они с Итачи дружили, а Саске вечно ревновал, потому что был дурак и потому что этот Шисуи реально от Итачи не отлипал, — Наруто уселся на перила галереи, обхватив одно колено рукой. — Он старше был нас лет на восемь, ну в два раза тогда, то есть. А Итачи — на шесть лет. Ему было проще с Шисуи, чем с нами, мелюзгой. Потом Шисуи куда-то свалил, кажется, родители его переехали, — Наруто потëр шею. Выражение его лица изменилось, и Минато понял, что дальше история ожидается не из приятных. — А через два года объявился и вроде как они с Итачи опять заобщались. Саске это дико бесило, сам понимаешь, он же на брате помешан до сих пор, ттебайо. И мама меня как-то привезла к тёте, ей уехать надо было. А тётя с Фугаку-саном тоже уезжала по делам, и так получилось, что мы с Саске остались на Итачи. Не помню, звал он к себе Шисуи или этот придурок сам заявился, но он пришёл «чаю выпить», — Наруто произнёс последнюю фразу слишком иронично. — Мы с Саске в комнате сидели, нам не до них было, но потом какой-то грохот услышали, пошли проверить. Мы тогда даже выходить не стали, так и стояли за дверью, подслушивали. То ли Шисуи к Итачи полез, то ли сказал ему что… В общем, Итачи ему врезал, и Шисуи упал. Мы когда в щель в двери заглядывали, он лежал на полу. Итачи нас, конечно, заметил. Помню, Шисуи сказал ему что-то вроде: «Если откажешься, вся семья узнает, что ты гей, братец». Итачи, правда, это не особо смутило. Я не знаю, что он ему ответил, мы не расслышали — он наклонился и что-то прошептал. Но Шисуи как ветром сдуло, и больше он не объявлялся. Только на семейных праздниках, да и то он к Итачи даже близко не подходит. Вот как-то так. Мы пообещали Итачи, что тётя и Фугаку-сан ничего не узнают, но всё равно жутковато было.       — Вы были маленькими, конечно, испугались, — согласился Минато, глядя на сына.       Тот, укутавшись в толстовку, продолжал:       — Я даже маме об этом долго не рассказывал. Конечно, она умеет хранить всякие тайны, но мне всё равно сначала не хотелось выдавать Итачи. Я ещё не особо это всё понимал, и там… Но потом я ей рассказал, конечно.       Итачи явно не обрадовался бы такому вмешательству в её личную жизнь, и Минато, конечно, не стоило в это лезть, как и всем им. Но Какаши был его семьёй, так или иначе, их жизни переплетались куда плотнее, чем можно было представить. И Итачи… Пока было неясно, какую роль он занимал во всех этих событиях.       Пока что надо было сделать ставку на случайность и повышенный интерес Какаши к брюнетам с умными глазами и острым языком.       — Может, твоей тёте и стоило бы знать, — задумчиво предположил Минато, но Наруто замахал на него руками:       — Нет, ты чего! Итачи же идеальный сын, ттебайо, это Саске можно творить фигню безнаказанно, — и сразу исправился: — Почти безнаказанно. — Тёте говорить нельзя, а уж Фугаку-сану точно, он вообще с ума сойдёт.       — Я думаю, Итачи сам разберётся, — сказал Минато. Наруто с готовностью покивал. Ситуация, конечно, становилась всё интереснее буквально с каждым днём. Что Обито, что Какаши… — Ладно, иди спать. Тебе начиная с послезавтра придётся рано вставать, пора привыкать к режиму.       — Ой, не начинай, мама меня с этим уже достала! — взмолился Наруто, но послушался и встал. — Мне восемнадцать, ттебайо.       — Я знаю, — улыбнулся Минато, подталкивая его в плечо. — Марш, пока она про тебя не вспомнила.