***
Девушка натирала стол после очередного посетителя. Хмурилась от головной боли: видимо слишком много выпила вчера, даже таблетки не помогли справиться с похмельем. Каждый раз обещала себе, что больше пить не будет, но бокал сухого красного вина так и манил. Давала расслабиться и забыться на мгновенье, как жаль, что это мгновенье нельзя продлить, желательно навечно. Потому, хоть иногда, но девушка позволяла себе выпить и забыться в прелестных мечтах или воспоминаниях. Мечтах о хорошей жизни, где сияет ясное солнышко, поют птицы, а она бегает, радуясь каждому цветочку, каждой бабочке, что пролетала мимо. О полноценной семье, только вот какой? Где она, мама и папа, или она, муж и ребёнок? Это останется загадкой. Как хотелось вернуться в беззаботное детство, не слишком прекрасное, но беззаботное. Воспоминания о хороших днях, проведённых с другом или мамой, грели избитую душу и по сей день. — Сколько можно тереть один стол?! Ты сейчас дырку в нём протрёшь! — вскрикнула женщина, на вид лет шестидесяти пяти, сверля взглядом девушку. Моника и вправду тёрла стол долго, так что не стала злиться на хозяйку этого прекрасного заведения, которая приняла её как родную дочь. Неловко почесав затылок, пролепетала "простите, миссис Джиллиан" и скрылась из виду. Скрылась за дверьми, что спрятаны от прозорливых глаз посетителей. Захлопнув дверь, выдохнула и тут же услышала звонок в телефон. Даже сейчас ей не дают передохнуть. Подошла к висящему на стене телефону, сняла трубку и сказала: "Алло, Моника Уайт к вашим услугам". Сначала повисло молчание, и Моника даже подумала, что кто-то ошибся номером. Но после долгих секунд по ту сторону аппарата заговорили. — Привет, знаю: ты не совсем рада меня слышать. Но мне в последнее время так плохо… Не могла бы ты приехать навестить меня? — голос немного хрипел. Моника не сразу поняла, кто это и кого она должна навестить. — Э-э-э, здравствуйте, а вы кто? — пролепетала неловко девушка: было немного стыдно, что она не узнала кого-то. Но, находясь вся в работе, она и вспомнить не могла, кто же мог ей позвонить. Когда молчанье превысило пять минут, Моника было хотела положить трубку, думая, что её разыгрывают, но грубоватый голос заговорил вновь. — Твой отец... — видимо мужчине и самому было сложно это сказать. Но Монике ещё сложнее, она и вспомнить не могла, когда же успела дать ему адрес своей работы. Не знала, что ответить и как реагировать. Они так долго не разговаривали, и внутри она по сей день таила детскую обиду. Но понимала, что какая-то частичка её души просится к нему, в тепло, где тебя любят, пускай и не так, как положено, но любят. — Я приеду, — с трудом выговорила кареглазая и повесила трубку. Она не знала точно, сможет ли приехать, не знала вообще хочет она этого или нет. Но знала, что сейчас не время думать об этом: нужно работать. Повернувшись, увидела хозяйку, что якобы переставляла предметы на столе, но Моника-то знала, что Джиллиан та ещё сплетница, и она здесь совсем по другой причине. Но Мона ни в коем случае не злилась на хозяйку. Да и через Джилл можно было узнать почти всё. К тому же, она очень часто выручала своими советами Монику. Так что, даже если бы хотела злиться, у неё бы и не вышло. Улыбнувшись своим мыслям, девушка медленно побрела к новым посетителям. — Здравствуйте, уже выбрали заказ? — задала обычный вопрос девушка, разглядывая гостей, что особо её и не интересовали, но тут её взгляд зацепился за стеклянные двери, где мимо медленно пробегал парень, что так мучил её последние дни. Выбежав на улицу за ним, только и слыша вдогонку "Девушка, вы куда?". Мона знала, что ей за такое влетит от хозяйки, но сейчас её это волновало меньше всего. Моника оглянулась, но парня и след простыл. Второй раз она его упустила, что ж за невезение? Расстроенная вернулась назад в кафе, извинилась перед людьми, от которых убежала, и взяла заказы. Весь день прошёл будто в тумане, в раздумьях и усталости. Когда кафе закрывалось, а хозяйка отчитывала Монику за её поведение, она вновь не слушала и была будто не здесь. — Моника, ты меня совсем не слушаешь! — прикрикнула хозяйка, из-за чего девушка вздрогнула. Сначала Джиллиан злилась, но, когда увидела обеспокоенное лицо девы, нахмурилась и заволновалась. — С тобой сегодня что-то не так. Если тебя что-то тревожит, ты всегда можешь рассказать мне, — сказала ласково хозяйка. Моника только улыбнулась; хозяйка всегда относилась к ней с особой добротой, любила как родную дочь, ведь своей не было. Моника хотела сказать, что всё хорошо, что ей не стоит волноваться, но не могла вымолвить ни слова. Ком застрял в горле, мешая говорить. Посмотрев в глаза Джиллиан, Моника не сдержалась и припала к груди хозяйки, что была немного ниже. Согнувшись, Моника заплакала, обнимая старушку. — Ну... тише-тише, чего ты, — хозяйка неловко обняла девушку, пытаясь её успокоить. Ласково гладила по спине, пока взгляд бегал из угла в угол. — Я так запуталась, миссис Джиллиан, что мне делать? — взвыла девушка, слёзы мешали говорить внятно, но седая старушка всегда понимала её. — А что тебя тревожит, милая? — спросила шепотом старая дама. Моника долго не отвечала, не знала стоит ли говорить. Решила сказать только об отце и попросить выходной, чтобы съездить к нему. Отстранившись, так же тихо ответила девушка: — Ничего... можно мне завтра выходной? Мне нужно к отцу. — Ох, ну конечно, конечно, можешь ехать, — отпустив девушку, старушка погладила её по голове и сказала, чтобы та была аккуратна. — Спасибо, миссис Джиллиан!***
Силуэт сидел на коленях в тёмном плаще, видно было лишь длинные волосы, что свисали, и руки в крови от мёртвой на земле лисы. — Прими мой дар, дьявол, и подари мне то, что я прошу, — тихо шептала девушка, прося у дьявола то, что ей так было нужно. Очередная ночь, очередной дар, очередные молитвы. На улице стояла глубокая ночь, и только рядом стоящая свеча освещала поляну. Девушка продолжала шептать, как услышала хруст в кустах. Затихла, схватив рядом лежащий кинжал, навострила уши, испугавшись, ведь в лесу часто бродили дикие звери. Подхватив свечу, она стала на ноги и стала размахивать ею, чтоб осветить поляну. Но какого же было её удивление, когда она увидела не зверя, а женщину, что мило ей улыбалась, подходя всё ближе. Вскинув руку с кинжалом, девушка грозно сказала: — Не подходи, а то... а то убью! — в конце голос немного задрожал, выдавая страх девицы, неужто за ней пришли? Узнали, что она ведьма, и пришли, а завтра сожгут на костре. Но странная женщина в ответ только громко рассмеялась. Это ещё больше насторожило молодую девицу. — Прогонишь меня и никогда не получишь своего суженого, останешься до конца своих дней гнить одной, а все приворожённые будут падать один за другим, — вставая совсем близко, сказала уверенно женщина. Она явно не боялась кинжала в руке девушки. — Угрожаешь мне? — Лишь предупреждаю, — ответила легко женщина, рассматривая мёртвую лису. Девушка опустила кинжал, задумавшись, неужели она смогла связаться с дьяволом, и он наконец-то принял её дар? Может, он специально послал эту странную женщину в странной одежде? — Что тебе нужно? — вскинув голову, спокойно спросила ведьма. Капюшон спал, открывая внешность девушки. Чёрные волосы развивались на ветру, что неожиданно поднялся и закружил листву, создавал свою мелодию. Глаза цвета тьмы впились в женщину. С каждой секундой девушка переставала бояться незваного гостя и лишь весело улыбалась, явно думая, что у неё получилось. — Мне? Это нужно тебе. Но, впрочем, неважно, предлагаю тебе сделку. — Сделку? — девушка напряглась: она не хочет продавать свою душу дьяволу. — Я помогаю тебе, а ты мне — всё просто. Ты ведь ведьма? — подходя ближе, женщина протянула руку для заключения сделки. Мурашки прошлись по телу девушки. Почему эта женщина знает, что она ведьма, и зачем ей её силы? Почему она не побежит в город и не расскажет о ней? Может, это ловушка? Сейчас она согласится, из кустов выйдут горожане с вилами и заколят её до смерти. Обдумывая сказанное, ведьма всё меньше верила, что дьявол послал ей эту женщину. Тут было что-то нечисто. Но раз эта женщина могла ей помочь с мечтой, то почему бы и нет? Ей так хотелось быть любимой, но все приворожённые со временем умирали, словно на ней было проклятье. Напрягшись, глаза впились в руку, а спустя секунду она протянула и свою. Женщина только лукаво улыбнулась. — Ну что ж, тогда приступим к деталям...***
Вбежав в кабинет, парень смог остановиться только тогда и перевести дыхание. Он громко захлопнул дверь и, вскинув голову к потолку, стал громко дышать. — Пять, у тебя всё в порядке? — Диего, к которому как раз таки прибежал Пятый, напрягся. Он осматривал брата, сидя за своим столом. Сегодня он как ни в чём не бывало пришёл на работу, ведь Пятый дал приказ ничего не делать. А теперь сам прибежал к нему. — Мне нужна твоя помощь, — сказал Пятый, как только смог отдышаться. — Какая? — Диего в ответ напрягся и принялся слушать, что же его брату нужно от него. — Мне нужно попасть в «Бесконечный Коммутатор», — пройдя чуть дальше и облокотившись на стену, сообщил Пятый, продолжая, — примерный план есть, а времени неизвестно сколько осталось, нужно действовать сейчас! — Отлично, мне как раз нужно размять мышцы, давно я не ходил по опасным заданиям. Всё сижу днями в этом пыльном кабинете, — радостно воскликнул Диего, выпрыгивая из-за стола. Как же он долго ждал чего-то интересного. Но всё было не то, и лишь рыбка, что виляла хвостиком в аквариуме, скрашивала его серые дни. Мужчина направился к двери, гордо поднимая подбородок. Его охватила некая гордость, что Пять обратился за помощью именно к нему. Но с другой-то стороны, к кому ещё? К Клаусу или Лютеру? Да они же оба тупые, ещё испортят всё. — Ты план слушать собираешься, или твой план: пойти и лишиться своей тупой башки? — лениво, но грозно высказал своё негодование Пять. Вечно они не могут его дослушать и обрывают на полуслове. Продолжая высказывать в мыслях своё негодование, он взглянул на застывшего у дверей Диего. — Так не томи по три дня! Ты пока закончишь мысль, мы уже все состаримся и умрём, — оскал появился на лице Диего, ему не очень-то и понравилось высказывание Пятого насчёт его ума. На секунду Диего хотел послать его куда подальше, чтобы тот справлялся сам, но всё же не решился, ведь сам очень любил подобные вылазки. — Отлично, тогда слушай, — закатив глаза, Пять продолжил, но уже быстрее и тише. — Ночью я телепортирую нас в комиссию около нужной мне части здания. Сначала нам стоит расправиться с охраной. Дальше ты будешь на стрёме, если увидишь как кто-то направляется ко мне, по возможности выруби и одновременно постарайся подать мне какой-то знак, чтобы я успел убежать, только веди себя тихо. А я пока пойду в коммутатор, если внутри кто-то будет, убью. Когда я просмотрю нужную информацию, так же по-тихому можем свалить. Ещё желательно прихватить чемоданчик. Довольно важная вещь, может понадобиться позже. Народа там стало намного больше, даже ночью, один я точно не справлюсь. — Понял, тише воды, ниже травы. Но веселее было бы устроить им взбучку, — сложив пальцы пистолетом, Диего сделал вид, что стрельнул. Пятый на эту выходку только цокнул языком. — Ну, раз понял, я пошёл. В два около выхода Академии, — раздражённо вздохнув, Пятый телепортировался прочь. На улице всё темнело и темнело. Время приближалось к зиме, а значит скоро будет совсем холодно. Впрочем, если они не найдут выход, холод будет наименьшей проблемой.***
Девушка рылась во все возможных местах. Перерыв уже достаточно большую часть квартиры, она устало упала на постель, мучительно промычав. Что ж такое-то, потратила уже достаточно большое количество времени и сил, а всё никак не может найти этот долбаный адрес! Может, стоило попросить отца продиктовать его? И куда только Моника его засунула? Непонятно… Передышка Моники, к сожалению, вечно длиться не могла, так что пришлось сесть на кровать и оглянуться. Она осмотрела почти все, остался только шкаф с коробками, где хранилась всякая мелочь, которая в повседневной жизни девушке была ни к чему. Спрыгнув с кровати, Мона прошла к шкафу. Приоткрыв старую дверь, девушка осмотрела шкаф — коробок было много, даже слишком много. Присев, она доставала их поочередно, просматривая тщательно, чтобы не упустить адрес. Но его нигде не было. Только куча хлама, который стоило бы выбросить. С каждой новой пыльной коробкой Мона всё больше расстраивалась, подумывая уже сдаться и наплевать. Но азарт брал своё, да и не только он. Доставая очередную, в этот раз совсем небольшую коробку, стала рыться там. Но вместо долгожданного адреса увидела старое немного уже порванное фото. Сердце сжалось, а руки мелко задрожали. И вновь воспоминания пронеслись перед глазами. — Мама! Мама! А уже скоро Новый год? — воскликнула маленькая девочка, радостно бегая вокруг наряженной старой ёлки. Счастье переполняло её и передавалось всем, кто был с ней в одной комнате. Мать улыбалась, глядя на свою дочь. — Ещё полчаса, — ответила устало, но счастливо женщина. За последний час Моника задала этот вопрос уже раз сто, что не могло не повлиять на усталость мамы, которой всякий раз приходилось отвечать. Тем не менее она улыбалась так искренне и счастливо, как только могла. — А давайте я вас сфотографирую! — воскликнул сосед или, как его называет Моника, дядя Серёжа. — А давай, — мать встала и, поймав свою дочь, что продолжала весело бегать, встала около ёлки с ней, а после положила руки на плечи девочки, прижимая ближе. Щелчок камеры, и вот уже чёрно-белое фото в руках. — Хорошо вышло, — протянув руку с фотографией, весело захохотал сосед. Мать только улыбнулась, смотря на фото. — Смотри, как мы тут вышли, — присев на корточки, женщина показала дочке фото. Но, видимо, Монику это не очень-то и интересовало. Поцеловав дочку в щёку, мать отпустила её. И маленькая девочка весело побежала дальше играть. Слеза скатилась по щеке. Такое приятное и одновременно болезненное воспоминание, которое разжигала внутреннюю боль. Собственное сердце затмевал ритмичный стук дождя за окном. Прохлада в комнате уже не казалась такой приятной, да и вся квартира казалось неживой. Протирая большим пальцем фото, Моника вздохнула и прижала его к груди. Это было так давно. Больше двадцати лет назад. Вытерев рукой слёзы, Моника продолжила осмотр на наличие адреса. Порывшись ещё немного в той же коробке, девушка всё же сумела найти письмо с адресом.