***
Шикарная вечеринка в поместье Локвудов отличалась лишь своей роскошью по сравнению с привычными школьными дискотеками. На самом деле, подростки уже успели выпить намного больше положенного, и наверняка кто-нибудь да успел влипнуть в глупый спор. И для многих это становилось приятным бальзамом успокоения, когда доходило до таких типичных вещей. Говорят, постоянство успокаивает, это было правдой, но не для Астрии Блэк сейчас. Чем ближе они подъезжали к вечеринке, тем сильнее противилась её магия, и тем глубже она прятала свои эмоции, понимая, что неуравновешенная первородная вампирша-маг мало чем сможет помочь, не говоря о возможных последствиях для обычных людей. Волна мурашек прошлась по её телу, заставляя вздрогнуть. — Скоро мы будем в зоне слышимости для вампиров, — предупредил Майклсон, съезжая с главной дороги. — Значит, к нашим разговорам будут автоматически прикреплены "третьи уши", как мило, — пропела Блэк. Её пальцы крутили фамильное кольцо, гадая, почему оно перестало работать. Конечно, она могла провести ритуал и узнать причину, связавшись с предками, но девушка была не в том состоянии, чтобы пытаться. Элайджа искренне усмехнулся, ни капли не удивляясь сарказму неспокойной подруги. — Как будто мы не привыкли к этому... — мужчина вскинул брови, а Блэк выдала самую наигранную улыбку, на которую только была способна. — Это вообще-то неприятно, — выдала девушка с наивностью, не задумываясь. Она просто пыталась отвлечься, а первородный не смог продержаться и минуты, когда утонул в смехе, который точно был слышен каждому вампиру. Что он нашёл такого в этих словах — сам не мог понять. Но вероятно, именно манера, с которой это было сказано, вызвала такую реакцию. Эта детская вера не была свойственна Блэк, и уж тем более он не мог ожидать такого от нервозной подруги. Смех был заразительным, и уже через пару минут маг не выдержала, присоединяясь. Глупость всей ситуации продолжала преследовать, заставляя смеяться всё громче. Она была уверена, что все гибриды, которыми был окружён дом, были в замешательстве, когда из машины самого сдержанного первородного они услыхали несвойственное веселье. Как только машина пересекла ворота поместья, Майклсон резко замолчал, стараясь успокоиться и убирая подушечками пальцев маленькие ручейки слёз, что текли из глаз от продолжительного хохота. Блэк же это ещё больше смешило, заставляя щёки краснеть от недостатка кислорода, а мышцы лица болеть от широкой улыбки. — Это была лучшая поездка за это десятилетие, — пробормотала Астрия сквозь смех, открывая дверь остановившейся машины и делая глубокий вдох в попытке насытиться кислородом и избежать любопытных взглядов подростков, направленных на неё. Элайджа не выходил из автомобиля, вероятно стараясь прийти в себя, поэтому девушка медленно направилась ко входу. — Не могу не согласиться, — ответил голос Майклсона, который быстро следовал за ней, догоняя. Она обернулась и внимательно посмотрела на мужчину, на лице которого можно было увидеть очертания улыбки. Ей определённо нравилась безмятежность друга, которая появлялась так редко. — Наконец-то вы здесь! — с облегчением вскрикнула Ребекка, выходя из поместья и спускаясь по ступенькам на крыльцо. После чего поцеловала в щёку брата и крепко обняла Астрию. — Я разочарована в подростковых вечеринках! Тут даже нельзя поговорить: ты либо пьёшь и "старательно" пытаешься не переспать с первым встречным, либо тихо стоишь по углам, обсуждая нового парня черлидерши. — Они развлекаются как могут, — ответил первородный, отводя взгляд от парней, которые упорно старались перепить друг друга, еле стоя на собственных ногах. Казалось, что через пару секунд их лица встретятся с идеально постриженным газоном. — Это точно... — пробормотала Ребекка, прослеживая за взглядом брата, а потом переводя его на Астрию. — Красивая шляпка, но я думаю, что к каблукам стоило примерить кулон из... — Майклсон не успела закончить, как обнаружила обувь, которая была надета на Блэк. — Я даже не сомневалась в этом... В следующий раз мы будем выходить вместе. Блондинка испустила глубокий вздох, приглаживая ткань кровавого платья, а после прищурилась, внимательно рассматривая улыбающуюся Блэк, которая точно не жалела о выборе обуви. — Ты неисправима, но в следующий раз тебе от меня не отделаться, — серьёзно проговорила вампирша, которая хоть и не показывала того, что ей понравился этот образ, но где-то в глубине достойно оценила его. — Сальваторе и Елена уже здесь? — их дальнейший разговор прервал Элайджа, который рассматривал присутствующих, не задерживая взор и бегло анализируя обстановку. Вероятно, он ещё прислушивался к разговорам, поэтому и выглядел столь отдалённым. — Пока только ведьмочка, двойник с симпатичным блондином и барби-вампирша, которая пытается выискать своего парня, чтобы начать управлять вечеринкой, — она обернулась в сторону входа, где мелькала вампирша, гордо приподнимая подбородок вверх, будто показывая всё недовольство тем, что Кэролайн Форбс пытается здесь чем-то управлять. — Деймон отпустил Елену с квотербеком? — удивлённо переспросила Астрия. Её брат бегал вокруг двойника, как любящая кошка, оберегая, а тут вдруг решил отпустить... — Я проверю обстановку в доме и на внутреннем дворе, — предупредил Элайджа, кинув настороженный взгляд на девушек, будто не мог поверить, что на данный момент им никто не представлял угрозу. Он не мог говорить много, прекрасно понимая, что их можно подслушать, поэтому надеялся, что они смогут передавать друг другу информацию, разговаривая при этом как можно меньше. Блэк смотрела вслед Майклсону, будто ожидая, что кто-то попытается напасть, но замечала лишь заинтересованных девушек, рассматривающих первородного, когда он пересёк порог дома. Ей определённо что-то не нравилось в этом входе, будто кто-то уже постарался поколдовать над ним, но никаких запирающих чар она не обнаружила. Вампиры, гибриды и даже первородная спокойно выходили и заходили, а значит проблема была не в этом. Блэк требовалась пара минут, чтобы понять точное происхождение дурного предчувствия. — Ник вежливо попросил миссис Локвуд пригласить нас и всех его гибридов в поместье, чтобы праздник удался. Нам стоит войти внутрь, — с намёком отметила первородная, видя, как очередной из помощников брата зашёл в дом, внимательно просматривая территорию. Приглашение хозяйки дома давало гарантию, что Майкл, даже если он живой, не сможет войти в дом, ведь мэр Локвуд сейчас находилась далеко и под присмотром гибридов. Астрия проследовала за первородной, краем уха слушая её разговор про современную моду и отвечая, поддерживая диалог. Они обе играли, делая вид, что очень увечены этой темой, когда Кэролайн Форбс начала слушать их, рассматривая картину. Знали ли новообращённые, что опытным вампирам не составляет труда понять, когда их подслушивают? Майклсон переступила порог дома, продолжая диалог и натыкаясь на официанта, у которого сразу взяла два бокала шампанского. Блэк собиралась войти в дом, когда почувствовала что-то неладное. Она перестала чувствовать Ребекку, а значит магия блокировалась в поместье. Такая тонкая и ювелирная работа, что наверняка большинство ведьм даже бы не осознали своей уязвимости, пока не стало бы слишком поздно. Это была работа профессионала, который наверняка не впервые практиковал такие чары. Астрия остановилась прямо перед входом, лихорадочно думая, что можно сделать в такой ситуации. Как только она зайдёт, то перестанет чувствовать магию, что будет не самым лучшим решением, но у неё останется преимущество в виде возможности поглотить её. Она оценивала стены дома, прекрасно понимая, что этот барьер держится не только на "добром слове" ведьмы, но и на артефактах, которые точно поддерживают его силу. И вот тогда появился следующий вопрос: "Какого происхождения они были?". Внезапно, она ощутила прикосновение к её ладони и резко обернулась, натыкаясь на улыбающегося Тайлера Локвуда, который точно не был смущён тем, что его девушка наблюдает за этим. — Добро пожаловать, Астрия, — с лёгкой хрипотцой начал парень. — Если позволишь, я думаю, что тебе точно понравятся закуски, — словно глупец заулыбался гибрид, когда потянул её в дом, не замечая странного и насмешливого взгляда Ребекки, направленного куда-то в другую сторону. Блэк растерялась только на секунду, но этого хватило, чтобы она пересекла черту барьера, теряя привычное ощущение окружающей магии. Хотя даже без Локвуда ей всё равно бы пришлось зайти в поместье, и кто знает сколько внимания она бы привлекла, стоя прямо на пороге. Поэтому в каком-то роде вампирша даже была благодарна, но не спешила направляться за закусками. Вместо этого она отпустила руку Тайлера, обернулась и присмотрелась ко входу, обнаруживая маленький тёмный камешек в вазоне цветка, стоявшего неподалёку. Значит ключевые точки заклинания всё же имелись. Когда она подняла взгляд, то наткнулась на очень недовольную Форбс, которая явно спешила к ним, поэтому, закатив глаза, Блэк уже собиралась попрощаться с Локвудом, дабы избежать стычки с раздражительной вампиршей, но почувствовала как сильная рука обвила её талию, притягивая к себе. Девушка хотела возразить, но почувствовала шлейф магии, исходящий и от мужчины, и от неё самой. Будто чары сливались, усиливая действие друг друга, помогая и защищая. Астрия подсознательно накрыла своей ладонью ладонь мужчины, сталкиваясь с силой, находя в этом укрытие и безопасность в таком положении. Она не намеренно переплела пальцы, хватаясь как никогда сильно. — Думаю, что тебе, Тайлер, стоит присоединиться к своей подружке Клариссе, которая явно заждалась тебя,— с опаской сказал Клаус, которого Блэк быстро узнала, отчего мгновенно расслабилась. Это вызвало напряжённость у первородного, он вмиг притянул девушку, прижимая её спиной к своей груди. Тут она осознала, с какой скоростью буквально провалилась в ощущение теплоты магии, которое настолько ярко почувствовала впервые. Когда она лишилась связи с окружающими чарами, эта магия стала её маяком. — Но я хотел показать Астрии... — начал Локвуд, не испытывая никакого страха, что явно было иррационально и только усиливало гнев Майклсона, который рос с геометрической прогрессией. Только ощущение девушки в своих руках останавливало его от того, чтобы вырвать ему сердце, или даже хуже. — Перехотел, — холодно оборвал Клаус, когда девушка-блондинка начала кричать на Тайлера, что вероятно и спасло его. Майклсон мгновенно отошёл от них, утягивая за собой Блэк, которая была рада уйти подальше от этого дурдома. Она обернулась в попытках найти Ребекку, которая уже потерялась между гостями и весело ухмылялась, выпивая очередной бокал шампанского, а после решила обойти поместье и найти Элайджу. Первая же дверь, которая попалась на пути, оказалась открыта, и они очутились в тесной гостиной, где было лишь одно окно, и только слабый свет проникал в помещение. Наверное, сейчас эту комнату использовали как кладовую, ведь диваны хоть и были чистыми, но на них осел небольшой слой пыли, а в углу стояли старые сундуки и потрепанное жизнью кресло. Звук захлопывания двери заставил Астрию обернуться и отвлечься от рассматривания обстановки. Она столкнулась с парой глаз, которые из-за освещения казались глубоко серо-голубыми. — Ты была готова сбежать так далеко от Локвуда, что кинулась в объятия к первому встречному, — заметил Майклсон, рассматривая пурпурное платье, которое так хорошо подходило Блэк. Его сестра всегда знала толк в нарядах, хотя эта шляпка и ботинки точно не были её выбором. Это был стиль Астрии, который однозначно манил его с невозможной силой. Она просто управляла им, как никто другой, но он и не был против, поддаваясь. Клаус жалел лишь о том, что так долго ждал этого. — Я знала, что это был ты. — Поэтому полностью расслабилась только когда я начал говорить? — первородный подходил к ней, видя, что она недоговаривает, хотя специально вытягивать из неё он ничего не хотел. — Пришла уверенность, — ответила Блэк, всматриваясь в его лицо, которое было совсем близко. — Ты знаешь, что ведьма наложила заклятие на дом? Как минимум один артефакт лежит прямо при входе. — Конечно, ведь это была моя идея, — заметив прищур Астрии, он глубоко втянул воздух, немного отдаляясь. Ведьма была последним, о чём хотелось сейчас говорить. Откровенно, Майклсон не хотел говорить и вовсе. — У нас будет превосходство, ведь Беннет не будет иметь возможности сделать что-либо. — Ровно так же, как и твоя ведьма, — ответила Блэк. — Зачем первородным вампирам магия в стенах, где они самые сильные существа? Было бы глупо оставлять такой манёвр для противника... — с задумчивостью пояснил Клаус, гадая почему девушка вообще завела эту тему. Если он был ей настолько противен, что она старательно не хотела говорить с ним, то, очевидно, не позволяла бы трогать себя, а тем более тянуть в комнату. Смысл тогда уточнять вопросы о ведьмах. Астрия Блэк была последней девушкой, которую он считал наивной и глупой. Она была стратегом, а значит видела преимущества. — Ты что-то... — начал уже было Майклсон, но замолчал, когда его резко схватили за руку. Он посмотрел как мягкие пальцы оплетали его, принося забытое тепло, ощущение которого потерялось за долгие десятилетия. — Скрываю. Да. Я обещала рассказать, но сейчас не могу. Вечером, — прошептала вампирша и немой вопрос повис в воздухе, а Астрия только сильнее сжала пальцы. — Не спеши с действиями, если всё пойдёт плохо. — Что? — также тихо спросил Клаус, хмурясь. — Моих братьев всё ещё нет, а Елена пришла под руку с квотербеком. Деймон явно бы не допустил такого, только если это не часть чего-то большего. — Они не смогут убить никого из нас. Гибриды полностью окружили поместье, а ведьма контролирует чары. Все, кто попытается устроить бойню, попадут в тупик, откуда им не выбраться. В комнате повисла тишина, которая давила на обоих. Вампирский слух улавливал громкое пение людей, их веселье, а в самом поместье повисла незримая чернота, которая заставляла всех сверхъестественных существ глядеть в оба, оценивая и опасаясь каждой потенциальной угрозы. Шорохи под влиянием богатого воображения превращались в громкие шаги, а радостные вскрики — в отчаянный крик. Одно маленькое мгновение и Блэк почувствовала, как какая-то важная часть её жизни потонула очень глубоко. Будто цепи превратились в слабую сгнившую верёвку. Мужские руки тут же подхватили её, притягивая. Спустя минуту ей стало легче, но игра только начиналась... Теперь уже реальный громкий крик заставил переместиться к заднему выходу из поместья.***
— И где ты собираешься хранить нож? — с нескрываемым сарказмом спросил Стефан, нагло улыбаясь. От Гилберт разило вербеной за километр, не говоря о том, что Блэк вряд ли захочет подставиться под кинжал. Двойник неуверенно подняла нож с журнального столика, рассматривая его. Не слишком длинный, чтобы его было удобно держать в руке, но и не короткий, вероятно, для того, чтобы хватило достать до сердца. Его нельзя было легко скрыть или спрятать в тонкой накидке, которую она планировала надеть, что усложняло ситуацию. — Он будет у меня, — вмешался старший Сальваторе, которому точно не нравилась идея с кинжалом. Если он попадёт в его руки, то мгновенно окажется на какой-нибудь свалке, где больше никто не сможет найти его среди груды различного мусора. — При всём моём уважении к вам, дорогие союзники, кинжал должен оставаться у Елены. В противном случае, он окажется в чьём-то сердце, — Майкл лениво пробежался взглядом по присутствующим, хищно оглядывая их. Этот охотничий взор заставил двойника дёрнуться от напряжения, а Беннет, стоящую в углу комнаты, отвернуться. Было в этом что-то ужасающее, заставляющее инстинкты кричать, и неимоверно схожее с Клаусом. — Думаю, твой спутник на сегодняшний вечер не откажется от чести помочь нам в этом плане. Пусть оружие будет у человека, а ты не отходи от него, ведь подходящий момент может настать в любую минуту... Вы с ведьмой можете идти. Спутник уже подъехал. Девушки незамедлительно развернулись и зашагали в сторону двери, в которую уже аккуратно стучался Мэтт. Елена шла быстро и не оборачивалась, сжимая холодное железо в руках. Липкость потных ладоней заставляла металл скользить, и двойник всё больше опасалась, что кинжал случайно выпадет в самый неподходящий момент. Тогда, когда она будет обязана вогнать его в тело вампирши, лишая её способности двигаться. Беннет же шагала обычно, даже, признаться, лениво, будто вовсе и не ощущала страха, хотя и пару секунд назад предпочла не смотреть на откровенную демонстрацию власти. Она точно знала, что была необходимым звеном цепочки, и без неё план, вероятно, не будет завершён успешно. У неё была сила, а значит и преимущество, которое соперники должны были признать и считаться с ним. Дойдя до самого выхода из поместья, ведьма оглянулась, услышав тихий, практически неслышный шёпот. Она наткнулась на зеркало, которое там никогда не стояло, но не придала этому значения, ведь слова, сказанные на древнем языке, настолько бесшумно, что она не смогла разобрать и буквы, ощущались чем-то зловещим. Будто хотели предупредить, но не имели возможности. Когда голоса стихли, а Мэтт окликнул её, в попытке поторопить, в зеркале отразился ворон, на удивление белый, словно снег. Он летел грациозно, быстро, рассекая просторы неба, но через секунду в птицу прилетела стрела, крыло оказалось подбитым, а вес животного стремительно тянул его вниз, прямо в руки смерти. — Бонни! — на этот раз громко крикнула Гилберт. — Нам пора. Помотав головой, словно пытаясь понять, а не игра ли это дурного воображения, она вновь посмотрела в ту сторону. Но ни зеркала, ни голосов там не оказалось, лишь яростный взгляд охотника на вампиров, который сверлил её из соседней комнаты. Развернувшись, Бонни поёжилась, лихорадочно ища информацию о белом вороне на затворках своего сознания, которую она могла бы получить из старой книжки о предсказаниях. Единственным, что ведьма сумела вспомнить о белом вороне, был практически разорванный сборник о предвестниках смерти, где этой птице уделили лишь четверть страницы, что было ничтожно мало. "Белый ворон. Птица, которая обрела не самую добрую славу на просторах сверхъестественного мира. Прямой родственник более знаменитого чёрного ворона (см. главу 2), предвестника не только смерти, но и болезней, а также помощника ведьм. Обычно белый ворон встречался как тотемное животное различных домов (пр: Ворены, Холы, Сандерсоны), однако никто не смел держать эту птицу в клетке, предпочитая сторониться такого необычного вида. Был замечен на могилах ведьм, после чего стал считаться предвестником смерти стражей природы. Отмечен как исчезающий и редкий вид".***
Маленькая колбочка идеально помещалась во внутреннем кармане пиджака охотника, скрывая сам факт своего существования. Кровь, хранившаяся в ней, перемешивалась с редкими травами и ядами, создавая превосходную комбинацию, которую так любезно согласилась предоставить ему ведьма с подачки покойной жены. Его бывшая возлюбленная даже с того мира пыталась возместить свою оплошность, которую создала тысячелетие назад, пошатнув священные узы брака. Нагло изменив ему во время траура и обманув, когда маленькое отродье появилось на свет. Знай он о предательстве, то не дал бы и шанса детёнышу оборотня, не потратил бы силы на его воспитание и не разочаровался бы по итогу. Голоса мёртвых ведьм, в частности его покойной Эстер, старательно врывались в голову, напоминая о возможностях жидкости, которую прямо сейчас необходимо было использовать. Майкл хотел выиграть, знал, что сможет убить выродка. Но для начала, желание лишить его поддержки, а заодно и отомстить, превосходило. Уничтожить Блэк, убить, а перед этим забрать то, что она так ценила и лелеяла. Но охотник пощадит её, убив перед мальчишкой. Никлаус потеряет всё, включая и собственную жизнь. — Я думаю, что стоит конкретнее обсудить то, что мы собираемся провернуть, — пробормотал недовольный Деймон, который пытался скрыть всю свою ярость за маской заинтересованности. — Мы убьём Клауса, вы получите свободу, как и ваша Елена, — ответил Майкл, замечая, как стаканы братьев Сальваторе стоят полупустые на краю столика. Он быстро отвёл взгляд. — Как и моя сестра, — уточнил вампир, разглядывая поведение охотника, которое становилось всё скрытнее. — Верно, — односложный ответ и лёгкий прищур. — От вас требуется лишь отвлечение внимания. Никто из моих детей не должен догадаться, что происходит, прежде, чем будет слишком поздно. Древний ухмыльнулся, оборачиваясь и показывая в сторону спортивной сумки. Стефан первый пошёл к ней, а следом за ним последовал его брат, оставляя стаканы без присмотра. Охотник достал склянку. Сумка была потрёпана и стара, нитки торчали во все стороны, молния сразу заела, когда её попытались открыть. Пробка бесшумно открылась, благодаря ведьмам. Сальваторе пришлось приложить вампирскую силу, чтобы разорвать ткань. Деймон удивился, когда заметил там два деревянных кола. Они резко обернулись, замечая, что охотник сидел на кресле, весело наблюдая за ними, будто те были цирковыми обезьянами. Яд уже был в бурбоне, а бутылёк благополучно спрятан в кармане штанов. — Что это такое? — Имитации колов из белого дуба. Никлаус точно знает, как они выглядят, и это вызовет у него волнение. — Ты практически отправляешь нас на верную смерть, — неожиданно захохотал младший Сальваторе, откидываясь на диван и беря в руку стакан с любимым бурбоном. — Вы отправились на верную смерть в тот день, когда узнали кто такие первородные, — мужчина приоткрыл выглаженный пиджак, доставая оттуда такую же деревяшку, какие были у Сальваторе. — Вот настоящий кол. То, чем я обеспечу вам свободу от этого отродья. — Как мило, — признался Деймон, смело отхлёбывая бурбона. Приятное жжение холодной жидкости освежило горло. Веселый смех ведьм раздался в голове охотника. Стефан последовал примеру брата, однако сделал это значительно медлительнее в попытке насладиться привкусом, который неожиданно пропал. Запястья обоих братьев обожгло с такой силой, что они мгновенно попытались снять чёртовы браслеты. — Что происходит? — заинтересовался Майкл, в голове у охотника десятки голосов мерзко шептали: "защита". А после одно слабое хихикание и тишина. А нечего ведьме находиться там, где магия в клетке. — Понятия не имею, — вскрикнул Стефан, разрывая нитки какого-то браслета, даже не обращая внимания на серебряную часть, где были выгравированы инициалы. Деймон же, будучи более заинтересованным в браслетах, внимательно рассмотрел свой, пытаясь вспомнить, где он приобрёл эту странную вещицу. Может его и привлёк яркий блеск стали, но видимо ведьмы постарались над ним. Он не стал опрометчиво выбрасывать нити, а лишь аккуратно сложил их в шкатулку, которая стояла прямо рядом с его снимком, где он очень странно смотрелся в одиночестве. — Так каков наш план? — вновь уточнил Стефан, будто забыл важную часть его, но сделал абсолютно расслабленный вид, откидываясь в кресле, потягивая бурбон. Весёлая ухмылка Майкла расценивалась как его безумство, приобретённое за тысячелетнюю жизнь: — Первый шаг плана — отвлечь моих детей и их подружку, чем сейчас и занимаются ведьма с двойником. Перед вторым шагом вы уже должны быть в поместье, помогая осуществить первый. — Вторая часть плана заключается в закалывании вампирши, которая приходится женой Клауса? — заинтересовался младший брат. Было невозможно забыть веселье четы Майклсон в Чикаго и грандиозное убийство ведьмы рукой вампирши. Деймон пристально вслушивался в разговор, ведь ему не посчастливилось лицезреть миссис Майклсон собственными глазами. Майкл сидел с каменным лицом, но в его голове бушевали мысли и голоса. Они смешивались, вызывая сильную головную боль. Древний услышал лишь полный отвращения голос старой ведьмы: "Видимо, предательница, делавшая эту защиту, оказалась не так слаба. Но не стоит беспокоиться. За нашим заклятием стоят сотни родов. Этот мальчишка, вероятно, самостоятельно придумал её личность, основываясь на редких воспоминаниях". — Верно. Двойник обезвредит её, и тогда все мои дети будут уязвимы. Дело останется лишь за убийством, — закончил охотник весело усмехаясь, вставая с удобного кресла. — Думаю, что нам пора.***
Несмотря на то, что Клаус был старше, Астрии удалось первой добраться до места истошного крика, остановившись прямо возле черты выхода из дома. В пяти шагах от неё Деймон стоял на коленях, выдавая лишь глухое рычание, которое она даже не слышала из-за адреналина, что яростно бурлил в её крови. Блэк даже не понимала, не думала, что делает, когда выходила за черту дома, быстро накладывая знакомое заклинание на поместье. Внезапно её ноги подкашиваются от сильного толчка и одновременно опустошения, которое она почувствовала. Туман заволок её глаза, а голова закружилась. В попытке сохранить равновесие, она стремится опереться на Сальваторе, а после помочь ему, но тем самым совершает ужаснейшую ошибку. Она слышит лишь то, как Ребекка окликает её, ударяясь о барьер, который Блэк самостоятельно наложила секунду назад, а после ощущает силу тёмной магии где-то сзади, со стороны Майклсон. Пытаясь обернуться и сориентироваться в тумане, она получает ещё один удар, но на этот раз физический. Острый конец клинка разрезает грудину, проникая прямо в сердце, а с тем и магия окутывает её. Она открывает губы в немом крике и поднимает глаза, чтобы увидеть лицо чёртового двойника, который действовал не хуже знаменитого предка. Лицо Гилберт, лучше сказать Петровой, не выражало ничего, даже капли волнения, будто она видела её впервые, и Блэк была готова поспорить, что виной этому ненавистные чары клинка, которому посчастливилось находиться в сердце вампирши. Ещё один рёв заставляет её из последних сил поднять взгляд в сторону двери. Блэк не могла отличить силуэты на таком расстоянии и услышать, что конкретно кричали, но она ясно ощущала, что это был Клаус. Только его энергетика могла чувствоваться так ярко. А потом грубый толчок в грудину и она падает на траву, на удивление жёсткую, может, потому что земля была холодной... С того момента первостепенной задачей, которую Астрия поставила перед собой, было: "Не потерять сознание ни при каких обстоятельствах".***
У Клауса не хватало тысячелетнего словарного запаса и знания десятка языков, чтобы описать на сколько частей он разорвёт Гилберт, когда она окажется в его руках. Ему не хватило всего лишь пары секунд, которые он опрометчиво потратил на то, чтобы удостовериться, что Блэк благополучно использовала вампирскую скорость, после того как чуть не потеряла сознание. Её глаза посветлели на несколько тонов и стали буквально белыми со странным металлическим отливом, который он ещё никогда не видел, прямо перед тем, как её толкнули на сырую землю. И теперь он был уверен, что его глаза стали янтарными, а чуть ниже пролегла серая сеточка вен. Майклсон использовал всю сверхъестественную силу, ударяя руками о чёртов барьер, но ничего, кроме металлического блеска, который он до этого увидел в глазах Астрии, не последовало. Это злило так сильно, что будь гнев реальным, то им бы затопило весь город. — Что ты творишь, Сальваторе? — прорычал его брат, которого до этого момента он даже не замечал. — Делаю то, что обязан, — выплюнул вампир, доставая чёртов кол, который Майкл загнал ему в живот. Он медленно поднялся и столкнулся с белыми, словно смерть, глазами предположительной жены Клауса. Она несомненно была красива: чёрные локоны, гладкая кожа и чёрная шляпка. Единственным, что портило картину, был нож в сердце, вокруг которого образовалось огромное кровавое пятно, портя изумительный пурпурный цвет. Кровь вампирши была странно привлекательной, и он бы впился зубами в жилку на шее, если бы его не откинуло заклинанием на хороших десять метров. В мгновение возле девушки образовался купол, который должен был сработать как ловушка, но его делала не ведьма Беннет, а другая, на вид более старая, шагавшая подле древнего охотника. — Что, ты серьёзно считаешь, что клинок в теле сестры это нормально? — прокричала младшая Майклсон, которая прокляла тот факт, что прозевала момент, когда Астрия появилась около входа, презрительно наблюдая за Кэролайн. — Понятия не имею какие у вас в семье извращённые отношения, блондиночка, — Ребекка за секунду замолчала, не понимая, что происходит. Это всё было странным, ровно до того момента, когда Майкл показался, медленно вышагивая под руку со старой ведьмой, рыжие волосы которой в большинстве были седыми. Несмотря на свой преклонный возраст женщина шагала твёрдо, кидая на первородных высокомерные взгляды, будто уже победила. Это только разжигало ярость. — Долго же мне пришлось бегать за вами, дети мои, — начал охотник, растягивая губы в ленивой усмешке. Сальваторе младший, который стоял рядом с дрожавшей Еленой, заинтригованно наблюдал, как седоволосая направилась в сторону купола, который сама и создала. — Как жаль, учитывая, что гибриды разорвут тебя на кусочки, — выплюнула Ребекка с отвращением, открыто показывая своё отношение к данному представлению. — Они не смогут убить меня, — Майкл развёл руки, будто высмеивая эту идею, а после с интересом впился глазами в Клауса, будто оценивая его новую форму. — Страшный серый волк, ты не изменился. Прячешься за своими игрушками, как трус. — По крайней мере, он не пытается убить своих детей, которых самостоятельно сделал вампирами, — продолжала Ребекка, но древний был сконцентрирован на одном. — Только вы забыли об одном. Может они и подчиняются Никлаусу, но они наполовину вампиры, — после этих слов, словно по щелчку, пятеро гибридов налетели на младшего Сальваторе, выбивая двойника из его рук и сворачивая ему шею, а ещё три сковали Деймона железными цепями, на подобии тех, которые использовали оборотни во время превращения. Через пару секунд и он оказался без сознания. — И я могу им внушить, — Елена оказалась в руках первородного охотника, который с вампирской силой зажал её кисти. Майкл злобно засмеялся, отходя немного в сторону, чтобы предоставить вид на заколотую вампиршу. — Как думаешь, Вита, сколько ещё продержится девчонка? Сухие тонкие губы прошептали что-то, и ведьма смогла зайти в купол, присаживаясь около вампирши. Она сосредоточенно смотрела, как девушка делала редкие вдохи, которые с каждым разом становились всё тяжелее, нож работал на все сто и вытягивал жизненные силы, которые скоро должны были закончиться. — Думаю, что недолго, — мерзкий смех заполнил уши троих первородных. Это мешало концентрироваться на слабом дыхании. Элайджа зажмурил глаза, будто не верил, что такое могло произойти. — Она, конечно, сильна, что даст ей пару минут... — морщинистые ладони с силой обхватили лицо девушки, поворачивая в сторону семейства Майклсон. — Какие, однако, удивительные глаза. Астрия сжалась и сгустки крови потекли изо рта, задевая пальцы ведьмы. Та с неприязнью откинула голову обратно на землю. Весь подбородок окрасился в тёмный красный цвет, портя цвет помады. — Вытащи клинок, ведьма! — проревел с угрозой Клаус, ударяя кулаками по невидимому барьеру, который продолжал уверенно держаться. — Сначала я лишу тебя шанса создавать твоих гибридов и убью двойника, — он прижал железный нож к груди девушки, надавливая настолько, чтобы ткань платья порезалась, но кожа осталась невредимой. — После этого, я с удовольствием буду наблюдать, как эта вампирша умирает в страданиях, проклиная тот день, когда встретилась с вами. Глаза младшей Майклсон покраснели, а руки тряслись то ли от ненависти, то ли от бессилия. Она не могла сделать ни движения, а лишь переводила свой взор с одного брата на второго, надеясь, что очередной гениальный план воплотится в жизнь. — Приятно, что девчонка умрёт с мыслью, что даже её братья не вспомнят о ней. Они будут радоваться, празднуя этот день в календаре каждый год, не зная ничего. Упиваясь победой над первородным гибридом, они не вспомнят, что у них когда-то была такая знакомая, — Ребекка уже плохо видела лицо Клауса, которое исказилось от боли, ведь у самой текли слёзы. — А самый драгоценный подарок преподнёс мне младший Сальваторе. До конца их бессмертной жизни, они будут ненавидеть её, как твою жену, мальчишка, — тошный смех заглушил все звуки и Никлаусу даже показалось, что Блэк перестала дышать. Если это было концом, то он понял, что по-настоящему означает слово "жестоко". Руки затряслись, впиваясь в барьер, а он лихорадочно искал глаза Астрии, которые медленно закрывались. Она не могла умереть, не могла покинуть его, покинуть их. Слишком мало они были знакомы, слишком... Просто слишком. Она была обязана жить, смеяться вместе с Ребеккой, вести дискуссии с Элайджей, познакомиться с Колом и Фином, возможно даже поцеловать его, один раз, а потом ещё один и ещё...***
Клинок был той ещё занозой в заднице. Пропитан чёрной магией, помощью предков и чем-то непонятным, чего до этого момента Астрия не встречала, или просто её мозг медленно умирал и отказывался работать, пока она отчаянно пялилась в звёздное небо. Девушка не была уверена, что это было для неё смертельным, учитывая способности, которыми она обладала, но над ножом явно постарались великолепно, чтобы Блэк боялась сделать лишнее движение. Физическая боль поражала её полностью, и когда перед глазами начали появляться яркие вспышки, то это правда напугало. Впервые за долгие сотни лет маг и правда боялась. Что, если она не очнётся и погибнет прямо в этом ненавистном городке? Кто похоронит её и как? Что же случиться с Фрэкасом и магическим миром, когда уничтоженный род Блэк перестанет поддерживать силы? Сможет ли она стать свободной, или проведёт вечность в могиле, ведь умерла не на земле магов? Даже если и в могиле, то будут ли её навещать, или забудут спустя столетие? Мысли отпугнула сила, с которой она была знакома всю свою жизнь. Родовая магия, которой в последнее время она лишь жертвовала способности, накапливая огромные ресурсы в древе. Она медленно следовала за ней, и та красочно показывала сегодняшние события, которые случились с Сальваторе, будто объясняя, чем была вызвана та пелена, помешавшая ей. След оборвался, когда оба брата бездумно сняли браслеты, и последним, что Астрия увидела, была коварная злорадствующая улыбка древнего охотника, дожидающегося собственной победы. А после возникла самая яркая серебряная вспышка, и перед глазами пронеслось воспоминание, как отец бережно кладёт кольцо в её младенческую ручку, и то трансформируется под стать магии наследницы... Кольцо! В голове Блэк вспыхнула мысль, которая мгновенно отозвалась болью в области грудной клетки из-за сильного напряжения. Она самостоятельно дала врагу в руки превосходство, но собиралась его забрать, ведь ни одно творение ведьмы не сможет сдержать и выдержать её магию, которая копилась столетиями. А то самое зачарованное кольцо, детские чары которого подразумевали рациональное использование дара, как раз таки сдерживал настоящий напор силы, дробя его на маленькие кусочки, давая клинку благополучно поглощать их. Хотя теперь она была уверена, что даже с такими успехами, рано или поздно это хранилище бы не выдержало. Собрав остатки физических возможностей, Астрия дрожащими большим и средним пальцами начала стягивать кольцо, одновременно поглощая остатки детских чар (которые автоматически не снялись и не передались следующему поколению Блэк), собственные сдерживающие, скрывающие и множество других, которые откровенно прятали весь потенциал. Это заставляло боль в груди только увеличиваться, ведь чёртов нож не терпел сопротивления. Что-то подняло её голову и начало говорить, но это всё было лишь белым шумом для неё. Блэк почувствовала, когда из собственного рта ручьём потекла кровь из-за ненавистного клинка, и в момент столкновения головы с землёй Астрия ощутила то могущество, которое всегда было с ней и оправдывало её титул. Она прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как волны магии овладевали ей. "Единственная и неоспоримая глава тридцати семи семей магов..." — поддержка каждой из них и силы, которыми она обеспечивала их, скопились в груди, перекрывая ход утекающей магии. "...двух ковенов ведьм..." — седовласая ведьма на глазах Майкла опустилась на колени, крича нечленораздельные звуки, которые ни чуть не успокаивали первородных. "...семейства Маррисонов и всех прилегающих к ним кровей волков..." — гибриды застыли, совершенно не понимая, что они делают и почему вообще подчиняются охотнику. "....основательница и правительница вечного города." — клинок был неспособен выдержать ту силу, которая хранилась в Астрии Блэк. Металл на глазах нагревался, трясся и плавился. Она открыла глаза и теперь чувствовала себя настолько могущественной, как никогда раньше. Вампирша вытянула нож из грудины, сильно обхватывая основание и втыкая его в землю, одновременно опираясь на него, пока поднималась из лежачего положения. Рана мгновенно затянулась и остатки чёрной магии испарились. Она взглянула на поместье, в дверях которого первородные очевидно спорили со своим отцом, угрожавшим Елене очередным ножом. Может и стоило ещё чуть-чуть притвориться умирающей, чтобы Гилберт полноценно смогла ощутить, что она совершила, но стоит отметить, что теперь ножи она ненавидела больше, чем двойника. По щекам Ребекки стекла последняя слеза, в то время как ведьма отчётливо прошептала: — Невозможно, — её сердце остановилось, а глаза на вечность остались открытыми. Душа старушки не попала на другую сторону, ведь тёмная магия забрала её. Она испарилась, словно её никогда не существовало. Клаус и Элайджа наконец глубоко выдохнули, видя, что даже рана на теле вампирши быстро затянулась. Она находилась вне зоны опасности, и это было главным. Гибриды, глядя на это представление, опомнились и разорвали цепи Сальваторе старшего, до сих пор опасаясь подходить к древнему охотнику, который с долей искреннего удивления и осторожности наблюдал за движениями вампирши, буквально восставшей из мёртвых. Он спешно оценивал обстоятельства и свои шансы, а потом вдруг откинул Елену в руки одного из гибридов, доставая из кармана свой знаменитый кол из белого дуба. — Ведьмы снова напортачили, — выплюнул мужчина, поглядывая на своих детей, и удостоверившись, что они по-прежнему заперты странными силами, продолжил. — Тебе повезло, девчонка... Дальнейшие слова прервал звонкий хохот Блэк, которая, казалось, больше не ощущала напряжённости. Элайджа понимающе посмотрел на неё, ухмыляясь уголком губ, но всё же испытывая внутренний дискомфорт от переживания, на что получил испытывающий взор Клауса. Гибрид точно был уверен, что состояние мозгов и Астрии, и его брата значительно повредилось, иначе почему одна открыто провоцирует первородного охотника, находясь после непонятного проклятия, а второго это и вовсе веселит. Вероятно, Ребекка разделяла его точку зрения, наблюдая за этим с опаской, чему он был несомненно рад. Майклсон дал беззвучные приказания гибридам, продолжая поглядывать на Блэк. — На вашем месте, я бы убралась отсюда через секунду после того, как увидела падающую ведьму, — Астрия бросила высокомерный взгляд на мёртвую даму. — Но вы слишком горды для этого, верно? — она медленно приближалась к охотнику, и гибриды, повинуясь приказу, хотели двинуться к ней, но их ноги словно приклеились к земле, не поддаваясь даже сверхъестественной силе. — А ты наивна, если думаешь, что способна убить первородного без потерь, — Майкл не понимал откуда взялась неоспоримая уверенность, но до конца считал, что это блеф. — Вы имеете в виду смерть? — иронично намекнула Блэк. — Знаете, когда-то я долго рассуждала о ней и пришла к выводу, что это очень маловероятно для меня. Любому вампиру можно внушить и развлекаться с ним как пожелаешь, убивать его любым деревом или солнечным светом, даже пить его кровь, пока он будет послушным зайчиком, как, впрочем, вы и делаете. Но вот первородный... Совсем другое дело, — улыбка настигла её губы. — Чтобы их убить нужно что-то особенное, редкое. То, что вы держите в руках. Кол из совершенно особенного дерева. Охотник скептически слушал речь, но не перебивал. Его злило такое отношение к нему, ко всей ситуации. Опрометчивая решимость, которая, по всей видимости, была присуща Астрии. — Ты умрёшь, если попытаешься меня тронуть, — констатировал мужчина, наблюдая как на лице девушки образуются серые пульсирующие вены, а глаза вновь приобретают совершенно нестандартный, но более яркий серебряный оттенок, который и отвлёк его, будто загипнотизировал. Она двинулась в атаку на вампирской скорости, при этом совершая глупую, по его мнению, ошибку, целясь клинком не в грудину, а в правое плечо. Охотник инстинктивно собирался всадить кол в область сердца, но его руку, в которой он держал деревяшку, парализовало, а с тем на него резко накатила жуткая боль. Теперь Блэк не составляло труда выбить белый дуб из его ладони. — Стой! — закричал Клаус, понимая, что она не может его убить, не пожертвовав собой. Астрия подняла на него свои глаза, которые уже вернули свой глубокий зелёный цвет и одарила его мягкой улыбкой, которую он трактовал совершенно неправильно. Словно в замедленной съёмке, вампирша занесла деревянный кол и пробила им грудную клетку, отталкивая практически мёртвого древнего. — Вас погубила гордость, — произнесла Блэк прямо перед тем, как труп загорелся. Невидимый барьер был снят и Клаус мгновенно прижал девушку к себе, будто мог защитить её. Он вцепился в её тело мёртвой хваткой, с придыхаем шепча: — Зачем, любовь моя? Зачем... — первородный с одержимостью вдыхал запах кожи и волос, который отдавал сыростью земли и металлическим запахом крови. Младшая Майклсон застыла, не понимая, что теперь делать, и как Блэк могла совершить такой поступок, если прямо за ней армия гибридов, жизнь одного из которых не играет, чёрт возьми, никакого значения ни для неё, ни для любого другого из присутствующих. — Клаус, — сказала девушка, ложа руки на его плечи, немного давя, словно просила посмотреть в её глаза. Он нехотя отодвинулся. — Я хотела вам рассказать, — Астрия кинула подозрительный взгляд на двойника, которая отчаянно пялилась в окно, видимо выискивая кого-то из своих друзей. — Меня нельзя убить осиной, понимаешь? Ребекка уже собиралась отдёрнуть Астрию, точно сходящую с ума и теряющую адекватность, как внезапно до неё дошло. Она остановилась на полпути, наблюдая, как её старший брат внимательно рассматривал девушку, хмурясь. В его голове проскальзывали сотни мыслей прежде, чем Майклсон заинтересованно приподнял брови, готовый устроить карнавал прямо сейчас. Его абсолютно точно не интересовало "как", если это правда. А судя по улыбающемуся лицу Блэк, которая расслабилась, это и было правдой. Клаус долго смотрел, запоминая каждую деталь, а потом весело рассмеялся, подхватывая и кружа девушку, но мигом остановился, вспоминая, что пару минут назад она чуть ли не умирала от странного клинка, который сейчас плавился в огне. Он на секунду ослабил хватку, как его сестра тут же притянула девушку к себе, шепча ей на ухо ругательства, при этом сжимая её настолько сильно, что, вероятно, она скоро задохнётся. Клаус повернулся как раз в тот момент, когда блондинка-вампир пыталась свернуть шею его гибриду, чтобы отвоевать двойника. Точно, двойник. Глаза наполнились злостью, а губы сжались в тонкую линию. — Я бы не делал резких движений, Кларисса, — протянул первородный, смотря на подружку Тайлера. Девушка остановилась и со странным видом ответила: — Кэролайн. Меня зовут Кэролайн. — Мне всё равно, — с холодностью ответил Майклсон и собирался отбросить её куда-нибудь, но его остановил Элайджа. — Убирайся отсюда, пока жива, — его спокойствие скорее походило на угрозу. — И забери с собой подружку, которая явно не ценит свою жизнь, — добавила Астрия. Клаус обернулся. Двойник воткнула ей клинок в сердце и та просто так её отпустит? Взор Блэк метнулся к бессознательному Деймону. Майклсон про себя застонал от разочарования. — Быстрее. Иначе, я обещаю, что никто из вас не уйдёт отсюда живыми, — гибрид отпустил Гилберт, внимательно оборачиваясь на Форбс, след которой простыл. Астрия Блэк больше не размышляла долгие месяца, взвешивая правильность важного решения, она с энтузиазмом попросила: — Дайте руки, — зелёные глаза сверлили дыру в братьях Майклсон, пока те с сомнением разглядывали её. Она протянула ладони, всё ещё находясь в физическом контакте с Ребеккой, которая небрежно прижалась к ней. Братья неуверенно взяли руки и прежде, чем первородные успели что-то спросить, они погрузились в разум Блэк, становясь сторонними наблюдателями.Земля магов, поместье Блэк
Поздняя осень 1256 года
— Томас, я уверен, что это девочка, — шептал светловолосый мужчина, будто это было страшной тайной. — У Блэков не рождались девочки сотни лет... — ответила женщина с большим животом, явно находившаяся на последних месяцах беременности. Она неуверенно лежала на роскошной кровати, то и дело поглядывая на своего зеленоглазого мужа, который с задумчивостью положил руку на живот, ощущая толчки, а с тем и магию младенца. — Но и такой силы у нерождённого мы ещё тоже не чувствовали, — с нежной улыбкой ответил глава рода, ощущая как его малышка отвечает на его прикосновения и магию. Рассматривая эту картину, Клаус не мог не найти сходства в этих удивительных глазах зелёного цвета, поэтому переводил взор то с мужчины, то с женщины, сравнивая их с Астрией. Они точно были её родителями. Ребекка удивлённо наблюдала, как тёмно-синие линии, словно струны, выходили из ладоней Томаса и мгновенно рассеивались, будто что-то поглощало эту силу.Земля магов, Священное озеро
Весна 1262 года
Маленькая чёрноволосая девочка, волосы которой бережно подхватывали порывы тёплого ветра, бежала прямо по лазурной воде, при этом ни капли не намокая. На глади воды оставались серебристые следы девочки, но та, казалось, совершенно не обращала на это внимания, играя с водой. Она неумелыми, но смелыми движениями руки заставляла капли отделяться от друг друга, а потом вновь сливаться воедино, образовывая незамысловатые фигурки. Солнечный свет ярко светил ей в глаза, отчего она жмурилась и заставляла зеленоглазого отца смеяться всё громче. — Папа! — вдруг недовольно воскликнула она. — Почему ты смеёшься?! Я же стараюсь! — Астрия, звёздочка моя, я смеюсь оттого, что ты жмуришься, — весёлая улыбка растянулась на губах мужчины и он медленно стал подходить к дочке, которая внимательно рассматривала его, будто стараясь заметить хоть каплю вранья. — Как у меня получается? — неожиданно спросила девочка, заставляя водяную лошадку скакать в воздухе. — Отлично, доченька. Но нам пора, мама уже ждёт нас на ужин. — Это скучно, — загрустила малышка, покидая озеро. Но через пару минут она уже заинтересованно направляла порывы ветра так, чтобы спелые черешни падали ей прямо в руки, вдоволь наедаясь ими.Земля магов, поместье Блэк
1263 год
Астрия внимательно запоминала какие именно травы смешивала мама, сидя на удивление спокойно, будто хотела повторить этот рецепт в скором времени. Варево получалось густое, пахнущее болотами и прогнившим деревом. Ей не нравился запах, но она продолжала наблюдать, будто что-то могла изменить. — И почему ты варишь это? — маленькие руки потянулись к шалфею. — Это помогает многим людям, — неспешно ответила женщина. — Как? — девочка уже изучала не только шалфей, но и все травы и ягоды, находившиеся в поле её зрения. Некоторые вызывали у неё особый интерес и она их запоминала. — Не у всех есть бесконечный доступ к родовой магии. Например, у людей её вообще нет. Поэтому, этот отвар восстанавливает жизненные силы, если они получили ранение... — громкий голос Томаса заставил девочку вскочить с места и побежать в его сторону, напрочь забывая о дурно пахнущем зелье. Женщина нежно улыбнулась, глядя как дочка запрыгивает на отца и тот кружит её, ведь Астрия не видела его больше месяца и очень соскучилась. Даже по надоедливым тренировкам с самого утра, которые она терпеть не могла. Ведь в отсутствие Блэка, полумаг не решалась научить дочку новым заклятиям, понимая, что остановить её магический потенциал будет для неё сложной задачей, и ведьмы смогут обнаружить их, чего она и боялась. Хотя сама и была рождена ведьмой, теперь она терпеть не могла их, зная, что каждая вторая с радостью пожертвует жизнью её дочери на каком-нибудь чёрном ритуале, чтобы получить силу и одобрение предков. Гнев жены смог успокоить только Томас, который нежно обнял её, целуя, пока дочка с интересом крутила яркие кристаллы...Граница Земли магов
сентябрь 1264 года
Наследница Блэк с удивлением смотрела на то, как кроны деревьев шатались прямо над её головой. Конечно, учитывая, что она сидела на высоте минимум десяти метров это было несколько опасно, хотя для мага... Ей всего лишь стоило быть более осторожной и больше не экспериментировать с перемещением в пространстве. Вообще это была идея несносного Габриэля, который до сих пор не научился управлять даже ветром, но почему она повелась на это — совершенно другой вопрос. Наверное, папа не должен был злиться, учитывая, что она только пытается обучиться всем прелестям магии, но она пропала буквально с заднего двора поместья, поэтому очень сомнительно, что мама никак не отреагирует на это... В общем, дабы избежать перемещения в ещё более непонятное место, она продолжала сидеть на широкой ветке, которая переплеталась с другими, рассматривая пейзажи, которые ещё не загородили огромные кроны. Хорошо, что она не боялась высоты, а наоборот наслаждалась ей. Хруст веток снизу заставил девочку дёрнуться, но она тут же зажала себе рот рукой, вспоминая, что, по словам матери, в лесу могут находиться не только маги, но и хищные животные и ведьмы, которых стоило избегать. Она замерла, стараясь казаться меньше, чем когда-либо. — Что это было? — прохрипел странный женский голос, больше схожий с голосом лорда Фаррела, который курил так много, что мама закашливалась каждый раз, когда он входил в дом. — Понятия не имею. Может, белка, — более нежный голос, очевидно принадлежавший также женщине, вызывал страх. Особенно, в совокупности с тем, что Астрия отчётливо слышала скрежет металла о металл. — Я устала. Сделаем привал, — тело женщины ударилось о землю, создавая громкое эхо, отчего птицы мигом улетели. — Ты наконец соизволишь сказать, что мы ищем? — Во-первых, будь тише. Ты хоть понимаешь, чем мы рискуем, заходя на эту территорию? Во-вторых, нам необходимо собрать нужные травы, чтобы вылечить главу ковена. — И зачем нам её лечить, если она и так, и сяк умрёт не через день, так через месяц? Ты тогда займёшь её пост в качестве старейшины, — громкое чавканье заставило Блэк сморщиться. Она пододвинулась под другим углом, чтобы иметь возможность скрыться в густоте листьев. — Если она не передаст мне пост, тогда начнётся бойня за это место, а мне это совершенно не нужно... Ешь быстрее, у нас и так мало времени, пока Блэк не опомнится и не пришлёт сюда охрану, если она ещё не ищет нас. Чары невидимости не бесконечны... Астрия напряглась и прижалась к стволу немного ближе, будто пытаясь вспомнить почему и зачем послушала Габриэля... Неожиданно соседняя ветка прогнулась под тяжестью Томаса, который с силой сжимал свой талисман-оберег. К счастью, эта часть дерева полностью закрывалась кроной деревьев и когда Блэк хотел начать говорить, то его дочка быстро приложила палец к губам, а после показала вниз. Он с непониманием смотрел на неё ровно до того момента, как одна из ведьм не начала говорить вновь. — Это не было похоже на белку... — прошептала женщина, глотая очередной кусок еды. — Собирайся, быстрее... — ответила другая. Томас отдал в руки дочки талисман и за секунду она переместилась на Священное озеро, где послушно стала ожидать папу, который появился примерно через десять минут. — Астрия, ты должна быть более осторожной в перемещении, иначе в следующий раз ты можешь попасть куда в большую беду. Ведьмы — не те, которые желают нам процветания... — строгий голос заставил девочку медленно кивнуть. Она осознавала, что последствия могут быть самыми разнообразными, учитывая тот магический потенциал, который был заложен в неё. Она чувствовала, что превосходит всех сверстников, и поэтому с опаской относилась ко всем спорам... Поэтому, сейчас она даже не могла поверить, что это произошло с ней. — Почему ведьмы так относятся к нам? — прошептала Блэк, до этого момента никогда не решаясь спрашивать напрямую. — Это долгая история, дочка... — мужчина потянулся к руке Астрии, явно собираясь переместиться обратно в поместье, но она отошла немного дальше, отдёргивая руку. — Но мне же придётся её услышать. Я же должна понимать, почему опасаюсь кого-то, — Блэк сощурил глаза, внимательно разглядывая дочку, будто не был до конца уверен, что она была готова к таким рассказам, но по итогу сдался, ссылаясь на то, что её силы росли с каждой секундой, ровно как и ответственность за них. — Когда-то давно, задолго до появления ведьм, оборотней и других существ, маги жили едиными кланами, помогая друг другу. Одни пользовались силами природы, другие — неба, третьи предпочитали поклоняться божествам, и так каждый клан находил свою сферу, от которой предпочитал получать магию. Потом их силы эволюционировали, и теперь они не нуждались в обязанности поклонения высшим силам. Каждый сильный маг, а потом и все, рождались со своим набором способностей и их границ... И вот тут началось соперничество. Майклсоны, кроме Элайджи, с удивлением наблюдали за отцом Астрии. Они никогда не слышали о таком виде сверхъестественного и относились к этому с сомнением ровно до того момента, как вспомнили все странности с тёмно-синим и серебряным свечением, а также об удивительных магических способностях маленькой Блэк, которых у ведьм точно не было. — Природа магов изменилась. Каждый хотел власти, силы. Начались войны, в которых были задействованы и люди. Неизвестно как точно, но одна из высших сил захотела забрать дары, которые когда-то сама отдала. Однако маги уже были рождены, и забрать их силы было сродни убийству. Тогда она ослабила их ровно до того состояния, чтобы те смогли выживать. Именно так появился первый ковен ведьм. Слабые, озлобленные и жаждущие мести. Проходили года, столетия, магия обоих видов росла. Ведьмы научились управлять тем, что им было даровано, а потом и вовсе увеличивали свой потенциал благодаря травам. Войны магов продолжались настолько долго, что силы и вовсе сочли их недостойными, тогда и произошло то, о чём боится говорить каждый. Большинство магов было убито, а некоторые смогли выжить лишь в роли ведьм, как и один из твоих предков Николас... Ребекка сглотнула, посматривая на тень Астрии Блэк, которая пристально наблюдала за своим детским обликом и отцом. В неё глазах проскакивала печаль, которую она так старательно хранила на протяжении веков. Вампирша скучала, даже по прошествии практически восьми веков. — В такое непростое время одна ветвь нашего рода обратилась ко тьме, другая — к крови, а третья — к блеску. Блеску металла, который завораживал. Когда родился первый наследник, тогда стало понятно, что он получил дарования всех трёх сил, которые навсегда пропали. Ни одна из них больше не ответила на мольбы других, кроме прочего, маги перестали обращаться к ним. Мы больше не нуждались, ведь нас и так оставалась лишь малая часть от той расы, которая когда-то правила миром. С тех пор, в нашем роду рождался единственный наследник, который продолжал род. — Они охотятся на нас из-за силы? — уточнила Астрия, взвешивая ту информацию, которую получила с трудом. — В какой-то мере. Они хотят быть единственными, кто бы мог владеть магией, но мы останавливаем их, — ответил Блэк, притягивая дочку к себе, собираясь переместиться в поместье, но замер, будто что-то обдумывая. — Я не хотел говорить, но ты должна быть осторожна... Твой дар, дочка, он уникален. Твоя способность поставила под сомнение могущество высших сил. В следующую секунду перед глазами Майклсонов потемнело, но Блэк не спешила с показом очередного воспоминания. Она боялась. — Мой отец владел даром иллюзий, — её голос разносился эхом. Было непонятно, насколько она была близко. — Он мог запудривать мозги любого с такой уверенностью, что даже Петровы бы позавидовали... — Астрия усмехнулась, подходя к первородным ближе. — Я же могла поглощать любую магию, силу, чары, всё, что угодно. Даже жизненные силы. Одной силой мысли и ярым желанием я могла убить любого, не оставляя ему и шанса, — внезапно зелёные глаза стали вновь серебряными, но на этот раз более металлическими. — Мой дар покусился на могущество высших сил тем, что я могла поглотить их без остатка. Могла поглотить целые родословные ведьм... Я была ребёнком и не понимала этого, но вот ковены и их старосты, очень даже. Убив меня, как наследницу рода с таким даром, они бы, вероятно, вернули былое могущество, которое у них когда-то отняли, — под глазами девушки появились слёзы. — Мне было девять, когда я увидела настоящий ужас в глазах матери. Мой отец уехал на очередное собрание, а ведьмы как-то прознали об этом и напали на поместье с помощью предателя. Папа не успел, и мама была убита. Я не контролировала то, что творила, но в этом возрасте мой дар открылся полностью, — за спиной мелькали отрывки воспоминаний с рыдающей девочкой, безмолвными криками, кровью и ярким серебряным свечением. — Я поглотила магию десятка ведьм, а с тем и их жизненные силы. Они были мертвы, а мы подались в скитания, в спешке развеивая прах матери, чтобы она обрела свободу. Так началась "Великая охота ведьм". Вспышки мелькали с такой скоростью, что ни Клаус, ни Ребекка, ни Элайджа не могли произнести ни единого слова. Одно воспоминание следовало за другим. Астрия училась более серьёзным чарам, тренируясь день и ночь, когда ей было пятнадцать, параллельно скрываясь от ковенов. Управляла чужим сознанием в шестнадцать, заставляя забывать людей о ней. С лёгкостью вступала в поединки с тремя десятками ведьм в девятнадцать и оплакивала мать каждый год в один и тот же день. — Двадцать три. Мне было двадцать три, когда мы с отцом решили помочь с набегом ведьм. Нас предали вновь. Вместо сотни плохих ведьм и поддержки в лице пяти магов, против меня и отца выступили шесть самых сильных ковенов, четыре во время этой битвы прекратили своё существование, но я поглотила слишком много и быстро для юного человеческого тела и едва ли понимала, где нахожусь. Защитный купол отца, его улыбка и неразборчивый шёпот, было последним, что я ощутила, будучи живой, — мелькнул единственный эпизод, где было видно лишь трупы и кровь. — Он прочёл практически то заклинание, которым воспользовалась и ваша мать, а после этого упал замертво, лишившись всех жизненных сил, тем самым обеспечивая мою безопасность во время превращения. Блэк взглянула на Элайджу, даря ему ободряющую улыбку. — Я проснулась бессмертной, не стареющей, и при этом не потеряла магию. Тогда Астрия Блэк стала самым могущественным магом за всю историю. Мне не было равных, да и быть их не могло. Я умерла, но сохранила дар. Случилось то, чего и боялись ведьмы — высшие силы перестали быть мне указом после смерти.