* * * * *
Восьмой сидел на скамейке в раздевалке, и молча смотрел в пустоту. Скоро должна была начаться физра, а там и последний урок и исполнение плана. «У нас не было особой уверенности в тебе!» «Твоя личность всегда вызвала у меня сомнения.» «Согласно плану?! Да ты сам же его и придумал!» — вспоминал Пик слова остальных клонов. Но они для него были не такими неприятными, как то, что сказал Куромаку: «Не смеши народ. Мы давно живем вместе и поняли твою натуру. Ты запросто можешь обмануть нас и сбежать в реальный мир. Достаточно посмотреть на твою физиономию. Мы все части одного целого. Согласно гармонии клонов, твоя часть самая близкая к абсолютному злу и это означает,…» Договорить серому конечно не удалось, но это не делало эти слова менее неприятными. — Гармония клонов?! Серьёзно?! И именно это аргумент того, почему я ебаный мудак?! — спросил Восьмой, зная, что вокруг никого нет и никто его не слышит. — Да это всего лишь выдумка картоделов, чтобы решить, кто из нас нормальный, а кто даун всего лишь из-за цвета волос и глаз, и все это просто полная,… — Пик хотел было продолжить, но тут кто-то со всей силы огрел его по голове чем-то тяжёлым, и в глазах мгновенно потемнело.* * * * *
— Проснись, соня! — позвал Восьмого чей-то голос, и он открыл глаза. Над ним наклонились два парня, которые стояли в темноте, но при этом можно было разобрать их лица, одежду, и прочие детали. — Вы кто такие?! — зарычал Пик, и попытался вырваться. — Неважно,… — ответил один из парней, брюнет, правую щёку которого пересекал огромный шрам, тянущийся до его пустой глазницы и окончившийся прямо на лбу. — Ну если ты хочешь, чертик, я расскажу тебе причину,… — Андрюха, не рассказывай! — зашипел на него второй парень, шатен с ярко-синими глазами и пластырем на щеке. — Ты точно уверен, что это именно тот, кого мы искали? — Матвей, это он, разве ты не видишь?! — ответил ему одноглазый. — Это он, Пиковый Король! — Как вы меня назвали?! — спросил Восьмой, и его голос на миг дрогнул, но он решил не быть тряпкой. — Ты слышал! — Брюнет поднёс к лицу Пика фонарик, и посветил ему в глаза. — Не жмурься, — Он посмотрел на Восьмого единственным целым, ярко-зелёным словно изумруд, глазом. — Что я вам сделал?! — зарычал Пиковый и попытался его ударить. — Такие как ты лишили меня глаза, — ответил Андрей. — И ваши же глаза помогут мне вернуть мне зрение. — Он указал пальцем на висевшее на его шее ожерелье из шести глаз шести цветов радуги и расставленных в этом же порядке. — Мне нужны были только желтые глаза, такие, как у тебя, чудовище. — С хера ли я чудовище?! — Восьмой снова злобно посмотрел на обоих парней, и тихонько пытался порвать верёвки. — С такого, — ответил одноглазый, смотря на Пика с не меньшей яростью. — Твоя масть исторически самая близкая к абсолютному злу, и почти всегда устраивала бунт. Вы лишь слуги, созданные по нашему подобию и нам вы и должны служить. Но ты не из тех, кто станет так поступать, верно? — Андрей наклонился к Восьмому поближе, и его губы распылились в широкой улыбке. — И поэтому я накажу тебя за то, что ты не слушаешься своего хозяина. — Ты его даже не знаешь, даун ты ёбаный! — Пик попытался зарычать, но Матвей тут же заклеил ему рот скотчем. — Не имеет значения, знаю я его или нет. — Одноглазый махнул рукой, и его напарник поднёс ему сумку, и брюнет начал в ней копаться. — Для меня имеет значение твое наказание и твои глаза. Андрей достал из сумки несколько предметов:ножницы, иголку, и,.. расчёску? — Приступаем. — обратился он к своему напарнику и Матвей тоже зачем-то взял расчёску. Тут Андрей начал резко водить расчёской по левой щеке Восьмого, постепенно продвигаясь к глазу и увеличивая силу с каждым движением. Шатен тем временем расчёсывал пленника, постоянно больно дергая за волосы, и чуть ли не отрывая целые пряди. Брюнет уже почти приблизился расчёской к глазу Пика, и у него по щеке уже вовсю хлестала кровь, заливая почти половину лица. Оба парня старались выдавить из Восьмого стон от боли, слёзы, или хоть малейший признак большого страха, однако ничего подобного видно не было. Чем-то весь этот процесс напоминал изнасилование, вернее насиловали тут не самого пленника, а скорее его психику. — Прощай, чудовище, — усмехнулся Андрей. — Больше тебя никто не уви-,… Тут Восьмой неожиданно разорвал верёвки и кинулся на одноглазого, вырвав у него из рук расчёску и сильно ударив по лицу. Андрей вырвал Пику один глаз, и из почти пустой глазницы потекла кровь. И тут Восьмой не выдержал. Он впился зубами в шею брюнета и отрыз ему голову, вставляя глаз обратно в глазницу, и придерживая его рукой. Это оказалось до пугающего легко. Его зубы словно были созданы для того, чтобы с лёгкостью дробить человеческие кости. Во рту у парня появился странный привкус, до жути противный и до жути приятный. Он сам не понимал, как у него хватило сил на такое, и с такой невероятной лёгкостью. Казалось, он был создан для этого. Но облегчение приносило то, что глаз заживал, и вскоре убрав руку от глаза, Восьмой наконец-то смог видеть этот мир полностью. Но тут Матвей резко накинулся на Пика, и прижал его к земле, и схватив ножницы, начал кромсать его кожу на руках, и порою на шее, срывая оболочку и выставляя на показ мясо и кости, которые невыносимо болели от окружающего их воздуха. Восьмой в ответ ударил его, отшвырнув в стену. Но шатен не сдавался, и снова накинулся на своего врага. Но правда, читателям и читательницам стоит задуматься, верны ли следующие действия этого фиолетового маньяка? Пик успел схватить Матвея за горло до того, как лезвия ножниц коснулись его кожи. Восьмой оторвал шатену голову, а затем впился зубами в его тело, быстро и аккуратно пожирая его плоть. Это было одновременно приятно, и одновременно противно. Пик хотел было продолжить, и сожрать всё тело, но тут резко отскочил от половины трупа. «Что я делаю?! — подумал он, оглядываясь на труп Матвея. — Это же неправильно! Да, люди ебанутые твари и тупорылые пуленепробиваемые кретины, которые помогают только себе подобным, но жрать их?! Это слишком даже для меня!» Пик посмотрел на второй труп. Андрей лежал совершенно неподвижно, а на месте, где была его голова торчал слегка потрескавшийся позвоночник, загнутый назад и покрытый кусками мяса, и испачканный в крови, в точности, как и его одежда. «Мне надо валить отсюда, и прямо сейчас!...» — пронеслось было у Восьмого в голове, но тут его начало рвать. Парень упал на пол, и на миг ему показалось, что вместе с человеческой плотью он выблевал и свои органы и немного костей. И к сожалению, это была единственная пища, которую он попробовал за весь день. На обеде на кухне произошло какое-то ЧП и еды не было. То ли плиты взорвались, то ли еще что. Но всё же Пик не понимал, что заставило его сожрать половину тела этого ебаного расиста. — Дети! — послышался из коридора голос директора. — У нас есть некоторые проблемы с,.... И тут отключился свет.