* * * * *
— Дружить?... — Пик не мог поверить своим ушам. Он ожидал, что его встретят злые на жизнь существа, попытаются убить, но точно не будут предлагать дружить. — Да, — «Выдра» явно не ожидала, что Восьмой удивится этому вопросу. — Ведь так здорово, когда у тебя есть друзья.* * * * *
— Где она,... Где,... Где,... — Федор искал и искал ту самую карту, но она будто ускользала от него, не хотя, чтобы её нашли. — Дай я помогу,... — Куромаку начал тоже рыться в колоде, и вскоре достал карту, и сильно изменился в лице. — Смотрите! Клоны с трудом узнавали ту самую карту того самого клона. Одежда на теле Восьмого была порвана во многих местах, а на теле были кровавые пятна. Глаза же почернели, вместо зрачков в них были белые точки, а из самих глаз текла черная жидкость. Вторая часть карты никак не отличалось от первой, разве что вместо отчаяния и боли, на ней было безумие, словно боль приносила рогатому не страдания, а удовольствие. И тут резко сверкнула белая вспышка и все услышали знакомый голос. — Епт твою мать, что за хрень,... — Вару приподнялся, и поглядел на остальных. — Вы чего обосрались? Тик-ток увидели что ли? — Пятый улыбнулся, и начал громко ржать, но затем посерьёзнел. — А рил, что было, пока я страдал херней в этой долбанной пустоте?* * * * *
— Друзья?... — спросил Пик, словно это слово для него было давно забыто. — Но друзей не существует. Дружба — это манипуляция, в конце которой тебя ждет предательство. — Это не правда,... — Шатенка говорила так, будто искренне не понимала, как такая точка зрения может существовать, но в её тоне не было агрессии, лишь удивление и недоумение. — Сир говорил нам, что дружба есть, и в её конце тебя ждет любовь. — Он говорит глупости, — отрезал Восьмой, чувствуя, как начинает злиться. — Дружбы нет. — Но доброта существует! — закричала беловолосая девушка, подбегая поближе на четвереньках, а иначе она не могла. — А раз есть доброта, есть и дружба! Скажи ему, 98Q21! — Ну хорошо, — прошипел Пик, слегка выгнув спину, словно разозлившийся кот. — А в чем проявляется эта ваша доброта? — В том, что Сир совершенствует нас, — восхищенно заговорила «Выдра». — Он меняет нас, и делает идеальными. Он убирает уродливую конечность и ставит на её место нормальную. — Да, — внезапно заговорил мужчина в инвалидном кресле. — Если бы я мог, я бы преклонил колени перед ним, но мои ноги и не тогда были достаточно сильны. — Он самый умный и веселый на свете! — Глаза беловолосой улыбались, так как её рот не мог этого сделать. — Только жаль что он не играет, и иногда ведет себя, как обычные скучные взрослые! — Он делает с нами то, что считает нужным, — сказал её енотоподобный ровесник. — Он наш бог. Они не понимают. Осознание этого пронзило Восьмого, словно нож. Они не понимают, что с ними сделали и для чего это делали. Они не понимают, как мерзко с ними обходятся. Они не понимают, какой этот Экспериментатор мерзкий ублюдок. Тут Пик почувствовал, как у него из глаз что-то капает. Он прикоснулся к своей щеке, и на его руке оказалась черная жидкость, похожая на слёзы. У Восьмого появилось ощущение, будто ему в глаза налили бензин, который затем подожгли. Пиковый почувствовал, что падает. В ушах слышались крики его новых знакомых, почему-то называвших его «008P13», хотя они и не знали этого номера. А затем наступила темнота.* * * * *
— Кажется, есть связь. — Куромаку посмотрел на карту, от которой исходил лиловый свет. — Я с ним поговорю, а затем передам то, что он сказал. — Второй положил ладонь, и его глаза почернели, а вместо зрачков появились две белые точки.* * * * *
Пик приоткрыл глаза. Вокруг была лишь темнота, а гравитация исчезла. «Я,... Я в карточном мире?» — подумал Восьмой, оглядываясь по сторонам. На смену страху пришло спокойствие, а затем облегчение, будто гора с плеч свалилась. Пик не ожидал, что будет радоваться тому факту, что он снова заперт в этой жалкой тюрьме, где можно убить время лишь попытками сломать себе пару-тройку костей,