Арканум

      Сэм с шумом втянул воздух через нос, но это никак не нивелировало ощущение, что его всё равно не хватает. По краю сознания, которое стремительно затуманивалось, скользила мысль, что Люцифер ведёт себя слишком смело, но не шла дальше. Пламя свечей, становящееся всё насыщеннее по мере того, как быстро сгущались сумерки, словно заполнило собой всё пространство.        — Боже, — выдохнул Сэм, когда Люцифер неожиданно прихватил кожу на его шее зубами. Уверенность действия вывела мысль о смелости Люцифера на передний план, но лишь на долю секунды. Дорожка поцелуев от уха до ключицы заставила дрожь охватить всё тело. Люцифер заёрзал, очевидно, пытаясь сесть удобнее, и Сэм застонал сквозь зубы от болезненных ощущений в области паха, резко понимая, насколько сильно возбуждён. — Люц, спальня… Или хотя бы комната. Пожалуйста, — отрывистые фразы, казалось, забрали остатки сил говорить.       Настойчивый жаркий поцелуй обрушился за миг до того, как невесомость, показавшаяся из-за обострённого восприятия головокружительной каруселью, утянула в себя. Каменную стену за своей спиной Сэм ощутил раньше, чем пол под ногами. Люцифер, не отрываясь от его губ, махнул рукой. Яркий огонь, который показался повсеместным из-под прикрытых век, почти напугал.       Сэм мягко прервал поцелуй, моргнул несколько раз и быстро осмотрелся. Изумительно выложенный камин, в котором весело затрещали поленья, привлёк внимание первым. Факелы на стенах и огромная деревянная кровать с балдахином попались на глаза следом. Сэм приоткрыл рот, чувствуя себя ребёнком, которому вручили на Рождество гору подарков.       Бархатные, но не вычурные портьеры глубокого зелёного цвета и, похоже, бронзовая тяжёлая люстра, изумительно дополняли обстановку в духе старины без обветшалости. Комната казалась огромной. Сэм попытался подобрать слова, чтобы в полной мере донести до Люцифера всю степень своего восхищения, но они вылетели из головы разом, едва он повернул голову.       Во взгляде Люцифера, устремлённом на него, застыло что-то сродни благоговению, которое густо смешалось с желанием, больше похожим на неутолимую жажду. Сэм рвано вдохнул, вновь приник к губам Люцифера и начал осторожно подталкивать того в сторону кровати. Потускневший страх, что он сделает что-то не то или просто не сообразит, что делать, бодро напомнил о себе.       Возбуждение, превратившее кровь в венах в чистый ток, дарящий эйфорию, уверенно потребовало делать хоть что-нибудь. Сэм не заметил, как они добрались до кровати , и растерялся, когда Люцифер, очевидно, не удержав равновесия, завалился на неё, утягивая и его за собой. Намерение спросить, всё ли в порядке, исчезло, когда Люцифер лихорадочно потянул его футболку вверх.       Сэм выпрямился, снял её сам и перебрался ближе к изголовью, потянув Люцифера за собой. Тот послушно переполз, стащил с себя куртку вместе с рубашкой и отбросил их куда-то в сторону. Мимолётная растерянность, промелькнувшая на его лице, живо подтолкнула действовать. Сэм осторожно снял с Люцифера футболку ответным жестом и потянулся к его ремню.       Губы оставили россыпь лёгких дразнящих поцелуев на обнажённых плечах Люцифера, а руки удивительно ловко справились с пряжкой, пуговицей и молнией. Что-то всё-таки дрогнуло внутри, когда пальцы коснулись члена Люцифера сквозь ткань боксёров, но быстро растворилось в желании доставить и получить удовольствие. Люцифер неожиданно дёрнул бёдрами, усиливая контакт, и сильно вздрогнул.        — Сэмми… — невнятный всхлип наложился на сильную дрожь, которая медленно, но уверенно охватывала всё тело Люцифера. Сэм неверяще моргнул, понимая и не понимая одновременно, что произошло. — Я… Прости… — Люцифер рваным рывком подался к нему и судорожно вцепился в его предплечья.        — Эй, эй, эй, малыш, тише, — Сэм моментально прижал Люцифера к себе и ласково погладил по спине. — Тише. Всё хорошо, слышишь? Даже очень. Ничего страшного не случилось. Наоборот. Эй, тебе же хорошо? Приятно?        — Ты… — несчастно начал Люцифер, вжался в него всем телом сильнее, продолжая слабо вздрагивать, и уткнулся носом куда-то в шею. — Сэмми, я…        — Люцифер, пожалуйста, — Сэм прибег к строгому тону, что далось непросто. На мгновение показалось, что его самого трясёт не меньше, чем Люцифера. — Я никуда не денусь, да? Я здесь, с тобой. У нас столько времени, сколько мы захотим, хорошо? Малыш, всё что угодно. Но не смей себя ни в чём винить. Удовольствие — это замечательно. И я не позволю тебе считать иначе. Договорились?       Люцифер едва заметно кивнул и затих. Сэм медленно выдохнул, понимая, что возбуждение уменьшилось слишком незначительно. Руки продолжали гладить спину Люцифера, а в груди, по мере того, как упорядочивались мысли, занимался восторг. Ощущение, что он сжимает в руках свою самую большую драгоценность в мире, едва не заставило радостно рассмеяться.       Момент, когда Люцифер чуть отстранился, выпрямился и начал целовать его лицо, остался упущенным сознанием, постигшим какую-то новую степень нирваны. Из горла рванулся стон, когда губы Люцифера проложили огненную дорожку поцелуев по шее и на этот раз не остановились на ключице. Сэм не сразу понял, что Люцифер толкнул его на подушки.        — Ты лучшее, что я когда-либо знал, Сэмми, — приглушённый шёпот в районе уха, куда Люцифер вернулся поцелуями, заставил взорваться маленькую бомбу внизу живота.       Дыхание сбилось, едва Люцифер вновь добрался поцелуями до груди, теперь чередуя их с лёгкими укусами, местами больше похожими на щекотку. В горле резко пересохло, когда Сэм сообразил, что останавливаться Люцифер явно не собирается, продвигаясь всё ниже. При мысли, что тот, возможно, намеревается сделать, мозг закоротило, а щёки обожгло пламенем.        — Люц, — осторожно окликнул Сэм, игнорируя хрипоту в голосе. — Малыш, всё, что угодно, но… Я не уверен, что ты понимаешь, что делаешь. Я не возражаю. Ни против чего не возражаю, — быстро заверил Сэм, не желая создавать какие-либо ограничения.        — Я понимаю, — Люцифер явно нехотя отвлекся от изучения его пупка языком, которое, как казалось Сэму, грозило превратить тело в буквальный факел, подобный тем, что украшали стены, и мимолётно насупился. — Я читал.        — Читал?.. — переспросил Сэм и поперхнулся воздухом, когда память оживилась и подбросила сцену с ноутбуком в гостиной. Пугал не способ просвещения, выбранный Люцифером, хотя бы в силу того, что Сэм честно признавал, что и сам прибегнул бы к нему же, если бы у него нашлось время, но то, что в целом мог найти на просторах интернета непросвещённый. — О Боже… — продолжать разговаривать разом расхотелось, едва Люцифер просто испарил его джинсы.       Здравый смысл отключился полностью, когда горячие губы будто бы на пробу коснулись головки. Тело прострелило словно бы реальным разрядом тока. Люцифер неумело, но уловимо старательно вобрал член в рот наполовину и перед глазами всё поплыло. Сэм вцепился пальцами в покрывало, ловя себя на последнем смутном, но различимом пониманием, что так остро он не чувствовал никогда.       Бессвязные стоны, в которых Сэм и сам не различал имя Люцифера, хотя точно знал, что только оно там и было, превратились в один сплошной. Горячая влажная теснота, вбирающая в себя всё глубже, сводила с ума. Понимание, что он не выдержит и пары минут, подтолкнуло позвать Люцифера, но намерение рассыпалось пеплом, когда тот неожиданно максимально прижал член языком к нёбу. Сэму показалось, что взорвалось пространство.       Ослепительный оргазм, выбивший, казалось, дух из тела, пронзил слитной мощной волной от кончиков пальцев на ногах до макушки. Органы чувств отключились, но быстро запустились вновь, будто устроив перезагрузку. Мелкая дрожь не просто вплавилась под кожу, а словно стала ей. Сэм мельком осознал, что забыл дышать.        — Сэмми… — почему-то изумлённый голос Люцифера пробился сквозь дурман эйфории.        — Иди сюда, — едва различимо пробормотал Сэм, честно признавая, что только на Люцифера он сейчас отреагировать и мог. Тяжесть уже родного тела показалась необходимой до звёзд, замелькавших перед внутренним зрением. Сэм слепо протянул руки, слушающиеся весьма условно, обхватил ими лицо Люцифера, мысленно усмехнулся небольшой погрешности, когда пальцы зацепили ухо, и коротко, но жадно поцеловал. — Люц, я… — осёкшись на том, что едва не скатился к благодарности, Сэм прикрыл глаза и потёрся щекой о щеку Люцифера. — Это было невероятно.        — Тебе… понравилось? — странная надежда в голосе Люцифера заставила вернуться в реальность быстрее, чем хотелось бы.       Сэм заставил зрение сфокусироваться и поймал взгляд Люцифера. Очевидное объяснение, что тот просто ищет подтверждений, что сделал всё правильно, не казалось удовлетворительным хотя бы из-за горьковатого страха, который упрямо читался в глазах Люцифера. Сэм облизал губы, быстро перебирая другие возможные объяснения в голове, но не остановился ни на одном, когда молчание затянулось.        — Солнце, я вообще не думал, что можно чувствовать так, — проникновенно начал Сэм, отдавая себе отчёт, что последнее, чего он хочет, это изводить отсутствием ответа Люцифера, даже руководствуясь благими намерениями. — Может, это и не абсолют, который ты мне показал тогда, но, поверь мне, далеко за рамками человеческих возможностей. Мм, расскажешь, зачем ты решил… ознакомиться с темой? — Сэм с долей сомнения остановился на относительно нейтральной формулировке, решив начать задавать вопросы с того, который показался вполне простым.        — Дьяволу не пристало чего-то не знать, Сэмми, — фальшивая жизнерадостность, вдруг появившаяся в голосе Люцифера, ударила по нервам с силой ядерной бомбы.        — Так… — смутное подозрение, что вопрос угодил если и не в десятку, то где-то очень рядом с ней, толкнуло продолжить расспросы в этом же направлении, но они не спешили формироваться. Сэм отмахнулся от допущения сознания, что Люцифер просто пытается скрыть смущение, понимая, что с момента их поцелуя на смотровой площадке оно ему свойственно совершенно не было. — Люцифер… Если ты не хочешь со мной о чём-то говорить, ты можешь сказать это прямо, — в итоге произнёс совсем не то, что собирался, Сэм, краем сознания понимая, что обида всё равно взметнулась в груди после заявления Люцифера, которое выглядело отмашкой. — Я не утверждаю, что я не попытаюсь это изменить. Но в любом случае, это будет предпочтительнее лжи или ухода от темы так, как ты попытался сделать это сейчас.        — Сэмми, я… — тон Люцифера сменился мгновенно, а он скатился на кровать, но тут же закинул на него руку. Сэм переплёл их пальцы и уже менее эмоционально вернулся к размышлениям, как и о чём именно спрашивать. — Ты привык… женщины. Я думал о другом сосуде, но…        — Чего? — Сэм приподнялся на локте, для чего пришлось повернуться на бок, и распахнул глаза куда шире обычного. — Господи боже, Люц, когда это взбрело тебе в голову?        — Ты сам говорил Нику, что не способен на отношения с человеком своего пола, — Люцифер насупился и попытался отнять руку, но Сэм только сжал пальцы чуть крепче. — Тебе могло быть… неприятно. Рядом со мной… ты всегда будешь чувствовать иначе. И, может, это заставило…        — Стоп, — Сэм едва не сорвался на крик. — Боже, малыш, пожалуйста. Послушай меня. Я… Сейчас было похоже на то, что мне что-то неприятно? — мягко осведомился Сэм, надеясь, что практический и очень свежий пример выступит неплохим аргументом, но растерялся, когда Люцифер странно помрачнел. — Так… Люц, ты же помнишь, что я всё ещё не научился читать мысли? Пожалуйста. Я не знаю, что в твоей голове сейчас, но очень хотел бы знать.        — Тебе было… хорошо, — сомнение всё-таки проскользнуло в голосе Люцифера, но не перебило уверенность. Сэм кивнул, одновременно подтверждая, что так и было, и побуждая продолжить говорить. — Но вряд ли есть разница… У тебя были женщины… И они, очевидно… Но если я буду…        — Так, ну хватит, — решительно прервал Сэм отрывистую, но хотя бы относительно чёткую речь. — Люцифер, этот момент мы выясним прямо сейчас. И очень надеюсь, что навсегда. Даже если со мной вдруг пожелает познакомиться какой-нибудь парень небесной красоты, он не вызовет у меня ни малейшего интереса. Я уверен, что даже если он будет обладать уникальным набором душевных качеств, это ничего не изменит. Я рассуждаю абстрактно, не учитывая, что у меня есть ты. Даже без оглядки на это, он получил бы отказ.        — Вот именно, Сэмми…        — Я не закончил. Это не касается тебя, Люцифер. Ты стал для меня… особенным. И исключением, пожалуй. Не потому, что рядом с тобой мир будто обретает все оттенки, которых ему недоставало, хотя это и бесценно. Мне важен ты. Дорог ты. Когда я говорил тогда Нику… тебе про отношения, я действительно так считал. Но я не представлял, насколько… чувства к кому-то могут изменить взгляды и суждения. Меня тянуло к тебе физически… даже раньше, чем я тебя поцеловал. И в этой тяге никогда не было ничего неприятного для меня, слышишь? А настолько хорошо, как было сейчас, мне не было ни с кем. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Я хочу что угодно с тобой. Мне ничего не неприятно, Люц. Мне…       Ошеломлённый взгляд Люцифера заставил умолкнуть и навёл на мысль, что он успел сказать что-то не то. Сэм быстро прокрутил в голове свои фразы и замер, когда осознал, что именно произнёс настолько естественно и легко, что даже не придал этому значения. Ни отторжения, ни страха внутри не возникло. Истина, исполненная уверенности и спокойствия, засияла чистым светом.        — Сэм, — неприкрытая мольба в голосе Люцифера, который даже не потянулся, а рванулся к нему, явно стремясь оказаться ближе, расположила сосредоточиться исключительно на реальности.       Сэм поймал Люцифера в объятие, попытался перевернуться на спину и чуть нахмурился, когда тот отрицательно мотнул головой, а затем повторил его манёвр, но с большим успехом. Абсолютно счастливый взгляд Люцифера уничтожил различные подозрения, тут же зародившиеся в голове, на корню. Сэм улыбнулся и провёл носом по щеке Люцифера, параллельно просовывая руки ему под спину.       Возбуждение вспыхнуло с новой силой и показалось ярче прежнего, когда Люцифер то ли не имея сил сдержаться, то ли не желая это делать, обвил его бёдра ногами и впился пальцами в лопатки. Воспоминания о сцене в отеле подгрузились ассоциативно, но только разожгли окончательно проснувшееся желание ещё сильнее. От осознания, что ограничений почти не осталось, кровь закипела.        — Люц, — Сэм изо всех сил попытался уцепиться за здравый смысл, но понимал, что контроля хватит от силы на пару-тройку минут. — Слушай, я… Не железный… — слова резко утратили значимость, когда живота коснулся явно возбуждённый член Люцифера.       Желание открыть новые грани удовольствия, показать, что оно может быть бесконечным и способно конкурировать с абсолютом или же стать им, охватило с неистовой силой и мгновенно превратилось в острую потребность. Огонь в камине будто бы полыхнул ярче, лишь добавляя атмосфере уюта и страсти одновременно, хотя Сэм готов был поклясться, что больше уже некуда.       Затяжной чувственный поцелуй, который вырвал у Люцифера протяжный глубокий стон, заставил последние сомнения обратиться в прах. Сэм перешёл на шею, то лаская, то целуя, и медленно начал двигать бёдрами, позволяя членам не просто соприкасаться, но и тереться друг о друга, оставаясь чуть зажатыми животами. Пожар в каждой клетке тела стал в разы сильнее. Люцифер вскрикнул.        — Сэмми, что ты?.. — голос дрожал так сильно, что слова превратились в отдельные слоги, условно связанные между собой.        — Хочу убедиться, что мы точно поняли друг друга насчёт удовольствия? — Сэм умышленно добавил вопросительную интонацию, которая позволяла скорее предлагать варианты ответа, чем давать их, не считаясь с тем, что говорить в принципе получается с трудом. — Хочу тебя? Просто теряю голову рядом с тобой?        — Сэм, — глаза Люцифера закатились на хриплом выдохе его имени, что пробудило беспокойство, уже через мгновение стёртое бессвязной мольбой.       Контакта казалось недопустимо мало, несмотря на периодически смешивающееся дыхание, прижатые вплотную, кожа к коже тела и притирающиеся всё яростнее члены. Сэм, целуя грудь Люцифера, который периодически издавал что-то подозрительно похожее на скулёж, переместил руку и обхватил ей оба члена. Люцифер вскинулся, но тут же рухнул обратно на подушку.       Быстрые ритмичные движения в узком кольце, образованном пальцами, толкнули за грань в считанные секунды. Сэм поймал на этот раз полноценный крик Люцифера губами и позволил себе рухнуть на него. Двойная дрожь, казалось, передалась даже кровати. Различить, наполняет комнату жар от камина и факелов или же рождённый ими, не представлялось возможным.       Очередной оргазм оглушил окончательно и лишил способности к серьёзным действиям. Сэм слепо гладил бок и бедро Люцифера и продолжал касаться его губ, не пытаясь целовать. Дрожь медленно сменялась истомой, сладкой настолько, что в ней хотелось купаться вечность. Люцифер даже не пытался шевелиться и только порой почти беззвучно шептал его имя.        — Малыш, — наконец позвал Сэм, не пытаясь сообразить, прошли минуты или века. — Всё в порядке?        — Я хотел уничтожить этот мир? Забудь, Сэмми, — удивительно бодрый голос Люцифера с привычными для него интонациями превратил внутреннее тепло в источник слепящего счастья. — Он прекрасен.        — Да неужели, — мягко усмехнулся Сэм, ощущая, как к эйфории, уже и без того господствующей в теле, добавляется чистая радость от понимания, что Люциферу действительно было хорошо. — Я бы принял ванну. Я не уверен, что ты захочешь, но мы могли бы сделать это вместе, прежде чем спать. А утром я бы послушал, о чём ты читал. И, может, изучил бы… практическую сторону вопроса.        — Сэмми, я готов начать тебе рассказывать прямо в этом железном корыте, — едва ли не промурлыкал резко оживившийся Люцифер за миг до того, как крылья унесли их в полёт.

***

      Дин задохнулся от ужаса, когда глаза Сэма неожиданно стали красными. Щелчок пальцев, произведённый той же рукой, которая неоднократно спасала от бед и сжимала плечо в жесте поддержки, подсказал, что до конца жизни остались считанные секунды. Удушающее, доводящее до исступления понимание, что смерть предпочтительнее того, что он видит, поселилось внутри.        — Дин, — тихий, но настойчивый голос донёсся откуда-то издалека и показался смутно знакомым. — Это просто дурной сон, маленький. Ты в безопасности.        — Михаил, — скорее интуитивно, чем хоть сколько-то осознанно, невнятно прошептал Дин, на мгновение вырвался в реальность, выдохнул, ощущая крепкие и надёжные руки, которые сжимали в объятии и обещали уберечь от любых невзгод, а затем провалился обратно в царство смутных образов.       Сэм с абсолютно счастливой улыбкой расставлял на земле фейерверки. Дин растерянно моргнул, когда Сэм подбежал к нему, сжимая в руке один, и потребовал поджечь. Тёплое чувство перекрыло собой даже опасение, что отец не одобрит такое отмечание дня независимости, если когда-нибудь об этом узнает. Ракеты взрывались в небе яркими огнями, но неожиданно исчезли.       Тьма была приятной, странно тёплой и будто бы баюкала в колыбели. Дин открыл глаза и ощутил терпкое сожаление от понимания, что блаженное состояние ласкового покоя закончилось. Ощущение чужого тела, плотно прижавшегося к нему со спины, едва не заставило подскочить, но разум бодро подбросил знание, что это Михаил. Тепло внутри, не желающее исчезать, это подтверждало.        — Дин, — голос, который прозвучал томно, почти пошло, на мгновение заставил задуматься, что здесь что-то не так.       Смутное знание, что Михаил просто не должен так разговаривать, промелькнуло в голове, но исчезло, когда сильная рука, знакомая по прикосновениям, неожиданно сжала его стоящий член. Дин задохнулся от вспышки возбуждения такой силы, что перед глазами, казалось, буквально взорвались звёзды. То, что должно было быть отвратительным даже в мыслях, стало сладким запретным плодом.       Мысль, что его член сжимает не просто мужчина, но Михаил, почти толкнула за грань. Громкий, откровенно развратный стон сорвался с губ, а бедра непроизвольно дёрнулись. Волна жара прошлась от макушки до пят, оставляя за собой дрожь во всём теле. Дин невольно застонал снова, не в силах отрицать, что так полно и ярко он не чувствовал желание никогда. Воздуха не хватало.        — Долбанный пернатый засранец, да сделай же ты уже хоть что-нибудь, — практически взвыл Дин, захлёбываясь ощущением, что сейчас буквально взорвётся.        — Дин? — удивлённый голос показался звуком набата. Понимание, что всё увиденное было до жути реальным, но всё-таки сном, пришло медленно и ударило под дых. Дин судорожно схватил ртом воздух, но чувство вдоха появляться не пожелало. Щёки жгло. — Дин, я не понимаю…        — Заткнись. Бога ради, просто заткнись, — выпалил Дин, всё ещё ощущая себя между сном и явью.       Здравый смысл категорически отказался участвовать в ситуации. Мысли перемешались в невнятный клейстер. Тем, что должно было быть привычным утренним стояком, казалось, можно забивать гвозди. Из горла едва не вырвался скулёж, когда перед глазами встал ни капли не потускневший сон. Дин облизал губы, когда единственная мысль выделилась внятностью. Сон хотелось сделать реальностью.       Что-то внутри взбунтовалось, бескомпромиссно утверждая, что ненависть к себе и Михаилу заодно станет единственным последствием, но нарастающий жар во всём теле и тугое, колючее, почти болезненное возбуждение не оставили шансов подумать ещё раз. Дин завёл руку за спину, на ощупь нашёл ладонь Михаила и потянул её к себе, невольно переплетая их пальцы на мгновение.       Стыд вспыхнул, когда соединённые ладони коснулись живота, но сгорел безвозвратно в чувстве предвкушения, которое затмило собой всё и превратилось в жизненно необходимую потребность. Изумлённый, сильно приглушённый стон Михаила, только заставил кровь в венах вскипеть. Вдох застрял в горле, когда пальцы Михаила без побуждения проникли под резинку пижамных брюк.        — Дин, — хриплый шёпот пощекотал шею и отправил сноп мурашек вдоль позвоночника. Дин смутно осознал, что его трясет как в лихорадке. Пальцы Михаила неожиданно ловко обвили член, чуть сжали, и мир перевернулся в одночасье, чтобы уже никогда не стать прежним. Михаил с ощутимой нерешительностью двинул руку вверх. — Так хорошо?        — Мм, — ни на какой внятный ответ, казалось, не могло хватить сил, даже если бы от этого зависела жизнь.       Странное чувство, что что-то ломается глубоко внутри, намного глубже, чем можно представить, но не ради разрушения, а чтобы открыть дорогу чему-то новому, накрыло на миг, но утонуло в огне, которым теперь была охвачена каждая клетка тела. Михаил, прижавшийся сзади вплотную, казался раскалённым источником самой жизни. Перед глазами всё вращалось размытой каруселью.       Дин скользнул рукой в штаны, накрыл ей ладонь Михаила и парой резких движений задал темп. В голове словно взорвалась термоядерная бомба. Пульс, казалось, грохотал в висках, отдавался во всём теле и грозил пробить кожу изнутри. Не было не просто мыслей, но даже намёка на них. Хриплые стоны быстро превратились в один протяжный и умоляющий. Михаил стал единственным миром.       Сохранившееся на грани сознания понимание, что они всё ещё одеты, добивало окончательно, взвинчивая возбуждение на незнакомый уровень. Воздух ощущался тягучим, а возможность удовлетворить потребность в нём — миражом. Михаил неожиданно начал целовать его шею, ускорил темп, и перед глазами всё-таки взорвалась сверхновая. Тело пробила крупная дрожь.       Сокрушительный оргазм, не оставляющий даже шанса поверить в то, что он может быть сильнее и ярче, погрёб под собой как лавина. Осознание, что его переворачивают на спину, пробилось в затуманенный рассудок, словно растворившийся в иллюзорном ослепившем сиянии взрыва, с трудом. Взгляд упрямо отказался фокусироваться, но чутьё заставило приложить усилие.       При виде Михаила, который навис над ним и смотрел с пьянящей жаждой, в горле резко пересохло. Дыхание, которое и приблизительно не собиралось восстанавливаться, сорвалось на отдельные рваные вдохи. В голове неожиданно мимолётно просветлело, и стыд за проявленный эгоизм накрыл с головой. Михаил чуть склонил голову и взглядом выразил вопрос.       Пообещав себе, что он обдумает всё происходящее в какой-нибудь другой жизни, Дин сам подался навстречу, позволяя губам соприкоснуться. Руки отказывались подчиняться, и потребовалось усилие воли, чтобы вскинуть одну из них и дотянуться до ремня на джинсах Михаила. Глубокий стон сбил внимание, рука соскользнула, и Михаил неожиданно вздрогнул всем телом.       Дин замер, наблюдая, как расширяются глаза Михаила даже не в изумлении, а в чём-то определённо его превосходящем. Свет, на этот раз буквальный, который Михаил, казалось, изо всех сил старался сдержать, разошёлся от всего его тела. Михаила трясло, и дрожь, едва начавшая успокаиваться, охватила тело с новой силой. Дин облизал губы, подавился очередным вдохом, и сдался моменту.       Сильный рывок заставил Михаила утратить равновесие и рухнуть на него. Тяжесть чужого тела неожиданно оказалась приятной. Дин нервно облизал губы ещё раз. Осознание случившегося появлялось быстрее, чем хотелось бы. Паника, уверенно поднимающаяся из глубин разума, мешалась с пониманием, что настолько хорошо не было ни с кем и никогда.       Мелькнувшая в голове мысль, что случившееся даже сексом назвать нельзя, вызвала истерический смешок. Михаил странно дёрнулся, но подняться не попытался. Незнакомая в принципе своём нежность, взявшаяся будто бы из ниоткуда, требовала усилить контакт и бормотать всякие глупости. Запоздало проснувшийся здравый смысл побуждал бежать, не считаясь с тем, что в этот раз это бессмысленно.       Комната медленно переставала вращаться, что только подчёркивало существование реальности. Дин прикрыл глаза, катастрофически не понимая, что делать теперь. Ожидаемое отвращение так и не пожелало появиться, но глубокий страх оживился и сковал изнутри. Отчётливое понимание, что Михаил не очередная девочка на ночь, с которой получится разбежаться без потерь, загоняло в тупик.        — Дин…        — Нет, чувак, — отрицание вырвалось раньше, чем Михаил успел договорить просто имя. — Мы не будем об этом разговаривать. Совсем не будем, — с нажимом уточнил Дин, когда Михаил приподнялся на руках и с недоумением нахмурился. — Я… — Дин, избегая пронзительного взгляда, который теперь чувствовал всей кожей, быстро махнул рукой на дверь, ведущую в ванную комнату. — Может, ты уже с меня слезешь? — от двусмысленности фразы щёки полыхнули жаром с новой силой.        — Конечно, — ровный тон Михаила не оставлял возможности понять, что он думает на самом деле, и почему-то отозвался неприятным уколом внутри. — Я позабочусь о завтраке.       Дин отрывисто кивнул и вскочил с кровати, едва Михаил поднялся на ноги. Навязчивая мысль, что Михаил продолжает на него смотреть, не оставила даже тогда, когда комнату наполнил тихий шелест крыльев, а дверь ванной захлопнулась за спиной. Дин вцепился руками в края раковины и нехотя посмотрел в зеркало. Лихорадочно блестящие глаза и выделяющиеся цветом щёки заставили застонать.       Осознание, что Михаил бы и пальцем его не тронул в подобном смысле, если бы не проявленная им самим инициатива, какой бы кривой она не вышла, отравляло и заставляло задумываться о том, чего он хочет на самом деле. Дин сжал пальцы так сильно, что костяшки побелели и послали прострелы боли до самых локтей. Перед глазами упрямо вставали сцены сна и яви.       Мысль о полноценном сексе с мужчиной промелькнула в сознании, как Дин ни пытался её отогнать, и вызвала яркое отвращение, смешанное с жарким и постыдным возбуждением. Дин чудом сдержал желание разбить зеркало или удариться об него головой. Нежелание верить, что собственное тело могло предать так подло и неожиданно, ломалось о совершившуюся по факту реальность.       Поиск оправданий закончился, не начавшись, из-за катастрофического нежелания это делать. Дин с силой втянул в себя воздух, дёрнул щекой, понимая, что получился всхлип, и зажмурился. Острая необходимость понять, чего он в итоге желает, заставила мысли моментально свернуть к Михаилу. Бурное воображение подбросило картинку обнажённых сплетённых тел.       Смесь эмоций достигла своего пика, руки сжались в кулаки и с силой ударили по зеркалу. Осколки брызнули во все стороны, раня лицо, шею и усыпая раковину, пол и даже частично ванну. Из порезов на руках моментально заструилась кровь. Дин равнодушно смотрел, как она капает на белоснежный фарфор и медленно стекает по нему струйками, останавливаясь на мелких осколках, если они попадались.        — Дерьмо, — горький шёпот сорвался с губ, а израненные руки ударили по острым краям стекла, которые чудом удержались в обычной деревянной раме.        — Дин, — в голосе Михаила почему-то причудилась боль, которая странно наложилась на боль от более глубоких порезов теперь и в районе запястий. Сильные руки схватили за плечи и развернули. Дин помотал головой, отказываясь встречаться взглядом с Михаилом. Смутное понимание, что весь беспорядок исчез в мгновение ока, а зеркало вновь стало целым, сознание отметило машинально. Отсутствие крови и неприятных ощущений в руках отпечаталось в мозгу следом. — Очевидно, утопление не самое страшное, что могло прийти тебе в голову, — с непонятной интонацией констатировал Михаил.        — Да пошёл ты, — без особо запала огрызнулся Дин скорее ради того, чтобы сказать хоть что-то.        — Хватит, — Михаил неожиданно с силой встряхнул его, и Дин моргнул, когда зубы клацнули. — Я не знаю, что тебе предлагать, Дин. Я могу стереть тебе память. О сегодняшнем утре. О себе. Могу уйти и больше никогда не появляться в твоей жизни. Если это хоть как-то… Я не собираюсь смотреть на то, как ты причиняешь себе вред. Однажды меня может не оказаться рядом. Или я могу не успеть. Я не… — голос Михаила неожиданно сорвался, а он сжал губы.        — Ты… — Дин приоткрыл рот, неожиданно кристально ясно понимая, что Михаил боится за него настолько, что действительно готов даже уйти. — От такой фигни не умирают, — кривая улыбка явно усугубила ситуацию в разы.        — Но я не знаю, какую ты устроишь в следующий раз, Дин, — Михаил незначительно повысил голос, но в нём слышалась не злость, а неприкрытое отчаяние. — Я не знаю тебя. Я хочу узнать. Сделать это по-человечески, потому что ты человек. Я не касаюсь твоих мыслей. Не ограничиваю твою волю. Я не желаю это делать. Но я не вижу… Не знаю, что сделать ещё. Однако я вижу, что тебе невыносимо находиться рядом со мной, за исключением отдельных моментов. Но я не понимаю…        — Я… — Дин уцепился за паузу, допущенную Михаилом, но тут же растерялся. Острое желание попросить не уходить никогда вылилось во что-то совсем не то: — Уже хочешь свалить? Ну, быстро ты. Пожалуй, запишу в коллекцию личных рекордов.        — Дин, — глаза Михаила на миг полыхнули ярким светом, но это почему-то не вызвало даже намёка на страх. — Я не хочу от тебя уходить, — с расстановкой произнёс Михаил, будто желая убедиться, что слова воспринимаются. — Никогда. И я тебе уже это говорил. Но если моё присутствие будет приводить к тому, что ты в лучшем случае будешь причинять себе вред, а в худшем — пытаться убить себя, то я готов поступиться своими желаниями. Я не понимаю. Неужели ты бы смог просто смотреть, если бы человек, находящийся рядом с тобой, вёл себя так из-за тебя?        — Я… — воздух застрял в горле вместе со словами, а Дин нервно заскользил взглядом по помещению, не понимая, куда деть только нарастающее желание прижаться к Михаилу в поисках объятий и утешения и стремительно разгорающийся стыд. Тело самовольно подалось вперёд, но разум пресёк порыв. — Да чёрт бы его всё побрал, — беспомощно пробормотал Дин, ловя себя на жгучей потребности извиниться, блокируемой гордостью.        — Дин, — тихий оклик Михаила наложился на неуверенное, осторожное, но крепкое объятие. Силы покинули разом, и Дин вжался в Михаила всем телом раньше, чем успел задуматься над действием. Из горла рванулся новый всхлип. Чувство вины, успешно прячущееся за другими эмоциями, неожиданно вышло на первый план и опутало ядовитыми нитями. От осознания, что то, что могло стать прекрасным утром, испортил он сам, Дин почувствовал тошноту. — Маленький, ну что ты? — неподдельная забота добила окончательно. Дин зажмурился, ощущая, как глаза жжёт, и уткнулся лбом в плечо Михаила, который медленно начал гладить его спину. — Дин, я… Мне невыносимо видеть, как ты причиняешь себе боль. Я не хочу быть её источником в твоей жизни. Но я хочу быть рядом с тобой. Я понимаю, что я виноват…        — Да ни в чём ты не виноват, — невозможность и дальше выслушивать терзания Михаила, для которых в этот раз не было никаких оснований, толкнула открыть рот. Дин отказался поднимать голову, не считаясь с тем, что слова звучат глухо и куда-то в куртку Михаила. — Я не знаю, что делать даже со своей долбаной жизнью. А теперь я… Понятия не имею, что делать с тобой. С собой. С нами, — незнакомое в таком контексте обобщение неожиданно далось легко. — Со всем этим… — Дин стиснул зубы на долю секунды, когда легкость закончилась моментально, и назвать вещи своими именами просто не хватило духу. — Ты, может, и ангел, чувак, но тут даже ангельского терпения… — Дин махнул рукой, ощущая опустошённость, которая не позволила даже закончить фразу, и попытался отстраниться, но Михаил и не подумал его отпускать.        — Дин, — тепло окатило воздушным валом от простого обращения, и яркое желание сгрести Михаила, вернуться в кровать и больше никогда не вспоминать о реальности, обожгло изнутри. — Мне не нужно тебя терпеть. Никогда не будет нужно. Я… — Михаил неожиданно умолк и изменился в лице.        — Какого хрена ещё стряслось? — грубее, чем хотел, спросил Дин, мгновенно понимая, что перемена никак не связана ни с настроением Михаила, ни с ними.        — Адам, — лаконично отозвался Михаил, будто бы прислушиваясь к пространству.        — О. Ясно, — неуместная, но от этого не менее жгучая ревность вспыхнула внутри моментально.        — Дин, он молится и мне, и Люциферу. Они с Мэг… Что-то произошло, — Михаил тряхнул головой, будто отгоняя наваждение. Дин нервно облизал губы, ощущая, как ревность мгновенно сменяется неприятным раскаянием. — Я проверю…        — Даже не думай свалить без меня, — выпалил Дин. — Он вообще-то мой брат. И я не собираюсь отсиживаться в шикарной…       Дин оборвал сам себя, когда Михаил, окинув его пристальным взглядом, шевельнул пальцами. Лёгкий ветерок обдал тело холодом, а спальная одежда сменилась на повседневные джинсы, футболку и рубашку. Благодарность застыла на губах, когда тело ощутило невесомость, а в следующее мгновение перед глазами оказалась картина, от которой по венам разлился ледяной чистый ужас.

***

      Адам замотал головой, отчаянно стараясь не дать сознанию вновь уплыть во тьму. Молитвы Михаилу и Люциферу вертелись в голове на повторе, смешивались, путались, но оставались всё-таки достаточно чёткими, чтобы дарить надежду. Адам бросил короткий взгляд на Мэг, которая лежала без намёка на движение, и от всей души понадеялся, что демоны могут терять сознание.       Страх от непонимания, сколько времени прошло с момента изгнания другого Михаила, душил изнутри. Адам попытался сосредоточиться, но голова отозвалась только неистовой болью и закружилась. Ответа, сколько он пролежал в обмороке, в который провалился почти сразу после активации символа, так и не нашлось. Холод грозил утопить в себе и успел сковать ноги, отняв их подвижность.       Взгляд, который получалось фокусировать с огромным трудом, выхватил появившихся из воздуха Михаила и Дина, а через секунду и Сэма с Люцифером, которые выглядели сонными и чуть растерянными. Облегчение обрушилось сродни цунами и смыло остатки сил. Неоднократно прикушенный язык и увеличенные за счёт кровавой корки минимум раза в четыре губы отказались подчиняться.        — Твою мать, малой, — Дин, который и без того казался мрачнее некуда, заметно побледнел.        — Адам, — хором и параллельно с Дином произнесли Михаил и Сэм, с отличающимися, но схожими интонациями.        — Какого?.. Малый, — глаза Люцифера полыхнули красным, а он первым двинулся не к нему, а к Мэг. — Мэгги…       Адам чуть расслабился, понимая, что для бесконечно преданного ему демона Люцифер сделает всё, что сможет, и попытался улыбнуться, когда заметил, что ринувшиеся к нему самому Дин и Сэм остановились с разницей в долю секунды, пропуская Михаила. Знакомые и надёжные руки бережно обхватили за плечи, и Адам не сразу осознал, что по щекам бегут слёзы.        — Сейчас, малыш, — негромкое обещание Михаила что-то перевернуло внутри окончательно, и слёзы хлынули бесконтрольным потоком.       Осознание, насколько его успел изувечить другой Михаил, появлялось по мере того, как затягивалось исцеление. Михаил бережно скользил ладонью вдоль тела, практически не касаясь, но задерживаясь каждые несколько секунд. Боль исчезала стремительно, но оставляла отвратительные фантомные ощущения. Адам, давясь вдохами, заставил себя повернуть голову.       Мэг, белее снега, медленно садилась, опираясь на руку Люцифера, который, явно не придавая этому значения, опустился возле неё на колени. Тяжесть, рождённая уверенностью, что другой Михаил всё-таки успел убить Мэг, развеялась разом и оставила внутри пустоту, которая довела истерику до грани помешательства. На мгновение чудесное спасение показалось сном.        — Михаил? — Адам с трудом выдавил первое слово, и внезапно осознал, что губы ощущаются как обычно. — Ты же настоящий? Вы все? Сэм? Дин? Михаил, мама… Он убил её. Пожалуйста…        — Боже, — выдох Сэма откуда-то сбоку неожиданно немного успокоил. Адам вздрогнул, почувствовав, как его дополнительно обнимают две пары рук, но быстро расслабился, когда зрение, которое наконец-то перестало сбоить, опознало Сэма и Дина. — Адам, что тут произошло? — мягкий тон Сэма вызвал желание прижаться к нему и каким-нибудь волшебным образом забыть обо всём.        — Он… — горло сдавило спазмом. Адам беспомощно перевёл взгляд на Михаила. — Ты можешь?.. — пальцы коснулись виска, обозначая просьбу более явно.        — Конечно, — немедленно отозвался Михаил, который выглядел пугающе виноватым.       Тёплые пальцы аккуратно легли на оба виска, и Адам прикрыл глаза. Понимание, что у него ничего не болит и вообще он чувствует себя отлично физически, никак не хотело приживаться в мыслях. Адам сделал глубокий вдох и заставил себя сосредоточиться на случившихся событиях. Дрожь пронзила на первом же воспоминании. В груди словно сжалась ледяная рука.        — Михаил, — резкий оклик Дина заставил распахнуть глаза, которые успели закрыться сами по себе, и сосредоточиться.       Адам нервно облизал губы, когда сообразил, что Михаил успел убрать руки и выпрямиться. В комнате сверкали молнии. Адам моргнул, медленно понимая масштаб трагедии, а потом попытался встать, но мышцы не пожелали слушаться. Дин, до этого присевший на корточки, поднялся и кинулся к Михаилу, будто бы и не замечая его горящих глаз и ветра, который присоединился к молниям.        — Мишель, — крик Люцифера ударил по и так натянутым нервам. — Ты совсем долбанулся? Какого ты творишь?        — Михаил, так ты ему не поможешь, — Дин схватил Михаила за плечи и с силой тряхнул. Адам поймал себя на том, что брови невольно ползут вверх. — Никому не поможешь. Ты нас всех угробишь нахрен. Михаил, смотри на меня. Мы разберёмся, слышишь? Прекрати это, чёрт тебя возьми.        — Дин, — Михаил моргнул, а через мгновение его взгляд стал человеческим и осмысленным. Молнии исчезли, как будто и не было, забрав с собой и ветер. — Я… Мне жаль, — Михаил окинул взглядом всех поочерёдно. — Все в порядке?        — Прекрасный вопрос, Мишель, — Люцифер вскинулся моментально и отошёл от Мэг, которая выглядела заметно лучше. — Ты бы ещё спросил после того, как тут остались бы кучки пепла. Ты растерял последние мозги?        — Тебе стоит это увидеть, Люцифер, — лицо Михаила превратилось в каменную маску, но взгляд, которым он проводил отступившего на шаг назад Дина, выражал целую гамму эмоций.        — Если ты сумеешь обойтись без спецэффектов… — Люцифер явно умышленно не закончил фразу и против обыкновения не гримасничал, а сильно хмурился.       Адам сглотнул, когда глаза Михаила вновь налились голубым светом, а Люцифера в ответ полыхнули красным, но быстро расслабился, понимая, что никаких сопровождающих явлений не наблюдается. Люцифер странно передёрнулся и отвернулся первым, когда к нему подошёл Сэм. Обмен взглядами уже между ними закончился тем, что пальцы Люцифера скользнули по виску Сэма.       Удивление от осознания, насколько эти двое успели поладить, если теперь общаются совсем без слов, осело в памяти галочкой для обдумывания когда-нибудь позже, а Адам обернулся к Мэг, ещё заметив мельком, что Дин посмотрел на Михаила с вопросом и требованием одновременно. Горло вновь сжало спазмом, когда Мэг окинула его диким взглядом, будто не узнавая.        — Эй, — тихо окликнул Адам и медленно пополз по полу к ней, понимая, что всё ещё недостаточно доверяет ногам, чтобы на них встать. — Мэг, ты меня слышишь? Эй, ну же, это я, Адам. Мне безумно жаль за всю эту хрень, но блин… Мэг?        — Малыш… — потерянное бормотание показалось неосознанным, но впечатление развеялось, когда Мэг неожиданно вскинулась и оглядела его уже явно осмысленно, хотя и с легко читаемой паникой. Адам подполз ближе, и только моргнул, когда вдруг оказался в удушающем объятии. — К чёрту свидания. Ты жив, — Мэг всхлипнула и лихорадочно зашарила по его телу руками, похоже, пытаясь убедиться в отсутствии повреждений.        — Эй, ну тише, всё. Уже всё, — Адам сам не понял, как обхватил лицо Мэг ладонями и заглянул ей в глаза, пытаясь успокоить. — Всё позади, слышишь меня? Прости. Если бы я не ляпнул при нём в начале…        — Он бы просто убил меня сразу. Ты спас мне жизнь, — Мэг передёрнулась всем телом и вжалась лбом в его лоб. — Я… Ты человек. Ты просто человек. Когда он тебя… — от нового всхлипа, который прозвучал громче прежнего, в груди защемило.        — Я в порядке, — негромко заверил Адам, пытаясь сделать тон максимально убедительным. — Михаил всё исцелил, всё хорошо.        — Это как-то сотрёт память о том, что этот урод успел с тобой сделать? — в голосе Мэг прозвучали отчётливые истерические нотки, а она неожиданно сжала его куртку с такой силой, что послышался хруст суставов.       Адам, мысленно махнув на всё рукой, подался вперёд и приник к губам Мэг долгим поцелуем, искренне надеясь, что реальные ощущения начнут хоть как-то затмевать всё, что они успели пережить. Мэг, которая сначала вздрогнула, уже через миг переместила руки ему на шею и приоткрыла губы. Тело моментально отреагировало вспышкой возбуждения, словно отчитываясь, что оно здорово.        — И впрямь, к чёрту свидания, — Адам всё-таки мимолётно отстранился, желая убедиться, что Мэг действительно отдаёт себе отчёт в том, что делает, и только улыбнулся, когда та потянулась к нему сама. Очередной поцелуй оказался далёк от невинности и сильно затянулся. Смутное понимание, что все остальные теоретически ещё находятся в комнате, заставило нехотя отстраниться. Мэг прерывисто вздохнула и уткнулась лбом теперь ему в плечо. Адам перевёл дыхание, отмечая, что она хотя бы ощутимо расслабилась, погладил её по спине и осмотрелся. Дин попался на глаза первым и изучал их настолько странным взглядом, что Адам выпалил: — Дин, лучше просто не открывай рот. Честное слово, только ляпни что-нибудь о том, что она демон, и я за себя не отвечаю.        — Я и не собирался, малой, — Дин повёл плечом и растянул губы в улыбке, не оставляя шанса понять, насколько его заявление соответствует действительности.        — Как раз таки собирался, Дин, — Сэм слабо усмехнулся, невесело, но определённо искренне.       Дин только бросил на Сэма чуть раздражённый взгляд, но не огрызнулся, а потом и вовсе усмехнулся в ответ и чуть развёл руками, словно признавая поражение. Адам поймал себя на мимолётной зависти к тому, что взаимопонимание между Сэмом и Дином не исчезало полностью даже тогда, когда они вроде как были в ссоре, и осознании, что сейчас стать частью их семьи хочется как никогда.        — Слушайте, это всё, конечно, хорошо, — Адам вздохнул, ощущая саму возможность сделать это свободно маленьким чудом, и потёр лоб. — В смысле спасибо, что отозвались. Я… Просто спасибо. Но это псих может вернуться в любой момент. Я даже не помню, когда применил эту фигню, но… — Адам осёкся, когда машинально опустил взгляд на пол, собираясь указать на символ, и понял, что кровь, зубы и части других органов исчезли без следа. Горячая волна благодарности поднялась изнутри и превратилась в сокрушительный вал, когда взгляд упал на Кейт, которая, судя по ровному дыханию, просто спала, лёжа на кровати. — Чёрт, вы… Спасибо, — голос невольно упал до шёпота, а Адам попытался проглотить вновь подступившие слёзы, но безуспешно.        — Тише, — Сэм оказался рядом мгновенно, приобнял за плечи, для чего ему пришлось неудобно склониться, и мягко предложил: — Давай для начала встанем, да? Тут вполне удобные кресла. Не спеша, хорошо?        — Мэг, — Адам отрицательно замотал головой, когда Сэм попытался его поднять. Удивление вспыхнуло внутри, когда тот спокойно кивнул и отошёл, чтобы протянуть руку Мэг, которая явно без колебаний за неё ухватилась. Дин приблизился незаметно и решительно ухватил его за плечо. Адам обернулся, наткнулся на удивительно понимающий взгляд и сделал усилие, чтобы всё-таки встать. — Спасибо.        — Ты никогда не забудешь это до конца, малой, — Дин неожиданно притянул его в скупое, но объятие, и Адам заморгал, задавшись вопросом, в реальности ли он. — Но ты научишься с этим жить, — горечь и какое-то неуловимое понимание резко заставили вспомнить, что Дин побывал в Аду и совсем не в качестве гостя.        — Я… спасибо, — даже понимая, что лаконичная благодарность не выражает ничего, Адам просто не смог найти подходящих слов. — Дин, слушай, сейчас точно нифига не время, но я… Я наговорил много всякой фигни. Прости меня. Ты, конечно, тот ещё придурок временами, но мне точно не стоило…        — Проехали, малой, — почти беспечно бросил Дин, едва возникла незначительная пауза, и криво усмехнулся. — Ты не видел нас с Сэмом, когда мы били друг другу физиономии.        — Боже, Дин, ты ещё сирену вспомни блин, — даже не видя Сэма, Адам улыбнулся, испытывая абсолютную уверенность, что тот чуть обречённо возвёл глаза к потолку. — Мэг, нормально? — вопрос уже явно был адресован не Дину, и Адам тут же развернулся.        — Да, — Мэг, которую Сэм успел усадить в кресло, выглядела чуть дезориентированной, но тряхнула головой и уже куда более осознанно добавила: — Да, всё нормально. Спасибо. Отец…        — Люцифер, — бескомпромиссная поправка прозвучала серьёзным и мрачным тоном. Адам сглотнул, поймав себя на мысли, что таким Люцифера он ещё не видел. Вроде бы никак не изменившись, тот излучал силу и угрозу. — Ты сейчас вместе с малым отправишься в Ад, и…        — Что? — Адам почти подскочил на месте, когда смысл фразы дошёл в полной мере. — Нет, я не собираюсь…        — Адам, я согласен с Люцифером, — непреклонно перебил Михаил. — Я исцелил все имеющиеся повреждения, но организму требуется отдых. Мэг также крайне желательно не пользоваться силой в течение какого-то времени и нормально восстановиться. Я взял на себя смелость усыпить твою мать, но это лишь временная отсрочка. Вам всем небезопасно находиться на Земле в принципе.        — Потому что это выродок может вернуться за костюмчиком, который хочет? — Адам упрямо сжал губы и с шумом втянул в себя воздух. — Можно подумать, он не доберётся до Ада, если ему взбредёт это в голову.        — Там ему будет намного сложнее вас найти, — проинформировал Михаил. — Также стоит учитывать, что потенциально Ад может если не отразить, то сдержать атаку небесного воинства. Один архангел, даже если он очень силён…        — Михаил, я не собираюсь убегать от этого психа, — Адам резко перебил, осознав, что с каждой фразой всё больше упускает их смысл. — Я так не могу, понимаешь? Для меня сбежать сейчас, это признать, что я проиграл. И я не хочу с этим жить и ходить потом по психотерапевтам, я вообще не хочу так жить. Я хочу отомстить этому ублюдку. И ты меня не остановишь.        — Адам, послушай меня, — Михаил свёл брови, и только неприкрытое беспокойство в его глазах мешало разозлиться всерьёз.        — Михаил, — Дин тронул его за запястье, очевидно, привлекая внимание. Адам чуть прищурился, когда на лице Михаила мимолётно отразилось изумление. — Поверь, ему нужна эта возможность. Пусть остаётся.        — Он ребёнок, Дин, — явное нежелание возражать Дину, которое читалось буквально в каждом жесте Михаила, всё-таки не остановило того от произнесения фразы. — Он пережил достаточно, чтобы…        — Вот именно, — Дин поджал губы. — Он пережил. Не тебе и не мне за него решать, что ему с этим делать.        — Слушайте, я всё ещё здесь, — раздражённо вмешался Адам, машинально подмечая, что Михаил с Дином явно стремятся к тому, чтобы научиться разговаривать, но и понимая, что сейчас это чревато ссорой. — Я не ребёнок, Михаил. Может, им был тот Адам, которого съели гули. Но его уже давно нет.        — Одна прогулка по Лас-Вегасу не делает тебя взрослым, — выдержка Михаила, казалось, дала серьёзный сбой, а глаза на мгновение засветились. Адам невольно отметил, что сейчас тот похож на обычного человека как никогда. — У тебя нет навыков для боя, нет…        — Да какая разница? — злость всё-таки вспыхнула, но как-то неуверенно, будто бы нехотя. Адам поднялся на ноги. — Я не могу, понимаешь ты или нет? Не могу сидеть где-то в четырёх стенах, пока вы все тут рискуете собой. Не могу жить с ощущением, что какой-то ублюдок…        — Малыш, — Адам умолк, когда Мэг неожиданно обняла его со спины. — Не горячись.        — Ты с ним тоже согласна? — обида взметнулась моментально и отразилась в голосе.        — Лас-Вегас? — недобрым тоном поинтересовался Дин у Михаила, очевидно, пользуясь образовавшейся паузой.       Адам едва не застонал, понимая, что это последнее, с чем им нужно разбираться, и поискал взглядом Сэма и Люцифера. Они тихо переговаривались, но разом умолкли, заметив внимание к себе. Адам взглядом выразил мольбу, и поморщился, когда понял, что не услышал ответ Мэг и пропустил продолжение разговора Дина с Михаилом. Голова разболелась окончательно.        — Слушайте, так мы ни до чего не договоримся, — Сэм решительно шагнул к ним. — Адам, я частично согласен с Дином, а частично с Михаилом, но в любом случае считаю, что решение должен принимать ты. Но отдых тебе действительно необходим. Даже восемь часов сна в Аду это всего четыре минуты на Земле. Я понимаю, что и за них много чего может случиться, но всё же настаиваю, чтобы ты хотя бы выспался.        — Я… Ладно, да. В смысле я понимаю, что это разумно, — Адам устало прикрыл глаза, ощущая, как весь запал вдруг испарился. — Но если это просто попытка отправить меня туда, а потом там и оставить… Я знаю, что ты так не поступил бы, но…        — Малыш, если что, тебя перенесу на Землю я, обещаю, — быстро вмешалась Мэг. — Но твою мать, мне кажется, безопаснее оставить в Аду. Сообразим ей какую-нибудь комнатушку. Отправим мелкую шушеру за едой, шмотками, ну и что ей там ещё надо.        — Адам, я… Я действительно не имею права решать за тебя. Я понимаю, — Михаил говорил чуть нехотя, но явно искренне. — Мне жаль, если я слишком давил. План Сэма выглядит хорошим… компромиссом.        — Всё нормально, — быстро отозвался Адам, краем глаза отмечая, что Дин сверлит Михаила взглядом, но не сделал даже попытки отойти от него. Адам развернулся, оставил на виске Мэг извиняющий поцелуй, освободился, подошёл к Михаилу и крепко его обнял. — Честно, всё нормально. Я понимаю, что ты просто беспокоишься. И прости, что кричал. И спасибо за маму, и за исцеление, и вообще за всё.        — Пообещай мне, что ты хотя бы выспишься, Адам, — Михаил тяжело вздохнул, но погладил его по спине, даря тепло и спокойствие, а затем тише и более напряжённым тоном добавил: — Мне очень жаль, что меня не было рядом вовремя. Прости меня, малыш.        — Ты не знал, — тут же запротестовал Адам, заставив себя отстраниться, чего делать катастрофически не хотелось. К Михаилу тянуло если и не как к отцу, то как к старшему надёжному другу, у которого всегда можно найти убежище и поддержку. — Серьёзно, я… — Адам обвёл взглядом остальных, изначально желая убедиться, что Дин и Мэг не отреагировали на устроенную им сцену слишком остро. Намерение забылось по мере того, как он натыкался на виноватые взгляды Люцифера, Сэма и даже Дина. — Эй, стоп. Ребята, никто ни в чём не виноват, ладно? Люцифер, ты вообще приставил к нам демонов для охраны. Никто не мог знать, что этот пернатый упырь вылезет из какой-то дыры и решит поиграть в Гитлера в нашем мире. Да, это хреновое стечение обстоятельств, но никто из вас не мог его ни предвидеть, ни предотвратить. Я… — шелест крыльев заставил страх взметнуться с такой силой, что любые слова вылетели из головы мигом.        — Михаил, мне нужно с тобой… — незнакомый темнокожий мужчина, который начал говорить уверенно, но умолк, обозрев комнату, заставил страх обернуться чистой паникой. Адам попытался вдохнуть, но это привело только к тому, что пульс подскочил в разы, а грудь сдавило невидимыми тисками. — Что здесь происходит?        — Адам, — Михаил оказался рядом мгновенно, очевидно, заметив его состояние. — Это наш с Люцифером брат, Рафаэль. Он не причинит тебе вреда. Никто не причинит, пока я рядом.        — Малыш, дыши, — Мэг, очевидно, бросившаяся к нему параллельно с Михаилом, обхватила его лицо ладонями и заглянула в глаза. Адам медленно сделал надрывный вдох. — Вот так. Ты молодец, — ласковый тон Мэг звучал непривычно, но согревал. Адам прикрыл глаза на долю секунды, чувствуя, как охватывает стыд. — Эй, лучше? — с неподдельной заботой осведомилась Мэг, и Адам только благодарно сжал её ладонь.        — Да. Да, я в порядке. Простите. Просто крылья… — Адам абстрактно повращал рукой в воздухе, отказываясь обдумывать мысль, что психотерапевт ему всё-таки понадобится.        — Рафи, тебя не учили, что если появиться где-нибудь неожиданно, можно и отгрести? — елейный тон Люцифера неожиданно разрядил обстановку, а недоумение, проступившее в глазах Рафаэля, позабавило, казалось, даже Михаила.        — Что случилось, Рафаэль? — серьёзный тон вернулся к Михаилу мгновенно, а он ощутимо напрягся.        — На Земле появился незваный гость, — Рафаэль явно некоторое время не хотел говорить, но всё-таки ответил. — Архангел. Твой…        — Злобный братец-близнец, — бесцеремонно перебил Люцифер, состроив одну из привычных для него гримас. — А тебе об этом райская птичка нашептала? Или ты успел лично свидеться с альтер эго нашего праведного Мишеля?        — Люцифер, — мягко одёрнул его Михаил и остановил на Рафаэле пристальный взгляд. — Откуда тебе об этом известно?        — Группа из ангелов, демона, человека и пророка из другого мира вызвала меня на Землю с помощью ритуала призыва. Он стал известен пророку из ангельской скрижали, — сухие, лишённые любой эмоциональной окраски ответы Рафаэля напрягали. Адам дёргано облизал губы и притянул Мэг в объятие, стараясь убедить себя в том, что в присутствии Михаила и Люцифера ей ничего не грозит. — Им довелось видеть момент прибытия другого Михаила с его армией.        — Армией? — в один голос переспросили Дин и Сэм, с разными интонациями, но одинаковым выражением лиц.        — Где те, кто тебя призвал? — Михаил то ли проигнорировал заявление о том, что его двойник явился не один, то ли не счёл его достаточно важным в сравнении. Адам не удержался от слабой улыбки, когда Дин бросил на Михаила взгляд, в котором улавливалось обиженное возмущение. — О каких ангелах идёт речь?        — Я могу доставить их всех к тебе, — незамедлительно отозвался Рафаэль, и исчез, как только Михаил согласно кивнул. Ожидание не продлилось и минуты, и Адам моргнул, разглядывая прибывшую компанию. — Это… — начал Рафаэль, но шанса продолжить ему не оставили.        — Бобби? — с изумлением воскликнул Сэм, почему-то неверяще глядя не в лицо, а на ноги рыжеволосого немолодого мужчины.        — Кас? — параллельно с ним выдал Дин. — Боже, чувак, ты-то как умудрился вляпаться во всё это дерьмо?        — А как я его, значит, не беспокоит, — ворчливо отозвался тот, кого Сэм назвал Бобби.        — Бальтазар, — констатировал Михаил, едва скользнув взглядом по Кастиэлю и остановив его на симпатичном мужчине средних лет.        — Михаил, — тот упрямо вздёрнул подбородок, явно пытаясь скрыть если и не страх, то опасение.        — Прямо встреча старых друзей, — Люцифер явно умышленно выбрал умилённый чересчур жизнерадостный тон, но взгляд, которым он прошёлся по всем новоприбывшим, был холодным и цепким. — Приветики. Что, со мной поздороваться никто не желает? Мишель, воспитатель из тебя…        — Вы кто вообще все нахрен такие? — взвинченный голос тут же привлёк всеобщее внимание к совсем юному с виду парнишке. Адам чуть прищурился, ловя себя на заочной симпатии хотя бы в силу сочувствия. — Простите. Просто он ничего не объяснил, — парень ткнул в воздухе пальцем в сторону Рафаэля. — Я Кевин.        — Абзац, — резюмировал представительный мужчина в явно дорогом пальто и с отчётливой нервной нотой добавил, обернувшись к Бальтазару: — На встречу с трёмя твоими старшими братцами я не подписывался, пташка.        — Ты вообще кто? — Люцифер смерил говорившего пристальным взглядом, явно не обращая внимания на то, что почти повторяет вопрос Кевина, и забавно наморщил нос. — Что-то не припомню тебя в списках переписи населения.        — Я Кроули, — горделивое представление сильно смазал страх, который мужчина явно изо всех сил пытался замаскировать.        — Кроули, Кроули… — Люцифер задумчиво пощёлкал пальцами, похоже, ища имя в памяти. Адам едва истерически не рассмеялся, когда часть присутствующих нервно вздрогнула. — Палач? Буфетчик?        — Я Король перекрёстков, — гордость явно всё-таки взяла верх над страхом, и Адам тихо фыркнул, признавая, что Кроули хотя бы забавный.        — Люцифер, я полагаю, ты можешь разобраться со своими подчинёнными позже, — вмешался Михаил, когда Люцифер открыл рот в очередной раз. — У нас есть более серьёзная проблема, требующая скорейшего решения. Кто может предоставить мне воспоминания о появлении моего двойника и его ангелов в нашем мире?        — Я покажу, — Бальтазар шагнул вперёд, бросив перед этим успокаивающий взгляд на Кроули. Адам заинтересованно прищурился, быстро сопоставляя поведение Бальтазара со слишком личным прозвищем, которое ранее звучало в его адрес от Кроули. — Но сначала ты ответишь на один вопрос.        — Что? — Михаил приподнял брови, казалось, не ожидая не то что каких-то условий, но непослушания в целом. Бальтазар, не отвечая, переместился явно перелётом и неожиданно сжал голову Михаила руками. Адам дёрнулся, но заставил себя остаться стоять на месте, не чувствуя ни права, ни необходимости вмешиваться, и только отметил, что Люцифер и Рафаэль напряглись, а Дин сделал шаг к Михаилу, хотя и без того стоял почти рядом с ним. — Что это? — недоумение в голосе Михаила смешалось с зарождающейся не злостью, но яростью.        — Значит, ты не знал, — резюмировал Бальтазар, отступил на шаг и кивнул то ли сам себе, то ли Михаилу, то ли просто в пустоту. Его глаза засветились светом, а он уже уважительнее добавил: — Смотри. Всё, что тебе нужно.        — Мы обсудим то, что ты мне показал, Бальтазар, — пообещал Михаил, прежде чем и его глаза вспыхнули ангельским светом, а затем мимолётно перевёл взгляд на Рафаэля: — Ты был осведомлён о ситуации?        — Я никогда не вмешивался в работу отдела Наоми напрямую, а её отчёты этой информации не содержали, — Рафаэль отрицательно качнул головой, по-прежнему не демонстрируя никаких эмоций.       Михаил кивнул и встретился глазами с Бальтазаром. В комнате на несколько секунд повисла почти мёртвая тишина. Адам машинально поцеловал прижавшуюся к нему сильнее Мэг в висок, и чуть нахмурился, наблюдая, как лицо Михаила всё больше каменеет. Усталость навалилась как-то резко, подпитываясь пониманием, что ничего хорошего впереди их всех не ждёт.        — Значит, его целью являются Небеса, — констатировал Михаил, когда их с Бальтазаром глаза одновременно потухли. — Вы считаете, что он желает завладеть Арканумом?        — Неведомо мне ни о каких важных знаниях, кроме него, — ответ неожиданно последовал от Кастиэля. Адам перевёл на него взгляд и разом вспомнил о недавнем желании ударить его при встрече. В свете обстоятельств оно вдруг показалось глупым и детским. Из груди вырвался вздох. — Ежели ведомо тебе что-то иное, то, быть может, ошиблись мы.        — Полагаю, вы правы, — Михаил устремил взгляд куда-то в пространство, явно что-то обдумывая, а затем перевёл его на Люцифера. В очередной раз вспыхнувшие глаза обоих позволили легко сделать вывод о новом обмене информацией. — Нам необходимо подготовить Небеса и Ад к обороне. И продумать план, как на случай нападения, так и на случай отражения атаки, — наконец медленно произнёс Михаил. — У меня есть к тебе просьба, Люцифер. Забери Дина в Ад вместе с Адамом.        — Чего? Да пошёл ты нахрен, — моментально вскинулся Дин, лишая Люцифера, в глазах которого промелькнуло недоверчивое удивление, возможности ответить. — Хочешь вернуть меня в Ад? Тебе придётся меня убить, Михаил.        — Дин, я… — неприкрытая растерянность, проступившая на лице Михаила, быстро сменилась пониманием, а оно — сожалением. Адам прикусил губу, мимолётно отмечая, что Рафаэль смотрит то на Михаила, то на Люцифера с всё возрастающим недоумением. — Я не подумал, — простая фраза прозвучала искреннее любого извинения. Адам напрягся, ожидая от Дина очередной вспышки, но тот на удивление молчал. — Со мной на Небеса, хорошо? Там менее безопасно, учитывая, что именно это измерение является целью моего двойника, но попасть туда легко он не сможет.        — Меня как-то и на Земле всё устраивает, — чуть раздражённо, но без подлинной агрессии бросил Дин.        — Я не оставлю тебя здесь, — непререкаемым тоном отрезал Михаил, но тут же добавил уловимо мягче: — Дин, следующим, за кем он придёт, будешь ты. Я не могу позволить, чтобы… — Михаил умолк, не закончив, и только его скулы сильно напряглись.        — Ладно, чувак, считай, твоя взяла. Когда ещё доведётся побывать в главном курятнике пернатых задниц, — натянутая улыбка Дина едва ли обманула хоть кого-то из присутствующих, но то, как легко он согласился, явно вызвало недоумение и у Сэма, и Бобби, и даже у Кастиэля.        — Полагаю, нам стоит на время разделиться, — предложил Михаил вроде бы обращаясь ко всем, но глядя при этом только на Дина с теплотой, которую сложно было от него ожидать. Адам поймал себя на странной смеси радости и тоски. — Рафаэль, думаю, будет разумным решением доставить твоих… — Михаил окинул взглядом разношёрстую компанию, перенесённую Рафаэлем, и, похоже, так и не подобрав нужного слова, просто закончил фразу: — В гарнизон на Земле. После я прошу тебя вернуться на Небеса. Ты будешь мне нужен.        — Я крайне признателен за столь щедрое предложение, но вынужден его отклонить, — почти официальный тон Кроули не особо скрыл опасение, слабую иронию и недоверие.        — Я понимаю, чего ты боишься, демон, — Михаил спокойно кивнул. — Кроули, верно? Ты фактически спас жизнь одному из наших братьев, который пострадал по нашей же вине. Тебя не тронет ни один ангел, даю тебе слово.        — Мишель, ты уж определись, собрался ты быть нянькой или предводителем великого небесного воинства, — вмешался Люцифер, когда Кроули явно не нашёлся с ответом. — Я заберу его в Ад вместе со всей этой пёстрой компашкой, кроме …        — Только вместе со мной, — отрезал Бальтазар, глянув на Люцифера со страхом, но и вызовом одновременно.        — Пташка… — моментально вскинулся Кроули, которого незаконченное утверждение Люцифера явно нисколько не вдохновило.        — Не тебе решать судьбу пророка, Люцифер, — параллельно с Кроули заговорил Рафаэль.        — Довольно, — Михаил незначительно повысил голос, но всё разом умолкли. Адам подавил желание расцеловать Михаила хотя бы за несколько секунд тишины. — Люцифер, если ты гарантируешь их безопасность, пусть будет по-твоему. Рафаэль, этот мальчик не относится к нашему миру, а значит, не является твоей прямой заботой. Полагаю, нам стоит спросить у него, с кем и куда он хотел бы отправиться. Бальтазар, позже мы побеседуем не только о том, что произошло с тобой, но и о твоём поступке. Кастиэль, твой долг как воина, быть сейчас на Небесах. Я могу надеяться, что ты вспомнишь о нём?        — Я с ними, — выпалил Кевин, махнув рукой в сторону Кроули, Бальтазара и Бобби, стоящему неподалёку от них. — Пофиг куда, но Небес с меня дома хватило. Как и Михаила. То есть прости, я понимаю, что ты другой Михаил. И ты походу нормальный, но…        — Ежели согласен Дин на Небеса подняться, отправлюсь с вами я, — невозмутимо возвестил Кастиэль, явно не заботясь о том, что прервал экспрессивную речь Кевина. Адам только прикусил губу, замечая, как в глазах Михаила промелькнуло недоброе выражение. Внутренний голос упрямо, хотя и не имея на это никаких оснований, подсказывал, что в ближайшее время с чувством ревности познакомится и Михаил. Боковое зрение выхватило Сэма, который что-то быстро объяснял Бобби, но слова всё равно звучали слишком тихо, чтобы их разобрать.        — Вот и ладушки, — Люцифер демонстративно хлопнул в ладоши, привлекая к себе всеобщее внимание. — Собирай своих пернатых, Мишель, кроме, разумеется, расхитителя сокровищ, — Люцифер коротко глянул на Бальтазара со странной эмоцией, чем-то похожей на восхищение, — и дуй уже выстраивать боевые шеренги. А мы пока…        — Люц, — негромко окликнул его Сэм, невольно или умышленно прерывая, замялся, словно не мог точно определиться, хочет ли он говорить, или смущаясь многочисленному чужому присутствию, но всё-таки продолжил: — Я отправлюсь с Дином и Михаилом.        — Сэмми?.. — вся бравада и, очевидно, по большей части наигранная жизнерадостность слетела с Люцифера в один момент.        — Эй, эй, — Сэм моментально сжал плечи Люцифера и поймал его взгляд. — Я просто хочу поговорить с Дином, и подозреваю, что возможности лучше у нас может не быть ещё долго. Это не займёт много времени. И если хоть что-то будет не так, у меня всё ещё есть это, — Сэм отнял одну руку и сжал ей, похоже, ракушку, висящую у него на шее, — и я могу помолиться.        — Не вижу проблемы, Люцифер, — спокойно заметил Михаил. — Я прослежу…        — Да что ты, Мишель? — Люцифер прожёг Михаила взглядом, а его тон предвещал бурю. — Ты мне предлагаешь отпустить его с тобой. В логово пернатых, помешанных на желании казнить дьявола. Куда жаждет вломиться твой братец-близнец, который зло в чистом виде. И ты не видишь проблемы?        — Люцифер, — Михаил сделал несколько шагов вперёд и остановился буквально в паре футов от Люцифера и Сэма. Адам неуместно подумал, что помещение становится катастрофически тесным для такой компании. — Я даю тебе слово, что никто из наших братьев и сестёр не приблизится к нему, тем более с дурными намерениями. В самом худшем раскладе, я буду защищать Сэма так же, как и Дина. И найду возможность незамедлительно сообщить тебе.        — Люцифер, я могу остаться. В смысле пойти с тобой, — без особого энтузиазма, но и без капли фальши быстро предложил Сэм, который успел бросить на Михаила удивлённый, но и благодарный взгляд.        — Нет, я… — Люцифер дёрнул щекой, поджал губы, а затем выдавил вполне искреннюю улыбку. — Иди, Сэмми.        — Я обещаю, что лично перенесу его к тебе, — заверил Михаил и на мгновение нахмурился. — Люцифер, я хочу, чтобы ты знал, что отныне двери Небес открыты для тебя всегда. Это всё ещё твой дом.        — Да пошёл ты, Мишель, — яд в голосе Люцифера настолько явно отражал боль и обиду, что Адам поймал себя на желании подбежать к нему и обнять, и не сразу сообразил, что, похоже, с таким же намерением в ту же сторону дёрнулась и Мэг. — Засунь себе своё благородство… — фраза повисла неоконченной, когда Сэм, явно больше не считаясь ни с чьим присутствием, притянул Люцифера к себе и начал что-то едва слышно говорить ему на ухо.       Михаил, вскинувший было руку в сторону Люцифера, опустил ей и замер на месте, то ли не решаясь вмешаться, то ли решив этого не делать. Адам устало прикрыл глаза, понимая, что сознание просто не желает осмысливать события, которых успело произойти слишком много. Взгляд рассеянно отметил, что между собой тихо переговариваются и Кроули с Бальтазаром.        — Люцифер… — осторожно позвал Михаил, и Адам, заставив себя хоть как-то сосредоточиться, отметил, что Сэм чуть отодвинулся, но из объятий Люцифера так и не выпустил.        — Хоть волос упадёт с его головы, и я прикончу тебя раньше, чем твоё альтер эго, Мишель, — настоящей злости за резкой репликой не ощущалось, но она прозвучала если и не угрозой, то весомым предупреждением.       Михаил только серьёзно кивнул, положил руку Сэму на плечо, когда тот подошёл к нему, протянул вторую Дину и бросил мимолётный взгляд сначала на Рафаэля, а затем на Кастиэля. Все пятеро исчезли почти в один момент. Адам закусил губу, когда в груди поцарапалось неприятное понимание, что с ним поговорить никто из братьев желанием явно не горел. Голова отозвалась прострелом боли.       Настойчиво убеждая себя, что всё не так, как кажется, что Дин и Сэм имеют право на разговор друг с другом, который явно уже даже не назрел, а перезрел, и что они просто предоставили ему отчаянно необходимую возможность отдохнуть, Адам упустил момент, когда вокруг оказался огромный мрачный зал. В голове мелькнула догадка, что Люцифер просто перенёс их всех в Ад.       Взгляд заметался по помещению, отыскивая Кейт. Адам с облегчением выдохнул, когда заметил её по-прежнему безмятежно спящей на той же кровати, и слабо усмехнулся, сообразив, что Люцифер не мелочится. Истёрзанное впечатлениями и усталостью сознание едва восприняло, что Люцифер и Мэг переговариваются. Адам невольно попытался ухватиться за воздух, когда его повело.        — Малыш, — Мэг мгновенно ухватила его за локоть, а затем переместила их обоих в уже виденную раньше комнату, которую Адам узнал только спустя долгие несколько секунд. — Ну-ка, будь хорошим мальчиком, ложись в кроватку.        — А что мне за это будет, мамочка? — сил, казалось, не осталось ни капли, но на почти полноценную усмешку хватило и крох.        — Поговорим, когда проснёшься, — усмехнулась Мэг в ответ, но за лёгкой иронией и смутным обещанием ощущалась нежность. Адам закрыл глаза, почувствовал, как почти моментально навалился сон, и ускользающим сознанием уловил тихую фразу, сопровождаемую мягким поцелуем в лоб: — Всё, что захочешь, малыш.

***

      Дин огляделся, едва почувствовал под ногами пол, и едва не присвистнул. Помещение, кажущееся бесконечным, отталкивало безличным интерьером, но восхищало каким-то неуловимым ощущением свободы. Сэм огляделся с заметным любопытством. Михаил шевельнул пальцами и на столе, где царил безупречный порядок, появилось блюдо с сэндвичами и два больших стакана кофе.        — Это мой кабинет, — абсолютно ровный безличный тон Михаила почему-то задел, и Дин сжал губы, понимая, что размышлять об этом некогда. — В моё отсутствие без моего личного разрешения в него не посмеет войти ни один ангел. Я подумал, — Михаил неожиданно запнулся, — что вы, вероятно, не успели позавтракать.        — На самом деле да, — Сэм мимолётно улыбнулся и потянулся к стакану с кофе. — Спасибо.        — Не буду вам мешать, — Михаил едва заметно кивнул Сэму. Дин едва удержал себя от желания окликнуть, когда в голове окончательно уложилось понимание, что Михаил на удивление тактично обошёл тему несостоявшегося завтрака с утра. — Дин, в случае чего, тебе достаточно меня просто позвать.        — Эй, — благодарность, которая только стала ярче по мере осознания ситуации, возобладала над здравым смыслом, и Дин ухватил Михаила за запястье раньше, чем тот успел улететь. Во взгляде Михаила промелькнуло удивление. — Спасибо, — суховатое избитое слово не отражало ничего, но Михаил, будто считав всё остальное в его глазах, улыбнулся уголками губ и сдержанно кивнул.       Дин разжал пальцы, отказываясь задумываться, что будет отвечать Сэму, если тот вздумает спросить об их отношениях с Михаилом прямо, и раздражённо поморщился, когда тоска подняла голову, едва Михаил исчез из поля зрения. Дин тряхнул головой, решительно нацепил беззаботную улыбку, развернулся и двинулся к столу. Желудок заурчал при виде еды.        — На Небесах мы ещё не завтракали, — нейтрально заметил Сэм с лёгкой полуулыбкой и, осмотрев сэндвичи, выбрал себе один. — Значит, Михаил не такой уж и гондон?        — Значит, дьявол твоя новая девчонка? — парировал Дин, и мысленно поморщился, понимая, что фраза прозвучала грубее, чем хотелось.        — Дин, я буду тебе крайне признателен, если ты перестанешь говорить о нём в таком тоне, — голос Сэма стремительно похолодел, а в глазах промелькнуло раздражение. — Слушай, я понимаю что, что бы я сейчас ни сказал, оно будет звучать даже хуже, чем когда я говорил о Руби, но…        — Попробуй, — Дин дёрнул щекой, не в силах заставить себя говорить с меньшим вызовом, но и понимая, что до сих пор словно наяву видит растерянность и испуг в глазах Люцифера, появившиеся там после заявления Сэма о том, что он отправится с ними. — Только давай пропустим сказочки о том, что его в детстве не любили.        — А ты, разумеется, считаешь, что Бог был отличным отцом, который никогда не ошибался? — Сэм поджал губы и отложил сэндвич, так и не откусив от него.        — Я считаю, что он был редкостным мудаком, — Дин пожал плечами и взял стакан с кофе, понимая, что аппетит резко пропал. — Как это оправдывает твоего дьявола?        — Его зовут Люцифер, — поправил Сэм, провёл рукой по лицу и тяжело вздохнул. — Дин, я… Ладно, я сам не знаю, на что вообще рассчитывал. Просто… Мы всегда встречали угрозы вместе. Плечом к плечу. И сейчас я хотел… Может, ты никогда не сможешь принять мои отношения с Люцифером, но я хотел, чтобы ты знал, что ты не один, Дин. Сейчас и вообще. Может, тебе это уже не настолько и нужно, но я всё ещё твой брат. И останусь им, что бы ни случилось.        — Трогательно, Сэмми, — едва понимая, что произносит, но отчётливо понимая, что надо отвечать, выдал Дин, натянув на губы улыбку, которая мгновенно с них стекла. — Иди ко мне, я тебя обниму, а ты поплачешь у меня на плече.        — Дин… — Сэм качнул головой, но не с ожидаемым разочарованием, а будто бы с тоской, и Дин сам не понял, как двумя шагами преодолел расстояние между ними.        — Сэмми, я… — руки сжались на широкой спине, заключая в объятие, так привычно, словно никаких дней разлуки и множества непониманий и не случалось. На глаза предательски навернулись слёзы, и Дин зло одёрнул себя, понимая, что превращается в плаксивую барышню. — Я запутался во всём этом дерьме. Но твой… Люцифер… Может, хреновый из него получается дьявол.        — Дин, — растерянность Сэма, казалось, можно было пощупать, но на объятие он ответил без малейших колебаний и сжал его настолько сильно, что Дин едва не крякнул вслух. — Хреновый дьявол? — недоверчиво, но с надеждой и слабой нотой веселья переспросил Сэм, чуть отстранившись, но не разжав руки окончательно.        — Ну, — Дин дёрнул плечом, не считаясь со стеснённостью движений, и криво усмехнулся. — Дьяволу положено сеять хаос и разрушения, а не смотреть на мужика шести с половиной футов роста глазами влюблённого по уши телёнка.       Абсолютное изумление в глазах Сэма, который, казалось, в следующую секунду ущипнёт себя, чтобы убедиться, что он не спит, неожиданно заставило усмешку стать ровнее и шире. Дин хлопнул Сэма по плечу, отошёл и нашёл взглядом кофе, не пытаясь вспомнить, когда успел его отставить. Блюдо попалось на глаза в очередной раз, и во рту моментально скопилась слюна.        — Дин, — тон Сэма, который продолжал буравить его спину взглядом, словно вместил всё неверие мира вместе взятое. — Ты сейчас говоришь мне, что ты не против Люцифера в качестве моего парня?        — Я говорю, что подарю тебе верёвку, Сэмми, — узрев сэндвич с копчёной грудинкой, Дин, не раздумывая, схватил его с тарелки, откусил разом половину и невнятно добавил: — Будешь выгуливать свою новую зазнобу.        — Дин, — Сэм сверкнул глазами, а в следующее мгновение запустил в него свой ранее отложенный сэндвич.        — Чувак, это была чистая футболка, — возмутился Дин, когда сырный соус растёкся по белой ткани в районе груди. — Эй, эй, эй, поставь кофе на место, — возопил Дин, когда Сэм прищурился и взял свой стакан, который не успел даже начать опустошать. — Фу, Сэмми. Брось бяку.        — Ты невыносим, Дин, — Сэм рассмеялся, швырнул в него салфетки, которые нашлись рядом с блюдом, и сел на край стола. Дин машинально облизал губы, неожиданно понимая, что упустил момент, когда Михаил научился заботиться о таких мелочах, ему, вероятно, абсолютно чуждых. — Спасибо, — куда более серьёзный и проникновенный голос Сэма быстро заставил мысли вернуться в русло разговора.        — Не рассчитывай на семейный ужин в честь дня благодарения, Сэмми, — беззаботный тон дался неожиданно легко. — Хотя если рассмотреть твоего пернатого в качестве главного блюда…        — Дин, — Сэм беспомощно покачал головой, явно невольно усмехаясь при этом. — Прекращай. Слушай, я… Столько всего. Адам…        — Мы не должны были оставлять его без присмотра, — веселье слетело в один момент, а кофе резко показался горьким. Дин поморщился. — Михаил прав. Он ребёнок, Сэм. Достаточно того, что детства не было у нас.        — И поэтому ты так рьяно с ним спорил? — Сэм слегка нахмурился и вопросительно приподнял брови, а затем добавил, будто действительно счёл, что выразился непонятно: — С Михаилом.        — Тебе было девять, когда отец дал тебе пистолет, — губы скривились на воспоминании, которое никогда не хранилось в копилке приятных. Дин поморщился. — Мы не можем решать за Адама. Но мы обязаны хотя бы попытаться оградить его от всего этого дерьма.        — Согласен, — Сэм быстро кивнул. — Дин, я понимаю, что тебе сложно в это поверить, но в Аду он в безопасности. Насколько это вообще теперь возможно. Что думаешь о другом Михаиле? Просто… другие миры. Это что-то явно новенькое.        — То же, что и всегда, — ярость занялась внутри, когда в голове прокрутились воспоминания, показанные Михаилом, но быстро переплавилась в решимость. — Он тварь, Сэмми. А мы убиваем тварей. Каждый день.        — Да. Но эта побольше обычных будет, — с непонятной осторожностью отозвался Сэм, помолчал секунду, словно решаясь на что-то, и выпалил: — Если дойдёт до боя, ты скажешь нашему Михаилу «да»? — вопрос ударил наотмашь.        — Ты же не будешь этот сэндвич? — Дин, не глядя, протянул руку к блюду и схватил первый попавшийся. Эмоции словно взбесились и грозились разорвать грудную клетку изнутри. Дин запихнул в рот большую часть сэндвича и с набитым ртом выдал: — Ошень вкусно.        — Да твою ж… — Сэм явно хотел выругаться покрепче, но сдержался и мягко добавил: — Дин, я не хотел лезть не в своё дело. Но я не поверю, что тебя не напрягает ситуация. Он, похоже, сильнее Михаила, сильнее Люцифера, и это…        — Спасибо, Кэп, я и сам знаю, насколько всё дерьмово, — Дин с трудом проглотил недожёванную еду и провёл рукой по лицу. — Чего ты от меня хочешь, Сэм? Чтобы я взял пример с тебя и позволил Михаилу забираться в мою тушку, когда ему вздумается?        — Дин, Люцифер ни разу не делал этого без необходимости. Собственно, их было всего два. И в обоих инициатива исходила от меня, — сухо прокомментировал Сэм. — Я не говорю, что ты должен соглашаться, я просто…        — Что ты, Сэмми? — Дин сжал пальцами переносицу, понимая, что терпение угрожающе трещит по швам. — Ты теперь главный агитатор всей этой муры об идеальных костюмчиках? Или…        — Дин, — Сэм подошёл так быстро, что на неуловимое мгновение показалось, что он научился летать. Родная рука привычно сжала плечо. — Проехали. Я действительно не хотел лезть. Просто… Не отталкивай Михаила только потому, что вы плохо начали.        — Закрыли тему, Сэмми, — желание спрятаться мгновенно взяло верх над любыми эмоциями. Дин изобразил беспечную улыбку. — Твой дьявол тебя не заждался?        — Дин, я не… — Сэм мгновение выглядел откровенно расстроенным, но потом только махнул рукой. — Прости. Если тебе несложно, позови Михаила. На самом деле я бы не хотел задерживаться. Люцифер будет… волноваться, — Сэм запнулся, но закончил фразу и упрямо вскинул подбородок.        — Проклятье, — выдохнул Дин, понимая, что расставаться с Сэмом вновь неизвестно насколько на такой ноте не хочется катастрофически. — Сэмми, слушай, я…        — Что ты, Дин? — Сэм вдруг посмотрел с какой-то обречённой безнадёжностью. — Устал от брата, который вечно связывается с монстрами? Жалеешь, что я вновь появился на горизонте? Считаешь, что отец был прав?        — Я не позволю Михаилу погибнуть. Никому из вас. И если для этого потребуется побыть ангельским презервативом, — Дин попытался широко улыбнуться и развёл руками, стараясь не погружаться в мысли, которые он отгонял даже наедине с собой. — И, Сэм… Когда ты ушёл, я почти убедил себя в том, что так правильно. Мне казалось, что я смогу жить свободнее без вечного груза ответственности за младшего брата. Я убеждал себя, что вместе мы не сильнее, мы уязвимее. Потому что всё, что нас связывает, нашу любовь друг к другу, семью и всё остальное, всегда будут использовать против нас. Я говорил себе, что раз уж мы с тобой невольно стали бензином и зажигалкой для апокалипсиса, нам лучше быть порознь, но… Это всё полная хрень, Сэм. Без тебя я… Я не должен был тебя отпускать.        — Дин, — Сэм приоткрыл рот, но уже в следующую секунду сжал его в медвежьем объятии, вновь заставляя задуматься, не научился ли он перемещаться в пространстве. — Я… Если бы я не ушёл, много чего не случилось бы, но… Я скучал. И… Что бы ни ждало нас дальше, какие бы отношения ни связывали меня с Люцифером, это ничего не меняет между нами, слышишь? Ты мой брат, Дин. И я действительно считаю, что это лучший подарок, который мне сделала дерьмовая жизнь охотника.        — Ладно, Сэмми, — горло сжало спазмом, но Дин заставил себя максимально привычно и легко похлопать Сэма по спине, намекая, что объятие затянулось. — Просто давай попробуем не закончить, как Тельма и Луиза.        — Мм, не броситься в пропасть в итоге или не целоваться перед этим? — явно с напускной серьёзностью уточнил Сэм, смеясь глазами.        — Да иди ты… к своей пернатой зазнобе, — усмехнулся Дин, чувствуя, как в груди стремительно разрастается особенное и почти забытое тепло, которое всегда возникало исключительно рядом с Сэмом. — Только держи себя в руках с ним хотя бы в моём присутствии.        — Дин, ты начинаешь напоминать ворчливого деда, — Сэм возвёл глаза к потолку и слабо фыркнул. — Я действительно хотел бы вернуться к Люциферу, — в глазах Сэма мимолётно промелькнула тоска. Язвительный комментарий бодро возник в голове, но так и не сорвался с языка, когда Дин поймал себя на понимании, что даже за не столь длинный разговор с Сэмом, Михаила хотелось позвать пару раз как минимум, не ища для этого причины. — Но это однозначно подождёт, пока мы с тобой выпьем кофе. Если ты не возражаешь? — чуть неуверенно спросил Сэм.        — В райском курятнике мы ещё не завтракали, Сэмми, — легкомысленно бросил Дин, умышленной отсылкой к началу разговора, взял оба стакана, протянул один из них Сэму и невольно улыбнулся в ответ на его улыбку, которая словно расставила всё внутри на свои места, пусть и только в моменте.

***

      Сэм качнул головой, удивляясь тому, что за полчаса можно соскучиться настолько, словно прошла вечность, ощутил каменный пол под ногами и хотел поблагодарить Михаила, но замер, заметив поток света из рук Люцифера, явно устремлённый в сторону Кроули и Бальтазара, стоящих на незначительном расстоянии друг от друга у боковой стены. Тронный зал дрожал.        — Что тут происходит? — громко спросил Сэм, осознанно привлекая внимание. — Люц?        — Сэмми? — Люцифер моментально повернул голову, а в его глазах коротко вспыхнуло чистое счастье. — Мишель, — добавил Люцифер куда менее радостно, когда взгляд двинулся дальше, и скривился в гримасе. — Что ты тут забыл, братец?        — Я дал слово, что лично перенесу Сэма к тебе, — хмуро напомнил Михаил и чуть свёл брови. — Я присоединяюсь к его вопросу. Что тут происходит? Ты обещал, что все, кого ты заберёшь с собой, будут в безопасности.        — Видишь ли, в чём загвоздка, Мишель, — Люцифер недобро улыбнулся. — Эти двое, — он бросил мимолётный взгляд на Бальтазара и Кроули, которые застыли в одинаково напряжённых позах. Сэм быстро сообразил, что если бы Люцифер действительно хотел их убить, они бы уже были мертвы. — Забыли тебе поведать некоторые детали того, как они умудрились повстречаться с твоим близняшкой-очаровашкой.        — Детали? — Михаил приподнял брови, адресуя вопрос то ли Люциферу, то ли непосредственно объектам обсуждения.        — Мы собирались убить вас обоих, — Бальтазар решительно шагнул вперёд и с вызовом вскинул подбородок.       Сэм почувствовал, как брови ползут вверх больше от удивления такой смелостью, чем от абсурдности заявления. Память подбросила незаконченный разговор с Бобби о походе на дьявола. Сэм моментально оббежал взглядом помещение и выдохнул, когда заметил Кевина и Бобби у дальней стены, бледных, но определённо целых и невредимых. Пол под ногами задрожал с новой силой.        — Вот как? — Михаил чуть склонил голову к плечу, рассматривая Бальтазара со странным выражением лица. — Зачем? Полагаю, у вас должны были иметься основания.        — Можно подумать, того, что вы собирались устроить апокалипсис, недостаточно, — ворчание Бобби прозвучало неожиданно громко.        — Я считал, что ты не мог не знать о том, что творила Наоми, — Бальтазар бросил на Бобби мимолётный неожиданно уважительный взгляд и вновь посмотрел на Михаила. — Я понимаю, что ошибся.        — Весомая причина, — неожиданно спокойно кивнул Михаил. — Ты желал отмщения для тех, кто тебя предал, начиная со старшего брата. Но, полагаю, ты отдавал себе отчёт, что Люцифер не имеет к этому никакого отношения.        — О, наш всеми любимый падший ангел хотел уничтожить не только людей, — Кроули словно заразился смелостью Бальтазара и шагнул вперёд, становясь с ним рядом. Сэм подавил вздох, когда глаза Люцифера полыхнули ослепительной краснотой. — Но и демонов.        — Ты желал выжить, — Михаил кивнул ещё раз. Сэм моргнул, удивляясь его абсолютному спокойствию. — Полагаю, с учётом всех событий, ваши намерения значительно утратили актуальность? Люцифер…        — Серьёзно, Мишель? — откровенное неверие явственно прозвучало в голосе Люцифера, который перебил Михаила. — Собираешься погладить их по головке и отпустить восвояси, надеясь, что они не ударят тебя в спину?        — Собираюсь оставить их тут, — невозмутимо отозвался Михаил. — Потому что верю в твоё благоразумие. Нам с тобой дали шанс, несмотря на то, что мы угрожали человечеству. Полагаю, это научило чему-то не только меня.        — Или ты просто привычно строишь из себя святошу, а, Мишель? — Люцифер скривил губы, а от него повеяло злостью. — Зря стараешься. Сэмми слишком умён, чтобы вестись на твоё притворство, а твои вещички здесь отсутствуют.        — Люц, — Сэм выбрал максимально мягкий и осторожный тон, понимая, что с высокой вероятностью Люцифер расценит его вмешательство в корне неверно, но и не в силах промолчать. — Слушай, я просто…        — Сэмми? — Люцифер остановил на нём мгновенно изменившийся взгляд, в котором мелькнула горькая обида. — Ты считаешь, что он прав? — горечь отразилась и в голосе Люцифера, который ткнул пальцем воздух, указывая на Михаила.        — Люцифер, не втягивай его. Ты сам об этом пожалеешь, — Михаил сжал губы на мгновение и шагнул к Люциферу, невольно или умышленно переключая его внимание на себя. — Полагаю, это только между нами.        — Да плевать мне, что ты там полагаешь, Мишель, — Люцифер на долю секунды стиснул зубы так сильно, что скулы на его лице заострились до визуального восприятия тем, обо что можно порезаться. — Можешь валить на свои Небеса и перестать совать свой нос, куда тебя не просят.        — Мне казалось, мы прояснили, что всё было совсем не так, как мы считали, — Михаил, похоже, решил проигнорировать прямое предложение об уходе и нахмурился сильнее прежнего. — Мне непросто смириться с тем, что отец оказался способен на подобный поступок, но я не собираюсь закрывать глаза на правду, насколько бы горькой она ни была.        — Да засунь себе свою правду в задницу, Мишель, — Люцифер сжал кулаки. Сэм медленно двинулся в сторону Бобби и Кевина, понимая, что их лучше вывести из зала. Разум логично заметил, что не только их. Сэм подавил вздох, бросив мимолётный взгляд на Кроули и Бальтазара, с которыми даже не был лично знаком. — Может, старик и замутил подлость, но это не оправдывает тебя. Или ты, мой разлюбезный братец, считаешь, что я забыл о том, что ты бегал за мной с одной-единственной целью: вернуть меня в отчий дом и заставить валяться в ногах у старика, вымаливая прощение?        — Люцифер, я не собирался тебя к чему-либо принуждать. Тем более к подобному. Но я не отрицаю, что желал вашего примирения. Ты не можешь упрекать меня за это, — Михаил, казалось, по-настоящему растерялся. — Я любил отца. Я любил тебя. Мне было невыносимо смотреть…        — Вот только между нами ты выбрал не меня, Мишель, — ядовито выплюнул Люцифер. В зале повисла звенящая тишина, а Михаил сильно побледнел. — Так что иди-ка ты нахрен со своей любовью, братец, — как-то безнадёжно, лишь с тенью вызова, а не с ним, добавил Люцифер, когда пауза затянулась.       Сэм с трудом сдержал порыв кинуться к нему, цепляясь за понимание, что он сам не хотел бы, чтобы кто-то лез в его разговор с Дином, и взглядом указал Бобби и Кевину на выход, однако те не выказали ни малейшего желания к нему двинуться. Сэм нахмурился, понимая, что все хотят узнать, чем закончится ссора двух самых могущественных существ в мире, но и считая, что это неправильно.        — Я… — Михаил запнулся, а в его движениях промелькнула неуверенность, которая смотрелась пугающе странно, но исчезла уже через мгновение, уступив место стали во взгляде и голосе. — Как и ты, Люцифер. Разве я не умолял тебя не принуждать меня к этому выбору? Разве не просил дать мне возможность найти решение? Разве не обещал встать с тобой рядом перед ликом отца, если не смогу придумать иного?        — Я… — Люцифер насупился, открыл рот, но тут же закрыл его и отступил на шаг, разом начав напоминать потерянного ребёнка.        — Люцифер, — тон Михаила изменился моментально, а он перелётом преодолел разделяющее их расстояние и обнял Люцифера не руками, но крыльями. Сэм невольно затаил дыхание, успев забыть о свидетелях, которые, очевидно, никуда не собирались. Люцифер попытался вырваться, но Михаил явно не собирался его отпускать. — Ни тебе, ни мне не исправить прошлого. Но я верю, что могу изменить что-то в настоящем. Мне жаль, Люцифер. Жаль, что я не нашёл достаточно сил, чтобы встать на твою сторону тогда, а не позже. Жаль, что мы оба были так слепы и не видели, что отец нами манипулировал. Но сейчас у нас есть ещё один шанс. Будет, если мы позволим ему быть. Ты мой брат, Люцифер. И я люблю тебя. Никогда не переставал любить, — последние фразы Михаила прозвучали намного тише и проникновеннее. — Позволь мне быть рядом.        — До тех пор пока папуля не явится и не прикажет тебе запихать меня обратно в клетку? — за уловимо вымученным сарказмом Люцифера без труда угадывался страх и надежда, что его развеют. Сэм заставил себя остаться на месте титаническим усилием воли, медленно понимая, что слова Михаила о любви к Люциферу никогда не были пустым звуком. — Ну или…        — Он не вернётся, Люцифер, — Михаил чуть качнул головой, и в этом движении почудилась лёгкая грусть. — Как не вернулся в мир моего двойника, который вряд ли единственный созданный после ухода. Мы даже не можем быть уверены, что наш мир был первым. Но очевидно, что отец… решил проблему своего разочарования иначе. Он создал другие миры и других детей. Возможно, в итоге он сумел построить такой мир, который его не разочаровал. Но если по каким-то причинам мы станем исключением, и он появится здесь… — Михаил сдержанно улыбнулся с каким-то щемящим сожалением, но и читаемой железной решимостью. — Я уверен в том, где на этот раз моё место, Люцифер. Оно рядом с тобой.       Всхлип, слишком громкий для того, чтобы спутать его с каким-то другим звуком, заставил Сэма вздрогнуть и всё-таки дёрнуться в сторону Люцифера. Михаил моментально повернул голову к нему и умудрился взглядом попросить разрешения успокоить Люцифера самому. Сэм сжал губы, но медленно кивнул, отдавая себе отчёт, что лишний в этом моменте примирения именно он.       Благодарная улыбка Михаила, который начал что-то нашёптывать Люциферу, неожиданно побудила к действию. Сэм быстро подошёл к Бобби и Кевину и на этот раз уверенно подтолкнул их к дверям, взглядом давая понять, что это больше не просьба. Бальтазар и Кроули на удивление двинулись в том же направлении без дополнительных побуждений. Сэм выдохнул с облегчением.        — Так, — он плотно прикрыл двери, едва все оказались в коридоре, рассеянно прочесал волосы и позвал в пространство: — Мэг?        — Сэм, — она появилась мгновенно и быстро осмотрела всех присутствующих. — Что-то случилось? Я не хочу надолго оставлять Адама, и от… Люцифер разрешил мне быть с ним.        — Он в порядке? — всё-таки уточнил Сэм, даже понимая, что будь это иначе, они бы уже знали.        — Спит. Я устроила его мать, она ещё не просыпалась, — быстро отчиталась Мэг, и Сэм невольно вспомнил о распоряжении Люцифера подчиняться и ему тоже.        — Ты молодец, — Сэм машинально кивнул. — Я собственно… Поможешь мне разместить остальных? — он взглядом указал на окружающую их компанию. — В смысле… Я не особо успел разобраться, где здесь что. Понимаю, что апартаментов люкс тут не найдётся, но какие-то комнаты?        — Сам Сэм Винчестер пытается устроить демона в Аду с комфортом. Такого ещё не случалось в мыльных операх, — вроде бы задумчиво, но с незлой язвительностью, прозвучавшей чётким подтекстом, протянул Кроули. — А ты далеко пойдёшь, Лось.        — Если дойду, я подумаю о том, чтобы замолвить за тебя словечко, Кроули, — парировал Сэм и поймал себя на том, что невольно усмехается. — Надеюсь, хотя бы никто не рвётся немедленно покинуть Ад? Опасности на Земле никто не отменял.        — После всего, что я за последнее время видел и слышал, сынок, — Бобби задумчиво и с каким-то необъяснимым сочувствием посмотрел почему-то на закрытые двери, а потом перевёл взгляд на него, — я сам поищу себе здесь берлогу.        — Хорошо, — Сэм расслабился, когда Бальтазар просто промолчал, всем своим видом демонстрируя, что не отойдёт от Кроули ни на шаг, а Кевин закивал, явно поддерживая Бобби. Сэм мимолётно подумал, что не особо правильное с точки зрения приватности дружное наблюдение за разговором Михаила и Люцифера определённо принесло пользу. — Тогда вас действительно надо куда-то… расселить.        — У нас есть несколько свободных помещений в Лимбе, — без промедления предложила Мэг. — На комнаты они похожи не слишком, но я сейчас дёрну кого-нибудь из мелких сошек, и если ты сумеешь донести до них хотя бы базовые понятия о человеческом комфорте, то залы станут вполне пригодны для временного проживания.        — Зови, — Сэм только согласно кивнул, понимая, что если он разберётся с насущными вопросами, то сможет без помех быть рядом с Люцифером, как только тот попрощается с Михаилом, который явно захочет вернуться на Небеса в обозримом будущем в первую очередь потому, что оставил там Дина. — Посмотрим, насколько всё безнадёжно и что можно сделать.