Белое солнце Бруклина

      Свет в помещении, где находился Земо, быстро погас. Стив дёрнулся вперёд и бессильно ударил кулаком по стеклу, понимая, что тот уходит, а затем, сообразив, что терять уже нечего, передал информацию по коммуникатору и окликнул Ванду. Та послушно вскинула руки, формируя шар из силы. Надежда, что Баки и Тони перехватят Земо на выходе, позволила выдохнуть.        Вдох же застрял в горле, когда над головой и за спиной одновременно раздался грохот. Стив вскинул голову, с ужасом сообразил, что люк сверху захлопнулся, и перевёл взгляд на двери, уже зная, что увидит. Осознание, что они заперты в зале, как консервы в банке, отозвалось вспышкой чистой ярости. Выстрел стал полной неожиданностью. Стив развернулся.       От понимания, что пуля угодила Ванде точно в позвоночник со спины, в глазах помутнело. Стив бросился на врага, не разбираясь, кто он и машинально отвечая Тони в коммуникатор на ходу. Выстрелы пришлись в щит. На суперсолдата, что стало понятно с первых же секунд драки, Стив прыгнул одновременно с Т’Чаллой. Наташа рухнула на колени возле Ванды, которая без чувств упала на пол.        — Её нужно в больницу, срочно, — с отчаянием бросила Наташа уже через миг. — Хелен… Я не уверена, что справится кто-то ещё. Тут…        — Позвольте, мисс Романофф, — голос Т’Чаллы, который переместился неуловимо быстро, заставил найти его взглядом, не отвлекаясь от боя. Стив заблокировал мощный удар и с разворота ударил ногой по челюсти суперсолдату. Тот лишь зло ей хрустнул. Т’Чалла вынул бусину из браслета на своём запястье и вдавил её прямо в рану, вокруг которой все слои одежды заметно взгляду пропитались кровью. — Пока стабилизируем, — пояснил он. — Что-то вроде стазиса. Это не навредит. Но она гарантировано доживёт до получения помощи, сколько бы времени ни прошло.        — Спасибо, — Наташа судорожно сглотнула, кивнула Т’Чалле, а в следующее мгновение ринулась в бой.       Стив перекинул ей щит, когда в руках суперсолдата, который умудрялся сражаться с ними трёмя почти на равных, сверкнул нож. Наташа привычно ловко его поймала и не просто парировала удар, который мог стать смертельным, но и ударила суперсолдата ребром щита по шее в ответ. Тот покачнулся. Злость ослепила, лишая остатков разума. Стив вложил её всю в каскад ударов.       Суперсолдат согнулся, когда с разных сторон на него налетели Наташа и Т’Чалла. Стив ударом ноги в живот заставил того впечататься в стену и замахнулся щитом, который Наташа успела ему вернуть. Воображение подбросило живую картинку отлетающей в сторону окровавленной головы того, по чьей вине Ванда лежала в шаге от смерти на полу. Суперсолдат пытался перевести дыхание.        — Капитан, — Т’Чалла неожиданно придержал его руку, останавливая от нанесения удара.        — Это не ненависть, Т’Чалла, — холодно бросила Наташа и явно без каких-либо колебаний повернула шею суперсолдата на сто восемьдесят градусов. Поразмыслила миг, и провернула до полного круга, будто бы ставя на место, что выглядело жутко. Теперь уже однозначно мёртвое тело рухнуло к их ногам. — Это здравый смысл. Не стоит путать эти понятия.        — Браво, — голос Земо заставил вздрогнуть всех. Стив резко развернулся. Экран, на котором до этого транслировалось видео, вызвавшее тошноту, ожил. Стив стиснул зубы, задыхаясь от новой волны ярости, едва в голове не впервые промелькнуло понимание, насколько тяжело было смотреть запись Тони и Баки. Земо отчаянно захотелось разрубить щитом на отдельные куски плоти. Стив заставил себя вдохнуть. — Очень увлекательное зрелище. Жаль, ваша ведьма его пропустила. Думаю, я могу вам предложить кое-что ещё более интересное.       Стив моргнул, когда Земо исчез с экрана, а на нём появилось изображение какой-то комнаты. При виде Баки, который замахнулся, явно для того, чтобы ударить Тони, в груди что-то оборвалось. Кулаки сжались от бессильной злости, а разум холодно подсказал, что, судя по поведению и действиям, перед ними сейчас Зимний солдат. Наташа задушено ахнула и огляделась, явно ища выход.       Т’Чалла побежал к дверям и попытался сначала разжать, похоже, стальные створки, а затем просто выбить дверь. Та даже не дрогнула. Какая-то часть сознания твердила, что надо действительно искать выход, что Земо уходит, но Стив не мог заставить себя шевельнуться, с ужасом и безнадёжностью глядя на бой, который бесстрастно транслировал экран. В груди жгло огнём.       Для понимания, что Тони делает всё, чтобы не причинить реального вреда, не понадобилось и нескольких секунд. Стив, прекрасно зная возможности костюма Железного человека, как-то отвлечённо подумал, что один удар лазером мог просто отрезать Баки голову или любую другую часть тела. Но Тони явно даже огонь из репульсоров не применял в полную силу. Крик застрял в горле.       Баки мощным ударом впечатал Тони в стену, налёг на него всем телом, не давая вырваться, и вцепился в реактор кибернетической рукой. Стив зажмурился, а затем бросился к Т’Чалле и начал вместе с ним пытаться разжать намертво держащиеся двери, мельком заметив, что Наташа, белая как полотно, смотрит на экран мёртвым взглядом. Сталь не желала сдвигаться с места даже на миллиметр.       Отчаяние душило вернее, чем мог бы любой враг. Т’Чалла неожиданно поднял голову, явно оценивая возможность добраться до люка наверху, а затем побежал к дальней стене. Стив, признав, что двери им не открыть ни с помощью ярости, ни с помощью терпения, бросился следом. От экрана разошёлся жуткий звук, и нога замерла на очередном шаге. Стив обернулся, чувствуя дрожь во всём теле.       Реактор валялся на полу, а Баки отрывал от костюма Тони пластину за пластиной. Горло сжало спазмом так сильно, что вдохнуть Стив просто не смог. Хруст суставов заставил опустить взгляд на мгновение на руки Наташи. Понимание, что она сейчас сломает себе пальцы, толкнуло тронуть её за плечо. Наташа посмотрела на него мельком взглядом, от которого Стив вздрогнул.        — Барнс, — отчаянное восклицание Тони вновь заставило внимание переключиться на экран. Как Тони умудрился выбраться из неисправного костюма, осталось загадкой. Стив окаменел, когда рука Баки сжала горло Тони. Сердце, которое уже и без того утратило даже подобие ритма, казалось, разлетелось на осколки. — Чёрт тебя… Барнс, — прохрипел Тони.       Баки явно не реагировал на обращение и впечатал Тони в стену, а затем начал медленно приподнимать над полом, по-прежнему удерживая за горло. Хрип стал громче и яростнее. Стив машинально отметил, что Наташа вцепилась в его руку так, что там обещали остаться внушительные синяки. Т’Чалла, судя по звуку, добрался до люка и пытался его открыть всеми возможными способами.        — Ты цель, — неожиданно всё-таки произнёс хоть что-то Баки в ответ, но хорошим знаком это почему-то совсем не показалось.        — Да, цель, — выплюнул Тони, вообще непонятно каким образом умудряясь говорить. Воздуха ему явно не хватало катастрофически, а глаза уже стремились закатиться. — Давай. Как мою мать. Её звали Мария. Помнишь её? Помнишь, как добивал моего отца, Говарда, Барнс? А он звал тебя. Просил. Помнишь, как его звала она? Как ты душил беззащитную раненую женщину? — голос Тони явно хотел взлететь до крика, но хрипел так сильно, что звук на выходе получился откровенно пугающим. Стив не сразу понял, почему перед глазами всё плывёт, а потом осознал, что щёки мокрые. — Давай, ледышка, не стесняйся. Покончи уже с последним из Старков. Ну же. Да… — глаза Тони закатились окончательно на полуслове в то мгновение, когда рука Баки разжалась, а он шарахнулся назад и через пару шагов упал на пол вслед за Тони, хотя и в нескольких ярдах от него.       Стив расцарапал ладони ногтями, пытаясь не позволить себе разбить экран, смутно осознавая, что видеть лучше, чем не видеть, хотя все эмоции и твердили обратное. Баки с силой потряс головой, а потом издал полный боли крик и пополз к Тони. Когда он приложил дрожащие пальцы к шее, а потом начал судорожно делать искусственное дыхание, Стив только успел понять, что это предел.       Щит полетел по помещению, разбивая всё, что только было можно разбить. И снова. И снова. Поймав его на автомате, Стив прыжком преодолел расстояние до стены и начал взбираться по ней, не обращая внимания на то, что сдирает кожу на руках. Понимание, что Наташа, до этого напоминающая статую, из глаз которой водопадом текли слёзы, почти догнала его, заставило повернуть голову.        — Он его откачал, — безжизненным голосом сообщила Наташа и отправила вверх крюк, который зацепился за выступ. — Вроде.        — Капитан, — окликнул Т’Чалла, который, судя по тону, даже слишком проникся ситуацией как для постороннего человека.       Стив вскинул голову, оценил что-то, отдалённо похожее на лом в руках Т’Чаллы, сообразил, что тот хочет использовать его в качестве рычага, и ускорился, насколько только получилось. Наташа не отставала, хотя её бледность и пугала, заставляя вспоминать, что она обычный человек. Думать о Тони и Баки Стив себе запрещал категорически, полностью сосредоточившись на поиске выхода.       Т’Чалла уже давил на условный рычаг изо всех сил, но этого явно было недостаточно, чтобы сдвинуть с места крышку люка. Наташа налегла следом, добравшись до верха на пару секунд раньше. Стив присоединился. Слабый скрип подсказал, что они на верном пути, но даже объединённых сил катастрофически не хватало. Оценив, что ни Т’Чалла, ни Наташа не сдаются, Стив вложил все ярость и боль.       Люк сдвинулся совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. Т’Чалла не растерялся, и совместными усилиями они заставили проход стать достаточным для того, чтобы в него протиснуться. Т’Чалла выбрался первым и помог Наташе. Метель ударила в лицо, но Стив только стиснул зубы и выпрямился. Травмированный, похоже, несмотря на защиту костюма, бок саднил, но это не имело значения.        — Нам на северо-запад, — уверенно бросила Наташа всё тем же безжизненным тоном. — Должно быть не больше трети мили.        — Я найду Земо, где бы он ни был. И приведу его вам живым. Даю слово, — отрывисто выдал Т’Чалла. — Помогите своим друзьям.       Стив только кивнул. Наташа никак не отреагировала и быстро пошла вперёд, явно не обращая ни малейшего внимания на метель. Т’Чалла сорвался с места, перешёл почти на бег и в секунды пропал из поля зрения. Стив нагнал Наташу и почти порадовался холоду вокруг, который незначительно, но отвлекал от пламени в груди. Ноги двигались, но мысли неожиданно поплыли куда-то в прошлое.              Стив стоит, запрокинув голову, смотрит на портал неотрывно, и едва замечает, как вокруг начинают падать читаури и их чудовища. Где-то в груди, там, где Стиву казалось, лёд не растает уже никогда, зарождается пламя. Но оно не греет, а беспощадно жжёт. Он знал изначально и даже сказал это вслух: это полёт в один конец. Читаури всё падают и падают. Где-то, наверное, ликует Фьюри.       Небеса в стороны от портала преступно голубые. Им всё равно на человеческие и даже инопланетные катаклизмы и споры. Это просто разреженный воздух. Секунды растягиваются и превращаются будто бы в часы, пока ощущение времени не теряется окончательно. Стив смотрит на портал и ждёт, хотя как никто другой знает, что ждать нечего. В голове на повторе играет памятный диалог.        — Да. Парень в бронированном костюме, — Стив уже распалён разгорающейся ссорой. Самоуверенный Тони, на фоне которого даже Говард кажется образцом скромности и серьёзности, выводит из себя всё сильнее с каждой неуместной шуткой. — А снять, кто ты без него?        — Гений, миллиардер, плейбой, филантроп, — легко парирует Тони, будто бы его не задевает ни интонация, ни вызов в голосе.        — Я знаю простых ребят, которые тебя в десять раз лучше. Я видел в хронике. Ты ведь сражаешься только за себя. Ты не из тех, кто пойдёт на жертву. Ляжет на колючую проволоку, и даст через себя пройти другу, — Стив даже самому себе не может объяснить, почему озвученное вслух и от этого будто бы утверждённое окончательно, признанное его мнение о Тони Старке отзывается такой горечью в горле, но всё равно заставляет себя говорить.        — А я эту проволоку вырежу, — над ответом Тони не задумывается ни на миг, и внезапно кажется, что он сам упускает что-то важное.        — Умеет выкрутиться, — роняет Стив скорее в пространство, чем для остальных членов явно несложившейся команды, а необъяснимой горечи в горле только прибавляется. — Угрозой ты можешь и не быть. Но прекрати прикидываться героем.        — Героем? Как ты, Роджерс?..       Стив больно сглатывает и всё смотрит на портал, хотя уже и без надежды. Окончательно разгоревшееся пламя в груди жжёт всё сильнее. Перед глазами стоит валькирия, которую он направил во льды, а в голове всплывают все мысли о том, можно ли было иначе. Стив мысленно горько усмехается. Он знает, что нельзя. Перебирал все возможные варианты после. Сейчас иначе нельзя было тоже.       Портал всё так же сияет жадной инородной дырой над головой. Стив смотрит на него и думает, что где-то там в космосе затерялся парень в бронированном костюме. Затерялся ради того, чтобы население Нью-Йорка могло жить. Затерялся ради того, чтобы могла выжить команда. Затерялся, проигнорировав возможность умчаться на другой конец планеты в своём костюме и спасти себя.       Одна жизнь против миллионов жизней. Проволока, по которой пройдёт не только друг, но все те, кто мог бы погибнуть во время ядерного взрыва. Стив думает, что так он не ошибался в человеке ещё никогда. Стив вспоминает, что все считали и считают до сих пор его поступок подвигом. Стив стискивает зубы и понимает, что меньшее, что он способен сделать, это уважать подвиг Тони.        — Закрывай, — уверенно говорит Стив Наташе, бросив короткий взгляд на Тора. В голове вертится мысль, что он всё ещё капитан и должен помимо прочего думать и потенциальных рисках. Портал всё ещё остаётся открытым проходом. И это надо исправить во избежание. И только в мыслях до этого чуть презрительно произносимая фамилия сменяется навсегда именем, которое звучит с нотами тепла и искренним уважением. Тони. Когда Стив вскидывает опущенную до этого голову и видит знакомую фигуру, которую кувыркает в воздухе, пламя в груди внезапно взрывается и топит в слепящей вспышке облегчения. — Выкрутился, — Стив усмехается и знает, что никакие слова всё равно не окажутся подходящими.       Халк ловит Тони раньше, чем успевает Тор, и швыряет на землю. Тот, в ком все видят монстра, смотрит на Тони, который лежит как мёртвый, неотрывным взглядом, будто бы не верит, а потом издаёт обиженный горестный рык. Тони вздрагивает и возвращается в сознание. Начинает болтать и шутить. Стив невольно улыбается и думает, что настоящую броню Тони носит не на теле, а на душе.              

***

             Тони явно снится кошмар. Стив понимает это, когда распахивает глаза и видит, как Тони мечется по кровати и что-то неразборчиво почти жалобно бормочет. Стив не пытается вслушаться, колеблется только миг, но выскальзывает из кресла, садится на край кровати и на ощупь находит ладонь Тони. Она ледяная и отогреть её хочется нестерпимо. Стив трясёт головой, понимая, что всё ещё изрядно пьян.       Успокаивающее поглаживание по тыльной стороне и чуть-чуть запястью, которое Стив, не успев задуматься, применяет по старой памяти, неожиданно срабатывает. Тони замирает, хотя и явно не просыпается, а затем сжимает его ладонь, уже спокойно переворачивается на бок и тянет её за собой. Стив теряется, когда Тони вцепляется в его руку как в спасительный круг.       Минуты идут. Тони дышит теперь ровно и размеренно, и Стив не находит в себе сил отнять руку и вернуться в кресло, хотя и знает, что должен. Память подбрасывает просьбу Тони не оставлять его и то, как недопустимо доверчиво он дрожал в его руках и позволял себя обнимать. Стив зажмуривается, совершенно не понимая, к чему такие мысли. Внутренний голос недобро заявляет, что врать себе не стоит.       Стив больно сглатывает. Зажмуривается сильнее. В мыслях непривычный, незнакомый и тем пугающий и раздражающий хаос, который хочется прекратить. Попытка приводит только к тому, что головная боль, которую он до этого не замечал, усиливается. Стив пытается запретить себе вспоминать, понимая, что сейчас никак не место и не время, но картинки уже утягивают в далёкое прошлое.       После плена Баки будто стал другим человеком. Команда если и замечает это, то молчит. Никто из них не остался прежним, пройдя боевое крещение. Стив беспокоится и пытается вывести Баки на разговор, но тот отшучивается, хлопает его по плечу и явно на ходу придумывает предлог, чтобы уйти. Стив не знает, почему больше всего его бесит то, что предлоги всегда разные и основательные.       Они сжигают очередную базу Гидры дотла. Стив выпрыгивает из пламени на мотоцикле в последнее мгновение, изрядно прикладывается о землю после неудачного приземления, и только потом узнаёт, что Баки ранен. Дорогу до лазарета он не помнит совершенно, но то, как отказывается уходить до тех пор, пока ему не перестают предлагать это сделать, в памяти остаётся.       Он засыпает прямо на стуле, склонив голову куда-то к груди, потому что выпустить ладонь Баки из своей ладони кажется преступлением. Звук, похожий на скулёж, раздаётся спустя минуты или часы. Стив не знает, но мгновенно встряхивается. Баки явно снится кошмар. Стив смотрит, как он мечется по кровати, и сам не понимает, как начинает успокаивающе гладить его руку.       Стив мотает головой, отгоняя сцену, которая помнилась так чётко, словно случилась вчера. Но перед глазами всё равно ещё долгое мгновение стоит абрис фигуры на кушетке в лазарете, которая мирно спит, вцепившись в его ладонь. Стив нервно облизывает губы, очень осторожно высвобождает руку, смотрит на Тони ещё пару секунд, а затем бесшумно возвращается на кресло. Сон не идёт ещё долго.              

***

      

      Стив почти бежит по коридору, запрещая себе оборачиваться. Разум пытается донести, что, во-первых, ничего страшного не произошло, а во-вторых, Тони точно не станет выбегать за ним голым в коридор. Стив остаётся глух и позволяет себе перевести дыхание только тогда, когда за спиной захлопывается дверь гостевой спальни. Щёки пылают, хотя внешне это почти незаметно. Стив уверен.       От ночного опьянения не осталось и следа, но на миг Стив допускает мысль, что лучше бы он был пьян. Совпадений между прошлым и настоящим вдруг становится недопустимо много, но по-настоящему пугает даже не это, а то, что он чувствует по этому поводу. Стив усилием воли сдерживает порыв ударить стену и бить её, пока не останется сил, и идёт в душ. Память отпускать не торопится.       Он вбегает в дом Баки, как и всегда, без стука, доподлинно зная, что друг один. Потребность поделиться новостью о том, что он наконец-то нашёл хорошую подработку, что для школьника огромная редкость, жжётся пламенем в груди. Уверенность, что Баки порадуется вместе с ним, а может и привычно хлопнет по плечу, не желает исчезать. Стив распахивает дверь в комнату Баки.       Мозгу требуется очень долгое мгновение, чтобы осмыслить то, что видят глаза. Баки лежит на кровати, абсолютно обнажённый, его рука уверенно скользит по члену, глаза прикрыты, а на лице выражение блаженства. Почему-то сначала Стив вспоминает о том, что в доме Баки на диво хорошая звукоизоляция. И только потом вылетает из комнаты так быстро, что впечатывается в стену напротив двери.        — Чёрт, мелкий, — в голосе Баки растерянность, изумление и, кажется, даже сожаление. — Чёрт. Вот же чёрт. Стив…       Стив не запоминает, как выбегает из дома Баки, как мчится по улицам с такой скоростью, с какой не бегал никогда в жизни, как нарывается на очередных хулиганов в подворотне, куда сворачивает, чтобы перевести дух. А потом он просто видит Баки, который привычно уверенными движениями бьёт двух его обидчиков, наподдаёт им с ноги и только потом оборачивается к нему.        — Не надо, — просит Стив, но выходит только какой-то жалкий писк. Он пытается сказать, что не хочет ничего знать, но в голове наконец-то проясняется достаточно, чтобы там появилась чёткая мысль, что настоящая проблема кроется не в том, что он видел, а в его реакции на это. Стив мечтает провалиться сквозь землю и только беспомощно шепчет как заклинание: — Не надо, не надо, не надо.       Вода кажется недостаточно холодной. Стив выкручивает кран на максимум в нужную сторону, не морщится, когда сильные ледяные струи обрушиваются на спину, и изо всех сил старается не думать, что между ситуацией из далёкого прошлого и ситуацией в настоящем есть только одно общее. Его реакция. Разум беспощадно и ехидно подсказывает, что есть ещё одно: и Баки, и Тони дьявольски красивы.              

***

      

      Появление Тора и Брюса полностью меняет атмосферу. Стив ловит себя на мимолётном сожалении, но куда ярче чувствует облегчение. Тони ни разу не шутит об утренней ситуации и вообще ведёт себя так, словно её и не было, но Стиву упрямо кажется, что неуловимое напряжение всё равно висит в воздухе. Он пытается извиняться, но Тони только легко отшучивается и переключается на Наташу.       Стив чуть улыбается, когда боковым зрением фиксирует блаженство на лице Тора, получившего кофе. Тони будто бы беззаботно усмехается, а Наташа разговаривает по телефону с Клинтом. Брюс привычно зажат, но кофе, который Тони подсунул и ему, не спрашивая, хочет ли он, всё-таки пьёт. В груди царапается странное чувство, когда Стив осознаёт, что почти вся команда снова в сборе.       После Нью-Йорка они разбрелись в разные стороны и так и не сошлись больше в одной точке, хотя договаривались не терять друг друга из вида. Стив сглатывает, когда воображение зачем-то накладывает на реальность почти такую же картинку с минимальной правкой: за столом сидит ещё и Баки. Стив сбивается на вдохе, отгоняет наваждение и быстро идёт к выходу.       Понимание, что без разрешения ходить по чужому дому, это нехорошо, проносится в голове, но проигрывает потребности упорядочить мысли где-нибудь в тишине. Осознание, что с Тони они так и не поговорили нормально, заставляет нахмуриться. Решение Тони о Гидре, по сути, ответ, но чувства неправильности это не убирает. Мысль, что Тони на самом деле хуже некуда, не отпускает.        — Кэп? — Тони окликает с вопросом в голосе и непривычно серьёзным тоном. Стив оглядывается и с удивлением понимает, что успел выйти на открытый балкон, уставленный цветочными горшками. Настоящие ли цветы, Стив решает не разбираться. — Ты не привидение ли часом увидел? — вот теперь Тони усмехается, поддевает, но глаза его остаются серьёзными.        — Тони, прости меня, — фраза вырывается неожиданно, но очень точно отражает суть внутренних метаний. Брови Тони летят вверх, а он открывает рот, явно намереваясь что-то сказать. Стив за долю секунды осознаёт, как это выглядит после его многочисленных попыток извиниться на кухне, и спешно добавляет: — Не за утро. Я не мог промолчать. Но нужно было… — Стив запинается.        — Договаривай, Кэп, — Тони мрачнеет, но ни злости, ни вообще какой-либо негативной эмоции в его голосе не отражается.        — Не знаю, — Стив сдаётся и морщится. Неопределённость он ненавидит, но конкретный ответ дать просто не может. — Рассказать тебе как-то иначе. Я не хотел… Баки мой друг. И я его не брошу. Но это не означает, что ты должен… из-за этого пытаться принять, если не можешь, — Стив и сам путается в мысли, которую хочет выразить, но остановиться уже не в силах. — Если ты только из-за меня… хочешь разобраться с Гидрой и заставляешь себя смириться, то не нужно. Это неправильно, Тони. Ты не обязан.        — Ну, положим, о твоём дружке я знаю только то, что есть в музее, Кэп, — Тони запрокидывает голову, какое-то время изучает лепнину на потолке, а потом опускает её обратно и дёргает щекой. — Знал. До этой ночи. Но это ничерта не меняет. Я с ним по окопам не лазил, в переулках не дрался и базы Гидры не взрывал. Его мне ни понимать, ни прощать, ни спасать незачем. Вроде логично же, да? Ну, вот и пораскинь мозгами сам.        — Тони, я об этом и говорю, — внутри сражаются совесть, которая настаивает, что это влияние на волю человека, что априори не может быть правильным с точки зрения свободы, которая должна быть у каждого, и изумление от того, на что Тони, возможно, не с лёгкостью, но готов пойти ради него. Ночные откровения всплывают в голове в тот же миг, как и своя собственная чёткая мысль ещё в Нью-Йорке о том, что как бы дальше ни сложилась жизнь, Тони Старк отныне и впредь твёрдо обосновался для него в категории друзей. — Ты не должен…        — Ты и Романофф мне тоже ничего должны не были. Ну ладно, она, может, кое-что, но к делу это не относится. Кэп, давай ты не будешь выставлять меня мудаком, который не в состоянии оценить то, что ты рискнул заполучить в моём лице врага, поставил под удар своего драгоценного дружка, но пришёл и был честен, а? — Тони морщится и проводит рукой по лицу. На мгновение кажется, что он хочет вернуться к своей жизнерадостной улыбке, но почему-то так этого и не делает. — Мы вроде как не играли в гольф по выходным. Так, спасли разок мир вместе волей случая. Но ты почему-то здесь.        — Я сообщу Фьюри, что случаи теперь его епархия, — Стив чуть улыбается, когда все слова Тони находят своё осознание и тугой узёл в груди значительно ослабевает. Тони до безумия хочется коснуться, хоть на миг, но желание Стив безжалостно душит и запрещает себе его обдумывать. — Официально, я, конечно, могу это рассказать разве что его надгробию, но…        — Официально, меня уже дважды хоронили, — перебивает Тони, фыркает и вдруг непринуждённо хлопает его по плечу. Стив замирает и заставляет себя не тянуться за контактом, чего резко и нестерпимо хочется. Стив мысленно вздыхает и отказывается немедленно вспоминать, когда и почему он осознал, насколько тактилен с близкими людьми. Разговор с Тони определённо несоизмеримо важнее и отвлечься от него сродни преступлению. — Потом вроде воскресили. Впрочем, как-то я не особо уверен… Джарвис?        — Уверяю вас, для правительства вы живее всех живых, пока исправно платите налоги, сэр, — следует незамедлительный чуть флегматичный ответ. — Но должен заметить, что гарантией того, что вы живы на самом деле, это вовсе не является.        — Боже, — Стив беспомощно качает головой, смеётся и откладывает в памяти знание, что изобретения Тони действительно гениальны.        — Можешь просто Тони. Так уж и быть, для Капитана Аэробика сделаю исключение, — великодушно разрешает Тони почти доверительным шёпотом, бодро шагает по коридору в направлении лестницы и продолжает жизнерадостным тоном, повышая голос по мере удаления: — Но я польщён, Кэп. Когда надоест любоваться видом, дуй вниз. У нас полно работы.       Стив качает головой, неотрывно смотрит Тони вслед и невольно усмехается. Бодрый голос Тони, который вновь начинает сыпать шутками, вопросами и какими-то мудрёными терминами, когда обращается к Брюсу, хорошо слышно и из кухни. Стив позволяет себе постоять ещё пару минут, но осмыслить все перемены это всё равно не помогает. И только улыбка больше не желает сходить с губ.       Стив налетел на какое-то препятствие и моргнул, мгновенно возвращаясь в реальность. Наташа даже не обернулась и первой вошла в открытую дверь. Стив сообразил, что в неё он и врезался, а затем бросился следом, осознав, что Наташа явно всё рассчитала верно. Взгляд моментально остановился на Тони и Баки, который сидел очень близко, но прикасаться явно не решался.        — Тони, — отчаяние прорвалось в голос в полной мере. Стив кинулся вперёд, упал на колени и машинально приложил пальцы к шее Тони, которая синела всё сильнее прямо на глазах. Неровный, но отчётливый пульс заставил задохнуться от облегчения. — Бак. Боже.        — Он приходил в себя. Но снова отключился, — без какой-либо интонации проинформировал Баки, глядя исключительно в пол.        — Барнс, — окликнула Наташа, надолго задержала взгляд на Тони, но села прямо на пол вплотную к Баки.        — Нат, пожалуйста, — Стив зажмурился, понимая, что никакого права просить за Баки он не имеет, учитывая, что ловил себя на желании его ударить, хотя и полностью отдавал себе отчёт, что это не его вина. Но не менее сильное желание защитить несмотря ни на что и вопреки всему толкало говорить. В голове пронеслась мысль, что за Тони Наташа без колебаний убьёт. Разум заметил, что и за него самого тоже. Стив рвано выдохнул и удобнее перехватил плечи Тони, голову которого успел устроить у себя на ногах. Хотя бы просто прикоснуться к Баки нестерпимо хотелось тоже. — Ты же знаешь, что это был не он. Нат, я всё понимаю, но… — Стив осёкся, когда Наташа бросила на него единственный короткий взгляд, под которым он почувствовал себя полным идиотом и неподдельно устыдился собственного допущения.        — Барнс, — снова позвала Наташа. Стив с опозданием сообразил, что её тон больше не безжизненный, и стал если и не ласковым, то полным неподдельного сочувствия. Стив сглотнул. Наташа решительно и цепко ухватила Баки пальцами за подбородок и подняла его голову, заставляя посмотреть на неё. Стив вздрогнул, понимая, что глаза у Баки абсолютно больные, а в них отчётливо читается приговор, который тот уже вынес сам себе. — Я знаю, что ты сейчас хочешь сделать. И ты этого не сделаешь. Слышишь меня? Потому что вот теперь ты ему должен. А чтобы отдать долг, нужно быть живым. Мёртвые по счетам заплатить уже не способны.       Стив моргнул, когда фразы Наташи произвели будто бы волшебный эффект. Баки замер на секунду, а потом медленно кивнул. Больное обречённое выражение в его глазах растворилось без следа, сменившись железной решимостью идти до конца, которую Стив опознал без труда. В голове промелькнула мысль, что прошлое Баки едва ли кто-то может понять лучше, чем Наташа.        — Последствия будут. Но вроде опасности для жизни нет, — рублено выдал Баки, явно имея в виду состояние Тони. — Этот ублюдок просто зачитал чёртов код, — Баки прикрыл глаза, а его человеческая рука сжалась в кулак, который Наташа вдруг накрыла своей ладонью. — Я… Пытался. И он тоже, — Баки едва уловимо кивнул головой, указывая на Тони. — Остановить. Выбраться. Земо нас запер. Приказал его убить. Откуда он?.. — Баки запнулся, сжал губы, но всё-таки продолжил после секундной паузы: — Старк. Про родителей.        — Мы рассказали, — отозвался Стив, разрываясь между желанием обнять Баки и хоть как-то его поддержать и режущей болью необходимостью не выпускать Тони из рук желательно больше никогда в жизни. — Я не мог иначе, Бак. Он мой… друг.        — После Вашингтона я надавила на старого знакомого в Киеве. У него обширные связи и впечатляющие возможности. Он достал нам твоё дело, — ровным тоном добавила подробностей Наташа. — Деталей миссии убийства Старков там не было, но…        — Не они, — внезапно перебил Баки и сглотнул так, что его кадык не просто дёрнулся, а будто бы запульсировал. — Целью были не они конкретно. Сыворотка. Говард воссоздал. И вёз в Пентагон. Я должен был изъять. Доставить Гидре. И не оставить свидетелей.        — Суперсолдаты, — машинально выдал Стив, сложив картинку до конца, и сжал губы, понимая весь ужас ситуации с новой стороны.        — Да. Эти пятеро, — кивнул Баки. — Сыворотка Говарда была несовершенной. Контроль. Они ему практически не поддавались. Как он вообще?.. В Лейпциге. Он ведь не из-за меня. Этот ваш договор. Почему он так спокойно? Со мной. В смысле…        — Тони? — уточнила Наташа, когда Баки явно окончательно потерялся в словах и вопросах, которые пытался задать. Согласный кивок послужил ответом. — У него было время, чтобы сделать свои выводы. И причины, чтобы тщательно всё обдумать. Как видишь, он решил винить не тебя, а Гидру. Он хороший человек, Барнс, — Наташа неожиданно устало и чуть обречённо улыбнулась. — У него обострённое чувство справедливости, ненормальное желание уберечь близких людей, потрясающая склонность к самоедству и безгранично доброе сердце. О. Ну и абсолютно несносный характер.        — А в моей характеристике ты чудно расписала только последнее, Романофф. Помнится, во всех красках и деталях, — хриплый голос воспринялся как маленькое чудо. Стив скользнул пальцами по щеке Тони бережным прикосновением и поймал его удивлённый взгляд раньше, чем понял, что делает. Желание зацеловать до полусмерти просто на месте и больше никогда не отпустить ни на одну миссию и вообще никуда без присмотра опалило изнутри с силой ядерного взрыва. Стив тряхнул головой, отчаянно пытаясь вернуть контроль, и отдёрнул руку. — Кэп, я умер и попал в рай? — осведомился Тони, и в голову закралась мысль, что тот сильно не до конца пришёл в себя.        — Ты жив, Тони, — в горле мгновенно встал ком, а Стив перехватил странный взгляд Наташи, направленный на них обоих. — Ты жив.        — И, как я посмотрю, никто этому не рад, — протянул Тони уже чуть менее хрипло и умудрился сесть. Стив едва не поддался порыву убрать руку с его плеч, но в итоге решил, что в качестве объяснения всегда может апеллировать к необходимости помочь члену команды и просто хорошему другу. — Что за скорбные лица? Холодное сердце, у нас тут прогресс вообще-то, а ты выглядишь так, будто кого-то похоронил. Романофф, а у тебя глаза красные. Оплакивала погибшего собутыльника? Кэп, тебя вообще не узнаю. Ты какой-то…        — Хороший человек, говоришь? — с абсолютно непонятной интонацией поинтересовался Баки, глядя на Наташу, которая только прикрыла глаза и чуть качнула головой, похоже, пытаясь сдержать усмешку. Стив отказался анализировать свою собственную реакцию, понимая, что от резких выражений в таком случае уже удержится вряд ли. — Прогресс? — Баки медленно перевёл взгляд на Тони, то ли не дождавшись ответа от Наташи, то ли и не ожидая его.        — Ну да, — абсолютно жизнерадостно выдал Тони, будто бы вообще не придавая значения тому, что фактически вернулся с того света. Стив зажмурился, когда поймал себя на мысли, что рад уже просто тому, что хотя бы в этот раз обошлось без вопросов от Тони, никто ли его не целовал. — Во-первых, у нас есть грёбаный код. Мы его, если что просто для справки, вообще-то пару лет искали. Если уж хочешь что-то уничтожить, Снеговик, то всегда лучше понимать, что именно уничтожаешь. Во-вторых, ты теперь переключаешься не только на своём закадычном друге. Мне же не приснилось? Ну, точно. Я помню, когда отрубался, что ты пальчики-то разжал. Уже что-то, знаешь ли. Нам ещё тебя у правительства отбивать. Не то чтобы им стоит знать про этот конкретный случай, но мы подумаем… — фраза повисла незаконченной, когда Стив, понимая, что больше не выдержит ни он, ни Баки, который выглядел так, словно сейчас сорвётся на крик или кинется на кого-нибудь, мысленно махнул на всё рукой и сгрёб Тони в полноценное объятие.        — Может, я забыла упомянуть о склонности болтать без умолку и отклонениях, связанных с инстинктом самосохранения, — Наташа будто бы тяжело вздохнула, но мгновенно поймала руку, которую Тони протянул к ней, и крепко сжала её в своей ладони. — Впрочем, Барнс, на почве последнего у вас есть все шансы подружиться.       Баки моргнул и почти забавно насупился, но возражать не стал, явно помня свой поступок к аэропорту. Стив сглотнул и поймал себя на мысли, что хочет превратить миг в вечность. Живой, тёплый и неуловимо беззащитный Тони в его объятиях, который ещё почему-то и не спешил из них выбираться, уже был пределом мечтаний, а Баки, хоть и не так близко, но рядом, и Наташа завершали картину.       Внутренний голос очень недобро напомнил, что Баки, в отличие от Наташи, исключительно в категорию друзей не попадает, и это не та проблема, на которую можно так просто закрыть глаза. Стив упрямо сжал губы и решительно сказал себе, что имеет право на пару минут передышки. Тишина воцарилась сама по себе, но не тяготила. Тони заёрзал, похоже, устраиваясь удобнее, и память оживилась вновь.              Клинт прилетает к вечеру, и команда окончательно в сборе. Брюс почти робко предлагает подумать, куда перебраться, поскольку мешать Тони это невежливо. Тони только машет рукой и заверяет, что комнат на всех хватит, еда и вещи это вообще не проблема, а Д.Ж.А.Р.В.И.С в их распоряжении, что бы ни понадобилось. Стив глотает возражения, когда замечает в глазах Тони надежду.       Пеппер приезжает домой поздним вечером и явно изумляется, когда застаёт в гостиной Мстителей в полном составе. Тони мгновение выглядит виноватым, а потом подскакивает и утаскивает Пеппер куда-то в сторону кухни. Возвращается четверть часа спустя и жизнерадостно сообщает, что Башню Старка переоборудуют для команды. Стив теряется и восхищается одновременно.       На первую совместную миссию они собираются через неделю. О базе Гидры, выбранной волей жребия из трёх, информации у них предостаточно. Тони влетает в гостиную с ворохом костюмов в руках и бросает их на стол, где расстелена карта штата Невада. Наташа вскидывает бровь. Тони сообщает, что без новых костюмов в джет никто не войдёт. Стив благодарит, но Тони только отмахивается.       На миссии Стив постоянно держит Тони в поле зрения. Нью-Йорк свеж в памяти, как будто был только вчера. Разум напоминает, что ситуация была исключительной. Эмоции не соглашаются и твердят, что за Тони лучше присмотреть. На всякий случай. Стив невольно замечает, что взгляды на Тони постоянно бросает и Наташа. Тони явно злится. Стив стискивает зубы, но отступать не собирается.       Переезд в Башню выходит шумным. Стив моргает, когда Тони промежду прочим бросает, что личные комнаты выделены для всех. Поблагодарить он не успевает: Тони принимает звонок от Пеппер, уходит и не появляется до конца дня. Стив не выдерживает, спешно находит предлог и берёт телефон. Тони отвечает сразу же. Стив улыбается, когда слышит в его голосе явно искреннюю радость.       На второй миссии Тони не просто не злится, хотя их с Наташей взгляды явно замечает, но и постоянно держит в поле зрения их. Стив пытается разозлиться сам, но ловит себя на том, что глупо улыбается. Базу они сжигают дотла. Стив перехватывает взгляд Тони и забывает сделать вдох, когда понимает, что чувство удовлетворения они делят на двоих. Стив отказывается думать о том, насколько это согревает.       Наташа не афиширует, что порой проводит вечера у Тони, но и не скрывает этого. Стив сжимает губы, когда ловит себя на ревности. Он говорит себе, что ревнует друзей, боясь оказаться не у дел, но выходит неубедительно. Разум приводит аргумент, что у Тони есть Пеппер, который кажется весомым, но почему-то окончательно портит настроение. Стив устраивает себе лишнюю тренировку.       Находить поводы для звонков Тони сложно, но Стив не сдаётся. Внутренний голос посмеивается и напоминает, что Тони и без того проводит в башне предостаточно времени. Стив стискивает зубы, но признаёт, что теперь не готов не знать о Тони ничего больше суток. Тони на звонки исправно отвечает, хотя порой и кажется удивлённым. Стив даёт себе слово, что когда-нибудь всё-таки позвонит без повода.       Когда Наташа неожиданно приглашает его и Сэма на уикенд к себе, Стив слегка теряется, но уже через миг вспоминает брошенную связку ключей. У Наташи уютно, и Стив жалеет только о том, что Тони в Вашингтоне по делам компании. Он звонит вечером, но отвечает Д.Ж.А.Р.В.И.С, извиняется от лица Тони и поясняет, что тот на важных переговорах. Стив ловит себя на том, что откровенно скучает.       Они оставляют руины ещё от двух баз Гидры и не прекращают искать всё, что только можно, о Баки. Наташа тратит тонну времени на взлом шифров файлов Гидры, пока Тони не спихивает задачку на Д.Ж.А.Р.В.И.С.А., небрежно сообщая при этом, что постоянный поиск Баки запущен с первого утра. Стив моргает и отчётливо понимает, что ощущает что-то куда большее, чем просто благодарность.       Когда на экране телефона высвечивается имя Тони, Стив поначалу не верит своим глазам, но звонок быстро принимает. Тони пропускает приветствие, шутит и ненавязчиво расспрашивает как дела. На то, чтобы понять, что никакого особого повода для звонка нет, у Стива уходит несколько секунд. В груди странно теплеет. Тони заявляет, что ему просто жутко скучно в Японии, но Стив не спешит верить.       Сэм не принимает участия в миссиях, хотя и числится, как он сам шутит, запасным. Он продолжает работать и тратит много времени на поиск информации для них. Стив думает, что едва ли сможет когда-нибудь его отблагодарить за всё. Сэм отшучивается каждый раз, когда он пытается, но однажды серьёзно говорит, что он его друг. Стив неожиданно для себя задаётся вопросом, считает ли его другом Тони.       Стив честно пытается понять, как спор Наташи и Тони о китайской культуре выливается в стихийно организованный в башне ужин. Ответ теряет значение уже через четверть часа. Атмосфера тёплая, а смех не смолкает. Тор рассказывает Брюсу об Асгарде, Тони и Клинт обсуждают новые стрелы, а Наташа искренне улыбается, наблюдая за всеми. Стив захлёбывается чувством, что он наконец-то дома.       Наводка Сэма разбивает пару недель тотального затишья. Стив чуть удивляется, но больше радуется, когда Тони легко соглашается провести сбор у Наташи. Они ужинают. Стиву настолько уютно и легко, что он абсолютно забывает о миссии. Тони непривычно много молчит, но выглядит внутренне спокойным и расслабленным. Стив отчётливо понимает, что хотел бы видеть его таким всегда.       Странному чувству, которое возникает в процессе наблюдения за тем, как Тони ставит тарелки, которые он ему передаёт, Стив не может найти название, как ни пытается. Сэм и Наташа затевают спор, Тони резко оживляется, и Стив теряет контроль над эмоциями окончательно. Он подбирает слова благодарности, стремясь выразить всё тепло, которое чувствует, и шутит в стиле самого Тони.        — Кэп, я сплю или ты только что предложил мне открыть тотализатор на своих друзей? — хмыкает Тони и выходит на улицу.        — Наших друзей, Тони, — упрямо поправляет Стив. Улыбается, когда Тони не просто не возражает, но и едва заметно кивает явно в знак того, что принял поправку, а потом осознаёт, что улыбка вообще не сходит с лица весь вечер, из-за чего уже даже немного ноют непривычные к такому мышцы. Стив честно признаётся себе, что чувствует себя счастливым. Разум не впервые напоминает, что это всё заслуга Тони. Стив и не думает спорить, но от очередных благодарностей благоразумно решает воздержаться. Заставлять Тони чувствовать неловкость совсем не хочется. — Но да. Я предложил тебе сделать ставки, — повторяет Стив, возвращаясь к заданному ими обоими шутливому и какому-то почти невесомому тону.        — Кто ты такой и куда дел Кэпа? — едва слышно бормочет Тони явно риторический вопрос себе под нос, а затем намного чётче продолжает с широкой улыбкой: — Ставлю сотню, что птенчик нас удивит, но победит Романофф.        — Сотню на то, что Нат нас удивит, но победит Сэм, — без колебаний делает свою ставку Стив. Ловит удивлённый взгляд Сэма, который разминается неподалёку, и поворачивает голову к Тони. — Полагаю, мы проиграем оба. Сомневаюсь, что мы сойдёмся в понятии удивления, — с новой улыбкой добавляет Стив.        — Ну, так давай удивим друг друга, Кэп, — легкомысленным тоном предлагает Тони, чуть усмехается, а уже через миг обращается к Наташе, которая выходит из дома в спортивных брюках и топе, сменивших платье. — Романофф, имей в виду, что я поставил на тебя. Так что не вздумай…        — Сделай одолжение, — голос Сэма, в котором отражается мягкая насмешка, заставляет внимание переключиться. Стив удивляется тому, что Сэм явно умышленно говорит намного тише обычного, и упускает дальнейший диалог Наташи и Тони. — В следующий раз, когда решишь поболтать со Старком без свидетелей, прихвати с собой лимон. А лучше пару кило.        — Что? — Стив неподдельно теряется и очень медленно приходит не к выводу, но к предположению, о чём идёт речь.        — Брат, — разве что не с жалостью произносит Сэм и сжимает его плечо. — Ты по уши. Не понимаю только, как Нат ещё не заметила.       Стив моргает, не находится с ответом и пропускает момент, когда Наташа и Сэм занимают позиции. Взгляд на Тони только убеждает, что тому неподдельно интересно. Стив невольно сосредотачивается. Сэм и Наташа впечатляют и выглядят равными противниками. Наташа берёт в основном хитростью и частичным превосходством в технике, Сэм — скоростью и ловкостью. Стив запоминает всё, но думает о Тони.       Отключить стратега так просто всё равно не получается. Стив отстранённо, но от этого не менее вдумчиво анализирует то, что видит, и прикидывает, что если найти Наташе и Сэму напарников, они станут идеальным прикрытием друг для друга. После последнего раунда счёт три-два в пользу Наташи. Стив протягивает Тони купюру, но тот только закатывает глаза и явно не собирается её брать.       Стив наблюдает, как Наташа предлагает руку сидящему на земле Сэму, почти слышит их чуть колкий, но тёплый диалог, к которому быстро подключается и Тони, но не может полностью сосредоточиться ни на чём, кроме обдумывания мысли, что он был слеп. Попытка убедить себя, что Тони просто хороший друг, а Сэм неудачно пошутил, проваливается с треском. Стив смотрит на Тони и нервно сглатывает.       В голову лезут совсем уж глупости о том, что выиграла не только ставка Тони, но и его. Хотя бы потому, что Сэм прав в сути, и это тайное и неуместное к спаррингу, но очко в его пользу, что уравнивает счёт, и потому, что не удивиться несвойственной Наташе слепоте невозможно. Стив медленно выдыхает, слушает смех Тони и сдаётся, признавая упущенную им, но очевидную истину: он по уши.              

***

             Стив знает, что если бы его кто-нибудь спросил, кого он считает величайшим героем современности, он бы без колебаний и промедления назвал имя Тони. Но когда в Браши Крик он отсчитывает секунды до взрыва, бросив бесполезные попытки вырваться из крепкой хватки Тора, он думает только о том, что если Тони выкрутится снова, то шею он ему свернёт сам. А заодно и Наташе.       Красно-золотая вспышка на фоне вечернего неба в первое мгновение кажется лишь прихотливым языком пламени. И только когда Тор опускает Тони и Наташу на землю, Стив окончательно выдыхает, осознавая, что они живы. Пламя в груди, на фоне которого то, что уничтожает базу Гидры выглядит скромным костром, отбрасывает к единственному моменту, когда он ощущал сравнимое.       Стив несёт Наташу на квинджет, отчаянно надеется, что никаких серьёзных травм у неё действительно нет, а перед глазами стоит поезд и полный надежды взгляд Баки. Стив сглатывает так, что судорога сводит горло, когда понимает, что даже тогда в груди полыхало чуть-чуть не настолько ярко, как за те пять секунд, пока он верил, что Тони не выкрутился в очередной раз. Дыхание сбивается.       Тони извиняется. Искренне. И, кажется, в этот раз на самом деле осознаёт свою вину. Наташа извиняется тоже. Стив всё равно устраивает ей разнос. По второму кругу предъявляет претензии Тони. Но в итоге принимает, что есть, понимая, что переиграть уже ничего всё равно не получится, и сбегает в душ, откуда как раз возвращается Клинт. Вода почти холодная, но это совсем не кажется проблемой.       Мысли мечутся. Стив знает, что ему нужно сосредоточиться исключительно на следующей миссии. Сведения, которые пусть и ценой недопустимого риска, но добыли Тони и Наташа, важны, и это действительно победа. Стив сжимает губы, когда ему хочется только закричать и оказаться где-нибудь далеко-далеко. Потому что ни о каких миссиях думать сейчас он просто не способен.       Команда шумно и дружно собирается на ужин. Стив заглядывает на кухню, несколько секунд наблюдает за Тони, который пикируется с Клинтом, усмехающейся Наташей, пьющим из своей фляжки Тором и распаковывающим коробки с едой Сэмом, а потом отступает назад в гостиную. Взгляд падает на разбросанные по столу листы обычной бумаги. Стив быстро собирает их в достаточно толстую стопку.       В бардачке машины находится чуть погрызенный карандаш. Стив не хочет задумываться, откуда он там взялся, и лезет за карманным ножом. Точит. Раскидистое дерево неподалёку от гаража видится отличным пристанищем. Стив садится прямо на землю, вжимается спиной в шершавый массивный ствол и сгибает ноги в коленях. Он не помнит, когда рисовал последний раз, но руки вспоминают за него.       Стив не замечает, как увлекается настолько, что выпадает из реальности. Идеальное улучшенное зрение позволяет игнорировать недостаточное освещение от фонаря, закреплённого на гараже. Карандаш скользит по бумаге всё быстрее и быстрее. Набросок становится чётче. Мыслей в голове только добавляется, но теперь они словно существуют в отдельной автономной плоскости и не мешают.        — Стив, — Наташа окликает явно умышленно негромко, не желая напугать. Стив встряхивается и быстро переворачивает лист рисунком вниз, прежде чем повернуть голову. У Наташи в руках тарелка с пиццей, а в глазах — тревога. Стив отмечает, что она остановилась в нескольких ярдах, и ощущает благодарность. — Если скажешь, что не голоден, я буду знать, что ты врёшь, — Наташа чуть неуверенно улыбается, но явно расслабляется, когда он слабо усмехается в ответ, а потом подходит ближе. — Всё в порядке?        — Я всё ещё на тебя злюсь, — Стив забирает протянутую тарелку, вдыхает соблазнительный аромат и прикрывает глаза на миг. Наташа усмехается, явно без труда понимая, что утверждение расходится с реальностью. — Не будешь возражать, если я посижу тут?        — Сколько угодно, — Наташа чуть ведёт плечом. — Если ты действительно в порядке, — уточнение звучит почти вопросом.        — Мне просто нужно побыть одному, Нат, — Стив морщится, понимая, что это выглядит как попытка отделаться. — Прости. Я…        — Всё нормально, — Наташа перебивает почти мгновенно и тепло улыбается уголком губ. Смотрит не с обидой, а с пониманием, и от этого становится неуловимо легче. — Не забудь поесть. И если захочешь поговорить, я рядом. Ты же это знаешь?       Стив благодарно кивает, провожает Наташу, которая быстро идёт обратно к дому, взглядом, и съедает три куска пиццы, прежде чем вытереть руки о траву и перевернуть лист. Мозг настаивает, что на самом деле, он прекрасно знал, кого рисовал, но Стив испытывает сильное сомнение по этому поводу, когда смотрит на результат. В горле пересыхает. Рисунок на миг хочется порвать. Но Стив смотрит.       На левой половине листа Баки в полный рост. Горло сжимает невидимая рука, когда Стив вспоминает момент. За секунды до перемещения на крышу поезда. Миссия, которая, так или иначе, стала для Баки роковой. На правой половине листа Тони в костюме Железного человека с открытым лицом. Стив прикрывает глаза, когда и этот момент не заставляет себя ждать. Нью-Йорк после портала.       Бежать от себя резко становится некуда. Стив с излишней аккуратностью складывает лист так, чтобы он был согнут посередине, а не на фигурах, убирает во внутренний карман куртки и прислоняется к стволу затылком. Лёгкий свежий ветер приятно холодит горящие щёки, но остудить мысли не может. Прошлое и настоящее тянут в разные стороны. Стив забывает вдохнуть.       Смех звучит в голове, но так и не срывается с губ, когда Стив ловит мысль, что он не раз представлял момент, когда осознает, что пропасть в семьдесят лет наконец-то стёрлась, но уж точно никогда не представлял его так. Рисунок будто бы жжёт карман, но Стив отдаёт себе отчёт, что это лишь иллюзия. Дело не в рисунке. Дело в нём самом. Память кружит, мешается, и Стив сдаётся.        — Прости меня, Баки. Прости. Я должен был постучать или позвать тебя. Прости, — Стив лепечет извинения и сам чувствует себя жалким.        — Мелкий, завязывай, — Баки возводит глаза к небу. Стив заставляет себя отвести взгляд и бесцельно оглядывает переулок, в котором они так и стоят. — Слушай, я вот вообще подумал, — Баки запинается, что на него категорически не похоже, почти мнётся, но быстро встряхивается и сверкает своей привычной улыбкой, которая должна быть оценена в миллион, не меньше. — Ты так отреагировал, что я ненароком подумал, может, тебе нужен разговор. Ну, знаешь, о пестиках и…        — Бак, — обрывает с ужасом Стив. Щёки мгновенно вспыхивают таким жаром, что Стив мимолётно удивляется, что не видит в воздухе живого огня. — Боже. Мне не нужен никакой разговор. Мне жаль, что я не постучал. Просто пойдём уже отсюда, а?        — Идём, идём, — Баки кивает головой, чуть прищуривается и неожиданно спрашивает, чуть растягивая слова: — Мелкий, ты же в курсе, что гонять лысого, это нормально, да? Ладно, от девчонок ты шарахаешься так, как лучше бы шарахался от хулиганов, но ты же пробовал?..        — Господи, Бак, — Стив трясёт головой и вылетает из переулка с такой скоростью, что чуть не попадает под машину.       Стив выдыхает только оказавшись в своей комнате и убеждает себя, что ситуация непременно забудется уже через несколько дней, но уже утром понимает, как сокрушительно ошибся. Ситуация не стирается уже никогда, а осознание, что Баки становится главным героем его отнюдь не невинных теперь снов, обрушивается как одно из самых страшных в его жизни. Стив сутки не выходит из дома.       Понимание, что если Баки, который отличается проницательностью и острым умом, хоть что-то заподозрит, то их дружба закончится раз и навсегда, убивает медленно, но верно. Стив пытается представить себе свою жизнь без Баки, но воображение отказывает полностью. Когда они видятся в следующий раз, Баки весь вечер болтает о девушке по имени Долорес. Стив заставляет себя улыбаться.       Тайна жжётся неутихающим пожаром в груди, но страх потихоньку притупляется. Стив быстро доходит до вывода, что Баки явно даже на миг не допускает того, о чём он сам мечтает, и видит в этом спасение. Требуется немало воли и упрямства, чтобы приучить себя не показывать ревность даже намёком, не любоваться Баки и вести себя обычно. Стив радуется, что ни того, ни другого ему не занимать.       Недели складываются в месяцы, месяцы — в годы. Стив не прекращает твердить себе, что главное это то, что Баки рядом, а в каком качестве это неважно. Мысль укореняется и приживается. Но когда Баки говорит, что отправляется на фронт, Стиву кажется, что его жизнь заканчивается в этот момент. Он обивает пороги военкоматов и сжимает кулаки, получая отказ за отказом.        — Эй, Кэп, ты собрался повторить подвиг и замёрзнуть ещё лет на семьдесят? — веселье в голосе Тони явно преувеличенное.       Стив вздрагивает так сильно, что на миг ему кажется, что вместе с ним вздрогнуло и дерево. Тони плюхается рядом, явно абсолютно игнорируя тот факт, что его джинсы стоят целое состояние, и чуть неловким движением суёт ему в руки мягкий плед. Стив давит желание сбежать и машинально гадает, отправила Тони команда или он пришёл по каким-то своим причинам.       Неловкость повисает в воздухе. Стив сжимает губы и лихорадочно ищет тему для разговора, но в голове только вертится осознание, которое ещё даже окончательно не закрепилось, но уже не имело шансов оказаться забытым. Перед глазами снова мелькает взрыв на базе Гидры и странно накладывается на проклятый поезд, в котором ехал Зола. Руки невольно сжимаются в кулаки.       Стив смотрит в пространство и мысленно вновь соглашается с вчерашней фразой Сэма: он по уши. И в Баки, которого не забыл даже за то время, что считал мёртвым, и в Тони, которого успел узнать по-настоящему за последний год. Что с этим делать Стив не имеет ни малейшего понятия. Тони бросает на него странный косой взгляд, но на удивление не спешит начинать болтать.       От осознания, что ситуация не просто повторяется, только теперь в роли Баки Тони, которому он также никогда не посмеет рассказать о своём настоящем отношении, но и усугубляется тем, что чувства у него к обоим, внутри зарождается горький смех. Стив заставляет себя правильно дышать, понимая, что позволить себе что-то, что придётся объяснять, он не может. Врать Тони не хочется катастрофически.        — Спасибо, — выдавливает Стив, когда неловкость доходит до той стадии, где заставляет воздух колоться почти на физическом уровне. Тони приподнимает брови, и Стив спешно поясняет: — За плед. Я не заметил, что стало холоднее.        — Ага, — с непонятной интонацией отзывается Тони, а потом дёргаёт щекой и выдаёт уже куда более привычным тоном: — Да к чёрту. Ладно, Кэп, расклад такой. Я сейчас могу просто уйти, но за мной придёт Уилсон. За ним если что уже застолбил Леголас. Ну, Златовласка, ты сам понимаешь, тяжёлая артиллерия, так что его оставили на закуску.        — И кто инициатор этого паломничества? — с улыбкой интересуется Стив, понимая, что должен злиться, но ощущая почему-то только чуть забытое яркое чувство принадлежности к настоящей команде. Разочарование от осознания, что Тони всё-таки пришёл не по собственной инициативе, Стив стойко подавляет. — Полагаю, Нат?        — Ну, — как-то неопределённо тянет Тони, пожимает плечами и явно умышленно меняет тему: — Костёрчик хотел замутить?        — Что? — Стив моргает, но прослеживает взгляд Тони, направленный на стопку бумаги, которая так и лежит у него на коленях, и сглатывает. Мысли бросаются в разнобой. Стив убеждает себя, что ничего страшного в том, чтобы рассказать о хобби, нет и быть не может, но вспоминает рисунок, и слова застревают в горле. От ощущения, что разговор не складывается катастрофически, внутри занимается паника. — Когда-то я рисовал, — с места в карьер выдаёт Стив, твёрдо сказав себе, что с него хватит того, что он никогда не сможет признаться Тони в своих чувствах. — Давно. Раньше.        — Серьёзно? А я-то и не догадывался, — в голосе Тони ирония, но Стив почему-то не чувствует полагающегося раздражения. — Отец же не сохранил пару альбомов с твоими набросками. С чего бы ему это делать? — вопрос риторический и с подтекстом, но Стив слишком удивлён, чтобы на это реагировать.        — Говард их сохранил? — вопрос вырывается раньше, чем Стив понимает, что тот может быть неприятен Тони.        — Кэп, проще найти то, что он не сохранил, если это было хоть как-то связано с тобой, — Тони закатывает глаза, а в его голосе всё-таки мелькает тенью раздражение. — Напомни потом, верну без проблем. Если оно тебе ещё надо.        — Прости, — извинение звучит не в тему, но наблюдать за тем, как Тони переходит к деланному безразличию, неприятно настолько, что Стив не может промолчать. Тони вскидывается, а на его лице мелькает удивлённое выражение. — Мне не стоило упоминать о…        — Ты и не упоминал, — резковато перебивает Тони. — Первым. Проехали, Кэп. Может, всё-таки в дом, а? Не жарко.        — Да, — Стив спохватывается, быстро поднимается на ноги и мысленно ругает себя.       Сам он холода не чувствует совершенно, но осознаёт, что его чувствует Тони. К дому они идут молча. Стив морщится, понимая, что неловкий разговор не хочется завершать так, но любое продолжение, которое приходит в голову, кажется нелепым. Память безжалостно подсовывает факт, что он месяцами терялся рядом с Баки, после понимания, что тот для него куда больше, чем просто друг.       К горлу подкатывает тошнота. Стив не замечает, как абсолютно погружается в тяжёлые мысли. Разум настаивает, что любить двух людей в одном качестве нельзя. Стив едва сдерживает обречённую усмешку и бросает короткий взгляд на Тони. Образ Баки из головы никуда и не девался. Сглотнуть не получается. Стив трясёт головой и напоминает себе, что это не имеет значения.       Холодная мысль, что ни одному из них он никогда о своих чувствах не скажет, отрезвляет окончательно. Стив медленно выдыхает. В горле застревает горечь, но решение в любом случае единственное верное. Стив твёрдо говорит себе, что у него есть два хороших друга и это, возможно, больше, чем он в принципе заслуживает. Облегчения утверждение не приносит ни капли.              

***

      

      Стив решительно напоминает себе, что он может быть суперсолдатом сколько угодно, но сон ему всё равно необходим. Помогает мало. Даже не дрёма, а её подобие, единственное, чего удаётся добиться. Стив садится на кровати и обхватывает голову руками. Вспоминает вечер, бесцельно, просто, чтобы отвлечься. Ужин, к которому он с опозданием присоединился, и починенную задвижку.       Память прихотливо фыркает, убирает кажущиеся рядовыми и как следствие не особо важными воспоминания в сторону, и упрямо подсовывает два образа. Стив делает долгий протяжный вздох, поднимается на ноги и подходит к окну. Цели нет и у этого, но когда взгляд цепляется за сияющую на небе луну, Стив чуть встряхивается и даже почти любуется. Ассоциации не заставляют себя ждать.       Баки устраивает очередное двойное свидание. Стив мысленно морщится. Он давно потерял им счёт, но это неважно. Девушки симпатичные, даже красивые, но вызывают только глухое раздражение и едкую ревность. Стив незаметно кусает губы, когда Баки почти хозяйским жестом обнимает за талию одну из них. Терпение медленно, но неуклонно иссякает.        — Бак, я домой, — бросает Стив, понизив голос, когда Баки переходит к стадии нашёптывания чего-то девушке на ухо.       Смотреть на это невыносимо, хотя Стиву кажется, что он давно должен был привыкнуть. Баки общителен, красив, галантен с дамами и обладает чувством юмора, обаянием и улыбкой, от которых проще простого потерять голову. Девушки рядом с ним не заканчиваются. Стив уже не помнит момент, когда заставил себя окончательно смириться с тем, что он на их месте не окажется никогда.        — Серьёзно? — Баки отвлекается от своей спутницы моментально и чуть хмурится. Стив сжимает кулак, когда пальцы горят от желания провести по морщинке, которая образовалась на лбу Баки, в попытке её разгладить. — Бросишь меня одного с такими очаровательными дамами?        — Я уверен, что ты справишься, — фраза звучит слишком грубо как для обычной дружеской поддёвки. Стив стискивает зубы, понимая, что упустил контроль. От чуть высокомерного взгляда второй девушки, которая откровенно скучает весь вечер, почему-то и вовсе противно. Стив заставляет себя улыбнуться. — Удачи, тупица, — он хлопает Баки по плечу и быстро уходит, запрещая себе оборачиваться.       В пустой стылый дом не хочется совершенно. Мимолётом вспоминается мать, и Стив стискивает зубы сильнее прежнего. Права на слабость у него нет давно. Он не уверен, что когда-то оно вообще было. В голове вертится мысль о том, что Баки мог бы пойти за ним, которая безумно хочет стать очередной бессмысленной фантазией. Стив идёт, куда глаза глядят, игнорируя темноту.       Как он оказывается в очередной подворотне, хотя и не настолько закрытой и отделённой от проезжей части как многие, Стив не может ответить даже самому себе. Очевидно, ноги настолько привыкли к проторенным маршрутам, что вынесли сами. Стив пытается вспомнить, бывал ли он тут раньше, но это становится неважным, когда из темноты на него наступают трое парней.       В горле разом пересыхает. Стив быстро соображает, что с невинными целями по подворотням почти ночью прятаться никто не будет. Руки взлетают и сжимаются в кулаки, готовясь к драке, но мозг настаивает, что это тот случай, где побег является вопросом жизни или смерти. Стив сглатывает, понимая, что сейчас Баки на выручку точно не придёт, и падает от первого же удара.       Его избивают методично все трое. Никто ничего не говорит, но сила и характер ударов, в основном ногами, говорят о том, что цель как минимум отправить его в кому или лишить памяти, а как максимум убить, выставив всё очередной уличной потасовкой, закончившейся чуть хуже, чем обычно. Стив смутно понимает, что полиция не спешит обычно разбираться с уличными делами. Во рту вкус металла.       Когда первый из обидчиков падает на землю, Стив отказывается верить мысли, которая проносится в гудящей от боли голове. Взгляд никак не хочет проясняться, но расплывчатые очертания фигуры, которую он узнает где угодно, Стив всё-таки рассматривает. Драка завязывается нешуточная. На этот раз преимущества у Баки нет. Наоборот. Их всё ещё трое на одного. Стив захлёбывается виной.       Попытки встать на ноги, чтобы помочь, проваливаются одна за другой. У Баки разбита губа, а под глазом явно будет синяк, но это, кажется, его только злит ещё больше. Стив моргает, заставляя зрение проясниться хоть сколько-нибудь, и с невольным, неуместным, но от этого не менее ярким восхищением наблюдает за точными ударами Баки, который действует очень быстро и ловко.       Двух противников Баки лишает сознания, а одного избивает так, что его лицо похоже на кляксу. Стив пытается остановить, когда приходит понимание, что сейчас Баки может и убить, но из горла удаётся извлечь только невнятный хрип. Стив не знает, услышал ли его Баки чудом или и не терял контроль, но он останавливается и только наносит противнику удар ногой по почкам напоследок.        — Эй, мелкий, сейчас. Сейчас, — голос Баки дрожит, как и руки, когда он обнимает его, чтобы поднять.       Стив понимает, что не сможет идти сам в тот момент, когда чувствует, что любая опора под ним исчезает. Страх не успевает развернуться в полную силу, когда мозг констатирует, что Баки просто взял его на руки. Стиву невозможно стыдно, но безумно хорошо. Баки тяжело дышит, но идёт быстро и ровно. Свой дом Стив узнаёт не сразу и упускает момент, когда оказывается на кровати.       Баки мечется по дому, но отнюдь не бестолково. Стив смутно запоминает, что тот ощупывает его, явно проверяя целостность костей, промывает и, судя по резкому жжению, обрабатывает раны, светит фонариком, который он сам ему подарил на позапрошлый день рождения, в глаза, а потом приподнимает его голову и заставляет мелкими глотками осторожно попить воды.        — Бак, — говорить внятно тяжело до безумия, но Стив не сдаётся, отчаянно желая и поблагодарить, и извиниться.        — Тшш, — Баки неожиданно прикладывает подрагивающий палец к его губам, и Стив замирает, моментально провалившись в полнейшую прострацию. Ужас от осознания, что он почти рад ситуации, потому что она позволяет получить много Баки рядом и ещё больше прикосновений от него, трезвит, но не слишком. Стив говорит себе, что он отвратительный человек и мельком отмечает, что в окно заглядывает потрясающей красоты луна. — Больше мы на двойные свидания не ходим, — бросает Баки, явно стараясь выдержать привычный тон, но голос его подводит и звучит надломленно. Стив сильно сомневается, что это серьёзное обещание, но надежда всё равно шевелится в груди. — Спи давай.       Стив хочет спросить, а как же сам Баки и даже смело думает, что мог бы предложить ему поспать вместе, но тяжесть в голове, которая по-прежнему раскалывается от боли, не позволяет сделать ничего. Стив проваливается не в темноту, а в какой-то мутный молочный туман, и думает, что ему обязательно приснится кошмар и вряд ли один. Ладонь Баки, крепко сжимающая его, убеждает, что нет.       Стив проводит рукой по лицу и заставляет себя отвести взгляд от Луны. Коварное нечто внутри, которое словно вознамерилось его добить, толкает мысли теперь уже к Тони, но Стив стойко запрещает себе поддаваться. На миг мысль одолжить у Тора фляжку без его ведома кажется правильной. Стив зло сжимает кулаки и заставляет себя направиться на кухню, где есть чай.       В доме темно. Очевидно, поэтому присутствие Наташи на кухне оказывается сюрпризом. Стив едва не начинает отступать назад, но, сообразив, что Наташа уже всё равно его заметила, а тишина выделенной комнаты всё ещё отвращает, останавливается. Наташа ничего не спрашивает, но поднимается из-за стола, обходит его, закрывает дверь, а затем идёт к плите.       Стив следит взглядом, как она льёт что-то из небольшой кастрюли в кружку, и машинально принюхивается. Не узнать запах какао невозможно, и Стив сглатывает. Память исправно выдаёт, что последний раз его какао угощала мать Баки, достав его неизвестно где. Наташа ставит кружку на стол и возвращается на своё место. Стив без колебаний опускается на стул и делает глоток.       Какао идеальной температуры и действительно вкусное. Стив делает ещё пару глотков, отмечает, что у Наташи в кружке то же самое, и ощущает мимолётную неловкость на понимании, что невольно заставил поделиться. Разум бодро подсказывает, что это чушь, но Стив только вздыхает, соображая, что Наташа явно не без причины решила сидеть ночью на кухне.        — Я бы одна столько не выпила, — роняет Наташа негромко и вертит в руках кружку. — Но меньше варить глупо.        — И давно ты научилась читать мысли? — Стив едва не вздрагивает и в первое миг просто не находит объяснения, как Наташа догадалась.        — Сойдёмся на том, что я чуть-чуть знаю тебя? — в голосе Наташи усталость, но и намёк на улыбку. — Чуть-чуть. Поделишься?        — Просто не спится, — Стив отвечает автоматически, пользуясь тем, что вопрос звучит ненавязчивым предложением.       Морщится, когда Наташа просто кивает, явно показывая, что если другого ответа не будет, то она принимает этот, и смотрит на свою кружку. Рассказать неожиданно хочется. Хотя бы потому, что Стив внезапно осознаёт, что если не Наташе, которая умеет молчать, то уже никому. Сомнений в том, что она поймёт, нет. Стив прикрывает глаза, прежде чем сделать новый глоток и колеблется.       Укоренившееся за долгие годы понимание, что секрет остаётся настоящим секретом только до тех пор, пока о нём знает один, но не двое, не позволяет открыть рот. Стив крутит в голове мысль, что рассказать можно часть, но продолжает молчать и невольно начинает рассматривать Наташу. В голове мелькает странная мысль, что прошлое и настоящее пересекаются не только на Тони и Баки.        — Прости за сегодня, — неожиданно произносит Наташа и смотрит слишком серьёзно. Стив моргает, не сразу переключаясь со своих размышлений и попутно испытывая уверенность, что Наташа уже извинялась. Мозг подсказывает, что так и было. — Это прокол нового уровня. Понятия не имею, на что я рассчитывала. Увидела, что они не успели стереть данные, наткнулась на фамилии Барнса и Золы, и всё. Собиралась выпрыгнуть в окно, когда закончу. Глупо.        — Нат, я ценю то, насколько ты хочешь помочь и помогаешь. Но для этого надо быть живой, — Стив вздыхает, прикрывает глаза на миг и проводит рукой по лицу. — Просто больше никогда так не делай. В следующий раз нам всем может так не повезти.        — Знаю, — Наташа согласно кивает, и Стив без труда читает в этом кивке обещание. Узёл в груди, так и не развязавшийся до конца, значительно ослабевает. Мысли невольно возвращаются в прежнее русло. Стив не замечает, как вновь начинает рассматривать Наташу в упор. Сходства нет совсем, но новое понимание только крепнет. Стив моргает, когда Наташа чуть приподнимает бровь и с непонятной интонацией интересуется: — Обдумываешь, не милосерднее ли убить меня самому?        — Что? Нет, — Стив машет головой и мимолётно улыбается, но серьёзность быстро берёт своё. — Ты напоминаешь мне Пегги, — не раздумывая, поясняет Стив и поспешно добавляет, когда Наташа не то чтобы давится очередным глотком, но всё-таки кашляет. — Не в смысле… Боже. В первую очередь она стала мне другом. Хорошим другом. Я ей восхищался. Думал, что никогда не встречу девушку, сильнее духом, чем она. Я до сих пор не знаю, чем я заслужил её в своей жизни. А теперь тебя.        — Стив… — Наташа несколько секунд выглядит неподдельно растерянной, а потом осторожно интересуется: — А как же история единственной любви Капитана Америка? Слушай, я видела фотографии. И пару интервью Пегги уже после войны. Ознакомилась после нашей с тобой прогулки в Нью-Джерси. Ты тогда не ответил на вопрос о ней, и я… Неважно, — Наташа повела плечом. — Она тебя любила.        — И я её тоже. И сейчас люблю, — Стив запрокидывает голову и бессмысленным взглядом смотрит на потолок, позволяя картинкам прошлого крутиться перед глазами калейдоскопом. — Но не так, Нат. Я восхищался её острым умом, красотой, решительностью и силой духа. Тянулся к ней, потому что она смогла стать настоящей опорой. Испытывал невыразимую благодарность. Потому что именно с помощью Пегги я спас единственного человека, которого любил по-настоящему, — слова срываются с губ, и Стив понимает, что отступать уже поздно. — Тогда спас.        — Барнс, — тихо выдыхает Наташа через долгое мгновение и едва слышно добавляет: — Боже.        — Часть его полка взяли в плен. Полковник Филипс не был готов положить вдвое больше людей, чем освободит. Если бы не Пегги, я бы, наверное, даже не узнал. Она изменила мою жизнь. Поддерживала. Верила в меня больше, чем я сам в себя. И стала единственной женщиной, с которой я думал, что у меня могло бы что-то получиться.        — Он знал? — в голосе Наташе сочувствие, но оно почему-то не вызывает раздражения. — О том, как ты к нему относишься.        — Нат, если устроить перепись девушек Баки, то цифра окажется больше, чем население какой-нибудь небольшой страны, — Стив осознанно утрирует, опускает голову, криво усмехается и гонит мысль, что с Тони та же история. Потерянное где-то знание, что у Тони есть Пеппер, неожиданно всплывает в памяти и бьёт наотмашь. Стив стискивает зубы и мысленно признаёт, что это просто лишний аргумент в пользу того, чтобы никогда не позволить Тони узнать, что он для него не просто друг. — Нет. И больше всего я боялся, что узнает. Пегги догадалась после того, как… Я думал, что Баки погиб. Был разбит. Она пришла поддержать. Она всегда отличалась проницательностью. Но даже после этого она от меня не отвернулась. Наоборот.        — Мне жаль, Стив, — просто, искренне, без намёка на подтекст или рисовку произносит Наташа, и дышать вдруг становится чуть легче.        — Я привык, Нат, — Стив позволяет себе протяжный вздох, а затем и улыбку, кривую, но настоящую.        — Тяжко так жить, — Наташа едва заметно улыбается в ответ, и Стив только через долгую секунду вспоминает их разговор в машине.        — Это способ не умереть, — возвращает он Наташе её же ответ в прошлом. Та улыбается чуть явственнее, но и с уловимой нотой грусти. — Был. Или мне так казалось. Когда пытался представить себе жизнь без Баки, я не видел вообще никакого будущего. Дружба в любом случае была предпочтительнее, чем ничего. Я просто… Я не знаю, что могло сложиться у нас с Пегги. Но знаю, что если бы не она, я бы не стал тем, кем стал. Она пару раз говорила мне, что я ничерта не понимаю в женщинах, — Стив ловит себя на том, что улыбка становится ровнее и теплее. — И была права. Я знал это и сам. С каждой новой девушкой Баки я… Иногда думал, что когда-нибудь просто возненавижу всех женщин планеты. Но Пегги была особенной. И я пытался ответить на её чувства.        — Со мной тебе проще, — тихо замечает Наташа и обхватывает кружку так, словно пытается согреть пальцы. — Пытаться не нужно.        — Да, — Стив кивает, подтверждая очевидную истину. — После разморозки я порой думал, что не найду себя в этом мире никогда. Всё было слишком… чужое. Вчера я сражался со Шмидтом и обещал Пегги танец. Сегодня оказался окружён чудесами прогресса, а моя жизнь стала просто страницами истории. Если бы не ты и не… — Стив запинается, понимая, что сказать о Тони не готов всё равно, хотя уверенность, что Наташа не осудит, только окрепла, и выбирает обобщённый вариант, — команда, я не знаю, что со мной стало бы.        — Я понимаю, — Наташа накрывает его ладонь своей ладонью и чуть сжимает. Стив ловит её взгляд, и внезапно осознаёт, что Наташа действительно понимает. Потому что точно также нашла в Мстителях спасение, особенно после распада Щ.И.Т.а, в который верила. Потому что обрела что-то большее, чем просто люди, которых свёл вместе случай. Потому что рисковала на миссии именно из-за желания сделать для друзей даже то, что не в её силах. Стив сглатывает, когда невидимая тяжесть на плечах становится легче, и отчётливо понимает, что в свою очередь сделает всё для того, чтобы его чувства не стали причиной раздора в команде. Внутренний голос безжалостно напоминает, что страдать при этом будет он сам. Каждый раз, когда будет видеть Тони. И Баки, если они сумеют его найти. Стив стискивает зубы. — Что ты собираешься делать, когда мы найдём Барнса? — Наташа словно вновь читает мысли, но её уверенность, что нахождение это лишь вопрос времени, а не вопрос в принципе, согревает.        — Помочь, — Стив не раздумывает над ответом ни секунды. — Я хочу верить, что это ещё возможно, Нат. Потому что иначе я просто не знаю, как мне жить дальше. То, что он творил все эти годы… В этом нет его вины. Он не заслужил…        — Стив, — мягко перебивает Наташа и чуть вздыхает. — Ты ведь понимаешь, что я спросила не об этом. Помочь ему это не предмет обсуждения, это наша цель. А вот второй шанс исправить что-то действительно важное, людям выпадает нечасто. Ты хочешь упустить свой?        — Я не знаю, Нат. Разберёмся, — Стив давит желание провести рукой по лицу снова и сжимает губы, когда понимает, что это практически прямая ложь. — Я… Всё не так просто. И, думаю, последнее, что нужно Баки после ада, который он переживал десятилетиями, это узнать, что его лучший друг любит его совсем… иначе, — говорить об этом вслух настолько странно, насколько только может быть. Стив слабо усмехается, когда осознаёт, что самые безумные изобретения на фоне и в сравнении резко начинают казаться лишь забавными игрушками, которые неспособны вызвать удивление. — Я не могу и не хочу добавлять ему проблем.        — А если только это ему и нужно? — Наташа чуть склоняет голову к плечу. — Ты не узнаешь, если не дашь себе шанса узнать. Вам обоим.        — Ставки слишком высоки, — Стив качает головой, но не может сделать ничего с сомнениями, которые поднимают голову после слов Наташи. Внутренний голос бодро напоминает, что он и сам изредка позволял себе допустить мысль, что рискнуть стоит. Разум холодно возражает, что оснований для риска и надежд нет. Стив вспоминает вереницу подружек Баки, таблоиды, пестрящие фотографиями Тони с девушками всех мастей, а затем с Пеппер, что куда серьёзнее, и уверенно душит сомнения. Понимание, что теперь речь идёт о чувствах уже не к кому-то одному, сильно в этом помогает. Шансов у него не было, нет и быть не может. Но развивать тему не хочется катастрофически. — Для начала его надо найти, — нейтрально замечает Стив вслух.        — Просто подумай об этом, — ненавязчиво предлагает Наташа, встаёт и разливает по кружкам остатки какао. Стив машинально делает глоток и констатирует, что остыть то успело, но менее вкусным не стало. — А я обещаю больше не пытаться найти тебе пару, — явно умышлено торжественно, что всё равно не скрывает лукавые нотки в голосе, неожиданно выдаёт Наташа.        — Стоило сказать тебе раньше, — усмехается Стив, с лёгким внутренним содроганием вспоминая попытки Наташи, которые всегда балансировали на грани признанного обоими развлечения и неподдёльной серьёзности.       Стул, который занимала Наташа, Стив двигает к себе раньше, чем она успевает вновь сесть. Наташа поднимает бровь, но послушно устраивается, где предложили. Обнять её легко. Вокруг тишина и густой полумрак, которые будто бы баюкают. Наташа расслабляется, укладывает голову ему на плечо, и какао они допивают в уютной тишине, приносящей пусть и не долгое, но настоящее спокойствие.               — Нам нужно забрать Ванду, — напомнила Наташа уже собранным тоном и коснулась коммуникатора. — Т’Чалла? Что у вас?        — Он использовал для перемещения машину. Похоже на снегоход. Пытается на ней уйти, — лаконичные фразы заставили вздрогнуть. Стив моргнул, мгновенно встряхнулся и сообразил, что его коммуникатор по-прежнему в рабочем состоянии. — Я его не упущу.        — Хорошо. Спасибо, Т’Чалла, — Стив заставил себя окончательно собраться, отгоняя слишком яркие картинки, и проследил взглядом, как Наташа с заметной неохотой убрала одну ладонь с предплечья Тони, которое слегка гладила, а вторую с кулака Баки, который тот так и не разжал. Тони тряхнул головой, поморщился, явно от боли, и Стив сглотнул, когда яркая синева, сильно выделяющаяся на смуглой коже, вновь бросилась в глаза. Наташа поднялась на ноги и протянула руку Баки. Тот глянул недоверчиво, но на удивление ухватился за неё и встал следом. Стив с трудом подавил желание просто подхватить Тони на руки и донести до квинджета. — Нат, Тони надо на квинджет. Если Земо заблокировал вход в бункер…        — Кэп, я вообще-то всё ещё здесь, — Тони перебил, недобро сверкнул глазами и попытался встать сам. Стив поднялся прыжком и успел подхватить его раньше, чем тот упал. — Чёрт. Ноги онемели. Это вообще нормально?        — Ненормально дважды за день практически оказаться на том свете, Старк, — Наташа закатила глаза. Стив перехватил Тони за талию удобнее, забирая часть его веса на себя, и заставил ни один мускул не дрогнуть на лице, когда тот бросил на него не до конца понятный и будто бы настороженный взгляд. В голове пронеслась мысль, что дело в недоверии, которое просто не могло испариться в один момент, но разум с презрением отверг объяснение. Стив подавил вздох, признавая, что и сам чувствовал, что тут что-то другое. — Давайте для начала на улицу. Сориентируемся с направлением.        — Он у меня, — отчитался Т’Чалла. Стив вздрогнул, когда практически неконтролируемое желание разрубить Земо на куски вполне буквально, вернулось и будто бы обрело ещё большую силу, хотя больше и было определённо некуда. — Пытался пустить себе пулю в голову. Я контролирую ситуацию.        — Пятница, можешь определить наши текущие координаты и направить по ним Т’Чаллу? — неожиданно попросила Наташа.        — Эй, эй, эй, — влез Тони, заглушая положительный ответ П.Я.Т.Н.И.Ц.ы Стив быстро заглянул в ухо Тони, где, как он помнил, был коммуникатор, и не обнаружил его там. Единственным объяснением виделась драка с Баки. — Дожили, Романофф, ты болтаешь с моей девочкой, пока я… — Тони умолк, когда Наташа ловко сняла коммуникатор и вставила в его ухо. — Детка, скажи, что ты по мне скучала, — мгновенно оживился Тони.        — Я не тратила время зря, босс, — невозмутимо отозвалась П.Я.Т.Н.И.Ц.А. — Провела мониторинг ритуальных агентств и определила лучшее из них. С вами пытались связаться мисс Чо и мистер Эверетт Росс, а также мисс Поттс.        — Какие-какие агентства? — Тони выглядел неподдельно ошеломлённым, и Стив не удержался от улыбки.        — Босс, у вас должно быть всё самое лучшее, — с достоинством сообщила П.Я.Т.Н.И.Ц.А. Стив машинально прикинул, как для верной помощницы Тони могло выглядеть его нежелание хоть сколько-то серьёзно атаковать Баки, который целенаправленно пытался его убить. — Вы сами вписали мне это знание в протокол. Учитывая, как часто вы за сегодня оказывались на пороге гибели, я…        — Ну, всё, хватит, — резковато оборвал Тони и помотал головой. — И ты туда же, Брут. Давай, ещё скажи, что мне надо было убить Барнса на месте. Какого?.. — Тони закашлялся и не закончил вопрос, но вскинул руку, жестом отвергая любую помощь.        — Я трижды предлагала вам воспользоваться парализующим газом, босс, — с уловимой прохладой явно напомнила П.Я.Т.Н.И.Ц.А.        — Тони? — Стив вскинул брови, боковым зрением отмечая, что Баки, который коммуникатор, очевидно, не потерял, недобро нахмурился.        — Он не тестирован, Роджерс, — будто бы даже со злостью отозвался Тони, но понять, что это попытка защититься не составило труда. Стив поднял брови выше, зная наверняка, что без предварительных тестов Тони не включал в рабочий вариант костюма вообще ничего. — Чёрт. Ладно, не совсем тестирован. Частично. Он из новинок. Я понятия не имею, как нейротоксины в его составе повлияли бы на организм, прокаченный сывороткой. Проклятье, Кэп, мы на миссиях не в игрушки играем. Там яд в основе. Да, он в микродозе, даже обычного человека не убьёт, мы же всё-таки герои, а не линчеватели, но если что-нибудь коротнёт…        — Знаешь, Старк, — странным тоном перебил Баки. Стив моргнул, понимая, что упустил момент, когда тот успел подойти к ним едва ли не вплотную. Тони осёкся и застыл, хотя и не предпринял даже попытки отшатнуться. — Я видел много разных психов. Но такого встречаю впервые.        — Чудно, Снеговик, — Тони вызывающе вздёрнул подбородок. — Я буду иметь в виду на будущее, что…        — Спасибо, — Баки словно бы и не услышал возмущённую реплику, осторожно сжал плечо Тони, но почти сразу убрал руку.        — В следующий раз просто глянь в зеркало, — с мягкой иронией посоветовала Наташа, которая явно разобралась в разговоре, даже не слыша реплик П.Я.Т.Н.И.Ц.Ы, и похлопала Баки по руке, проходя мимо него к выходу. — И привыкай. Поверь, заставить Землю вращаться против её оси намного проще, чем изменить Старка.        — И я тебя люблю, Романофф, — почти обиженно бросил Тони Наташе в спину, но быстро переключился: — А что с Максимофф?        — Т’Чалла применил что-то вроде стазиса для раны, — начал объяснять Стив и осторожно потянул Тони в сторону выхода. Тот на удивление послушно поддался, больше не предпринимая попыток ни отстраниться, ни идти самостоятельно. Морозный холод обжёг кожу меньше, чем через минуту. — Но она осталась в зале. Мы выбрались с трудом. Возможности вытащить её тем же путём у нас не было. И мы… беспокоились за вас.        — Чудесно, — процедил Тони сквозь зубы, явно вознамерившись повесить на себя вину в очередной раз, но неожиданно сжал кулаки.       Стив проследил его взгляд, автоматически отметил, что метель сильно уменьшилась и теперь практически не затрудняла видимость, и сжал свободную руку со щитом в кулак сам, когда увидел Земо, которого мёртвой хваткой удерживал Т’Чалла. Явно умышленно выпущенные вибраниумные когти периодически кололи предплечья Земо. Стив стиснул зубы и дёрнулся от прикосновения.       Взгляд вниз подсказал, что его кулак сжал рукой Баки, который то ли понял его состояние, то ли просто решил поддержать. Стив заставил себя сделать глубокий вздох и вспомнить, что здесь помощь нужна не ему, а как раз таки самому Баки и априори Тони. Ярость чуть поутихла. Стив прищурился и прижал Тони к себе чуть крепче, когда понял, что Земо смотрит на них. Баки руку так и не отнял.        — Думаете, вы чего-то добились? — спокойный тон дался с огромным трудом, но заставить себя промолчать Стив не смог.        — Отпустите его, Т’Чалла, — вдруг попросила Наташа. В её голосе звенел холод без даже тени любых эмоций. Т’Чалла явно растерялся, несколько мгновений смотрел на Наташу, но в итоге разжал руки и даже сделал шаг в сторону, а потом снял шлем. По губам Наташи скользнула улыбка, которой Стив у неё ещё ни разу не видел. — Беги. Или бейся, — вроде бы безразличные фразы упали острее, чем бил иглами по коже ледяной ветер.       Земо, в глазах которого на миг, казалось, промелькнул испуг, вскинул голову, явно демонстрируя, что бежать он не собирается, внезапно бросился на Наташу, блокировал её удар и даже почти умудрился нанести свой, но следующие два заставили его упасть на колени. Стив попытался найти внутри хоть какое-то противоречие, но нашёл только солидарность. Земо резко выпрямился.       Цепкий взгляд оценивал движения Наташи, а недостойное, но абсолютное удовлетворение росло внутри с каждым метким ударом, которые явно были направлены на причинение максимальной боли, но при этом не оставляли серьёзных повреждений. Стив констатировал, что и военная подготовка Земо и, вероятно, немалый опыт, безнадёжно проиграли ледяной, заметно выверенной ярости Наташи.       Драка всё больше напоминала избиение младенца. Стив бесстрастно подумал, что в отчётах, которые им всё равно предстоит написать, стоит не забыть указать сопротивление при задержании, которое вынудило принять меры. Земо, очевидно, утратил контроль, понимая, что проигрывает, и попытался применить пару откровенно грязных приёмов. Глаза Наташи сверкнули как льдинки на солнце.       Стив моргнул, едва успев проследить, как она одновременно сломала Земо нос и рёбра, а затем подпрыгнула, обхватила его шею ногами и с переворота впечатала его в землю. Исполненный боли стон разнёсся по пространству. Наташа припечатала грудь Земо ногой и сжала кулаки, то ли пытаясь сдержать себя от продолжения боя, то ли напротив, готовясь продолжить.        — Наташа, — окликнул Т’Чалла, когда Земо застонал громче, очевидно, из-за ноги, которая явно давила на сломанные ранее рёбра.        — Мисс Романофф, — всё тем же холодным тоном поправила Наташа, убрала ногу и чётким ударом ребра руки заставила Земо лишиться сознания. — Если я захочу, чтобы вы называли меня по имени, я вам сообщу, Т’Чалла.        — Мисс Романофф, — мимолётный наклон головы, очевидно, означал, что поправка принята, а Т’Чалла чуть прищурился, прежде чем спросить со странной смесью любопытства и уважительной иронии: — Это был здравый смысл?        — О. Нет, — Наташа чуть улыбнулась и качнула головой, но в её глазах по-прежнему стыл холод. — Это была ненависть. Рассчитанная. Учитесь контролировать эмоции и направлять их в нужное русло, Ваше Величество. Это довольно полезная привычка.        — Я запомню, — едва заметно кивнул Т’Чалла, похоже, осознанно не скрывая восхищение во взгляде.        — Помните, это тоже полезно, — легко, без намёка на агрессию, но с намёком на иронию, то ли согласилась, то ли разрешила Наташа. Стив мысленно выдохнул, заметив, что холод из её глаз наконец-то начал пусть и медленно, но уходить. — И заберите его, если вас не обременит, — Наташа чуть кивнула головой на Земо, который приходить в себя явно не собирался. — Стив, давай Тони на квинджет. Барнс, я понимаю, что тебе досталось, но сама я Ванду не вытащу.        — Романофф, я что-то где-то пропустил то, что Роджерс выдал тебе генеральную доверенность на управление командой? — осведомился Тони настолько привычным для него тоном, что тяжесть в груди наконец-то отпустила по-настоящему, гасясь крепнущей уверенностью, что кошмар действительно позади. Стив прикрыл глаза на миг. — С каких?..        — У тебя есть возражения? — оборвала Наташа, вскинула бровь, но улыбка Тони досталась уже живая и тёплая.        — Что ты, — Тони пошёл на попятную мгновенно, бросив короткий взгляд на Земо, которого Т’Чалла тащил по снегу, и замахал руками явно для наглядности. — Упаси бог. Обычное любопытство. Кэп, так и будешь стоять, изображая статую имени себя? Почему мы вообще ещё не на квинджете?       Стив тихо рассмеялся, когда Тони бодро рванулся вперёд, всем своим видом демонстрируя готовность буквально бежать на тех самых онемевших ногах. Атмосфера стала ощутимо легче. Наташа усмехнулась, Баки покачал головой, но первым двинулся в сторону входа в бункер. Тони пошатнулся, и промелькнувшая в голове мысль, что Наташе и Баки хорошо бы помочь, испарилась бесследно.       Дорога до квинджета на удивление заняла считанные минуты. Т’Чалла поднялся на борт первым, явно без особой осторожности затащил туда же Земо и защёлкнул на его запястьях наручники. Стив помог Тони устроиться в кресле, всё ещё продолжая изумляться тому, что тот безропотно принимает помощь, позволил себя почти обнимать и в пути и до сих пор не выдал ни единой остроты по этому поводу.        — Капитан, присмотришь за ним? — Т’Чалла кивком головы указал на Земо. — Я помогу мисс Романофф и мистеру Барнсу.        — Можешь быть уверен, я присмотрю, — Стив кивнул и позволил ярости отразиться и в голосе и во взгляде, но сменил тон, когда поймал странный прищур Тони и уловил сомнение, промелькнувшее в глазах Т’Чаллы: — Всё будет в порядке. Даю слово. Спасибо. За всё, что ты сделал.        — Не стоит, — Т’Чалла качнул головой и направился обратно к открытому люку. — Я лишь делаю то, что считаю правильным.       Стив только кивнул, признавая право на выбор, проследил взглядом, как Т’Чалла словно растворяется во вновь усилившейся метели, и обернулся обратно к Тони. Разум подбросил соображение о том, что нужно обдумать свои дальнейшие действия и обсудить их, но Стив только плотно сжал губы. Поговорить с Тони хотелось, но никак не о делах, даже с пониманием, что подождать они особо не могут.        — Я знал, что ты окажешься подписывать соглашение, Кэп, — Тони заговорил настолько неожиданно, что Стиву понадобилась пара секунд, чтобы осознать сначала сам факт, а затем смысл фразы, которую он услышал. — Росс пообещал упечь за решётку любого из нас, кто не оставит автограф, но продолжит действовать. И, поверь, он был готов наплевать на любые регалии и заслуги.        — Тони, я… — Стив облизнул губы, машинально отмечая, что жест нервный и не особо ему свойственный, и попытался собраться с мыслями, но получилось плохо. Внутренний голос подсказал, что стоит не размышлять над тем, что сказать, а просто говорить, желательно отвечая на искренность искренностью. — Я не согласен с договором. Ты сам знаешь. Но мне действительно жаль, что я не понимал, что ты руководствуешься не упрямством. Я не попытался просчитать ситуацию хотя бы на пару шагов вперёд. И когда ты говорил, что пытаешься уберечь Мстителей, я… — Стив мимолётно стиснул зубы, но заставил себя продолжить, хотя слова и кусались, ещё даже не будучи произнесёнными, — вцепился в мысль, что ты просто нашёл себе оправдание. Думал, что ты злишься, что между командой и Баки я выбрал его. И не понимал, что никакой команды уже не будет, если мы не остановимся.        — Врёшь, Кэп, — Тони чуть откинул голову и посмотрел взглядом, который тут же заставил вспомнить разговор в штаб-квартире ЦРУ как наяву. — Всё ты понимал. И пёр к своей цели напролом. Барнс под боком, Уилсон как преданный пёс рядом. Ты знал, что Романофф от тебя так легко не отвернётся. И надеялся, что по итогу сдамся и я.        — Тони, — Стив втянул воздух носом и прикрыл глаза, понимая, что слова попали в цель также точно, как обычно попадали стрелы Клинта. — Да, понимал, — капитулировал Стив, когда разум подсунул итог анализа, заключающийся в том, что Тони не обвинял и вообще говорил поразительно спокойно. — С каких пор хотеть, чтобы друзья тебя поддержали, это преступление? Но знаешь, что я понимаю ещё, Тони? Ты хотел того же. Мы не сошлись во мнениях, но цель у нас была одна, признаешь ты это или нет. Мы хотели сохранить команду. Но каждый на своих условиях.        — Я это не выбирал, Роджерс, — Тони явно завёлся с полуоборота и вскочил на ноги. Стив дёрнулся к нему раньше, готовясь поддержать или уберечь от падения, если понадобится, чем хоть сколько-то задумался, как это будет выглядеть. Тони действительно слегка пошатнулся и явно неумышленно почти впечатался в его торс своим. Стив замер. — Я пытался, слышишь меня? Дёргал чёртовых сенаторов и вояк, изводил юристов и искал грёбаный выход. Нам действительно нужен контроль, но не…        — Тони, — оборвал Стив, судорожно сглотнул, что ни разу не уменьшило сухости, резко возникшей в горле, и попытался отступить назад, но тело просто отказалось подчиняться. Память лениво подбрасывала все случаи, когда во время перепалок они оказывались слишком близко, начиная с первой, случившейся ещё на хеликэрриере, но Стив не видел ничего, кроме карих глаз, в которых отчётливо читаемое раздражение стремительно сменялось непонятной смесью жажды и страха. Понимание, что разговор о пресловутом договоре необходимо закончить, покрутилось на краю сознания, но исчезло где-то в его глубинах. — Я… — в голове не осталось ни одной здравой мысли, а чувства внезапно вырвались на свободу, сметая многочисленные барьеры.       Разум зашёлся криком, настаивая, что он совершает непоправимую ошибку, но тщетно. Стив приник к губам Тони, мгновенно забывая относительно внятную мысль, что когда-нибудь он сгорит в Аду. Сожаления, разочарования, страхи, — всё слилось в одно яркое желание убедиться здесь и сейчас, что Тони жив, а они не враги. Самоконтроль растворился в острой потребности ощущать.       Уверенность, что Тони просто обязан оттолкнуть и рьяно возмутиться, а может и продемонстрировать отвращение, разлетелась на осколки, когда тот, не замерев даже на вроде бы полагающуюся секунду, вцепился руками в его плечи, перехватил инициативу и углубил поцелуй. Тело мгновенно пробило мощным разрядом тока. Реальность выиграла у самых смелых мечтаний с разгромным счётом.       Мир замер на паузе. Дурманящее ощущение, что он тонет в океане, но на этот раз видит в этом не гибель, а спасение, уверенно стирало любые границы. Лишённая подлинного смысла мысль, что космос выглядит именно так, промелькнула, но исчезла, не найдя за что уцепиться в эмоциональной буре. Толкнул к креслу он Тони, или тот потянул его за собой, Стив не запомнил абсолютно.       Осознание, что попытка сесть в одно кресло привела к тому, что Тони фактически оказался сидящим у него на коленях, отрезвило на неуловимый миг. Стив распахнул глаза, сообразив, что поцелуй закончился, и тут же встретил какой-то шальной, чуть диковатый взгляд Тони. Уверенность, что слова сейчас их худшие враги, толкнуло податься навстречу и затеять новый поцелуй.       То, как быстро и явно без даже намёка на сомнение ответил Тони, подтолкнуло к пониманию, что они на редкость солидарны. Смутно фиксируемое изумление из-за реакции Тони поскреблось где-то в глубине, но не получив должного внимания немедленно, притихло. Стив мысленно задохнулся, когда пальцы прошлись лаской по щекам Тони и, едва трогая, опасаясь причинить боль, огладили шею.       От возможности прикасаться так, как долго хотелось, легко дарить нежность и пить в чувственном поцелуе удовольствие, голова кружилась вполне физически. Пальцы покалывало так, будто бы Тони сам был живым источником загадочной энергии. Испепеляющее желание разделить любовь, казалось, воспламеняло пространство вокруг них. Ощущение чужого взгляда прошлось по коже морозом.       Стив отстранился резко и моргнул несколько раз, усилием воли заставляя себя сосредоточиться. На лице Тони мимолётно отразилось разочарование, и мир захотелось послать к чёрту немедленно. Стив вцепился в необходимость убедиться в безопасности, повернул голову к люку, удостоверился, что там никого нет, и перевёл взгляд на Земо. Бессильная ненависть в его глазах, за которой угадывалось разочарование, неожиданно отозвалась удовлетворением.       Соображение, каким ударом для того, кто мечтал уничтожить Мстителей и его лично, должно было стать то, чему он только что оказался невольным свидетелем, примирило с действительностью, в которой просто убить Земо он не мог. Стив попытался напомнить себе, что не должен чувствовать так, но удовлетворение только налилось силой и стойко заявило, что оно имеет право на жизнь.       Перед глазами заново прокрутился самый жуткий фильм, который он видел в своей жизни, с Баки и Тони в главных ролях, и совесть моментально утихла насчёт Земо, уцепившись за новый повод. Стив стиснул зубы, понимая, что ощущает себя так, словно только что изменил Баки. Разум резонно возразил, что изменить другу нельзя, но довод показался абсурдным.       Кулаки сжались невольно. От осознания, что он сам портит момент с Тони, о котором мог разве что мечтать, затошнило. Здравый смысл резонно заметил, что с Баки у него шансов нет, с Тони явно есть, и отказываться от этого верх глупости. Надежда воспротивилась, резонно заметив, что раньше он считал, что шансов нет и с Тони, а значит, утверждение о Баки не аксиома. Стив едва сдержал крик.       Из собственной головы вдруг нестерпимо захотелось выйти. Машинально отметив, что Тони, даже не попытавшись слезть с его колен, сверлит Земо насмешливым взглядом, Стив подавил вздох. Идеальный слух уловил голос Наташи, пока ещё явно в отдалении, а затем и голос Баки, который, похоже, просто ответил в рамках диалога. Мысли окончательно перемешались в клейстер.       Вина за то, что он полез к Тони в максимально неподходящий момент, смешалась с робким, неуверенным восторгом от осознания, что тот ответил и явно не из простого любопытства. Образ Баки заставил протрезветь моментально. Стив зажмурился, словно то, что он не видит реальность, могло её как-то изменить. Осознание, что Тони он тоже предаёт просто мыслями о Баки, добило окончательно.        — Кэп, — с явно преувеличенной жизнерадостностью окликнул Тони. Стив сглотнул, но заставил себя открыть глаза. Догадка, что с Тони станется устроить шоу целенаправленно для Земо, раз уж подвернулся случай, вызвала одновременно желание это поддержать, рьяный протест, потребность защитить что-то, что, возможно, даже не станет правдой, но не перестанет быть менее важным от этого, и возмущение. Тони прошёлся по нему взглядом и то ли что-то понял, то ли просто остался неудовлетворённым увиденным, но продолжил уже почти нейтральным, будничным тоном: — Не хочешь вместе со мной поболтать с Россом? Надо же сообщить ему чудную новость.        — Да, — голос слабо хрипел. Стив откашлялся и поймал себя на вспышке благодарности. Тони явно умышленно уколол Земо, напоминая тому, что в перспективе его ждёт только тюрьма, но то, что он не стал использовать для этого случившийся поцелуй, отозвалось уважением и стыдом, рождённым осознанием, что он вообще допустил подобную мысль. — Наши возвращаются. Может, дождёмся их и обсудим план дальнейших действий вместе?        — Ну, — разве что не мурлыкнул Тони, хотя его глаза и оставались слишком серьёзными, словно в противовес выбранному тону. — Как пожелаешь, Кэп. Мы всегда можем развлечь нашего псевдодоктора иначе, — Тони небрежно скользнул пальцами по его щеке, и стыд исчез в то же мгновение, капитулируя перед соображением, что допущение вовсе не было лишённым оснований.        — Давай просто встретим остальных, — предложил Стив, усилием воли глотая чуть обиженное и привычно возмущённое: «Господи, Тони». Нежелание устраивать показательное выступление для Земо не избавляло от стремления уничтожить того морально, подчеркнув, что своей цели он не добился. И это останавливало и от выяснений отношений с Тони прямо сейчас, и даже от того, чтобы продолжать терзать самого себя тяжёлыми размышлениями о настоящем и будущем, которое оно за собой повлечёт. — Или лучше я сам, — следом предложил Стив, опомнившись и сообразив, что ходить Тони едва ли желательно.       Тони бросил на него взгляд, в котором легко читалось возмущение, и явно с показной бодростью вскочил на ноги. Стив отказался анализировать, что именно испытал, когда вероятность того, что остальная часть команды, включая Баки, застанет их в недвусмысленной ситуации, свелась практически к нулю. Тони сделал несколько шагов к люку и почти столкнулся с Наташей.        — Успели поворковать со Стивом? — от вопроса, заданного с чуть насмешливой интонацией, кончики пальцев будто бы похолодели. Стив мысленно вздрогнул, и только потом медленно вспомнил, что примерно в таких же выражениях Наташа не раз дружески поддевала его самого. Глаза Земо расширились, очевидно, от удивления, и Стив сообразил, что тот мог истрактовать вопрос вполне буквально. — Или мы помешали? — уточнила Наташа следом и помотала головой, похоже, пытаясь стряхнуть осевший на волосах снег.        — А тебе завидно, Романофф? — Тони отзеркалил едва заметную усмешку Наташи и явно не упустил то, как внимательно и цепко она оглядела его с ног до головы. Стив заставил себя сделать медленный и спокойный вздох. — Или ты просто ревнуешь? — Тони чуть прищурился и откинул голову.        — Если и так, то не тебя, Старк, — хмыкнул Баки, который поднялся на борт вместе с Т’Чаллой, несущим на руках Ванду, и нажал на кнопку закрытия люка. Стив моргнул, но быстро сообразил, что Баки успел пройтись колким взглядом по Земо, что, очевидно, и расположило его легко поддержать пикировку Тони и Наташи. — Она сказала, что Стив классно целуется.        — Да? — протянул Тони и повернул голову к нему. — Мы пропустили роман года? Кэп?        — Мы проверяли, испытает ли Рамлоу дискомфорт, как большинство людей от публичных выражений любви, — Стив заставил себя собраться, слегка усмехнулся, отвечая, и проследил взглядом как Наташа, которая только закатила глаза после реплики Баки, помогает Т’Чалле устроить Ванду на двух разложенных креслах. — На нас тогда охотился весь Щ.И.Т.        — Парни, нам нужно решить, что делать с Вандой, — Наташа на удивление не поддержала беседу в том ключе, в котором она развивалась, и только повела бровью, когда Тони пронзил её странным взглядом. Стив от всей души понадеялся, что тот понял его объяснение правильно. — У Т’Чаллы есть предложение.        — Ранение опасное. В обычной больнице ей не помогут, — тот заговорил, едва Наташа перевела на него взгляд. — В Ваканде мы гарантировано можем её спасти. Но я отдаю себе отчёт, что против нас играет время, которое на исходе. Нам необходимо доставить Земо Россу. Также, полагаю, вы не согласитесь отпустить её с моим доверенным лицом в силу того, что именно она стала причиной гибели жителей моей страны. Поэтому я хочу предложить вам помощь иного рода. Насколько я понял, у вас есть прекрасный врач. Если она согласится познакомиться с моей сестрой Шури в режиме видеосвязи, то я предоставлю необходимый для работы вибраниум. Это хороший шанс для мисс Максимофф.        — Детка, соедини-ка меня с Хелен, — протянул Тони и не выказал никакого протеста, когда Т’Чалла вновь занял место пилота.       Стив перестал вслушиваться в беседу после того, как Хелен проинформировала их о том, что в сознание Сэм так и не пришёл. Тони и Хелен говорили на одном языке гениев и в помощниках явно не нуждались. Отметив, что Баки и Наташа устроились с двух сторон от Ванды, Стив выдохнул и позволил себе опуститься в кресло. Взгляд Земо обжёг и странным образом погрузил в воспоминания.              Они действительно летят на свидание со смертью. Стив понимает это отчётливо, как и то, что это выбор без выбора. Нежданно расширившаяся за счёт близнецов команда готовой воевать со смертью совсем не выглядит. Стив давит вздох и старается не смотреть неотрывно на Тони, который кажется неуловимо раздавленным, хотя Вижен и стал его победой.        — Мстители, — осознание, что он всё ещё капитан и в его силах хоть как-то поддержать команду, толкает говорить. — Похоже, Альтрон нас ждёт. И будет встречать шквальным огнём. И мы знаем, на что идём. Но жители Заковии ни при чём, — Стив переводит дыхание, не видит никакой явной реакции, но ощущает, что его внимательно слушают все, кто находится на квинджете. — Так что в первую очередь выводим людей. Они хотят простой мирной жизни, но сегодня их ждёт война. А мы обязаны защитить их, и это в наших силах. Выясним, что он там мастерит, найдём Романофф, — Стив почти незаметно запинается, когда непроходящий страх за Наташу напоминает о себе ярче, но заставляет себя продолжать, — и выведем население. Это только наша битва, — Стив вскидывает голову, но уже через миг опускает её обратно. — Для Альтрона мы проказа, поразившая планету, — слова горькие. Стив уверен, что эту горечь улавливают все. И ещё больше уверен, что никто не понимает, что она порождена не осознанием, как их расценивает монстр, а бесконечным сожалением о том, какими последствиями для Тони обернулась случайная ошибка. Стив не может объяснить, но на каком-то интуитивном уровне чувствует Тони совершенно иначе, хотя внешне тот держится почти обычно и упрямо игнорирует любые попытки поговорить откровенно. — Мы не просто его победим. Мы докажем, что он не прав, — решительно заканчивает Стив, будто бы давая обещание одновременно никому и всем, но на самом деле только одному человеку, и пытается себе запретить смотреть на Тони, но не преуспевает.       Между ними меньше пары ярдов. Тони, взгляд у которого больной, хотя остальные, вероятно, заметили бы только усталость, если бы вообще глянули в его сторону, резко поднимает голову, до этого уложенную на согнутую руку, и смотрит на него с недоверием и надеждой. Стиву отчаянно хочется лично разобрать Альтрона на отдельные детали и не оставить от него даже памяти.       Бой, который завязывается в считанные минуты, возможности размышлять не оставляет. Стиву кажется, что кроме роботов, которых всё больше и больше, он не видит уже ничего, но, конечно же, это не так. Он привычно замечает всё, фиксирует, но не успевает обдумать подвиги каждого члена команды, и постоянно ищет взглядом Тони, но условия не те, чтобы это имело смысл. Отчаяние растёт.       Связь через коммуникаторы кажется благословением как никогда раньше. Возможность понимать, что все живы и даже относительно целы, это много. Появление Фьюри почти заставляет простить ему все былые прегрешения. Перемещение в церковь, где находится злополучный триггер, Стив не запоминает. Тор на взводе, когда кричит вопрос Альтрону, но тех, кто не на взводе, нет в принципе.        — Это всё, на что я способен. Именно так и задумывалось: все ваши силы против моих, — в голосе Альтрона торжество, но на удивление даже не злобное. Стив машинально думает, что чувствуй он настоящее превосходство, злобы бы он тоже не ощущал. От мысли становится тошно. — Ну, и как вы меня остановите? — будто бы даже с неподдельным любопытством интересуется Альтрон.        — Ну, как сказал мудрец, — Стив сам не понимает, откуда берётся уверенность, что Тони говорит о нём, но поворачивает голову. Тони делает то же самое, явно ища взглядом его. Момент совпадает до доли секунды. Стив хочет объяснить хотя бы самому себе, почему это согревает изнутри настолько и действительно заставляет открыться второе дыхание, но времени даже на пару отвлечённых мыслей всё ещё нет. — Все вместе, — решительно заканчивает Тони, а Халк рычит будто бы в подтверждение.       Из-под контроля в последнюю минуту выходит всё. Стив задыхается от ужаса, когда Альтрон открывает огонь с квинджета. Халк прикрывает Наташу, но жива ли она Стив не понимает, как и не понимает, каким чудом умудряется различить на расстоянии намерение Клинта закрыть собой ребёнка. Замертво падает Пьетро, и горло жмёт до невозможности сделать вдох.       Стив ещё успевает осознать, что Халк исчезает на квинджете, Ванда так и не появилась на челноке, а потом только понимает, что Тони и Тор остаются с бомбой один на один. Челнок летит вверх, город вниз. Стив смутно осознаёт, что от наблюдения за происходящим его сейчас не сможет отвлечь ничто в мире. Он смотрит на взрыв сумасшедшей силы, и отчаянно вспоминает молитвы, которых никогда не знал.       Тони и Тор потрёпаны, но живы. Альтрон мёртв окончательно, и Стиву кажется, что кошмар наконец-то закончился. Через пару дней он ясно понимает, что кошмар только начался. Тони игнорирует звонки и не появляется в башне, а П.Я.Т.Н.И.Ц.А отказывается предоставлять информацию о нём. О том, что он перестраивает старый склад под новую базу Мстителей, Стив узнаёт от Наташи.       Непонимание, обида и острая потребность хотя бы просто увидеть кипят внутри постоянным коктейлем. Стив срывается на Наташе, обвиняя её в том, что с ней Тони общается, но та только грустно отрицательно качает головой и идёт разбираться с очередным звонком от госсекретаря, а многим позже промежду прочим роняет, что про новую базу знает от Пеппер. Стив трёт переносицу и чувствует стыд.       К моменту, когда Тони появляется на базе сам, Стив готов извиняться даже за то, чего не совершал, взвешивать каждое своё слово и сделать что угодно, лишь бы тот не пропал снова. Они на удивление весело провожают Тора, но разговор с Тони после оставляет странное послевкусие. Он проходит легко, Тони кажется в порядке, но внутри селится упрямое подозрение, что что-то не так.       Подозрение превращается в уверенность, когда дни проходят, а на базе Тони так и не появляется. Ни разу. Стив ловит себя на том, что готов оставить за бортом и гордость, и обиду, и тоску, если это хоть что-то изменит. Он звонит раз за разом, знает, что и Наташа тоже, но эффекта от этого чуть. Тони отвечает изредка и кажется далёким как никогда. Стиву хочется кричать от отчаяния и бессилия.        — Они не команда, — крик находит своё воплощение после очередной откровенно неудачной тренировки. Сэм, Ванда, Вижен и Роуди уже разошлись, и рядом только Наташа. Стив знает, что позже пожалеет о том, что вновь срывается на ней, но терпение, которое он никогда не причислял к своим добродетелям, бьётся на осколки и не оставляет шанса привычно держать лицо. — Это всё бесполезно, Нат. Мы можем хоть сутками их тренировать, но они…        — Не мы? — в голосе Наташи горечь и усталость. — Изначально мы были химической смесью. Но у нас был стимул.        — Нат, — Стив остывает в один момент и напряжённо сглатывает. Осознание, что он так погряз в собственных переживаниях, что ни разу не спросил, как Наташа после исчезновения Брюса, бьёт под дых и заставляет чувствовать себя худшим другом в мире. — Боже. Прости, я ни разу…        — Не надо, Стив, — голос Наташи чуть ожесточается, но Стив чувствует, что её агрессия направлена разве что на саму себя, но никак не на него. От этого почему-то ещё хуже. — Где бы ни был Брюс, ему мы ничем не поможем. Поиск ведётся постоянно. И я знаю, что ты можешь понять. Но это последнее, о чём я хочу говорить. Потому что здесь есть достаточно тех, кому мы помочь ещё в состоянии. Начиная с Тони.        — А ему нужна помощь? — фраза едкая, и Стива на миг тошнит от самого себя. — Нат, я просто не понимаю. Да, команда была не в восторге. Я был не в восторге. Но дело ведь было не в том, что ошибка Тони и Брюса привела к появлению Альтрона. А в том, что они действовали за нашей спиной. Именно потому, что знали, что мы не согласимся. Но мне казалось, что мы оставили это в прошлом. Тони сказал, что ему нужен тайм-аут, но я не думал, что он имеет в виду уход из Мстителей. И даже если… — Стив обрывает себя, когда понимает, что высказывает Наташе всё то, что накипело за долгие недели так, словно она резко стала Тони.        — Я не знаю, Стив, — Наташа запрокидывает голову, и на миг Стиву кажется, что она пытается таким образом сдержать слёзы. — Может, и не нужна. Но пока я не буду убеждена в этом наверняка, я буду пытаться. Проблема заключается в том, что если Тони чего-то не хочет, заставить его невозможно.        — И сейчас он не хочет общаться с нами. Не просто как с членами команды, — Стив роняет голову на руки и внезапно понимает, что устал настолько, словно действительно держит на плечах всю тяжесть мира подобно греческим атлантам. — Я на самом деле не понимаю, за что, Нат. Уйти из команды это одно. Я, наверное, могу это понять. Но это ведь не означает… — Стив безнадёжно машет рукой, понимая, что ещё немного, и ему уже не понадобиться обозначать своё настоящее отношение к Тони открыто, потому что Наташа просто догадается обо всём сама.        — Я пыталась пару раз зайти в гости, — роняет Наташа, то ли своеобразно отвечая, то ли просто информируя. — Либо Тони переехал, либо дома его тоже не бывает. Я просматривала новости. Он стал уделять больше времени делам Старк Индастриз, но всего это всё равно не объясняет.        — Тебе его тоже не хватает, — констатирует Стив, и на долю секунды старая, вроде бы забытая ревность, вдруг поднимает голову.        — Когда Фьюри сказал, что у меня миссия под прикрытием, Старк был просто очередным объектом работы, — Наташа ведёт плечом и продолжает смотреть в потолок. — И даже когда всё закончилось, я была уверена, что ничего не изменилось. Старк не казался мне человеком, с которым я когда-либо могла бы захотеть близко общаться. Я уж и подавно для него интереса не представляла. Я предала его доверие и дала ему характеристику, из-за которой Фьюри отказался от идеи включить его в состав Мстителей. Знаешь, мне кажется, что первое он бы мне ещё простил. Хотя бы потому, что своей помощнице Натали Рашман он не успел начать доверять настолько, насколько доверял Пеппер или даже Хэппи на тот момент.        — Но не второе, — без труда понимает Стив, и фраза звучит утверждением, а не вопросом.        — Да, — Наташа всё-таки опускает голову. Стив отмечает, что глаза у неё сухие, но красные. — Но когда я читала досье Барнса… Даже в голову не пришло, что можно не сказать. Мы не были друзьями. Хотя в Нью-Йорке я готова была молиться кому угодно, лишь бы он выпал из того чёртового портала. Но… А потом он просто бросил мне ключи, мы решили разобраться с Гидрой, и… Всё изменилось. Он больше не работа, не просто часть команды. Он друг. И сейчас я хотела бы сказать ему хотя бы это. Наверное, стоило сказать это раньше. Но теперь всё… вернулось на круги своя. Разница в том, что меня Тони не подпускает не впервые. И что бы ни менялось, я всегда помню, что я это заслужила. Но не ты.        — Нат… — слов не находится, а внутри мешаются вина за зацикленность исключительно на себе и острое сожаление.        — Я не знаю, что случилось сейчас, Стив, — в голосе Наташи тенью отражается извинение. Стив стискивает зубы, не зная, как объяснить, что она в любом случае ни в чём не виновата. — Миллион догадок. Скорее всего, среди них нет ни одной верной. Потому что это Тони. Но я знаю, что не перестану пытаться.       Разговор оставляет тяжёлое послевкусие хотя бы потому, что в нём потеря признана вслух, но и странным образом добавляет терпения, умножает упрямство, помогающее не сорваться и не сделать что-то по-настоящему глупое вроде самоубийственной миссии или побега в Антарктиду, и заставляет многое переосмыслить. Стив продолжает звонить, но больше не злится, когда Тони не отвечает.       Недели складываются в месяцы, но не меняется ничего. База и команда начинают казаться чем-то настолько рутинным, что Стив не рискует задавать себе вопрос, боится ли он ещё хоть сколько-то это потерять. Понимание, что Тони был одновременно универсальным ключом ко всему и невидимым клеем, без которого всё просто разваливается на части, мелькает в голове всё чаще.       Когда Стив видит Пеппер у входа на базу, ему поначалу кажется, что зрение и воображение, сговорившись, играют с ним злую шутку. Следующая мысль уже куда более здравая и трезвая. От допущения, что с Тони что-то случилось, к горлу подкатывает тошнота, а тело пробивает озноб. Стив преодолевает коридор бегом и заставляет себя выровнять дыхание только перед тем, как выйти.        — Мисс Поттс, — вопросы хочется начать задавать немедленно, но вежливость и уважение не позволяют повести себя так грубо.        — Просто Пеппер, — та как-то устало улыбается и перебирает пальцами воздух. — Капитан Роджерс.        — Просто Стив, — автоматически возвращает любезность Стив и лихорадочно ищет, как тактично спросить о цели визита.        — Сегодня утром Тони должен был присутствовать со мной на презентации одной из наших новинок. Вы едва ли понимаете важность, так что я вам её обозначу. Приоритет — высокий, — Пеппер явно переводит дыхание, а затем прикрывает глаза.        — Мне жаль, что он там не появился, — мозг подсовывает очевидный вывод автоматически. — Но я не… Он в порядке? — терпение, которого и без того были крохи, заканчивается на предположении, что Пеппер просто ищет способ сообщить ему действительно страшную новость почему-то лично.        — Надеюсь, что да, — улыбка заметно вымученная, но не фальшивая. — Вчера он просто сел в квинджет и направился в Техас. Насколько я осведомлена, он мог полететь только в одно место. Подумала, что вам стоит об этом знать.        — О, — мысли бросаются врассыпную. Объяснений последней фразе Пеппер не находится. Стив давит глупую идею, что Пеппер может считать его парой Наташи, и заставляет себя думать. Получается плохо. Зато ранний звонок с просьбой о парочке отгулов, находит своё объяснение. Стив пытается разозлиться на Наташу, но мгновенно понимает, что на её месте не предал бы доверие Тони. Тем более, снова. Пеппер смотрит так, словно ждёт какого-то ответа. — Я…        — Капитан… Стив, — исправляется Пеппер. — После истории с Экстремисом Тони фактически отказался от жизни супергероя. Но, полагаю, вы в курсе. Он… старался. Мы были счастливы. Мне так казалось. Но однажды вечером я просто вернулась домой и увидела в гостиной Мстителей. А ещё увидела по-настоящему живые глаза Тони. Впервые за полтора года. Если вы хотите, чтобы я говорила прямо, что же… Я прошу вас о помощи. Даже я не знаю всего, но видеть, что Тони разрушает себя, мне это не мешает. Я пыталась ему помочь. С ним пытался поговорить Роуди. Но это тот случай, где нас уже недостаточно. И вряд ли окажется достаточно Наташи. Конечно, решать вам. Но Тони считает вас другом. Мне казалось, это взаимно.        — Боже я… — Стив не имеет ни малейшего понятия, как объяснить Пеппер, что его не нужно ни о чём просить. Зудящее желание хоть и просто буквально бежать в Техас, вспыхнувшее, едва Пеппер упомянула место, нарастает с каждой секундой и кипятит кровь. Где-то глубоко внутри царапается вина, когда совесть твердит, что он даже права не имеет разговаривать с Пеппер, учитывая, что его отношение к Тони выходит далеко за рамки дружбы. Но отказаться от шанса Стив не может. — Я очень… за него беспокоился. Поверьте, я бы хотел с ним поговорить. Очень хотел. Просто…        — Просто если Тони кого-то избегает, то это невозможно, — Пеппер невесело усмехается. — Ну, возможно, в данном случае, ему будет сбежать сложнее. А, возможно, он не захочет сбегать хотя бы от людей, с которыми он может быть собой полностью. Не скрою, я на это очень надеюсь. Я люблю Тони. Но для меня его костюмы хобби. Важное, серьёзное, но хобби. Я могу знать об очередной модели Марка всё или не знать ничего, но разделить… Это из немногочисленного списка вещей, в которых я не преуспела. А для него это жизнь, — Пеппер не прощается, ничего не добавляет и открывает дверцу машины.        — Пеппер, — Стив не выдерживает, окликает, запрещая себе думать о том, стоит ли искать какой-то скрытый подтекст в озвученной просьбе. Пеппер оборачивается и встречает его взгляд. В её глазах грусть, и Стив не гадает, связана ли она исключительно с правдой, которая, ей, вероятно, весьма неприятна. — Я понимаю, почему вами восхищаются все, кто с вами лично знаком.        — Из уст Капитана Америка это серьёзный комплимент, — Пеппер улыбается, куда более расслабленно, чем прежде. — Хочешь совет, Стив? Если ты действительно считаешь Тони другом и готов быть им для него, смирись с тем, что за его словами нужно искать не только двойное, но и тройное дно. Его «нет» чаще всего скрывает отчаянный крик о помощи.       Стив машинально кивает и провожает машину Пеппер взглядом, пока она не скрывается из вида, игнорируя даже непреодолимое желание действовать немедленно. Дальнейшее запоминается сплошной полосой событий. Роуди соглашается присмотреть за командой, Сэм заявляет, что летит с ним, а старый пикап находится на той же стоянке в Техасе, где они его и оставляли.       Сознание проясняется лишь тогда, когда Тони, от которого веет несвойственной ему неуверенностью и диким напряжением, выходит из гаража. Вживую они не виделись больше трёх месяцев. Стиву кажется, что он случайно опорожнил фляжку Тора залпом. Голова кружится, а сердце отбивает какой-то безумный ритм. Стив клянётся себе, что не позволит этой встрече стать последней.              

***

      

      Утверждение о том, что ломать куда проще, чем строить, Стив переосмысливает каждый день. Проведённый у Наташи уикенд одновременно меняет всё и не меняет будто бы ничего. Тони больше не сторонится их так явно и рьяно как раньше, но Стив не может отделаться от образа напуганного зверька, который готов броситься наутёк в любой момент и постоянно ждёт, что угодит в ловушку.       Стив следит за тем, что говорит сам, и в любой момент готов отдёрнуть каждого из команды, кто посмеет высказывать Тони какие-то претензии, но таких не находится. И только улыбку, которая ложится на губы каждый раз, когда вызывающе оранжевая «Ауди» Тони подъезжает к базе, сдержать не получается. Разговоры становятся свободнее и продолжительнее медленно, но уверенно.       Миссия в Алжире не просто идёт не по плану. Она летит под откос. Стив хочет позвонить Тони, едва Хелен заканчивает основную часть его лечения, но та и слышать не желает ничего ни о каких разговорах и настаивает на отдыхе. Когда они наконец-то видятся, Тони выглядит усталым, но каким-то спокойным. Стив так и не узнаёт причину, но отмечает, что теперь Тони напрямую разговаривает с Вандой.       Звонки снова превращаются в своеобразную традицию. Стив не замечает, в какой момент его по-настоящему отпускает страх, что он опять неделями не будет знать наверняка, что с Тони. Наташа вновь начинает иногда исчезать вечерами. Стив усмехается, когда отчётливо понимает, что теперь он рад просто тому, что уходя к Тони, та больше не возвращается обратно на базу.       Миссии без Тони не запоминаются вообще. После Ливана Стив приходит к выводу, что и миссии с Тони тоже не особо. Потому что дело вообще не в миссиях. Идея вечеринки спонтанная. Тони явно неподдельно удивляется, но в итоге только жмёт плечами и широко улыбается. Они разговаривают весь вечер, и Стив осторожно позволяет себе поверить, что лёд всё-таки растоплен безвозвратно.       А потом случается Лагос. Стив чувствует себя разбитым. Не только проваленной миссией, но и осознанием, что за последние месяцы почти не уделял внимания поискам Баки, хотя и ни на миг не забывал о них. Разум жестко поправляет, что так дела обстоят уже больше года. Стив и сам знает, что начало было ещё в Браши Крик. Тони в Японии, и перед звонком Стив колеблется. Тони звонок сбрасывает.       Когда приходит осознание, что худший кошмар сбывается наяву, Стив заказывает ящик виски и запирается в комнате. Тони не приезжает на базу, игнорирует звонки и сообщения. Ощущение, что всё рушится, не успев стать вновь до конца целым, душит и бежит по венам ядом. Стив не знает, можно ли будет это собрать, но точно знает, что если история повторится, себя собрать он уже не сможет.       Работать себя Стив заставляет. Совесть, чувство ответственности и привязанность к каждому члену команды, хотя и в разной степени, не позволяют просто самоустраниться. Больше всех поддержка нужна Ванде. Стив пытается её дать и честно признаёт, что это куда больше его вина. Ванда не спешит соглашаться. А потом приезжает Тони. С госсекретарём. И Стив понимает, что мир рушится окончательно.       Вокруг не стихают споры. Сэм поддерживает его, Наташа — Тони. Стиву кажется, что он застрял в кошмаре. Только проснуться от него не получается. Понять, почему Тони не видит очевидного, не хочет признавать, что однажды кто-то расплатится жизнью за попытку правительства их приручить, не получается тоже. Когда Стив получает сообщение о смерти Пегги, он хочет только сбежать хоть и в Арктику.       Когда Стив несёт гроб, больнее всего почему-то от жутких ассоциаций. Он знает, что хоронит сейчас даже не Пегги, которая помнила его весьма смутно. В первую очередь он хоронит прошлое, мечту и несбывшийся шанс. Отделаться от мысли, что всё это не только о Пегги, не получается. Безнадёжность и отчаяние душат. Он не спрашивает Наташу о Тони и просто благодарен, что она рядом.       Новость о теракте в Вене бьёт под дых. Стив думает, что это слишком. Но реальность не оставляет ни шанса это пережить. Дикое облегчение от знания, что Тони там не было, потребность убедиться, что Наташа в порядке, которая толкает позвонить, и жгучее желание найти Баки любой ценой, — это всё, что вообще запоминается до момента, когда он оказывается в старой квартире в Румынии.       Баки врёт. Стив это видит. В голове проносится мысль, что тройное дно стоит искать не только с Тони. Действия автоматические, но цель осознанная. Баки надо спасти. Потому что помочь можно живым, не мёртвым. Потому что похоронить последнее, что у него осталось, Стив не готов. Совесть ноет об эгоизме, разум апеллирует к тому, что с Тони ничего не ясно, но Стив уже не слышит.       В штаб-квартире ЦРУ холодно. Один взгляд позволяет убедиться, что с отоплением всё нормально. Но холод из груди так и не уходит. Баки в изоляционной клетке обещает стать новым кошмаром. Но он хотя бы жив. А потом Стив смотрит в глаза Тони, и что-то в них окончательно убеждает, что теперь они по разные стороны баррикад. Холод становится невыносимым.              Стив заставил себя провести рукой по лицу и вернуться в реальность, когда ощущение двух пристальных взглядов стало невозможно игнорировать. Почему-то то, что взгляды принадлежали Тони и Баки всё-таки стало сюрпризом. Стив растерянно отметил, что Земо, которого он подозревал в рассматривании, сидит с закрытыми глазами, а Наташа промакивает Ванде лоб от испарины.       Беглый взгляд на часы позволил сообразить, что он, похоже, провалился не только в воспоминания, но и в дрёму. Т’Чалла явно выжал из квинджета максимум скорости. Стив прикинул, что на месте они окажутся меньше, чем через час, и автоматически отметил, что Тони взгляд отвёл и уткнулся в планшет, а Баки так и продолжил смотреть на него. Отодвинутые мысли бодро напомнили о себе.        — Романофф, иди-ка сюда, — неожиданно позвал Тони, разбивая не неприятную, но тяжёлую тишину.       Наташа чуть нахмурилась, бросила взгляд на него, а потом посмотрела на Ванду. Баки встряхнулся и отобрал у неё носовой платок, превращённый в тряпку. Стив медленно выдохнул, не понимая, что чувствует теперь, когда Баки сосредоточен не на нём. Наташа кивнула, явно выражая благодарность, пересела к Тони и взяла протянутый ей планшет.        — Нет, — категорично качнула Наташа головой меньше, чем через минуту. — Тони, я всё понимаю, но…        — Я не спрашивал твоего мнения, Романофф, — Тони перебил моментально и всем видом продемонстрировал готовность спорить. Стив нахмурился, не понимая, что происходит. Спросить хотелось нестерпимо, но воспитание и лёгкая обида от того, что ему Тони ничего рассказывать не пожелал, помешали это сделать. — Но ты, помнится, не так плоха в юриспруденции. Это само собой предварительный вариант, но тебе ли не знать, что продешевить нельзя обычно ещё до начала торгов.        — Прекрасно, — Наташа сжала губы, явно сдерживая если и не злость, то яркое раздражение, а потом непререкаемо бросила: — Тони.        — Напомни, почему я вообще ещё до сих пор с тобой разговариваю, а, Романофф? — явно риторически огрызнулся Тони, дёрнул щекой, а затем неожиданно бросил ему телефон. Стив неподдельно растерялся, но машинально поймал его кончиками пальцев. — Детка, открой мистеру Роджерсу файл Х2.       Изумление от того, насколько Тони и Наташа научились понимать друг друга без лишних слов, промелькнуло, но затёрлось, едва Стив начал вникать в текст, который появился на экране. Абсолютная уверенность в том, что речь идёт о Заковианском договоре, позволила понять, что дело совсем в другом только через пару минут. Взгляд быстро заскользил по строчкам, а внутри нарастал протест.        — Тони, нет, — Стив вскинул голову, когда терпение иссякло, хотя текст того, что предполагаемо должно было стать условным контрактом между правительством и Тони Старком лично, так и остался неизученным до конца. — Это безумие. Я больше всего хочу, чтобы у Баки был шанс на нормальную жизнь, но не такой же ценой.        — Чудно, Кэп, — Тони подобрался, а его готовность спорить стала, казалось, ещё заметнее. Стив боковым зрением отметил, что Баки вздрогнул и посмотрел сначала на него, а потом на Тони, едва услышав своё имя. Наташа, которая согласной ни на йоту не выглядела, тем не менее, внимательно смотрела на экран планшета и периодически оставляла, очевидно, какие-то пометки. — Ну раз так… У тебя есть, — Тони демонстративно бросил взгляд на часы, — сорок три минуты, чтобы предложить любую альтернативу и убедить меня, что это хреновая идея. Ну, или смириться с тем, что Барнса закроют в клетке, и доставать мы его оттуда будем месяцами, если не годами. Может, фокус и не удастся, но это хоть какой-то шанс. Хоть это-то ты должен понимать. Раскинь мозгами, Роджерс. Росс… — Тони осёкся, когда П.Я.Т.Н.И.Ц.А сообщила, что звонит Хелен Чо и это срочно.       Тони погрузился в разговор, к которому присоединилась и, очевидно, сестра Т’Чаллы, а Стив бросил беспомощный взгляд на Наташу. Понимание, что речь наверняка идёт о Сэме, и послушать бы стоило, проиграло необходимости осмыслить идею Тони, которая вызывала отторжение и привлекала одновременно. Наташа подняла голову не сразу, а затем только неопределённо пожала плечом.       Стив стиснул зубы и заставил себя вернуться к изучению текста, машинально поблагодарив П.Я.Т.Н.И.Ц.У, когда она развернула над телефоном небольшой голографический экран, что определённо было удобнее. Баки сверлил его вопросительным взглядом. Стив медленно вздохнул, категорически не понимая, что из всего этого выйдет, но интуитивно подозревая, что ничего хорошего.