~
— Ох, посмотри на себя, моя маленькая гильотинка, — сказал Гомес Уэнсдей, делая быстрые шаги навстречу своей дочери. Он неловко потянулся и положил руку ей на плечо, зная, что она не любит объятия. — Глядя на тебя в этой форме, я вспоминаю так много ужасных моментов в этой Академии. Когда Геката закатила глаза, понимая, что родители снова предпочли ей Уэнсдей, она направилась к своему брату. — Как ты, малыш? — спросила она, легонько ударяя его по плечу. Мальчик поморщился и потер место, куда она попала, прежде чем улыбнулся девушке в белой униформе. — Я буду скучать по тебе, — сказал он ей своим сладким голосом, и Геката надулась. — Я буду скучать по тебе еще больше, — ее голос был мягким, и когда она раскрыла руки, чтобы Пагсли мог ее обнять, он с радостью принял приглашение. Его руки крепко обхватили ее живот, а голова прижалась к плечу, пока он пытался не расплакаться. — Уверена, что Уэнсдей или мама с папой говорили тебе об этом, но теперь, когда нас с Уэнс не будет, тебе придется становиться сильнее и не показывать хулиганам свои эмоции. Именно их они и пытаются добиться. — Я буду сильным, — пообещал Пагсли, прежде чем неохотно оторвался от своей сестры. — Почему бы вам, мальчики, не подождать в машине? — внезапно отозвалась Мортиша Аддамс, что привлекло внимание Гомеса и Пагсли. — Нам с Уэнсдей и Гекатой нужно поговорить. — Со мной? — переспросила Геката, указывая на себя, прежде чем оглянулась, как будто ее мать говорила о ком-то другом. В ее защиту можно сказать, что ее мама на самом деле не очень-то контактировала с ней. Прежде чем сесть в машину, Пагсли подошел к Уэнсдей и безответно обнял ее. — Пагсли, — начала Уэнсдей, что привлекло внимание мальчика. Он отодвинулся от нее и уставился на темноволосую девушку в легком замешательстве. — Ты мягкий и слабый. Ты не выживешь без меня. Я даю тебе максимум два месяца, — Уэнсдей действительно всегда брала все на себя, потому что всякий раз, когда Геката хотела причинить вред тем, кто издевался над ее братом, Уэнс напоминала ей, что родители запрещали ей использовать свою магию в тех школах. — Я тоже буду скучать по тебе, сестренка, — ответил Пагсли, немного обескураженный комментарием Уэнсдей. Иногда младшему мальчику хотелось, чтобы его старшая сестра была похожа на Гекату. Была такой же нежной, мягкой и доброй. — Любые твои планы по побегу заканчиваются прямо сейчас, — строго сказала Мортиша, обращаясь к Уэнсдей, слегка взглянув на Гекату. — Я предупредила всех членов семьи, чтобы они связались со мной, как только ты появишься на пороге их дома, — затем Мортиша отвела взгляд от холодных и пронзительных глаз Уэнсдей. — Тебе некуда бежать, — прошептала она. — Как обычно, ты недооцениваешь меня, мама, — ее руки были скрещены на животе, Уэнсдей продолжала свирепо смотреть на нее. — Я сбегу от этой воспитательной тюрьмы, и вы больше никогда обо мне не услышите. — Ты блестящая девочка, Уэнсдей, — вздохнула Мортиша, и Геката слегка поджала губы. — Но иногда ты поступаешь по-своему. Я уверена, что ты полюбишь Академию Невермор… и она поменяет твою жизнь так же, как поменяла мою. — Мне пора, — пробормотала Геката, прежде чем быстро уйти от своей темной и угрюмой семьи. Она знала, что у Мортиши больше нет слов для нее. На самом деле, их не было и с самого начала. Геката едва добралась до входа, как Уэнсдей ее окликнула. Повернув голову, Геката увидела, что ее родители уехали из школы, и теперь остались только она и Уэнсдей. Золотоволосая девочка послала слабую и грустную улыбку своей близняшке, прежде чем придержать дверь открытой и подождать, пока она догонит ее. — Что сказала мама? — спросила Геката, как только Уэнсдей догнала ее, и пара направилась к своей комнате. — Она подарила мне кулон. Сказала, что он вызывает видения, — ответила Уэнсдей, показывая талисман. — Все, что он правда вызывает, — это желание проблеваться. — Как всегда жизнерадостная Уэнс. Будь благодарна, что она дала тебе хоть что-то, — услышав довольно грустный и необычный тон Гекаты, Уэнсдей посмотрела на свою сестру, слегка нахмурившись. — Тебе она ничего не дала? — Ничего, кроме разочарованных взглядов.~
— Что, черт возьми, вы сделали с моей комнатой? — услышав голос своей лучшей подруги, Геката быстро повернулась и сбросила пластиковые наклейки, которые изначально были на всем окне. Но больше нет. Уэнсдей сидела на карточках, снимая последние остатки краски, когда Энид вошла в комнату. — Энид… — Ты позволила ей? — во взгляде Энид мелькнуло предательство, и Геката со стыдом опустила глаза, чувство вины наполнило ее душу. Прежде чем Уэнсдей ответила Энид, она бросила взгляд на Гекату, которая, нахмурившись, сомтрела на свои ноги. — Мы поделили нашу комнату поровну, — затем она встала и легонько подтолкнула Гекату, чтобы та отошла в сторону. — На твою сторону будто вырвало радугу, — сказала она Энид, проходя мимо девушки по пути к своему столу. В комнату добавили еще один стол, так что у Уэнсдей и Гекаты были отдельные рабочие зоны. — Я… — Молчание очень ценно, — немедленно отрезала Уэнсдей, садясь за письменный стол, слегка шевеля пальцами и готовясь писать часть своего романа. — Сейчас мое писательское время. — Писательское время? — Энид практически взвизгнула, и Гекате захотелось убежать. Она могла сказать, что Энид было трудно ладить с ее сестрой, за что Геката не могла винить оборотня, но все же… неужели немного тишины действительно кому-то вредило? — Я посвящаю час в день своему роману, — даже не сбившись с ритма, Уэнсдей продолжила. — Возможно, если бы ты делала то же самое, твой блог стал бы более связным. В дневниках серийных убийц и то меньше ошибок. — О, зря, — прошептала Геката, театрально поднося руку ко рту при виде выражения лица, которое появилось у Энид. Когда упомянутая девушка взглянула на нее, Геката быстро отвела взгляд и присвистнула, как будто ничего не говорила. — Я пишу как чувствую, — возразила Энид, чувствуя себя немного уязвленной. — Это моя правда. То, что любят мои подписчики, — к этому времени Уэнсдей уже повернулась в своем маленьком вращающемся креслом лицом к Энид. — Твои подписчики явно слабоумные. — Ладно, не нужно так оскорблять меня, Уэнсдей, — хмыкнула Геката с притворно обиженным выражением. Да, она была подписчиком Энид, но только потому, что была ее хорошей подругой, а не для того, чтобы читать сплетни. — Они реагируют на твои посты безвкусными картинками, — продолжила Уэнсдей, встав на ноги и подойдя к Энид. — Эм, ты имеешь в виду эмодзи? — спросила Энид с самодовольной ухмылкой, понимая, что она немного превосходит Уэнсдей в знаниях. — Люди так выражают свои эмоции. Но я понимаю, что для тебя это чуждо. — Ты ошибаешься, — сказала Уэнсдей, взглянув на Гекату. — Единственная позитивная эмоция, которую я испытываю, — это любовь к своей сестре. — Что? — прошептала Геката, ее глаза расширились, когда осознание глубже проникло в душу. Сестра любила ее. — Однако, — громко сказала Уэнсдей, чтобы прекратить любые разговоры о сделанном ею признании. — Когда я смотрю на тебя, на ум приходят такие эмодзи: веревка, лопата, яма. — Уэнсдей, — отрезала Геката, делая шаг вперед и хватая сестру за плечо. — Кстати, — Уэнсдей стряхнула ладонь Гекаты и повернулась, направляясь обратно к своему столу. — В фамилии «Аддамс» две буквы Д. Я думала, что ты узнала об этом после знакомства с Гекатой. Так что, если ты все-таки собираешься сплетничать о нас, то, по крайней мере, правильно пиши нашу фамилию. — Ты сплетничаешь обо мне? — спросила Геката обиженным тоном. По правде говоря, Геката не следила за блогом Энид, так как знала, что Уэнсдей приедет в Невермор, а Энид что-нибудь об этом напишет. Но она не ожидала, что она будет сплетничать не только о сестре… но и о ней тоже. — Нет, Гекки… — Энид попыталась возразить, но Геката покачала головой и — как эмоциональный подросток, каким она и была — вышла из комнаты со слезами на глазах. Уэнсдей стиснула зубы в легком гневе. Она ненавидела видеть свою сестру расстроенной. Она не привыкла к этому. Геката была жизнерадостной, улыбчивой и светлой, в отличие от нее самой. Однако, когда заиграла быстрая поп-песня, она ощутила, как пальцы на ногах скрючились от отвращения. — Выключи, — потребовала она, но Энид продолжала танцевать под музыку, которая ей нравилась, в надежде разозлить девушку перед собой. — Последнее предупреждение, — сказала Уэнсдей, подходя к ней. — Равр! — игриво прорычала Энид, выпуская свои разноцветные коготки. — Не шути со мной. У этого котенка есть коготки, и я не боюсь ими пользоваться.~
Когда Геката вышла из комнаты так быстро, как только могла, по пути она столкнулась с мисс Торнхилл. — Добрый вечер, — коротко поприветствовала она, прежде чем их пути пересеклись и они прошли мимо друг друга. Геката отмахнулась от странной атмосферы, исходившей от учительницы, продолжая идти. Она не планировала останавливаться, пока не постучит в дверь. — Ксавьер? — крикнула Геката, когда ее кулак мягко соприкоснулся с деревянной дверью мужского общежития. Почему он был первым человеком, к которому она обратилась, когда по ее лицу текли слезы, а в сердце царило предательство? — Геката? — сонно спросил парень, открывая дверь. — О, я… прости. Я не хотела тебя будить… — Ты не разбудила, — заверил Ксавьер, открывая дверь шире, чтобы девушка могла войти в комнату. Он заметил слезы, которые текли по ее лицу и немного насторожился. — Почему ты плачешь, Кэти? — Энид… — Геката замолчала, пожимая плечами. — Глупо расстраиваться из-за этого, но… Энид сплетничала обо мне и Уэнсдей в своем блоге. Я понимаю, почему она писала о моей сестре, хотя это и не очень-то приятно, но почему я? Я думала… думала, что мы подруги, — когда рыдания сотрясли тело девушки, теплые и сильные руки обвились вокруг нее, медленно позволяя ей опуститься на пол. — Она моя первая подруга… и она сплетничает обо мне… За что? Что я сделала не так? — Ничего, — успокаивающе сказал Ксавьер, потирая круги по спине Гекаты. Ему вдруг совсем не понравилась Энид. Тем более после того, как он увидел, как ее действия задели Гекату. — Ты не сделала ничего плохого, милая, — такое прозвище сорвалось с его губ, но когда он почувствовал, как Геката крепче сжала его в объятиях, он не мог не ощутить, что это дало ей немного больше уверенности в том, что он никуда не денется, как она боялась. — Спасибо тебе, Ксавьер, — тихо сказала она, осторожно высвобождаясь из объятий и вытирая щеки и глаза. Когда она делала это, парень не мог не подумать, что она выглядит очаровательно. — Ты много значишь для меня, — затем она зевнула и встала, пошатываясь, не открывая глаз. — Кэти? — спросил он с беспокойством, но, увидев, что девушка слегка покачнулась, тут же вскочил на ноги и схватил ее за плечо рукой. — Помочь? — получив кивок, Ксавьер взял ее под мышку, на что она обняла его за талию, и они вдвоем направились обратно в Офелия-Холл. — Почему ты одинок, Ксавьер? — из всех разговоров, которыми пара делилась в течение двух недель, Геката знала, почему он был одинок, но все равно хотела понять, почему у него не было другой девушки. По ее мнению, он был более чем способен на это. — Ты знаешь, почему… — Нет, я имею в виду, почему ты все еще один? — спросила Геката, ее глаза были опущены в пол. — Ты, наверное, мог бы заполучить любую девушку в мире… — И все же есть только одна, которую я хочу, — ответил он, глядя прямо на нее, хотя она этого и не замечала, и слегка улыбнулся. Однако, когда он увидел, что она смотрит на него снизу вверх, он оторвал от нее взгляд. — Бьянка? — Хм, определенно нет, — слегка усмехнулся он, но ухмылка тут же украсила его губы, поскольку он знал, что не скажет ей. Еще нет. — Тогда кто? — глядя на ее любопытство, Ксавьер не мог не видеть в ней милого щеночка. Такого, который склоняет свою милую пушистую головенку, пока вы говорите что-то, чего он совсем не понимает. — Я то знаю, а тебе… может быть придется это выяснить.